Текст книги "Рояль в кустах"

Автор книги: Дмитрий Щеглов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 11Рояль в кустах

Кузьма Кафтанов с Лешей Тихоновым вышли из дома. Капитан глянул на часы, шел второй час ночи.

– Знаешь что, дорогой, – сказал Кузьма Леше Тихонову, – ты, пожалуй, вернись в подъезд и подожди меня там, а я тут еще с одним типом хочу поговорить. Я дальше домой на такси поеду, заодно тебя на Павелецкий вокзал прихвачу. Мне это почти по пути.

– Значит, я тоже тип? – спросил окончательно проснувшийся Леша. Капитан рассмеялся.

– Конечно тип! Самый натуральный, невозмутимый, гордый и самонадеянный тип.

– Я?

– Ты, ты! А ты думал, что ты другой, обиженный судьбой?

– Я никому ничего плохого не сделал.

– Ну, передо мною-то мог бы сопли и не размазывать.

– Я что-то не пойму тебя, капитан, – Леша поставил сумку с инструментами на землю и неприязненно смотрел на Кузьму Кафтанова. – Думаешь, если хотел дать денег на дорогу и освободил от расписки, я на тебя всю оставшуюся жизнь буду горбиться? Прощай! Нам с тобою не по пути!

Леша развернулся и собрался идти обратно в подъезд. Хорошее виски было у Аркадия наверху. Оно начало забирать Кузьму Кафтанова. Он притянул к себе Лешу за верхнюю пуговку куртки и оторвал ее.

– Куда пошел, а ну стой!

– Ну, стою! Дальше что?

– Выкладывай, все как есть!

– Что выкладывать?

– Ты зачем ножку для рояля привез?

Леша Тихонов резко остановился.

– Ах, вот оно что? Ты тоже догадался? Клянусь, совершенно случайно вышло.

Кузьма Кафтанов, у которого еще вечером мелькнула неуловимо-навязчивая мысль об обязательной связи между роялем, попавшим волею случая в квартиру генерала милиции, и появлением в этом доме людей так или иначе интересующимся им, теперь только укрепился в собственной догадке. Вот он живой след. Ура! Капитан мысленно похвалил себя. Итак.

Первым рояль хотел приобрести Аркадий вместе со всей мебелью, но у него ничего не получилось. Рояль уплыл на этаж вниз. Тогда Аркадий познакомился с молодой генеральской дочкой и даже стал вхож в генеральский дом. Но, что-то тут у него не склеилось. В квартире постоянно проживает старый Шпак, да и квартира наверно на сигнализации.

Это первое, пока смутное подозрение.

Второе, уже более существенное. Рояль переносит на своей спине любовник жены Аркадия, амбал Рэзо. А ведь Эльза его презирает, и использует только как грубую мужскую силу. Достать то, что находится в рояле и на этот раз не удается.

Третье. Тогда на сцене появляется мастер-фломастер Леша Тихонов, который под видом крутого специалиста должен проникнуть в генеральский дом. А заказчиком является все тот же Аркадий. Ножку к роялю Леша якобы изготовил по его просьбе. Вот только поторопился Алексей Тихонов. На его пути встал я, капитан Кузьма Кафтанов, а иначе никто бы эту загадку не раскрутил.

И четвертое. В доме появляется дальняя родственница из деревни, тихая как мышь, но музицирующая. На тот случай, чтобы рояль не уплыл в неизвестном направлении. Засланный казачок.

Как они переглянулись с Лешей. Со стороны хорошо было видно, как токи пробежали между ними. Ну и гусь же этот Леша Тихонов. Неужели эта неизвестно откуда появившаяся родня, его напарница?

И пятое. Даже во время траура молодая жена покойного Аркадия, Эльза, вдруг вспоминает, что этот старинный рояль принадлежал ее бабушке, и она хотела бы его обратно выкупить. Вот отсюда и возникает закономерный вопрос, какая ценность в нем спрятана, что за ним идет такая охота? Кузьма сумрачно глядел на Лешу Тихонова. А эта пошехонская деревня еще спрашивает, «ты тоже догадался»? Догадался! Вот только что там? Капитан решил использовать стандартный прием оперативников, допускаемый при разработке членов ОПГ. Он сделал вид, что знает все о тайнике, и резко спросил:

– Как делить будем?

