Текст книги "Скил (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Сиянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

ЧАСТЬ 13

И потянулась моя нормальная жизнь в Улье. Можно даже сказать, скучная. Я ездил в рейды со снабженцами, составлял свою карту местности, тренировался на полигоне в использовании дара и просто метал топор – не столько для тренировки, сколько просто для развлечения. Досуг здесь принято проводить в основном тремя способами: азартные игры – в Роке есть крупное казино и на арене работает тотализатор, продажная любовь – бордель здесь, по слухам, отличный, ну и просто бухать – не очень изысканно, зато дёшево и более или менее безопасно. И ни один из этих трёх способов меня не прельщает: не люблю азартные игры – мне всегда казалось, что удача – это такой ресурс, которого у человека определённый запас, и если тратить его на всякую ерунду, то потом его может не хватить на что-то действительно важное. Например, тебе будет везти в казино, и в лотерею ты будешь выигрывать, а потом тебя собьёт пьяный лихач, когда ты будешь переходить дорогу на зелёный свет светофора. Продажная любовь – это тоже не для меня. Был однажды опыт – постоянной подруги у меня не было, а заводить случайные связи было просто лень, вот я и решил обратиться к жрицам любви. Приехала девушка, не сказать, что красавица, но вполне симпатичная, но только толком у меня с ней ничего не получилось – холодная она, не в плане температуры тела, конечно, но вот о какой-то эмоциональной близости тут говорить не приходится, от продавца на рынке тепла и радушия больше. Для неё это просто нелюбимая работа, и удовольствия от процесса она явно не испытывала. Может, конечно, это мне так не повезло, но я думаю, что так со всеми – в общем, я решил больше не экспериментировать, Да и нехорошо это как-то, воспитание не позволяет, что ли. Ну а бухать... Нет, я отнюдь не трезвенник – в хорошей компании, с хорошим настроением да под хорошую закуску почему бы и не выпить раз в месяц или в два, а чаще как-то не тянет – и других занятий для досуга в компании найти не проблема. Ну а пить в одно лицо, чтоб расслабиться – это уж совсем редкость, для меня, по крайней мере. Ещё частенько люди пьют со скуки, но это тоже не мой вариант – мне только ещё скучнее становится.

Развлекался я тренировками и книгами – во время одного из рейдов мне на глаза попался книжный магазин, он находился рядом с супермаркетом, из которого мы загружали продукты. Непосредственно в погрузке я не участвовал, но и безвылазно сидеть в машине было не обязательно, так что я обзавёлся солидной библиотекой. В основном там была художественная литература, фантастика, фэнтази – мои любимые жанры. Наверное, в жизни каждого человека, который много читает, возникают такие моменты, когда читать нечего – у любимых авторов в любимых жанрах нового ничего не выходило, а всё старое уже прочитано. Тут разница между мирами, из которых в Улей попадают кластеры, подкинула мне интересную штуку – вам где-нибудь попадалось произведение «Война и мир» за авторством А.П. Чехова? Уверен, только упоминание о нём в сочинениях совсем уж отчаянных двоечников школьного возраста. А я вот нашёл такой томик, а это значит, что давно знакомые произведения любимых авторов могут быть написаны по-другому – есть лишний повод перечитать. Была в моей библиотеке и техническая литература – про оружие и единоборства. Правда, читать про оружие не значит уметь им пользоваться, тут нужна практика, а с ней у меня как-то не сложилось – очень дорого выходит в Улье по «баночкам» стрелять. Не то чтоб я совсем бедствовал – платили за работу водилой, по моим меркам, вполне достойно, жильё и еда у меня бесплатно, к работе прилагается, развлечения и одежда тоже бесплатно, получается. А почти все заработанные спораны я менял на горох и употреблял, небольшую часть оставлял, конечно – живчик из чего-то готовить надо и так, на карманные расходы, но львиная доля уходила на развитие дара. Можно, конечно, было их тратить на патроны и учиться стрелять, но дар, на мой взгляд, – это важнее. Дар медленно, но верно развивался: дистанция осталась прежней, а вот, так сказать, запас сил увеличился – теперь меня хватало на двадцать ударов, и минимальная область применения уменьшилась с пятна размером с кулак до размера пятирублёвой монеты. Сила удара, вроде, тоже стала больше, но не уверен, может быть, это только кажется, тренировочный щит из толстых досок, мне пробить так и не удалось: если я бил как прежде пятном размером с кулак – на доске оставались неглубокие вмятины, если по минимальному радиусу – вмятины глубиной сантиметра два. Доски трескались, щит стонал, но держался. Надо будет как-нибуть провести полевые испытания, думаю, против двух-трех спидеров или лотерейщика я могу выходить с голыми руками, но не больше – несмотря на то, что ударить я могу двадцать раз, бить я могу не чаще раза в секунду, такая у меня «скорострельность», так что больше трёх спидеров или одного лотерейщика я завалить просто не успею. Вряд ли они согласятся постаять на расстоянии не больше двадцати метров и подождать, пока я их перебью.

