355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дмитрий Винтер » Почему Сталин проиграл Вторую мировую войну? » Текст книги (страница 10)
Почему Сталин проиграл Вторую мировую войну?
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 11:58

Текст книги "Почему Сталин проиграл Вторую мировую войну?"


Автор книги: Дмитрий Винтер


Жанры:

   

История

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава XXII
Для чего предназначались «крылатые танки»

Удивить – победить!

(A.B. Суворов)

В «Ледоколе» Виктор Суворов пишет о том, что конструктор Олег Антонов перед войной занимался конструированием «крылатого танка», который, буксируемый мощным транспортным самолетом, должен был на крыльях внезапно сваливаться прямо на голову врага. Управление летающим танком осуществлялось путем поворота крыльев и хвостовых стабилизаторов, которые приводились в движение подъемом пушки танка или поворотом башни. При посадке танк включал двигатель, разгонял вращение гусениц до максимальной скорости и так садился. После этого крылья и хвост сбрасывались, и летающий танк превращался в обычный.

Олег Антонов опоздал с созданием крылатого танка, немцы ударили первыми, и танк стал не нужен, как и многое другое, приготовленное Сталиным для первого удара по Германии (Суворов В… Ледокол. М., 2002. С. 121). Однако в свете всего сказанного в этой книге есть основания думать, что Сталин не отказался от своей идеи крылатого танка, а просто отложил ее.

И подтверждает это автор, который тщится не оставить от концепции «Ледокола» камня на камне.

Я подразумеваю произведение некоего «Виктора Суровова» «Ледокол-2». У меня есть серьезные основания думать, что это творение написано кем-то из тайных сторонников Виктора Суворова в качестве пародии на его критиков, поскольку, как мне кажется, психически нормальный и не совсем пьяный (пусть даже очень глупый) человек всерьез такое не напишет. Во всяком случае, если «Суровов» ставил перед собой цель разоблачить «Ледокол», то эффект получается как в известной советской частушке: «Дали радио задачу всех от пьянства отучить. Трезвый слушал передачу и с досады начал пить».

Это относится, помимо всего прочего, и к летающему танку – в «Ледоколе-2» есть специальная глава «Танк-летун и Резун-брехун». Так вот, «Суровов» цитирует Акт о летных испытаниях опытного планера AT, предназначенного для транспортировки летающего танка Т-60. При этом даются характеристики летающего танка: вес 5,8 тонны, экипаж два человека, калибр пушки 20 мм (Оружие Победы. М., 1975 – это один из немногих случаев, когда «Виктор Суровов» ссылается на источники информации; как правило, он этого не делает). И добавляет: «Ай да яйцеголовые, испугали Гудериана пушчонкой 20 мм!» (Ледокол-2. Минск, 2002. С. 182).

Что же, за все надо платить, за умение плавать и летать тоже. Танки платят за это умение малым весом и легкой броней – Т-34 или KB, как и «тигр», ни плавать, ни летать не заставишь. Зато бывают ситуации, пишет Виктор Суворов, когда плавающий танк просто незаменим. Например, необходимо форсировать реку, а для этого захватить мост. Делать это лучше с тыла, чтобы враг не ожидал удара и не успел мост взорвать. И вот тут-то цена легких, вооруженных только пулеметами (таким был советский плавающий танк Т-40) резко возрастает. Он может форсировать реку и ударить по охране моста оттуда, где она этого не ждет. Ну, и как прикрытие плывущей через реку пехоте, по которой враг, естественно, стреляет из всего, из чего можно, плавающий танк незаменим. Ну, а когда мост отбили и тяжелые и средние танки пошли по нему, плавающий легкий танк скромно уступает им место. Кстати, немецкий танк T-I имел примерно такие же габариты (вес, броня, вооружение), как и наш Т-40, только плавать не умел (Суворов В. Самоубийство. М., 2000. С. 182, 186).

