Текст книги "Опытный кролик"

Автор книги: Дмитрий Полковников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 40 страниц)

Феноменальной памятью Панов не обладал, но помнил «направления», откуда в СССР пойдет основной поток злодеев, и объекты, интересующие абвер. Туда и предложил добавить сил, язвя о линейной тактике охраны границ. Разведчик лишь вздохнул, этих самых сил им постоянно не хватало. Возраставшая безнаказанность прорывов стала в этом году обычным явлением.

Елизарову скоро должны позвонить с девятнадцатой заставы [380]380
  [379] = см. В. И. Беляев «Усиление охраны западной границы СССР накануне Великой Отечественной войны» «ВИЖ», N: 5, 1988


[Закрыть], где взяли во время перехода границы пару умелых, но очень разговорчивых диверсантов [381]381
  [380] = Впервые пограничники назвали дату вторжения гитлеровцев 14 июня 1941 года. Об этом им сообщили два диверсанта, задержанные на участке 19-й заставы Брест – Литовского погранотряда


[Закрыть]. Их прозрачные намеки про одно воскресенье заставят Елизарова еще кое-что вспомнить и суетиться интенсивнее.

*****

Никто ничего толком не понимал, и к обеду комбата мучили одним и тем же вопросом, про заявление ТАСС. Какая может быть теперь война, товарищ капитан? К чему нас готовишь? [382]382
  [381] = обработка воспоминаний Лесина Г.И. начал войну бойцом истребительного батальона


[Закрыть]

– К десанту через Ла-Манш, – в сердцах брякнул Максим и пожалел. А если кто-то запомнит, а лет через пятьдесят фраза попадет в голову историка, абсолютно не знакомого с логистикой. Жалко не финской мелованной бумаги, а русского леса, который лучше бы пошел на печать книжек Сутеева.

Решив прекратить слухи, он в обед построил батальон и объявил, что телеграфное агентство – это, конечно, хорошо, но вот международную обстановку он понимал, понимает и понимать будет исключительно из прямых указаний товарища Сталина.

Мотнул головой в сторону Польши и процитировал, старательно и четко выговаривая слова «Мы стоим за мир со всеми странами, но должны быть всегда готовы ответить двойным ударом по врагу, пытающемуся нарушить неприкосновенность советских границ» [383]383
  [382] = Отчетный доклад т. Сталина на XVIII съезде ВКПб 10 марта 1939 г.


[Закрыть]. После поинтересовался, усмотрел ли кто в заявлении какие-то особые указания относительно их батальона? Какая его роль в масштабе неизбежной общемировой пролетарской революции? Точно! Уперто стоять на позициях и защищать первое в мире социалистическое государство!

«А любопытные – в очередь к наблюдательной вышке», ехидно добавил комбат. Смотреть, как немцы там проводят ответный митинг под красными знаменами и скоро полезут к нам брататься.

Не услышав больше вопросов, разогнал всех, к чертовой матери, на занятия. Вдогонку посоветовав чаще читать «Краткий курс». Лично знание цитат проверит, особенно про то, что Германии скоро «потом видно будет», над кем господствовать [384]384
  [383] = "Немецкие фашисты не скрывали, что они добиваются подчинения себе соседних государств или, по меньшей мере, захвата территории этих государств, населенной немцами. По этому плану предполагается: сначала захват Австрии, потом удар по Чехословакии, потом, пожалуй, – по Польше, где тоже имеется целостная территория с немецким населением, граничащая с Германией, а потом… потом «видно будет» Краткий курс истории ВКПб 1938


[Закрыть].

Суворов слова капитана старательно записал, мало ли чего.

Иволгин мигом умчался в политотдел, узнавать, куда опять метнулась генеральная линия. Не придется ли снова твердить о нерушимой дружбе Советского Союза с Германией, и назначать ли вновь главным врагом Англию – вечный и главный оплот мировой буржуазии [385]385
  [384] = оригинал «Всевозможные лекторы и пропагандисты из обкома, горкома и других организаций в один голос твердили о нерушимой дружбе Советского Союза с Германией, и что главный противник, желающий нас столкнуть лбами и ввергнуть в войну – Англия, оплот мировой буржуазии. Для меня лично, начало войны явилось серьезным потрясением» Лесин Г.И. начал войну бойцом истребительного батальона


[Закрыть]. Объяснять, на что надеялся Черчилль, пожелав поссорить два социалистических государства?

Но разговоры были и будут. Голова у бойцов в вопросах политики работает не хуже, чем в его время.

Вспомнил, как недавно сел в лужу лектор из политотдела. Минут двадцать то бухтел про устройство СССР. А потом дернул, на вид, малахольного бойца – «типа что понял?» Закончилось тем, что Иволгину пришлось спасать и лектора, и красноармейца. Умных субъектов, младше начальника по званию, в армии не любят по традиции.

