Текст книги "Скил (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Сиянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Дед начал хлопотать по хозяйству. Из одного из ящиков он достал кастрюлю и чайник, из другого – небольшую двухкомфорочную газовую плитку.

– Сейчас чайку сварим, да каши с тушенкой. Горяченького на ночь поедим. – Сказал Дед.

В животе тут же заурчало. От горячего я бы сейчас не отказался, да даже и от холодного. За весь день съел только банку тушенки да пару кусков хлеба и запил живчиком, а двигаться пришлось немало, да и не сказать, что ходили весь день прогулочным шагом, в общем, аппетит разыгрался зверский. Чтобы отвлечься от мыслей о еде, я решил ещё порасспрашивать Профа.

– Проф, вы рассказали мне кое-что о тварях и трофеях, которые с них можно получить, – это спороны, горох, янтарь и жемчуг.

– Совершенно верно.

– Из споронов готовят живчик, и они что-то вроде местных денег. Из янтаря готовят местный наркотик. А горошины, – я так понимаю, они намного дороже споронов, вы говорили о соотношении примерно один к десяти.

– Вы внимательны, Скил, и у вас хорошая память. – Похвалил меня Проф. – Очень полезные качества.

– Ещё вы упоминали о том, что горошины – это средство для развития дара. – Продолжил я. – Расскажите, что за дар такой?

– Дар, хм, минуту, сформулирую. – задумался Проф.

– Чай готов, молодые дарования, – сказал Дед. – Под чай-то оно приятнее, беседы разговаривать.

Я налил чаю себе и Профу, – Дед о себе уже сам позаботился, – подал кружку своему наставнику.

– Спасибо, – кивнул мне Проф и начал свой рассказ. – Я уже говорил, что иммунные обладают повышенной регенерацией и практически не болеют.

– В Улье самая частая болезнь у рейдеров – это похмелье. – Усмехнулся Дед.

– Со временем у иммунных также увеличивается скорость реакции и другие физические показатели, не так сильно, как у заражённых, конечно, и ещё иммунные получают от Улья дар. Это сверхъестественная способность, или это можно назвать особым уменьем. Skill, так сказать. – Улыбнулся Проф.

– Понимаю. – Улыбнулся я в ответ.

– Каждый иммунный в течение нескольких дней после попаданья в Улей получает свой дар, чаще всего бесполезный или малоэффективный: возможность прикурить сигарету от пальца или нагреть кружку с водой в руках, телекинез и ясновиденье разного рода.

– Ну, не так уж и бесполезно, даже воду нагревать – всегда есть возможность кипяточка для чая сделать. – Сказал я, прихлёбывая из кружки.

– Тоже верно. – Кивнул Проф. – Особенно стоит отметить несколько видов способностей. Ментат – человек, который способен отличать правду ото лжи, обмануть его, конечно, можно, чего-то не договорив или искусной игрой слов, но прямую ложь он всегда почувствует.

– Если ему не встретится человек с даром обманывать ментатов. – Усмехнулся Дед.

– Да, дары очень разнообразны. Ещё ментаты могут снимать с людей и записывать ментат-метки. Это что-то наподобие отпечатков пальцев, у каждого человека она индивидуальна.

– А на чём они её записывают?

– На чём угодно, подойдёт и простая бумага, но прочитать и сверить с человеком такую метку сможет только другой ментат. Такие люди очень полезны при выявлении преступников. Далее, сенсы – это люди способные чувствовать на расстоянии различные объекты, в том числе и заражённых, своеобразный человек-рентген.

– Вы сенс?

– Да, правда, пока слабый.

Ну, как раз что-то подобное я и предполагал. Даже в терминологии почти угадал – просто сенс, не экстра, хотя тут, похоже, и экстра-класса встречаются.

– Ну и, наконец, ксеры. Это очень ценный дар, на них завязана большая часть экономики Улья. Больше всего в этом мире ценятся различные боеприпасы, ну кроме трофеев с заражённых. Ксер может их копировать, в одной руке он сжимает патрон, в другой – то, из чего он состоит, использует дар, – и у него уже два патрона. Ксеры, конечно, могут копировать и другие предметы, главное, чтобы они помещались в руку и для них были ингредиенты, но как вы, наверное, сами понимаете, гвозди им делать не приходится.

– Для того, чтобы сделать патрон, им нужны гильза, порох, капсюль и пуля?

