Текст книги "Почему Сталин проиграл Вторую мировую войну?"
Автор книги: Дмитрий Винтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Глава XXIV
Второй фронт
Что мы собираемся иметь между белыми снегами России и белыми скалами Дувра?
(У. Черчилль, 1944 г.)
Зимой 1943–1944 гг. Красная Армия стремительно двинулась к границам Европы. Естественно, советские планы по установлению «счастливой жизни» в странах Европы с 1941 по 1944 г. никем не отменялись. Рассекреченные сейчас докладные записки бывшего советского посла в Лондоне И.М. Майского В.М. Молотову достаточно ясно говорят о европейских (и не только) планах СССР. Так, в записке от 11 января 1944 г.
Майский говорит о необходимости «создать в Европе такие условия, чтобы вся Европа стала социалистической в течение ближайших 30–50 лет», а кроме того, «обеспечить свободные пути через Иран к Персидскому заливу». Предполагалось создание в Европе режимов «народной демократии», при необходимости – путем «вмешательства извне» (читай – из СССР) (Филиппов AM. В коридорах Наркоминдела// Вторая мировая война. Актуальные проблемы. С. 56–58).
Неудивительно, что Рузвельт и Черчилль, обеспокоенные такой перспективой, начали серьезно готовить открытие второго фронта. Необходимо было не допустить захвата Сталиным Европы, почему 6 июня 1944 г. союзники, наконец, высадились в Нормандии. Кстати, немецкая разведка «проморгала» эту высадку – десанта союзников ожидали не в Нормандии, а в районе пролива Па-де-Кале. Именно после того, как это произошло, Гитлер наконец отстранил Кана– риса от должности начальника немецкой разведки. Как потом оказалось, было за что…
СССР снова и снова предпринимал попытки занять побольше территорий в Европе – например, в октябре 1944 г. была создана целая воздушно– десантная армия с целью захватить все территории, на тот момент еще контролировавшиеся Гитлером. Армия была создана из резервистов-десантников, которых наготовили не меньше миллиона до 1941 г. с целью использовать в войне за мировое господство для выброса десантов в захваченную Гитлером Западную Европу, на Балканы, в африканские колонии и т. д.; в оборонительной войне десантники не нужны, и пришлось формировать из резервистов– десантников отборные пехотные части (таким, например, авансом присваивали звание гвардейских) и останавливать ими немецкие наступления. Теперь тех из них, кто остался, планировалось наконец использовать по прямому назначению (Суворов В. Последняя республика. С. 326–338, 359–382).
А под властью Гитлера еще находились, помимо не занятой еще советскими войсками части Восточной Европы, вся Германия и Австрия, Северная Италия, Нидерланды, Скандинавия. Отметим, что с октября 1944 до начала марта 1945 гг. линии фронтов в Западной Европе практически не изменились, что давало СССР надежду поставить все эти страны под свой контроль. Тогдашний заместитель наркома иностранных дел М. М. Литвинов в записке от 15 ноября 1944 г. говорил о необходимости включения в сферу влияния СССР, кроме Восточной Европы, также Норвегии и даже нейтральной в тот момент Турции (при неопределенном статусе Германии) (Филиппов AM. В коридорах Наркоминдела. С. 59). Но по большому счету всю Европу захватить все равно уже не получалось.
Кстати, вот еще интересный факт. Как известно, 16 декабря 1944 г. Вермахт начал наступление против союзников в Арденнах. Наступление не представляло серьезной угрозы – к 5 января оно было практически везде остановлено, а кое-где 3 января союзники и сами перешли в наступление. Да и начать его немцы смогли лишь потому, что нелетная погода на некоторое время парализовала авиацию союзников, имевшую семикратное превосходство над Люфтваффе. Как только установилась летная погода, немцев достаточно быстро остановили.
Но вот 5 января 1945 г. один из высокопоставленных американских генералов пишет в своем дневнике: «Мы еще можем проиграть эту войну». Чего это он так испугался? Неужели погибающего Третьего рейха? Или все-таки кого-то другого?
