Текст книги "Ветер стихий 3 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ш.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Не нравится он мне, что-то. Опасный тип.

– Не представите нас? – попросил я хранительницу тайн.

– Джамал сын Шехара из рода великих Сихья. Правая рука и заместитель их хранителя тайн. А также его младший брат. А это Амир Погибель Ифритов из рода шифу Амир дома проводников Амир. Моя головная боль и будущий муж моей любимой племянницы, – сразу обозначила, что я вхожу в зону её интересов, дважды назвав своим.

Пусть поостережётся соваться на чужой огород. Но Джамал был тем ещё козлом, любителем чужой капусты. Злых собак на цепи совершенно не боялся. Поэтому завязал вполне дружескую беседу, не давая Янаби и слова вставить. Пока раздражённая Ханай не спросила напрямик.

– Ты что, за кем-то из нас следишь?

– Ну что вы, прекрасная Янаби. Как можно…, – выдержал паузу, – задавать такие неприличные вопросы. Мне просто стало любопытно, что это затевается в городе, о чём я ещё не знаю. Представляете, от начальника стражи вечером пришла срочная депеша, что какой-то приезжий чужестранец купил несколько сотен бойцов с нижних этажей арены сражений бога войны Ваала, проведя их в Верхний город без сопровождения. С оружием. Вот и захотелось узнать, для чего.

– Амир, ничего не хочешь нам рассказать? – с хищной улыбкой повернулась ко мне Янаби, желая узнать, как буду выкручиваться из щекотливой ситуации.

– А что рассказывать? – изобразил непонимание. – Я действительно купил в Железном городе две сотни рабов. У меня и купчая есть. Намеревался завтра отправиться с ними поохотиться на монстров, за городом. Мне деньги нужны. Срочно и много. Свадьба на носу. Хотел заняться прибыльным делом. Посмотрите туда, уважаемые, сколько там дари? Разве похоже, что их две сотни? Да и какого хромого верблюда они тогда сражаются друг с другом? Я своим рабам ничего такого не приказывал.

Рассказал краткую версию приключившихся со мной событий. Время от времени Янаби и Джамал посматривали на колечко правды, которое всё подтверждало. Обожаю неразумные артефакты, распознающие только два цвета, чёрное и белое, правду и ложь, а ведь дьявол, как известно, кроется в деталях. Предпочитая розовый цвет и стразы.

Пока Сихья и Ханай всё обдумывали, достал из пространственного кольца корзинку, полную жареных курочек, запечённых в пальмовых листьях с пряностями.

– Господа и дамы, как вы смотрите на то, чтобы слегка перекусить? Понимаю, время позднее, нужно следить за фигурой, изображать напряжённую работу мысли, в поте лица, но всё же. Обещаю, буду нем как могила. Никому ничего не расскажу.

На меня как-то странно посмотрели, но согласились, а уж когда предложил сделать ставку на ближайших к нам сражающихся дари, Янаби чуть не подавилась, узнав в них своих наёмников, сошедшихся в бою с моими рабами. Став ещё более задумчивой и подозрительной. Совсем уж не ожидав, что я с беспокойством постучу её по спине, с вопросом, всё ли хорошо, не нужна ли помощь. Что-то неразборчиво пробурчав себе под нос.

Тем временем снизу неожиданно возникло активное движение. Во дворе дома, на крыше которого мы находились, быстро увеличиваясь в размере, начала собираться толпа встревоженного, напряжённого, вооружённого чем попало народа. Домочадцы, слуги, ближайшие соседи, все, кто хоть что-то мог взять в руки. Стараясь держаться вместе, чтобы выглядеть более внушительной силой и было не так страшно.

На крышу кузнечиком запрыгнул представительно выглядящий мужчина, глава собирающегося снизу рода. Не скрываясь, не отвлекаясь на посторонние вещи, он прямиком направился к нашей троице. Желая выяснить намерения незваных гостей, не заодно ли с теми, кто сейчас жёг их квартал и вырезал его жителей. Сильно надеясь, что нет. Несмотря на заверения родных и ободряющую речь, он прекрасно понимал, насколько низки их шансы. В случае прямого столкновения его род просто раздавят. За забором сражались сотни профессиональных псов войны, слаженными отрядами, при поддержке одарённых и мощных артефактов, ведомые опытными командирами. Но и сидеть на заднице в ожидании, когда решат твою участь, перебив всех поодиночке, тоже не дело. Если враг получит яростный отпор, то может отступить, поискать более лёгкую добычу. Причина даже не в его испуге, а в желании получить большую прибыль при меньших затратах.

