Текст книги "Маскарад"

Автор книги: Дмитрий Колодан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– У меня была такая прабабка? – удивилась Томка.

– Разумеется. У всех есть прабабки, я тебе как врач говорю.

– В смысле, одна из них была в Венеции?

– Да. И она тоже была актрисой – выступала в цирке. Помнишь, я показывала тебе фотографию?

– А! Ты про эту… – Томка вспомнила блеклый снимок из семейного архива. – И что же с ней случилось в Венеции?

– Она… – мать сглотнула. – Она сошла с ума. Так мне отец рассказывал. Уезжала абсолютно нормальной, но что-то там приключилось. Она перестала говорить, не узнавала близких, кормить ее приходилось с ложечки… А при виде зеркал впадала в дикую ярость. Ты – как знаешь, но я своей дочери такой судьбы не хочу. С меня хватило кормить тебя с ложечки, когда ты была маленькой. Это не самый приятный опыт.

Где-то с полминуты Томка переваривала информацию.

– Вот честно – ты это прямо сейчас придумала?

– Нет, конечно! Это семейная история.

– Почему же я слышу ее в первый раз?

Мать фыркнула, как породистый кот, заметивший в своей миске мороженую мойву.

– Если бы я рассказала ее раньше, ты бы пешком ушла в свою Венецию, чтобы раскрыть тайну.

– А теперь ты рассказываешь ее, чтобы отговорить меня от поездки? Где логика, мам?

Судя по звуку, донесшемуся из трубки, мать чем-то подавилась. Так бывает – ставишь кому-нибудь капкан, а потом сам же в него и попадаешь. Неужели она всерьез думала отговорить ее столь нелепой байкой? Сейчас остановить Томку могла только кирпичная стена метровой толщины. И то ненадолго.

– Все будет в порядке, мам. Я сходить с ума не буду, обещаю. У меня другие планы.

– Было бы с чего сходить!

– Мне действительно пора. Я пришлю SMS, когда доберусь. Ciao!

Томка нажала отбой. Немного подождала, но телефон больше не зазвонил, и Томка с чистой совестью отправилась собирать чемодан, мурлыча под нос что-то из Тома Уэйтса.

В отделе зловещих предсказаний констатировали провал еще одной операции.

Чемодан Томка купила полгода назад на блошином рынке в Удельной. И это был действительно настоящий Чемодан, с большой буквы «Ч»: из желтой кожи, с углами, обитыми потертой латунью, небольшой, но при этом удивительно тяжелый и громоздкий. Не чета удобным современным туристическим сумкам на колесиках.

Прежде чем выставить чемодан на продажу, кто-то пытался его уничтожить. Теперь на стенках красовались глубокие вмятины, в паре мест его проткнули ножом, пытались сжечь… Томка нашла даже сквозное пулевое отверстие. Ручка его держалась на честном слове, замки открывались через раз и, вопреки всем законам физики, в чемодан помещалось вещей на порядок меньше, чем должно было, исходя из объема. Зато, если верить стершимся наклейкам, он совершил три кругосветных путешествия и уцелел во время катастроф на «Титанике» и «Лузитании». В общем, это был именно такой чемодан, с которым не стыдно отправляться на край света.

По всем правилам, в чемодане обязана была находиться карта сокровищ. Сгодилась бы и пара древних артефактов разрушительной силы, за которыми охотится секретное общество… Однако к тому времени, как чемодан попал к Томке, все это куда-то потерялось. Остался лишь высохший таракан, которого Томка нашла, когда меняла подкладку. Но таракан, как ни крути, артефакт сомнительный.

На сборы у Томки ушел целый вечер. Упаковка вещей – процесс увлекательный, но при этом он способен довести до белого каления человека с самыми крепкими нервами. Почему-то всегда, когда все уже собрано, выясняется, что забыли положить самое важное. Так Томка поочередно забыла фотоаппарат, зарядку для ноутбука и кеды. Зато, когда начинаешь разбирать сумку, лелея надежду выкроить хотя бы пару миллиметров, находится не менее дюжины вещей, которых туда не клали. Томка так и не узнала, каким образом в чемодан попали банка вишневого варенья и желтое летнее платье. Очевидно, вещи сами решают, хотят ли они куда-либо ехать или им и дома хорошо.

А на желания хозяев им, мягко говоря, плевать.

В итоге, в ходе войны с чемоданом Томка вымоталась так, что едва держалась на ногах. Комната же приобрела такой вид, будто по ней пронесся ураган – если не Катрина, то, как минимум – Тамара. Ну а чем еще объяснить лиф купальника, болтающийся на люстре? Впрочем, наводить порядок девушка не стала. В какой-то момент она просто рухнула на кровать и тут же уснула.

Будильник Томка благополучно проспала, но в этом не было ничего удивительного. Ни разу в жизни ей не удалось проснуться вовремя. Разлепив же глаза, она долго смотрела на мобильник, прежде чем до нее дошел истинный смысл цифр на экране.

В то же мгновение Томка вскочила с кровати и принялась с криками носиться по квартире; спустя еще пять минут – уже бежала по лестнице, одновременно пытаясь застегнуть пальто, удержать чемодан и дочистить зубы.

Бежать к метро было поздно. Томка в панике огляделась и, ни секунды не думая, выскочила на дорогу наперерез красной машине. Водитель ударил по тормозам; послышался визг, и машину повело вправо. Томка инстинктивно отпрыгнула, запуталась в ногах и села на кучу подтаявшего снега и грязи, которую в Питере почему-то называют «сугроб». Заляпанный бампер замер в миллиметре от девушки.

– Идиотка!!! – распахнув дверцу, заорал шофер. – Жить надоело?! Слепая, что-ли?!

– В Пулково.

Водитель оказался человеком сообразительным, хотя и мстительным: он мигом назвал сумму в два раза выше обычного тарифа. Томка кивнула – торговаться или ловить другую машину не было времени.

Таксист помог ей подняться, сложил чемодан в багажник. Томка забралась в машину, и авто сорвалось с места, будто они только что ограбили банк. И лишь когда они отъехали на несколько кварталов, Томка сообразила, что выронила в сугробе ключи и мобильник.

– Сильно опаздываете, да? – спросил таксист, сворачивая на набережную. – Ничего, я мигом… Курить бросаете?

В ответ на изумленный взгляд он пояснил:

– У вас зубная щетка во рту. Вместо сигареты или так модно?

– О! Спасибо…

Водитель хмыкнул.

– А смешной у вас чумодан, – сказал он. – Тыщу лет таких не видел. За границу собрались?

– Ага, – кивнула Томка и с гордостью добавила: – В Венецию.

– Ух, ты! – обрадовался таксист. – Бывал я там, при Союзе еще. Красивый город, зеленый-зеленый.

– Зеленый? – Томка попыталась вспомнить, не упустила ли она чего в путеводителях.

– Да, – протянул таксист. – А какой там борщ! Пальчики оближешь. В Питере такого в жисть не найдешь. Вот у меня жена варит борщ – одна жижа, а там: ложку воткни – будет стоять. А какие там пампушки…

Смерив Томку взглядом, он печально вздохнул.

К концу поездки стало ясно, что таксист не только путает Венецию и Винницу, но и искренне убежден, что «пампушками» называются особо выдающиеся части фигуры жительниц этой самой Винницы. На всякий случай Томка не стала его разочаровывать.

В аэропорт они приехали за три минуты до окончания регистрации. А минуту спустя Томка ворвалась в зал вылетов, размахивая чемоданом, как берсеркер – боевым топором. Без злого умысла, просто хрупкой девушке не всегда удается совладать с законами инерции. Ситуация была того порядка, когда непонятно, кто кем управляет: Томка – чемоданом или чемодан – Томкой? Пассажиры, слонявшиеся по залу, бросились врассыпную. Краем глаза Томка заметила несколько столкновений, рухнула пирамида из чемоданов и сумок, все сотрудники службы безопасности мигом испарились.

С глухим стуком Томка врезалась в стойку. Девушка-регистраторша испуганно отскочила на пару шагов:

– Что?!

Томка взглянула на настенные часы. Успела… Ровно за минуту. Задыхаясь, она проговорила:

– Рейс… до Милана…

Регистраторша сглотнула:

– Задержан на два часа. О посадке будет объявлено… Говорили же…

Девушка замерла, вытянувшись по струнке. Она не поворачивалась, но затылком чувствовала, что все до единого люди в зале аэропорта смотрят на нее и только на нее. За спиной сгустилась тишина самого отвратительного, гнетущего свойства.

– О! А… Ага… На два часа…

– Но я могу зарегистрировать вас на рейс до Сыктывкара. Вдруг вам нужно в Сыктывкар?

Время вылета меняли несколько раз и, как принято говорить, с особым цинизмом, свойственным только диспетчерским службам аэропортов. Час в одну сторону, пятнадцать минут в другую, двадцать минут туда, час обратно…

В итоге Томка окончательно потеряла счет времени. Но она терпеливо ждала, устроившись на чемодане посреди зала, не спуская глаз с электронного табло. В модном современном кино вокруг нее летали бы светящиеся цифры или растворяющиеся в воздухе циферблаты с бешено вращающимися стрелками.

К счастью, обошлось без столь дешевых спецэффектов.

Наконец, в отделе мрачных предсказаний опустили руки. Хватит, решили они, сколько можно? Мы исчерпали все допустимые средства. Не наша вина, что клиент туп, как пробка, и упрям, как стадо баранов. Мы умываем руки.

– Объявляется регистрация на рейс № 273, Санкт-Петербург-Милан. Пассажиров просьба пройти к стойкам…

Странно, но долетела Томка без приключений. Обошлось без террористов-угонщиков, отказов двигателя и вынужденной посадки в Белграде из-за плохих погодных условий. Ее, правда, пытались отравить рыбой с цветной капустой, но здесь она была не одинока. Любой человек, хоть раз, в жизни ступавший на борт авиалайнера, подтвердит, что истинное предназначение горячих обедов в самолетах – навсегда привить отвращение к процессу приема пищи. Видимо, повара, ответственные за эти блюда, являются членами тайной секты. Томка так и не смогла себя заставить прикоснуться к бледно-зеленым кочешкам капусты и рыхлой полоске филе. Легче было отгрызть собственную руку.

На паспортном контроле Томку встретила внушительного вида матрона, с прической красной, словно ей на голову вылили ведро клубничного сиропа. Она долго таращилась в Томкин паспорт, пытаясь взглядом прожечь в нем дыру, когда же у нее не получилось, спросила:

– Turista?

– Si, – ответила Томка и продолжила по-итальянски: – Я еду в Венецию, на Карнавал.

Паспортистку это не впечатлило.

– Все вы туда едите, – громыхнула печать. – Benvenuto…

– О, grazie! – и Томка подарила ей улыбку № 22, одну из своих самых обворожительных улыбок. Женщина фыркнула в ответ:

– Следующий!

Милана Томка толком не увидела. Думала, что успеет побродить по городу до поезда в Венецию. Но из-за задержки авиарейса, пришлось брать такси и на всех парах мчаться на вокзал. Перспектива ночевать на скамейке в парке ее не прельщала. Италия Италией, но зима везде зима.

Видимо, поэтому город показался ей смазанным, как фотография не в фокусе и слишком темным. Сердобольный таксист вызвался провести экскурсию, однако сам за собой не поспевал и о достопримечательностях сообщал, когда те скрывались из вида:

– Туда, туда глядите, синьорина, – «Ла Скала»… Ах, diavolo! Куда прешь, дурень? Эй, синьорина, синьорина, справа – по той улице выйдешь к Дуомо…

Томка едва не свернула себе шею, оглядываясь то в одну, то в другую сторону. В ушах стоял звон от несмолкаемой трескотни таксиста:

– Видите, синьорина, какая у нас погода? Снег, прям как у вас в России… Говорят, даже медведя на улице видели, из цирка сбежал! Вон слева, глядите – если пройти три квартала и свернуть направо… А у меня брат троюродный в России был. Там, говорит, такие… как по-вашему?.. Pampushki! Врет, поди?

К счастью, на вокзал они поспели вовремя. Томка даже успела купить горячий panino imbottito – не шедевр кулинарии, но какая-то компенсация обеду в самолете. Потом ей пришлось побегать в поисках нужной платформы и вагона. И только когда она, наконец, устроилась в своем кресле, а поезд бесшумно тронулся с места, Томка вдруг с удивлением осознала, что находится в Италии.

Все получилось, даже не верилось. Томка откинулась в кресле и расплылась в радостной улыбке. Так улыбаются кошки при виде миски, полной сливок. Вне всяких сомнений, жизнь была суперпотрясающевеликоприятна.

Шелест колес и мягкое покачивание поезда убаюкивали. Томка не заметила, как задремала, хотя намеревалась честно таращиться в окно. Таращиться, правда, было особо не на что: одни темно-коричневые поля сменялись другими темно-коричневыми полями, следом за которыми шли опять-таки темно-коричневые поля. Рано или поздно подобный пейзаж приедается. Небо затянула серая пелена, накрапывал мелкий дождик… В общем, погода заставляла задуматься, почему же это Италию называют солнечной?

Сколько Томка проспала – неизвестно. Разбудил ее приятный мягкий голос, прозвучавший над самым ухом:

– Scusi? Это место свободно?

Томка подскочила, едва не ударившись головой о полку, и тут же упала обратно в кресло. Людей, имеющих дурную привычку будить без предупреждения, нужно изолировать от общества.

– А?! Что?!

Девушка заморгала, не понимая со сна, кто она, где она и чего от нее хотят. Слева маячила высокая темная фигура, но не сразу Томке удалось сфокусировать на ней взгляд.

– Это место свободно? – повторил мягкий голос.

Темная фигура обернулась женщиной с черными, как смоль, волосами. Хотя погодите…

Томка медленно оглядела обладательницу приятного голоса. С одной стороны, фигура, овал лица, длинные волосы, расплескавшиеся по плечам, свидетельствовали о том, что перед ней и впрямь стоит красивая женщина средних лет. При этом шикарно одетая: длинное платье в стиле «ретро», меховая горжетка и перчатки до локтя – настоящая аристократка начала двадцатого века. Но затем взгляд упирался во вьющуюся черную бородку, и приходилось начинать сначала. Схожее ощущение – растерянность напополам со смущением – вызывает знаменитая картина Марселя Дюшана, на которой художник пририсовал усы и бороду Джоконде.

– Э… А… – на большее девушку не хватило.

Как ни странно, но с тем же удивлением во взоре дама смотрела на Томку. Будто это не она, а Томка изображала из себя бородатого фавна. Девушка непроизвольно дотронулась до подбородка – на всякий случай проверила, не случилось ли, пока она спала, какой неприятности. Не хотелось бы в столь юном возрасте разделить судьбу Рип ван Винкля.

Экстравагантная дама пришла в себя первой:

– Chè! Да это же вы!

– Эм… Я?

– Конечно! Я сразу вас узнала! Надо же, какая встреча!

Она замахала рукой.

– Джеппетто! Ты только посмотри, кто здесь! Ну, где ты там?! Быстрее шевели ногами! – женщина снова посмотрела на Томку. – Даже не верится, что я вас встретила!

– Меня?!

Томка захлопала ресницами, с трудом понимая, что происходит.

Ясно, что ее с кем-то перепутали. Видимо, приняли за какую-то знаменитость. Только всю свою сознательную жизнь Томка Кошкина твердо знала, что похожа только на Томку Кошкину и немного на родителей. Кого другого, может, и обрадовало бы то, что его приняли за Одри Тоту или Ванессу Паради, но Томку подобные вещи раздражали. Она – это она, и точка.

Из-за спины дамы выглянул невысокий пожилой человек, лицом напоминавший гнома из сказок братьев Гримм.

– О! – сказал он, взглянув на девушку. – Это же она!

– Я и говорю! – сказала женщина.

– Невероятно! Чего только не бывает!

Чувствуя, что она должна что-то сказать, пока дело не зашло слишком далеко, Томка вежливо откашлялась.

– Простите… Но это не я.

Лишь на долю секунды на лице женщины отразилось легкое замешательство.

– Как же не вы! Я сразу вас узнала, как только увидела.

– Нет не я! – чувствовала себя Томка крайне глупо.

– В смысле? Вы это не вы? – дама нахмурила лоб.

– Вроде того. Не знаю, за кого вы меня приняли…

Женщина всплеснула руками.

– Ну как же! Я же вижу, что это вы! Джеппетто, это ведь она?

– Конечно она.

– А я что говорю?

Круг замкнулся. Томка не знала, что и сказать. Куда проще доказать, что ты не верблюд, а как докажешь, что ты – это не ты? Особенно итальянцам с их легендарным упрямством.

– Меня зовут Лаура, – меж тем представилась дама. – А это мой замечательный супруг Джеппетто.

Человек с физиономией гнома помахал рукой и виновато улыбнулся. Кто главный в этой семье, Томка догадалась безо всяких подсказок.

– Где Снуппи? Она обязательно должна познакомиться со Снуппи!

Томка напряглась, ожидая, что сейчас на сцене появится отпрыск данного семейства. Если он унаследовал лучшие черты обоих родителей: физиономию гнома отца и бороду матери, она этого не вынесет… Действительность оказалась куда более суровой.

Джеппетто посторонился, и между креслами протиснулось некое существо. Видимо, это была собака – об этом свидетельствовал целый ряд признаков. Например, у существа имелись четыре лапы и хвост, и… Томка запнулась. В конце концов, лапы и хвост есть и у крокодила, а с крокодилами у существа было куда больше общих черт. Бывают же белые крокодилы с черными кругами вокруг глаз?

Такую собаку мог создать Виктор Франкенштейн, если бы его Монстр взмолился о домашнем питомце. Пара часов на кладбище, игла, суровая нить, хорошая молния – и готово. Только к работе он подошел спустя рукава: все лапы у Снуппи получились разной длины, тело слишком коротким, голова же наоборот – тяжелой и массивной, и похожей на крысиную морду. Добавьте сюда глаза – один больше другого, и портрет будет закончен. Получившейся картинкой можно пугать впечатлительных детишек.

Снуппи глянул на Томку одним, затем другим глазом и издал звук, какой издает сдувающийся воздушный шарик. Вроде хриплого шипения, переходящего в тонкий свист.

– Я знала, что вы ему понравитесь! – Лаура захлопала в ладоши.

– Как мило, – проговорила Томка.

Понравитесь? Пес таращился на нее с любопытством тигра, присматривающегося к трепетной лани. Томка, впрочем, трепетать не собиралась и храбро выдержала взгляд. Девушке, которую выставили из зоопарка за попытку покормить ягуара, не к лицу пугаться собак, пусть и похожих на крокодилов. Пес фыркнул, признавая в ней равного противника.

– Снуппи у нас чемпион, – с нежностью в голосе сказала Лаура. – Три года занимал первые места на выставках.

– Ого! А какой он породы?

– Большей частью – бультерьер, – Лаура потрепала пса за ухом. – А еще Снуппи – самая уродливая собака в мире!

У него есть дипломы и медали.

Сказано это было с такой гордостью, словно речь шла о дипломах Оксфорда и Сорбонны и медалях Нобелевского комитета. Хозяева собак всегда найдут повод похвастаться питомцем. Томка же и подумать не могла, что где-то проводятся конкурсы на самую уродливую собаку.

– Снуппи, поздоровайся с синьориной! – громким шепотом сказала Лаура. – Не стесняйся…

Пес покосился на хозяйку. Что бы ни думала Лаура, но он был не из тех, кто станет чего-либо стесняться. Звук, раздавшийся из жуткой пасти, походил на урчание в животе голодного гиппопотама. Томка не поняла – то ли собака так рычит, то ли у нее действительно проблемы с желудком.

А затем Снуппи склонил голову и с пугающей отчетливостью произнес:

– Buon giorno!

В этой жизни Томке доводилось получать по голове тяжелыми предметами: то жонглерская кегля сорвется, то книги попадают с полки, то еще чего-нибудь в том же духе. И она представляла, какие чувства при этом испытываешь: растерянность, изумление, легкую дезориентацию… Это не считая искр из глаз и непреодолимого желания громко ругаться.

Сейчас же Томка почувствовала нечто подобное, хотя тяжелых предметов поблизости не наблюдалось. Даже чемодан стоял в ногах и падать не собирался.

Томка сглотнула.

Когда хозяева просят собак с кем-либо поздороваться, ожидаешь протянутой лапы или дружелюбного «гав-гав». Но «buon giorno»… Одно из двух: либо Томка слетела с катушек и у нее начались слуховые галлюцинации, либо собака в самом деле поздоровалась с ней на чистейшем итальянском. Выбрать первый вариант Томке не позволяло самомнение, второй – глас разума. Она еще могла принять говорящих попугаев или ворон, но говорящие собаки – уже слишком.

Снуппи же, как ни в чем не бывало, тяжело задышал, свесив язык на бок. Взгляд, которым пес наградил Томку, недвусмысленно говорил: «Чё вылупилась? Не в зоопарке».

Из оцепенения девушку вывел тихий щелчок, прозвучавший над головой. Томка мгновенно узнала звук спускового затвора фотоаппарата. А подняв взгляд, увидела в руке Лауры позолоченный смартфон; бородатая дама безо всякого стеснения снимала ее на камеру.

– Точно вы! – заявила Лаура. – А говорили, что не вы!

– Ваша собака, – с трудом проговорила Томка. – Она… Она поздоровалась со мной!

– Разумеется! Снуппи у нас вежливый песик, правда?

– Ma sì, certo! – подтвердила собака.

Томка подскочила, будто ее ужалила пчела, и прижалась спиной к окну. Прыжок удался на славу: будь между креслами чуть больше места, девушка бы сделала сальто.

– Браво! – с восхищением сказала Лаура.

– Она опять… – Томка указала пальцем на Снуппи.

В этот момент Джеппетто громко хихикнул, прикрыв рот ладошкой:

– Попались!

– Что?!! – часто моргая, Томка повернулась к мужу Лауры.

Тот едва сдерживал смех: уголки губ дергались, кончик носа дрожал… Лаура строго глянула на супруга.

– Мерзкий, мерзкий старикашка! – она легонько толкнула мужа. – Ты все испортил!

– Прости, – сказал Джеппетто, вытирая слезящиеся глаза. – Но ты же видела ее лицо! Прям как в том ролике.

– Да что вообще происходит?!! – выкрикнула Томка.

Единственное, что она понимала, так это то, что она встретила парочку сумасшедших и те втянули ее в нелепый розыгрыш. Выставили на посмешище перед всем вагоном. Томка же видела, как смотрят на нее остальные пассажиры, переговариваются и тычут пальцами. Оставалось только громко сказать: «Улыбнитесь! Вас снимала скрытая камера!». Правда, девушке было ничуть не смешно.

– Извините, – сказала Лаура. – Просто Джеппетто – вентролог. То есть чревовещатель. А вы и в самом деле поверили, что наш Снуппи умеет разговаривать?

Пес громко хрюкнул. Глядя на него, можно было поверить во что угодно. Значит, чревовещание?

– И вы считаете, что это смешно? – закипая, начала Томка. – По-вашему, я клоун, чтобы устраивать со мной подобные шуточки?

– А разве нет? – изумилась Лаура.

Томка опешила от подобной наглости.

– В смысле?

– Мы же сразу вас узнали! Мы с Джиппи ваши давние фанаты.

– За кого вы меня принимаете?!

Лаура и Джеппетто переглянулись. Видимо, только сейчас у них зародились подозрения, что они могли и обознаться.

– Ну как же, – осторожно сказал Джеппетто. – Вы ведь та самая…

– Сумасшедшая русская на ходулях, – закончила Лаура. – Мы тысячу и один раз просмотрели ваш ролик на YouTube!

– Какой еще ролик? – тихо произнесла Томка.

Слова «сумасшедшая русская на ходулях» прозвучали зловещим набатом. Хорошее выражение – «в груди зашевелились дурные предчувствия». Томка и впрямь ощутила, как эти предчувствия закопошились точно клубок холодных змей.

– Как же! – изумилась Лаура. – Разве вы не видели? Да как такое возможно!

– Представьте себе…

Лаура защелкала ногтями по экрану позолоченного смартфона.

– Сейчас, сейчас, – запричитала она. – Как же так… Вот это видео!

С опаской, будто дама предлагала ей живого тарантула, Томка взяла телефон.

Сердце екнуло, стоило взглянуть на число просмотров: больше полумиллиона. Первый же комментарий начинался со слова «фееричная». Читать дальше Томка не рискнула и запустила ролик.

Из крошечного динамика послышалась минорная мелодия – пианино и французская гармошка – не то вальс, не то шансон, в духе парижских кабаре. Томка уставилась на экран телефона, слабея с каждой секундой ролика. Под конец у нее даже задрожали руки.

Никакой ошибки не было, и Лаура с Джеппетто не обознались. «Сумасшедшей на ходулях» оказалась она, Томка Кошкина, собственной персоной. Чтобы развеять малейшие сомнения, ее перекошенное лицо несколько раз показали крупным планом.

Видео было снято прошлой весной – во время репетиций перед карнавалом на день города. Томка не помнила, какого черта она тогда встала на ходули. А вот какая сволочь сняла это на камеру и выложила в интернет, предстояло выяснить. Та часть мозга, которая сохранила способность рационально мыслить, сосредоточилась на списке мучительных смертей, которые ждут «режиссера» сего опуса, попади он Томке в руки.

Под музыку ее попытки удержать равновесие на ходулях и не грохнуться с трехметровой высоты и впрямь походили на чудовищный вальс. Так могла бы танцевать пьяная вдрызг цапля. Томку мотало из стороны в сторону, она выкидывала самые немыслимые коленца и в итоге рухнула на груду театрального реквизита. Из кучи вещей остались торчать ноги в полосатых гетрах, поднятые вверх буквой «V».

Пока длился ролик, Томка не смела вдохнуть. К счастью, видео оказалось коротким, полторы минуты, иначе Томка рисковала умереть от удушья. Но времени оказалось достаточно, чтобы девушка успела покраснеть до корней волос.

Полмиллиона просмотров… Это же чертова прорва народу! Даже если ролик смотрели по два-три раза, все равно людей хватит на целый город. Актриса в ее душе робко поинтересовалась: а разве это не слава? Томка приказала ей заткнуться. Если это и слава, то не та, к которой она стремилась. Пятьсот тысяч…

– Потрясающе, – сквозь гул в ушах пробился голос Лауры.

Томка еле заставила себя посмотреть на женщину. Ей очень хотелось провалиться сквозь землю.

– Вы настоящий талант, – сказала Лаура. – Я двадцать лет занимаюсь цирковыми артистами, но не видела такой грации, такого изящества и такого комического дарования. Вы приняли предложение от «Дю Солей»?

– Что?

– В комментариях к ролику писал их директор по кастингу. Они очень хотели с вами работать.

– Что?!!

Если бы сейчас на Землю рухнул гигантский метеорит, Томка бы этого не заметила. Она правильно расслышала? Предложение от «Дю Солей»? Ага… После кошмарного видеоролика? Ясно… Даже говорящая собака не могла с этим сравниться. Интересно, в итальянских поездах есть вагон-ресторан? Томке было крайне необходимо раздобыть пару глотков коньяка.

А лучше – целую бутылку.

Лаура и Джеппетто переглянулись. Будь Томка внимательней, то наверняка бы увидела, как женщина подмигнула мужу, а в ответ тот показал кулак с поднятым большим пальцем. Но девушка думала о другом, и перемигивания и тайные знаки прошли мимо нее.

– Та-ак, – протянула Лаура. Глаза ее вспыхнули. – Вы хотите сказать, что «Дю Солей» вас не нашли и сейчас вы свободны?

* * *

Устроившись в кресле напротив, Лаура оценивающе смотрела на девушку. Томка стушевалась. Выбить ее из колеи было не просто, но Лауре удалось это на сто процентов. Не каждый день узнаешь, что за тобой охотятся агенты самого знаменитого цирка на планете. И не важно, что Томка не цирковая артистка. На манеже выступала ее прабабка, и в девушке заговорил голос крови.

Джеппетто сидел на краешке кресла рядом с женой; собака Снуппи развалилась в проходе. Глаза ее были закрыты, а звуки, которые она издавала, могли сойти за храп. Если, конечно, пес не проглотил мотоциклетный двигатель без глушителя.

– Понимаете, я уже не работаю импресарио, – сказала Лаура. – Отошла от дел, когда на голову свалилось семейное счастье.

Она с нежностью взглянула на Джеппетто и погладила его по колену.

– Джиппи ведь тоже был моим клиентом. Его номер – говорящие куклы… Как сейчас помню: явился он на прослушивание, открыл дверь конторы, и все – попалась Лаура, как кур в ощип. Пришла она.

– Она? – не поняла Томка.

– Искра, – сказала Лаура. – Вспышка – и перед глазами темнеет, дыхание замирает, сердце останавливается…

– А! Инсульт? – уточнила Томка, истинная дочь врача.

Лаура прикрыла рот кончиками пальцев.

– Вроде того. Amore a prima vista – любовь с первого взгляда.

– Хм… Поздравляю!

– А вам довелось испытать подобное чувство?

– Вроде, нет, – честно призналась Томка. – То есть, может, и довелось, но я как-то не заметила.

– Его нельзя не заметить! – со знанием дела сказала Лаура. – Но не переживайте, вы молоды и все еще впереди.

Томка и не думала переживать, но решила не расстраивать Лауру. Та, похоже, свято верила в эту amore a prima vista.

– Джиппи у меня настоящий гений. Нужна была только правильная женщина, чтобы его направить. Он-то думал, его талант – вентрология, но тут он, прости дорогой, лишь любитель…

Остренькое личико Джеппетто засияло от гордости. А Лаура продолжила петь в его честь дифирамбы:

– На самом деле, Джеппетто делает механических кукол. Лучших механических кукол в мире. Даже в Нюрнберге нет мастеров его уровня.

– Ну… – протянул Джеппетто.

– Молчи, противный старикашка, – весело сказала Лаура. – Думаешь, я вложила все деньги в твой бизнес только из-за смазливой мордашки?

Физиономию Джеппетто никак нельзя было назвать смазливой, но о вкусах не спорят. Томка с уважением посмотрела на старичка. Одна ее знакомая тоже делала авторских кукол, и Томка представляла, о чем идет речь. А механические куклы родом из Венеции это и в самом деле здорово.

Томка решила, что эксцентричная парочка ей весьма симпатична. Конечно, не amore a prima vista, но что-то похожее. Она ничуть не ошиблась, поехав в Венецию раньше и в одиночку. Сколько всего она могла упустить, если бы поддалась на уговоры матери! Лежала бы сейчас в гипсе и знать не знала ни о «Дю Солей», ни о самой уродливой собаке в мире, ни обо всем остальном.

– Сейчас мы держим магазин на Сан-Поло, – продолжила Лаура. – Артистами я давно не занимаюсь… Но я еще не выжила из ума, чтобы упускать такую возможность. С вами, милочка, деньги плывут в руки. У меня остались кое-какие связи… Как вам мое предложение?

– Э… Какое еще предложение?!

– Скажем, двадцать процентов? И тридцать тысяч аванса, когда мы заключим контракт.

Томка не до конца разобралась, о чем толкует Лаура. Но кое-что сложно не заметить.

– Тридцать тысяч? Евро?

– Я понимаю, не самая высокая ставка, – развела руками Лаура. – Но это только аванс. И поверьте, в свое время я была очень хорошим импресарио. А талант, как говорится, не пропьешь. Или вас смущают двадцать процентов? Так это обычная ставка. В вашем праве обратиться к другому агенту, но не думаю…

– Нет, нет, – торопливо сказала Томка. – По-моему, это вполне… разумное предложение.

Для девушки с ее характером стоило усилий усидеть в кресле и сохранить хотя бы видимость спокойствия. Томка не была меркантильной, но, с другой стороны, сумма впечатляла. Девушка и не подозревала, что такие деньги существуют в природе на самом деле.

– Скоро приедем, – сказала Лаура, глянув в окно. – Да и поезд неподходящее место, чтобы обсуждать деловые вопросы. Мы могли бы встретиться в городе и в нормальной обстановке обговорить детали?

– О! Разумеется.

– Завтра будет прием у графини М., – деловым тоном сказала Лаура. – Ее палаццо рядом с Сан-Марко. Если у вас нет планов на вечер… Я бы познакомила вас с важными людьми.

– Прием у графини? – пискнула Томка.

– Я попрошу, чтобы вас внесли в список гостей, – и, смягчившись в голосе, женщина добавила: – Главное, не забудьте маску, все-таки это Карнавал.

– Да, конечно…

Томка покачала головой. Просто не верилось, что все это происходит с ней и на самом деле. Словно она вдруг перенеслась на вершину Эвереста. И теперь совершенно непонятно, как спуститься вниз, если из всего снаряжения у нее есть только домашние тапочки.