Бывший сотрудник Госплана закатил политруку лекцию на полтора часа [386]386
  [385] = изложенный другими словами эпизод из жизни Кирдякина Василия Даниловича http://iremember.ru/artilleristi/kirdyakin-vasiliy-danilovich/stranitsa-2.html


[Закрыть]. Зато у Суворова появился толковый помощник.

Ну вот, привез кого-то замполит, опять придется ломать график боевой подготовки. Почти митинг собрал.

«Ой!», он поморщился, «сейчас начнет канитель».

Примерный набор фраз Ненашев знал. Враг не победит, потому что наша армия морально более стойка и лучше вооружена. У нас умелые командиры, которыми руководят партия и великий вождь народов товарищ Сталин. Наш боец стоит выше любого солдата иностранной армии, потому что сбросил с себя иго капитализма, а тот еще не успел. Нас поддержит надежный и сплоченный тыл. Враг будет отброшен и бит на его же территории. Ну, еще там что-то про интернационализм и дружбу пролетариев всех стран и то, что немецкие рабочие неприметно поднимутся.

Эх, дайте товарищу бубен!

– Товарищи, прошу вас спокойно отнестись к заявлению ТАСС. Война с фашизмом неизбежна. Но, вы даже не представляете себе, как мы близки к этой войне! – неожиданно для Ненашева начал лектор, а потом очень едко прокомментировал текущую международную обстановку, деликатно меняя слова ненормативной лексики на синонимы.

Панов аж заслушался, есть и тут острые на язык люди и, аккуратно едкие, в суждениях! [387]387
  [386] = обработка воспоминаний. Торопов Лев Иванович. 22 июня встретил курсантом Качинской авиационную школы пилотов имени Мясникова


[Закрыть]

Через час он закончил и народ принялся обсуждать выступление, раздевшись примерно на две группы. В первой «военные специалисты» яростно спорили, как долго продлится война.

– Две-три недели – и мы будем в Берлине.

– Нет, так быстро не управимся, месяца три – и будет наша полная победа.

Спорили и о судьбе Германии, как скоро немецкий рабочий класс свергнет Гитлера; как быстро немецкие «рабочие и крестьяне в солдатских шинелях», повернут оружие против общих классовых врагов. Да, именно как быстро, а не вообще – повернут или нет. [388]388
  [387] = Безыменский Л.А. «Гитлер и Сталин перед схваткой». М.: Вече, 2000. Из «Предисловия автора-современника»


[Закрыть]

– Товарищ капитан, когда мы фашистов победим? – лейтенанты обратились к Максиму, как к настоящему эксперту. Он сжал волю в кулак. У него примерно распланировано: когда и в какой последовательности каждый из них…

– Когда все зачеты сдадите, – туманно ответил комбат.

Да, до главного зачета осталось всего ничего. Он вздохнул, каждый, с определенной степенью вероятности скоро войдет в категорию безвозвратных или, если сильно повезет, санитарных потерь.

Мрачное выражение лица Ненашева поняли, как желание скрыть что-то важное и секретное. Да и вообще, чудит их «старик». Тридцатидвухлетний капитан казался именно таким. Только девушка, которую они изредка видели с Максимом рядом, заставляла их завидовать командиру.

Впрочем, в их памяти остался и другой романтический момент.

Капитан, было, сунулся в палатку лейтенантов. Как все образцово. Светят керосиновые лампы. Негромко шепелявит патефон, а ребята собрались около большого чайника и бутербродами с пайковой колбасой.

Закусить, значит, ага. И начальник штаба здесь. Что, авторитета не хватает?

Прямо кружок «унылые руки».

– Я смотрю, веселье в самом разгаре!

В ответ деликатно испугались, но промолчали.

– Вижу, только что вскипел – усмехнулся Максим, трогая холодный металл. Налил себе полстакана «кипяточка» и под панические взгляды, не морщась, выпил.

М-да, неплохой самогон.

Нет, сам виноват, ребят два дня держал совсем без сна. Ожидаемо решили расслабиться.

Ну, а другие, сгруппировавшиеся, около «дедов», побывавших на финской войне, что-то очень тихо обсуждали. Вот, подошли к Иволгину. Он оглянулся на Ненашева, немного сконфуженный.

– Максим Дмитриевич, люди в увольнение просятся, и не подумайте, что просто так. Хотят сфотографироваться и послать родным карточку.

Его явный промах. Все же отцы, матери и невесты у бойцов есть. Эх, бросить бы жребий, кому убитым, кому раненым, а кому неуязвимым врага бить. Комбат, цедя сквозь зубы воздух, досадливо вздохнул.