Настороженный Леша Тихонов недоверчиво смотрел на Кузьму Кафтанова. Он никогда не торопился с ответом. В его глазах Кузьма уловил насмешку. Леша медленно ронял слова:

– Поровну. Мое – мне, твое – тебе!

– И когда ты собираешься забирать? – Кузьма старался задавать обтекаемые вопросы, надеясь на то, что собеседник проговорится. Леша Тихонов неопределенно пожал плечами.

– Как получится! Но тянуть не буду!

– И получится у тебя?

– У меня? – Леша презрительно рассматривал московского милиционера, – пока все, что я задумывал, получалось.

Капитан решил зайти с другого боку.

– А нас не обскачут борзые? Сейчас ушлых развелось!

– Придется помочь друг дружке.

Кузьма Кафтанов начал терять терпение. Этот хмырь Леша оказался скользкий, как угорь.

– А по мне, так ножки не главное!

– Полностью согласен с тобой!

– А чего ж тогда ты на них запал?

– Я? – Леша недоуменно смотрел на Кузьму Кафтанова. – Ничего подобного. Ножки само собой, они должны быть красивые, но мне понравилась, как она музицирует. Так, что я не отступлюсь от своего. Увезу ее к себе в деревню и сам своими руками сделаю ей рояль. Пусть играет в доме, а я в саду на пасеке в это время буду пчел смотреть. Вишня цветет, солнышко ласкает, запахи стоят непередаваемые, а из дома доносится нежная музыка. Я, как только представлю себе эту картину – мурашки по коже начинают бегать. А где у нас в деревне найдешь училку с музыкальным образованием? Нигде. А Лиза мне с первого раза глянулась, я еще когда ее на вокзале увидал, у меня сумасшедшая мысль появилась, что вот приехала девушка моей мечты. Так что я не отступлюсь. Сейчас домой уеду и рояль начну собирать. А сюда письма буду каждый день слать. Нежные письма. Лизавете моей. Не устоит она, сама приедет. Дом мой видела, меня тоже. Если у тебя с Наташкой что-нибудь получится, – Леша Тихонов скептически посмотрел на Кузьму, – милости просил к нашему шалашу. Приезжайте. После рояля я еще хочу легкий самолет собрать, но это потом. А пока, если приедешь, я тебя на подводной лодке покатаю, она у меня двухместная. Я ее по чертежам Леонардо да Винчи собрал, в библиотеке нашел.

Кузьма Кафтанов начал на глазах трезветь. Перед ним стоял сумасшедший. Настоящий сумасшедший, не буйный, тихий, но с искривленными мозгами.

– Слушай! Я не то имел в виду! – воскликнул Кузьма Кафтанов.

– А…а! Кто убил этого Гаврилу Аркадьвича? – Леша потерял к нему интерес. У него потухли глаза. – Какая разница, кто его шлепнул – жена или любовница? Не имеет значения. Он как собака жил, урвал жирный кусок и давился им в одиночку. Смотри, сегодня за весь вечер хоть кто-нибудь о нем хорошее слово сказал? Никто! А ведь человеком себя считал, княжеский титул на себя примерял. Он столько денег имел, а жил на один унитаз. Целыми днями сумрачный ходил из угла в угол и ждал звонка. Тьфу, не хочу о нем даже говорить.

– Ты считаешь, у него любовница была? Ты мне о ней ничего не говорил! – сказал капитан.

– А чего говорить, я ее в глаза не видел. Он из-за нее с женой поцапался. Та сразу ее вычислила, шум стоял неимоверный. Поссорились, и его жена, эта немка-княжна, укатила к себе в Германию. А сегодня заявилась, не запылилась. И главное, как вовремя.

Леша Тихонов рассмеялся. – А я так и думал, капитан, что ты подумаешь про тайник в ножке от рояля. Не ты один на эту удочку попался.

– А кто же еще?

– Да, по-моему все! И откуда только эта идея у вас появилась, что в нем что-то спрятано?

– А что разве не так?

– Конечно!

– Ты, вот что, – Кузьма поменял свои планы, – подожди меня здесь, а я пройдусь с другой стороны здания. Мне, здесь кое с кем перетолковать надо будет. У тебя что-нибудь тяжеленькое найдется?