Увидев наши браслеты, что в зареве пожара поблескивали зловещим багровым цветом, мужчина сильно побледнел, растеряв всю решимость. Неуверенно переступив с ноги на ногу, прокашлявшись, всё же пересилив страх, вежливо к нам обратился.

– Простите, глубокоуважаемые ас'дерры, что отвлекаю от трапезы, но не уделите ли мне минутку своего драгоценного времени? Буду очень признателен, – склонился в поклоне.

– Почему бы и нет. Проходите, присаживайтесь. Места у нас ещё хватит, – проявил любезность, с сомнением посмотрев на коврик.

В следующий раз возьму побольше.

– Вы, как я понимаю, глава этого рода? Простите, что не предупредили о своём визите. Не хотели вас беспокоить.

– Ну что вы. Я всё понимаю. Время позднее, – натянуто улыбнулся глава рода, осторожно присаживаясь на самый краешек коврика. – Не подскажите, что там – указал на уже целиком пылающий дом Бурхан. – происходит?

– Насколько я знаю, – поведал с умным видом, – ваши соседи связались с плохой компанией. Которая решила сегодня ночью их навестить. Они кого-то, гхм, что-то, – поправился, – не поделили. В результате чего между собой передрались. Так бывает.

И Янаби, и Джамал улыбнулись, продолжая хранить молчание. Слушая мою версию событий. Обеспокоенный хозяин дома, обдумав услышанное, тщательно подбирая слова, уточнил.

– Древний, как вы думаете, эта плохая компания не решит выместить свою обиду на ни в чём не повинных соседей шочи Бурхан, – произнеся их имя, бросил тревожный взгляд в сторону горящего дома.

– Вряд ли. Да и зачем им это. Вы же не связывались с плохой компанией? Верно? – испытывающее на него посмотрел, долгим взглядом, заставив поёжиться от неприятных ощущений.

– Конечно, нет, – поспешил заверить побледневший глава. – И в мыслях не было.

Похоже, нас стали бояться ещё больше. Забавно. Так и подмывало, повернувшись к Янаби попросить, – Сестрёнка, ну хотя бы их не обижай, а? Они хорошие. И сделать щенячьи глазки. Однако, вместо разных глупостей поспешил успокоить переживающего главу семьи.

– Тогда не вижу для этого причин. Если понадобится, я не останусь в стороне, помогу прогнать нехороших дари. Только не провоцируйте их. Хоть и готов к драке, но вовсе не жажду в ней участвовать.

Пообещав оказать помощь, мысленно уже прикидывал, как можно использовать её в своих целях. Обрадованный мужчина, попросив разрешение отлучиться, подошёл к краю крыши и приказал собравшимся внизу дари территорию дома не покидать, заняв круговую оборону. Отменив самоубийственную атаку. Сказав, что их дом трогать не будут. Он обо всём договорился. Ну что за молодец. Косвенно выставил организаторами беспорядков Ханай и Сихья. Вернувшись, повеселевший глава семьи предложил дополнить нашу трапезу хорошим вином. Нет уж, пить сейчас точно не намерен, хватит с меня приключений, так что вежливо отказался. Как и остальные повелители, по собственным соображениям.

– Простите, древний, может уже пора предупредить городскую стражу? Насколько я вижу, битва стихает. Победитель определён. Не стоит ли ей начать наводить порядок?

Да что он обо мне думает. Надеюсь, не то же, что Янаби и Джамал.

– Так я давно отправил за ней своего духа. Не понимаю, почему она так долго сюда добирается, – искоса посмотрел на Джамала, чтобы он это заметил. – Выполнил свой долг законопослушного гражданина. Надеюсь, мне за это полагается какое-нибудь вознаграждение. Но и простых слов благодарности тоже будет достаточно, – не стал перегибать палку.