– Тут всё зависит от того, насколько сильно развит дар, кому-то нужен порох – не может сам его делать, – кому-то ещё что другое, кому-то только ингредиенты, а кто-то может и выделять их из соединений.

– Дар развивается, если его использовать?

– Тренировки в использовании дара скорее помогают лучше им управлять. Сила дара, конечно, со временем растёт, как и физические параметры человека, я имею в виду силу, ловкость ,скорость реакции, но происходит это очень медленно. Через несколько лет даже может открыться дополнительная способность, ещё один дар, но несколько лет в Улье – это очень большой срок, я прожил здесь немногим меньше месяца и уже считаюсь опытным рейдером, многие новички не доживают здесь и до недельного срока. Но есть и другой способ развить дар.

– Горошины.

– Да. Горох и жемчуг. Из горошин делают раствор: одна часть уксусной эссенции, грамм тридцать, плюс две части воды, в этом составе растворяют горошину, гасят кислоту содой, и процеживают, по аналогии с изготовлением живчика, и пьют. Этот раствор немного усиливает дар Улья.

– И много его можно выпить за раз?

– Это для разных людей по-разному, просто если почувствуете дурноту, головокружение, значит надо сделать паузу.

– А что с жемчугом? Судя по тому, с каких монстров его добывают, стоит он немало.

– Да, жемчуг – очень дорогое средство, но и эффект от его применения гораздо сильнее, кроме того, есть вероятность открыть дополнительный дар Улья. Есть, правда, риск развития осложнений, но вряд ли кто-нибудь в Улье из-за этого откажется от приёма жемчуга.

– Что за осложнения?

– Отравление вплоть до смертельного, частичное – только внешнее – превращение в зараженного.

– Серьёзно.

– Ну, смертельные отравления, насколько мне известно, редкость. А кваз, так называется человек, которому не слишком повезло с жемчугом, не теряет разум, страдает только внешний вид.

– «Не слишком повезло» – звучит как-будто на человека голубь нагадил. А на самом деле, стать такой образиной – да тут как бы свои по ошибке не пристрелили. Только и плюсов, что совсем ласты не склеил.

– Да участь кваза не слишком завидна, и многие из них действительно гибнут по ошибке от рук неразобравшихся вовремя рейдеров.

Я что, последние мысли вслух подумал? Или сенсы и мысли тоже сканировать умеют? Или это ментаты умеют? Или все же не умеют? Квазосенсы, блин, с ментатрубероми! Нет, руберы – это из другой сказки. Голова уже пухнет от обилия новой информации.

– Поэтому им приходится тщательно следить за своей одеждой, чтобы всем сразу бросались в глаза их отличия от заражённых. – Продолжал тем временем Проф. – Но им хотя бы удалось разжиться жемчугом, не всем так везёт, и есть ещё один небольшой плюс: вместе с обликом зараженного кваз получает такую же физическую силу.

– Кончай лекбез! . – Сказал Дед. – Каша поспела, ужинать будем.

Гречка! С тушенкой! Какая вкуснятина. Воистину самое вкусное блюдо то, которое ешь голодным. Насытившись, я слегка осоловел, потянуло в сон, но ещё пару вопросов я просто не мог не задать.

– А есть какая-нибудь возможность повлиять на то, какой дар тебе достанется?

– Хохо. Ишь чего захотел, дар выбрать. – Добродушно хохотнул Дед. – Есть слушок, что Улей даёт то, что тебе нужно боле всего, когда совсем прижмёт. Но вот когда именно, непонятно, новичков тут поперву постоянно прижимает. Ясно, что не в самый первый раз, а то бы у нас тут все бегунами первостатейными были. Так что, кому что перепадёт. Я не мастак объяснять-то. Понял, нет?

– Понял.

– Вот и ладно.

– А как узнать, какой дар тебе достался?

– Бывает, что в критические моменты дар проявляется сам собой, или в этом деле могут помочь знахари, люди, обладающие особым даром. Они знают, видят, эм, не только сверхспособности, а вообще что и как обстоит с человеком. Ещё они могут лечить и иногда видят будущее или прошлое. – Проф явно плавал в этой теме. – В общем, это особый дар, эм, и особые люди.

– В стабе, куда мы идём, есть знахарь?

– Видите ли, Скил, у нас с Дедом тут есть некоторые дела. – Смутился Проф. – В общем, нам завтра предстоит расстаться. Простите, что ...