Вот и летающий танк из той же породы. Представим себе сильную оборону противника вроде «Линии Маннергейма». Преодолеть ее даже со сверхмощными танками не так-то просто. Зимняя война с Финляндией это показала. И тут в тылу противника непонятно откуда появляются танки, пусть и легкие, но они наносят удар там, где не ждали, и враг не может понять: откуда они, с неба, что ли, свалились? С неба!

Еще за две тысячи лет до того, как A.B. Суворов произнес слова, вынесенные в эпиграф, Александр Македонский придерживался принципа: делать то, чего противник менее всего от тебя ждет. Так что свалившиеся на голову противника летающие танки в любом случае существенно облегчат главным силам успех. Кстати, испытатели летающего танка пишут, что их появление на соседнем аэродроме вызвало шок – их приняли за какие-то чудовищные летательные аппараты противника (Суровов В. Ледокол-2. С. 183)! Ну, а после взятия укрепленной линии противника летающий танк уступит место более мощным, его отведут в тыл и приготовят для него новые крылья в ожидании новой возможности пригодиться. Кстати, немецкие T-I имели такие же габариты, как наш Т-60, только без пушки, а Т-II были немного потяжелее (7,6 т), но пушки у них были такие же – 20 мм (Суворов В. Последняя республика. С. 413–414). Только летать ни тот, ни другой не умели.

А теперь вопрос: для чего летающие танки предназначались? «Виктор Суровов», по своему обыкновению ни на кого не ссылаясь, говорит: для партизан (Ледокол-2. С. 183). Очевидно, этот автор не имеет представления, с какими трудностями была сопряжена авиационная доставка грузов партизанам, как трудно было сажать в партизанских районах самолеты. Как правило, грузы для партизан просто сбрасывались на парашютах. Люди, которых забрасывали в партизанские районы, тоже.

Или вот еще пример. В первые годы после свержения Хрущева две бульварные газетенки опубликовали «сенсацию» о том, что якобы сын Хрущева, летчик, стал изменником, служил немцам, тогда Сталин приказал партизанам его выкрасть, прислал за ним самолет, который отвез его в Москву, где он и был расстрелян. Дескать, из-за этого-то Хрущев и разоблачал «культ личности» – чтобы отомстить. Версия много раз опровергнута, и вроде все с ней ясно, но для нас важно вот что: один из критиков версии подчеркивает, что в силу трудности посадки самолета захваченных в плен изменников любого ранга партизанам предписывалось казнить на месте.

Но допустим, что удалось сбросить партизанам летающий танк. И что дальше? Без горючего он долго не протянет, а если захочет захватить его на заправке, так противник, наверное, сообразит и заранее на все заправочные станции стянет противотанковую артиллерию и все необходимое для уничтожения. Легкому танку много ли надо?

Придирается «Суворов» и к другим деталям – например, к механизму управления полетом танка – на самом деле, мол, его крылья управлялись через педали и рычаги, а не через повороты башни и пушки. Или к тому, что при посадке мотор работать не должен, иначе «полетят» поршни и гусеницы (Ледокол-2. С. 183–184). Но это все не отменяет главной проблемы: для чего же он предназначался?

Обратим внимание на дату испытания танка: 2 сентября 1942 г. 30 июля, как мы видели, полковник Потапов представил Начальнику Генерального Штаба AM. Василевскому черновой план Сталинградской операции. В течение августа фронт принял нужную конфигурацию – гигантский сталинградско-кавказский мешок был практически готов! Настала пора готовить все необходимое для наступления. Вот и готовят.

Впрочем, может быть, «крылатый танк» готовили и для каких-то будущих операций. Ясно одно: использовать такие виды техники (как и воздушно– десантные войска) можно только в условиях полного господства в воздухе. Но время этого господства в ходе Второй мировой войны так и не наступило. Хотя осенью 1944 г. ситуация складывалась близкая к этому; об этом мы еще поговорим.