Леша Тихонов усмехнулся.

– Гвоздодер подойдет?

– В самый раз.

Порывшись в сумке, мастер достал небольшой искомый предмет.

– Может с тобой пойти?

– Не надо!

Кузьма Кафтанов завернул за угол здания и вышел в тихий переулок. Он посмотрел на шестой этаж, выискивая глазами квартиру Аркадия. Во всех окнах горел свет. Хозяйка под печальную музыку наверно перетряхивала белье, проводя детальный обыск. Кузьма пошел по левой стороне улицы вдоль плотно прижатых друг к другу машин. Салоны их были пусты. Перейдя на противоположную сторону он свернул в переулок и метрах в ста наткнулся на девятку, за рулем которой, откинув сиденье спал мужчина. Кузьма на всякий случай сунул пистолет в наружный карман куртки и постучал гвоздодером по крыше машины. Стекло опустилось и раздался грубый голос:

– Чего надо?

– Вылазь, поговорить надо.

– А ты кто?

– Следователь!

Раздалось ворчание, как в берлоге у разбуженного медведя, и из автомобиля вылез шкаф. Кузьма мысленно оценил его физические данные и решил, что это обычный культурист. В случае чего справлюсь, вряд ли он владеет навыками рукопашного боя.

– Резо?

– Так папа назвал.

– Ну, рассказывай!

Кузьма любил таким предложением раскалывать задержанных. Подозреваемый, не зная, что известно оперативникам, как паук сам себе ткал паутину, в которой потом и запутывался.

– Видишь, я не уехал! Чистый – я! – сказал Резо. – Я в ваши игры не играю.

– Посмотрим!

– Что ты хочешь услышать?

– Где ты был во время убийства?

Этот вопрос обычно предполагает знание подозреваемым времени и места совершения преступления. Обычно матерый преступник не ловится на такой примитивный крючок, но для них существуют и другие хитрые следовательские снасти.

– Если я скажу, здес спал, ты мнэ не поверишь!

– Не поверю! И тогда мы с тобой будем в другом месте беседовать!

Резо задумался, затем оглянулся по сторонам и предложил:

– Садись в машину, там поговорим!

Кузьма Кафтанов не прореагировал на его приглашение.

– Или боишься меня?

– Чего мне тебя бояться? Во-первых, я тут не один. – Кузьма показал на вышедшего из-за угла и остановившегося вдалеке Лешу Тихонова. – Во-вторых, будешь молчать, сейчас поедешь с нами. А в третьих, брось этот тон, у меня мало времени. На тебя упали подозрения. А мокрое дело, сам знаешь намного тянет.

Резо нехорошо выругался и пнул со зла покрышку.

– Я сразу говорю, я здесь ни при чем. Они сами на меня, как мухи на мед липнут.

– Кто они?

– Девки! Только все хотят, чтобы я их танцевал, а эта немка сама мне платит. Уже больше года! Здес она или в своей Германии, нэважно, но я постоянно получаю зарплату. Хорошо платит. Вот даже тачку новую купил, и так деньги есть. Только все время с нею у меня нэприятности случаются, то самолет загорится, то покрышка лопнет.

– И что же ты делаешь?

– Телохранителем ее работаю! Тело охраняю.

– А муж знал про тебя?

– Она сказала, что не надо. И поэтому, когда замуж вышла за Аркадия, я только издали охраняю. Раньше лучше было, вкусная она, только деловая очень. Зачем я ей нужен, никак не пойму.

– И часто она сюда прилетала?

– Слушай, мэнт, у меня свое дело есть, клиенты, я рояли ношу, зачем мне проблемы? Сегодня это убийство случилось, я ее в аэропорту встречал, побрился, как человек, думал заедем ко мне на квартиру на минутку, а она меня послала на Юго-запад ее мужа Аркашку сторожить.

– Почему на Юго-запад?