Проф замялся и даже покраснел, и мне тоже стало неловко. Люди помогают мне, встретили, подлечили, рассказали что да как, в деревню эту наверняка ради меня заходили, даже два спорона, что из мной убитого бегуна взяли, Дед завернул в тряпицу с ватой и мне отдал. Законный трофей. А я раскатал губу, ещё и до стаба меня за ручку отведи. А жёваной морковкой вам, Алексей Михайлович, в рот не плюнуть?! Даже и в голову ведь не пришло, что у людей свои дела есть и они не обязаны со мной нянькаться. В общем, стыдно, Алексей Михайлович, или, точнее, уже Скил, стыдно!

– Эм. Это вы меня извините, Проф. Вы ничем мне не обязаны, и я очень благодарен вам за помощь.

– Не обязаны, конечно. – Сказал Дед. – Но так принято.

– Да. – С явным облегченьем поддержал тему Проф. – Нанести какой-либо вред новичку у рейдеров считается очень плохой приметой. Улей полон суеверий, но этот обычай я всецело поддерживаю.

– А рейдеры это...?

– Это все, кто выходит из стаба и ходит по кластерам, то есть все иммунные, в общем-то, рейдеры.

– Токмо, паря, не жди, что все встречные, тебе помогать станут. Погони всякой в Улье хватает. Внешники, муры, сектанты, етить их в дышло!

Твою жешь мать! А я-то было подумал, что начал разбираться в местных реалиях. И тут на тебе! Внешники, муры и сектанты! Куда их там Дед «етить» собирался? Я, пожалуй, к нему присоединюсь.

– Ну, внешников здесь опасаться, я думаю, не стоит. Так далеко без особой на то необходимости они забираться не станут. Сектантов неплохо контролирует спецура, а вот муры при неудачном стечении обстоятельств и правда могут стать проблемой.

Ещё и спецура какая-то. Это что ещё за зверь, хотя они, вроде, есть меня не собираются, даже наоборот, сектантов контролируют.

– Проф, я совсем перестал вас понимать. Кто такие эти внешники и муры?

– Внешники – это люди, но не иммунные и не заражённые. Их учёные нашли способ проникать в Улей из внешних миров. Они хорошо оснащены и экипированы. Некоторые внешники по техническому развитию похожи на нас, некоторые отличаются. Им всем приходится принимать меры предосторожности, чтобы не заразиться, носить респираторы, не знаю, что ещё они предпринимают. Внешники в Улье как водолазы при погружении: далеко от своих баз им отходить проблематично. Они не единая сила, а скорее ряд не разнообразных фракций, и действовать могут как сообща, так и мешать друг другу, но всех их объединяет одно – цель, то зачем они приходят в Улей.

– И что это за цель?

– Они охотятся на иммунных. Из наших внутренних органов они делают лекарства, продлевающие жизнь и помогающие при очень тяжелых заболеваниях, таких как рак, например. Иммунные, в свою очередь, по мере сил охотятся на внешников, ради их снаряжения и боеприпасов, ну и, конечно, отчасти из мести. Мы находимся довольно далеко от баз внешников, правда, они могут устаивать дальние рейды, но стронги тоже не спят, так что и на них найдутся охотники. Да, стронги – это рейдеры, которые занимаются охотой на внешников.

– А муры что за зверь?

– Предатели, отребье, моральные уроды. Иммунные, у которых нет ничего святого, они ловят рейдеров, продают внешникам, и вообще не остановятся ни перед чем. Словом ... – Проф махнул рукой, видимо, не найдя приличных слов, а материться ему воспитание не позволяло. – Их ненавидят даже больше, чем внешников, что и понятно, истребляют, по возможности, с особой жестокостью, но полностью эту мерзость выжечь не удаётся. Хотя к этому стоит стремиться.

Помолчали. Я – переваривая новую информацию, Проф похоже, что-то припоминая, а Дед вообще не из болтливых.

– Ладно, ребяты. Спать давайте, завтра рано пойдём, по холодку. Тебе, Скил, в Рок идтить надо, это стаб так называется, Нора ближе, но знахаря там сейчас нету, ну да и до Рока недалече, за пару дней дойдёшь, ежели не торопясь. Я тебе расскажу, как добраться половчее, я тут каждый кустик по имени знаю.