– Иволгин, договоритесь с гарнизонным фотоателье. Будем снимать бойцов повзводно, за мой счет. Если захотят индивидуально и с друзьями, пусть сами определятся и оплатят.

– Суворов, составьте график. Но сначала соберите взводных и разыграйте очередность, чтоб без обид. На групповом снимке командиру вместе с бойцами быть обязательно.

После войны, если кто выживет, может, вспомнит друг друга, глядя на карточку. Вдруг пропадут документы батальона. А ему срочно нужен фотоаппарат, делать панорамный вид из амбразур.

Алексей подошел к задумавшему о чем-то комбату.

– Что тебе?

Ну что же, к резкости Ненашева не привыкать. Что-то вновь испортило настроение комбату.

– Я хочу сам все сделать, – произнес Иволгин, наблюдая, как округлись глаза капитана. Он его теперь по-настоящему уважал.

– Уверен? Тогда вперед, комиссар – улыбнулся комбат. Лицо его на миг смягчилось, и он дружески хлопнул замполита по плечу. Иволгин чуть ли не на крыльях улетел в Брест.

Отношение Максима к «замполитам», особенно тем, кто пахал в батальонном и ротном звене, стремительно менялось.

Тот боец, со смешной фамилией Корзинкин и совсем серьезной медалью «За отвагу», рассказал ему про войну с финнами. Перед началом первого боя с красноармейцами, которые должны были штурмовать дот, проводил беседу политрук, призывая идти на подвиг. Когда надо было выступать, принялся прощаться, но народ агитатора остановил: «Пойдемте вместе с нами, товарищ комиссар». И человек не струсил, он верил, и, отвечая на откровенный вызов, взял и пошел…

Его тело потом Корзинкин видел лично. Политрук лежал ничком вместе с остальными трупами, раздавленными своим же огнеметном танком, окончательно подавившим дот, отличаясь в месиве лишь позолоченными пуговицами на уцелевшем хлястике шинели [389]389
  [388] = абзац – цитата ветерана Лукинова Михаила Ивановича http://iremember.ru/artilleristi/lukinov-mikhail-ivanovich/stranitsa-7.html


[Закрыть].

Но, если вместо мудрого ворона прилетает дятел, эффект непредсказуем. Прибывший к саперам «работник политпросвета» Горбачев [390]390
  [389] = Однофамилец. см. Тягур Михаил Игоревич «Советские люди и договор о ненападении с Германией»


[Закрыть] от прямого ответа на вопрос уклонился [391]391
  [390]=см. Лобачев А. А. «Трудными дорогами» М: Воениздат, 1960.


[Закрыть]. Зачитал заметку из газеты, старательно голосом выделяя слова, опровергающие слух о скорой войне, сослался на спешку, схватил портфель и ускакал на другой участок строительства [392]392
  [391] = ситуация, как у Аввакумова Н. В. «Первые залпы войны – Накануне» Мемуары


[Закрыть].

Да, уели его саперы, вторым вопросом.

– Почему вы называете Данциг Дансингом?

*****

Елизаров возвращался в город старательно глуша чувства. Логика подсказывала – Ненашев его сознательно запугивал. Ну, не может обычный человек с такой точностью прогнозировать события.

Он покачал головой, тщательно анализируя разговор. Бред какой-то, час назад он почти поверил и начал искать смысл в каждой, путь и насмешливой, фразе комбата. Нет, и не будет пророков в любом отечестве.

Гнетущее чувство возникло вновь на улицах Бреста.

Он быстрее немцев отреагировал на типографскую заметку. Мука, сахар, керосин, мыло, ткани и обувь давно раскупались нарасхват, но в этот день словно воцарилось безумие.

Ну, еще понятно, когда освободили Западную Белоруссию, в городах со снабжением товарами стало совсем плохо. Потом чуть наладилось, в магазинах появился хлеб, молоко и конфеты-подушечки [393]393
  [392] = Воспоминания Гебельта Вацлава Евгеньевича и Блажеевская Валерия Казимировна http://pawet.net/memoirs


[Закрыть], но очереди не исчезли. Как раз их местные приняли очень озлобленно, не понимая, как напрягает силы страна [394]394
  [393] = общие военные расходы в 1940 году достигли трети государственного бюджета, а доля средств производства в валовом объеме промышленной продукции к 1940 году достигла 60 % – см. «История социалистической экономики СССР» в семи томах. Москва 1978 г.


[Закрыть], готовясь к стальной обороне и двойному удару по врагу. Приобретать на рынке вещи могли не многие [395]395
  [394] = см. В.А. Белозорович «Западнобелорусская деревня в 1939–1953 годах» Гродно: ГрГУ, 2004.