Глава XXIII
Как был потерян последний шанс

Если дела у русских и дальше так пойдут, второй фронт и не понадобится.

(Ф. Рузвельт, 1943 г.)

Разгадал ли Рузвельт сталинский замысел тогда же, в мае 1942 г.? Не знаю. Но если и разгадал, то чем он мог помешать его реализации? Зато, когда советские войска зимой 1942–1943 гг. создали своими действиями угрозу быстрого и полного поражения Германии, союзники отреагировали быстро и сумели сорвать советский замысел по созданию гигантского Кавказского котла и, соответственно, лишить СССР последнего шанса на победу.

19 ноября 1942 г. началось советское наступление под Сталинградом. 23 ноября вокруг 6-й армии Паулюса замкнулось кольцо окружения. А 25 ноября заместитель Верховного Главнокомандующего Жуков начал наступление на Ржев и Сычевку. В. Суворов пишет (ссылаясь на мемуары ряда военачальников):

Сталинградская операция была задумана как вспомогательная, а Ржевско-Сычевская – как главная. Жуков, дескать, эту операцию «бездарно провалил», поэтому ее задним числом опустили в разряд второстепенных и отвлекающих (Тень победы. С. 233–235). Однако мы видели, как Сталин заманивает Вермахт в Кавказский мешок; после всего, сказанного К. Закорецким, у нас есть серьезные основания думать, что основной удар намечался все же под Сталинградом.

А как же наступление на центральных направлениях? Как же Жуков под Ржевом и Сычевкой? Поставим вопрос: а что, если расчет был такой – провести на центральном участке советско-германского фронта отвлекающую операцию, но так, чтобы немцы приняли ее за основную? Тогда все становится понятно: и более раннее начало наступления под Сталинградом, чем под Ржевом (отвлекающую операцию принято начинать раньше, и немцы тоже это понимали и должны были делать соответствующие выводы), и то, что Жуков 16 ноября 1942 г. убыл из-под Сталинграда и, не очень маскируясь, готовил операцию на Ржевско-Сычевском направлении.

Сам же В. Суворов пишет: где Сталин готовит наступление – он Жукова прячет, где собирается обороняться – он Жукова демонстрирует (День-М. С. 260–261). Позднее, в 1944 г., в период подготовки операции «Багратион», специальный поезд Жукова оставался на Западной Украине и вел интенсивный радиообмен, имитируя штабную работу, а сам Жуков тайно находился в Белоруссии (Бунин АН., Яковлев H.H. 170 000 километров с Г.К Жуковым. С. 93). Принцип тот же.

Рассуждая логически, там, где Сталин планировал главный удар в 1942 г., он Жукова должен был прятать. И действительно, пребывание Жукова под Сталинградом не афишировалось. А там, где планировался второстепенный удар, выдаваемый за главный, Сталин Жукова тоже должен был демонстрировать.

Он именно это и делал. Жуков стал заместителем Сталина 26 августа 1942 г., и только после этого он получил право интересоваться делами Сталинграда. Поэтому посвятили его Сталин и Василевский в план операции только 14 сентября, после того, как он побывал под Сталинградом и ознакомился с обстановкой. То, что Жукова не было у истоков планирования наступления под Сталинградом, не означает автоматически, что он не принимал участия в его подготовке. А внеся свой вклад, убыл 16 ноября под Ржев: во-первых, чтобы не мозолить глаза немцам, а во-вторых, если простой второстепенный удар можно поручить кому угодно, то второстепенный, выдаваемый за главный, – только человеку проверенному!

И немцы клюнули! Как пишет в своих мемуарах А.М. Василевский, еще и в ноябре 1942 г. германская разведка докладывала Гитлеру, что главный русский удар готовится на Смоленском направлении, а второстепенный – в районе Дона, причем задача последнего – всего лишь «оттеснить» немецкие армии от Сталинграда (цит. по: Мельников Д.Е., Черная Л.Б. Преступник номер 1. С. 371).

