Текст книги "Надломленные оковы (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Петюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Завершив пируэт, я поднял нож, чтобы отвести меч Коренастого, а левую руку засунул в мешочек, набирая в пригоршню сразу четыре камня. Кромка меча загорелась неярким голубым цветом, и обрезала лезвие моего ножа почти под самую рукоятку, словно оно было сделано из бумаги. Отстранённость вычислительного режима не давала удивляться, лишь учла новые данные. Большим пальцем левой руки я отправил в Коренастого ещё один снаряд, тем самым сбивая заклятие, которое тот пытался выпустить свободной рукой. Выхватив из-за пояса второй нож, я быстро обернулся и отправил ещё один камень в почти что освободившегося от пут Тонкого.

Зажмурившись от двух последовательных вспышек, я наотмашь ударил ножом, целясь Тонкому в горло. Нож, ударившись об невидимую преграду, отскочил, отдачей больно ударив по удерживающей его ладони. Чтобы хоть как-то выиграть время я отправил в Тонкого предпоследний камень, низко пригнулся, припадая как можно ниже к земле и бросаясь на Коренастого. Тот практически пришёл в себя и наотмашь взмахнул мечом. С лезвия сорвалась длинная огненная полоса, ударившая в то место, где мгновением раньше стоял я. Противник взмахнул второй раз, но мой последний камень, угодивший в меч, на этот раз взорвался шрапнелью, отводя его руку чуть в сторону и разрушая почти готовое новое заклятие.

Я не мог не воспользоваться шансом. Сделав два быстрых подшага, я вскинул нож и ударил ему под подбородок, перед самым столкновением замедляя клинок почти что до полной остановки. Та самая книга, благодаря которой я стал живым компьютером, имела также и ответ на способы борьбы с подобными врагами. Защитные поля, которые имелись там у каждого бойца, отталкивали быстро летящие предметы, поэтому поражать врага следовало медленно. Поэтому как только мой нож натолкнулся на невидимую упругую преграду, я продолжил движение, заходя врагу за спину, при этом неторопливо, но с усилием погружая нож сквозь подбородок и нёбо прямо тому в мозг.

Быстро выдернув клинок, я кинулся на оставшегося противника, понимая, что никак не успеваю. Мозг просчитал целый веер его вероятных движений, большинство которых заканчивались моей смертью. Я качнулся, выбирая траекторию, которая убережёт меня от особо серьёзного ущерба, припал к земле и выбросил своё тело как можно дальше вперёд. Ожидаемого удара не последовало. В неверном свете луны моё зрение, ослеплённое яркими вспышками, углядело две фигуры почти одинакового роста и телосложения, светлую и тёмную. Светлая замахивалась топором.

Тонкий легко парировал удар Кениры с помощью длинного меча, которого пару мгновений назад у него не было и в помине. Вторая рука сделала быстрый жест и Кениру отшвырнуло прочь. Тем не менее, атака девушки подарила мне лишнюю секунду. Я сделал левой рукой метательный жест и тонкий рефлекторно прикрыл глаза, защищаясь от вспышки. Которой так и не последовало – ведь камни в моей руке закончились, а лезть в мешочек за новыми не оставалось времени. Я воспользовался заминкой и, выжимая из мышц последние усилия, бросился вперёд, уходя от слишком быстрого замаха мечом. Мой нож вновь метнулся вверх, приостановился, после чего медленно вошёл врагу в подбородок.

Противник незамедлительно рухнул на землю, а за ним упал на колени и я. Мне не верилось, что я победил, пусть и не сам, сразу двоих очень сильных противников, и при этом умудрился выжить. Впрочем, понятие «выжить» в моём случае носило очень временный характер.

Я как можно скорее выключил форсированный режим, надеясь, что ещё не совсем поздно. Но резкий приступ боли, скрутивший моё тело, подсказал, что дела очень плохи. Глаза застилала кровавая пелена, в ушах оглушительным набатом стучал пульс, из ушей и из-под носа стекало вниз что-то горячее, и это что-то совершенно точно не являлось потом.