[Закрыть], в основном «восточники».

Зарплата в шестьдесят – восемьдесят рублей в Бресте считалась неплохими деньгами, больше получали лишь в железной дороге и заводе, но цены кусались. В госмагазинах мужской костюм стоил триста пятьдесят рублей, часы на сотню дешевле. А еду, их же пограничный народ, чаще покупали на базаре у селян: больше выбор и нет толкотни в магазинах. Да и жди когда завезут в военторг дешевое мясо по два рубля за килограмм.

Но теперь в очередях стояли не только местные. Появились жены и дети товарищей, прибывших укреплять в Западной Белоруссии советскую власть. Разделял прохожих на «восточников» и «западников» разведчик безошибочно. И не по одежде, как Ненашев, а по знакомому выражению лица.

И так на каждой улице. У каждого магазина. На цены никто не смотрел. Товар заканчивался, но немедленно принялась писаться очередь на завтра. Люди кидали жребий, будет караулить ночью, чтобы не набежали «чужие».

А что творилось у сберкассы. Милиционер едва сдерживал толпу. Спросив, в чем дело, Елизаров узнал: жители ринулись снимать деньги и пытались сдать обратно облигации госзаймов.

Просьба успокоится и не поддаваться паническим слухам, распространяемыми провокаторами еще больше разозлило толпу. А когда услышали, что в день выдают только пятьдесят рублей, послышались откровенно антисоветские выкрики.

Публика решила стоять до последнего. Надо быстрее избавиться от ставших внезапно проклятыми советских рублей. Рядом шныряли какие-то типы, предлагая позабытые злотые за рубли и обратно, по специальному курсу. Но не здесь, надо отойти в подворотню.

Хвост очереди, где давали крупу, строго по полведра в руки – иначе до закрытия не хватит – двигался мучительно медленно. Люди страдали от жары, бессмысленно ругались, перешептывались, передавая друг другу какие-то новые слухи.

Но больше всего очередь возмущалась тупостью кассира, которая постоянно пересчитывала цену весового товара на деревянных счетах. В ее глазах читался ужас от вида обозленной толпы. Внезапно люди еще больше зашумели, зашевелись: какой-то товарищ в белой кепке, сером френче и парусиновых туфлях пытался пройти без очереди «он имеет право и некогда». Гражданину сразу нанесли два удара – в лицо и в выпирающий живот.

Сразу вмешалась милиция, драчунов с трудом, но разняли и по возмущенный свист зрителей повели в отделение, составлять протокол.

Елизаров отвернулся. В Минске порядок был бы наведен решительно и быстро. Как-никак столица Белоруссии была одним из городов, где специальное постановление позволяло милиции штрафовать всех, кто не помещался внутри магазина на пятьдесят рублей. А заодно выяснить, что делает гражданин здесь в рабочее время, и есть ли в наличии справка, что начальство отпустило именно его купить дефицитный товар. Очереди пропадали в миг [396]396
  [395] = см. постановление СНК СССР от 17.01.1940 года? 99-49с «О борьбе с очередями за продовольственными товарами в городах Москве и Ленинграде» и Постановление политбюро ЦК ВКП(б) «О борьбе с очередями за продовольственными товарами» от 04.05.1940 г.


[Закрыть].

Всем сознательным людям давно понятно. Товарный ажиотаж устраивают враги Советской власти! Дефицит вызван засильем спекулянтов, перепродающих вещи втридорога, и ворьем в магазинах. Сложилась система, но с ней, как и с «цеховиками» усиленно боролся специальный отдел НКВД.

Пусть недавно создан ОБХСС во главе с майором Гремиловым, зато результаты работы есть. Михаил же видел, как у коллег, будто на дрожжах, росла отчетность.

Глава девятнадцатая или последнее воскресенье (15 июня 1941 года, воскресенье)

Мареева проснулась рано. Женщины вообще просыпаются рано, приготовить завтрак, разбудить детей в школу и сделать сотню разных мелочей, перед тем как уйти на работу. Но сегодня воскресенье, дочь в летнем лагере, а муж в очередной командировке.

Для нее выходной день был рабочим. Перед тем, как сесть завтракать женщина-капитан, открыла почтовый ящик, заботясь о газете [397]397
  [396] = Мареева читает «Известия» от 15.06.1941 г.


[Закрыть]. В Управлении вечно не хватает времени, а новости хотелось вдумчиво прочитать, а не слышать по радио.