– Она назвала улицу и номер дома, – Резо полез в карман и протянул Кузьме листок бумаги, – сказала, посмотри, там он с этой стервой или нет? А я побрился, в баню, парикмахерскую ходил, пылесос купил, два дня не качался, силы копил, думал, хоть на минутку заедет. А она послала меня куда подальше! На Юго-запад! Я Аркашкину машину знаю, ЗИЛ большой, его издалека видно. А там, куда она меня послала, у этого дома только с одной стороны заезд, улица вся перерыта, мимо никак не проедешь. Вот я и стал в начале улицы, думаю, за такие деньги, черт с ней подежурю. Аж самому интересно стало, что там за красавица такая, жена приезжает, а он от нее оторваться не может. Стою, жду. Эльза нервничала очень, что он не приехал в аэропорт. Хорошо, что я в начале улицы стал, а то так бы и пропустил ее. Вдруг смотрю, действительно, почти рядом со мной, останавливается ЗИЛ, и из него выходят Аркадий и эта женщина. Слушай, Эльза десять раз красивей и моложе ее. Он ей помахал ручкой и снова сел в машину. А она пошла пешком к своему дому, снег шел, грязная дорога, а идти метров двести еще.

Вот. Когда ЗИЛ уехал, я притормозил рядом с нею и спрашиваю номер ее дома, ателье говорю там есть. Вывеску ателье, я раньше видел, когда к дому подъезжал. Она обрадовалась, что пешком не надо идти и говорит, что и ей туда же, она покажет.

– С работы? – спрашиваю.

– С молодостью прощалась, – говорит. Я посторонний, а она так откровенно со мной. Потом спохватилась, посмотрела на меня быстро и махнула рукой. Я ее хорошо рассмотрел, она лучше Эльзы. Денег еще хотела мне дать, я отказался. Так знаешь, что она мне сказала на прощание?

– Что?

– Ты, говорит, еще молодой. Не наделай ошибок в молодости, потом их не исправишь. Клянусь, по-моему она хотела мне душу открыть, а я ее не понял.

– Что значит – не понял?

– Я у нее телефон попросил. Она молча вышла. Я зашел в ателье, а она пошла в дом. Слушай, дорогой, так у меня же алиби есть. Я в ателье заходил. Меня видели. А эта, Аркадия женщина, сам понимаешь, не подтвердит, что ехала со мной.

Кузьме Кафтанову стало ясно, как божий день, что и здесь он вряд ли найдет какую либо зацепку. Он задал последний вопрос:

– А дальше что было?

– А ничего больше не было. Я позвонил Эльзе в аэропорт, и рассказал, что ее Аркадий только недавно высадил эту женщину. А то, что я ее подвозил, не стал рассказывать. Спросил, не приехать ли за ней? Она сказала, что дождется Аркадия. Я подумал, что это минимум два часа ей еще ждать. Мне некуда было торопиться. Я вышел из ателье, смотрю, у меня покрышка спущена. Около этих новых домов столько арматуры торчит, на танке надо ездить. А у меня запаски нету, я ее позавчера проколол и не перебортировал. Что за город Москва? Пока я поймал машину, пока нашел шиномонтаж, пока перебортировал, два часа прошло. Злой я такой стал, побритый ведь был, баню для нее ходил, дай, думаю заеду к ним во двор, посмотрю, как эти голубочки приедут, какая морда расцарапанная у Аркадия будет. Приехал, смотрю, а тут милиция, скорая. Кто-то сказал, что мужика из третьего подъезда на шестом этаже убили. Я понял, что ее мужа. Ну, я и решил подождать, пока вы все уедете. Я же побрился.

– И сколько ты будешь тут стоять? – спросил терпеливого воздыхателя Кузьма Кафтанов.

– Я думаю, скоро позовет!

– Не позовет!

– Почему ты так думаешь?

Кузьма Кафтанов решил проверить искренность рассказанного Резо и сказал:

– Она в аэропорт уехала. Назад летит!

– А кто мужа будет хоронить? – несказанно удивился атлет. В его крестьянской голове не вписывался такой нравственный поворот.

– Сказала – ты!

– Я? – несказанно удивился Резо. – Я не могу.

– Почему? – теперь пришла очереь удивляться Кузьме Кафтанову.

– Если спросят, кого хоронишь? Что я скажу? Мужа, своей любовницы. Скажут, мало того, что убил, еще и хоронит.

– Но ты же к убийству никакого отношения не имеешь.

– Э…э, кому докажешь? – Резо еще раз зло пнул покрышку ногой. – Я ведь побрился. Ладно! Поеду домой спать! Тебя куда добросить, капитан?

– Я не один.

Так Леша Тихонов по пути попал на вокзал, а капитан к себе. Кузьма Кафтанов записал напоследок паспортные данные и адрес Резо. Ни одной нормальной зацепки, связанной с этим убийством у него не было.

Глава 12 Аркашка – прыш

На следующее день пораньше с утра Кузьма Кафтанов был в отделе. Он думал, что будет первым, но молодой стажер Вадим уже стучал на компьютере. Вчера вечером он встречался с водителем Аркадия.

– Ну что там у тебя? – спросил его Кузьма. Вадим крутнулся в кресле и стал рассказывать:

– Нашел я его быстро. По номеру машины адрес дали. Оказывается, бывший правительственный лимузин его собственность, выкупил он его. Как, не знаю, но выкупил. И подрабатывал на нем. Где свадьбы катал, а где и богатых клиентов. Снюхались они с покойным Аркадием давно. Видно, хорошую сумму покойник предложил владельцу ЗИЛа, раз тот его обслуживал в качестве личного шофера. Но меня не это насторожило…

– А что? – Кузьма вопросительно смотрел на подчиненного.

– Дверь открыла жена. А когда я показал удостоверение и сказал, что я к ее мужу, она проводила меня в спальню. Не поверишь, Кузьма, но водитель был в дымину пьян. Я еще спросил жену, сколько он выпил? Она ответила, бутылку водки, а может быть и больше. Я еле его добудился. Он похлопал на меня глазами и совсем не удивился моему присутствию, как будто знал, что его клиента прихлопнули. Но, пьян-пьян, а начисто все отрицает. Говорит, что как обычно довез его до подъезда, подождал пока он сядет в лифт и только потом уехал. Пришлось ему сказать, что клиента убили на пороге собственной квартиры. Он пожал плечами и твердо заявил, что в телохранители к нему не нанимался. Мужик – тертый калач! Похоже, ничего из него не выдавишь! Боится он чего-то!

Кузьма Кафтанов задумался.

– Ну это мы еще просмотрим! На Петровку его вызовем, никуда не денется. Расскажет все как миленький!

Вадим скептически улыбнулся.

– А мне кажется, он уже отработал линию поведения, и будет ее придерживаться до конца. Что ему покойник? Своя шкура дороже.

– Разберемся!

– Ты спросил его, куда днем ездили?

– По городу, говорит, колесили.

– Что? – несказанно удивился Кузьма Кафтанов.

– У него говорит, было три точки, которые надо было в строго опреленное время проезжать!

– Прямо какие-то шпионские страсти. Зачем?

– Сердечная боль, у него, говорит, была! Снимал он ее так!

– А он не того был? – Кузьма покрутил у виска. – Ты его медицинскую карту поднимал?

– Звонил. Простатит у него, а это в другом месте. – Довольный собственной шуткой стажер улыбался. Через полчаса появился второй сотрудник бывший с ними на месте происшествия. Лейтенант Непейвода доложил, что выстрелы производились из пистолета Макарова с глушителем. В картотеке он не числится и до сих пор не найден. Первая пуля попала в пах, и лишь вторая, выпущенная в сердце, была смертельной.

– Может быть его какой-нибудь ревнивый муженек того…благословил на тот свет? – выдвинул первую разумную версию Непейвода. Стажер не согласился:

– У него же простатит был!

– Ну и что, у меня тоже простатит. Это наоборот, даже стимулирует, – но самую сногсшибательную версию Непейвода приберег напоследок, – звонила в морг жена, эта немка Эльза и предлагала отдать органы мужа на трансплантацию. Не бесплатно конечно.

Свистнули сразу оба; и капитан, и стажер.

– Молоток-баба, – сказал восхищенный стажер, – выжала наверно из живого Аркадия все деньги, теперь из покойника последние центы выдавливает.

– Не наше дело, – одернул его Кузьма и рассказал добытую им информацию. Стажер уважительно на него смотрел. Когда успел?

Кузьма Кафтанов решил подготовить небольшой рапорт о проделанной работе. Краткое ее изложение позволяло сконцентрировать внимание на тех существенных моментах, что обычно из-за незначительности выпадали из поля зрения, и еще такое изложение заставляло задаться вопросом об их причинно-следственной связи. А это он считал самым главным. Должна быть мотивация убийства. Даже кирпич с неба просто так не упадет, его обязательно должен кто-то подтолкнуть. Правда, сначала он должен попасть на небо. Зри в корень, ищи чей-то интерес. Найдешь, считай, пол дела сделано, дальше будешь рыть целенаправленно, а не блуждать в потемках. Однако вокруг этого покойника, куда ни ткнись везде загадки.

Спрашивается вот, почему водитель вдруг напился до положения риз? Чего он вдруг так испугался, что решил страх залить вином? А ведь сейчас, сегодня утром ему наверно намного хуже!

– Как бы в запой не ударился твой подопечный, – продолжал вслух рассуждать Кузьма обращаясь к стажеру.

– Я тоже так думаю! Надо бы с него подписку о невыезде взять! – сказал Вадим.

– Оформи!

Стажер, скользнув взглядом по наручным часам, исчез из отдела. Закончив писать рапорт, Кузьма подумал, что ему необходимо встретиться с лучшим и, пожалуй, единственным другом покойного с Пошехонцевым Сергеем. Может быть он прольет свет на мотивы убийства. По телефону Кузьма не стал представляться и всего лишь спросил, когда хозяин будет дома.

– Через полчаса, – ответил приятный женский голос. – Что-нибудь передать?

– Мне он лично нужен!

– Тогда приезжайте! Он обещал скоро быть!

Адрес Кузьма знал, это был юго-восток столицы. Посмотрел по карте – от метро недалеко. Через час с небольшим он нажимал кнопку домофона в новом кирпичном доме. В квартиру его впустила русоволосая красавица со спокойным и доброжелательным взглядом.

– Это вы звонили?

– Да я!.. Капитан Кафтанов! – представился Кузьма назвавшись по фамилии. Представляться полным именем он не любил. После того как бывало произнесено – Кузьма Екэлдыкович Кафтанов, обычно на лицах собеседников обязательно мелькала мимолетная улыбка. Не будешь же никому объяснять, что по мужской линии он происходил из растворившегося на полях сражений и давно канувших в лету воинственного народа кипчаков. Дед и отец его еще хранили в памяти зыбкие предания своего древнего рода, но уже Кузьма, в котором только на одну тридцать вторую было кипчакской крови, считал себя чистокровным русским. Человек, был бы человеком, а от кого он произошел, от обезьяны или от пришельцев из космоса, неважно, гасил он неприкрыто-бесцеремонное любопытство собеседника, старавшегося проникнуть в тайну столь необычного отчества.

– А меня звать Евдокия. Можно Дуся! – открывая дверь просто сказала хозяйка дома.

Кузьму из коридора провели в гостиную. По меркам Кузьмы квартира была большой, четырехкомнатной, со свободной планировкой, с первичной евроотделкой. Из дальней комнаты выглянула любопытная рожица мальчишки лет десяти, увидела незнакомого человека и захлопнула за собой дверь.

– Наш младшенький! – с гордостью сказала хозяйка дома. – От компьютера за уши не оттащишь. Чаю хотите? У меня сдоба свежая! – предложила она. Хозяйка не стала интересоваться целью визита Кузьмы, а всего лишь поставила перед ним чашку, заварной чайник и вазу с выпечкой. Извинившись и сказав, что у нее на кухне дела, она покинула капитана. Кузьма налил себе чаю и еще раз обвел взором гостиную. Везде чувствовалась заботливая женская рука. Ни один предмет нигде не был произвольно брошен. «Чистота идеальная», – с одобрением подумал он и посмотрел на окно. Зещепы, на которых, висел тюль, имели между собой одинаковое расстояние, казалось кто-то штангенциркулем вымерил между ними равные промежутки. На Кузьму не очень обращали внимание, в квартире шла своя жизнь. Мальчишка стал собираться на улицу, хозяйка, бросившая дела на кухне, помогала ему одеться. Он брыкался, не хотел надевать теплую ушанку, а старался натянуть спортивную шапочку. Наконец, шапка и перчатки были ему насильно всучены и он, не очень расстроенный, выскочил из квартиры. Одновременно зазвонил телефон. Хозяйка подняла трубку. Кузьма понял, что она разговаривает с мужем. Тот сообщал, что задерживается на работе, по неотложным делам.