Джамал отвернувшись, прокашлялся. Видимо, в горле запершило. Янаби же заулыбалась, со злорадством посмотрев на старого знакомого.

Ненадолго наступила тишина. Всё что нужно, было сказано. Мы просто сидели, смотрели и ничего не делали. Ожидая развязки. Янаби осталась, чтобы следить за мной. Джамал, чтобы следить за нами обоими. Глава рода, за тем, чтобы я следил за сражающимися. Наивно полагая, будто могу их контролировать. Я вообще не знаю, кто эти дари. В какой-то момент времени заметил, как одна из служанок, чудом сумевшая спастись из обречённого дома, отсидевшись в укрытии. В надежде перебраться на соседнюю безопасную территорию, отчаянно рванула к нашему забору. Посчитав, что в её сторону никто не смотрит. Но она ошиблась. Парочка головорезов приметила жертву, бросившись наперерез, не желая упускать. Воины были быстры, однако моя техника всё же их опередила. Вокруг мужчин замерцала сфера искажающего свет воздуха, мгновенно сжавшаяся в точку. Оставив после себя только четыре ноги. Одна из которых даже пару секунд сумела сохранить вертикальное положение, прежде чем завалилась набок.

Заметив неожиданно появившегося воина с мушкетом, вскинутым в позицию для стрельбы, мысленно чертыхнувшись, запустил следующую заготовку, которыми окружил себя, как ёжик иголками. Подготовив их ещё до появления Янаби. За спиной продолжающей бежать служанки, с полубезумным выражением лица, появились крохотные, невидимые элементали пространства. Они мгновенно создали изогнутую определённым образом плоскость, которая, поймав выпущенную стрелком пулю, заставила её описать дугу, проходившую где-то в другом измерении. В результате, воин сильно удивился, когда пуля попала не в спину женщине, а в его собственную грудь. Ускорившись настолько, что пробила сквозную дыру, размером с кулак.

Резерв разом просел на приличную величину. Почувствовав приступ слабости, прикрыл его демонстративным поеданием куриной ножки, пытаясь быстрее восполнить энергию. Продолжая следить, как беглянка белкой карабкается на стену. Пределов моих сил никто не должен знать, кроме Шисса'ри.

– Хороший выстрел, – оценил обрадовавшийся Джамал, впервые что-то сказав с момента появления главы рода. – Пространственный изгиб? – уточнил со знанием дела.

– Он самый, – не видел смысла скрывать, когда и так всё понятно.

Тем, кто был тесно связан с этой стихией. Будучи куда уж опытнее меня.

– Подумаешь. Я тоже так могу, – пренебрежительно фыркнул Сихья, изучая взглядом территорию Бурхан, в поисках подходящей цели. – А вот так можешь?

Театрально взмахнул рукой, после чего один из мародёров, обирающий тела павших, разлетелся фонтаном брызг, вперемешку с ошмётками кожи и костей. Примерно представляя себе, что он сделал, подтвердил. Но признался, что для этого мне нужно время, тренировки и кое-какие эксперименты. Уж точно не на живых существах. Я ещё не настолько проникся духом этого мира, прости Шисса'ри, чтобы совсем уж не ценить чужие жизни. В самураи не подавался, поэтому проверять остроту клинка на первых попавшихся крестьянах не собирался. Хотя человек такая свинья, ко всему быстро приспосабливается.

– Нет, так дело не пойдёт, – азартно воскликнул Джамал, не давая лишнего времени на размышления. – Как насчёт этого?

Очередной показушный жест и нового мародёра с хрустом складывает пополам. В обратную сторону, прижав затылком к пяткам. Что-то меня мутить начинает. Видимо, жареная курочка запросилась на волю. Тем не менее, сохранив лицо, уверенно кивнул, не сразу сообразив, что в этот раз он применил технику на основе родовой способности своего хранителя.

– Да. Это будет даже проще. Могу показать.

Схожим образом я отразил пулю.

– Не сможешь, – категорично заявила чем-то сильно недовольная Янаби. – Потому что нам уже пора. Хватит ребячиться. Вы ещё длиной достоинств померьтесь. Собирайся. Лично сдам тебя страже, поскольку у неё определённо возникнет множество вопросов ко всем участникам событий. Вот там и показывай свою удаль. Только перед этим угомони своих рабов, а то потом не расплатишься. Бедный ты мой, – добавила с сарказмом, вкладывая в это слово сразу несколько смыслов.