Страна жила обычной жизнью. Шесть с половиной миллиардов рублей дали трудящиеся государству взаем. Сокольнический парк культуры и отдыха заполнен физкультурниками – состоялся массовый забег. В Ровно построили сорок пять школ, и в десяти будут преподавать на польском языке. Где-то начался сенокос, где-то уборка пшеницы. Бьют все рекорды трудолюбивые колхозники из Советской Республики Немцев Поволжья и Полтавской области.

Она перевернул лист, зачем заглядывать в середину, если заранее знаешь, что там увидишь.

Ого! Скоро начнут выпускать телевизоры! Мареева быстро пробежала глазами заметку и машинально взглянула в колонку, где печатали репертуар. Ничего нового. В филиале МХАТа – ставшие давно привычными «Дни Турбиных», а в театре Красной Армии премьера месяца – «Сон в летнюю ночь».

Полина вздохнула и, долив в стакан кипятка, развернула лист. Там жила война! Действия немцев в Западной Европе. Сражения в Сирии, одни французы сражались с другими. Смертоубийство в Китае. Военные мероприятия в неторопливых США.

Вчера на выставке к ней никто так и не подошел, но она хорошо насмотрелась на материалы немцев.

Впечатляющий результат. За двенадцать дней вермахт, потеряв сто пятьдесят человек убитыми, взял триста пятьдесят тысяч пленных. Югославия капитулировала безоговорочно, а война оказалась почти бескровной.

Но видеть тех молодых, улыбающихся из люков своих танков и бронемашин, запыленных парней в форме вермахта было противно. С ними сражался ее муж в Испании, и она видела, как возник новый порядок в Германии. Наглость парней в коричневой форме была для нее невыносимой.

Жалость вызвали колонны пленных, кажущиеся бесконечными и бредущие неизвестно куда-то. А на одном снимке оккупанты кому-то понравились. Вон, как пьют вместе с фашистами сволочи и вытягивают руки в нацистском приветствии.

Так что же хотел сказать, вернее, показать «Арнимов», приглашая ее туда?

Минут двадцать спустя, закрыв дверь на ключ, она шла на службу по улицам Москвы и с удовольствием вдыхала бодрящий утренний воздух. Духота в город войдет через пару часов, а пока приятный несильный ветерок шевелил на деревьях еще не успевшую потемнеть летнюю зелень. Жаркое лето входило в полную силу.

– Товарищ капитан, вам посылка.

– Посылка?

«Даже так», – подумала она, ждавшая лишь письма. Но бандероль содержала одну книгу.

Томик Иссерсона Ненашев предусмотрительно оставил себе, а вложил рекомендованное для изучения командирами РККА издание Гельмута Клотца «Уроки гражданской войны в Испании» [398]398
  [397] = Клотц Г. «Уроки гражданской войны в Испании» Воениздат НКО СССР, 1938.


[Закрыть], где карандашом поставил знак вопроса после слов о «разрушенных иллюзиях о непродолжительной и молниеносной войне» и обвел вымаранный несмываемой тушью абзац о желании Гитлера напасть на СССР. Слова о «большом значении укрепленных районов» капитан крест-накрест зачеркнул.

– Предупреждает, что немцы решились на блицкриг. Ох, не новость. А дат, кроме двадцать второго июня называли несколько, – вздохнул Леонов.

Он подумал, как похоже на провокацию. Даже город выбран правильно, там часто гостят офицеры вермахта, которым ничего не стоит зайти на местный почтамт. Их разведпункты имели абсолютно другое мнение: германские части прибывают с английского и других фронтов на отдых или желают испытать, насколько крепко охраняют границу СССР. Мог быть верным и третий вывод: немцы перекидывают несколько частей с одного места на другое, специально обманывая Черчилля, показывая, что будто действительно группируют части [399]399
  [398] = см. Разведывательное донесения?33 Брестского оперативного пункта по состоянию на 7 июня 1941 г. Составлен 9 июня. Зарегистрировано в Разведотделе штаба ЗапОВО 11 июня 1941 г.


[Закрыть].

– Хочешь дружеский совет? Пишут же из Бреста? Может специально хотят скомпрометировать там разведпункт, ребята там стоят на первом месте. Что ни день, то обязательно что-то шлют либо нам, либо в округ [400]400
  [399] = см. Докладную записку начальника Ломжинского оперативного пункта разведывательного отдела капитана Кравцова уполномоченному Особого отдела НКВД Западного фронта от 4 января 1942 г. «О работе пункта перед началом и во время войны»


[Закрыть]. Отдай материал в седьмой отдел приграничной разведки. Свяжутся с Белоруссией и разберутся, что за фрукт тебе писульки отправляет.

– Ты не забыл, что почтовой карточке есть и твоя фамилия.

– И что? Она прошла нашу канцелярию. Ее кто-то читал. Напишу рапорт…

– Что все бред, не знаешь ты никакого «Арнимова»?

