Текст книги "Забытый город (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Кузьмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Смартфон, подсоединенный к компьютеру, завибрировал. Средства слежения за звонками из дома были установлены в телефонную систему несколько лет назад – Алиса мысленно поблагодарила себя за предусмотрительность. Написанная самолично программа сообщала, когда няня снимала трубку. Смартфон дважды пискнул – Раису соединили с абонентом, разговор начался.

Алиса стерла с компьютера следы своего пребывания и отправила машину в глубокую перезагрузку – времени на грамотную чистку не было. Няне можно будет сказать – отключался генератор света, вот станция и обновилась на исходную позицию старта работы.

Прижав резиновую пробку с проводом к уху, Алиса затаилась рядом с дверью.

– Опять застала ее перед компьютером. Нужно что-то делать с этим. Ты уверен, что она сможет открыть досье?

– Уверен. Главное, чтобы ты не проболталась. Незачем девочке знать, чем занимается ее отец.

Алиса узнала второй голос – дядя Мехраб. Старик иногда заходил проведать внучку и рассказывал много историй из старой жизни Забытого города. Иногда девочке казалось, что седой мужчина застал период возведения стены. Конечно, этого быть не могло – слишком много лет прошло с создания резервации. Но байки про последнюю войну полиции и банд он рассказывал знатные.

Девушка подбежала к тете и выхватила трубку. «Что же я делаю?», – подумала она, но все равно выпалила в трубку:

– Что значит «занимается отец»? Вы говорили, что он давно погиб? Дядя?

* * *

Счета и финансовая база были забыты. Алиса скрылась в своей комнате, вскоре оттуда донеслись бессвязные всхлипы. Раиса подобрала брошенную девочкой трубку.

– У девочки истерика, Мехраб. Зачем ты ей рассказал?

– Я рассказал не все. Алиса имеет право знать, что решил ее отец в свое время. Она должна строить свою жизнь не как сирота, а как дочь лучшего бизнесмена города. Пора ей узнать. Она хорошая и разумная девочка, со временем все поймет. Посмотри, чтобы она не натворила глупостей, только незаметно. Я уверен, что все будет в порядке, но лучше перестраховаться.

– Мехраб, ты знаешь, что он не бизнесмен. Он бандит. Теперь мне нужно следить за ней?

– Да. Я найму несколько человек, не беспокойся. Сообщи, когда она уйдет из дома.

– А она уйдет? Сейчас она просто плачет. Думает, что я не понимаю ее, малышка, и прячется в комнате.

– Уйдет. Она получила хорошее воспитание. А теперь иди и накорми ее ужином. Пусть успокоится. Я приеду завтра.

Алиса лежала, свернувшись в клубок, на широкой, двуспальной кровати. В руках – золотая ручка и черная тетрадка с жесткой кожаной обложкой. Вести дневник она начала после занятий с психологом – тот рассказывал ей про пользу самоанализа, про необходимость записывать переживания. Психологом Алиса не стала, понять себя так и не смогла, но рассуждать с помощью бумаги ей понравилось.

Изложенные на бумаге мысли было проще структурировать, тасовать местами и составлять план или список. Сейчас на верхней строчке чистого листа были написаны только два слова: «Отец» и «Синдикат». Алиса взяла смартфон и вновь включила запись разговора с дядей.

– Отец не погиб, Алиса. В этом городе есть правила, из-за которых вы должны были расстаться навсегда. Думаю, ты можешь считать его умершим или пропавшим, потому что все равно никогда не увидишь его.

– Почему? Зачем ты так говоришь?

– Девочка, не стоит так волноваться. Твой отец занимает одну из самых высоких должностей в Синдикате. Надеюсь, твои учителя рассказывали, что такое Синдикат?

– Я слышала… Да, я знаю, что это.

Рассказы учителей Алисы о Синдикате начинались и заканчивались предупреждением держаться подальше от тех, кто носит метку организации. Всем людям, работающим на Синдикат, делали сложную татуировку – курсив буквы «С», со своеобразным вензелем. Такой рисунок на внутренней стороне ладони означал – не связывайся, за него придут мстить. Некоторые полицейские, с симпатией относящиеся к организации, умудрялись специально закрывать глаза на некоторые поступки людей Синдиката.

К чести организации, которая полностью контролировала весь поток контрабанды и синтетических наркотиков Забытого города, подобными привилегиями никто не злоупотреблял. Члены Синдиката предпочитали делать грязную работу, в которой можно «засветиться», руками наемников. А подобные ловцы удачи и «свободные художники» могли получить метку только через несколько лет постоянной работы без ошибок. Что практически нереально – жизнь активно действующего наемника заканчивалась максимум через пять лет после начала работы.

Все это Мехраб скороговоркой рассказал Алисе. «Чтобы тебе было лучше понятно, кто твой отец», – пояснил он.

– Но я не понимаю, почему он оставил меня?

– Все просто. Получив метку, боец Синдиката должен выбирать – оставаться наемником с привилегиями или расти дальше. Во втором случае он должен пройти специальную церемонию, где мужчина официально отрекается от своей семьи – родителей, детей, остальных родственников. Он может тайно заботиться о них, вряд ли кто-то помешает ему, снабжать деньгами – но он не должен видеться с ними, общаться, жить вместе. Это традиция Синдиката, с ней никто не спорит.

– И отец выбрал второе? Решил бросить меня?

– Отец не бросил тебя. Кто, как ты думаешь, оплачивал твое обучение? И все остальные счета? Синдикат, девочка, Синдикат. Организация строга к нарушившим обещание, но снисходительна к преданным делу людям.

– Я могу увидеть отца?

– Хочешь разрушить его жизнь? Я думал, ты благоразумнее. Записывай имя – Джесус. Координатор Забытого города.

Алиса подчеркнула волнистой линией слово «Синдикат». Изложив диалог на бумаге, девочка перестала всхлипывать, плечи больше не вздрагивали. Дыхание восстановилось. Улыбнувшись, девочка написала еще одно слово «Взлом». Подумала, добавила связующую точку «Бар «Фортуната». От редких знакомых в городе она слышала, что владелец этого местечка в Затопленном районе связан с Синдикатом и может переадресовать поручение от них.

– Добиться доверия бармена, получить задание, стать наемником Синдиката. Найти отца – произнесла девушка, всхлипнув на последнем слове.

Равновесие. Вот что ей сейчас поможет. Любой из тех, кого она уважала, умел контролировать эмоции. Книги, что она читала, пестрели такими подробностями. Любая проблема, любая беда – решается. «Волнуешься, беспокоишься – скрывай это. Дашь волю эмоциям – проиграешь. Сохранишь равновесие в душе – сохранишь и себя», – сказала девочка, закрыв дневник.

Скрывая слезы, Алиса схватила небольшой рюкзак, в который могла поместиться разве что смена легкой одежды. Спустившись по лестнице, она посмотрела на няню, которая вышла из кухни посмотреть, что делает ее подопечная. Алиса вспомнила половину денег, которая исчезала со счетов. «Воровка!», – подумала Алиса. Лицо девушки скривилось в злой гримасе, она прошипела «Не жди меня больше», и выбежала из дома, хлопнув дверью. Раиса провела дрожащей рукой по лицу, ощутила влагу на пальцах и взглянула на фотографию, лежащую на столе. Еще три года назад няня и подумать не могла, что из веселой, озорной девчонки может вырасти неуправляемый подросток, все больше похожий на отца. Ее упрямство порой поражало женщину, но разве она могла подумать, что все так обернется.

С фотографии на женщину смотрело лицо с правильными, «греческими» чертами – небольшой нос, огромные голубые глаза, слегка впалые скулы. Ярко-рыжие волосы в сочетании с глубоко посаженными глазами делали Алису взрывоопасной для мужчин любого возраста.

Тоскливо вздохнув, Раиса поднялась к себе в комнату и начала собирать вещи. Отложенных денег вполне хватит, чтобы дожить остаток дней. С горечью она подумала, что так и не успела завести детей. Все ухажеры, обращающие внимание на когда-то привлекательную даму, моментально пропадали, едва познакомившись с ней поближе. Раиса не подозревала, что в странном поведении партнеров виновата была скорее не она, а Мехраб, дядя Алисы.

Последней услугой, которую старик согласился оказать Синдикату, стала забота о благополучии девочки. А с этим плохо сочетались любовные интрижки ее няни.

И сейчас, не подозревая, что этим она в корне изменила свою жизнь, Раиса подняла трубку и набрала знакомый номер.

«Алиса отправилась искать отца». Мехраб монотонно оставлял вокруг записи, сделанный ровным, каллиграфическим почерком на салфетке, причудливые узоры. Старик думал, что если Джесус, а точнее, его поверенный Раймонд, узнает о пропаже девочки, в организации начнутся волнения. Те, которые могут стоить жизни и Джесусу, в руки конкурентов и завистников которого попадет отличный козырь в виде взбалмошной девчонки. Мехраб не сомневался в родственнике, был уверен, что Джесус до сих пор помнит дочь.

Покрутив в руках глушитель, старик провел рукой по книжной полке, нажал на едва заметное углубление и открыл потайной сейф. В коробке, тщательно замаскированной деревом, лежал пистолет и пачка денег.

Лишаться дотации со стороны Синдиката, который был не в курсе, что больше половины суммы, направляемой для девочки, Мехраб забирал себе, старик не собирался. Родственников у няни не было, поэтому старик не сомневался насчет успешного завершения дела. «Алиса уже взрослая, не пропадет. А от потери одной латино в городе хуже не станет. Зря, Алиса, зря ты подумала, что няня воровка. Святая женщина, а ты ее обидела», – успокоил себя Мехраб, усмехнулся и дрожащими пальцами начал закручивать глушитель.

* * *

Высотное здание, расположившееся в сердце Верхнего, самого богатого района Забытого города, полностью принадлежит Синдикату. Случайный взгляд насчитает два десятка этажей, но это только то, что построено над землей. И только глава группировки с самой долгой историей в Забытом городе, да несколько его советников знают, на сколько метров под землю тянется штаб-квартира. Изначально ее создали несколько опаснейших преступников из Японии. Первые из тех, кого отконвоировали в Забытый город – крупнейшую тюрьму на всей Земле. Война, расцвет терроризма – на создание выделенной зоны с крупнейшим пограничным контролем потратились большинство государств, входивших в Союз наций. По версии глав нескольких стран, Забытый город – а тогда он и назывался по-другому – мог стать отличным примером ведения дел с заключенными. Расходы на осужденных в мире превышали все разумные границы – ежемесячно из бюджета страны на содержание одного убийцы тратилось столько же, сколько в среднем зарабатывал в месяц добропорядочный гражданин. Акции протеста против подобного ведения дел прокатились по всему миру. И наряду с другими опасностями напряженного мира могли привести к гражданским войнам.

Союзники приняли проект реорганизации системы исполнения уголовных наказаний. Большинство опаснейших бандитов и прочее отребье общества отправлялись исполнять трудовую повинность в специальную зону. Полуостров, с двух сторон окруженный горами и большим каньоном, в третьей – морской гладью и рифами. К берегу в этом месте мог рискнуть привести судно только совсем отчаянный капитан. Была создана береговая охрана, которая контролировала единственную возможность попасть на землю с воды – бухту Старха. Проход по земле был заблокирован железной стеной высотой в четыре человеческих роста. Одни ворота с тремя линиями контроля. Огромное количество систем защиты от воздушного нападения. Зона была отрезана от мира, превратилась в идеальную тюрьму. Большая гора, насыщенная полезными минералами и дорогими рудами, отдавалась в разработку заключенным. По идеи создателей города-тюрьмы, заключенные будут вынуждены разрабатывать шахту, ведь купить продукты питания и нужные вещи можно было только по совершенно грабительским ценам у специальных людей, откомандированных снаружи. Идеальный способ экономии, думали чиновники в те годы.

Конечно же, все пошло не так, как планировалось. Первые годы – сплошные драки и убийства, а дальше – а дальше в город прибыли представители организованной преступности. Которые спровоцировали войну между полицией и бандами – несколько лет жестокостей и убийств. Несколько японцев, о которых я рассказывал раньше – были первооткрывателями. И приложили руку к строительству небоскреба – самой крупной базы преступности в мире.

Выдержки из книги «Записки путешественника по Забытому городу»

* * *

Высотка Синдиката. Кабинет Джесуса.

– Джесус, я получил последние данные из полицейских отчетов. Наши аналитики утверждают, что власти готовят серьезную операцию.

– Они решили, что могут указывать нам, как работать?

– Последние поставки синтетики, как ты и приказывал, прошли мимо береговой охраны. За стеной кто-то рассердился, не получив своего куска.

– Пусть меняют охрану. Я не хочу работать с ворами.

– Военные думают по-другому.

– Устрой мне связь с внешним миром. Договорись о переводе денег напрямую. Вместе с деньгами отдай несколько тел охранников. Они должны понять, что мы не шутим.

Джесус Алварус, худощавый, будто высушенный болезнью, старик с ярко выраженными латинскими корнями во внешности, погрузился в раздумья. На журнальном столике лежало поле для игры в го. Мужчина передвинул фишку, отпил из фарфоровой чашки травяной напиток. Закашлялся.

Раймонд, главный поверенный Джесуса, терпеливо ждал, пока шеф придумает обратный ход. «Сдает старик, слишком много курит, слишком много кашляет. Уже скоро», – подумал Раймонд.

– Может быть, составить компанию? Я немного подучился в последнее время, – спросил поверенный.

– У тебя много свободного времени?

– Хочу продержаться против тебя больше 10 минут.

Диалог был традиционный в последние несколько лет. Джесус страдал от нехватки достойных противников, Раймонд предлагал свою компанию. Оба понимали, что координатору Синдиката слишком скучно играть со слабыми противниками, но соблюдали традиции.

– Что с данными полиции? Насколько они полные? – спросил Джесус.

– Не очень. Например, вот про нас: «Синдикат – это крупнейшая организация из старых переселенцев, организованная на жестоких принципах преданности. Пользуется руками наемников, контролирует весь промышленный бизнес и синтезирование наркотиков. Из-за последнего у них сложные отношения с главой Картеля, который обитает в окружающих город джунглях. За последний месяц предприимчивые дельцы Картеля умудрились организовать две огромных плантации марихуаны и кокаина, также осваивают производство героина. Товар переправляется за Стену с помощью продажных пограничников».

– Слишком вольный стиль для доклада, ты не находишь?

– Наш главный полицейский отличается панибратством.

– Что тебя так обеспокоило? Ничего нового он не рассказал.

– Меня беспокоит то, что он высказал дальше. «Большое влияние, постоянно растущее в последние годы приобретает Церковь. Прикрываясь религией, в этой группировке работает множество ученых, занимающихся генной разработкой и торговлей органами. В Забытом городе есть несколько приютов, где людей специально выращивают под продажу органов за Стену. В последнее время Церковь постепенно отбирает территорию Верхнего района, где проживают богатые и зажиточные граждане. Синдикат, по умолчанию это его территория, готовит большой ответ. Ситуация осложняется географическим расположением районов – чтобы добраться до промышленного района, где расположен основной бизнес Синдиката по синтезированию наркотиков, необходимо преодолеть территорию Церкви. Там все чаще возникают стычки со стрельбой. Церковь утверждает, что виновны в беспорядках банды Промышленного района. Но информация об усилении позиций Церкви точная. Необходимо ждать ответ корпорации и попытаться ослабить обе группировки».

Джесус с силой опустил черную фишку на стол. От удара игровое поле слетело на пол, кости отлетели в сторону.

– Как? – закричал старик.

– Нам необходимо готовиться к удару. Мы до сих пор считали, что потери людей на границе Верхнего яруса и промышленного района – дело рук новых банд. Активность проявляют и «вампиры» – эти недоумки почуяли силу и нападают на всех, кто ходит меньше чем по трое. Придется усилить патрули, вернуть на вооружение автоматы, – сказал Раймонд.

– Сейчас нам не нужна война. Протяни время, договаривайся. Открой набор людей, пусть молодежь приходит к нам. Устрой несколько столкновений с вампирами. Пусть лучше разбираются между собой, – ответил Джесус, ловкими движениями собирая в кучу разбросанные на столе фишки.

– Я понял. Сделаем. Использовать основных наемников, или набрать новых?

– Набери новых. Их никто не знает, пусть все думают, что молодняк беспределом занимается.

Джесус подошел к окну, раскинувшемуся на всю стену. Старик поежился – на улице нескончаемой стеной лил дождь. Научные эксперименты так изменили погоду, или множество фабрик, выросших за последние 100 лет в городе – но осенью он не заканчивался неделями. Дождь – плохое подспорье в войне атакующей. Мешает точности выстрелов, повреждает запасы, да просто раздражает бойцов. Какой боевой дух может быть, если даже специальные непромокаемые комбинезоны не спасают от ледяной воды и пронизывающего ветра?

– Что по последнему делу? Вы нашли парня?

– Да. 99 % совпадения по внешности. Он сильно похудел, осунулся – но это тот самый парень, судя по описанию. Сейчас он содержится в приюте «Спасение».

Джесус выругался. Ситуацию хуже представить было сложно. Приют «Спасение» – базовая церковная точка, где часто бывает епископ.

– Пытались выкупить парня? – спросил старик.

– Да. Отыграли вариант с местным бизнесменом, аналитики выдумали нужную болезнь. Когда документы практически подписали, глава приюта отказал. Мы даже деньги привезли, пытались решить вопрос спокойно. И все равно отказ.

– Они что-то заподозрили? Может быть, твои люди засветились?

– Нет, никак. Занимались люди, ни разу не замеченные рядом с Синдикатом. Аналитики жалуются на нехватку информации.

– Пусть работают, я плачу им не за жалобы!

– Аналитикам тоже нужны данные. Хотя бы о том, какую объект представляет ценность. Кто он такой, зачем нужен нам? Мы не можем просчитать ситуацию, не зная вообще ничего.

Джесус наморщил лоб, потер татуировку с меткой Синдиката на ладони. Раймонд выпрямился – офицерская осанка, серьезный взгляд, в лице беспристрастность. Слишком хорошо поверенный знал жест босса – Джесус машинально тер клеймо только в том случае, когда был готов впасть в ярость. Годами воспитанное спокойствие и уверенность в себе порой проигрывало горячей латинской крови – и если потом старик просто жалел о последствиях, то невольные участники сцены гнева в лучшем случае отделывались месяцем в больнице.

– Кому вы поручили дело?

– Рикард. Он несколько раз защищал вас на встречах. Хороший снайпер, твердая рука – хоть и пьет много, но сноровку не потерял. Несколько лет работать точно сможет.

– Он бывший полицейский.

– Он ненавидит полицию и военных. Конечно, не меньше, чем банды – но работу выполняет четко и без осечек.

– Не уверен, что он подходит.

– Вы же сами сказали, что постоянных парней использовать нельзя, а Рик – хотя бы проверен в деле.

Джесус медленно подошел к молодому мужчине, стоявшему навытяжку. Взял поверенного за шею, подтянул к себе. Другой рукой достал из кобуры широкий нож, приставил край лезвия к зрачку Раймонда. Поверенный задрожал, боясь моргнуть – на миллиметр ближе, и за ним навсегда прописалась бы кличка Одноглазый.

– Никто. Никто не должен связывать нас с этим мальчишкой. И ты головой отвечаешь за операцию. Если через пять дней парень не будет в нашем здании, умирать ты станешь очень медленно.

Старик перехватил нож, двумя пальцами разжал зубы Раймонда и вставил ему в рот лезвие. Проведя острием по языку, Джесус продолжил:

– И будешь умолять, чтобы тебя убили. Ясно?

Раймонд почувствовал во рту солоноватый привкус. Огонь в глазах Джесуса погас так же внезапно, как и появился. Кажется, даже лицо координатора осунулось больше обычного.

– Иди работать, Раймонд. Проконтролируй, чтобы все было отлично. Помни, у тебя замечательная работа, тебе стоит за нее держаться.

Раймонд кивнул и выбежал за дверь. Джесус сел за стол и сосредоточился на игре. Играть против себя всегда было сложнее, чем просчитывать другого противника. Свои повадки Джесус знал слишком хорошо, и всегда пытался представить на месте оппонента кого-то другого. Игра в го успокаивала старика.

* * *

Алиса сделала большой глоток и закашлялась. К алкоголю девушка была не приучена – домашнее обучение исключало общение с компаниями, где любят посиделки с пивом, а няня угощала подопечную вином только на праздники.

«Какая заботливая. Воровала деньги отца, а сама строила из себя добренькую и честную», – подумала Алиса и храбро сделала еще глоток. Во второй раз огненная жидкость прошла менее болезненно, лишь захватило дух и пищеводу разлилось неприятное жжение. Девушка выдохнула и украдкой пригляделась к собеседнику, который представился как Роем. Молодой, на вид не больше двадцатипяти, с практически белой кожей и воспаленным красными белками глаз. Алису передернуло – изо рта Роя пахло гнилью, улыбка вызывала омерзение – кажется, ухаживать за зубами он прекратил много лет назад. И общее впечатление негативное – какой-то он изворотливый, увертливый. Интуиция Алисы кричала – подставит, обязательно подставит.

Алиса недоумевала – знакомый хакер рассказывал ей о пренебрежении в среде бандитов к женщинам, но не настолько же. Девушка не сомневалась – ее квалификация как взломщика была на порядок выше большинства в Забытом городе.

– Наверное, не будем разговаривать о деле здесь? Слишком шумно. Пойдем к черному ходу, там и поболтаем. Без лишних ушей, – предложил вампир.

– Объяснил бы в двух словах, что за дело.

– Задача от Синдиката. Поэтому, сама понимаешь, никаких подробностей до подписания контракта.

– Да, тогда конечно, пойдем.

Знакомый учил Алису – если не понимаешь, о чем говорят в компании, но хочешь показаться «в теме» – выхватывай тонкости и детали происходящего, и делай вид, что все понимаешь. Не задавай вопросов в лоб, уточни несколько деталей – сойдешь за свою.

– Надеюсь, устной договоренности хватит? Или Синдикат стал очередным государством, с оравой нахлебников-бюрократов?

– А ты не глупа, девочка. Нет, согласия будет достаточно. Но если будешь много болтать о контракте – придется тебе забыть о карьере. Максимум, на что будешь способна – это место упаковщицы на заводе, в рабочей квоте для инвалидов. Понимаешь, о чем я? Синдикат не прощает предателей.

– Не пугай.

Парочка направилась к черному ходу. Дождавшись, пока стальная дверь захлопнется, из-за стола вампиров встали еще двое и неспешно пошли к выходу.

– Добыча! Почему без нас?! – прошипела одна из вампирш за столиком.

– Очередь, дорогуша, очередь, – ответил ей мужчина постарше, с большим надувшемся прыщом на щеке.

– Но я хочу ее крови! – взвизгнула девчонка.

– Не хочешь. Ты питалась позавчера. И ты знаешь нашу норму – не больше человека в неделю. Жди, дорогуша. Или хочешь стать лишней жертвой? – спросил вампир и засмеялся.

* * *

– Юсуф, вот скажи мне. Ну почему такие традиции – задание дают, а оружие доставать должен сам?

– А как иначе, Рикард?

– Вот дали бы винтовку, как было бы проще. Я же знаю, у них есть, они в меня целились. Я бы пошел и все сделал. А так. Эх. Как я повоюю, с этой-то пукалкой? – сказал Рик и достал пистолет.

Старая «беретта» осталась у Рикарда со времен службы в полиции. Уход из ведомства получился быстрым и сумбурным, в основном из-за трагических событий в семье спецназовца. Остальное оружие Рик сдал, но «беретта» затерялась в многочисленных карманах. Общий бардак в системе правоохранительных органов Забытого города, коллегиальная симпатия, что-то другое – но приемщик оружия не стал заострять внимание на потерявшемся стволе и просто простил Рику последнюю оплошность. А после месячного запоя Рикард нашел пистолет дома, почистил его – и вот «беретта» заняла постоянное место в нагрудной кобуре.

– Рик, дорогой! Не размахивай оружием в моем баре! Ты же знаешь правила! – закричал бармен.

– Рикард! – вмешался в разговор Стэтт, до этого молчаливо наблюдавший за компанией вампиров в углу.

Наемник на секунду замер, после вложил пистолет в кобуру и поднял руки в примирительном жесте.

– Прости, Юсуф. Налей мне последний стакан, только не двойной. На сегодня мне точно хватит.

– Конечно, Рик.

– Расскажи, где мне взять припасов. Стэтт, достанешь мне винтовку?

– Обязательно. Через месяц, не раньше. И минимум ящика два, – ответил Стэтт.

– Оптовые поставки? – рассмеялся Рик.

– По мелочам не работаем.

– Сходи в Промышленный район, Рикард. Рядом со старой фабрикой одежды есть подвал. Там найдешь. Только осторожнее, – сказал Юсуф.

– А что случилось? По району нельзя гулять свободно?

– Церковь усиливает позиции. Можешь попасть под горячую руку, нарваться на неприятности и остаться без головы. Сейчас там стреляют без предупреждения.

– Давно я не работал, – пробормотал Рик, поднял стакан в немом тосте и залпом выпил.

Компания «вампиров» в углу бара разразилась громким смехом. Несколько особей все чаще поглядывали на дверь черного хода. Рик с силой ударил стаканом о барную стойку.

– Ну и сколько еще терпеть это? – спросил Рик бармена?

– Что терпеть, Рик?

– Вот этот беспредел? Или тебе нравится отмывать кровь от дверей?

– «Вампиры» забирают тела с собой, Рик.

Наемник с размаху положил ладони на стойку. Суставы прожгло вспышкой боли. Рик спрыгнул со стола и быстрым шагом направился к черному ходу.

– Зря ты так, Юсуф. Могут быть проблемы, – сказал Стэтт притихшему бармену.

– Я думал, что ему все равно.

– Ты плохо знаешь нашего Рика. Чувство справедливости слишком обострено. Из-за этого и неприятностей столько. Мне начинает надоедать прикрывать его задницу.

– Ему не нужна помощь. Не устраивай драку в баре.

– Не беспокойся. Я всего лишь присмотрю за малышами вон за тем столиком. Но карабин лучше сними с предохранителя.

Стэтт крадущимся шагом подошел к столику, где располагались «вампиры». Один из белокожих поднялся с места, но сразу же почувствовал тяжелую руку наемника на плече.

– Извините, ребятишки. На некоторое время выход из заведения для вас закрыт. Не советую устраивать крик. Иначе мой друг Юсуф разнесет первого же бузотера на несколько частей. И скормит собачкам. Вы хотите почувствовать себя на месте своих же жертв? – сказал Рик. Бармен передернул затвор карабина.

* * *

Пахло гнилью. Алиса пыталась сдержать волны тошноты, поднимающиеся из глубины желудка. Каждый раз, когда вампир выдыхал, девушку передергивало. Рой прижал рыжую к стенке, держал одной рукой за шею, другой шарил под ее рубашкой.

– Сочное тело, девочка. Папочка тебе не предупреждал, что нельзя водиться с плохими парнями?

– Отвали, урод!

– Какая грубая. Ничего, дорогуша, сейчас ты станешь намного добрее. Ты уже была сразу с тремя мужчинами? Конечно же нет, ты такая невинная. Ты мне нравишься. Пожалуй, я не буду тебя убивать, а возьму к себе в стаю. Хочешь ко мне в стаю? Тебя будут оберегать, у тебя всегда будет кровь. Правда, придется держать ножки подальше друг от друга, но тебе понравится.

– За мной придут, псих. Я из Верхнего яруса, меня защищает закон и Синдикат. Ты не посмеешь, скотина. Выродок!

Вампир оскалился и перехватил руку на горле девушке. Пальцы сжались сильнее, жертва захрипела. Дотянувшись до шеи, Рой обхватил губами натянувшуюся вену и медленно провел клыком по жиле. Выступило несколько капель почти черной жидкости.

– Выродок? Думаешь, я выродок? Это я виноват в постоянной жажде? Меня делали идеальным солдатом, девочка, а превратили вот в это. Ты не читала историю? Будешь себя хорошо вести, я расскажу тебе, как нас превратили из солдат в вампиров. Да, я оставлю тебе живой. Ведь мне всегда нужна новая кровь. А ты вкусная. Сочная. Парни, хотите кусочек?

Вампир приблизил к ней лицо и укусил за губу. Девочка дернулась, но выбраться из стальной хватки вампира в состоянии жажды она не смогла. Тогда рыжая попыталась закричать – вместо этого из горла вырвался протяжный хрип, смешанный со свистом. Изогнувшись, она пнула вампира тяжелым ботинком в живот и схватила за плечи. Вампир от неожиданности убрал руку от ее горла, Алиса потеряла равновесие и завалилась на бок. В этот момент Рой ударил ее в живот, девушка согнулась и упала на землю.

– Не хочешь по-хорошему? Жаль, из тебя получилась бы отличная овца, – сказал Рой, сплевывая окрасившуюся красным слюну. Вампир схватил девушку за волосы и поднял над собой. От стен переулка отражался крик жертвы. Алиса будто в полусне наблюдала, как в гниющей полости рта раздвигаются передние зубы и медленно растут белые клыки-иглы. Вампир резко вдохнул и припал к ее горлу. Не выдержав боли и страха, девушка потеряла сознание. Голова откинулась назад, обнажая изящную шею. Вампир сидел около ее тела на корточках, и, причмокивая, жадно сосал кровь.

* * *

– Перед лицом Господа и боевыми товарищами клянусь защищать невиновных и попавших в беду. Если отступлюсь я или побоюсь выступить против врага, то наказанием для меня станут бывшие друзья, – бормотал Рик.

Покачиваясь, наемник пробрался к черному входу и приоткрыл дверь. В щель он видел, как белобрысый вампир пил кровь девушки, а двое его товарищей полностью были поглощены зрелищем насилия. Насыщаясь, вампир урчал от удовольствия и пальцами собирал кровь, стекающую по шее Алисы, стараясь не терять ни капли.

«Зачистка помещения не должна проходить больше пяти секунд. Идеальный вариант – две секунды. Ворвался, сделал выстрел, сделал еще один выстрел – все. Добивать или лечить потом – сначала нейтрализовать», – вспомнил Рик наставления капитана. Служба в спецназе многому учит – в том числе и делать два дела одновременно.

Рик сделал два глубоких вдоха, разгоняя кровь по венам. Пока наемник успокаивался, пальцы успели привычно расчехлить пистолет, вынуть «магазин» и пересчитать оставшиеся патроны. «Семь штук, не густо – по два патрона на брата, останется только один. Значит, кого-то придется убивать руками. Перед операцией как неудачно-то, совсем патронов нет», – прошептал Рик и толчком открыл дверь.

Держа пистолет двумя руками, наемник выскользнул из проема. Шаг вперед – выстрел, еще один. Первый вампир лежит на земле – пуля раздробила колено, вторая вошла прямиком в висок.

Рик прислонился к стене, вытер рукавом выступивший пот. Накрапывал небольшой дождь, на небе не было заметно ни одной звезды. Черное полотно, без примесей других красок. Плохая погода для стрельбы.

Второму вампиру не повезло – отпрыгнув от истекающего кровью товарища, он угодил прямиком под небольшой фонарь, освещавший выход из закоулка. Рик прицелился, нажал на курок. Черт! Рука дрогнула, вместо попадания в голову пуля лишь царапнула мочку уха. Вампир завопил, выхватил ствол.