В критический момент, однако, Жуков под Сталинградом появился. Это было в двадцатых числах декабря, когда группировка Манштейна пыталась деблокировать Сталинградскую группировку. Жуков, по свидетельству его личного шофера А.Н. Бучина, приехал на Юго-Западный фронт к Н.Ф. Ватутину и вместе с ним нанес удар во фланг группировке Манштейна. Даже биограф Жукова H.H. Яковлев, узнав от Бучина об этой поездке, признал, что ему о пребывании Жукова на Воронежском фронте ничего не было известно. Перечислив боевые операции на этом фронте – разгром 8-й итальянской армии, смелый рейд 24-го танкового корпуса В.М. Баданова в немецкий тыл, и признав, что это – почерк Жукова, он добавляет, что «не узнал льва по когтям».

В результате положение радикально изменилось, Манштейн отказался от попыток деблокировать группировку Паулюса, однако Жуков сохранил свою поездку в тайне и не упомянул о ней в дальнейшем, не желая отнимать славу у погибшего весной 1944 г. Н.Ф. Ватутина (Там же).

В результате Сталинградской победы создалась возможность разгрома немцев уже в 1943 г. Возможности были грандиозные. Ударом на Ростов можно было захлопнуть немцев на Кавказе (а у них просто не было в тот момент горючего, чтобы оттянуть войска на 500 600 километров). На Кавказе остались бы окруженными четыре немецкие армии – более миллиона солдат, почти четыре Сталинградских котла! Между тем уже в феврале Красная Армия подошла к Днепропетровску. Именно там была предпринята еще одна попытка использовать по назначению воздушно-десантные войска (Суворов В… Тень Победы. С. 263).

Возможность победы уже в 1943 г, видели многие военачальники. В частности, А.И. Еременко предлагал не добивать группировку Паулюса, а задушить ее блокадой (без продовольствия, теплой зимней одежды, боеприпасов и т. д. она бы долго не выдержала), оставив для этого минимум войск, а все освободившиеся силы направить на внешний фронт (Суворов В. Тень победы. С. 242–247). Если бы это было сделано, то, возможно, Центральный, Брянский и Воронежский фронты получили бы возможность выполнить поставленную им директиву – 15 февраля нанести удары в направлениях на Гомель и Смоленск. К.К. Рокоссовский прямо не пишет, но намекает, что при выполнении предложения Еременко это бы удалось (Солдатский долг. С. 186–187).

Я и сам считаю, что армию Паулюса добивать было не надо, что она все равно была обречена. Во всяком случае, я много слышал споров на эту тему и сам в них участвовал, однако от сторонников противоположной точки зрения (включая тех, кто настаивал на этом тогда) не последовало (по крайней мере, мне неизвестно) ни одного разумного довода в пользу того, что Сталинградскую группировку немцев надо было добивать, теряя, естественно, и своих солдат.

Все это так, но ведь советские войска, блокировавшие Сталинград, ненамного превосходили по численности 330-тысячную группировку Паулюса. Могла ли переброска части этих сил (вряд ли больше 100 150 тысяч) на внешний фронт радикально усилить Красную Армию? Там, на внешнем фронте, счет ведь шел на миллионы солдат. Тем более что, как мы имели возможность видеть, советское командование, скорее всего, планировало «кавказский мешок» заранее.

Может быть, я ошибаюсь, но, на мой взгляд, чтобы понять, почему сорвалась операция под Ростовом (по окружению немцев на Кавказе) и Харьковом (по выходу к Днепру), надо проанализировать ситуацию в мире в целом.

Итак, наметилась перспектива поражения Германии уже в 1943 г. А союзники в начале 1943 г. еще вели бои в Северной Африке с войсками Роммеля. Возникла (опять и опять!) реальная угроза попадания всей Европы под власть Сталина. Англо-американцам надо было срочно что-то делать.

