Текст книги "Ветер стихий 3 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ш.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Посмотрев на руины дома, печально вздохнул. Кифая из меня теперь душу вытрясет, справившись получше всяких ифритов.

***

Ранним утром, сонно щурясь и потягивая из кружки крепкий, бодрящий напиток из зёрен каа, развалившаяся в своём кресле Янаби сделала небольшой перерыв. Гадая, появились ли уже мешки под глазами или ещё нет. Услышав тихий стук в дверь, пребывающая в приподнятом настроении хранительница тайн предвкушающее улыбнулась.

– Входи, солнышко, самое время. Давно уже пора было появиться.

В кабинет с некоторой робостью вошла чем-то заметно обеспокоенная Бушра.

– Что-то ты долго. Заблудилась в собственном доме? Тебя только за розгами посылать, – попеняла ей Янаби, не предлагая садиться.

– Простите, тётя Янаби. Что-то я сегодня неважно себя чувствую, – извинилась Бушра.

– А что так? Неужели Тин'адира перестала отзываться на твой зов и теперь приходится учиться заново преодолевать расстояния своими ножками, как простые смертные? – с наигранным сочувствием поинтересовалась хранительница, прекрасно зная правильный ответ. – Неужели угадала? Скажи, как я выгляжу в этом кресле? Оно мне идёт? Красиво смотрится? – задала неожиданные вопросы, стирая улыбку со своего лица.

– Да тётя Янаби. Мы все знаем, что это ваше любимое кресло.

– И мне так кажется. А вот наш общий знакомый считает иначе. Представляешь, тут недавно намекнул, да что там, почти открытым текстом сказал, что моя попа стала слишком толстой и ленивой. Это кресло больше ей не подходит. Как и кабинет. Как и работа, – паузы между предложениями удлинялись, а голос звучал всё более угрожающе. – И самое противное, у него были кое-какие основания так считать. Знаешь, я уже не молодая кошечка и мне не нравится, когда вместо того, чтобы хвалить и гладить, меня начинают тыкать мордочкой в дерьмо. Очень не нравится. Рот закрой и слушай! – грубо оборвала попытавшуюся что-то сказать Бушру. – Я всё понимаю, молодость, эмоции, не выветрившийся из головы ветер, а то и моча. В конце концов, могла бы ябедничать, пакостить по мелкому, распускать нелестные слухи, но твои выходки не лезут ни в какие ворота. Ты правда думала, что эти художества никто не заметит и не оценит по достоинству? Зря, мои агенты заметили, разузнали подробности, а я оценила. Они просто не придавали твоим действиям значения. Им ведь были даны чёткие указания, что у вас с Аминой равные права и возможности. Тебе не мешали резвиться. Знаешь, что самое смешное? Я сама отдала агентам эти распоряжения. За что мне же ото всех и прилетело. От отца, сестры, племянницы, несносного мальчишки.

Янаби начала закипать, вновь вспоминая те неприятные моменты.

– А я вынуждена была стоять, молчать и сгорать от стыда. Ты хоть представляешь, как всё значительно усложнилось? Мальчишка утратил к нам доверие. Начал посматривать на сторону. Сдать ему тебя мы не можем, всё же родная кровь, племянница, одарённая дочь главной ветви, пусть и больная на голову. Подробности этой истории выставят нас в ещё худшем свете, чем сейчас. Произошла борьба двух пигалиц, которым позволили творить всё, что взбредёт в голову ради делёжки выгодных женихов. По-твоему, это мы должны ему рассказать? Как высоко его ценим? Как наша гордость не позволяет оправдываться перед каким-то вчерашним бесполезным кундаром. Сиротой. Незрелым мальчишкой. Да ещё отец что-то мудрит со своими непонятными, далекоидущими замыслами. Наверняка знал, чем ты занималась, но не мешал, а сейчас изображает оскорблённую невинность. Одна я осталась с краю. Почти. Поздравляю, ты доигралась. Слушай же волю совета, что ради тебя полночи просидел в спорах.

Янаби выпрямилась в кресле, став излучать властность.

