Текст книги "Вернуться или вернуть? (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Соловей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Все заказанное я быстро купил и повез обратно. Подводу тут же загрузили теперь уже корзинами со свеклой, морковью, луком и теми же кабачками и отправили с Демидом в город, но без меня.

Артельщики закончили делать склад и теперь ждали, когда все просохнет, включая яму-хранилище. Скучать им, конечно, не приходилось. Доски для полов давно ждали своей очереди. Своим крестьянам мы готовили просто "царские" условия жизни: земляной пол начали застилать досками. Если останется материал, то и простейшие предметы мебели рабочие сколотят.

Почти три недели мы провели на хуторе. Подготовили его к зимовке. Демид привез полную подводу дров и два мешка с углём. Теплой одежды тоже завезли. Урожай весь собрали и сложили на хранение. Две трети зерна оставили Архипу. Остальное забирали не столько для питания, как резерв семенного фонда. Насчет помола пшеницы Архип договорится сам. Лошади есть, телега тоже. Разберется, не маленький.

Сам Архип испытал глубокий шок, когда узнал, что раз мы не сажали овес, то лошадей придется кормить зерном. Он такого "кощунства" не понимал, хотя и соглашался с тем, что пшеницы очень много. Все не съедят. Даже с учетом семенного фонда зерна уродилось много.

Небольшую ручную мельницу измельчать кукурузу для кур привезли еще в самом начале. Впрочем, эта крупа и для людей годится. Глафира утверждала, что раньше такого не едала. И даже первый раз пробовала мамалыгу с опаской. Зато Степанида жрала без перерыва все, до чего дотягивалась. Потом также часто бегала в туалет. Понятно, что она раньше много голодала. Но нельзя же как свинья заглатывать все подряд? Хорошо, что куры и гуси были у Архипа. Доверять какую-либо живность этой бабе не стали. Пусть в помощницах ходит.

– Архип, продолжай распахивать землю, пока нет морозов, – дал Артём указания напоследок.

– Знамо дело, – покивал крестьянин.

Он был неимоверно счастлив, что господа, пообещав "золотые горы", не обманули. И земля была, и урожай невиданный, а главное, что для него налог оказался подъемным. Серега, конечно, сказал, что лошади даны в аренду и даже посчитал стоимость их использования в год, но это было сделано чисто для формальности.

– А мы ведь и половины не посадили из тех семян, что планировали, – делился я впечатлениями после поездки.

– Если на следующий год придет хотя бы ещё одна семья, то добавим им растений, – заверил Артем. – Больше двух лет в любом случае семена не стоит хранить.

– Только пусть новые хуторяне сами себе все строят, – дополнил Серега.

Павлину Конкордиевну урожай с наших земель удивил неимоверно. Общего объема она не знала, но восхищалась размерами той же моркови. Попутно пеняла мне, что долго пробыл на хуторе. Это она еще не в курсе, что мы там все работали. Я бы и больше нравоучений получил, но тот факт, что с Артемом ездила и жена на хутор, мою опекуншу немного сдерживал.

А еще меня ждала стопка писем от читателей журнала с просьбами ускорить выпуск следующего номера. Адреса все были местные. В столице журнал или плохо продавался, или требовалась отдельная реклама. В письмах от читателей затесался один конверт от какого-то доктора Яблоновского. Кажется, Григорий Романович Казимиров свое слово не сдержал и рассказал кому-то о лекарстве. Господину Яблоновскому я написал вежливый ответ, что лекарства больше нет. Даже уважаемых и богатых людей лечить не можем.

Артём с Серегой согласились, что так правильно. И дело даже не в том, что закрылся портал и у нас не будет пополнения антибиотиков, а в том, что это опасный бизнес. Разобравшись с письмами, предупредил друзей, что мне нужна помощь в выпуске журнала.

– Времени свободного навалом, поможем, – заверил Артём. – В портал теперь ходить не нужно, особых развлечений здесь нет.