Предлагаю свое объяснение: союзники боялись, что Гитлер перебросит всю свою авиацию на Запад, очистит небо на Востоке, и СССР сможет использовать своих десантников для реализации вышеназванного сценария. А после этого союзникам в оставшихся у них Франции, Бельгии, Средней и Южной Италии будет не очень-то уютно.
Кстати, зачем союзники обратились к Сталину с просьбой о помощи? Ведь к 6 января 1945 г., когда это обращение прозвучало, немецкое наступление уже было остановлено повсеместно. Более того, кое-где союзники перешли в наступление. Не связано ли это с опасениями союзников: вот возьмет Сталин да и захватит все оккупированные Гитлером территории с помощью массового выброса десантников. А сталинское наступление отвлечет немецкую авиацию с Западного фронта на Восточный (основные сухопутные силы Вермахта и так были сосредоточены на Востоке) и тем самым сорвет советскую десантную операцию (как известно, для таковой необходимо господство в воздухе).
Более сложный вопрос: почему Сталин на эту просьбу союзников поддался? Рассчитывал, что Гитлер просто не успеет помешать десантированию? К этому вопросу мы еще вернемся, как, впрочем, и к просьбе союзников о помощи.
Так или иначе, опасения союзников не сбылись. После начала Висло-Одерской операции, когда Красная Армия за три недели прошла от Варшавы почти до самого Берлина, Гитлер снова обратил свое внимание на Восток. А Западная Германия, Скандинавия, Голландия, Северная Италия были без особых хлопот заняты союзниками.
Глава XXV
Кто оберегал Гитлера от покушений?
Мюллер – Штирлицу:
– Штирлиц, вы держали в сейфе гармошку? Так вот, больше вы ее не увидите.
– Почему?
– Не вы один по Родине скучаете!
(Популярный анекдот)
Уже в 11-м томе своих сочинений (С. 25), за пять лет до прихода нацистов к власти в Германии, Сталин пишет о том, что надо «разгромить фашизм, уничтожить капитализм, установить Советскую власть…» «Фашизм – палач Европы, – пишет Виктор Суворов, приведя эту сталинскую цитату. – Сталин поддерживает палача, но еще до того, как палач начал свою кровавую работу, Сталин уготовил палачу такую же участь, как и его жертвам» (Ледокол. 2002. С. 25).
К этому вопросу Виктор Суворов возвращается многократно. Гитлер выполнял для Сталина примерно ту же работу, пишет он, что и Тухачевский, Ежов, Ягода и т. д. в России. «Пока Ежов громил сталинских врагов, Сталин пил за его здоровье, подносил подарки, награждал орденами, выдумывал для него звания и должности. Но вот Ежов свою функцию выполнил, и Сталин раздавил его ногтем, как кровавого клопа, явно ничего, кроме омерзения, не испытывая при этом». Гитлера, уничтожавшего сталинских врагов в Европе и расчищавшего дорогу для сталинского триумфа, по выполнении этой задачи ждала та же участь и соответствующее отношение, резюмирует В. Суворов (Самоубийство. С. 100).
Логично. Но вот 22 июня 1941 г. Гитлер успевает нанести удар первым. И почему-то Сталин не спешит его устранить. А ведь мог бы это сделать. Уже в 1942 г. реальная власть в Третьем рейхе была не у Гитлера, а у Бормана. Еще в 1941 г. последний стал вместо улетевшего в Британию Гесса начальником партийной канцелярии, а в 1943 г. – личным секретарем Гитлера (Розанов ГЛ. Последние дни Гитлера. М., 1961. С. 97).
Теперь Борман решал, кого можно допустить на личный прием к Гитлеру, а кого нельзя (и вторых было бесконечно больше, чем первых). Во втором случае, как правило, Борман сам набрасывал предлагаемое решение проблемы, зачитывал его Гитлеру, и тот, как правило, соглашался.
А ведь Борман, по мнению очень многих (например, генерала Гелена), работал на Сталина (точнее, на советскую разведку еще с досталинских времен). В 1919 г. он, воюя в составе белогвардейских войск в Прибалтике, попал в советский плен. Однако через два года вместо того, чтобы пойти под расстрел или в крайнем случае, на Соловки, был выпущен. При этом концлагерь в районе Осташкова (нынешняя Тверская область) подчинялся Региструпру (тогдашнее название советской военной разведки) (Суворов В. Самоубийство. С. 96–98). Кстати, до сих пор неясно, куда мог деться Борман в мае 1945 г. из плотно окруженного советскими войсками гитлеровского бункера, где он оставался буквально до последней минуты.
Кстати, тут нелишне вспомнить о планах гитлеровского наступления на юге СССР в 1942 г. Выше я писал, ссылаясь на К. Закорецкого, что Сталин подтолкнул Гитлера к этому шагу Харьковской операцией. Однако известно, что наступать на юге Гитлер решил еще до этого, 5 апреля 1942 г., так что Сталин пошел на Харьковское наступление, скорее всего, просто из перестраховки. Так вот: кто подтолкнул Гитлера к решению наступать именно так, как было выгодно Сталину? Не Борман ли?
А теперь вернемся к проблеме устранения Гитлера. Если бы Сталин захотел убрать нацистского фюрера с помощью покушения, то он в принципе мог это сделать. Но… Но Сталина устраивал только один вариант уничтожения (или, если получится, пленения) Гитлера: не руками разведки, а руками окруживших гитлеровское убежище советских войск. Любые покушения на Гитлера были прямо невыгодны Сталину, как до, так и после 22 июня 1941 г.
В самом деле, представим себе на минуту, что где– нибудь в 1941 г. покушение на Гитлера удалось. В руководстве НСДАП – смятение: ведь все завязано на фюрера. Генералы и промышленные магнаты, которые фюрера и вообще партийное руководство никогда не любили, вполне могли устроить путч, свергнуть нацистов и заключить сепаратный мир с Западом. Неважно, было бы это летом 1941 г., или в реальной ситуации конца 1941 г., когда Вермахт был под Москвой, или в гипотетической ситуации конца 1941 г., когда, успев 6 июля 1941 г. нанести удар первой, Красная Армия выходит к Рейну. В любом случае, устранение Гитлера означало и прекращение войны до полного занятия советскими войсками Европы. Это было невыгодно Сталину. Зато выгодно Рузвельту и Черчиллю.
Было бы это лучше для немцев – другой вопрос. В результате такого сценария развития событий вместо ломки тоталитарной нацистской машины вполне могла получиться «постнацистская» Германия по образцу нынешней «постсоветской» России с мумией на Красной площади и «сталинским» гимном, пусть и прозападно ориентированная внешнеполитически.
20 июля 1944 г. состоялось покушение на Гитлера, в котором участвовали как раз видные военачальники (генерал-полковник Бек, фельдмаршалы Роммель, Вицлебен, Клюге и т. д.) и промышленники: политический руководитель заговора Герделер, например, был доверенным лицом главы концерна «ИГ Фарбениндустри», а также членом наблюдательного совета фирмы Круппа. Через Аллена Даллеса, руководителя американской разведки в Европе, заговорщики были связаны с США и Британией (Розанов ГЛ. Последние дни Гитлера. С. 3–4).
Результат заговора известен. Какую роль сыграли в его провале советские спецслужбы? Не знаю. Но представим себе, что заговор удался, Германия прекращает войну и выводит войска из оккупированных стран, предоставляя им независимость и свободу. А Красная Армия только что вышла на границу СССР 1941 г., и то еще не везде. Тогда бы Сталину не только всей, но и Восточной Европы было не видать, Надо ли это было ему? Как говорится, кому выгодно?
Похоже, что если по части введения Сталина в заблуждение относительно планов Гитлера на 1941 год немецкая разведка действовала в одном ключе с западными спецслужбами (хотя и в других целях), то по части охраны Гитлера от покушений со стороны западных спецслужб его служба безопасности действовала в одном ключе с советской разведкой (хотя опять же в разных целях). И в этом отношении Сталин и Гитлер Запад переиграли.
Далее, именно Борман был самым ярым противником переговоров руководства Третьего рейха с Западом. Кстати, до сих пор неизвестно точно, как узнала советская разведка о переговорах немецкого и союзного командования на Западном фронте зимой 1944–1945 гг. или о переговорах К. Вольфа с Даллесом в Швейцарии в марте 1945 г. (Там же. С. 30, 3435). Арест в конце апреля 1945 г. Геринга, пытавшегося спасти свою шкуру личными переговорами с Западом, тоже произошел после того, как Борман сообщил об этом фюреру. Кстати, и тут сам Борман набросал приказ об аресте Геринга, а Гитлер его лишь подписал (Там же. С. 69–70). Чуть позже примерно та же история случилась с Гиммлером (Там же. С. 87).
Похоже, что именно Борман тщательно пресекал любые планы открыть фронт на Западе и пустить союзников в Берлин раньше Красной Армии. На этом направлении Сталин тоже переиграл англо– американцев, хотя на глобальных результатах войны это не отразилось.
Впрочем, так ли союзники рвались первыми войти в Берлин – еще надо посмотреть.
Глава XXVI
Взрыв на бульваре Ататюрка
Если Россия подчинит Турцию, она станет сильнее всей остальной Европы.
(К.Маркс, 1853 г.)
24 февраля 1942 г. на бульваре Ататюрка в Анкаре некий террорист бросил бомбу в германского посла в Турции фон Папена. Заговорщик не рассчитал, затянул с броском, и бомба взорвалась у него в руках.
Заговорщик погиб, а фон Папен и его жена отделались царапинами.
Вскоре турецкая полиция арестовала по обвинению в этом покушении двух советских граждан – Павлова и Корнилова. Как стало известно позднее, покушением руководил сам Эйтингон. Непосредственным организатором был Павлов, настоящее имя которого было Георгий Иванович Мордвинов. Непосредственным исполнителем стал некий болгарский коммунист. Причиной его стали полученные советской разведкой известия о том, что США и Британия через фон Папена готовятся выйти на сепаратные мирные переговоры с Германией (Нехамкин С. Взрыв на бульваре Ататюрка// Известия. 2005. 24 мая).
Ох, непохоже! Зачем бы союзникам заключать мир с Гитлером в такой выгодный для них момент, когда он увяз в России? А впрочем…
Как уже говорилось, в планы Сталина входило, перейдя в общее наступление в 1942 г., в том же году полностью разгромить Германию и закончить-таки войну реализацией «ледокольного» сценария. Что сталинский план на 1942 год провалился, в феврале 1942 г. еще далеко не всем было ясно. Но дело даже не в этом. Сталин имел серьезные основания опасаться, что США и Британия разгадали его планы и готовы им помешать, заключив сепаратный мир или хотя бы перемирие с Германией и позволив ей высвободить десятки дивизий на Западе, которые она там держала в ожидании открытия второго фронта. Естественно для Сталина в такой обстановке было попытаться сорвать эти, пусть гипотетические, переговоры. В такой ситуации было лучше перестараться, чем недоработать. Однако то была не единственная причина активности СССР в Турции.
Много сказано и написано, Виктором Суворовым в том числе, о том, что нельзя отождествлять СССР и старую Россию, о том, что царская Россия, как и другие великие державы, занималась только региональной экспансией, не стремясь к установлению «царизма» во всем мире, тогда как СССР только мировое господство коммунистов и устраивало. Были, впрочем, в российской истории периоды, когда наша страна становилась «жандармом Европы», но и тогда все же о глобальной экспансии речь не шла. Однако была одна страна, к которой Россия проявляла повышенный интерес на протяжении нескольких веков, независимо от того, кто правил страной и какие – либеральные или консервативные – тенденции были для российской власти в данный момент характерны. Речь идет о Турции.
Понятно, что именно в те периоды, когда Россия проявляла повышенные агрессивные намерения, она особенно упорно стремилась подчинить своему влиянию эту страну – из-за уникального геополитического положения последней, в первую очередь из-за проливов. Так было в 1815–1856 гг., когда русский царизм был «жандармом Европы». Так было и в советское время, когда СССР стремился к «мировому коммунизму».
В первой половине 1920-х гг. Турция, боровшаяся с пытавшимися окончательно разделить ее победителями в Первой мировой войне, была естественным союзником «красной» России. Однако со второй половины 1920-х гг. внешняя политика Турции постепенно становится «многовекторной». СССР это, естественно, не нравится, и он проявляет активность с целью вернуть Турцию в фарватер советской внешней политики.
С другой стороны, Германия в периоды своей повышенной агрессивности также проявляет активность в Турции – как из-за тех же проливов, так и из– за того, что Турция была самым удобным трамплином для экспансии Германии на Востоке. Так было в период 1888–1918 гг., так снова стало с приходом к власти Гитлера.
Со своей стороны Запад, противодействуя то России, то Германии, тоже стремился вовлечь Турцию в свою сферу влияния. Так, в 1937 г. стараниями британской дипломатии был заключен Саадабадский пакт между Турцией, Ираном, Ираком и Афганистаном (Военно-блоковая политика империализма. Под ред. Л.А Жилина и Р. Брюля. М., 1980. С. 270), направленный как против СССР, так и против фашистских держав.
Логично заключить, что с началом Второй мировой войны как СССР, так и Германия должны были активизировать свои действия и в отношении Турции.
19 октября 1939 г. Турция подписала договор с Британией и Францией о военной помощи. При этом СССР был предупрежден о подписании этого договора заранее, во время визита главы МИД Турции Сараджоглу в Москву в конце сентября – начале октября 1939 г. Молотову (в то время по совместительству главе правительства и главе МИД СССР) Сараджоглу сообщил, что пакт будет направлен не против какой-то конкретной державы, но против любого агрессора, опасного для какой-либо из трех сторон (в договоре речь шла об «агрессии со стороны какого-либо европейского государства»). Молотов сначала пытался отговорить турецкого коллегу от подписания пакта вообще, а потом предложил советскую «поправку»: договор теряет силу, если Британия и Франция выступят против СССР (Гасанлы Дж. Основные направления советско-турецких отношений на первом этапе начала Второй мировой войны (1939–1941// Правда Виктора Суворова-3. М., 2007. С. 84–87,95). Причем из контекста следует, что конкретная причина такого гипотетического шага Британии и Франции значения не имела – хотя бы он имел место ввиду нападения СССР на саму Турцию. При этом СССР старался уклониться от каких-либо обязательств по ненападению, не говоря уже о взаимопомощи (Там же. С. 90).
Подписание договора вызвало немедленную реакцию СССР: 10 ноября в заявлении Коминтерна было сказано, что с подписанием этого договора «Турция попала в империалистическую ловушку» и что, следовательно, Компартия Турции должна быть против этого пакта (Там же. С. 97).
С началом советско-финской войны Турция обеспокоилась. Во всяком случае, после германской оккупации Парижа Гитлер распорядился предать огласке попавшие в немецкие руки материалы англо-франко– турецких переговоров о бомбардировках Баку и Батуми в период этой войны (как известно, западные державы собирались прийти на помощь Финляндии в том числе и таким способом). И Сталин в июне 1940 г. в беседе с итальянским послом в СССР указал на эту угрозу и предложил совместно «прижать» Италию (Там же. С. 98, 104,110).
Принято считать, что после разгрома летом 1940 г. Турция стала ориентироваться на Германию (см., напр: Некрич А.М. С. 97). В значительной мере, как и у Румынии, у Турции эта ориентация была вынужденной: СССР еще летом 1940 г. начал проводить съемку пограничных с Закавказьем турецких территорий, а советский флот начал проявлять активность в том числе и у Черноморских проливов. Это не говоря уже о планах СССР по вводу войск в Болгарию в том числе и «для давления на Турцию» и даже «вытеснения турок в Азию», как Сталин сказал Димитрову 25 ноября 1940 г. (Бунич И. Гроза. С. 116, \ Гасанлы. С. 112–113). Понятно, что в условиях начавшихся после лета 1940 г. советско-германских разногласий Турция стремилась их использовать в своих интересах.
В то же время там, где было можно, турки придерживались западной, а не немецкой ориентации. Так, Турция в ноябре 1940 г. предупредила Болгарию, что выступит против нее, если та окажет содействие Италии в нападении на Грецию (как известно, это нападение началось 28 октября 1940 г.), в результате чего Греция смогла перебросить войска против Италии с болгарской границы (Гасанлы. С. 108–109).
С захватом Гитлером Болгарии 1 марта 1941 г. возникла опасность для Турции и со стороны Германии. Черчилль еще за месяц до того предлагал Турции союз с обязательством вступить в войну, если немцы войдут в Болгарию, но неудачно (Бунич И. Гроза. С. 422; Гасанлы. С. 116–117). Собственно, с Англией Турция не порывала, например, в апреле – мае 1941 г. она отказала Гитлеру в просьбе пропустить германские войска на помощь прогерманскому режиму Рашида Али в Ираке, в результате чего тот был разгромлен британцами, но отказала она и Британии в транзите вооружений через свою территорию (Гасанлы. С. 119).
18 июня 1941 г. был подписан германо-турецкий договор о дружбе и сотрудничестве, хотя в то же время на превращение в сателлита Германии Турция не решилась, в частности, она отказалась пропустить через свою территорию германские войска и военные грузы (Некрич AM. С. 98–99). Более того, Турция специально оговорилась: союз с Англией не отменяется. Таким образом, Турция, дружественно нейтральная Германии и в то же время союзная Британии, превратилась в весьма удобное поле для переговоров между Германией и Западом. Но была и еще одна причина для покушения на германского посла.
Еще 25 марта 1941 г. СССР и Турция оформили– таки декларацию о нейтралитете и ненападении (Гасанлы. С. 118–120). Теперь СССР мог ввести войска в Турцию только как союзник. И вот представим себе ситуацию: допустим, удалось зимой или ранней весной 1942 г. нанести решающее поражение немецким войскам и начать-таки «освободительный поход» в Европу. В этом случае возникал соблазн «попутно» прибрать к рукам и Турцию, однако это можно было сделать в случае, если бы последняя ввязалась в войну с Германией. А покушение на германского посла – чем не повод для войны? Что же, Сталин предвидел такой оборот дела еще в феврале 1942 г.? Не исключено. Во всяком случае, действовать надо было быстро и решительно.
Благодаря действиям турецких властей план не удался. А примерно с 1943 г. Турция прочно и бесповоротно переориентировалась на Запад. Именно тогда в Стамбуле организуется мощная резидентура объединенной англо-американской разведки – УСС, направленная как против Германии, так и против СССР (который, как мы видели, тоже имел виды на Турцию). Саму эту страну тоже «обрабатывают» – например, насчет вступления ее в войну против Германии и участия в освобождении от немцев Балкан (чтобы не пустить туда Сталина). Тут, правда, не получилось: в сентябре 1944 г. Жуков (точнее, Ф.И. Толбухин под верховным руководством Жукова) ворвался в Болгарию так стремительно, что турки просто не успели повоевать (Яковлев H.H. Маршал Жуков. С. 75–76).