– Первое. С сегодняшнего дня тебе закрыт доступ к Тин'адире, а значит, к тени этого мира. Привыкай теперь обходиться своими силами. Второе. Тебе запрещено покидать территорию дворца. Страже уже отданы соответствующие распоряжения. Третье. У тебя забирают личных кунан. Четвёртое, – хранительница зачитывала по памяти, – тебе подобрали должность, на которую будешь проходить обучение. Бушра дочь Ануры назначается новым мастером восточных конюшен. Ещё раз поздравляю, только теперь с назначением, – сделала небольшое отступление, не удержавшись от язвительного замечания. – Пятое, твоё воспитание было признано недостаточным. В связи с чем выдача замуж Бушры дочери Ануры становится нецелесообразной и даже вредной для репутации рода Ханай.

Для особо одарённых Янаби разъяснила.

– Ты останешься старой девой, живущей с мамой. Запертой во дворце. Отправленной на конюшню кобылам хвосты крутить. С заблокированными способностями. Нет, ну а чего ожидала? – всё же немного подобрев, спросила у побелевшей Бушры, позабывшей как дышать. – Тарелку засахаренных фруктов и устную благодарность? Радуйся, что перевели в глубокий резерв, на случай большого кризиса. Или срочной необходимости подложить под кого-нибудь. Любого другого на твоём месте уже давно бы казнили. В такую игру влезла. Всё сестра моя. Знала бы, как она сегодня ночью унижалась перед старейшинами. Окажись на её месте, я бы лучше сама тебя удавила. Ладно, хватит о грустном. Постарайся больше не попадаться мне на глаза, иначе прибью, – безо всяких шуток предупредила Янаби. – Прежде чем вернёшься в свою комнату, будь добра, загляни на малую тренировочную арену. Там тебя любимая сестрица дожидается. Тоже хочет поздравить, сказав пару ласковых слов. Смелее, чего ждёшь? Ну не убьёт же за попытку лишить будущего мужа мужской силы. Или за попытку заставить его видеть в ней своего врага. Всё же можно объяснить без насилия, верно?

Бушра ушла молча, с гордо поднятой головой и плотно сжатыми губами. Да она проиграла, но не умерла, а значит, всё ещё можно изменить. Девушка вовсе не смирилась со своей участью. Её было не так легко сломать, иначе бы давно приносила Амине по утрам влажные полотенца. Став такой же безвольной куклой, как и все остальные девчонки. Сейчас необходимо на время затаиться. Промолчать. Подумать. Выход есть всегда, нужно лишь его найти. Главное, не сдаваться. Она обязательно добьётся успеха, вопреки всему. С самого детства Бушра привыкла полагаться только на себя. Не на род, не на семью, которые отдали её на растерзание этим безжалостным монстрам, зовущихся детьми, с которыми маленькая слабая девочка, увлекающаяся совсем другими вещами, не смогла найти общий язык. Которые даже не пытались её понять. Решив, что она чужая, слабая, неинтересная, а значит, ей не место в их стае.

Глава 10

Следующую ночь, как и предполагал, провёл у Фалих. К смене обстановки пришлось привыкать. На новом месте долго не мог уснуть, ворочался, чутко прислушивался к окружающим звукам, а когда проснулся, первым делом попытался отыскать взглядом Аюни. Когда не удалось, расстроился. Без неё стало как-то пусто и неуютно. Казалось, словно исчезла надёжная стена, за которой привык прятаться. На которую удобно было опираться. Ладно, хватит о грустном. Как там ещё один умник, любитель колец, почти властелин, на одном из них написал, – Всё пройдёт и это тоже. Может, не так дословно, но смысл тот же.

Одев свою скромную, однотонную домашнюю одежду, сунув ноги в любимые разношенные тапочки, отправился на поиски умывальной комнаты. На выходе из спальни приветливо кивнув телохранителю. Меня даже тут, в сердце дома Фалих, не оставляли без охраны.

За последнее время их жилище разительно изменилось. Был наведён образцовый порядок, отмыты до блеска полы, деревянные балки, повсюду развешаны красивые занавески. В доме появилось гораздо больше жильцов. Разбросанных по многочисленным заданиям, походам, проживающих в различных гостиницах, доходных домах, даже других городах, род Фалих начал стягивать своих сыновей и дочерей в единый кулак. Вновь собирая их вместе, под мои знамёна, которых я ещё сам не видел.