В общем, с организацией досуга у меня проблем не было, чем заняться всегда находилось. Единственное, что угнетало меня – это одиночество. Никогда не думал, что мне будет так не хватать общения с друзьями, приятелями и родителями. Здесь, в Улье, приятелями, ну кроме Меломана, пожалуй, а тем более друзьями я обзавестись не успел. Было в местных рейдерах – что в водилах, что в простых снабженцах – что-то отталкивающие, обречённость какая-то. Они ездили в рейды, напивались, играли в карты, иногда дрались и никак не пытались сделать свою жизнь лучше, хотя по большинству из них было видно, что их не устраивает их нынешнее положение. И как-то устроится в этой жизни они тоже не пытались, как будто они здесь временно и ненадолго. Колония поселения какая-то. В общем, мне с ними не по дороге. Конечно, может быть, я просто по молодости и неопытности так думаю, а проживу подольше в Улье и сам стану таким же, но очень хочется верить, что не стану. Не хочу так – это не жизнь, это существование. Я уже не только принял, но и полностью понял, что пути назад, в свой родной мир, нет. А если бы он и был, я бы не рискнул им воспользоваться, я ведь в прямом смысле стал частью этого мира. Симбионт, который живёт в каждом иммунном – это и есть та самая часть меня, которая делает меня исключительно местным жителем, и что станет с этим миром, если я принесу его в свой прежний мир? И что станет со мной? У меня нет ответа, думаю, точного ответа на эти вопросы ни у кого нет. Да и не хочется мне расставаться с этим симбионтом. Зависимость от живчика, на мой взгляд, фигня по сравнению с невосприимчивостью к большинству болезней и повышенной регенерацией, а тут в перспективе ещё и вечная молодость с бессмертием вырисовывается. Бессмертие, правда, не значит неуязвимость – умирает народ здесь очень часто. И для того, чтобы выжить, нужно развиваться, становится круче. А чем не смысл жизни? Ну а когда стану крут как Чак Норис – чтоб когда я переходил дорогу, машины оглядывались по сторонам, и когда толкал пальцы в розетку, не меня било током, а розетку било Скилом – тогда можно заняться чем-нибудь другим, изучением мира, например. Великий географ Стикса Скил... эм... Скилович... Скромный! Звучит? А развитие требует денег, поэтому я уже две недели не вылазил из рейдов. Были среди них дальние, когда мы уезжали рано утром, а возвращались уже в темноте. Были ближние, когда к обеду мы уже приезжали в Рок. Тогда я чаще всего свободное время проводил на полигоне.

А к Меломану с обещанным пивом я собрался только сегодня, пиво, кстати, я тоже бесплатно захватил из рейда – нормальное, разливное, как и обещал, четыре бутылки, пластиковых полуторалитровых. В баре было по утреннему немноголюдно: в углу с кружкой кофе и своим вечным ноутбуком сидела Лена, за стойкой протирала бокалы Мила и возился с кофеваркой Меломан.