Ну что ж, спать это очень хорошо. Завтра я отправляюсь в самостоятельное плавание, и лёгким оно быть не обещает. Зомби, чудовища, муры, внешники, сектанты, никого не забыл? Вот и проверим – тварь ли я дрожащая или право имею? И топор у меня есть. Агась?!

ЧАСТЬ 7

Спал, как младенец, не в том смысле, что всю ночь плакал и писался, а хорошо – крепко и без сновидений. Я-то думал, что после такого насыщенного на впечатления и новую информацию дня кошмары снится будут, информация-то эта не самой позитивной оказалась, да и впечатления те ещё. Но нет, лёг тихо, как дрова, и словно выключился. Разбудил меня Дед, потряс за плечо, и бодрым до омерзения голосом сообщил:

– Кончай ночевать!

– Кто рано встаёт... – поддержал его Проф.

– Тот весь день спать хочет. – Закончил, садясь на постели, я.

Позавтракали оставшейся с ужина кашей и чаем. Проф молча собрал грязную посуду и вышел, надо отметить, прихватив с собой топор. Да, Улей к беспечности не располагает, без оружия никуда, здесь все, похоже, со стволами под подушкой спят, и девушки с гранатами в косметичке ходят. И мне к этому суровому миру привыкать нужно, кончилось весёлое времечко, когда можно было ходить, воткнув в уши плеер, засунув руки в карманы и думая о разных глупостях. В общем, хочешь жить – пора меняться. Невесёлые мысли, похоже, отразились у меня на лице.

– Да ты не робей, Скил, – сказал Дед, – удача, она храбрых любит. Токмо не путай храбрость с глупостью, и всё ладно будет. Я уж сколько лет живу, всякого повидать успел, и ничего, жив, здоров. И ещё как здоров!

Вернулся Проф, уже с чистой посудой, и мы начали собираться в путь. Да что там этих сборов-то, рюкзак на плечи закинул, топор за пояс заткнул и готов. Вышли в утреннюю прохладу.

– Удачи вам, Скил.– Пожал мне руку Проф.

– Бог даст, свидимся. Мы в Норе обретаемся, так ты заходи, если что. – Сказал Дед.

И мы разошлись в разные стороны. Поначалу шёл лесом, попалась пара больших полян, обошёл их стороной, нечего на открытых местах светиться, через пару часов показалась неширокая просека. Просека – это хорошо, значит иду правильно. Дед нарисовал мне подробную план-схему дороги к стабу, со странным, на мой взгляд, названием – Рок. С такой картой даже человек страдающий топографическим кретинизмом в тяжёлой форме, не заблудится: есть обозначения ориентиров и даже некоторые примечания вроде «хутор, опасно, коровы прилетают». Понятно, что хутор опасен не летающим крупным рогатым скотом ... хотя летающая корова – это уже не голубь, гардероб при оказии серьёзно испортить может ... Опасность более прозаична и куда серьёзнее: при перезагрузке вместе с хутором в Улей попадают коровы, а это – много ценного для заражённых мяса, на котором они могут неплохо отожраться. В общем, в одно лицо, имея в арсенале только топор, в такие места лучше не соваться. Вот и просека эта была одним из ориентиров, свежая, только низким кустарником порасти успела, пришлось форсировать её на четвереньках, чтоб из кустов не высовываться, – маскировка прежде всего. Понимаю, что это перестраховка, но предчувствие было, какое-то нехорошее, а своим предчувствиям, стоит доверять, особенно если тебе это ни чего не стоит.

Ещё через час вышел на опушку леса, дальше тянется обширное поле, не то пшеница, не то рожь, а может и ещё что растет, не разбираюсь я в злаковых. Присел, опершись спиной на дерево, дух перевести. Попил воды, день вступил в свои права, солнышко припекает, и задумался.