Женщина резко поднялась на ноги, прерывая наши посиделки, хотя до этого никуда не торопилась

– Тебе тоже пора. Представление закончено, – хмуро бросила довольному, как кролик на морковной грядке Джамалю.

– Да? Жаль, – фальшиво расстроился мужчина. – Вроде так хорошо сидели. Ну да ничего, не последний раз видимся, – “обрадовал” поморщившуюся Янаби. – Уважаемый Амир, всего хорошего.

Он покинул нас первым. Перед уходом я договорился с главой рода о том, что мои бойцы пересидят облаву стражи на его территории. Подав это под видом временной охраны от недобитых бандитов. Вот так опаздывающим защитникам закона пусть и скажет, эти дари хорошие, они меня не грабили, а защищали. Чтобы не прибили под горячую руку. За них, между прочим, немалые деньги заплачены.

Когда остались одни, Янаби задала странный вопрос.

– Амир, вот почему тебе не живётся спокойно?

– О чём вы, госпожа? – изумился. – Я спокоен, как удав. Это окружающие постоянно чего-то беспокоятся, бегают, ищут, перепрятывают. Мне в отличие от них много не надо. Всего лишь, корочку хлеба, чашку воды и маленькую золотую леечку, – скромно улыбнулся.

– Какую ещё леечку? – Янаби уже предчувствовала, что пожалеет об этом вопросе, но всё равно его задала.

– Которой буду поливать деревце, растущее на моём заднем дворе, под окном. Такое красивое, с горящими пёрышками на ветках.

– Хорошо, – глубоко вздохнула уставшая за день женщина.

– Одобряете? – обрадовался.

– Нет! Хорошо, что интуиция меня ещё не подводит, – дала правильный ответ. – Пошли уже. Хочу хотя бы остаток ночи провести спокойно. И на твоём месте я бы так сильно не радовалась спасению, – зловеще улыбнулась.

– Почему? – спросил, как и Янаби, заранее догадываясь, что ответ мне тоже не понравится.

Месть хранительницы тайн была поистине изощрённой. Доказав, что мне ещё рано состязаться с ней в остроумии.

– Потому что, если бы Аминка не спускала с жениха глаз, то тебя бы не похитили. Вдруг это были бы не Бурхан, а какая-то влюблённая вертихвостка. Которой доставили бы мешок не домой, а на борт личной яхты, готовой отправиться в длительное свадебное путешествие. Загруженной под завязку афродизиаками со всего одной женщиной на борту. Ею. И с полным трюмом вина. Поэтому, сначала с Аминой, поставив её в позу, проведёт воспитательную работу мать. Потом отец. Потом дед. Потом я. С большим удовольствием, растягивая его как можно дольше, – мечтательно прикрыла глаза, облизнув губы в предвкушении. – Потом сестра, уже без позы. Под конец, её личные кунан. И вот когда она это переживёт, пережуёт и выплюнет, то придёт к тебе. Сказать большое спасибо. О, как я хотела бы видеть этот эпичный, трогательный момент воссоединения влюблённых, в неприятности. Но ты же мне потом всё расскажешь, в деталях, по-родственному. Правда?

Глава 8

Разбирательства после той злополучной ночи заняли три дня, которые я провёл в гостях у доблестных стражей порядка. Под неусыпным надзором. В невыносимых лишениях. Меня лишили заварных пирожных с кремом. Всё нашли, а их не смогли. Я узнавал. И они ещё называли себя приличной тюрьмой для повелителей пустынь.

Если серьёзно, не скажу, что провёл эти дни в тишине и покое, но уж точно не в каменном мешке и не на изматывающих допросах. Со мной обращались предельно вежливо, обходительно. Статус обязывал обе стороны придерживаться определённых рамок приличия. Я не пытался бежать, делать глупости, скандалить, организовывать тайную переписку, они, в свою очередь, поили меня чаем, угощали плюшками, выполняли мелкие прихоти, не выходящие за те самые рамки. Мне даже дали свободный доступ в тюремную библиотеку, где на полках стояла только классическая литература, философские трактаты да поэзия. Читать это полезно, но очень тяжело. Таких изощрённых пыток от тюремщиков я не ожидал.