– Ули! – услышал я крик Кениры.

Она подскочила ко мне, обнимая и удерживая от падения. Глупая девчонка, неужели она не понимает, что со мною всё кончено? Я заработал несколько инсультов, растянул все мышцы, что у меня имелись, а заодно повредил колени и позвоночник.

– К-хе-хе-хе-нира, – прохрипел я, давясь кровью. – Не тхе-ряй времени. Они н-хе могли прийти пешком, как-то р-хасчитывали тебя взять с схо-бой. Жхи-вотные неподалёку. Поводок не д-хаст, но должны быть прхи-пасы. З-хабери всё. Отхправляйся охдна. Стрхо-го на север. У нхих кхарта. Прхипасы. Эти были одни, у тхебя бхудет вхремя. Пхрости. Я гхлупый старик. Не смог… обхещание. Брось меня. Прхощай!

– Ули, нет! – выкрикнула она, прижимая меня к себе ещё крепче.

То ли у меня начались галлюцинации то ли воздух вокруг неё исказился и начал вспыхивать маленькими яркими искорками. Искорки стекли с её рук, охватывая и моё тело. Если бы оставались силы, я бы рассмеялся. Кенира пыталась зарядить меня, словно один из артефактов. В библиотеке Цитадели многократно описывались последствия вторжения чужеродной неструктурированной элир. Артефакты частенько взрывались, а если элир попадала в тело человека, тот либо погибал, либо отделывался трудноизлечимыми увечьями. Существовали даже древние варварские обычаи поединка силы – когда двое людей касались ладоней друг друга и пытались продавить противника сырой мощью. И если один из них оказывался намного слабее, он не выживал. Если бы смерть от чужой элир не была столь болезненной, я бы поблагодарил Кениру за то, что избавляет меня от мучений.

Одна за другой шли секунды, но почему-то не только не приходила новая боль, но и отступала старая. В голове стремительно прояснялось, зрение снова обретало способность фокусироваться, а мои мускулы постепенно переставали быть кусками хорошо отбитого свиного мяса.

– Что ты сделала? – спросил я, удивившись, насколько внятно прозвучали мои слова.

– Мама! – всхлипнула Кенира. – Она всегда так поступала, когда мне было больно, плохо или грустно. И боль уходила. И я решила… Не знаю, правильно или нет, но я…

Я вновь прислушался к себе, ожидая приступа боли, вызванной несовместимостью элир. Кенира и её мать являлись близкими родственниками, их магия была изначально схожей, а со временем и вовсе синхронизировалась одна с другой. Именно это позволило им заряжать один и тот же дворцовый накопитель, не вызывая большой бабах, сравнимый с подрывом с тактического ядерного боеприпаса. Но я, пусть и считал себя её дедушкой, родственником не был. А значит, моя магия… моя магия…

Я громко истерично расхохотался. Магия. Та самая, которой у меня не было. А значит, ни о какой несовместимости не могло быть и речи. Сырая элир, наполнившая моё тело, несущая добрую волю Кениры и её желание помочь, делала именно то, что и хотела хозяйка. Пусть, как и все жители Земли, я родился без магического дара, но моя душа всё-таки была способна хоть как-то распоряжаться поступающей в её распоряжение магией и направлять на нужды тела. Да, предельно плохо, грубо и неэффективно. Но когда в твоём распоряжении целый ядерный реактор, экономное энергопотребление микроволновки перестаёт иметь значение.

– Ули, ты в порядке? – спросила Кенира, как только затих мой смех. – Глупый вопрос, я понимаю, что всё плохо. Но ты так смеялся, мне показалось…

– Ха-ха-ха! – вновь засмеялся я, встал, увлекая за собой девушку и чмокая в кончик носа. – Именно благодаря тебе, я снова в норме. И чувствую себя лучше, чем когда-либо!

– Правда? – недоверчиво улыбнулась Кенира, блеснув в свете лун двумя дорожками слёз.

– Истинная! – ответил я. – Но мы и так потеряли немало времени. Нам надо поторопиться.