Как хороший господин, взял на себя все расходы своих воинов, лишившихся побочных заработков, сосредоточившихся на заботе обо мне. Обсудив с Хамадом размер ежемесячного содержания, которую род Амир будет выплачивать роду Фалих. Достаточного, чтобы покрыть все их нужды. Любая работа требовала достойной её оплаты. Этот принцип неукоснительно соблюдал, что в прошлой жизни, что в нынешней. Для строителей данная тема всегда оставалась одной из важнейших. Поэтому деньги у Фалих теперь появились. Со временем сумма выплат будет только расти, для улучшения качества предоставляемых услуг. Пока же им хватало и текущей.

После посещения умывальни, по пути в комнату собраний заглянул на кухню, что-нибудь перехватить до завтрака. Там как раз девушки, назначенные на сегодня помощницами главной поварихи, уже вовсю стряпали пирожки и булочки. Которые в её отсутствие сами же на месте и лопали, собравшись в кружок, пока никто не видит. Все старшие члены рода, вместе с их родителями, были сильно заняты подготовкой к важнейшему для Фалих событию, поэтому они никого здесь не ждали, предоставленные сами себе. Из-за чего производство пирожков ушло в минус. Двоих из них я узнал сразу. Надо же, подружки Ясиры, Мирим и Элет.

– О, а ты что здесь делаешь? – округлила глаза удивлённая Мирим, обернувшись на звук шагов, с зажатом в руке откусанным пирожком.

– Меня ваша мать отправила проследить, чтобы втихаря не хомячили пирожки, – мгновенно сориентировался.

– Чего делали? – не поняла девушка.

– Щёки пирожками не набивали, пока никто не видит, – с трудом сдержал улыбку, наблюдая, как Элет запихнула один из них в рот целиком, отчего её щёки и впрямь раздулись.

– Это кто? – указала на меня третья, незнакомая мне девушка, на вид лет пятнадцати.

– Один из Фальсин. Он недавно к нам с Ясирой приходил, – пояснила Мирим.

– Жених её младшей сестры, которого Мирим собирается отбить, – с трудом прожевав и проглотив добычу, прямо как удав, с ехидством подсказала Элет, бросив озорной взгляд на сестру.

Похоже, у Штирлица ещё оставались шансы напоследок поводить Мюллера за нос. Обвиняя его в том, что он советский разведчик.

Дело в том, что свой родовой браслет, спрятанный в пространственное кольцо, позабыл надеть обратно. Это местные привыкли носить их не снимая, считая продолжением руки, а я к подобной опознавательной бирке так и не привык. Вчера, когда готовил необходимые «случайности» ко дню проведения аукциона, он мне только мешал.

– Правда? – изумилась третья девушка, с недоверчивым восхищением посмотрев на Мирим.

Которая, увидев её взгляд, рефлекторно расправила плечи, выпрямила спину, горделиво встряхнув копной пышных вьющихся волос.

– А то. Я могу.

– Может-может, – поддакнула Элет, вгрызаясь в следующий пирожок.

– А что он здесь делает? – этот простейший вопрос поставил Мирим в тупик.

– Действительно, – задумчиво нахмурила бровки высокая брюнетка, – Ты что здесь делаешь? Как сюда попал? – строго на меня посмотрела.

– По коридору. Ножками. Пришёл на запах, – честно ответил на её вопросы.

– И дядя Акут тебя пропустил? – приоткрыла от удивления ротик.

– Да. Даже напутствие дал. Не верить ни одному вашему слову. Кстати, а госпожа Гуюм оказалась права, – с интересом посмотрел на стол. – Пойду обрадую её этим. Приятного аппетита, девочки.

– Стоять! – первой опомнилась Элет, обеспокоенно подскочив, хватая меня за рукав. – Никуда не пойдёшь. Держи его Мирим. Иначе хвостик от морковки нам достанется вместо признания хранителя рода. Последние в очередь встанем.