– Не путай меня больше с этим делом. Хорошо? Я жалею, что и про выставку тебе сказал.

– И то, что приглашение организовал? Костя, в чем дело?

– Ты же знаешь обстановку в отделе, – скривилось лицо Константина, – шлют нам сводки пачками, подшивать не успеваем. А выводы самим делать нельзя. Чуть чихнешь тут же окрик, английские инсинуации, Черчилль хочет столкнуть нас лбами с Германией, – Леонов со злостью посмотрел наверх, где сидело начальство.

– Давай подождем. Он должен скоро пойти на контакт.

«Вот упертая тетка», – раздраженно подумал Леонов, но успокоился, – «Скучает по настоящей работе, вот и схватилась за первое, что попало в руки».

«Писатель» личность интересная. В советских газетах о выставке в германском посольстве не сообщали. И неожиданно прибыли фотографии, доставленные дипломатической почтой на самолете «Люфтганзы». Те есть… Следовал очень многозначительный вывод.

Константин колебался, доложить ли все начальнику отдела или… Пожалуй, помолчать вернее будет. Вернее, подождать…

Лишь полтора часа назад его полковник сокрушался. Все люди, как люди. Но завелась в Белоруссии паршивая овца: начальник Ломжинского оперативного пункта. Стопроцентный паникер! Разведотдел округа заколебался каждый раз вычищать от пробританских инсинуаций сводку.

Видите ли, война скоро. Уши развесил, поверил слухам английских агентов! Немыслимый бред: немец задумал взять Минск на восьмой день, а на двадцать первый Москву. Надо снимать впечатлительного!

Еще Леонов знал, что идут аресты военных. В середине мая на Центральный московский аэродром сел «Юнкерс-52», безнаказанно прилетевший в Москву из Кенигсберга, а потом понеслось. Брали не только тех, кто оказался причастен к ЧП, но и прочих. Почему и зачем не ясно. Никто никому, как на проходивших в прошлый раз, клеймящих партийных собраний, ничего не объяснял.

А Мареевой надоело учить молодежь и работать при начальниках, которых сама готовила. А еще быть при них переводчиком. Если бегло говорить по-немецки они за полтора года научились, то обработка документов на бумаге постоянно выпадала на ее долю. Она скучала по настоящей работе, которой не было почти два года, желая вырваться из душного кабинета.

*****

Специальный почтовый самолет доставил гранки газеты в Брест и капитан Ненашев тоже смог насладиться «Известиями» последнего мирного воскресенья.

«Танки, приняв на борт бойцов с мешками, наполненными землей рванули к дотам. Саперы бесшумно подползли к противотанковому рву и взорвали его стенки. Однако не все танки ринулись в проход, несколько боевых машин, разогнавшись, перепрыгнул ров. Не отрываясь от бронетехники, пошла вперед пехота. Подойдя к вражеским дотам, танкисты корпусом закрыли врагу амбразуры, а бойцы тут же забили их мешками с землей. Пока блокировочные группы закладывали заряды, пехоты зачищала траншеи врага. Белая ракета! Взрыв и путь открыт. В тот же день подразделение совершило обратный сорокакилометровый переход».

Максим аккуратно вырезал заметку. Нет приделов у мастеров пера.

Потом начал крутить ручку радио.

Сквозь шипение помех неожиданно четко зазвучал Берлин. Дневная передача Фатерлянда для школьников от Имперского министерства народного просвещения и пропаганды.

«Бог создал мир как место для труда и битвы. Тому, кто не понимает законов жизненных битв, объявят поражение, как на боксерском ринге. Все, что есть хорошего на этой земле, – призовые кубки. Их завоевывает сильный человек, а слабый их теряет…»

«Черт, вновь шипит», – Берлин начал уходить с волны, но Саша, заинтересовавшись, чуть изменил настройку.

«Немцы под руководством Гитлера не использовали оружие, чтобы вторгаться в чужие земли и заставлять другие народы служить им. Их заставили взяться за оружие государства, которые преградили им путь к хлебу и единству…» [401]401
  [400] = Ширер У. «Берлинский дневник» Москва. Астрель. Полиграфиздат. 2012


[Закрыть].

*****

На сегодня объявлен парко-хозяйственный день. Все равно половина людей фотографируется в Брест и вернется не скоро. Ори, не ори, найдут веские причины задержаться в городе.

Там такие соблазны! От просвечивающих сквозь ситец платьев гибких девичьих фигур, до стаканчика мороженного. Почему-то в «насквозь тоталитарной стране» пломбир получался замечательно вкусным. И как обойтись без ледяной кружки пива, на жаре?

Сам Максим остался в лагере, мотивируя, что дел у него много. Сниматься со всеми не стал, мрачно буркнув, что его и так до самой смерти не забудут.

Он вновь полез в палатку, где макет местности заменял ему привычный компьютер. Но долго работать ему не дали, дежурный лейтенант, смущаясь и краснея, сообщил комбату, что у входа его ждет… девушка.

Майя тоже выглядела смущенной, мама приглашала пана капитана отобедать у них. Ну что же, когда еще удастся посидеть. И удастся ли вообще.

Стол еще не накрыли, но там возвышалась бутылка сухого красного вина, а аппетитный запах курицы, готовящейся на кухне со специями, смешавшись с запахом пирога с капустой, еще больше возбуждал аппетит.

«Ух ты», – усмехнулся капитан. Для женитьбы нужны двое, одинокая девушка и озабоченная мать. На охоте нет правил, все средства хороши. Главное, добыть трофей живым.

Ненашев тоже кое-что добавил к столу.

Сливочное масло, печенье, конфеты это из командирского пайка. Пара банок со шпротами и, не поверите, крабами «CHATKA», из недоступного для простых смертных магазина военторга. По легенде длину этикетки рассчитали неправильно и слог «КАМ» навсегда исчез под слоем бумаги, но грозно одетая в панцирь креветка внушительно грозила покупателю огромной клешней. Но расходились они плохо. Мало кому нравилось безвкусное и совсем нежирное белое мясо. Тушенка – наше все.

Банка с консервированной белугой, то астраханский «трофей» из заветного чемодана, круг ошеломительно пахнущей чесноком и салом колбасы и лично проверенная Максимом водка, чтоб не так, как вагоне.

Короче все, что нельзя было достать в обычных магазинах Бреста, как тогда, так и сейчас. Такую еду тут видели последний раз года два назад или на рекламных буклетах.

Прозрачную жидкость, тут же перелили в графин и унесли в подвал, готовясь поставить на стол, когда начнется застолье. Тут жива еще дореволюционная традиция, потреблять сорокаградусный продукт и дома не из бутылки, а непременно из запотевшей стеклянной или хрустальной посуды.

Все настраивало капитана на добрый лад, кабы не нежданный гость.

Старая пани заметила, что стоит завести разговор о капитане-артиллеристе, то щеки у дочери тут же краснеют, а на губах блуждала улыбка. Конечно, как не заявиться по ее просьбе сюда ксендзу, если дело зашло несколько далеко.

Тот сам хотел посмотреть на диковинного советского командира. А Панов лишь вздохнул, опять начнут попробовать поставить на путь истинный или узнать по какой скользкой дороге он идет.

И что сразу заорать «Не мир я вам принес, а меч?».

Да, в ад он идет очень знакомой дорожкой, и не надо мешать.

Когда мужчины после взаимного прощупывания вышли покурить во двор, Панов решил сразу прояснить ситуацию.

– Я вот вас слушаю и буквально чувствую, какая боль легла на ваше сердце, что говорят теперь прихожанки не по-польски и поют чужие песни. Выходят замуж не за тех, кого надо.

– Вы иронизируете? Ваша власть, э-э-э… почти перекрыла нам кислород.

– Значит, готовясь к непримиримой борьбе ваш церковный хор, тренируется в патриотических песнях? А что насчет, – Ненашев замялся, ему всегда тяжело давалось это слово, – катехизация детей и молодежи, где особо подчеркивается и польский патриотизм [402]..402
  [401]= используется «Ліда ва ўспамінах ксендза Гіпаліта Баярунца» http://pawet.net


[Закрыть]

– Господин капитан, хочет сказать, что не поддерживает оккупацию Польши?

– Господин ксендз, мне надо ответить или «да» или «нет»? Без вариантов? Или это проверка, – Панов чуть не сказал «тест», – на проницательность.

– Считайте, что вы ее прошли, – ксендз улыбнулся, собеседник не глуп, если может распознавать ловушки.

– Если прошел, зачем мне вас ненавидеть? Вы любите свою страну, бережно храните ее традиции и язык. Погубить и сломить вас невозможно, можно лишь истребить всех, в том числе детей и женщин. Увы, я не настолько кровожаден.

– Так в чем же дело пан капитан?

– Когда от чешской оккупации освободили «интегральную» часть Польши, город Тешин тут же был должен заговорить по-польски. Долголетняя борьба за права, свободу и справедливость польского народа закончилась внушительным успехом, не правда ли? А то что, закрыли школы чехов, запретили язык так, что и поздороваться нельзя. Какая мелочь. А то, что начали воевать с мертвыми, снеся памятник погибшим в войне с немцами солдатам, вероятно шалость. Так чем вы лучше нас? Но здесь в школах до сих пор говорят по-польски.

Панов поймал себя на мысли, что история наука бесполезная. Никого и ничему не учит. После развала СССР так самоутверждалась не одна нация. Давно испачканные коричневой субстанцией детские штанишки пришлись впору.

Но и любая Империи может смертельно заболеть.

Первая Речь Посполитая, с границами от «можа» до «можа» давно умерла навсегда. Потому, как была там страна, где равноправно, с поправкой на эпоху развитого феодализма жили дружно поляки, русины, литвины, украинцы.

Как-то ладили друг с другом, вместе отбивались от врагов. После разбежались, потому, как сильно занялась одна нация «полонизацией», уча других как надо правильно жить и во что верить.

Ксендз заметно поскучнел. Собеседник неплохо знаком с событиями октября тридцать восьмого года.

Та «победа» стало началом поражения его страны. И Советы вели себя корректно. Пусть и выставили ноту, но договор о ненападении с Польшей не разорвали. Никто бы и не возразил. Отличный повод, одна из высоких договаривающихся сторон напала на третье государство. Этот пункт соглашения сразу делал гербовую бумагу клозетной. В том же году его страна из-за прав поляков выставила ультиматум Литве.

– Попробуйте еще раз, – усмехнулся Максим, – И давайте не будем говорить о боге и безбожии. Считайте меня еретиком, схизматиком, кем угодно, но в небесной канцелярии учтено, куда навсегда исчез собор Александра Невского в Варшаве. Когда его рушили, никто не жаловалась на недостаток патриотизма. Зато теперь там плац имени Адольфа Гитлера [403]403
  [402]=Ненашев торопится. Саксонская площадь, где раньше стоял собор, переименован в «Adolf Hitler Platz» в 1942 г.


[Закрыть].

– Но и вы сносите костелы.

Господину ксендзу Панов мог бы предъявить счет за сотни взорванных, разобранных на кирпичи или перестроенных церквей. За оскверненные кладбища русских солдат.

При полонизации в борьбе против «грязного восточного пятна» храмы отнимали и передавали католикам или местным властям. Отъем проходил в рейдерском стиле: костелом вручался иск, после решения суде полиция врывалась внутрь и прикладами выбрасывала всех на улицу.

Так в центре Белостока «организовался» «луна-парк», хорошо хоть не лупанарий. Еще где-то кинотеатр, жилой дом, здание пожарной охраны, склад фуража, дров, угля, конюшня. А какие замечательные клозеты выходили из православных часовен военных городков. Выложенные кафельной плиткой, они маленькие чудеса сантехники.

Но Саша помнил, что происходило на востоке за старой границей, и не позволил себе эмоций.

– Да, а еще стреляем по ним из пушек, – спокойно произнес Панов, вспоминая случай в Пинске, – Это пока наша беда. Но Гитлерштрассе в Москве не будет. Будет тяжело, страшно, самим покажется, что еще чуть-чуть и катастрофа. Переживем, а потом подметем Красную площадь знаменами врага.

– Пан показал себя весьма информированным человеком.

– Не замыкайтесь и не смейтесь. Так будет. Лучше скажите, что ваши прихожане будут чувствовать, если в следующую пятницу или субботу кто-то начнет громить кресты и часовни вдоль дорог. Естественно все факты укажут на большевиков [404]404
  [403]=несколько раз встречал описание такого случая перед началом войны (уточнить!)


[Закрыть].

– Вам это точно известно?

– Нет, я сейчас явно вру. Да ладно! Так, слышал разговор, но у нас такой мелочи еще не придают значения. Ну, подумаешь, начнет тот самый церковный хор не петь, а стрелять в русских, помогая рейху. Ad majorem hominis gloriam [405]..405
  [404] = к вящей славе человека


[Закрыть]

– Вот как! – зло воскликнул ксендз, видя, как Ненашев лениво изобразил что-то похожее на нацистское приветствие. Его только что предупредили: Гитлер заранее захотел стравить прихожан с Советами. Нет уж, пусть русские и немцы сами убивают друг друга.

– Давайте закончим ненужный разговор, – поморщился капитан, – Пойдем и выпьем за защитников Варшавы, героев Вестерплатте, за польский флаг над вашей столицей. За покоренный Берлин, куда вместе войдут наши ребята в пилотках и ваши в конфедератках. Или вам не нравится моя религиозная позиция?

«Ничего, ничего вы еще добровольно в истребительные батальоны НКВД будете», ухмыльнулся Панов, надеясь что-то в тот воскресный день, кто-то будет соблюдать нейтралитет. С пятыми, шестыми и седьмыми «колоннами» надо бороться еще до их возникновения.