– Тебя капитан Кафтанов дожидается, ты забыл? – напомнила ему Евдокия. По всей вероятности ее спросили, что еще за капитан Кафтанов, потому что она передала трубку Кузьме. На том конце провода аллокал уверенный в себе, начальственно поставленный густой бас.

– Я к вам по делу! Вы Пошехонцев Сергей? – сказал в трубку Кузьма.

– Да, это я! По какому делу?

– По делу вашего друга – Мозгли Аркадия Гавриловича. Я следователь.

В трубке на мгновение замолчали, осмысливая неожиданное заявление. Это могло надолго затянуться. Кузьма не стал играть в прятки и сразу выложил.

– Его нашли убитым на пороге собственной квартиры, хотелось бы поговорить с вами и кое-что уточнить.

Слышно было, как Сергей переспросил:

– Когда это случилось?

– Вчера вечером!

– Вы подождите, пожалуйста! Я буду максимум через полтора часа. Или можно ко мне в офис приехать, в Химки. Подождешь, капитан?

Естественно Кузьма предпочитал дождаться его здесь, в теплой квартире, чем тащиться на противоположный конец города.

– Подожду здесь!

Он положил трубку телефона на аппарат, а когда поднял глаза, напротив него в кресле сидела бледная, как смерть хозяйка дома. Дрожащей рукой она водила по краешку блюдца.

– Я так и знала, что эта его женитьба на русифицированной немке ничем хорошим не кончится. Так и знала. Лучше бы все продолжалось, как и раньше. Господи, это я накликала беду. Прости Аркадий!

Кузьма не ожидал такой реакции от хозяйки дома. До этого он думал, что о покойном некому будет на этом свете уронить слезу. А тут такие причитания. Профессия выучила его долготерпению. Не стал он лезть с утешениями, а решил дождаться пока Евдокия сама захочет облегчить душу. А что так и будет, он в этом был уверен на сто процентов.

Хозяйка дома немного успокоилась и просто сказала:

– Младшенький Пошехонцев, ведь его, Аркадия сын!

Кузьма Кафтанов ожидал любого признания, но только не такого. За всю его следовательскую практику женщина первый раз исповедовалась ему как духовнику в своих прегрешениях. Он только переспросил:

– Тот, которого вы недавно собирали на улицу?

– Да!

– И Аркадий об этом знал?

– Не знал!

– А муж…, э…э, – Кузьма выбирал нейтральное слово, – об этом догадывается?

Евдокия отрицательно закачала головой.

– Один вы знаете! Как следователь! Может быть, эти сведения помогут вам найти убийцу! – Она постаралась взять себя в руки, – Я приблизительно знаю, откуда ветер дует, откуда угроза исходила, но нет у меня на руках фактов.

И она начала неспешно рассказывать:

– Мы втроем: я, Сергей и Аркадий заканчивали один вуз, строительный. Еще на первом курсе я заметила на себе чей-то внимательный взгляд. Вы, может быть помните или знаете, раньше были лекции по обязательным для всех дисциплинам: по история КПСС, по политэкономия, на них в большие аудитории загоняли сразу несколько групп. Так вот на одной из таких лекций чувствую я на себе прожигающий лазерным лучом неотрывный чей-то взгляд, а обернуться не могу, гордость не позволяет, с детства вредная такая, мнения о себе высокого. Но вы бы только знали, как мне хотелось оглянуться!

Лекция закончилась, я так и не повернула головы, собрала портфель и вышла в боковую дверь. Следующих совместных лекций пришлось ждать неделю. Я сделала прическу, окрасилась блондинкой, надела свое единственное приличное платье, села на проходе и стала ждать своего селезня. Зря я перышки распускала, никто на яркое оперение не клюнул, не жег увеличительным стеклом мне спину. Не выдержав, я оглянулась назад. Стылая равнина молодых голов слушающих преподавателя, и ни одна не смотрит в мою сторону. Я расстроилась.

А через неделю нас отправили на картошку.

Сами знаете, в беззаботной жизни студентов это яркая вставка, событие сродни поездке на бразильский карнавал. Днем – необременительная работа, а вечером – танцы в деревенском клубе, стоящем на высоком берегу Оки. Честное слово, потную, тесную, самую модную сегодняшнюю городскую дискотеку, рядом не поставишь с древним очагом культуры. А ночью звездное небо, тропинки, уходящие в духмяные поля, кажущаяся бесконечность бытия и наивная молодость делали меня самой счастливой на свете.