Они и сделали. В феврале 1943 г. союзники прекращают наступление в Африке, что дает немцам возможность перебросить не то 27, не то 36 дивизий на Восточный фронт (Уткин ЛИ. Дипломатия Франклина Рузвельта. С. 312–313). Результат – поражение советских войск под Харьковом и стабилизация советско-германского фронта на три месяца.

Возразят: удар на Ростов был сорван раньше, еще в декабре 1942 г., во время контрудара Манштейна под Котельниково. Может быть, и так. Посмотрим, что делали союзники в декабре 1942 г. Так вот, активные действия против армий Роммеля предпринимали только англичане, гнавшие его из Египта. А главные англо-американские силы, только что освободившие Алжир и Марокко, до марта 1943 г. стояли в бездействии на тунисской границе. Что также способствовало переброскам немецких армий на Восток.

А теперь снова вернемся к Ржевско-Сычевской операции лета 1942 г. Виктор Суворов обратил внимание на то, что, судя по всему, документы этой операции не рассекречены до сих пор, планы в ней ставились весьма далеко идущие – возможно, дойти до Минска и Риги (Тень Победы. С. 229–230).

Но представим себе, что это так и было и что замысел удался. Взгляните на карту и посмотрите, где Минск и Рига и где находилось в июле – августе 1942 г. южное крыло советско-германского фронта. После этого нетрудно представить, какая катастрофа постигла бы немецкие войска в случае успеха операции. Пожалуй, тогда удалось бы осуществить директиву Ставки от 7 января 1942 г. и разгромить Германию в том же 1942 году.

Вероятно, понимали это и западные союзники. Вряд ли случайно именно в дни Ржевско-Сычевской операции Черчилль, приехавший в Москву, объявил, что второй фронт в 1942 г. открыт не будет. Что способствовало переброске немцами дополнительных сил из Франции в том числе и на Московское направление. Ну, и Дьеппский десант союзников, о котором говорилось, как раз в эти дни состоялся.

Кстати, случайно ли Сталин назначил Жукова, до того главнокомандующего Западным направлением, своим заместителем именно 26 августа 1942 г., то есть сразу после неудачи Ржевско-Сычевского наступления? Возможно, именно этот шаг и означал отказ от широкомасштабного наступления в центре и окончательный переход к варианту «ростовского мешка». Впрочем, не исключено, что и зимой 1942/43 гг. Сталин мог вернуться к идее полугодовой давности; тогда наступление Жукова следует признать-таки главным, а не второстепенным. Возможно, что именно из-за ожидания результатов этой операции после разгрома Манштейна под Котельниково промедлили целый месяц с ударом на Ростов. А появление Жукова под Сталинградом в двадцатых числах декабря как раз и знаменовало отказ Сталина от прорыва германского фронта в Центре в пользу этого удара.

Кстати, о нашем поражении под Харьковом. По свидетельству личного шофера Жукова АН. Бучина, отступление наших войск напоминало 1941 год: «мчавшиеся навстречу грузовики, набитые солдатами, ездовые, беспощадно нахлестывавшие лошадей, и тянувшиеся по обочинам группы солдат в грязи с головы до ног» (170 000 километров с Г.К Жуковым. С. 70). Так вот, Воронежским фронтом, разбитым немцами, командовал все тот же Ф.И. Голиков, начальник ГРУ перед войной. Совпадение? Может быть, Голиков и теперь получал какие-то тайные инструкции от Берия? Я ничего не утверждаю, но задуматься, по-моему, есть о чем. Причем как только на востоке положение нормализовалось, союзники снова перешли в наступление в Африке и 13 мая 1943 г. вынудили армии Роммеля к капитуляции.