Я приветственно улыбнулся Лене, та тоже улыбнулась в ответ, подошёл к стойке, кивнул Миле, и она тоже мне заулыбалась. Приятно, когда тебе улыбаются девушки. Меломан отвлёкся от кофеварки, заметив меня, и несколько удивлённо сказал:

– О, это ты, Скил. Привет.

– Привет, это мы.

– Вас много? – усмехнулся Меломан. – Или «мы» в смысле Мы Его Светлость Скил Сиятельный?

– Мы – это я, и обещанное пиво, – пояснил я, демонстрируя Меломану содержимое своего рюкзака.

– О, кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро! – пропел Меломан. – То там сто грамм, то там сто грамм – весёлым будет утро.

– Весёлым будет утро! – фальцетом подтвердил я.

– Знаешь, Пятачок, я тут подумал... А не пойти ли нам к кролику, – сказал Меломан и посмотрел почему-то на Лену. Та выпучила на нас глаза и даже рот от удивления приоткрыла. А Меломан продолжил: – И решил не пойти. Пойдём лучше к бане, там площадка есть, с беседкой и мангалом. Мясо для шашлыка мариновать долго, так что поджарим колбасок. К пиву даже лучше пойти. И Музыку подберём соответствующую, ничего против «In Extremo» не имеешь?

– Не имею.

– Ну вот и отлично.

ЧАСТЬ 14

Утренний звонок, казалось, раздался прямо в моей больной похмельной голове, и пока он там звучал, ни одной мысли, оформленной не на матах, туда не приходило. Да и когда он замолчал, ещё пару минут положение не менялось. И чего же мы с Меломаном вчера так нажрались? Ведь можно же было выпить только пиво, разве обязательно надо было продолжать банкет и заливать сверху коньяк? Причём я не уверен, что этим дело ограничилось – просто после коньяка я ничего не помню, а может и помню, но очень плохо. Сначала всё было вполне прилично: мы жарили на углях вкусные копчёные колбаски, пили пиво, болтали о музыке, потом вспоминали весёлые истории из нефорской молодости, которая у нас с Меломаном оказалась довольно похожей, за исключением некоторых мелочей – миры-то всё же разные, и Меломан явно старше меня. А потом колбаски сменились на шашлык: кто-то предусмотрительно замариновал для нас мясо и вовремя его принёс. И мы решили, что шашлычок должен идти под коньячок, потом «In Extremo» незаметно сменила «Ария». И мы уже подпевали дуэтом, размахивали руками, что-то кричали. Короче, пьянка удалась. Как я добрался до своей кровати – не помню абсолютно.

Такое ощущение, что голова у меня сейчас большая-пребольшая, как луна. И гудит как церковный колокол. А вкус во рту такой, как будто мы вчера под конец пили пятновыводитель и закусывали кошачьим дерьмом.

– Вот жопа! – с чувством проговорил я.

Именно этим местом я вчера и думал – мне же в рейд через час! А может, ну его нахрен? Нет, нарвусь на штраф, а получить семь споранов и заплатить семь споранов – это вместе четырнадцать споранов, уже без всякой еврейской арифметики. Ладно, может, и не поеду, надо сначала хотя бы попытаться в себя прийти. Пойду для начала под холодной водой «луну» свою помою. Вроде полегчало немного. Теперь... Теперь надо выпить живчика, у нас тут, в Улье, в большинстве непонятных ситуаций надо либо кого-нибудь убить, либо спрятаться и подождать, либо выпить живчика. Ещё часто бывает, что надо быстро уносить ноги, но это точно не тот случай, да и не способен я сейчас на «быстро». А может, всё-таки, лучше спрятаться? Под одеяло, например. Нет, сначала живчик. А ведь живчик – это не только стимулятор для симбионта, это ещё и опохмелка – делаю-то я его на коньяке. Надо будет побольше с собой этой целебной гадости взять. Ну вот, кажется, голова соображать начинает – уже лучше.