Испугавшись, девушки быстренько затащили в свой кружок, поближе к столу. Бдительно следя, чтобы не сбежал.

– Что же делать? – нахмурилась третья, бросив на меня угрожающий взгляд. – А если господин будет быстро уставать? Скажем, сможет принимать клятвы и проводить ритуал не больше, чем с тремя или пятью дари в день. Тогда неизвестно, когда до нас очередь дойдёт. Мне уже Азра утром сунула кулак под нос, чтобы не упрашивала двоюродную сестру провести с собой. Она вроде как проходит во втором десятке списка допущенных до испытания, – похвасталась.

– Может, до церемонии? – поправил.

– До неё ещё добраться нужно, – от волнения девушка раскрыла больше подробностей. – Сначала старейшины составляют списки достойных. Потом проходишь собеседование с госпожой Халит, чтобы быть допущенной к испытанию. Затем само испытание. Далее следует проверка у хранительницы крови. И только в самом конце глава вынесет решение, допущена ты до церемонии или нет. Если да, то какой по счёту. Хоть где-нибудь завалишься и всё, кушай пирожки на кухне, спасибо, в твоих услугах мы не нуждаемся. Ужас. Знаешь, как сильно от этого нервничаешь? – обвинительно ткнула в меня пальцем. – Аж кушать хочется.

– А давайте его свяжем? – предложила Мирим, обрадовавшись такому простому решению. – До конца церемонии подержим в кладовой. Потом что-нибудь придумаем.

«Эй-эй-эй, вы чего, пирожков объелись? С беленой. Без меня никакой церемонии не будет», – развеселился.

– Девушки, я против насилия. Давайте лучше обойдёмся взяткой.

– А что у тебя есть? – тут же заинтересовалась Мирим.

– Мир, хорош тупить, – разочарованно попросила Элет. – Сколько? – обратилась ко мне, перейдя на деловой тон.

Теперь понятно, кто в их дуэте старший, а кто главный.

– Вот это уже серьёзный разговор, юная дерра. Десять.

– Пятнадцать, – сделала встречное предложение. – Кто больше съел, тот и виновник, господин организатор преступления. Соблазнитель едой юных, неопытных, голодных девушек.

– Вы сейчас о чём? – растерянно захлопала ресницами Мирим.

– Мирим, держи, кушай, не отвлекайся, – сдерживая смех, с жалостью протянула ей пирожок третья девушка. – Тебе не нужно много думать. Для этого у тебя сестра есть.

– А в лоб? – обиженно насупилась Мирим.

– Вот это уже твоё. Кстати, а как его зовут? Парня твоего, – ловко сменила тему.

– Да не её я парень. Не её, – раздражённо поморщился.

Эта шутка уже приелась.

– Парень, а тебя как зовут? – только сейчас опомнилась Элет, нарочно использовав те же слова.

– Амир.

– Ухё. Прямо как у нашего господина, – восхитилась младшая сестра без тени сомнений.

Так понимаю, ухё равно ух ты или вау.

– Ты ещё на мой рост посмотри, – проворчал, поражаясь её наблюдательности.

– А что с ним? –недоумённо взглянула на мою макушку.

– Прямо как у вашего господина, – передразнил девушку. – А вес-то, вес?

– Что, тоже как у нашего господина? – удивилась Элет.

– Заметь, не я это сказал.

– Только посмотри, как много у вас общего, – обрадовалась их подружка, смерив меня оценивающим взглядом.

– Ты себе даже не представляешь насколько.

– Вряд ли, – скептически заметила Мирим, со снисходительной улыбкой оглядев мой внешний вид. – Не льсти себе. Тебе до нашего господина ещё лет сто расти. Мы же не слепые.

– Ладно, что-то отвлеклись от темы, – напомнила Элет. – Твоя цифра?

– Семь.

– Восемнадцать, – решительно объявила Элет.

– Пять.

– Двадцать, – снова подняла ставку.

– Послушай, я хочу отсюда уйти, а не укатиться, – возмутился её запросам. – Кто тебя учил так торговаться? Мама? Тогда позови папу, с ним буду договариваться.

Через несколько минут отчаянного торга, всё же придя к компромиссу, заключили сделку, после чего меня вдоволь накормили горячими пирожками. Причём больше всех усердствовала Мирим, неуклюже флиртуя, нахваливая свои кулинарные умения. Показывая, какая она заботливая и умелая хозяйка. Одновременно умудряясь ругаться с подкалывающей её Элет и отбиваться от нападок третьей лишней, которая тоже захотела получить порцию развлечений. Дошло до того, что Мирим объявила меня собственностью, к которой нечего тянуть свои жирные ручки, а иначе можно и в глаз получить.

Когда через десять минут на кухню заглянула госпожа Гуюм, вся троица девиц, не сговариваясь, одновременно указали на меня пальцам, заявив, – Это он виноват! Та даже слова не успела сказать. Продемонстрировав поразительное единодушие, а также знаменитое женское коварство.

– Да-да, я виноват, – кивнул с важным видом, вытирая жирные руки о специальное полотенце. – Не знаю в чём, но спорить не стану. Голос шести кулаков всегда звучит убедительнее, чем двух.

– Умный. Повезло тебе, – тихонько шепнула третья девушка Мирим.

– Сама выбирала, – похвасталась та, слегка задрав носик.

– Так, доблестные работницы фартуков и поварёшек, – грозно нахмурилась Гуюм, стараясь не смотреть в мою сторону, – Сейчас нет на вас времени, но если через полчаса не покажете вон на том подносе горку горячих пирожков ниже величины моего великодушия, – для наглядности показала требуемую высоту, почти в свой рост, – то недостающие купим на рынке. На ваши личные деньги. У кого их нет, запишу в долг. У нас праздник. Собирается вся родня. Что на стол ставить будете в качестве закусок? Свою совесть? Так её не хватит даже сверчку за печкой. Живо за работу!

Перед тем как покинул кухню вслед за Гуюм, Мирим вручила мне ещё два пирожка, завёрнутые в бумажный кулёк.

– Возьми, потом съешь. Будешь должен. Чтобы помнил обо мне и моей доброте. Понял? – смущённо стрельнула глазками.

Вот уж не ожидал, что столь бесцеремонная, пылкая натура может чего-то стесняться.

– Спасибо Мирим, но не думаю, что тебе стоит строить на мой счёт какие-то планы, – искренне посоветовал девушке. – Как и говорил, мне уже нашли невесту. Прости. Но твою доброту я запомнил. Жди. Скоро отплачу тем же.

– Только попробуй обмануть. Уши оборву. Сначала тебе. Потом ей. Потом тебе, – переключилась на сестру, которая бочком-бочком подкрадывалась всё ближе. – Чтобы не подслушивала.

– Чего сразу злиться? Я просто мимо проходила.

– Сейчас ты мимо не пройдёшь, а пролетишь. Куда пошла. Стой, – сбегая от неловкости, прежде чем скажет ещё какую-нибудь глупость, Мирим с облегчением погналась за убегающей, смеющейся сестрой.

Которая, как мне кажется, специально пришла ей на выручку. В хорошем расположении духа отправился искать Хамада. Нужно было кое-что обсудить перед церемонией.

В установленное время вместе с Хамадом спустились в глубокий подвал, в котором при помощи нанятых мастеров земли был возведён родовой заклинательный зал Фалих. Заранее переодевшись в подходящую для предстоящего мероприятия нарядную, традиционную одежду, как раз предназначенную для проведения торжественных церемоний. Глава Фалих тоже ради такого случая приоделся во всё самое лучше, став выглядеть совсем другим дари. Как бы он ни пытался казаться бесстрастным, но всё же полностью скрыть своё волнение не сумел.

Его жёны, в красивых платьях, рассевшиеся в рядочек, по рангу, недалеко от входа, оставив для мужа ещё один стул, уже дожидались нас на месте. Чувствуя на себе их пристальные взгляды, прошёл в выложенный в центре зала заклинательный круг, сделанный по всем правилам. В тусклом, играющем свете десятков горящих свечей, в звенящей тишине, оставшись один на один со своими мыслями, смог в полной мере ощутить всю важность предстоящего события. Проникаясь этой торжественной, запоминающейся атмосферой. Настроившись на нужный лад, наполнился эфиром до краёв, вобрав в себя столько, что появилось ощущение лёгкого опьянения, получив подтверждение от Шисса'ри, дал знак о готовности.