– Убегать? – спросила она. – Но сейчас ночь, к тому же Рахар… Он погиб, защищая нас. Подумать только, несколько дней назад я его ненавидела, а теперь мне его так не хватает.

Моё сердце кольнуло чувством потери. Но слишком уж несвоевременным и неуместным, так что я отбросил его прочь.

– Убегать? – повторил я, погладив её по голове. – Нет, кое-что гораздо лучше! Мы будем обирать трупы!

Глава 13. Плоды победы

Эйфория, наступившая от передозировки элир, полностью отключить критическое мышление не смогла, так что я прекрасно понимал, что моё превосходное самочувствие – на две трети самообман. Но оставшаяся треть показывала, что время разглядывать редиску снизу пока не наступило, и на этом свете я ещё немного поживу. Мои познания в магии… Дьявол, они касались только людей и животных этого мира, так что я, являясь уникальным случаем, не мог с уверенностью примерять их к себе. Но если придерживаться теории, что от местных животных я отличаюсь слабо, а переизбыток элир Кениры не несёт деструктивных последствий… Нет, тут уж лучше быть оптимистом, просто потому что точка невозврата пройдена, а значит, ничего уже поделать нельзя. Так что остаётся надеяться, что это не сиюминутное облегчение, и что в долгосрочной перспективе мне станет лучше, что, получив дозу элир, организм начнёт гораздо быстрее восстанавливаться и залечивать повреждения. Всё, в чём он сейчас нуждается – в спокойствии и отдыхе. Вот только подобной роскоши у меня не имелось, более того, время поджимало, утекая, словно вода сквозь песок.

Сегодня я стал убийцей. Тот самый Ульрих, чьими жертвами до появления в мире Итшес становились лишь живые рыбины на рыбалке, этой ночью оборвал две человеческие жизни. Возможно, Тонкий и Коренастый являлись отпетыми подонками, на которых негде ставить пробы, ну а может – хорошими людьми, избравшими в жизни сложную профессию, которые просто попытались запугать нас с Кенирой, чтобы мы не думали о сопротивлении.

Я не убил их подло, исподтишка, а победил, сражаясь в честном бою. Это не отменяло самого главного: теперь я убийца, и их кровь на моих руках. Скорее всего, в моём отчаянном квесте по освобождению госпожи, эти двое – лишь первые жертвы. Мне противна мысль о дальнейшем увеличении их числа, но вряд ли у меня есть выбор – выбрав судьбу паладина, воина бога, я принял этот путь заранее.

Как бы мне ни хотелось предаться рефлексиям, разобраться с чувствами и попытаться найти ответы на самые личные вопросы, здесь и сейчас – не время и не место. Прежде всего следовало озаботиться нашим собственным выживанием, а уже потом, в безопасности, заниматься самокопанием. К делу!

Я осмотрел диспозицию, благо, луны светили всё так же ярко. Дно расщелины состояло из сланцевых пород и было практически ровным, напоминая сложенный из небрежно набросанных плит грубоватый каменный пол, а значит, прекрасно подходило для моих целей. Распростёртые тела Тонкого и Коренастого лежали друг от друга на небольшом расстоянии. Я не криминалист и не могу сказать нормально ли это при подобных ранениях, но под каждым из них натекло по приличной луже крови. Идеально. Кровь – именно то, что мне сейчас нужно.

– Кенира, набери веток и, пожалуйста, подмети камни. Надо убрать мусор и пыль, но не размазать кровь. И поскорее, времени совсем мало.

Кенира не стала задавать ненужных вопросов, лишь отрывисто кивнула, быстрым шагом направилась к лежанке и принялась собирать лапник в большой веник. Она пошарилась среди вещей и вытащила мой противоинсектный артефакт. Увидав подобную предусмотрительность, я одобрительно улыбнулся. Подобрав топор, я тоже направился к лежанке. Выбрав пару жердей подходящей толщины, по-быстрому нарубил их на чурбачки равных размеров. Затем взял свой мешочек с обычными, не магическими камнями, флягу с кровью солора и кисточку. Помолившись Ирулин за успех начинания, я вернулся к трупам.