В итоге я оклемался и даже успел протолкнуть в себя завтрак – есть совершенно не хотелось. Но это тоже, как я слышал, должно помочь справиться с похмельем. До гаражей, правда, пришлось добираться бегом – «лимузин» к подъезду мне никто подавать не собирался. Живчик – воистину чудодейственное зелье, сорок минут назад я еле через комнату переполз, так хреново было, а сейчас пробежался и даже дыхание особо не сбилось.

Сегодня ко мне в кабину посадили ещё одного вояку. Явно не для усиления экипажа моей боевой машины – боец, вооружённый РПК, с такой дурой просто не развернётся в кабине камаза. Может, просто к своим не влез. В прошлый раз, когда мы ездили в этот кластер, вояк тоже было больше, чем обычно. Кроме конвоя с нами в колонне ехала ещё одна группа. Когда мы приехали на место – к супермаркету, расположенному на небольшой площади между двумя сплошными рядами домов – группа из пяти вояк куда-то ушла и вернулась к нам через пару часов, когда мы уже почти загрузились. Помню, один из них сильно хромал и опирался на плечо товарища – видимо, нарвались на кого-то, вот и решили их в этот раз усилить. Вот этим хмурым типом с РПК, например.

Впрочем, уточнять, так это или нет, я не стал. Кто-то говорил, что ходила эта группа к оружейному магазину; где точно он находится, мне всё равно никто не скажет – кто будет такую информацию выдавать, это же стратегически важная точка. А остальное мне не слишком-то интересно, едет мужик со мной, и пусть едет, мне не мешает.

Вид у парня был угрюмый: нижняя челюсть чуть выдвинута вперёд, брови сведены к переносице. Когда садился в машину, только кивнул мне в знак приветствия. Я, впрочем, тоже в долгу не остался. Похмелье до конца ещё меня не отпустило: виски ломило, во рту сухо – мне бы всё же поспать сейчас, хотя бы часа три, а не трястись по кочкам и ухабам. Так что вид у меня, наверное, соответствующий. И похмелью соответствующий, и сидящему рядом бойцу, и затянутому тучами утреннему небу. Понятно, что на разговоры никого не тянуло. Так мы и ехали: я молча крутил баранку, он молча смотрел в даль.

До места назначения мы не доехали метров сто. Колонна резко остановилась, и, немного подождав, я снял закреплённую на панели рацию.

– Чё стоим? – спросил я на частоте для водил.

– Да колесо пробил, еба...

Договорить он не успел. Послышался свистящий звук, и головной БТР взорвался и загорелся. Я сорвал автомат с креплений на крыше кабины и рухнул на пол, больно приложившись по дороге локтем об баранку. И вовремя: пули пробили лобовое стекло и заднюю стенку кабины, чуть бы протормозил – и во мне бы дырок наковыряли. Я, не поднимаясь, открыл дверцу, стянул с сиденья свой рюкзак и выбрался наружу. Тут же залёг за переднее колесо машины – так себе укрытие, конечно, но лучше, чем ничего. Раздался грохот и чуть позже ещё один взрыв, невдалеке и где-то сзади, гарью запахло сильнее. Звуки выстрелов. Какие-то крики, стреляли, кстати, по большей части со стороны противника.

Мой попутчик тоже успел вовремя среагировать на ситуацию и сейчас подползал ко мне с другой стороны машины, волоча за собой пулемёт.

– Рация у тебя? – крикнул мне боец. – Связь нужна.

– Да, держи, – протянул я ему рацию.

Я машинально засунул её в карман, когда рюкзак забирал. Вояка переключил частоту и стал вызывать своих:

– Говорит Бурый. Я под первой фурой с водилой залёг. Слышите меня? Ответьте.

Ему похоже ответили, он о чем-то разговаривал со своими, в основном слушая, иногда вставляя реплики на матах. Я заметил противника и особо не прислушивался – не до того. Несколько фигур в сером камуфляже перебегали между припаркованными у обочины машинами. Я дал несколько коротких очередей, не надеясь попасть – далековато для моей короткоствольной пукалки, так, для острастки, чтоб не бегали. Выберусь из этой переделки – обязательно обзаведусь нормальным стволом.

– Эй, как там тебя? – ткнул меня в бок Бурый.

– Скил, – ответил я, повернув голову в его сторону.

– Слушай, там водилу второй фуры, походу, сразу убило, а мля! Короче, она на бок завалилась поперёк дороги и загорелась. Мы здесь отрезаны. Надо дворами к своим уходить, пока нас тут совсем не прижали.

– Понятно.

– Видишь «жигуля» красного рядом с аркой? – он указал рукой в сторону арки и достал гранату. – Я брошу, как рванет, беги туда. Потом, как рукой махну, прикроешь меня.

– Хорошо. Только далеко ты собирается гранату кинуть из положения лёжа да ещё из-под машины?

– Есть другие идеи?

– Да, давай сюда. Я сам кину.

– Граната одна, – с сомнением посмотрел, на меня Бурый.

– Давай, не тормози, нас тут зажмут скоро. Как будто я её сломаю.

Он все же отдал мне гранату. Я выдернул чеку и даже не кинул, а скорее сильно катнул гранату в сторону стрелявших в нас людей. Кто они, кстати? Муры, внешники, конкуренты из другого стаба? Непонятно, да и не важно сейчас. Граната откатилась метров на пять, я ударил по ней даром и дальше она полетела, как мяч для игры в гольф после удара. Раздался взрыв, я выкатился из-под камаза, резво вскочил и пробежал до «жигуля». Присел, опёрся спиной на переднюю дверцу машины, сменил полупустой магазин автомата. Дождавшись, когда Бурый махнёт рукой в знак того, что готов к рывку, я встал. И, опираясь на капот, начал выпускать короткие очереди в сторону противника. Как только Бурый добежал до меня, мы, пригнувшись, обогнули «жигули» и нырнули под арку.

На выходе из неё нас встретила компания медляков, Бурый вскинул было пулемёт, но я успел раньше. Постарался охватить взглядом всех сразу, ударил даром. Удар оказался слабым, но его хватило, чтоб сбить с ног бредущих к нам тварей. Пробежали один двор, в следующем встретили ещё медляков, но даже внимания на них обращать не стали – далеко, пока они да нас добредут... в общем, медляки не зря называются медляками. Интересно, о чём сейчас думают ещё не переродившиеся люди? Кластер-то только что после перезагрузки, не все ещё потеряли разум или убиты.

В конце следующего двора была арка, которая выведет нас к своим. Мы не добежали каких-то метров сорок -уже видно было развернувшуюся и отъезжающую колонну. Неприятно кольнула мысль, что ждать нас, похоже, никто не собирался. А затем справа я услышал быстро приближающийся костяной стук.

Вдоль дома к нам неслись четыре твари. Покрытые клочками волос уродливые головы с широкими полными зубов пастями, перевитые буграми мышц торсы сильно наклонены вперёд. И мощные ноги с окостеневшими пятками – именно ими твари издавали услышанный мной звук. Топтуны неслись очень быстро – добежать к своим мы никак не успевали. К счастью, огнестрельное оружие против таких тварей ещё вполне действенно, тем более у нас оно не самое слабое. И мой АКСУ на небольшой дистанции бьёт нормально, а тем более РПК Бурого.

– Бурый, – крикнул я. – Топтуны.

Он развернулся ко мне, но вместо того, чтобы посмотреть в сторону, куда я указываю, уставился куда-то за меня и дико вытаращил глаза, вскидывая пулемёт. А потом, что-то крича, дал длинную очередь мимо меня. Я отскочил в сторону, уходя с линии огня – как бы он меня не зацепил, из пулемёта с рук же стреляет, так и топтуны не потребуются, чтоб на тот свет отправиться. Хотя бытует мнение, что все мы в Улье уже на «том свете».

Перед глазами мелькнуло что-то тёмное. От удара меня отшвырнуло на несколько метров в сторону. Перед глазами пронеслись серые стены домов, серое, затянутое тучами небо, снова дома и серый пыльный асфальт. Со стороны колонны послышались крики, беспорядочная стрельба из автоматов. От удара о землю я немного «поплыл»; весь воздух из груди вышибло, бедро и плечо прострелило болью, но перекатиться на бок сил всё же хватило. А увиденная картина и хлынувший в кровь адреналин их сильно прибавили.

Монстр размером с маленький грузовик подмял под себя тело Бурого, и я успел заметить, как смялась голова моего недолгого собрата по оружию, когда тварь наступила на неё лапой. По монстру стреляли из автоматов, но пули лишь бессильно рикошетили от покрывающей тело костяной брони – тварь даже внимания на них не обращала. Секунду спустя загомонил крупнокалиберный пулемёт, его попадания элитник уже игнорировать не смог, но отступать он не собирался. Двигаясь зигзагами, в несколько скачков монстр преодолел расстояние до пикапа, прикрывавшего отход колонны, и обрушился на машину, одним прыжком смяв кабину и человека за пулемётом.

В арке валялись тела трёх топтунов, ещё один успел выйти из моего поля зренья. Убили его или нет, я не знаю. Отобьётся колонна от элитника или нет – не понятно. В любом случае помочь я им ничем не смогу. И если отобьётся, догнать её я тоже не смогу. А ещё тварь может отстать от колонны и вернутся сюда, или топтун, если он выжил. Да и напавшие на нас люди никуда не делись. В общем, хватит загорать. Валить отсюда надо и побыстрее.

Я поднялся на ноги и, шипя от боли, захромал к кустам, в противоположную сторону от арки. Хоть какое-то укрытие от посторонних взглядов. Я абсолютно внезапно оказался в одиночном рейде, и открытых пространств следует избегать. Пока дошёл до кустов, понял, что так я далеко не ухромаю. Каждый раз, когда я наступал на правую ногу, бедро простреливало болью. Сильно зашиб, как бы не сломал. Нужно где-то спрятаться и передохнуть. Но вот где? Забиться в квартиру, или на чердак, или в подвал? Нет, от элиты это не спасёт, да и от того же топтуна или ребят, которые колонну атаковали, может не уберечь. Подвал – это лучше, чем квартира или чердак, но двери там тоже толком забаррикадировать непросто, да и окна слуховые есть. Нет, подвал не подходит, а вот колодец – да! Это вариант. Там и окон нет, и вход один, и искать меня там вряд ли кто-то станет. Даже элитник, если и почует, сразу добраться не сможет – просто не протиснется, а копать на всю глубину – та ещё задача.

В поисках колодца далеко идти не пришлось, он обнаружился в тех самых кустах – видимо, тут был коллектор, наверх выходило четыре люка. Один из них даже открыт – крышка лежит рядом, лишь краем прикрывая горловину люка. Возможно, тут бомжики квартировали – а что, удобно, и вход в жилище замаскирован кустами, и до кормовой базы рукой подать, дома вокруг и мусорных контейнеров хватает. А ведь это очень удачно, что один люк оказался открытым – как бы я стал открывать его без специального инструмента, я как-то не подумал. Хотя... Открыл бы, бомжики же как-то открыли, чем я хуже. Там, откуда сюда загрузился этот город, люки, похоже, никак специально не закрывали. У нас, я помню, закрывали. После того, как ушлые и неблагонадёжные граждане начали тырить крышки и сдавать на вторчермет, начали закрывать. А если «дома» обнаружатся хозяева, ничего, управлюсь как-нибудь. Имея в наличии хороший нож, пистолет, автомат и суперспособность, авось и не погибну от удара палкой по голове.

Спускался, подсвечивая себе телефоном. Часами я так и не обзавёлся, только зарядник из рейда привёз, а надо было обзавестись и часами, и небольшим налобным фонариком, телефон – устройство хрупкое и моих приключений может и не пережить. Удивляюсь, что он до сих пор цел. И вообще, нужно тщательней подходить к выбору своего снаряжения – в том числе и от этого зависит, выживу я в очередной раз или нет.

Внизу и правда оказались хозяева. Двое, причём один с аппетитом поедал другого. Почуяв меня, тварь оторвалась от пиршества, плотоядно заурчала и получила даром в переносицу. Раздался хруст, и медляк ничком повалился на землю, мордой уткнувшись в полуобъеденный труп своего недавнего сожителя. Вонь, надо сказать, в коллекторе стояла просто непередаваемая, как говорится, аж глаза выедает. И ладно бы здесь был узел канализации, так ведь нет, похоже, водоснабжение и теплотрасса. А воняет, так сказать, бомжатиной, да ещё порванное брюхо менее удачливого бомжа вносит своё амбре. Хотя, кому из них не повезло больше, это ещё вопрос: превратится в безмозглую тварь или быть сожранным безмозглой тварью, что лучше? Я бы, наверное, предпочёл первое – они хоть не понимают ничего и боли не чувствуют, и есть шанс дорасти до элитника, а они, говорят, не глупее человека бывают, то есть вполне разумны, а это уже какая-то жизнь. Но тут опять же... смерть разума – по мне, так это и есть смерть, неважно, продолжает жить тело или нет.

Борясь с приступами тошноты, я подошёл к медляку и его жертве и ударом дара перебил твари хребет. Сделал, так сказать, контрольный выстрел, а то вдруг первым ударом его только оглушило, и он в неподходящий момент очухается и попробует до меня добраться. Затем в свете телефона осмотрел помещение, в котором оказался, обнаружил уходящий из него тоннель. По бокам идут трубы, а в центре хватает места, чтобы идти в полный рост и плечами эти трубы не задевать. Я думал, такое только в приключенческих фильмах бывает, а в реальной жизни коммуникации просто закладывают в бетонные короба и закапывают. Хотя ещё я думал, что в реальной жизни монстры размером с грузовик не нападают на вооружённые колонны грабителей, воюющих с другими грабителями, а люди не обладают теликинезом и не способны наносить удары на расстоянии в двадцать метров какими-то потусторонними силами.

Оставаться в убежище бомжей, да ещё и с парой трупов по соседству, желания не возникало, и я захромал по тоннелю. Шёл довольно долго, ничего не менялось – те же тубы вдоль стен, низкий бетонный потолок, бетонный же пол. Воздух влажный и затхлый, но с потолка не капает – хоть какая-то радость. Однако останавливаться и устраиваться на отдых посреди тоннеля не хотелось, лучше бы дойти до какой-нибудь точки. А отдых нужен – нога болит, и боком приложился знатно, да и чисто морально устал как-то. Да ещё с утра похмельем страдал, вот как чувствовал – надо было спрятаться под одеяло. Надо было, ну кто ж знал. Знал бы, где упасть – соломки бы подстелил.

Дошёл до очередного коллектора, тоннель продолжался дальше, но что-то я совсем замотался. Достал флягу с живчиком, уселся на пол, подложив под себя рюкзак, опёрся спиной на тёплую трубу. Положил автомат на колени, попил живчика, расслабился и задремал.

Проснулся, открыл глаза, как будто и не открывал – темнота вокруг полная, неприятно. Посветил телефоном – пока я спал, ничего не изменилось, тот же тоннель, те же трубы, и не приполз никто по мою душу. Попил ещё живчика, размял затёкшую спину, самочувствие немного улучшилось – бок ещё побаливал, но вполне терпимо. Решил дальше пройти по тоннелю – вроде оттуда свежестью потянуло. Вскоре рукотворный тоннель сменился природным: я дошёл до границы кластера, и здесь Стикс, как это часто бывает, приставил подобное к подобному – туннель теплотрассы к пещере. А трубы просто обрывались – ну правильно, это уже мелочи.

Идти стало неудобно: пол неровный и под уклон пошёл, и ещё не просто влажный, а мокрый, наверное, вода из оборванных труб сюда стекает. Вскоре пещера начала сужаться, идти приходилось уже почти боком. Не хватало тут ещё где-нибуть застрять или заблудиться; если попадётся развилка – разворачиваюсь и двигаю назад, лучше попробую в коллекторе, где отдыхал, наверх выбраться. Никогда не понимал спелеологов: сыро, грязно, темно, холодно – не то что морозно, а именно холодно, как будто камень из тебя тепло вытягивает. Мне всегда альпинисты ближе были – у них хотя бы дальше земли не упадёшь. Места вот такие у спелеологов вроде «шкуродером» называются: я уже протискивался боком вперёд, цепляя обе стены, но не останавливался – свежим воздухом тянуло всё явственней. Напрягал, правда, ещё какой-то слабый запах, не то мокрой шерсти, не то тухлятины.

Продравшись через совсем уж узкое место, я чуть не вывалился в просторный грот. В одной руке телефон, чтоб освещать дорогу, – не хватало ещё в какую-нибудь яму провалиться, – в другой рюкзак. Автомат я засунул в него – держать и его, и рюкзак в руке было неудобно, а если его просто повесить на руку, он бьётся о стены, стучит, и я подумал, как бы он ещё и не выстрелил самопроизвольно, или не раздолбалось бы там чего.

«Вот дебил, – мысленно обругал себя я. – Это же калаш, а не хрустальная ваза, хрена ли ему сделается?!» Света из входа в грот вполне хватало, чтоб я увидел разбросанные по полу кости, причём часть из них выглядела свежими, и оставил их здесь явно не розовый пони. А если и пони, то питается он отнюдь не радугой, и встречаться мне с ним совсем не хочется. Но поздно – у стены что-то зашевелилось, на меня уставились два маленьких налитых кровью глаза. Медведь! Переродившийся медведь. Шерсть местами вылезла, морда стала шире, голова и грудь начали обрастать костяной бронёй, и клыков в пасти как будто прибавилось. Да мне сейчас и с обычным косолапым лучше бы не встречаться – автомат-то в рюкзаке.

Недолго думая, монстр бросился на меня. А я, бросив бесполезные сейчас телефон и рюкзак, правой рукой расстегнул кобуру с пистолетом, а левой ударил даром, метя твари в глаз. Раздался чавкающий звук – получилось, хорошо, что дар наводится на точку, в которую смотришь, хоть целиться не надо. А вот пистолет сразу выхватить не удалось – тварь быстрая, пришлось спасаться манёврами. Я кинулся влево, уходя в слепой сектор монстра – левый глаз я ему выбил. Манёвр удался – я со всего маху приложился боком о жёсткий каменный пол грота, да ещё и разбросанные по нему кости впились под рёбра, но пистолет достать успел. Монстр не сразу прыгнул на меня, а сначала развернулся, чтобы увидеть свою цель здоровым глазом, и получил полмагазина в голову. Усиленные патроны с пулями со стальным сердечником сделали своё дело – тварь повалилась на пол и забилась в агонии.

– Во ведь сука косолапая! – в сердцах всадил ещё пулю в тушу монстра. На меня накатил мандраж, сердце бешено колотилось, руки тряслись. У меня всегда так бывает в критические моменты – сначала действую, причём в голову приходит такая ясность и понимание происходящего, какой обычно не бывает и в принятых решениях, в такие моменты не сомневаюсь, просто некогда; а потом, когда полностью приходит осознание всей ситуации и варианты её развития, накатывает страх.

А напугал меня этот косолапый перерожденец даже больше, чем недавняя встреча с элитником. Ну там я сначала напугаться просто не успел, а потом, наверное, слишком вымотался. Ну и похмелье ещё. Говорят, с похмелья вообще жить страшно. А мне с похмелья обычно жить пофиг – слишком уж хреново. Может, поэтому я и напиваюсь довольно редко.

Ну всё, хватит рефлексии. Надо двигаться дальше.