Я не считаю себя писаной красавицей. Нет у меня для этого тех данных, что считаются эталоном красоты – 90, 60, 90. Этот европейский стандарт – самая обыкновенная чушь. Пусть божок будет хоть золотым, но если он неодушевлен, грош ему цена в базарный день.

Евдокия разлила по чашкам чай.

– Пейте! Скоро муж придет, а мне еще так много надо рассказать!

Кузьма Кафтанов, удобнее устроившись в кресле, собрался долго слушать. Лирика, кажется, закончилась.

– Ну так вот. Нас поселили в школе, девчат – на втором этаже, в спортзале, а ребят на первом – в актовом. Днем мы работали, а вечером как обычно танцы и прогулки под луною.

Я в первый день еще заметила его. К нам в поле приехал парторг или инструктор из райкома, я так толком и не поняла, кто он, и стал читать нам коммунистическую проповедь. Это было в середине восьмидесятых годов, партию еще не отменили. Сами знаете, как у нас тогда было с партийной дисциплиной, любой партийный божок начинал с высоких идеалов, и только потом переходил к конкретному делу. Приехавший, не был исключением. Не успел он произнести еще и пару фраз насчет радости труда, как его перебил Аркадий.

– Товарищ! Время – деньги! Вы бы лучше нас обеспечили парным молоком, ферма своя есть, и вовремя с утра машину подали. А то, что получается? Водитель только к девяти подъехал, а в поле мы оказались в десять часов. Это не труд, а форменное издевательство. Я видел, вы поросят молоком поите, обратом, могли бы и нам флягу привести. Молочко парное, особенно с похмелья дает неповторимый кислотный осадок. Тогда, может быть и труд будет в радость! Как, дорогой? Договорились?!

Непонятно было, то ли спрашивал Аркадий, то ли молочко рекламировал? Приехавший аж поперхнулся на полуслове, не привык он, видно, чтобы с ним так разговаривали.

– Пить надо меньше! – посоветовал он. Студенты улыбнулись. Оттуда донесся молодой голос:

– Рекомендации местного алкоголика принимаем к сведению.

Раздался смех. А Аркадий серьезно продолжал:

– Вы нам фронт работ обеспечьте. Дайте поле, которое мы должны за месяц убрать, а лекцию мы и сами можем вам прочитать, только вечером, а не в рабочее время. Не призывать нас надо, мы и так приехали, вот они перед вами стоим, а лучше бы ознакомили с правилами по технике безопасности. И вообще показали бы ударным трудом, личным примером, как нужно убирать картофель.

Парторг, как пиявка напившаяся кровью, стал багровым. А ребята, которым было наплевать на картошку, лишь бы осталось больше времени на вечерние танцы и ночные гуляния, поддержав Аркадия, загалдели:

– Поле покажите!

– Где наш фронт работ!

– Мы в десять раз быстрее сделаем!

Аркадий, конечно, прав был, если докопаться до сути, он был больше социалист и коммунист, чем приехавший агитатор. Но за спиной у первого стояла централизованная государственная власть, а за спиной Аркадия – кучка неорганизованных студентов.

Приехавший неплохо держал удар, к тому же оказался профессиональным демагогом. Он уже оправился от неожиданного наскока и, поступая согласно неписаным правилам ведения непредвиденно возникшего диспута-дискуссии, выбрал вместо толпы, одного оппонента – Аркадия. Муж всегда говорит, в любой драке, даже чисто теоретической, желательно с самого начала внести сумятицу, страх, неуверенность в ряды соперника. Самое лучшее внезапным, заранее отработанным, коварным ударом обезглавить противника. Бей по голове, ноги сами подкосятся. На войне, как на войне – все средства хороши. Оправившийся парторг прищурил глаза и, выделив из толпы Аркадия, с угрозой спросил:

– Ты что-то имеешь против советской власти?

Красиво, скажу я вам, он подменил конкретные требования Аркадия, высказанные, правда, в непочтительной форме, в нелояльный взгляд, существующей власти предержащей. От такой откровенной демагогии, мы все стоящие за его спиной замерли. Кто-то из студентов, как бы оправдываясь, взволнованно сказал: