Текст книги "Вернуться или вернуть? (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Соловей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

В общем, я немного округлил. Забирал сто сорок мешков пшеницы и десять ржи (ее сеяли немного) у Архипа. С остальных арендаторов получилось в сумме шестьдесят мешков. Плюс к этому всему овощи. Подводы сновали между Екатеринодаром и хутором каждый день. Охранники ворчали, но смиренно сопровождали каждый обоз. Каждый понимал, что это питание для них же самих.

В школе это все бережно складировалось. Пусть у нас не было элеватора, но большой короб для пшеницы подготовили. Чтобы не слеживалась, ее будут перемешивать деревянными лопатами. Хотя и в мешках часть оставим.

Сельхозработы меня захватили. Но радостную новость, что "оно рычит и воняет", мне ученики сообщили.

– Движок готов, – обрадовал меня Артем. – Теперь начнем собирать второй и параллельно все остальное.

– Сгоняй к Вере, отвези немного зерна, – притормозил я друга. – Обратно возьми машинного масла и солярки. И только потом второй двигатель начинай делать. А я за это время в школу электричество протяну. Пока не пользуемся станками, можно комнаты освещать. Лампы энергосберегающие, много электричества не потребляют.

С проводкой особых проблем не возникло. Стены строители штробили сразу, оставляя канавки для проводов. Мне оставалось только закрепить и после дать команду замазать. За три дня с помощниками я оснастил спальни, столовую и классы. Мощности одного ветрового генератора на все это, естественно, не хватит. Но включать попеременно где-то в одном помещении вполне можно.

Также я строго-настрого наказал даже не прикасаться к лампам, пообещав, что выгоню любого из школы, кто нарушит мой запрет. Вещь хрупкая и дорогая, смотреть можно только издали. Прикасаться к такому чуду мальчишки и сами опасались. Теперь вечером стоило где-то включить лампу, как туда набивались все ученики, сторожа, да еще и строители в окна заглядывали.

С возвращением Артёма аттракцион закончился. Электричество снова переключили на мастерскую. Иногда работу производили за стенами. Резать болгаркой стальные листы сподручнее снаружи.

– Знаешь, мне кажется, болгарку еще не изобрели, – размышлял я, пока резали заготовки. Швеллеры в это время не достать. Артем попробует заказать из полос полуфабрикаты в кузне, потом уже сварит раму и два лонжерона.

– Нам без разницы, – не отреагировал Артем. – Если наладим выпуск электромоторов, то можем дрели и прочий инструмент выпускать. Сейчас подавать заявку на патент смысла нет. Успеем в любом случае.

Конические шестеренки заказывали на стороне. Их тоже отливали в кузне. Я только восковую форму подготовил. То, что могли сделать ученики или Болот, не выдерживало критики. До конца декабря сделано было много. Начали даже вытачивать детали для коробки передач. Ожидаемо в преддверии Рождества и Нового года все работы встали.

Вера Степановна привезла всех своих подопечных, заверив меня, что при чутком руководстве они уже все сами сделают. С близнецами было понятно. Эти начнут синтезировать аспирин, фасовать, отправлять в аптеки города и в Петербург Сергею.

Насчет Мишки и Пашки я пока сильно сомневался, что смогу найти им посильную работу. Проявлять пленку на коротком участке они научились. Могли рассчитать пропорции химикатов. Но для обработки, к примеру метров тридцати, понадобится оборудование. Вера Степановна как-то решала этот вопрос в Новороссийске. Будет не раньше весны. Хотя реактивы уже доставили и сгрузили на склад. Так ничего и не придумав, я послал ребят к Чернову.

С фотографом мы изредка встречались. Я проверял, как идет процесс изготовления аппаратуры. Он меня в свою очередь торопил с пленкой. Без нее кинопроектор и киноаппарат бесполезны. Пообещал, что все будет. Я и сам спешу. Нам еще снимать уникальные кадры. Одно дело, когда государю сообщают, что крестьяне недоедают и продают скот, а другое увидеть, как вживую, реальных людей.

Кстати, как раз перед Рождеством в городе появились представители благотворительных организаций. Доверие у меня вызывала только та, что была организована Львом Николаевичем Толстым. Им я передал сорок мешков муки. Еще и белой краской на мешках написал: "Голодающим от жителей Кубани". Представители Толстого были немного недовольны, что это не зерно, а мука. Пытались мне пояснить разницу. А я им в ответ вопрос, что случится с зерном, если и в следующий год засуха? Пусть едут и кормят народ.

Вере Степановне я напомнил еще раз, что хотелось бы ускорить процесс с кинопленкой.

– Только сам в поездку не думай соваться, – предупредил меня Артем, – иначе мы с минитрактором не успеем до лета.

– Есть у меня кому отправится, – заверил я. – Чернов с ребятами, Васька, плюс охранников дам.

– И лекарств, – напомнила Вера Степановна. – Там уже наверняка появились первые тифозные.

Рождество этого года получилось суетливым и немного грустным. Сергей приехать не смог, да и не ждали мы его. Дел у всех было много. Так что отдарились подарками и продолжили работать.

Часть 27

Какая самая характерная деталь у гусеничного трактора? Правильно, гусеницы. Привилегии на подобное изобретение были выданы давно и не только в России. На эту тему мы не переживали. Когда много изобретателей, то найти реального владельца патента сложно. К тому же всегда можно аргументировать тем, что наши звенья гусениц отличаются от заявленной в той привилегии.

Для ускорения изготовления деталей разнесли заказ на крепежные элементы звеньев по пяти мастерским города. Мирон бегал лично договариваться по поводу таких странных заготовок.

Еще когда работал портал, мы с Артёмом подробно вникали в эту тему. Для той конструкции, что мы сейчас собирали, штампованный трак не так важен, можно и отлитый. Вес у тракторишки несерьезный. В большей степени это демонстрационный вездеход, имеющий три пары колес в обрамлении гусениц. В общем, рама с мотором, сиденьем, двумя рычагами и на гусеницах.

Человеку, летавшему на самолетах, наша поделка могла показаться смешным уродцем. Но не для людей этого времени. Я вам передать не могу, что творилось в школе, когда этот трактор первый раз поехал. Ей богу, первого космонавта встречали с меньшим ликованием! Пацаны бежали впереди, заглядывая под гусеницы, хлопали друг друга по плечам, обнимались, что-то выкрикивали. Сторожа, охранники и даже Стрелка вторили этому веселью. Артём, объехав вокруг школьной территории остановился у ворот и попытался выбраться из трактора. Куда там! Его буквально подхватили и начали качать!

– Пу-у-устите! Вы чего?! – пытался Артём усмирить народ.

Я благоразумно прижался к забору и старался не отсвечивать, пока никто не вспомнил, что привилегия на изобретение оформлена на меня. Наконец Артема отпустили. Тут он уже сам взобрался на сиденье трактора.

– Друзья! Это все сделано вашими руками, вашим трудолюбием и с вашей помощью, – ораторствовал Артем. – Россия станет самой передовой страной мира! Да здравствует техническая революция! – Бля… ну просто "Ленин на броневике". Ему вторило громкое "Ура!"

На следующий день прибежал репортер газеты с просьбой показать самодвижущийся механизм и дать интервью.

– Не хотите ли продемонстрировать изобретение для уважаемых людей города? – поинтересовался мужчина.

Я ему сообщил, что специально навязываться с демонстрацией не будем. Захотят пригласить, тогда и покажем. Первый образец был изготовлен для представления в Петербурге. Повезем мы таких два (второй еще делается) примерно в июне или чуть позже. Ответ из Русского технического общества еще не пришел.

Пока суд да дело, я собрался на хутор. И не просто посмотреть, что там, а помочь с весенней распашкой. Масло и солярка у меня имелись. Вера Степановна прислала. Поеду помогать на том тракторе, что стоит законсервированный. Трудно сказать, в каком он состоянии, вот заодно и проверю. Всё, что могло пригодиться для мелкого ремонта, я взял с собой. Разбирать на детали и образцы работающий механизм мне не хотелось. Попашем, пока есть такая возможность.

На хуторе меня ждали очередные новости. Первый сюрприз, что Степанида в этом году не рожала. Однако. Я даже возгордился моральным обликом мужиков на хуторе.