Не над тем, конечно, как поле пересечь, – его я просто по краю обойду, крюк неплохой выйдет, но это лучше, чем напролом переть. А вот в более глобальном смысле что делать? Идти в стаб, это понятно, в одиночку не выжить, и к знахарю мне надо, очень хочется узнать, что за способность мне подарил Улей, да и вообще, человек животное социальное. Но вот с чем я туда приду? В кармане, я имею ввиду финансы, голяк, два спорана с убитого мной в самом начале пребывания в Улье бегуна не счёт, мне ведь ещё и живчик иногда потреблять надо – сейчас запас есть, Дед подарил вместе с флягой, но дальше... Да и мало этого, я в местных ценах пока не разбираюсь, но с двумя споранами мне под забором ночевать придётся, не говоря уже обо всем остальном. А ведь и к знахарю надо идти не с медицинским полисом, тоже оплата потребуется. В общем, мне нужны деньги, где их взять? Продать мне нечего, ещё и прикупить много чего не помешало бы. Нужно найти чего-нибудь на продажу, а может и поохотиться, если удачно не слишком сильные заражённые подвернутся и, желательно, по одному. Ага, и, желательно, по рукам и ногам связанные!

Достал карту. «Солнечный круг, небо вокруг, это рисунок мальчишки»... Художник из Деда тот ещё. Тааак. Вот она, просека, вот поле, значит, я сейчас где-то здесь, а недалеко, чуть в стороне, бородатый мальчишка изобразил что-то похожее на четыре трехэтажных курятника и восклицательный знак. Я припомнил, что Дед говорил, рисуя эту часть карты:

– Тута город, магазин в ём большой есть, с лавками разными, ну и охотников на него немало из нашего брата. Из иммунных то бишь. Ну, и народ с городом попадает, в общем, рядом ухо востро держи, хайлом не щёлкай.

Вот туда-то я и направлюсь. Всё ценное из магазина, скорее всего, уже унесли, но мне не до жиру, не на продажу, так, может, для себя чего-нибудь найду.

***

При словах «мёртвый город» сразу представляется низкое свинцового цвета небо, серые громады многоэтажек, скалящихся разбитыми стёклами окон, следы пожарищ, остовы машин, тронутые ржавчиной и обязательно без колёс, и чахлые кустики, пробивающиеся через растрескавшийся асфальт. В общем, атмосфера должна давить на нервы, а здесь небо голубеет, солнышко блестит, отражаясь в целых, надо заметить, оконных стёклах, птички чирикают – с виду покой и благодать. Но я расслабляться не стал, даже топор нес в руке, а то пока его ещё из-за пояса достанешь. Шёл аккуратно, но быстро, от укрытия к укрытию, стараясь не шуметь, часто останавливаясь и осматриваясь по сторонам. Ага, вот и местные обитатели, человек десять, точнее не человек, а как бы их назвать... тел, особей? В общем, твари собрались на перекрёстке и стояли, раскачиваясь с носка на пятку, – я так зимой на остановке в ожидании автобуса иногда раскачивался, чтобы ноги меньше мёрзли. Но автобус к ним, видимо, никак не шёл, вот и я не пойду.

Пробирался по городу ещё часа два, обходя группки заражённых стороной. На глаза никому не попался, но и сам ничего интересного не нашёл. Заметил полицейский бобик, с отрытыми дверями. А это уже может быть интересно, может, оружием разживусь. Забрался внутрь, где у них тут оружие храниться должно? На заднем сидении пусто, под сидениями пусто, и в бардачке ничего ценного, походу облом.

Совсем близко послышалось утробное плотоядное урчанье. А, чтоб тебе... я аж подпрыгнул от неожиданности. Через смотровое окошко из отсека для задержанных на меня скалилась обезображенная морда заражённого, его в суматохе перезагрузки, конечно, никто выпускать не стал.

Перебрался в припаркованную неподалеку легковушку. Нет, так дело не пойдёт, этот магазин в незнакомом городе искать долго можно. Пока мне везло, ни на какую серьезную тварь не нарвался, но так вечно продолжаться не может. Надо включить голову, она у меня не только для того, чтобы в неё есть. Зададим себе правильный вопрос. Как ориентироваться в незнакомом городе? В своём мире я бы воспользовался яндекс-картой или спросил дорогу у местных. К местному населению с расспросами лучше не лезть, яндекс-карта, по понятным причинам, тоже не вариант... стоп! Яндекс-карта не вариант, а просто карта? Бумажная карта города. В век высоких технологий они, конечно, уходят в прошлое, но для туристов там всяких, с обозначениями местных достопримечательностей, со всякими рюшечками и завитушичками, такая чтоб и вещь, и на память осталась. А это идея. Вон у остановки и киоск «роспечать» стоит.

Карта и впрямь нашлась, и до искомого магазина я добрался без проблем. Торговый центр «Ленинский» встретил меня выбитыми витринами и тишиной. Походил между одёжными бутиками, можно одеться в дорогой брэндовый шмот, только на фиг он теперь нужен, в Улье в моде надёжность и практичность. Зашёл в супермаркет, что у нас здесь? Взял кило фундука: сытно и вкусно, орешки я люблю. В виноводочном отделе взял три бутылки самого дорогого коньяка: народ здесь, как я понял, бухает неплохо, может и выручу за них что-нибудь.

Из-за очередного стеллажа с товарами на меня выскочил заражённый – я встретил его ударом топора в лоб, потом добавил ногой в грудную клетку, опрокидывая противника на спину, отскочил назад, а уже потом испугался. Тварь задёргала ногами, но встать не пыталась. Затихла: всё, готова. Прислушался: всё тихо, можно выдохнуть.

Вот ведь урод! Расслабился я что-то. Заражённые не любят закрытые пространства, и в помещеньях редко встречаются, нечего им тут делать, а этот индивид догадливым оказался, или во время перезагрузки, когда разум ещё не полностью потерял, на свежее и сырое потянуло. Прилавки мясного отдела открыты и мяса в них нет, а вот на колбасу никто не польстился, – вот и думай из чего её делают.

Ещё на подходе к городу в голове поселилась какая-то мысль, или понимание чего-то, так бывает: образ есть, но во что-либо конкретное он ещё не сформировался. Мёртвый город с веселым птичьим щебетанием и летним солнышком – разрыв шаблона. А сейчас я переворачиваю ещё не остывший труп и собираюсь покопаться у него во внутренностях, и никакого душевного протеста не испытываю. Это другой мир! Не другая страна, не другой континент, даже не постапокалипсис – именно другой мир. И я не Алексей Симонов, я – Скил. Алексей остался там, в социуме и цивилизации, в мире с правами, гарантиями и лицемерием. Там правят бал шаблоны и стереотипы: мне плохо – приедет скорая, мне хорошо – милиция. А здесь всё проще и сложнее одновременно, здесь жить надо по-другому.

«Ага. Здесь вам не тут!» – Голосом старого сержанта подсказал внутренний голос.

«Уймись, скотина, дай мысли полезные додумать.» – Приструнил его я.

Так вот, я – Скил, новый человек с личностью Алексея Симонова, и кое-какие понятия мне нужно пересмотреть. Я сейчас не копаюсь в потрохах бывшего человека – я собираю трофеи с убитой мной дичи. А трофеев-то, кстати, и нет – в споровом мешке только чёрные лохмотья.

«Заражённые» – так в Улье называют тварей, получившихся, в основном, из людей. Может, потому, что сам термин подразумевает заразу, а зараза – это всегда плохо, как бы самому не подхватить; может, потому, что человек испытывает страх при виде трупа другого человека. Всем понятно, что мёртвые не кусаются, это ещё Джон Сильвер из «Острова сокровищ» сказал, но на уровне инстинкта человек боится, что и с ним может произойти то же самое. В общем, подспудно я боялся заражённых, даже не отдавая себе в этом отчёт. А теперь, когда пришло осознание этого страха и его причин, бояться перестал. Не надо их бояться, это не ходячие трупы, и зараза мне не страшна, я иммунный, это просто опасные животные, и, соответственно, их следует опасаться, то есть трезво оценивать риски. Слабые заражённые, споровики, менее опасны: тупые, я знаю чего от них можно ожидать и где у них уязвимые места, – это предмет охоты для меня. Сильные заражённые, горошники и жемчужники, более опасны: умнее, быстрее и т.д. – нужно постараться не стать дичью для них. Всё просто. Расставив всё на свои места – новый мир, новый я, зараженные – я как-то даже успокоился. Бдительности и внимания не ослабил, но внутреннее напряжение, которое я постоянно испытывал с момента расставания с Дедом и Профом, отступило, прошло.

На втором этаже располагался большой спортивный супермаркет и ещё несколько павильонов, в том числе и со снаряжением для активного отдыха, рыбалки и охоты. Тщательно обследовав всё это, сменил рюкзак на более удобный и вместительный, подобрал удобные треккинговые ботинки, посуду из нержавейки, газовую горелку, пару небольших баллонов к ней, каремат, лёгкий и тёплый спальный мешок и термос, – словом, экипировался как заправский турист. Ещё сменил плотницкий топор на такой же по размерам туристический с прорезиненной рукоятью и ещё один маленький, всего в локоть длинной, – может как метательный сгодиться. В павильоне с названием «охота» кто-то побывал до меня и вынес всё ценное. Для себя нашёл только камуфляжного цвета штаны со множеством карманов, куртку такого же цвета и бинокль, что очень кстати – зренье восстанавливалось на удивление быстро, но некоторые проблемы ещё были. По итогам: прибарахлился неплохо, но богаче не стал – на продажу ничего не нашёл. Надо идти на охоту.

Походив с полчаса по окрестностям, в тихом дворике убил пару бегунов: парочка куда-то шла, а тут я на встречу. Я заметил их первым, но скрываться не стал, просто остановился и достал метательный топор из-за пояса, другой топор в левой руке – ну прям суровый варвар, блин. Послышалось плотоядное урчанье, твари со всей возможной для них скоростью двинулись ко мне. Когда до них оставалось метров пятнадцать, в того, что был чуть ближе, я швырнул топор – попал в голову, бегун упал и заскрёб ногами по асфальту. Второго, перехватив топор двумя руками, я встретил сильным ударом сверху, как будто собирался расколоть чурку, – голова заражённого раскололась как та самая чурка. Вот и всё, вроде, ничего сложного. И этот ногами по асфальту скребёт, причем верхняя половина лежит спокойно, двигаются только ноги, предсмертный танец у них такой, что ли, или, точнее, постсмертный. Споровые мешки у обоих оказались пустыми, ну да не всё коту масленица. Будем считать, что удача накапливается, а потом кааак выдаст... Губазакаточную машину нового поколения, на батарейках.

А метательный топорик неплохо себя показал, и навык не пропал.

Тут, наверное, стоит подробнее рассказать об этом самом навыке и откуда он взялся. В детстве, насмотревшись ГДРовских фильмов про индейцев, мы с друзьями раздобыли, уже не помню где, маленький плотницкий топорик и принялись его метать в дерево. Получалось плохо, но мы не сдавались, самоотверженно и увлеченно тираня несчастный тополь. Занятие нам самим дня через три надоело бы, но на второй день упражнений мы были взяты с поличным родителями, с нами была проведана воспитательная беседа об опасности игр с холодным оружием и любви к живой природе, а топор изъят. Уже в старших классах школы на выезде на природу к нам в руки попал похожий топор и мы, вспомнив тот случай, дурачась, опять начали играть в индейцев. Результаты метанья были не многим лучше, но у меня получалось особенно плохо. В те годы я очень болезненно относился к насмешкам в свой адрес, хоть виду и не подавал, и к очередному выезду решил подготовиться и, снова предложив эту забаву друзьям, поразить их своим уменьем. Ну а что? Я был нормальным подростком, с нормальными глупостями в голове. Вникнув в тему подробнее, я понял, что в моём плачевном результате на прошлых метаньях виновата не прямота моих рук и не то, откуда они у меня, якобы, растут, а просто неудачное расстояние до цели. Дело в том, что при метании топора (и не только топора) нужно знать, за какое расстояние оружие совершит полный оборот. И это расстояние у каждого индивидуальное, зависит от роста человека, силы броска, длинны рук и ног. В серьёзное увлечение метание всяких железяк у меня не переросло, но топор метать я научился неплохо и иногда баловался этим делом, например, на выездах на шашлыки: и время убить, и немного дешевой славы. Так что расстояние одного оборота, несмотря на то, что со школьных лет оно изменилось вместе с моим телом, я знал. Шесть шагов. Остальное рассчитать – дело техники.

Группы заражённых, в которых больше трёх особей, я обходил стороной. Расчёт такой: одну тварь успокаиваем на подходе, ну или хотя бы сильно озадачиваем метательным топором, вторую встречаем ударом сбоку или сверху, это как получиться, и одновременно с этим отскакиваем в сторону, – твари атакуют сходу и мгновенно остановиться не могут, так что третья, не встретив соперника, должна потратить время на то, чтобы остановиться и развернуться, за это время можно напасть на неё или добить вторую, если с первого удара не вышло, главное не зевать. Ну, это в идеале, конечно, всё предусмотреть невозможно. В случае чего, будем импровизировать. То есть, как справиться с тремя соперниками я представлял, а вот четвёртый может доставить проблемы; ну а чтоб нападать на большее количество с одним, ну ладно, с двумя топорами, нужно быть как минимум Ван Даммом, а лучше Чаком Норисом, – тогда и без топоров обойтись можно.

Три силуэта на фоне белой стены я заметил издали: двое стоят чуть в стороне, третий на четвереньках и с низко склонённой головой. Чего он там делает, запонку потерял? Я достал бинокль. Ага, здоровенная тварь, больше напоминает облезлую гориллу, чем человека, увлечённо кого-то поедает, а двое в стороне, матёрые бегуны, или, как их ещё называют, спидеры, – видимо, его группа поддержки,– стоят в сторонке, ждут, когда лидер поест.

А ведь в таких спораны точно есть. Внимательно осмотрел окрестности места предполагаемой битвы, в голове созрел дерзкий план: к дому, у торца которого расположились твари, углом прилегают ещё два, образуя вместе букву «П». Спидеры таращатся во двор, то есть куда-то в глубь этой буквы, а их гориллоподобный друг увлечённо кушает. Если я быстро обойду весь двор с внешней стороны домов, то выйду как раз за спиной трапезничающей твари, метрах в шести от неё – с такого расстояния я без проблем попаду ей топором в затылок, то есть в споровый мешок, и в противниках у меня останется только два, хоть и развитых, матёрых, но всего лишь бегуна. Опасно конечно, но... аа, двум смертям не бывать, решил я, если не получится, скажу им, что пошутил.

Так я и сделал. Немного не доходя до угла, за которым пировал топтун – а судя по виду это был именно топтун, – я сбавил шаг, подкрался к углу и украдкой выглянул за него одним глазом. Ситуация не изменилась, вот только одного я не учёл: монстр сидел, низко склонившись к трупу, что-то рвал зубами, помогал себе руками, но голову не поднимал, и с такого ракурса затылок его я не видел и попасть в него, само собой, не мог. И что делать? Видя только спину и задницу, я мог подбежать и вставить ему хорошего чирка! Тоже вариант, конечно, после такой выходки я бы умер героем. Правда, героем анекдотов. Почти всё военные хитрости придуманы до нас, вот и я велосипед изобретать не стал, а может и надо было изобрести и быстренько на нём уехать подобру-поздорову. Я взял из-под ног небольшой камешек, кинул его поверх голов тварей в припаркованную на въезде во двор машину. Троица среагировала на звук, топтун поднял голову, и я кинул топор в уродливый нарост у него на затылке. Попал! Тварь утробно всхрюкнула и завалилась на остатки своего обеда. Две оставшиеся развернулись и с мерзким урчаньем бросились ко мне. Уже шагая обратно за угол и готовясь встретить первого забежавшего за мной противника ударом дровосека, я заметил ещё одного спидера, выбегающего из двора. И события понеслись вскачь! Первого я, как и планировал, успокоил ударом топора, как только он показался из-за угла. Удар вышел отменный – твари почти полностью снесло пол головы. Второй спидер не успел остановиться сразу и по инерции пробежал ещё пару шагов – я ударил его в спину, хотел перебить хребет, но промахнулся. Топор глубоко погрузился в тело врага, но тот боевого духа не растерял. И тут с ног меня сбила третья тварь, врезавшись мне в бок. В падении я сумел повернуться к ней лицом, выпустить рукоять топора и перехватить за руки, но провести бросок через себя не успел, только повалил её на себя. Спидер не стал пытаться встать, а сразу потянулся зубами к моему горлу. Я уперся руками в его подбородок, но тварь оказалась сильней и медленно, но неуклонно приближалась к моему лицу. Тут я почувствовал резкую боль в правой лодыжке – к моему и без того бедственному положению присоединился второй спидер, моё оружие ему, похоже, даже аппетит не испортило, вот он и решил погрызть мою ногу. Стоп. Оружие! У меня остался нож на поясе! Когда мне удалось расстегнуть ножны и достать его, я уже чувствовал смрадное дыханье твари на своём лице. С силой всадил нож в её шею пару раз, на всю длину лезвия. Благо это был настоящий охотничий нож: не слишком широкое лезвие, сантиметров 15 длиной, удобные упоры, рука не соскальзывает. Свалив с себя обмякшее тело, я сел, кинул нож в глаз второй твари – расстояние метр, не промахнешься; спидер выпустил мою ногу, и я тут же пнул его другой ногой, вбивая нож дальше в глаз.