– Как это нет?! – возмутилась Вера Степановна. – Я вам их обеспечу, как только Николай напечатает сентябрьский номер.

Часть 19

Доктор Яблоновский моим ответом не удовлетворился. Расспросил продавцов в магазине и подкараулил меня, когда выгружали сентябрьские экземпляры «Науки и жизни». Отбрехивался я как мог. Подошедший Артём мои слова подтвердил. По нашей версии купил он этот препарат у разорившегося аптекаря в Петербурге. Дом аптекаря сгорел вместе с записями исследований. А сам он распродавал то, что удалось спасти.

– Как же вы не поинтересовались, где найти этого господина?! – негодовал доктор.

– Не верил я, что это такое средство чудодейственное, – разводил руками Артём. – Потом, когда племяш от гонореи вылечился, решил предложить остатки господину Казимирову.

Думаете, что докторишка угомонился? Видимо, очень уж большие деньги за исцеление кто-то предложил. В дом Артёма была предпринята попытка вломиться. Именно попытка. Дверной косяк и сами двери мы давно усилили. Вскрыть замок тоже непросто. Ставни хоть и выглядели обычными, но запирались изнутри. Следы взлома и на них имелись.

Артём, прикупив бутылку водки, пошел к Заряну. Написал заявление честь по чести. Потом они это дело обмыли. Артём уже по пьяной лавочке слил дополнительную инфу и свои подозрения о докторе. Был, конечно, вариант, что это просто "левые воры", но в этом доме, кроме типографии, ничего ценного не хранилось.

Вера Степановна нам на этот счет мозги промыла. Слишком много мы натащили и открыто использовали. Сама женщина рассчитывала использовать только то, что могли производить в этом времени.

– Будет канатно-ударный способ бурения, – сообщила она по поводу нефтяной скважины.

Затем предоставила список, что для этого нужно приобрести. За исключением электрического двигателя все было доступно. Хотя ту же ударную штангу нужно делать на заказ. Еще рассматривалось как вариант роторное бурение с промывкой потоком жидкости. В России такой метод еще нигде не использовался, потому заказать оборудование будет сложно.

Серега вскоре уехал оформлять покупку земельного надела в районе Кривого рога. По возможности нанимать рабочих или хотя бы инженера и управляющего, кто будет руководить стройкой.

На Артема легло обеспечение "нефтедобывающего промысла". Ему повезло больше. Это не так далеко от дома. Меня никто сильно не терзал, помня, что у школы только начали покрывать черепицей крышу. Хорошо, что сейчас весь доход от магазина перекрывал расходы на стройке. Остальные деньги пошли на создание будущих предприятий.

В общем, к середине октября я снова остался в городе один. Артем с супругой убыли в Крымскую, Серега мотался где-то между Питером и Кривым рогом. Не то чтобы у меня появилось много свободного времени, но устроить в одном из помещений на третьем этаже доходного дома "комнату отдыха" мне давно хотелось. Машка Уварова соблазнительно округлилась во всех местах. На свою зарплату стала одеваться неплохо. Грех было не попользоваться, что рядом и доступно.

Теперь найти меня кому-то стало на порядок сложнее. Я мог ночевать в старом или новом доме, мог остаться у Артёма или теперь еще в комнате на третьем этаже с Машкой. Тем не менее, адрес магазина и то, что я его хозяин, знали многие. Личность я, благодаря газетным заметкам, известная.

Все никак не привыкну, что, если появляются люди в полицейских шинелях, это не значит, что будут меня арестовывать или "выводить на чистую воду". Каждый раз появление полиции вызывало у меня тихую панику.

– Господин Ситников, вы крестьянина Архипа из хутора Сыто знаете? – поинтересовался у меня полицейский чин, вызвав через управляющего в магазин.

– Знаю, – подтвердил я, попутно удивляясь, откуда у нашего хутора появилось название.

Дальше мне пришлось пойти в участок, где сразу в ноги кинулся Архип.