Вторая новость, что пришли две семьи тех батраков, которых нанимали два года назад. Именно пришли. Представляете, пешком! Когда осенью собрали урожай меньше, чем посадили, крестьяне вспомнили мои слова о голоде и неурожае. Они-то на радостях, что заработали, купили по коню и передумали перевозить семьи, хотя документами мы их обеспечили. Коня съели после Нового года, а в феврале собрались в путь.

Из десяти ранее нанятых батраков трое вернулись сразу, две семьи только когда съели коней и все зерно. А пятеро, как и предполагал Архип, пропили и прогуляли заработанное. Эту зиму ни они сами, ни их семьи не пережили. У пришедших семей тоже умерли дети, из младших.

– Николай Иванович, нам бы ещё керосинок, – попросил меня Архип.

За керосинками и самим керосином послал помощников в Екатеринодар. Заодно и дров подвезти. В начале марта еще прохладно. Пока же всех новичков распределили в доме Степаниды. Ее с детворой Архип взял к себе. Конечно, очень тесно, но в старых мазанках новички жить не могли, требовалось все подновить и просушить. К тому же Архип не рассчитывал по углю и дровам, что добавятся люди.

– Как вы и приказали, Николай Иванович, все их вещи выварили, самих помыли, баб заставили вшей вычесывать, – отчиталась передо мной Глафира.

– Еще раз проверь, чтобы вшей не осталось. Дрова вскоре привезут, протопите как следует баню и всю одежду пропарьте, – настаивал я на более тщательной дезинфекции.

Через два дня, пока я приводил в порядок трактор, вернулись мои помощники с купленными керосинками, дровами и нехитрой одеждой для переселенцев. Сам же я обходил новичков по большой дуге. Ночевал в той хате, что считалась моей. Когда я приезжал, то оставлял здесь часть своих вещей и инструменты. Архип молодец, не разрешил ее занимать, сам потеснился.

Кроме семьи Архипа и Степаниды, чудо-трактор никто до этого не видел. Потому многие напугались. Дети мелкие ревели, пришлось мне уводить трактор на дальние поля, ближе к лесополосе. Старший сын Архипа помогал с заправкой. Потом осмелел и сам попробовал сесть на место водителя. Всего какой-то час моих матерных криков, и парень вполне мог меня заменить. Теперь уже его младший брат бегал с соляркой, а я пошел на хутор прикидывать, что и как посадим.

От арбузов и дынь в этом году решили отказаться. Если прибавилось работников, то можно больше площадей засеять зерном. Есть кому убирать урожай.

– Цыплят им пока не давай. Самим мало. Я хотел для школы взять на развод. Если будут козлята, самочки, то дай по одной, но все потом расскажи Ваське, кому и сколько. Он запишет. Я его пришлю попозже, – дал я Архипу указания перед отъездом.

Как голод закончится, нужно будет нам более четко прописать обязанности работников. В прошлом году батраки работали только потому, что Архип все время следил и подгонял. Давно требуется поставить конкретный продовольственный налог: сколько мне сдавать, сколько им останется. Излишки могут всегда продать.

Выработав привезенное горючее, я снова законсервировал трактор и запер его в гараже.

На обратном пути навестил Федора. Побеседовали за жизнь. Его казаки этой зимой немного погоняли станичников со Старокорсунской. Те вокруг моего хутора что-то вынюхивали и высматривали. Архип тоже рассказывал, что зимой ружьё под руками держал. Хорошо, Шарик вовремя предупреждал лаем о чужаках. На хутор те не заходили, все обошлось. Выслушав мой рассказ о появлении двух семей из голодных регионов, казак решил тоже в этом году арбузы не сажать, а добавить картофеля.

О том, что в России голодают, на Кубани только говорили. Не было "беженцев", не было паники. Здесь-то все хорошо росло и зрело. Но цены все равно подскочили. Теперь батон ржаного хлеба стоил десять копеек. Почти столько, как еще недавно белый хлеб. Мяса тоже стало мало. Скот не забивали, выжидали не то повышения цен, не то голода в регионе. Появилось много перекупщиков и спекулянтов. Мои парни рассказывали, как у мельницы их поджидали спекулянты, чуть драку не устроили, предлагая купить зерно. Я по-прежнему собирался помогать голодающим только мукой, а не деньгами. Хотя мы и картофель могли отправить. Естественно, что в сопровождении.

С общественниками от Льва Толстого я договаривался, что дам весной пожертвования при условии, что с ними будет отряд охраны.

Муку мы подготовили, как и первую в мире группу кинооператоров с кинокамерой. Ждали только приезда общественников. Те, собственно, задерживались из-за того, что охранников в сопровождение нанять было непросто. Но и у каждого из моих парней были ружья. Грузить муку на поезд договорились через три дня.

– А поехали пока в Пашковскую, – скомандовал я киногруппе.

С Федором в этот раз вышел непростой разговор. Но пять мешков ржи я у него выцыганил. Написал на мешках: "Голодающим от станичников Пашковской". И велел Чернову снимать на камеру. Если не получится, то дубль всегда повторим с мужиками. Пока же запечатлели атамана и казаков Пашковской. Я еще попросил Федора сказать слова напутствия и благословить зерно иконой. Готовил пропаганду в лучших традициях рекламного пиара.

Позже смонтируем фильм, куда войдут эти кадры. Погрузку и разгрузку зерна я тоже собирался задокументировать. Правда, делалось это все на вокзале в Екатеринодаре. Грузчики немного охренели от таких "господских причуд". Вначале они вносили мешки в вагон. Затем мои помощники выносили мешки обратно. И это снималось, как будто уже на другом вокзале. Позже грузчики повторно грузили все в вагон. Объяснять сложный процесс создания постановочного кино грузчикам я не собирался, но Мишке, Пашке и Чернову объяснил, зачем мы это делаем. Можно было бы и в Воронеже устроить съемку, только лучше иметь дублирующие кадры. Кто его знает, какое там будет освещение и время суток? Нужно пользоваться тем, что имеем.

Про освещение и возможности нашей пленки Чернов был в курсе. Все пробы делали ярким солнечным днем. Знаете, какой был самый первый фильм этого мира? "Прыжок Зверя" назывался. Даже для моего времени получилось эффектно.

Эпизод снимали в школе. Чернова с камерой я расположил лежа на дорожке, ведущей к моему дому. Вокруг Афанасия Петровича сколотили из досок укрытие. Далее по сценарию я и Васька играем с собакой. На мне были костюм-тройка, белоснежная рубашка с галстуком и выпендрежная шляпа. Ага, типа я всегда такой красивый с собачкой выхожу погулять.

Зверь к внеплановым играм отнесся с энтузиазмом. Носился как угорелый, пытаясь отобрать палку. Васька же, перехватив игрушку, кинутую мной, бросил палку за спину оператора. И эта семидесятикилограммовая туша радостно ломанулась следом за палочкой. Лично я по себе знаю все ощущения, когда Зверь в порыве чувств несется на тебя, демонстрируя "голливудскую улыбку" своим оскалом. С разбегу он запрыгнул на дощатое укрытие кинооператора, так что доски прогнулись, но игрушку поймал.

– Божечки! Аж сердце захолонуло, – делилась позже впечатлениями о первом фильме супруга Афанасия Петровича, когда мы просматривали полученное у него дома.

Мда… это вам не прибытие поезда. Кадры с задними лапами, прыгающего Зверя я велел отрезать. Этот короткометражный фильм размером в одну минуту заканчивался демонстрацией огромной зубастой морды. Я сам вздрогнул, когда это чудовище буквально вылетело на меня с экрана. Давненько я кино не смотрел, растерял навыки.

На повторных просмотрах зрители были менее эмоциональны. Теперь еще обратили внимание на окружение: на заднем плане строй учеников шёл к воротам.

– Смотри, смотри, это Алёшка, а это Санёк! – восхищались Мишка и Пашка тем, что видели.

Этот проход строя учеников пришлось заранее репетировать. Зачем, ребятам не объяснили. То-то будет потом восторга, когда увидят себя на экране. Пашке пришлось побегать и поруководить тем, чтобы строй попал в кадр в нужный момент. В любом случае мы могли повторить, но и с первого дубля все получилось.

Второй фильм посвятили нашим мини-тракторам. Тоже короткий фильм на полторы минуты. Артём и Болот едут друг за другом, поворачивают, огибают небольшой холм, бодро минуют канавы, не обращая внимания на камни и бревна. Постановочную декорацию устроили недалеко от школы, где были ничьи земли. Там же продемонстрировали возможность трактора тащить за собой плуг. Но и тележку для грузов мы изготовили специально для трактора. Вообще-то она понадобилась, чтобы перевозить солярку. Пришлось устраивать в городе показ трактора. Чтобы не тащить топливо и масло на подводах, сделали прицеп. Жаль, что на тот момент еще не была готова пленка в нужном количестве.

Ну а третий сорока секундный фильм был все же о прибытии поезда (на вокзале Екатеринодара). Все это по несколько раз было показано в школе и у господина Чернова дома для его ближайших родственников. Туда же приглашали Екатерину Михайловну. Она как лицо, заинтересованное в коммерческом проекте, оценила по достоинству нововведение, пообещала ускориться с постройкой кинотеатра.

Самый большой и длительный по времени фильм, имеющий агитационную направленность, еще только снимался. Я проводил киногруппу на вокзале и поехал в свой магазин. Хотелось обновить гардероб и оставить Петрову заказ на костюмы для ребят, которых возьму с собой в Петербург. Письмо от Русского технического общества наконец было получено. Меня ждали с демонстрацией механизма и "живых картинок" шестнадцатого июля. Прибыть, конечно, нужно заранее. А еще раньше известить Серегу, чтобы был готов нас встретить.

Кстати, вагон под мои нужны тоже необходимо резервировать и заказывать, не забывая платить взятки. Сам-то я поеду первым классом. А вот охранникам придется трястись в вагоне с техникой и продовольствием. Отвезем Сереге и его рабочим несколько ящиков огурцов и помидоров. Муку тоже доставим. Но большую часть выгрузим в Воронеже и передадим общественникам по борьбе с голодом.

Насчет костюмов стоило поспешить. Вера Степановна заказала кому-то из армянских дельцов ткань из смеси льна и шелка. Я еще не видел, но Петров хвалил. Для лета самое то. Чистый лен сильно мнется, а эта ткань будет держать форму. Я хотел для себя парочку элегантных костюмов. Возьму, конечно, и из сукна на случай похолодания. Еще зонты, несколько видов шляп и так далее. Называется, наконец-то "Золушка дорвалась до бала" и собиралась там блистать. Или хотя бы произвести благоприятное впечатление на ученых мужей.

С Петровым мы обсудили не только костюмы, но и форму чемодана по типу багажа, где костюмы будут висеть на плечиках и не помнутся при перевозке. Времени на все это я потратил немало. Тут меня отыскала Машка, намекнула, что пора проведать личные апартаменты на третьем этаже. Отказываться я не стал. Машка давно обитала в моих комнатах, пользовалась кухней и готовила, когда я приходил. В этот раз она меня после постельных утех потчевала котлетами. Мясорубку изготовили в одной из мастерской города по моему рисунку. Получилось немного убого, но мясо перемалывалось.

Пообедать спокойно Машка мне не дала. Устроила разборки, почему я не везу и ее в Петербург, не говоря уже о Париже. Мол, другим содержанкам господа не только вещи дарят, но и вывозят по театрам и салонам.

– Машуль, так заведи и себе такого промышленника, чтобы тебя в Петербург вывозил, – разозлился я и, отшвырнув салфетку, встал из-за стола.

Вот чего ей не хватает? Скучно живет? Только мне скучать некогда. А тут еще женские претензии приходится выслушивать. Что меня возмутило больше всего, так это то, что Машка не поняла ничего и выводов для себя не сделала. Если я ей не изменяю и не завожу других любовниц, то ровно по той причине, что у меня нет лишней свободной минуты. Однако у женщин в голове совсем другие мысли.

На школьной территории были закончены все здания, включая дома для преподавателей. Учителей английского, немецкого и русского языков, имеющих уроки по два раза в неделю, я решил не селить на территории. Приходят они из города на работу, пусть так и дальше ходят. Получилось, что из шести коттеджей, предназначенных для учителей, три остались свободными. Заселять два я не спешил. Но один дом выделил Ваське. Парень уже взрослый. Да и заслужил. Еще пара годочков, и назначу его директором школы.

Не похвастаться такой новостью перед матерью Васька не мог. А тут Машка следом прибежала и закатила скандал. Орала так, что ученики из окон второго этажа высунулись посмотреть, что за беда приключилась. Маша с чисто кубанским темпераментом оповещала всю округу, что она положила на меня все свои лучшие годы, а я подарил дом брату.

Вообще-то дом я никому не дарил. Это было и есть мое владение. С другой стороны, с какой стати я должен эту девицу обеспечивать домом? Налаживать личную жизнь я ей не мешал. Могла еще в первый год, когда пятнадцать рублей заработала, найти жениха, поскольку приданым себя обеспечила.

– Мария, я еще раз напоминаю, что вы можете искать для себя более подходящего покровителя, – сообщил я, когда она закончила орать.

Охранникам на воротах сказал, чтобы Васькину родственницу на территорию школы больше не пускали. Нужно будет еще ей намекнуть, чтобы комнаты в доходном доме освобождала. Не думаю, что она это сделает, но присмиреет точно.

Киногруппа вернулась из поездки через две недели.

– Николай Иванович, это ужасно, что творится тех районах, – рассказывал Чернов. – Мы проехали немного в сторону Тамбова, посетили пять деревень, это невыносимо!

– Надеюсь, что засняли? – поинтересовался я и, получив утвердительный кивок, продолжил: – Смонтируем фильм и все увидят эту беду. Только нужно успеть все сделать до поездки в Петербург, а также подготовить кого-то из учеников в качестве оператора.

Я не хотел оставлять Михаила и Пашку в Петербурге. Требовался кто-то им на замену. Такого желающего отыскали быстро и начали монтировать фильм.

Из всего, что проявили, испортили только небольшой фрагмент. Засветилось метров двадцать пленки. По какой причине это произошло, Афанасий Петрович ответить не мог и очень переживал. Еще метров тридцать были сильно затемнены. Снимали вечером при скудном освещении. Тоже пришлось выкинуть. Остальное все годилось в работу.

Сценарий и тексты у меня уже давно были готовы, но я позволил и самим участникам съемок предложить свои варианты монтажа. Опыта в этом деле ни у кого не было и все прислушивались к моему мнению. По крайней мере, рекомендации, данные им перед поездкой, они выполнили. Были сняты крупные кадры. Я просил найти девочку поменьше и посимпатичнее, запечатлеть крупно её глаза, то, как она будет принимать еду и благодарить. Увидев эти кадры, госпожа Чернова всплакнула, прижав к себе младшую дочь.

Я посчитал, что материала недостаточно, и мы успеем еще немного отснять на хуторе. Управились за один день, хотя Архип был недоволен, что его отвлекают на такие глупости. Но у меня по сценарию фильм начинался с того, как Архип пашет целинную землю. Красивая графичная съемка получилась.

Отошли мы немного от хутора, поставили лошадей с плугом и Архипа на пригорок. Солнце только начало всходить и дало интересное освещение. Практически черный силуэт на форе восходящего солнца – символ крестьянина, пашущего землю. Затем был общий план степи. Немного поснимали меня. Там потом будет добавлен текст, как я дал крестьянину не денег, а купил все сам (лошадей, повозки, семена) и нанял его арендатором.

Ближе к обеду снимали изобилие на хуторе и на полях. Снова были крупные кадры. Архип в своих мозолистых руках держал колосья пшеницы. Вставим текст, сколько пудов зерна дают целинные земли и сколько урожая. Коротенький рассказ был и о переселенцах из центральной России. И уже к этому материалу мы смонтируем кадры о голоде. Заканчивался фильм отгрузкой зерна из Пашковской и речью атамана: "Православные, поможем нашим голодающим братьям!" В оригинале это, конечно, звучало не так, но суть была понятна. Мешки с надписями белой краской Чернову удалось отследить и заснять в одной из деревень под Тамбовом.

Вот такая у нас получалась наглядная агитация. Начнем уже влиять на умы и внушать свою идеологию.