В июне 1943 г. союзники дали понять Сталину, что и в этом году второй фронт открыт не будет. Дело дошло до того, что на некоторое время советские послы были отозваны из Лондона и Вашингтона (Уткин Л.И. Дипломатия Франклина Рузвельта. С. 342).

5 июля 1943 г., собрав на Востоке огромные силы, Вермахт начинает наступление на Курской дуге. Это снова облегчает успехи союзников в Южной Италии. 10 июля союзники высаживаются в Сицилии и к 17 августа освобождают ее, а 3 сентября начинают операции в Южной Италии. Наступление союзников продолжалось до 1 октября, когда они освободили Неаполь, а затем снова остановилось. Почему?

Может быть, потому, что слишком стремительно развивалось советское наступление на востоке? Отбив наступление немцев на Курской дуге, Красная Армия 12 июля перешла в наступление сама. Но до 23 августа (освобождение Харькова и официальная дата окончания Курской битвы) наступление было локальным и не очень-то быстрым. Зато потом… Перечислим только освобожденные города.

Итак, 23 августа – Харьков, 26. августа – Севск, 30 августа – Таганрог, Рыльск, Ельня. 1 сентября – Дорогобуж, 2 сентября – Лисичанск, Сумы. 4 сентября – Мерефа, 8 сентября – Донецк (тогда – Сталино), 10 сентября – Мариуполь, Барвенково. 13 сентября – Лохвица, 15 сентября – Нежин; в этот же день командование Вермахта отдало приказ об отступлении немецких войск за Днепр, 16 сентября – Новгород-Северский и Новороссийск, 17 сентября – Брянск и Бежица. 19 сентября – Духовщина, 21 сентября – Чернигов, 23 сентября – Полтава, 25 сентября – Смоленск, 29 сентября – Кременчуг.

За месяц советские армии прошли 300–400 км и вышли к Днепру на протяжении 700 км, начав 2223 сентября его форсирование и в считаные дни захватив 23 плацдарма на его правом берегу. Это об этом времени стихи AT. Твардовского о «хорошей войне» («шутка, что ли: сутки – город, двое суток – областной»).

Союзники опять забеспокоились. Именно тогда, на встрече в Квебеке, Рузвельт и Черчилль выразили беспокойство грядущей советской гегемонией в Европе (Яковлев H.H. Маршал Жуков. С. 60). И вот в конце сентября – начале октября 1943 г. союзники свое наступление в Италии прекратили, дав немцам возможность произвести переброску новых сил на Восток.

И немцы ее произвели. Только за сентябрь – октябрь на Восточный фронт было переброшено из Европы 19 немецких дивизий, из них три танковые (История Второй мировой войны. М., 1976. Т. 7. С. 188). С 1 по 19 ноября только 1-я танковая армия немцев (всего в полосе советского наступления от Смоленска до Черного моря Вермахт имел в это время девять армий) получила одну танковую дивизию, переброшенную из Франции, а кроме того, пять пехотных и две танковые дивизии, сведенные ранее из-за больших понесенных потерь в «боевые группы», были пополнены и восстановлены как дивизии (Там же. С. 267).

Так или иначе с конца сентября все захваченные советскими войсками плацдармы на Днепре находились «в огне»: немцы, не считаясь с потерями, пытались сбросить наши войска в Днепр. Им этого не удалось, но советское наступление на Днепре застопорилось до конца декабря, а потом шло уже не по всему фронту (как в сентябре), а только на Украине.

Советские историки называют выход советских войск к Днепру «завершением коренного перелома в ходе войны». В какой-то мере это действительно так. Неудача наступлений весной 1942 г. и срыв плана «разгромить Германию в том же 1942 г.» и затем напасть на Японию окончательно поставили крест на «ледокольном» сценарии, а к концу 1943 г. Сталин упустил последний шанс закончить войну завоеванием («освобождением») хотя бы всей континентальной Европы. В 1944 г. было уже поздно. Союзники уже высадились в Европе сами.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю