Текст книги "Время Бармаглота"
Автор книги: Дмитрий Колодан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
9. Человек-Устрица под дождем
Лампочка уличного фонаря громко хлопнула, осыпалась стеклянным крошевом и голубыми огнями. Падая в лужи, они шипели; над головой послышался треск. По проводам заплясали искры и, мгновение спустя, погас следующий фонарь. Потом – еще и еще.
Девушка в красном пальто остановилась, а лампочки продолжали взрываться цепочкой коротких замыканий, пока вся улица не погрузилась во тьму. Дождь усилился, провода загудели под напором ветра. Мимо, стуча, прокатилась жестяная банка.
Уже четверть часа девушка не видела ни одного человека. Казалось, дождь вымыл из города всех жителей, унес вместе с потоками воды. И сейчас они оказались где-то очень далеко, на крошечном острове. Сидят мокрые, продрогшие, и не знают, как согреться.
Девушка шла мимо высоких домов с темными окнами, мимо брошенных посреди маршрута трамваев – внутри мигал голубоватый свет, освещая запотевшие окна и пустые ряды деревянных скамеек. Перебегала от одного фонаря к другому по пятнам света, точно играла в классики. Почему-то казалось: если она будет соблюдать правила этой несложной игры, с ней ничего не случится.
Но фонари погасли. Сильный порыв ветра вывернул зонт наизнанку, дернул, вырывая из рук. Девушка пробежала несколько шагов, не в силах справиться с непогодой. Глаза слезились от капель. Дурацкая работа! Могла же уйти три часа назад – давно была бы дома!
– Вам помочь? – раздался за спиной мягкий голос.
Девушка вздрогнула. Страх, холодный и липкий, сжал горло, задушив крик. Подло воспользовавшись слабостью, ветер вырвал зонт. Подпрыгивая, тот помчался вверх по улице, царапая спицами асфальт. Кто-то тенью рванулся мимо девушки и устремился следом.
Нужно было бежать, но девушка осталась стоять, смотря, как незнакомец грузно топает по лужам. Он догнал беглеца, поймал и высоко поднял над головой. Победно вышагивая, вернулся к девушке.
– Держите, – сказал незнакомец. – Полагаю это ваше? Да уж, погода стоит ужасная…
У него было широкое доброе лицо и пышные бакенбарды. Дождя он не замечал, хотя дорогое пальто промокло насквозь.
– Хорошо, что я оказался рядом. Неприятно в такую погоду остаться без зонта. Вы могли простудиться…
Собрав силы, девушка взяла зонт.
– Я пойду, – сказала она. – Я опаздываю, и… Спасибо, что помогли.
Она заставила себя улыбнуться. Это было ошибкой.
– Вас проводить? – сказал незнакомец, бесцеремонно беря ее за локоть. – В такое время прекрасной даме не стоит гулять в одиночестве…
– Нет, – девушка дернула рукой. От улыбки не осталось и следа.
На лице незнакомца отразилось искреннее удивление, невинное и обиженное. Он стал похож на ребенка, у которого отняли игрушку. Девушка, без всяких причин почувствовала себя виноватой.
– Я спешу, – промямлила она и, прежде чем незнакомец опомнился, зашагала прочь.
Не прошло и минуты, как он догнал ее. Девушка напряглась, но не побежала. С некоторым удивлением она призналась себе, что незнакомец ей даже симпатичен.
– Прошу прощения, если я вас напугал, – сказал он. – Честное слово, это не моя вина! Это погода и погасшие фонари. Если б нам довелось встретиться в другой обстановке, у вас бы и мыслей не возникло… К тому же нам по пути, так почему бы не пойти рядом?
Он вежливо держался на отдалении, но так, чтобы девушка не подумала, что он ее преследует. Шагом ближе, шагом дальше – она бы не выдержала.
– С чего вы взяли, что нам по пути? – резко сказала девушка.
– О! – незнакомец улыбнулся. – Прямая улица, без поворотов, идем мы в одну сторону… А может статься, нам будет по пути и до вашего дома? Вы не подумайте, я не навязываюсь, но всякое бывает? Хотя, боюсь, мне так не повезет…
Незнакомец вздохнул.
Из тени дома выступила высокая фигура и двинулась им навстречу. Ветер трепал полы длинного плаща, лицо почти светилось в темноте. Раковина плавно открывалась и закрывалась, обнажая розоватую мякоть.
Этого девушка вынести не смогла. Завизжав, что было мочи, она бросилась к своему спутнику. Сильная рука обняла за плечи.
– Не бойтесь, милая, – сказал незнакомец. – Это же устрица! Они безвредны. Одно словом – моллюски. Пойдем…
Человек-Устрица шагнул, преграждая им дорогу. Лицо его было отстраненным, смотрел он за спину девушки.
– Приятель, будь любезен, уйди с дороги. Я могу закрыть глаза на то, что вы напугали мою спутницу – полагаю, это недоразумение. Но если вы так поступили нарочно, придется вас вздуть…
Человек-Устрица достал из кармана пистолет и трижды выстрелил в упор.
Девушка отпрянула, чувствуя на щеке теплые и липкие капли машинного масла. Морж – теперь не осталось сомнений – пошатнулся. Половина лица превратилась в дыру, сквозь которую виднелись крутящиеся шестеренки да желтая полоска перфоленты.
– …вас вздуть… придется…
Морж шагнул навстречу Человеку-Устрице. В ответ прозвучало три выстрела.
С громким «уф!» голова моржа развалилась на части. На асфальт посыпались детали, облачко пара взвилось над обрубком шеи. Морж дошел до стены, уперся в нее, и продолжил шагать на месте.
Девушка не замечала, что сидит в луже, а к лицу прилип скользкий обрывок перфоленты.
– Это… – слова застряли в горле.
Человек-Устрица даже не взглянул на нее. Створки раковины плотно сомкнулись. В ближайшем доме одно за другим загорались окна.
Девушка попыталась подняться. В голове безумным калейдоскопом сменяли друг друга картинки: устрица, морж, пистолет, зонт… Как собачка он бежал вслед за Человеком-Устрицей. Морж, пистолет, устрица… Или?
– Джек! – закричала девушка. – Джек!!!
Человек-Устрица прибавил шагу.
10. Анализ фактов
…НОВЫЕ ПОДВИГИ ДЖЕКА… ДЖЕК ВСЕРЬЕЗ БЕРЕТСЯ ЗА МОРЖЕЙ… ДЖЕК СНОВА В ДЕЛЕ… ДЖЕК СПАСАЕТ ДЕВУШКУ… ДЖЕК…
Газетный киоск пестрил заголовками, как цирковая афиша.
Когда-то давно Джек выдумал теорию о родстве газет и цветочных букетов. Яркие заголовки, большие буквы и кричащие фразы, – это упаковка, зеркальный целлофан и ленты. По большому счету, она не нужна, хорошие цветы купят и так; а главный товар, истинные цветы, это новости. Они бывают разные: пышные пионы, которые любят старые девы, и хрупкие нарциссы для юных девиц. И то и другое – дворцовые слухи и сплетни, но пионы цветут долго, а нарциссы вянут за один день. Есть лилии, маргаритки или астры – цветы на любителя: спорт, автомобили, политика, секс, мертвецы…
Однако есть цветы, которые берут независимо от предпочтений. Например красные розы. Джек и есть красная роза; все любят сплетни про Джека. Ну а если роза на самом деле белая, ее можно и перекрасить.
Это из-за Бармаглота. Все знают, что Джек избавил город от чудовища. Достаточно, чтобы превратить его супергероя. Сначала Джек раздражался, потом научился не замечать. Но как бы он не прятался от славы, она цеплялась за него точно репей.
История Бармаглота, как снежный ком, обрастала пугающими подробностями, пока последние крупицы правды окончательно не потерялись за слоями домыслов. Джеку стали приписывать и другие подвиги, к которым он не имел отношения. Что-либо отрицать было бессмысленно; полиция и та порой была уверена, что за раскрытием того или иного дела стоит именно Джек. Даже Плотник принял эти байки за чистую монету.
При этом Джека никогда не узнавали на улицах. Статьи о Джеке выходили каждый день, но ни одно издание не удосужилось напечатать фотографию. Джека нельзя сфотографировать.
– Б-будьте добры, – Джек протянул газетчику шиллинг. – «Таймс».
Продавец – старикашка с огромным родимым пятном на шее – швырнул ему газету. Смерив Джека взглядом, он поморщился.
Джек пожал плечами. Он подозревал, что выглядит не лучшим образом – после прогулок под дождем и бессонной ночи. Трудно привести себя в порядок без зеркала.
Вымытые дождем улицы сверкали золотыми лужами. Утро окрасило крыши сиреневыми тонами и солнечными зайчиками разбивалось в окнах верхних этажей. Город выглядел радостным и светлым. Будто и не было ночных ужасов, таинственных убийств, отрезанных голов. Но утро проходит.
С газетой под мышкой Джек шел по бульвару. С миндальных деревьев осыпались цветы. В лужах плавали белые лепестки. Команды этих корабликов составляли крошечные, не больше ногтя, полупрозрачные существа с черными глазками. Вдоль бульвара, на чудных скамейках из гнутой бронзы, сидели бородатые старички, похожие, словно две капли воды. Они играли в шахматы и, как заметил Джек, – одну и ту же партию.
Он с трудом нашел свободное место. Развернув газету, Джек прочитал статью о ночном происшествии.
Итак, еще один морж устранен. Счет три один в пользу неведомого убийцы. Конечно, если не брать в расчет предыдущие преступления Плотника – на этом фоне подвиги Человека-Устрицы выглядели скромно. Тем не менее, ему везет: три моржа за неделю. В лучшие времена полиция не добивалась таких успехов. Не удивительно, что Плотник всполошился. Сколько у него «близких друзей» не знает никто, но, очевидно, не так много, чтобы мириться с потерями. Значит, он ответит.
Джек не знал, чем руководствовался Человек-Устрица, затеяв эти устранения, но догадывался, как будет отвечать Плотник. Первое убийство было предупреждением. Игра не особо понравилась Плотнику, но он принял ее правила, и теперь будет играть на повышение. Ответом на второе устранение станут два кровавых «послания». Три на третье… Если повезет и Плотник будет поднимать ставки в арифметической прогрессии. Стоит ожидать, минимум, пяти убийств. Отрезанная голова на блюде – цветочки по сравнению с тем, на что способен Плотник.
Про «послание» в газете не было ни строчки, полиция старалась держать информацию под контролем. Оно и понятно. Если история всплывет, последствия могут быть непредсказуемыми. Кто-то из полицейской верхушки точно лишится места. Хорошо, если не дойдет до уличных беспорядков, как во времена Бармаглота.
Джек выругался. Самое плохое, у него почти нет зацепок на следующий ход Плотника. На «послание» из мусорного бака здесь не опереться – оно носит издевательский характер. Блюдо в форме раковины, устричный соус… Если читать грубо, не вдаваясь в кулинарные изыски, выходило что-то вроде: ты прикинулся устрицей, но устрицы это еда, которой место на помойке. Плотник лишь указал Джеку на его место.
Беда в том, что Плотник думает – партия разворачивается между ним и Джеком. Настоящего Человека-Устрицу он не берет в расчет, идя на поводу мнимой славы. А газетные сплетни играют ему на руку. Меж тем, хотя Джек и получил послание Плотника, оно было адресовано не ему.
Вариантов у него было немного. Вычислить следующую жертву и сыграть на опережение? Здесь Джеку не хватало данных. В преступлениях Плотника была система, свой извращенный смысл. Но разгадать эту систему еще никому не удалось.
Ясно, что под большей угрозой находятся те девушки, которых Джек якобы спас. Плотник наверняка попытается показать бессмысленность «устранений»: мол, рыпайся, не рыпайся, от судьбы не уйдешь. А значит, его можно подловить.
Однако из пяти возможных жертв Плотника известна лишь одна, – героиня сегодняшних выпусков новостей. Благо у полиции хватило ума надавить на газетчиков и фотографию девушки не опубликовали. Но ограничиться тем, что установить наблюдение и ждать, когда за ней придет Плотник, значит подписать приговор остальным. Джек на это пойти не мог. Ее нужно взять под охрану, но с этим справится и полиция.
Другой вариант – найти Человека-Устрицу. В игре минимум три игрока, и нужно знать всех. Три «устранения» за неделю не случайность. Человек-Устрица научился безошибочно находить моржей – задача, над которой полиция билась который год. А где моржи, там и Плотник… Распутывая клубок, главное найти верную нитку.
В голове начал вырисовываться план. Сперва стоит наведаться в Город Устриц. Но одному туда лучше не лезть. Слишком легко свернуть не в тот проулок и утонуть. Нужен проводник. К счастью, Джек знал, где его найти.
Он встал и засунул руки в карманы. Утренний ветер зашуршал страницами оставленной на скамейке газеты. На самом деле, существовал еще один вариант – обратиться к Бармаглоту. Джек его даже не рассматривал.
11. Как опознать моржа
Во-первых, морж толстый и грузный. В большом теле легче разместить детали и механизмы. Но это ненадежная примета.
Во-вторых, морж хорошо одет. Он предпочитает строгие костюмы и яркие галстуки, его ботинки начищены до блеска. Он пользуется дорогой туалетной водой. Костюм помогает скрыть нескладности фигуры, а парфюм перебивает запах машинного масла. Тоже ненадежная примета.
В-третьих, морж не моргает. Никогда. Но чтобы это заметить, нужно смотреть ему прямо в глаза. Ни один морж не позволит этого сделать.
В-четвертых – жужжание механизмов. Если прислушаться, можно различить тихий звук, с которым трутся друг о друга шестеренки. Также назойливо жужжит муха в соседней комнате. Поэтому морж говорит много и громко.
И в-пятых, морж охотится на женщин. Он знает тысячу способов как добиться их благосклонности. Морж обаятелен, ухожен и остроумен. Он умеет казаться беззащитным. Морж легко поддержит любую беседу – о женских туфлях, о дворцовых сплетнях, о брюссельской капусте. У него много денег, и он не скупится на подарки. Он дьявольски настойчив… Некоторые женщины, помоложе и поглупее, попадаются на эти уловки. Потому моржа часто можно встретить в обществе одной, двух, а иногда и трех дам. Но и это ненадежная примета.
Рассказывают, одна женщина решила, что ее муж – морж. Он был толстый и грузный, каждую неделю покупал себе новый галстук, а когда он храпел, из груди доносилось жужжание. И он не смотрел ей в глаза. По вторникам и четвергам он приходил домой очень поздно, а один раз жена нашла на одежде длинный черный волос. Приметы были налицо.
Однажды ночью жена взяла из кладовки молоток и проломила мужу череп. Правда, пришлось ударить пять или шесть раз, чтобы он замолчал. Потом она перетащила тело в ванную и залила лизолом.
Поймали ее, когда она принесла залитое кровью белье в прачечную. Приемщик позвонил куда следует. Тем же вечером к женщине пришли два констебля – хотели задать несколько вопросов. Они и нашли тело, которое как раз начало растворяться.
Когда женщину уводили, она отбивалась и вопила на всю улицу. До самого конца верила, что ее муж – морж.
12. Сад полковника Ван Белла
– КОНЕЧНАЯ!! – от вопля кондуктора в вагоне задрожали стекла. – Приехали, выходим…
Двери трамвая с шипением открылись. Кондуктор снова заорал:
– КОНЕЧНАЯ! ВЫХОДИМ!
Кроме Джека, пассажиров в трамвае не было, но кондуктора это не смутило. Он поправил съехавшую на затылок фуражку.
– Я долго буду ждать? Знаете, во что нам обходится минута простоя?
– Д-догадываюсь, – Джек поскорее вышел на улицу.
Это была окраина города, район заброшенных фабрик, пустырей и подпольных сыроварен, на которых работали селениты. В стороне от трамвайной остановки стояли деревянные столы, за которыми бывшие лунные жители резались в карты, попивая прокисшее молоко.
Когда Джек вышел из трамвая, селениты разом повернулись и застонали. Вытянутые лица были так тоскливы и печальны, что Джеку стало неуютно. В огромных глазах блестели слезы. Один из селенитов разразился бурными рыданиями, вырывая из головы пучки жидких волос.
Джек всегда чувствовал себя неловко, встречая лунных жителей. Он не знал никого, кто выглядел бы более жалко. Каждый селенит был отмечен увечьем: безумный парад выбитых глаз, вывернутых конечностей, расколотых голов, скрепленных скобами… Падение с неба не проходит бесследно.
Одевались они абы как, будто не видели смысла в одежде. Для селенита ничего не стоило надеть рубашку задом наперед, шляпу наизнанку и всего один ботинок не на ту ногу. Считается, что так у лунных жителей проявляется тоска по утерянной родине. Каждую ночь они видят ее, катящуюся по небу, и ничего не могут поделать. Но Джек подозревал, истинная причина в том, что никто не объяснил им, как одеваться правильно. Все потому, что стоит пообщаться с селенитом пару минут, тебя охватывает волна такой меланхолии, что хоть в петлю лезь. Прецеденты имели место.
Селениты, всхлипывая, смотрели на Джека. Ни с того, ни сего вспомнился дом – не на дереве, а настоящий. Тяжелая люстра, купленная на распродаже, занавески в шотландскую клетку, Джил, стоящая у окна… Джек прибавил шагу.
Он шел по лабиринту из бетонных заборов и проржавевших ангаров. От сильного сырного духа слезились глаза. Страшно подумать, что творилось на Луне. К счастью, вскоре Джек вышел на заросший сорняками пустырь и смог вдохнуть свободно. Ветер донес мелодичный перезвон.
Дом стоял посреди пустыря – двухэтажный особняк, в колониальном стиле. Здание заваливалось набок, как корабль с пробоиной в борту. Крыльцо покосилось, в черепичной крыше зияли огромные дыры. Но все терялось на фоне сада.
Перед особняком росло десятка два корявых яблонь и вишен. Когда-то давно деревья сразила неведомая болезнь. Они усохли, стволы покрыл белесый налет, но хозяин особняка не стал их вырубать. На ветвях вместо плодов и листьев он развесил бубенцы, колокольчики, гонги всех размеров и видов. Ветви ломались, не выдерживая веса, и болтались на сухих ошметках коры. Но при малейшем ветерке колокольчики начинали перезванивать, пока не поднимался такой шум, что в округе разлетались все птицы.
На растрескавшейся двери белела табличка:
ПОЛКОВНИК БЕНДЖАМИН ВАН БЕЛЛ
ПУТЕШЕСТВИЯ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ
Прием по четвергам с 10:00 до 08:17
Дверной звонок заменяла бронзовая корабельная рында.
Джек замешкался. Пятница не приемный день, а полковник, по слухам, отличается крутым нравом. Но не ждать же следующей недели? Джек ударил в колокол и тот разразился гулким «бом!». Ему ответили все колокольчики и гонги в саду. Из-за двери донесся бой башенных часов.
За перезвоном Джек не расслышал шагов, но дверь распахнулась и на пороге возник длиннобородый старец в дырявой тельняшке и полосатом колпаке.
– Ты один? – спросил он безо всяких приветствий. Не дожидаясь ответа, за рукав втянул Джека в дом. Дверь захлопнулась.
– За тобой не следили?! – проорал старец. – Ты проверил?!
– Следили? А кто-то д-должен?
Отпустив рукав Джека, полковник Ван Белл метнулся к окну и выглянул на улицу. Спустя мгновение он снова стоял перед Джеком.
– Эй! А ты откуда взялся? – спросил он. Джек не нашелся что ответить.
Лицо Ван Белла помрачнело. Вцепившись в колпак двумя руками, он натянул его на уши.
– Ты с ними заодно? – спросил он.
Джек замотал головой. Шаркая, полковник прошел к креслу-качалке посреди комнаты и рухнул в него. Старое дерево заскрипело. Ван Белл закрыл глаза и захрапел.
Джек остался один, посреди комнаты, заваленной ломанной мебелью и корабельным инвентарем. Повсюду виднелись компасы без стрелок, астролябии, чучела диковинных рыб, фрагменты снастей и, куда ни кинь взгляд, – грязные чашки.
Джек подошел к Ван Беллу и тронул его за плечо. Глаза полковника распахнулись. Он вскрикнул чайкой и замахал руками.
– Лучшие из лучших, – забормотал он. – Команда, о которой можно только мечтать! Где они?
Он уставился на Джека.
– Я тебя знаю? – строго спросил он. – Кого-то ты мне напоминаешь…
– Я Джек, – Джек понятия не имел, скажет ли это полковнику что-нибудь.
– Ты с ними заодно?
Беседа зашла в тупик.
– П-полковник, – сказал Джек. – Вы знаете дорогу в Г-город Устриц?
Ван Белл вскочил с кресла.
– Ты разбудил меня, – обиженно заявил он. – А я танцевал с медведем! Уже четверг?
– Нет, ч-четверг был…
– Приходи в четверг, – отрезал Ван Белл. – Я принимаю посетителей по четвергам.
Он принялся хлопать себя по карманам, пока не нашел плоскую фляжку. Сделав пару глотков, полковник вытер губы рукавом.
– Мой тебе совет, – сказал он. – Держись от них подальше, проживешь дольше.
– П-постараюсь, – пообещал Джек. – Вы знаете д-дорогу в Город Устриц?
– Они такие, – продолжал Ван Белл. – Появляются, когда их не ждешь, небо темнеет, а потом…
Полковник прошаркал к куче хлама в углу и зарылся в нее с головой.
– П-полковник! – напомнил о себе Джек.
– О! Опять ты. Я тебя помню… Уже четверг?
Джек вдохнул.
– Вы знаете д-дорогу в Город Устриц?! – проорал он.
Ван Белл потер ухо.
– Зачем так… Разумеется я знаю дорогу куда угодно.
– Вы можете туда п-проводить?
– Так тебе в Город Устриц? С этого и надо было начинать!
Лицо Ван Белла стало неожиданно серьезным. Он принялся загибать пальцы и, наконец, подвел итог.
– Двадцать фунтов, ни пенни меньше. И нам нужен корабль.
13. Откуда взялись моржи
Говорят, моржей делает Плотник. Об этом даже в газетах писали. Для того он и похищает людей – вырезает органы, мышцы и кости, и наполняет пустую оболочку шестеренками, пускает по латунным венам машинное масло, запускает сложные аналитические машины.
Только Плотник похищает девушек, а девушек-моржей не бывает… На самом деле никто не знает, откуда появились моржи. Кто штампует те шестеренки, которые жужжат внутри каждой механо-органической твари?
Но без Бармаглота здесь точно не обошлось.