Первым в круг вступил Хамад. Встав напротив меня, без колебаний порезал ладонь старинным бронзовым ножом. Произнеся слова древней клятвы, вверяя свою жизнь, честь и верность в мои руки, перед духами, предками и священным древом Канаан, Хамад кровоточащей ладонью крепко взялся за крупный кристалл аспекта пространства, который лежал в церемониальной, затейливо украшенной чаше. Его кровь потекла по кристаллу, собираясь на дне. В запасниках Фалих чего только не нашлось. Этот род основательно готовился к встрече с любым хранителем, даже самым экзотическим. Отыскав дохи всех возможных типов.

Настала моя очередь. Дотронувшись до этого же кристалла, закрыв глаза, принялся в точности следовать инструкциям Шисса'ри, чья сила потекла через меня в дохи, подсвечивая его изнутри. Через несколько секунд в чаше засветилась кровь Хамада. Не знаю, насколько болезненные ощущения испытывал глава рода воинов, но он ни разу даже не поморщился, не то, что издал хотя бы один звук, стоически выдерживая разбушевавшиеся в нём потоки духовных сил. Перестройка его энергетики, занявшая несколько минут, завершилась успешно. Следом, очистив от крови Хамада чашу и кристалл, в круг по одной заходили его жёны. С каждой из которых процедура повторялась по новой. Это была тяжёлая, выматывающая задача, требующая предельной концентрации и напряжения. Любая ошибка могла привести к непредсказуемым, неисправимым ситуациям.

По моим ощущениям, наибольшую предрасположенность к аспекту пространства показала первая жена Хамада, Халит. Она словно была рождена для этой стихии. Поэтому и получила больше остальных. Незримый канал духовной связи, который соединил её с Шисса'ри, отличался повышенной пропускной способностью и прочностью. Меньше всех досталось Гуюм. У неё совместимость с родословной змея оказалась самой слабой. Едва-едва не оставшись ни с чем. Но даже тоненькая ниточка сделала её поистине счастливой.

Прикинув свои силы, сообщил о том, что ещё десять или одиннадцать дари смогу принять. Хамад по одному вызывал их в заклинательный зал на проведение церемонии. После его семьи среди первых зашли Мукар и Илим, которые должны были меня охранять. За ними последовали одарённые старейшины рода и главы крупных семей. Когда понял, что выдержу ещё только одного дари, дал знак Хамаду. Завершая приём. В принципе, Шисса'ри через дохи уже достаточно налакался крови Фалих, чтобы наложить на весь их род своё благословение. Это только для доступа к родовым способностям Пожирателя солнц требовалась индивидуальная, прямая настройка через камень пространства. Вот этих пользователей его доброты и пришлось отложить до следующего раза. Кроме одной особы. О чём отдельно попросил главу Фалих, сделав для неё исключение. Крайне озадачив и удивив Хамада своей просьбой.

Когда в зал вошла сильно удивлённая, нервничающая Мирим, не зная, что ожидать, то чуть не споткнулась о подозрительные взгляды главы и его жён. Очень пристально на неё смотревших.

– Ч-ч-чем могу по-помочь уважаемому г-главе рода? – заикающаяся от испуга девушка низко поклонилась, скромно сложив руки у груди.

– Главе ничем. А вот мне можешь. Проходи сюда, – с трудом сдерживая смех, позвал девушку.

– Амир?! Что ты здесь делаешь? – от волнения забыла следить за словами.

– Тебя жду. День глупых вопросов ещё не закончился? Проходи, не бойся. Давай уже поскорее закрою долг и пойду отдыхать.

– А… но… эээ… ЭЭЭ?! – выпучила глаза от изумления.

Акустика в зале была замечательная, так что подходить к ней не требовалось, чтобы не кричать на весь зал.

– Позволь представиться полным именем. Меня зовут Амир погибель Ифритов из рода шифу Амир дома проводников Амир. Рад знакомству. Так ты хочешь обрести силу хранителя или нет?

– Хочу! – сказала быстрее, чем подумала.

– Прошу. Проходи сюда. Не задерживай нас.

– Мой господин?! – только дошло до побагровевший от шока и стыда девушки.

Вспомнившей своё поведение и последние слова.

– Да какой я господин. Сама же сказала, мне до него ещё сто лет расти, чтобы получить твоё признание.

Пятой точкой почувствовав изменившиеся взгляды отца и матери, спешно затараторила, энергично замахав рукам. Противореча самой себе.

– Не было ничего такого! Вам послышалось. Это была не я. Не говорила! Забудьте!!!

– Не кричи. Мы тебя хорошо слышим. Иди уже сюда, – устал повторять.

Когда девушка, всё ещё не веря в происходящее, взяла в руку камень пространства, не выдержав, рассмеялся. На заднем фоне страдальчески закатила глаза сильно недовольная Халит, трижды проводившая для всех инструктаж. Её мать, Гуюм, опустив голову, стыдливо прикрыла глаза ладонью, правда при этом подозрительно улыбаясь.

– Пальчик-то хоть уколи. Без крови никак. И вообще, радовалась бы. Столь дёшево, за взятку всего в два пирожка получить возможность обрести хранителя не удавалось ещё никому в этом мире. Ты единственная и неповторимая. Гордись этим.

– Господин, – изобразив глаза печального котёнка, взмолилась покрасневшая девушка.

– Ничего не знаю. Кто пообещала оторвать уши, если не отработаю пирожки? Они мне ещё дороги.

– А можно услышать столь увлекательную беседу с самого начала? – сухо попросил глава Фалих, глядя на дочь убийственным взглядом.

Так, нужно срочно спасать Мирим. Сам заварил кашу, самому и расхлёбывать.

– Не стоит, уважаемый Хамад. У меня нет никаких обид к вашей дочери. Напротив, я ей искренне благодарен. Случайно оказался вовлечён в шутливую детскую забаву. Непреднамеренную. В ней не было ничего задевающего мою честь или гордость. Я вполне доброжелательно отношусь к таким вещам. Тем более, девушки даже не догадывались с кем разговаривали. Этим утром, вопреки запрету вашей уважаемой жены не трогать пирожки, Мирим накормила меня ими, позволив набраться сил перед предстоящей церемонией. Вот я и возвращаю ей доброту.

Всё, опасность устранена, Мирим прощена. Может позже отец и сделает ей выговор, но без последствий. Если бы я сначала не поднял, а после не закрыл эту тему, то потом она могла всплыть в самый неожиданный момент, но уже как раз с последствиями. Мало ли кто из троих девчонок случайно вспомнит о нём в разговоре с подругами или сёстрами и об этом узнают родители.

Можно было сразу пресечь недоразумение ещё там, на кухне, не допустив столь фамильярного обращения, но я не хотел чувствовать себя одиноко в доме, полном народу. Отгораживаясь от окружающих стеной своего недосягаемого статуса. В пределах которой и поговорить-то свободно не с кем. Не повеселиться, не узнать, что на самом деле думают другие, не увидеть их искренних улыбок. Потом может и придётся более строго следить за репутацией, соблюдением рамок приличий, но пока хотелось получать больше живого общения, а не формального отношения. Превратиться по щелчку пальцев из обычного провинциального работяги в правителя не так-то просто. Даже гусенице, чтобы стать прекрасной бабочкой, нужно было пройти стадию куколки.

***

В день проведения аукциона, завершив подготовку к одной очень важной встрече, в сопровождении всего одного телохранителя отправился в городскую управу. Переместившись туда с помощью пространственного разрыва. Проверяя этим, где проходит граница запрета на манипуляции с пространством, установленного вокруг управы. Убедившись, что со вчерашнего дня никаких изменений не произошло, влился в толпу прибывающих гостей.