– Батюшка, кормилец! Не губи! – начал он обливать слезами мои сапоги.

Полицейские толком тоже ничего не рассказали, и я продолжал недоумевать, что приключилось и каким образом здесь появился Архип.

Оказалось, он решил отвезти немного зерна на мельницу. Заодно и те странные арбузы сбыть, а то "детвора от них ссытся". Пашковскую он миновал не останавливаясь. Два коня резво тащили повозку. Выехал он на рассвете и в глубоких сумерках был в Екатеринодаре. Остановился на Скотном рынке. Переночевал. И начал торговать арбузами.

И надо же было такому случиться, что "гарные хлопцы" из Пашковской в этот день гуляли в Екатеринодаре, тратя какую-то мелочовку "на девок и выпивку". С пьяных глаз молодые казаки заприметили в торговых рядах знакомые по виду и расцветке арбузы. Подняли крик: "Держи вора!" Шашками махали, Архипа били кулаками, хорошо, что народ успел городового позвать. Но тумаков Архипу надавали изрядно. Городовой вызвал подмогу, Архипа арестовали, как и его повозку.

– То есть вы утверждаете, что мой арендатор продавал ворованное?! – повысил я голос на полицейских.

Спустя некоторое время разобрались во всем. И то, что семена я дарил пашковским, и то, что это честный урожай моего арендатора. Единственный затык вышел, когда пришлось повозку возвращать. Мешок с пшеницей был на месте, а вот арбузы исчезли. Растворились бесследно где-то в недрах полицейского участка. Ну не поднимать же мне крик? Договорились, что это был подарок полицейским за потраченное время и за то, что к моему крестьянину нет вопросов.

Дворянство себе выхлопотать, что ли? За особые заслуги перед родиной. Устроить пару "великих открытий" и обзавестись титулом. К дворянам сейчас отношение совсем другое. Тогда бы передо мной все эти недоумки из полиции пресмыкались, а не разводили руками по поводу исчезновения арбузов.

Архип хоть и расстроился, но не сильно. Он уже успел наторговать на двадцать копеек. Для него было важно, что всё зерно в целости. И главное кони. А то, что бока казаки помяли, так они заживут. Я так не считал.

Если связываться с полицией сам опасался, то спускать с рук пашковским не собирался. Вместе с Архипом завезли зерно на мельницу, купили на рынке четыре мешка овса (Архип настоял), затем посетили Заряна, введя его в курс дела, и двинулись ко мне домой.

– Удачно ты приехал, – подбадривал я Архипа. – Как раз масло подсолнечное возьмешь с собой.

Ночевать Архипа я определил в летней кухне. Сам же пошел приводить себя в порядок. Потом еще соседского мальчишку послал с запиской на Екатериновскую.

Утром за мной на бричке приехал Демид. Васька и Зверь тоже прибыли, как я и просил. Вышел из дома я при полном параде. Не часто приходится носить эти вещи. Тут был достойный повод. С последней партией Вера Степановна принесла много шляп. Имелись там и мужские котелки. Не на продажу, а для себя. Вот такой черный котелок я и надел к пальто. Застегивать я его пока не стал и все могли наблюдать костюм-тройку, белоснежную рубашку с галстуком и золотой заколкой с бриллиантом (из Серегиного клада).

Чинно и с достоинством я сел в бричку. Архип со своим транспортом следовал позади нас. По пути заехали за Заряном. Его мой внешний вид очень даже впечатлил. Из всего гардероба городовой зацепился взглядом только за кожаные перчатки и сообщил, что тоже такие хочет.

– Подарю, – пообещал я. Сам голову ломал, как отблагодарить Заряна за то, что он тратит свой выходной на мои дела.

Отправился Зарян не в форме и верхом, но за версту было видно, что человек служивый. В целом, мы выглядели достойно. Даже Зверь был в "парадно-выходном" ошейнике с шипами. Так и подкатили к хате атамана. Приятно было наблюдать, как Фёдор не признал меня в первые минуты. Дочь его Дашка вообще застыла соляным столбом и на одергивания матери не реагировала. Свои претензии я взыскал сухо и без эмоций. Но этого атаману вполне хватило.

– Фёдор, я очень недоволен, как у вас в станице воспитывают молодежь, – завершил я речь.

Атаман почёсывал шею и никак не мог сообразить, что ответить в таком случае. Зарян повторил претензии более эмоционально в духе того, что мало отцы ремня давали тем молодчикам. Как оказалось, парни в город по делу ездили, которое тоже профукали. Железа кузнецу не привезли, угля только мешок купили (на большее денег не хватило).

Архипа я отправил почти сразу на хутор, а с казаками еще побеседовал. Старшее поколение негодовало и меня поддерживало. Хотя те трое забияк пытались что-то вякнуть про кацапа, я их сразу прервал, напомнив, что это мой работник. Зарян тоже вклинивался, расписывая мои заслуги.

– Да вы знаете, что про Николая Ивановича сам Василий Семенович – городской голова – спрашивал! Как, мол, дела предприниматели в городе ведут? Ты, Фёдор, знаешь, какой у господина Ситникова магазин?! Единственный такой в городе. Василий Семенович говорил, что и в столице не видел подобных.

Для меня такая информация стала сюрпризом. А уж для Фёдора тем более. Он и мою-то фамилию ни разу не слышал до этого.

– А господа Ситниковы, купцы в Москве, это, значит, ваши родственники? – припомнил Фёдор.

О купцах Ситниковых мне еще в самом начале попадания Серега рассказывал. Нашел в интернете информацию. Только я подтвердить или опровергнуть родство не мог. Иван Григорьевич к тому моменту уже помер, а в Коленькиной памяти подобных сведений не было. Федору в ответ я промычал нечто неопределённое про то, что с родней мало общаюсь.

Остановили наши разговоры появившиеся женщины. Супруга и дочь Фёдора сообщили, что обедать уже накрыто. Собственно говоря, я к самому Фёдору претензий не имел. Понимал, что дураков везде хватает. Но и спускать просто так было нельзя. Обедали часа полтора, то и дело возвращаясь к событиям на рынке. Сразу после обеда я засобирался домой. Ночевать в Пашковской не хотел. Тут Васька мне сообщил, что Зверь уже взял со станичников свою контрибуцию. Потрепал трёх псов, а двух сучек осчастливил вниманием другого рода.

– Фёдор, щенка потом одного на хутор возьму, – предупредил я и велел Демиду править домой.

Заряну за моральную поддержку я не только перчатки, но и парочку арбузов презентовал. Он историю растрезвонил по своим каналам. Казаки сильно заинтересовались не самой историей, а теми невиданными по размерам кавунами. Отдал городовым два арбуза, ещё семена дыни, кабачков и полмешка пшеницы, надеясь, что те передадут своей родне по станицам.

Через день прибежал Аносов с такой же просьбой. Правда, не подарить, а продать арбузы. А у меня всего-то их четыре осталось!

Отдал один, предполагая, что кто-то из купцов еще вспомнит. Ждал Казимирова или Лукашина. Каково же было мое удивление, когда пришел посыльный от купца Саркисяна с просьбой встретиться. И поводом были все те же арбузы.

– Николай Иванович, мне бы семечек вполне хватило, – уговаривал купец, когда я сказал, что больше нет арбузов.

Семечек я ему отсыпал и денег брать не стал. У меня был к нему другой вопрос. Саркисян как-то проговорился, что по делам бывает в Ташкенте. Я хотел заплатить ему за небольшую посылку. Доставить ее требовалось полковнику Волынскому или Искандеру. В посылку я вложил несколько своих журналов и пакет с семенами, где главной ценностью был особый сорт хлопка.

Мои парни купили хлопок случайно, а после не знали, кому пристроить. Не тот у нас климат на Кубани. Доверить новый сорт я мог только одному человеку. Неординарная личность со странной судьбой – великий князь Николай Константинович Романов проживал сейчас в Ташкенте. Двоюродный брат Александра III пребывал в ссылке последние пятнадцать лет и жил под именем Волынского или, возможно, Искандера. Первые семь лет ссылки Николай Константинович то и дело переезжал с одного места на другое. Нигде ему не разрешали купить дом и обзавестись связями. И только в Ташкенте опальному князю дали "вид на жительство".

История двоюродного брата императора была скандальной. Влюбился он в американскую танцовщицу. Тратил на нее деньги, а когда не стало хватать, заложил бриллианты. Все бы ничего, но он эти бриллианты выколупал из оклада иконы. Долго не сознавался в поступке, даже когда его прижали фактами. Сыщики отыскали и сами бриллианты, и помощника, сдавшего камни в ломбард. А Николай Константинович стоял на своем – не виновен.

Меня прошлые поступки князя с морально-этической стороны не сильно волновали. Пользуясь знаниями из будущего, я знал, что и как Николай Константинович сумеет сделать в ссылке. Он займется серьезной научно-исследовательской работой, будет иметь тесные контакты с Русским географическим обществом. За собственные деньги ссыльный князь проведет такие работы по мелиорации, которые не сравнить с нашими потугами на хуторе! Заселит ранее пустынные земли казаками-переселенцами (выдаст им ссуды на обустройство).

В самом Ташкенте Николай Константинович построит театр, магазины, мельницы. У него будет свое мыловаренное производство, ткацкие фабрики, фотографические ларьки и даже квасные будки! Он же первым построит хлопкоочистительный завод.

Все его начинания приносили прибыли по полтора миллиона рублей в год! Я не мог не восхищаться такой необычной личностью. Чего стоит его идея с базаром, который он организовал возле железной дороги. Любой, кто хотел что-то продать, должен был купить квитанцию с текстом: "Базар великого князя в Голодной степи".

Странностей у князя, конечно, хватало. Он, пользуясь тем, что его объявили сумасшедшим в императорской семье, мог позволить себе чудить, менять жен, любовниц и любовников. Мне на это было наплевать. А вот прогрессорство в виде выращивания нового сорта хлопка вполне интересно.

Саркисян, получив от меня семена, деньги и посылку, был доволен собой. Надо думать, что найдет повод попросить еще что-нибудь. Теперь я ему немного обязан за услугу, пусть и оплаченную.

Перед выпуском десятого номера журнал получил первое письмо из столицы. И вовсе не от "почитателей таланта". Гневное письмо было от какого-то господина Рыкова. Сей господин гневался и грозился карами, утверждая, что в журнале печатаются не научные данные, а "глупость и вымысел". Только на третьей странице письма я сообразил, что этому господину не понравился раздел по астрономии.

Клим очень уж просил чего-нибудь занимательного. Я втиснул небольшой фантастический рассказ, подразумевая его продолжение в каждом номере.

Отвечать этому читателю я не стал и сосредоточился на написании статей. Хорошо, что еще кроссвордом перестал сам заниматься. Конечно, кроссворд обязательно печатаем, но теперь его составлением занимались Клим и младший сын купца Казимирова. Учеников у меня осталось всего двое – Устин и Аркадий (Аносовский младший сын). Остальные парни были постарше, и отцы нашли им занятие поинтереснее.

Я несильно переживал на этот счет. Парни зависимы сейчас от воли родителей, но когда станут старше, смогут сами решать, куда им приложить свои знания.

Кстати, для школьной мастерской доставили первый паровой двигатель. Здоровая такая дура. Мне понравилось, что к этому механизму прилагались инженер и механик. Это Серега так оплатил в Петербурге. Пока не наладят и не установят, никуда не уедут. Рабочих, кто будет управляться с паровым двигателем, я нашел. Десять человек. Естественно, что столько для обслуживания двигателя не требовалось. Но я брал "с запасом". Так сказать, на естественный отсев дураков.

Пока же паровой двигатель будем использовать для нужд стройки. В основном, для распила бревен на доски. Сейчас для меня это самая большая статья расходов. И доски дорогие, и дерево везут издалека. Одного парового двигателя для школы было мало, к весне еще доставят. Половину из того, что шло в школу, перехватила Вера Степановна. Но им в Крымской нужнее, и я не возмущался. Главное, что там идет процесс.

Артем приехал за парочкой паровых машин через месяц. Расписал мне в цветах и красках, что и как делается в Крымской.

– Я к Вере и близко подходить боюсь. Страшна в гневе, – поделился друг впечатлениями. – Как гаркнет, если что не так! Работяги у нас только что не строем ходят. Кто-то решил посмеяться над "бабой в брюках" и вскоре сильно об этом пожалел. Она же с каждым подписала юридический контракт на работы. Всех, кто слово против ей скажет, на чистку нужников отправляет.

– Вот и хорошо, – порадовался я. – Когда там нефть будет?

– Ты хотел сказать, когда будет нефтеперерабатывающий завод? Нефть уже в наличии. А завод тоже быстро построят. Если поставлять всю зиму материалы, то Вера обещала к следующему Новому году.

– Молодец какая, – похвалил я Серегину тетку. – Стоит взять с нее пример. И поторопить своих строителей.

Часть 20

Собрались мы полным составом попаданцев только за несколько дней до Рождества. Привычно отчитались, кто и чего достиг. Мои успехи были более чем скромные. Хотя новостей хватало. Пришло письмо на адрес журнала «Наука и жизнь» от Русского технического общества. Серега присылал вырезки из газет. «Петербургская газета» разнесла мою статью о новом типе двигателей (подразумевалось, что дизельных) в пух и прах. Какой-то корреспондентишка уверял, что механизм с такими свойствами не будет выполнять предназначенные ему функции.

Статью я написал без особого умысла. Патент-то у меня есть, в Европе подтвержденный. В Америку отправился Серегин юрист, но там уже скоро оформит. Конечно, привилегию снова придется подтверждать, но сам факт, что имеется патент, давал мне возможность распоряжаться им по своему усмотрению. А тут кто-то усомнился, раскритиковав попутно журнал.

Статья привлекла внимание не только к изобретению, но и к самому журналу. Его стали покупать и спрашивать в магазинах. Даже Русское техническое общество заинтересовалось, прислало письмо и вежливо спросило, не хочу ли я продемонстрировать действующую модель. Ответил, что пока только строю цех, где будут производиться такие двигатели. По поводу привилегий Вера Степановна тут же завела разговор.

– Сережа, тебе придется снова этим заняться, и срочно, – сообщила она племяннику. – Я упустила один момент. Недавно только посмотрела в учебнике, что Шухов уже через год оформит патент на крекинг. Нам нужно его опередить.

Вера Степановна забыла о дате изобретения Шухова только по той причине, что помнила, когда была построена первая промышленная установка. Как водится, это случилось не в России, а в Америке в 1915 году. В отличие от периодического крекинга Шухова, американский метод был непрерывным. Что такое крекинг, я представлял смутно и попросил меня просветить.

Лекция про крекингу затянулась надолго. Я узнал, почему не стоит делать простую перегонку нефти способом, напоминающим обычный самогонный аппарат. Вернее, можно было и так. Только в этом случае того же бензина мы получим всего пятнадцать процентов от общего объема. Остальное уйдет в мазут. В настоящий момент бензин никого из предпринимателей не интересует. Обычно его тупо сжигают. Купцы скупают керосин и мазут, последний не так активно.

Керосин нам тоже требовался, но в большей степени дизельное топливо. Кстати, Артём, когда услышал, как крестьяне назвали наш хутор, то и дизельному топливу предложил новое название – ситниковое. Мол, со временем это станет нарицательным словом: ситниковое топливо, ситниковый двигатель и так далее.

В общем, то топливо, которое бывшее дизельное, а теперь ситниковое, получают при помощи крекинга нефти в два этапа. На первом этапе требуется катализатор. Честно скажу, что такое название как "цеолит" тоже услышал впервые. И был сильно удивлен, узнав, что район станицы Верхнебаканской очень богат этим минералом. Разновидностей цеолита много, но мне был продемонстрирован невзрачный серый кусок минерала размером с кулак. Как оказалось, в таком виде минерал не совсем подходит для роли катализатора. Здесь возникает необходимость еще одного патента на цеолит типа Y.

– Там все достаточно просто. Мне понадобится мельница для измельчения и несложное оборудование, – вещала Вера Степановна. – Нужно провести всего четыре обмена катионов натрия на катионы редкоземельных элементов и аммония в цеолите NaY и две стадии ультростабилизации цеолита в среде водяного пара. На последней стадии ионного обмена вводим лимонную кислоту.

Артём верно оценил офигевшее выражение моего лица и поспешил добавить:

– Не слушай ее. Сейчас я тебе все доступно расскажу по дизельному, тьфу, ситниковому топливу, – взял слово друг. – В общем, в крекинге этот катализатор зарастёт сажей. Его придется изымать и добавлять свежий. Еще и все это постоянно контролировать. Как ты понимаешь, специалистов в этой области нет, поскольку нет и самого изобретения. Есть другой путь – поднять температуру. Это будет термический крекинг, где не требуется катализатор.

– Это лучше? – с подозрением уточнил я у Веры Степановны.

– Может, и лучше, только автоматически это означает, что потребуется ёмкости, которые смогут выдержать подобные температуры плюс давление. Еще понадобится много термометров для контроля температур. Это, конечно, можно все заказать. Меня больше беспокоит выход серы, которая будет все забивать.

– Вера, а выход газа тебя не беспокоит?! – возмутился уже подкованный в этой теме Артём и продолжил мое просвещение.

Я бы резюмировал всё услышанное одним ёмким словом – жопа. То, что там нужна хорошая сталь, термометры и катализаторы, которые как бы под ногами валяются, но не совсем подходят, это ещё цветочки. Основная засада была в технике безопасности. Любой рабочий, пришедший утром с бодуна, мог все наше добро и вложенные деньги взорвать одним чирком спички.

В СССР на нефтеперерабатывающих заводах выделяемый при перегонке газ просто сжигали. Нам тоже придется устроить этакий факел. Следующая проблема была в том, что нефть после первичной переработки поступает в крекинг и нагревается свыше пятисот градусов. Представляете себе температуру? И если хоть одна емкость не выдержит и случится протечка… Все эти раскаленные нефтепродукты на воздухе моментально воспламенятся. Гореть будет хорошо и красочно, так, что мы в Екатеринодаре увидим. О погибших людях и технике напоминать не стоит.

– Производство ситникового топлива мы сейчас не тянем? – спросил я в конце.

– Не станем совсем отметать, – стала отвечать Вера Степановна. – Ваш купец ждет керосин. Мы ему предоставим его уже в этом году. Гудрон, мазут и прочие побочные продукты думайте, куда еще пристроить. Попутно начнем строить защитную стену, через которую протянем трубу. Таким образом обезопасим производственную часть от возможного взрыва газа. Если он рванет, то стена защитит. Крекинг устроим под открытым небом, не скоро и не в таких промышленных размерах, как планировали. Естественно, это будет прерывный крекинг по упрощенному варианту, где почти девяносто процентов нефти уйдет в мазут. Солярки на выходе будет мало. Но у вас её никто и не думает покупать.

– Рапс, масло вместо дизельного топлива, – вклинился Серега в обсуждение. – Я сразу предлагал его для наших нужд.

– А нагар, а фильтрация? Нужно кипятить, чистить, – в очередной раз не оценил я идею Сереги, поскольку хорошо помнил, столько солярки мы перетаскали для того тракторишки, что хранится на хуторе. – Где столько масла взять и вырастить рапса?

Дальше Артем стал рассказывать, как будут строить нефтехранилище. Оказывается, те резервуары, которые мы все помним по фильму "Белое солнце пустыни", где товарищ Сухов жен Абдуллы прятал, тоже разработаны Шуховым. Они уже построены на нефтяной компании братьев Нобелей.

Суть изобретения Шухова в том, что в резервуаре ступенчатая толщина стенок. Чем выше, тем меньше слоев стали, поскольку и нагрузка на них уменьшается. Днище резервуара довольно тонкое, но опирается на песчаную подушку. Постройка такого резервуара дело небыстрое, поскольку все стальные листы соединяются клепками. А теперь вспомним, что Артём притащил сварочный аппарат, который он изначально хотел завязать с ветряком.

Основная ценность нашего сварочного аппарата – трансформатор. Сварка металлов уже запатентована. И на данный момент изобретатели испытывают большую проблему в поддержании силы тока. В трансформаторах, используемых для сварочных работ, стандартное напряжение электрической сети искусственно снижается почти в десять раз, чтобы повысить силу тока. Ток силой в несколько сотен ампер образует электрическую дугу между электродом и соединяемыми деталями. Тепла как раз хватает, чтобы расплавить металл.

У нас изначально планировалось использование генератора от ветряка, который уже дает постоянный ток. Артём скомпоновал оборудование так, чтобы им можно было воспользоваться в девятнадцатом веке. Но, черт побери! Здесь все же тот самый девятнадцатый век! Как легализовать эти устройства?

– Сейчас на месте будущего завода четыре мазанки. Как только возведут приличную кирпичную постройку, то перевезем все это добро, как английское или американское, – предложил Артём.

– Ты, пока там скважину бурили, прокачался до уровня уверенного пользователя сварочным аппаратом? – съязвил я.

– Я подобрал толкового парня, которого начну натаскивать в этой области, заодно и сам буду учиться. – ответил Артём. – В любом случае выбора нет.

– Только не говорите, что мне ещё что-то патентовать, – напомнил о себе Серега. – Каждый комплект документов, между прочим, обходится в четыреста рублей.

– Привилегии на электросварку уже существуют. Как вариант можно запатентовать применение переменного тока и дугу, возбуждаемую трёхфазным током. Но это вторично, мы же будем работать только для себя. По-тихому сварим и разберем оборудование, – успокоил Серегу Артем.

– А ветряк, а все остальное? – продолжал волноваться я. – Может, стоит воспользоваться существующими паровыми машинами, которые вырабатывают ток? Это более понятно для местного населения.

– Покупай динамо-машину, – не стал дальше настаивать на ветряке Артём. – Время еще есть. Нам там целый отряд охраны нужен. Забор только наполовину возведен. Стальные листы ещё не заказали.

– А их еще где-то хранить надо, – напомнила Вера Степановна. – Пока будет готов склад, успеете подвезти и оборудование, и листы.

– И на мою долю стальные листы заказывайте. Сваришь потом в школе водонапорную башню, – попросил я Артёма.

– У тебя ничего нет толком, зачем тебе сейчас башня? – поинтересовался друг.

– Как это нет?! – возмутился я. – Школа закончена. Печники кладут печи. Правда, сохнуть они будут долго. Холодно уже. Дома преподавательского состава на следующий год поставим. Пока они у меня и в городе поживут.

– Неправильный из тебя попаданец получается, – усмехался Артём. – Ты книжки читал? Там обычно приходит такой умник. Трах-бах! И у него уже все построено и работает за пару месяцев.

– Идиоты у тебя попаданцы, – начал я злиться. – Сидят в тепле на диване, реалий не понимают. Тут пять дней дождь шел, дороги размокли. Кирпич не было возможности подвезти. Всё, стройка встала.

– Серьезно не работали? – уточнила Вера Степановна. – Я бы их…

– У меня для этого Епишка имеется. Он сразу перебросил артели на рытье и штукатурку стен.