Мысль, которой я руководствовался, была простой и незатейливой. Два клинка, появившиеся один за другим в связанных руках Тонкого, мне привидеться никак не могли. Возможно, он использовал какой-то магический трюк собственного изобретения, освоил самостоятельно управление пространством, но, скорее всего, просто воспользовался контейнером. В качестве подобного артефакта могло выступать что угодно, лишь бы хватило места для привязки пространственной структуры. Скорее всего – какой-то камень, вмонтированный или вшитый в экипировку или одежду, но не обязательно – структуры хранения имели множество вариаций и способов исполнения.

Я помнил, как быстро двигался мой противник, так что разу же отмёл мысль, что тот пользовался контейнером, распределяющим вес по телу. Подобные артефакты чаще всего навешивали на верховых и тягловых животных. Вряд ли использовался плавающий портал – они были редки и, пусть мои жертвы вряд ли экономили на экипировке, чрезвычайно дороги. Искажение пространственной метрики, каковой являлась моя походная сумка, уничтоженная ауф Каапо, тоже не подходило. Притянутые к телу руки просто не позволили бы Тонкому залезть в зачарованную сумку или карман со структурой расширения. Оставался самый простой, практичный и надёжный вариант пространственной складки. Подобные артефакты компенсировали массу и инерцию упакованных предметов, постоянно потребляя элир, но, если хранить там лишь самое необходимое, расход выходил совершенно незаметным.

Я склонился над трупами и тщательно их осмотрел, попутно снимая оружие и экипировку, и складывая в две отдельные кучки. Особое внимание я уделял Тонкому – в наличие у него контейнера я был полностью уверен. Мои изыскания вскоре увенчались успехом – наруч на его левой руке не имел видимых застёжек, зато с внутренней стороны запястья в нём прощупывалось заметное утолщение. Увы, у Коренастого ничего необычного не нашлось, впрочем, это ничего не значило.

Кенира закончила уборку и я, оглядев её работу, удовлетворённо кивнул. Мой позорно-кустарный артефакт прекрасно отгонял пыль, поднимаемую импровизированным веником, так что камни стали практически идеально чистыми, пусть для грубых структур запланированного ритуала подобной чистоты и не требовалось.

– Что-то ещё? – спросила Кенира.

Мне категорически не нравилась идея отпускать её одну в ночь, но помощь действительно не помешала бы.

– Они не могли прийти пешком, – сказал я, окуная кисточку в кровь Тонкого и проводя первую осторожную линию. – А если и пришли, то вряд ли могли рассчитывать на то, что ты покорно пойдёшь за ними и не попытаешься сбежать. Это значит…

– Значит, у них есть ездовые или вьючные звери, – понятливо кивнула девушка. – Я поищу.

– Будь осторожна, – сказал я. – Темно, к тому же неизвестно, что встретится по дороге. Далеко не отходи, если что – забытые боги с этими тварями.

– Не беспокойся, – улыбнулась Кенира, цепляя на пояс топор, чтобы через пару секунд скрыться в темноте.

Магическая структура, которую я чертил, была довольно грубой, но определённой точности исполнения всё же требовала. Поэтому, непроизвольно втянув голову в плечи, я активировал форсированный режим. Ночь словно стала светлее – мозг скомпенсировал недостаток света. Ничего катастрофического не произошло – организм чувствовал себя сносно.

Вскрыть чужой контейнер всегда считалось сложной, практически непреодолимой задачей. Контурами уничтожения содержимого оборудовались даже массово произведённые образцы, чего уж говорить об артефактах охотников за головами, явно сделанных на заказ. И если у этого контейнера стояла дополнительная защита, моя затея была обречена на провал. Но, судя по моим наблюдениям, ни один из противников не использовал высшую магию, а значит, не задействовал и сложных плетений-ключей. Максимум, что они продемонстрировали – структурированный выброс элир. А вот такие вещи, как сказали бы земные учёные, можно и «симулировать».

Чёткими выверенными движениями я окунал кисть в кровь мёртвого охотника, вычерчивая вокруг него сложную паутину линий, дуг и спиралей. В определённые места узора я укладывал кусочки дерева и припасённые камни. В некоторые – пучки травы и тонкие веточки, смоченные кровью. Местами линии размыкались – иногда я рассчитывал на остаточную проводимость каменного основания, а иногда – на эффект индукции. Плеснув воды из котелка на кисть, я её тщательно промыл и повторил процесс со следующим противником.

Не прошло и пяти минут, как площадка стала напоминать место проведения затейливого сатанинского ритуала, центром которого послужили тела жертв – не хватало лишь головы козла и чёрных свечей. Ярко светящие луны и ночной лес только усиливали жутковатую атмосферу. Имелась даже девственница – пусть в данный момент она отошла по делам.

Я мотнул головой, прогоняя ненужные мысли, и занялся проверкой структур.

Убедившись, что не сделал никаких ошибок, что кровь нигде не растеклась больше рассчитанного, а ветер не сдвинул какой-нибудь элемент, я приступил ко второму этапу. Вновь тщательно отмыв кисть, я окунул её в кровь солора и принялся за внешний контур ритуала.

Я опасался, что мой мозг, подорванный нечеловеческим напряжением, долго не выдержит. Но шло время, кровавый штрих ложился за штрихом, линия за линией, а мне становилось лишь умеренно паршиво. С учётом сложности ритуала и состояния моего здоровья это равнялось чуть ли не превосходному самочувствию. Закончив последнюю линию и завершив её спиралью вокруг большого камня, я глубоко выдохнул и отключил форсаж. Окружающий мир тут же померк, а на тело накатила такая слабость, что я даже покачнулся.

– Ули, всё в порядке? – послышался голос Кениры.

Я медленно обернулся. Где бы ни находились звери, но явно не сильно далеко, так как девушка умудрилась их довольно быстро отыскать. И не только отыскать, если судить по двум сёдлам, которые она тащила без видимых усилий. Окровавленный топор свидетельствовал, что владельцы отдали свою упряжь отнюдь не добровольно.

– Два тахару, – пояснила девушка, заметив мой взгляд. – Там был какой-то глушащий звуки артефакт. Накинулись на меня абсолютно бесшумно.

Я знал, кто такие тахару – одна такая птица, похожая на страуса с мясистыми ногами культуриста и большим зубастым клювом имелась и у Жорефа. Попытавшись не кривиться и не выдать своего сожаления, я кивнул Кенире. Похоже, моё актёрское мастерство оставляло желать лучшего – девушка спросила:

– Я сделала что-то не так?

– Нет, ты молодец и умница. А я дурак. Можно было бы попробовать снять с трупа Поводок и передать тебе, но я подумал об этом только сейчас.

– Поводок можно снять? – удивилась Кенира.

– Обычно нет, – скривился я. – Но я мог попытаться. Они точно мертвы? Я о зверях.

– Птицах.

– Что?

– Тахару – птицы. Только они бегают, а не летают.

Я поморщился. В данный момент мне было совсем не до зоологии, а уж тем более до орнитологии.

– Без разницы. Ты их убила?

– Не знаю, – мотнула головой Кенира. – Когда я подошла, они зашипели, а потом на меня накинулись. У меня в руках был топор. Ну а дальше – сам понимаешь. Прости.

– Глупости, – успокоил её я. – Главное, что ты не пострадала.

Не было смысла ругать себя за непредусмотрительность. Да и снятие Поводка являлось только что придуманной возможностью, не обязательно воплотимой в реальности.

Если подойти к вопросу разумно – а я мастер выдумывать хорошие оправдания задним числом – то выбор стоял «или-или». Либо я вскрываю вьючные контейнеры, либо снимаю Поводок. У меня есть только одна-единственная попытка, а обзавестись припасами важнее, чем путешествовать верхом.

Я внимательно осмотрел принесённую упряжь. Хотелось бы сказать, что я проявил настоящие детективные способности, что по мелким неуловимым деталям типа царапин на коже или кусочкам грязи на обуви определил, кому из противников принадлежал каждый комплект. Вероятно, включив форсированный режим, я смог бы даже нечто подобное провернуть. Но всё оказалось проще, и становиться Шерлоком Холмсом не потребовалось. Поэтому, сгибаясь от противоестественной тяжести, я аккуратно положил седло со стременами, отрегулированными под более длинные ноги, на тело Тонкого, а второе – на Коренастого. И точно так же осторожно, тщательно следя, чтобы не нарушить ни одну линию и не сдвинуть какой-то из компонентов, я выбрался из неровного круга ритуала.

– Кенира, слушай внимательно! У нас будет только единственная попытка, – предупредил я и сделал паузу, подчёркивая важность момента.

Девушка серьёзно кивнула. Пусть события сегодняшнего вечера и так не располагали к расслабленности, но слишком уж легко было бы податься апатии после того, как миновала опасность и отхлынул адреналин.

– До сих пор всё, что ты делала – зарядка артефактов. Сейчас же ты сотворишь магию – самую первую в твоей жизни.

– Но ведь всё сделал ты, – ответила, слабо улыбнувшись, Кенира и указала на фигуру ритуала.

– Это правда, – не стал отпираться я. – Но, тем не менее, успех или неудача зависят только от твоих действий.

Кенира вновь улыбнулась.

– Что я должна сделать? – спросила она.

– Практически то же самое, что и с зарядкой артефактов. Только с маленьким, но важным отличием. А именно – с концентрацией и намерением. Кое-что похожее ты делала, когда лечила меня своей магией. Но всё на этот раз будет сложнее. Ведь образ, который ты будешь удерживать в голове, должен быть очень чётким, а намерение – очень узконаправленным. Посмотри на фигуру. Видишь вот эту спираль и этот маленький круг?

Кенира проследила взглядом за моим жестом и кивнула.

– Наверное, сюда я буду подавать магию?

– Совершенно верно. Наша проблема – отсутствие припасов. Есть большая вероятность, что у преследователей есть всё, что нам нужно. Минимум, чего я хочу добиться – забрать вещи наших мёртвых врагов. Максимум – забрать и сами хранилища. Подавая магию, ты должна будешь добавить в неё чёткий образ – а дальше уже дело за ритуалом.

Я бы с удовольствием рассказал ей о деталях принципах ритуала, вот только сейчас было не время для пространных лекций, к тому же не хотелось запороть всё, сболтнув что-то, подпадающее под запрет, и остаток ночи проведя валяясь на камнях с пустым взглядом идиота.

Кенира коротким кивком подтвердила, что приняла к сведению каждое моё слово, и что я могу продолжать.

– Итак, два образа. Первый – проще. Ты должна сосредоточенно думать, что хочешь вывернуть сумку.

– Вывернуть сумку? – удивилась она.

– Да. Вывалить всё содержимое сумки наружу, не разбирая, какие вещи в ней есть. Желательно представлять не конкретную сумку, а нечто неопределённое, абстрактное.

К счастью, в Цитадели я изучал создание своих контейнеров, а не использование чужих, поэтому запрет на передачу сведений не действовал. С «инструкцией по использованию» контейнеров меня ознакомил Жореф, продававший их в качестве дорогого аксессуара для ездового зверя. Вернее, Жореф обучал не меня, а клиентов, но так как я при этом чаще всего держал этого самого зверя за повод, то слышал наставления даже чаще, чем мне бы того хотелось.

– Поняла. Звучит довольно просто. А второй образ? – спросила Кенира.

– Второй образ сложнее. Ты хочешь отдать свою сумку, но при этом не просто избавиться от неё, а передать, подарить другому человеку. И тот, кому ты хочешь сумку подарить – это ты сама.

– Я должна подарить сумку самой себе? – удивилась Кенира. – Ладно, если в этом есть какой-то смысл, я постараюсь.

– Мы потратили прилично времени, но небольшой запас у нас ещё есть. Так что подумай минутку, прикинь свои возможности. Помни, наш приоритет – припасы.

Кенира вновь кивнула и закрыла глаза, застыв неподвижной статуей. Та серьёзность, с которой она подошла к делу, не могла не радовать – молодёжи обычно свойственна импульсивность, которая иногда приводит к быстрому результату, но чаще всего к провалу.

Прошёл десяток секунд, Кенира глубоко вдохнула, выдохнула, подошла к фигуре ритуала и положила руки на входной контур.

Секунду-другую ничего не происходило, и я начал подозревать, что где-то допустил ошибку. Мой рот открылся, чтобы сказать что-то ободряющее, но в следующее мгновение уши прорезал едва слышимый, но невероятно противный высокочастотный свист, внешний круг ритуала вспыхнул яркими слепящими линиями, камни и ветки, расположенные в узловых точках, накалились докрасна, а некоторые даже оглушительно взорвались. Затем последовала вторичная вспышка, перекрывшая огненные линии, намертво отпечатавшиеся в сетчатке. И пока я мотал головой и пытался проморгаться, всё затихло.

Мне понадобилось немало времени, чтобы начать различать хоть что-то. И этим «чем-то» оказались канавки тускло светящегося расплавленного камня на месте линий внешнего контура, лужицы лавы в местах, где я располагал узлы предохранительных контуров, разрушившихся, но отработавших своё предназначение, а также распростёртые тела в центре, возле которых беспорядочной кучей валялись непонятные свёртки, которых здесь пару минут назад просто-напросто не было.

У нас получилось! У Кениры получилось! И вновь она проявила рассудительность, выбрав из двух вариантов тот, у которого было больше шансов на успех.

– У нас получилось! – радостно воскликнула Кенира, словно услышав мои мысли.

– Да! – подтвердил я. – Ты умница! И сделала правильный выбор!

От похвалы Кенира расцвела. Её и так распирало от чувств – ведь только что она получила явное доказательство результативности наших ночных тренировок, что за очень короткое время она достигла того, что раньше считалось невозможным, и даже вернулась оттуда, откуда не было возврата.

– Только я не очень поняла, что именно я сделала, – сказала Кенира.

Теперь-то времени хватало, к тому же, если я зацеплю запретную тему, можно подождать и прийти в себя. Но всё равно, начал я объяснять самыми простыми словами.

– Отдать другому человеку или открыть такую сумку может только владелец. Для этого он должен использовать магию. Владельцы мертвы, но так как они умерли недавно, я решил попробовать… Как бы лучше сказать… Представь, что ты стала позади трупа, привязала его ноги и руки к своим и заставила шагать, чтобы обмануть постового.

– Постовой должен быть совсем слепым, – возразила Кенира.

– Конечно. А на улице – совсем темно. К счастью, для нашего постового этого хватило и нам не попался кто-то наблюдательный… Эй, ты куда?

Пока я пытался подобрать подходящие аналогии, Кенира перескочила ручейки остывающей лавы, подошла к трупам и начала рыться в их вещах. Наконец, подняв наруч-контейнер Тонкого, она победно вскрикнула и нацепила его на руку.

Я вздохнул. Так как Кенира использовала образ «вывернуть сумки» вместо «передать другому», контейнер превратился в бесполезный кусок кожи. И у меня не было ни оборудования, ни возможностей превратить его в нечто полезное.

Кенира вытянула руку и направила в землю.

– Можешь не стараться, эта штука теперь…

Раздался громкий треск, пространство исказилось и на земле перед девушкой возникла большая полусферическая воронка метрового диаметра.

С открытым ртом я уставился на Кениру.

– Я удержала сразу оба образа! – победно улыбнулась она.

***

Собирать лут с поверженных врагов и монстров, а также открывать сундуки с сокровищами – одна из самых увлекательных вещей в ролевых играх. На наших субботних посиделках все с замиранием дыхания смотрели на катящиеся кубики, ожидая, какое выпадет число и чем я, игровое божество, их осчастливлю. Это при том, что результат, за редкими исключениями, нёс разочарование – ведь обычно выпадал ненужный, а то и бесполезный хлам.

В реальной же жизни всё оказалось полной противоположностью игре. Несмотря на то, что практически всё, что могло оказать у врагов, являлось жизненно необходимым, сам процесс оказался до тошноты неприятным. И уж совсем не добавляли радости чувства, вернувшиеся, когда меня перестало подгонять время.

Я ощущал себя грязным, осквернённым, испорченным. Чувствовал не человеком, а последним куском дерьма, подонком и мразью. И особо невыносимо было брать в руки вещи людей, чьи тела даже не успели остыть, умерших от вот этих жирных старых рук.

Кенира, похоже, понимала моё настроение – я постоянно ловил на себе её взгляды, полные заботы и беспокойства. Сама девушка перенесла произошедшее гораздо лучше, чем я сам, показав тот же удивительный стоицизм, что и в сражении с солором.

Благодаря её смелому, пусть и немного безрассудному эксперименту, мы оказались обладателями не только солидного количества съестных припасов, среди которых были крупы, вяленное мясо, сушёные овощи и различные приправы, но и хороших походных тентов, свёрнутых в рулон матрацев, спальных мешков, посуды, инструментов и всего того, что может понадобиться в походе. Они даже взяли с собой полноразмерную лопату и двуручную пилу!

Ночные приключения не прошли для одежды Кениры даром, теперь на её рубахе и штанах зияли прорехи, ну а обувь чувствовала себя неважно уже давно. Увы, среди вражеских припасов мы нашли лишь запасное бельё, что было, конечно, очень кстати, но главную проблему не решало.

Я ещё раз посмотрел на распростёртые тела врагов, а потом перевёл взгляд на Кениру. Ещё раз посмотрел на трупы, задержавшись взглядом на Тонком.

– Нет, даже не думай! – воскликнула девушка.

– Я ни о чём не думаю! – возразил я.

– Я не хочу это носить! – не сдавалась она.

– Я тоже не хочу, чтобы ты это носила. Но…

Кенира закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Знаешь, что говорила моя мама? Всё, что сказано перед «но» – лишь пустой свист ветра.

– Она очень умная женщина, – одобрительно кивнул я. – Но и ты сказала «не хочу» вместо «не буду».

Набежавшие на небо тучи скрыли обе луны, и мы оказались бы в полной темноте, если бы не тёплый мерцающий свет факела, сжатого в руке Кениры. Этот короткий жезл должен был давать сильный ровный свет, вот только контроль магии у девушки пока что был слишком плох даже для столь нетребовательного устройства. Поэтому факел вёл себя как… как обычный факел, с настоящим неровным и непостоянным пламенем.

Иногда Кенира совсем плохо удерживала магию, тогда окружающий мир превращался в стробоскоп вспышек, высвечивающий из окружающей темноты странные и порой пугающие вещи. Тела наших противников, лежащих в лужах крови и по центру рисунка из крови и оплавленного камня. Кучи свёртков и вещей, аккуратно сложенных в сторонке для сортировки. Большую, размером с ярд, полусферическую выемку в скальном основании, и лежащую рядом гранитную полусферу, которую Кенира всё-таки извлекла из пространственного контейнера. Труп животного, похожего на огромную крысу, и возвышающееся над ним неподвижное тело Рахара, чья жизнь оказалась оборвана врагами так нелепо и незаметно.

Перед нами стояло множество новых проблем, не имеющих приятных решений. И то, что мы теперь обзавелись кое-какими припасами, а также приличной суммой денег, положение облегчало не сильно.

– Как считаешь, мы в заднице? – озвучила мои мысли Кенира.

– Частично, – не стал скрывать я. – Тот маршрут, по которому я планировал двигаться, теперь не очень подходит. Мы могли бы… Где карта?

Кенира сначала глянула на седельные сумы Рахара, а потом слабо улыбнулась, подошла к трофеям и подняла планшет, сильно напоминающий земной картенмельдеташе времён войны, откинула клапан и сунула мне в руки. Под большой вставкой прозрачного материала располагалась вполне приличная и подробная карта, которая, я вынужден был признать, давала гораздо большее представление о местности, чем даже симуляция в Цитадели.