В отличие от меня, подавляющее большинство добиралось до неё на роскошных каретах, украшенных гербами, родовыми цветами, со слугами в ливреях, выстроившихся перед дворцом господина фонарей длинной шеренгой. Двигаясь друг за другом, кареты высаживали пассажиров строго напротив главной лестницы, после чего отправлялись на специальную стоянку, чтобы не создавать заторов. В сопровождении жён, помощников, старших детей и наследников, нарядно разодетые аристократы чинно, неторопливо поднимались по ступеням. Сегодня управа была закрыта для обычных горожан или чиновников. Внутрь пускали только по именным приглашениям, которых удостаивалась исключительно знать. С небольшим сопровождением из личных слуг. Кто-то же должен был носить их вещи и бегать по поручениям.

Предъявив своё приглашение, прошёл через длинную череду арок и проходных залов, мимо специальных артефактов, которые проверяли гостей на наличие опасных или запрещённых вещей. Возле одного из проходов, как и все остальные, предъявил браслет для проверки его подлинности. Ради такого важного ежегодного мероприятия вопросам безопасности здесь уделялось особое внимание, к чему приглашённые лица относились с пониманием. Не возникало никаких споров или требований не совать свой нос куда не следовало. Пропустить кого-то без проверки, вне очереди, только потому, что он очень важная персона. Других тут просто не было.

Пройдя в главный зал, как было принято, начал неспешный обход так называемых контрольных точек. Чтобы меня заметили. Не посчитали на что-то обиженным или испуганным, прячущимся по тёмным углам. Центральная часть зала была одним из таких мест. Там находился многоуровневый фонтан, украшенный множеством мелких скульптур, самый настоящий, работающий. Прямо под остеклённым куполом, установленном на крыше. В мире бескрайних раскалённых пустынь подобное чудо воспринималось как нечто особенное, восхитительное.

Пускай знакомых среди аристократии у меня было мало, но они всё же имелись. Первыми встретил нескольких знакомых Аллмара, включая Амередина с братом, с которыми радушно обменялся приветствиями, по всем правилам этикета, завязав недолгую вежливую беседу. В которой меня пригласили на празднование дня рождения Ирдис. Вот уж не ожидал, что она фактически потребует у родителей пригласить меня на свой праздник. Понадеявшись, что не стану им отказывать. Через Амередина передав намёк, что я знаю, какой подарок она хотела бы получить. Вот же неугомонная. Ладно, будем думать, что Ирдис хочет, но пока о чём ещё не знает.

Саму Ирдис, как и Риадиана, Аллмара на приём не взяли. По каким-то своим соображениям. Из знакомой молодёжи заметил только Амину, Мунира и Рамиза, с которыми недолго пообщался, подойдя поприветствовать в первую очередь их родителей. Непринуждённые разговоры на свободные темы к этой официальной обстановке не подходили, так что задерживаться не стал. По большей части аристократы сюда пришли ради аукциона и распределения крупных заказов от городского совета. Молодёжь интересовало первое, их родителей второе. О чём поведал Рамиз, не столь чуткий к этикету, протоколу и прочим заумным вещам, как все остальные. На вопрос, что тогда он забыл на столь скучном мероприятии, получил исчерпывающий ответ.

– Так ежегодный аукцион же, проводимый господином фонарей, – пожал плечами парень, как будто это всё объясняло. – На нём иногда выставляются поистине редкие и необычные диковинки.

– Ты что, всё ещё разыскиваешь их для Рамили? – высказал догадку.

– Ну а для кого ещё? – удивился Рамиз.

– Послушай, это, конечно, не моё дело, но что она с ними делает? Зачем ей столько диковинок?

– Коллекционирует. У Рамили весьма увлечённая натура и вспыльчивый характер. Просто обожает собирать разные необычные вещички. Если сестрёнку долго не баловать, у неё портится настроение. От чего всем вокруг становится плохо. Даже больше скажу, – шепнул по секрету, опасливо оглянувшись по сторонам, – невыносимо. В это время все стараются держаться от неё подальше. Как можно дальше, – его аж передёрнуло от каких-то особо ярких воспоминаний. – Даже если для этого приходится под разными предлогами сбегать из дома. Зато, когда она счастлива, всем вокруг становится очень хорошо. Сестрица как переменчивая буря настроений, накрывающая обширные площади.