К сожалению, бесплатная еда, спокойный сон, литературные часы, всё это вскоре закончилось. Меня попросили на выход, вручив счёт за испорченное рабами дома Амир городское имущество. Жалобы соседей Бурхан, что власти города, что я, спокойно выслушали, сочувственно покивали, после чего тут же забыли, за ненадобностью. Чтобы не тратить деньги, выслушивать бесконечные жалобы, создавать прецеденты, прикрыть собственные промахи, как я и рассчитывал, владыки Шаль-Сихья присвоили конфликту Амир и Бурхан статус официально объявленной войны родов. Подтверждённой городом. Задним числом.

Разбросанные мною повсюду хлебные крошки «правдивой» истории собрались в целый батон, чёрствый, неказистый, с душком, который, что законники, что судьи, что власти Шаль-Сихья пусть и неохотно, но съели. Причём, как показалось, Сихья кривились лишь для вида. На каких-то там Бурхан им было плевать с высокой башни. Даже не будь я им нужен, сработала бы кастовая солидарность. Мелким зазнавшимся аристократишкам из младших родов непозволительно даже косо смотреть на повелителей, не говоря уже о нападках. Поэтому Бурхан дважды выкопали себе могилу. Если бы действовали ради самозащиты, другое дело, но ведь сами же сделали первый шаг. Раз не смогли справиться с его последствиями, так пусть не винят в этом других.

В целом, авантюра удалась. У властей ко мне претензий не было, не считая требований оплатить порчу городского имущества, штрафы, за нарушения рабами правил общественного порядка, вывоз и захоронение трупов, судебные издержки, а также просьб за собой прибраться. Сумма не такая уж внушительная, но дело не в ней. Учитывая, что от дома Бурхан осталась груда живописных развалин, а после покупки рабов карман лишь пожимал опущенную в него руку, с посылом, денег нет, но ты держись, с погашением долгов возникли определённые сложности. Мало того, большая часть моих рабов в той заварушке выжила и тоже требовала денег. В плане, их нужно было чем-то кормить, где-то содержать, и, простите за подробности, убирать за ними дерьмо. Не говоря уже о присмотре, чтобы эти вандалы за время моего заключения под стражу больше никого не зарезали и ничего не сломали.

Когда узнал, сколько их набралось, пожелал долголетия и неизлечимо больных зубов мастеру ям вместе с владельцем арены Железного города. Что теперь делать с этой толпой, не представляю. По закону, за все преступления рабов отвечает хозяин. Поэтому наказывать их за резню никто не собирался. Более того, власти посчитали действия моих бойцов вынужденными и оправданными. Просто замечательно. Выходило так, что после ограбления Бурхан я стал беднее, чем до него. То, что уцелело из их богатств, а эти ребята неплохо так успели нажиться на своём ремесле, ушло на погашение всех долгов. Так что я остался без денег, без артефактов, но с толпой ненужных рабов и репутацией дари, который чуть что, готов сжечь хоть целый квартал ни в чём не повинных жителей, пусть и на окраине столицы, а дом своих недругов не только превратить в руины, но и загадить. Первую нужду бойцы справили прямо там. А где ещё, туалетов поблизости нет, соседи усиленно делали вид, что никого нет дома, вокруг всё оцеплено солдатами. И за все эти художества мне ничего не сделали. Так, пожурили для вида.

В результате народная молва, как это обычно и бывает, значительно преувеличила мои достижения, приписывая к ним то, чего вообще не было. Например, ну не мочился я вместе с рабами на пылающие развалины дома Бурхан. Кто, вообще, выдумал эту небылицу. Откуда взялись многочисленные свидетели, которые это видели. А уж слух о том, что, стоя на крыше соседнего дома, обитатели которого даже к окнам боялись подойти, затаившись как мышки, ради забавы расстреливал разбегающихся слуг Бурхан, как в тире, не лез ни в какие ворота. Да я их спасал по мере возможности, а не убивал. Но народным сказителям было виднее.

Когда меня выпустили на свободу, пожелав хорошего дня, настроение колебалось между, кого бы ещё срочно ограбить, до, брошу всё, уеду на рыбалку и пусть они тут сами, что хотят, то и делают. Пнув от досады ни в чём не повинный камушек, попавшийся под ноги, сел в карету, попросив отвезти в квартал Чистых камней Верхнего города. Буду думать, как жить дальше. Ещё пару дней. Потом состоится дуэль, на которой сделаю из Газиза люля-кебаб. За всё хорошее. Вроде бы артефакт огненного дыхания продавался в той лавке, с которой договаривался о сотрудничестве.

День и вправду выдался хорошим. Домой меня не пустили. У ворот ошивалось пятеро здоровенных мордоворотов, одетых в белые штаны и рубахи, обмотавших головы длинными отрезами ткани так, что виднелись только глаза. Вооружённые тяжёлыми ятаганами. У двоих при себе имелись ещё и круглые щиты из зачарованного дерева, обитые металлическими полосами, неплохо держащими не только клинки противника, но и пули. Если не ошибаюсь, они происходили из племени махри. Именно так здесь называли бронзовокожих, оркоподобных, лысых громил. Вот таких же «хомячков» я себе прикупил на арене Железного города. Немного не рассчитав, что они размножаются с такой бешеной скоростью, что ещё по дороге из двух сотен превратятся в шесть. Кому бы теперь продать, пока их не стало ещё больше.

– Стой, куда прёшь? – преградил дорогу один из махри, выставив вперёд ладонь. – Не видишь, закрыто.

– Так я постучу, мне откроют, – не понял, в чём проблема.

– Стучать будем мы. Куда нужно, – объявил махри, смерив меня оценивающим взглядом.

Намекая, что это не обязательно будут ворота.

– В чём причина визита? – напрягшись, он вспомнил заученную фразу, которая должна была прозвучать вежливо.

Однако в его исполнении она скорее выглядела устрашающей.

– Попасть домой.

– К кому? – проявил бдительность новый охранник.

– К господину Амиру, да продлится его жизнь во веки веков.

– Он не принимает. Приходите в другой раз, – махри тут же потерял ко мне интерес.

А вот мой, напротив, проснулся с новой силой. Нет, я бы понял, скажи он, что Амир отсутствует, арестован, находится неизвестно где, но, почему не принимает? Кого не принимает?

– Как занимательно. Слушай, дорогой, а давай я дам тебе золотую монету, а ты мне по секрету расскажешь, что с ним случилось? Неужели этот наидостойнейший дари заболел? – понизив голос, спросил сочувственно-опечаленным тоном, на который был способен. – Что-то с сердцем? Почками? Печенью? Неужели спина?! – испугался, поражённый внезапной догадкой. – Вах, какое горе. Может, я чем помочь смогу?

– Не надо ничего давать, – махри с явным сожалением отказался от денег, выполняя приказ. – Занят он. Уединился на закрытых тренировках. Велено не тревожить. Приходите потом. Сильно потом, – не уточняя, насколько сильно.

– А о том, что он на закрытых тренировках, вам кто сказал? Неужели лично, – указал пальцев в небо, округлив глаза.

– Мастер слуг дома Амир, а ей, наш господин.

Что-то стало проясняться.

– Какое облегчение. Будьте добры, позовите сюда эту талантливейшую женщину. У меня есть что ей сообщить. Передайте, пришёл тёзка вашего господина, прямиком из тюрьмы. Она поймёт.

Бросив на меня подозрительный взгляд, страж выполнил просьбу. Через десять минут прибежала запыхавшаяся, обрадованная Дехи, догадавшись спросить, как выглядел этот странный посетитель.

– Господин, какая радость. Вас отпустили?

– Дехи, – устало вздохнув, с укоризной на неё посмотрел, – давай обойдёмся без глупых вопросов. Нет, я взорвал крепость, убил охранников, украл золотой запас Шаль-Сихья и прежде, чем продолжить творить очередные злодеяния, зашёл домой пообедать, спросить, как у вас дела. Ведь война войной, а обед по расписанию. Это кто? – кивнул в сторону крайне удивлённых бойцов, ещё не видевших меня в лицо.

– Ваши рабы, – подтвердила мои предположения.

– Так, ребята, приложите ладонь к лицу. Не бить. Просто легонько коснуться, – отдал им чёткие, понятные инструкции.

Чтобы от усердия чего не перепутали. Они могут. Уже проверено на практике. Махри немедленно выполнили приказ, не в силах ему сопротивляться. Сработала печать полного подчинения. Доказав лучше любых документов, кем я являюсь на самом деле.

– Хозяин, – бойцы тут же втянули животы, выпрямились, преисполненные служебного рвения и внимания. – Виноваты. Больше такого не повторится, – рявкнули почти хором.

– Чего не повторится? – проворчал, нисколько на них не сердясь. – Надлежащего выполнения своих обязанностей? Нет уж, продолжайте в том же духе. С вежливым обращением с гостями у вас явные проблемы, ну так не для этого сюда ставили. Надо будет попросить Кифаю прислать на ворота кого-нибудь из её кунан, в дополнение к моим бойцам. Которые и возьмут на себя общение с гостями. Неужели, сама не догадалась? – спросил у смутившейся Дехи.

– Догадалась, но кунан Хаян боятся оставаться наедине с этими…, – бросив на них опасливый взгляд, затруднилась с подбором подходящего слова, – махри.

– Что, до этого уже успели многих съесть, изнасиловать или убить? – поинтересовался, удивлённо приподняв брови.

– Нет, – сначала подумала, потом ответила.

– Тогда не вижу проблем. Бойцы, если с кунан рода Хаян по вашей вине что-то случится, то будете у меня копать отхожие ямы. Глубиной, метров сто. И в процессе рытья они будут использоваться по назначению. Не думаю, что из них выбраться будет проще, чем из ям на арене Железного города, – грозно предупредил бойцов. – Передайте это вашим сменщикам, а те, своим. Если же они сами будут нарываться, то, сначала сообщите мне, а потом оторвите уши им. На эту тему я ещё поговорю с главой Хаян. Всё ясно?

– Да, хозяин. Будет исполнено! – гаркнули во всю глотку, продолжая закрывать лица ладонями.

– Опустите уже руки. Пошли Дехи, расскажешь, как вам тут без меня хорошо жилось. Дай хоть позавидую.

Пока шли, отвечая на многочисленные приветствия обрадованных моему возвращению кунан и заполонивших жилой комплекс махри, превративших его в какой-то захваченный орками эльфийский лагерь, разузнал о текущей обстановке. Первым делом начав с вопросов про Сами. Здорова ли, хорошо ли питается, не обижал ли кто, как относится к вынужденному заточению. Дехи заверила, всё с ней в порядке. Не считая скуки, проблем у девочки нет.

Следующей по важности шла невеста. Поинтересовался, здесь ли Амина, не собрала ли ещё чемоданы, намереваясь вернуться домой, к маме, и, если нет, что для этого нужно сделать? Готов оказать любую посильную помощь. Кроме материальной. Как она после случившегося относится к жениху? Увы и ах, но новости оказались неутешительными. Барыня сердится, сидит и ждёт своего суженого. В беседке. Требуя, подать его сюда. Это она о жареном ягнёнке, подобно вчерашнему, которого буквально растерзала за обеденным столом, так толком и не попробовав.

Пришлось немного изменить направление движения, сделав крюк через кухню. Оттуда, отправившись прямиком в беседку, с трудом удерживая здоровенное блюдо, на котором лежал крупный жареный ягнёнок, обложенный запечёнными сладкими клубнями, по вкусу напоминающими картофель, ломтиками хлеба, лимона и сыра. Держа его перед собой так, чтобы не было видно лица. Дойдя по памяти, остановился рядом с Аминой, не говоря ни слова. Сделав страшное лицо, одними губами шикнул на её личную кунан, что попыталась то ли помешать, то ли забрать поднос, то ли помочь. Поскольку ей моё лицо было хорошо видно, вздрогнув, кунан безмолвно, с поклоном вернулась назад, вновь замерев за спиной госпожи. Предпочтя не лезть в наши семейные дела.

– Поставь там и иди, – рассеянным голосом попросила Амина, не поняв, кто стоит перед ней.

– Что, даже не дашь попробовать? – расстроился, ставя поднос в центр стола. – Жених из похода вернулся, мясо домой принёс, невесте первой, собственноручно подал, а она его гонит. Добытчика в семье кто кормить будет? Ноги? Какая-то неправильная мне досталась невеста. Нерабочая. Надо будет попросить дедушку Бишару заменить, по гарантии. На добрую, ласковую, хозяйственную. Он мне обещал, – пожаловался на обман.

Поставив ягнёнка на стол, не сводя с него глаз, затруднился с выбором правильного положения. Как повернуть-то блюдо. Что там в книжке по этикету сказано. Называется, прочёл по диагонали, и то, только оглавление.

– Слушай, тебе что больше нравится, голова, ягодицы или рёбрышки? – озабоченно спросил, найдя выход из положения.

Спустя несколько секунд напряжённого молчания, Амина отмерла. Справившись с удивлением.

– Головой ставят к хозяину стола. Ты где сядешь-то, добытчик? – не удержалась от колкости.

– Где меня не будут обижать, – повернул головой к ней. – Хочу тебя сегодня порадовать. Уважить. Нет, на колени садиться не стану. Даже не проси. Готов на всё, кроме этого, – шутливо улыбнулся.

Она была девушкой умной, поэтому сразу догадалась, что происходит. Особенно, после долгого разговора с тётей, которая ей ещё в конце и подмигнула. У Амины против воли, в предательской улыбке чуть растянулись уголки губ. Сердиться на меня не получалось. Не зря говорят, к женщинам, как к норовистым лошадям, нужен правильный подход, иначе можно и копытом схлопотать. Главное, не слишком прогибаться под женщин, под лошадью и сдохнуть можно, а то посчитают подкаблучником, перестав уважать.

– Уговорил, не буду, – согласилась Амина. – Убери руки. Нечего щипать мясо. И не капай слюной на стол. Сейчас отрежу и подам как положено. Подожди немного, – принялась умело хозяйничать.

Не стала закатывать скандал ради скандала. Тем более обвинять в том, что дал себя похитить. Это бы выглядело глупо. Амина ничего не забыла, не передумала, но считала, всему своё время, место и соответствующее настроение. При случае обязательно напомнит о том, что и как ей нужно. Добившись желаемого. Пока же коготки юная стервочка решила придержать в мягких кошачьих лапках. Оставив торчать наружу только самые кончики. Правильный подход был засчитан.

Глядя на то, как я ем, выждав, пока не набью полный рот, с придыханием спросила, перейдя на поэтичный слог высшей речи.

– О жених мой.

Поведай же истосковавшиеся по новостям невесте, удачлив ли поход твой был?

Печалиться ли мне, иль радоваться?

Ну, не томи же.

Раскрой, что прячешь ты на сердце?

Спокойно прожевав и проглотив мясо, приосанившись, горделиво расправив плечи, чуть повернув голову, задирая нос, показывая себя с самой выгодной стороны, ответил кратко, – Угу! После чего расслабившись, продолжил трапезу. Амина раздосадована поморщилась. Пришлось ей возвращаться к прежнему стилю общения.

– Так, чем закончилась история с похищением? Мне никто толком ничего не рассказал. Тётя отмалчивается. Отец не знает. Ему это неинтересно. Дедушка советует самой всё выяснить. Твои слуги тоже в неведении.

– Начало этой истории тебе известно? – получив подтверждающий кивок, невозмутимо сообщил. – Конец, вполне ожидаем. Я добился всего, чего хотел. Была объявлена война родов, завершившаяся за один день. Бурхан больше нет. От их родового имения осталось только пепелище. Те, кто попытался их защитить, заплатили высокую цену. Все сплетники получили наглядный пример того, что с ними произойдёт, если посмеют и дальше позорить дом Амир. Теперь в Верхнем городе меня боятся. Осталось через два дня прикончить Газиза из рода Кибас и в этой истории будет поставлена жирная точка. Из похода твой жених привёл несколько сотен хорошо обученных боевых рабов и целый род присягнувших на верность воинов. Мои силы многократно возросли.