Текст книги "Бастард Александра 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Емельянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Толкнув дверь, вхожу в приемную залу. Здесь уже не так темно, как на улице. В тяжелом бронзовом подсвечнике горят четыре свечи, хорошо освещая центр помещения. Там два моих бойца держат стоящего на коленях мужчину в длинной ночной рубахе и с большим кровоподтеком под левым глазом.

Экзарм стоит рядом, и, подойдя, я недвусмысленно киваю на пленника:

– Он?

Экзарм подтверждающе кивает:

– Да, это Тевтам, хозяин дома.

Подумав, он добавил еще:

– Его жену и еще двух баб, что были в доме, связали и заперли в спальне. Больше никого нет!

Тут он кивнул в сторону пленника и саркастически хмыкнул:

– Этот пытался брыкаться, пришлось угомонить!

На его довольный вид я не реагирую, а оборачиваюсь назад:

– Как прошло во дворе?

– Рабов согнали в сарай. Никто не дернулся. Там парни Диомеда за ними смотрят!

«Ладно, – окончательно успокоившись, проговариваю про себя, – вроде бы все прошло гладко!»

Подхожу к хозяину дома, и тот вскидывает на меня разбитое лицо:

– Я тебя знаю, ты ублюдок этой суки Барсины!

Удар рукояткой меча в голову тут же валит его на плиты пола. Я поднимаю укоризненный взгляд на Экзарма – мол, ничего не делать без команды, – и тот извиняюще разводит руками: прости, не сдержался!

Жду, пока пленник очухается. Рука у массагета тяжелая, и парням приходится самим поднимать и вновь ставить на колени не в меру болтливого хозяина дома.

Еще несколько секунд он в прострации, а потом вскидывает на меня окровавленное лицо и зло щерится:

– Тебе придется ответить за этот разбой! Совет спросит с тебя и с родственничка твоего Шираза!

Смотрю ему прямо в глаза и произношу уверенно и спокойно:

– Тебе не обо мне надо сейчас думать, а о себе и своей семье. Ответишь на мои вопросы – будешь жить, а нет…!

Не продолжаю, поскольку и так понятно, а Тевтам, опустив голову, бормочет:

– Чего ты хочешь знать?

«Ну вот, уже лучше!» – удовлетворенно хмыкаю про себя, а вслух задаю вопрос:

– Когда Ономарх хочет начать мятеж?

– Какой мятеж⁈

Тевтам пытается разыграть непонимание, но ему это плохо удается. Я вижу, что он врет, и говорю медленно, впечатывая каждое слово:

– Ответ неверный! Еще раз соврешь, и он, – киваю на Экзарма, – отрежет тебе палец.

Повторяю вопрос, и хозяин дома срывается в истерику:

– Я ничего не знаю, ни о каком мятеже! Я не понима…

Не давая ему закончить, Экзарм прижимает его ладонь к полу и одним ударом отсекает мизинец.

Тевтам закатывает глаза от боли, но дикий крик остается где-то внутри его утробы, потому что один из бойцов уже заткнул ему рот его же разорванной рубахой.

Отрубленный палец лежит на полу, из обрубка ручьём хлещет кровь, и её приторная вонь режет мне ноздри. Оживший кадр из фильма ужасов заставляет меня внутренне содрогнуться и почувствовать, как в животе булькнул рвотный спазм. С большим трудом, но всё же справляюсь и не даю ему вырваться наружу. Грозя хозяину дома, я никак не ожидал, что Экзарм воспримет меня буквально и, не задумываясь, приведёт угрозу в исполнение.

Сглотнув рванувшийся вверх комок, я старательно выравниваю дыхание и, стиснув кулаки, пытаюсь не опозориться и совладать с собой. В этом времени юноша, блюющий при виде крови, вызывает не сострадание, а презрение. Для меня это непозволительно. Будущий царь должен быть жесток до безжалостности, но справедлив! Таков идеал автократора этого времени, и мне надо соответствовать, если я хочу здесь выжить.

Желудок вроде бы удалось унять, но меня ещё потряхивает, а Экзарм хватает Тевтама за чёрные кудрявые волосы и поднимает ко мне искажённое болью лицо.

Мне уже почти удалось справиться с нервным шоком и тошнотой, и холодный рассудок вновь вышел на первое место.

– Он, – киваю на массагета, – будет резать тебя по частям, и ты всё равно скажешь мне правду! Только будет уже поздно: ты будешь не человеком, а безруким и безногим куском мяса. Зачем доводить до этого?

Даю ему прочувствовать весь ждущий его ужас и повторяю вопрос:

– Когда Ономарх хочет начать мятеж?

Побелевшее лицо Тевтама искажается судорогой. Капли пота, перемешиваясь с кровью, текут по его щекам, словно кровавые слёзы. Обрубок пальца лежит прямо перед ним в растекающейся луже крови, как подтверждение того, что всё будет именно так, как я обещал.

Несколько секунд молчания – и психика пленника не выдерживает:

– Хорошо! Я скажу! Я скажу вам всё!

Он ломается в одно мгновение, и мне уже почти не надо задавать вопросы:

– Завтра! Завтра ночью убийцы придут к тебе и к Ширазу! Это послужит сигналом, и тогда начнется резня всех персов в городе.

«Примерно так я и думал!» – делаю про себя пометку, а хозяин дома продолжает истерично выкладывать всё, что знает.

Мне лишь остается направлять его в нужное русло.

– Кто, кроме клана Тарсидов, участвует в мятеже?

– Не знаю… – начинает было тянуть Тевтам, но демонстративное движение руки Экзарма мгновенно освежает ему память, и он испуганно дёргается в сторону.

– Подожди, подожди! – отчаянно зыркнув белками глаз, Тевтам начинает нести всё, что приходит на ум. – Я как-то раз слышал разговор Ономарха с членами Совета, Диомедом и Леосфеном, мол, стратег Никанор обещает поддержку наемников, если Шираз с братьями к утру будут мертвы.

Хозяин дома ещё что-то рассказывает, а я уже мысленно намечаю план действий: дать им начать и встретить убийц у нас в поместье и в доме Шираза. Лишь только после этого спустить курок маховика репрессий. Ономарх и Никанор будут ждать известий от посланных убийц, а придём к ним мы! Сюрприз! Тогда им точно не отвертеться!

Эти мысли отвлекли меня, а испуганное блеяние пленника убаюкало бдительность не только Экзарма, но и держащих его бойцов. Поэтому мы все упустили момент, когда Тевтам рванулся вперёд.

Вырвавшись из рук охраны, он сбил меня с ног и одним прыжком подскочил к окну, ведущему во двор. Оно закрыто ставней, и Экзарм, кинувшийся было в погоню, остановился с мрачной усмешкой.

– Вот это ты зря затеял! – Массагет сделал уверенный шаг к Тевтаму, но тот, как был со связанными за спиной руками и кляпом во рту, так и кинулся на закрытую ставню. Та неожиданно распахнулась наружу, и наш пленник с шумом вывалился во внутренний дворик.

Экзарм на миг застывает поражённый, а у меня от злости вылетает ругательство:

– Твою ж мать!

Я знаю, что ворота открыты, все мои парни в бараке охраняют рабов. Значит, дорога к бегству свободна. Сейчас Тевтам выплюнет кляп и начнёт орать. В ночной тишине его крик обязательно услышат соседи, а значит, узнает и Ономарх. Тогда на внезапность рассчитывать не придётся.

Экзарм уже подбежал к окну, а снаружи вместо ожидаемых воплей Тевтама о помощи слышится лишь шуршание кустов и шум какой-то непонятной возни.

Не раздумывая, массагет ныряет в рамку окна, а застывшие на миг бойцы бросаются к двери. Еле сдерживая злое раздражение, иду вслед за ними, но не успеваю сделать и пары шагов, как все появляются снова, но уже с Аретой. Девчонка вся грязная и растрёпанная, а в правой руке у неё зажат окровавленный нож.

Кивнув на неё, Экзарм довольно скалится:

– Девка-то не промах! Зарезала бегунка нашего, как свинью!

– Теперь я вспоминаю, что оставил её с Диомедом на крыльце, и понимаю, что за возня была под окном.

Мой взгляд нацеливается на девчонку, а та сразу начинает оправдываться:

– А я что⁈ Свалился на меня как демон, а я одна! Диомед, как назло, своих пошёл проверить.

Глядя на её раскрасневшееся, украшенное огромным синяком лицо, я не могу сдержать ироничной улыбки.

«То же мне Немезида с фингалом!»

Глава 3

Сатрапия Геллеспонтская Фригия, город Пергам, конец июля 318 года до н.э.

Подойдя к щелястой двери сарая, прикладываюсь глазом и смотрю на двор. Темно и пусто! На первый взгляд, все поместье безмятежно дрыхнет, но я знаю, что это не так. Вся дворня собрана в дальнем сарае, и вряд ли там хоть кто-нибудь сомкнул глаза. Разве что тот, у кого реально железные нервы.

Никому из рабов и вольнонаемных слуг ничего не объясняли, но всем и так все понятно. Раз с вечера в поместье появились вооруженные люди, а всю свободную обслугу загнали в сарай, значит, хозяева ждут неприятностей. А как известно, паны дерутся – у холопов чубы трещат! Тут разве уснешь!

Да, этой ночью мы ждем незваных гостей и хорошо подготовились к встрече. По периметру двора, на крышах всех строений, притаились мои стрелки, а в амбаре напротив ждет своего часа Эней с полусотней бойцов.

Я и еще два десятка парней под командой Зенона скрываемся на конюшне. Здесь же, в задней части, оборудовано место для Барсины и ее прислуги. Мы ждем прихода наемных убийц, и сколько их будет – неизвестно. Во избежание случайных жертв я приказал убрать со двора и из дома всех, включая и «мамочку».

Барсина недовольна, но сидит молча, потому как я предлагал ей уехать на время, но она не захотела. Как я ее ни уговаривал, она упрямо заявила, что без меня и шагу не сделает. Я поупирался, но вынужден был согласиться, потому как знаю: спорить с ней в таких случаях бесполезно – упряма, как ослица!

Тут надо сказать, что, когда я впервые услышал от Тевтама про убийц, то почему-то сразу представил себе крадущегося по коридору ниндзя. Правда, Эней быстро разубедил меня в этом.

– В таком подходе нет никакого смысла, – сказал он на мои предположения. – Никто не будет красться в темноте! Зачем? Ну сколько у вас в поместье охраны в обычные дни?

Грек спросил и сам же ответил.

– Два-три доверенных раба с тесаками! А у них⁈ Им проще послать пару десятков бойцов, полностью захватить поместье и делать тут всё, что заблагорассудится.

Такой вариант событий показался мне более логичным, и мы начали готовиться к настоящему вторжению. Кто знает, сколько их, действительно, нагрянет⁈

Шираза я не предупреждал заранее, чтобы он сдуру не наделал лишних телодвижений, и только к вечеру отправил к нему Экзарма с подробным письмом и десятком всадников. У главы клана Фарнакидов достаточно своих людей, но помощь в таких делах лишней не бывает.

«Надеюсь, он воспринял мое письмо всерьез!» – ворчу про себя, разглядывая двор.

Пока не вижу и не слышу даже намека на присутствие чужих, но ночь только началась, и все еще впереди.

Смотреть в темную пустоту мне быстро надоело, и я опускаюсь на корточки у соседней стены. Откинувшись спиной, прикрываю глаза. Наблюдателей и без меня хватает!

Чутка прикемариваю, но мгновенно просыпаюсь, как только рядом со мной присаживается Зенон.

– Что? – еле слышно шепчу в ответ на прислоненный к губам палец и слышу от него такое же шипение.

– Кажись, началось!

Аккуратно, стараясь даже не дышать, вновь подбираюсь к дверной щели и смотрю на двор. Сначала вроде бы ничего подозрительного не вижу, но тут слышу приглушенный шорох и, приглядевшись, начинаю различать темные силуэты у ворот.

«Ага, – успеваю сыронизировать про себя, – вот вам и ниндзя, а вы говорили, не будет!»

Темные тени уже подняли лежащий на створках запор, и в распахнутые ворота тут же устремились напрошенные гости.

Пытаюсь навскидку их пересчитать.

«Один, два, три…!» – раза два сбиваюсь, но с допустимой погрешностью останавливаю счет на тридцати пяти.

Одетые в темные плащи фигуры быстро бегут через двор к дому, блокируя все выходы из него и не отвлекаясь на другие помещения.

Численность врага меня успокаивает: ведь у меня под рукой, не считая стрелков на крышах, почти семьдесят бойцов. Едва успеваю об этом подумать, как из ворот появляется еще с десяток. Эти идут уже не таясь, с факелами в руках. Отсвет пламени играет на начищенной бронзе доспехов и шлемов.

«Вот это уже хуже!» – мрачно бормочу про себя.

Этот десяток явно из сотни наемных тяжелых гоплитов. Вояки опытные! В ночном плотном бою каждый из них стоит троих моих «необстрелянных» бойцов.

Вижу, как командир этой десятки осмотрелся по сторонам и тоже двинулся к дому. Его коринфский шлем, сдвинутый на затылок, говорит, что он не ждет боя прямо сейчас.

В дверь дома уже загрохотали удары, и я вглядываюсь туда, где, по-моему, должен находиться Эней. Грек командует всей обороной, и я ему полностью доверяю.

Проходит еще мгновение, и, словно услышав мое беспокойство, ночную тишину разрывает вопль боли. Схватившись руками за торчащую из горла стрелу, десятник гоплитов падает на землю.

Этот крик прозвучал как сигнал к атаке, и на головы незваных гостей со всех сторон посыпались стрелы. Рассыпанные по двору темные фигуры отчаянно заметались, ища укрытия от смертоносного дождя, а отряд гоплитов, наоборот, сжался в комок, как потревоженный еж. Ощетинившись копьями и закрывшись щитами, он приготовился встретить атаку противника, но Эней не торопится.

Обстрел врага продолжается, и если я сомневался в стойкости своих ребят в лобовой атаке, то в том, что они – лучшие лучники в этой части света, у меня сомнений нет.

Невидимые противнику стрелки выцеливают свои жертвы наверняка, и почти каждая стрела находит свою цель. Это наводит ужас на нападающих, и те, кто поближе к дому, пытаются укрыться от стрел внутри его стен.

Через минуту отряд темных плащей почти весь скрылся в доме, а вот гоплитам не так повезло. Они стоят посреди двора, и, даже закрывшись со всех сторон щитами, все равно несут потери. Им понятно, что надо срочно уходить с этого места: либо вперед к дому, либо назад к воротам. Вопрос только – как? Ведь у них уже один убитый и трое тяжелораненых. Их ведь не бросишь, а тащить с собой – пробел в обороне.

Обстрел не стихает, и понимание, что с каждой секундой раненых может стать еще больше, вынуждает гоплитов принять интуитивное решение. До самого ближайшего строения шагов двадцать пять-тридцать, и они начинают пятиться к нему, надеясь найти там укрытие.

Решение для них губительное, поскольку именно в этом амбаре прячется полусотня Энея.

Гоплитам остается шагов пять до закрытых ворот амбара, когда они распахиваются и оттуда выскакивает Эней во главе своих бойцов. Наемники – опытные воины, и броня у них покрепче, чем у моих парней, но эффект неожиданности и подавляющее численное превосходство делают свое дело. Удары сыпятся на тяжелую пехоту со всех сторон, и из семерых вояк в считанные секунды на ногах остаются лишь трое. Они бросают оружие, но по инерции еще один из них успевает получить удар мечом, прежде чем Эней останавливает избиение.

В скрытом резерве уже нет смысла, потому как бой стих, а остался только осажденный в нашем доме противник. Поэтому я резко распахиваю двери и выхожу во двор. За мной выбегают Зенон и его парни.

Тут же приказываю ему построить бойцов в три шеренги напротив входа в дом и приготовиться к бою. Пока ребята строятся, ору лучникам на крышах, чтобы они быстро спускались и брали под обстрел все окна и черный ход нашего дома.

Нам на руку, что каждый греческий дом, каждое поместье строится как крепость. По наружному периметру – только забор или глухие стены дома и других хозяйственных построек. Выйти из любого помещения через дверь или окно можно только во внутренний двор, а наружу – лишь через крышу. Только вот крышу надо сначала разобрать, а потом еще и прыгать с нее. Высоко, и вариант с удачным приземлением невелик. Тут же камни кругом!

Поэтому осажденным принять решение, что делать, непросто. Пробиваться? Так себе затея: сколько их и сколько нас. Бежать⁈ Я уже говорил – тоже не так просто, как кажется.

В общем, наши «друзья» промедлили с бегством, и это окончательно лишило их выбора. Отряд Энея закончил с гоплитами и присоединился к нам. Теперь наше численное превосходство такое, что позволяет мне послать отряд к обратной стороне поместья – единственному месту, где противник может попытаться сбежать через крышу.

С этого момента можно уже не торопиться, и я начинаю думать о том, что делать дальше. Быстро пересчитываю трупы в темных плащах, валяющиеся перед домом.

«Один, два… пять!» – вспоминаю, сколько я насчитал вначале, и делаю неутешительный вывод, что в доме засело около тридцати отчаянных головорезов, которым нечего терять.

Поворачиваюсь к мрачно смотрящему на дом Энею.

– Что будем делать?

Вместо ответа тот хмурит брови и говорит то, что и так понятно.

– Ежели штурмовать дом, то ребят своих немало положим! В темноте, в узких коридорах! Тут опыт нужен.

Я с ним полностью согласен, но и возможности брать крепость измором у нас нет. Время есть только до утра, иначе вся затея летит к черту.

Неожиданно мне в голову приходит идея, и, задрав голову, я кричу в окна верхнего этажа дома:

– Эй, вы там! Выходите, потолкуем!

Эней кидает на меня вопросительный взгляд, мол, о чем с ними говорить⁈ Не отвечая, киваю в сторону дома.

– Пойдем пообщаемся с незваными гостями!

Тут же, словно услышав меня, скрипнула дверь парадного входа, и на крыльцо вышли трое. Ничего не говоря, они застыли на крыльце темными фигурами.

Решительно иду к ним и по пути беру горящий факел у одного из своих бойцов. Эней шагает следом за мной, и мы останавливаемся в пяти шагах от крыльца.

Без лишних прелюдий я кричу стоящей там троице:

– Сдавайтесь! Вы же видите, сопротивление бесполезно!

В ответ прилетает довольно нагло и самоуверенно:

– Откройте нам проход к воротам, и мы уйдем! Так всем будет лучше! А нет – тогда заходите! Может, и одолеете, только знайте – ваших тоже поляжет немало!

Чувствуется, что они успели посчитать наши силы и понимают: для штурма нас маловато. Это укрепило их уверенность, как и то, что рано или поздно к ним должна подойти подмога, и ее надо просто дождаться.

Переглянувшись с Энеем, я окончательно утверждаюсь в принятом решении и, вместо ответа, размахнувшись, кидаю в окно горящий факел. Оттуда почти сразу же потянуло гарью, и, оттягиваясь назад, я кричу ошарашенной троице на крыльце:

– Либо сейчас вы потушите огонь и выйдете с поднятыми руками, тогда я обещаю всем сохранить жизнь, либо мы подожжем дом со всех сторон, и вы все равно выйдете, но тогда прощения вам уже не будет. – Для убедительности показываю на лежащие мертвые тела. – Вы еще им позавидуете, потому как ваш путь в царство Аида будет долгим и мучительным! Выбирайте!

На всякий случай быстро отходим назад, и я приказываю парням с факелами подойти ближе к дому. Те делают несколько шагов вперед, окружая дом огненным кольцом, а я вновь кричу осажденным:

– Считаю до десяти, потом пощады не ждите!

Тут же начинаю громко и отчетливо:

– Эна, Дио, Триа… – На цифре «экси» появился первый сдающийся и демонстративно бросил меч на мраморные плиты двора.

Я продолжаю считать, и на счет «эниа» выходят уже все двадцать девять человек. Мечи и ножи с металлическим лязгом валятся в кучу, а мои парни тут же начинают вязать пленных.

* * *

Спуск с горы упирается в зеленую равнину с домиками ферм, желтеющими квадратами полей и зеленью садов. Река Каик, поблескивая синей извилистой лентой, пересекает ее с севера на юг, добавляя в общий пейзаж еще большей безмятежности. Ничто не указывает на присутствие здесь каких-либо войск, и даже на дороге, что тянется через всю долину серой пыльной полосой, в этот час никого.

Именно на этот тракт и указывает мне сейчас Патрокл.

– Это единственный путь на Гамбрий, другого нет. – Он сдвинул шлем на затылок и почесал испещренный морщинами лоб. – Разминуться невозможно! Думаю, «наши друзья» скоро появятся.

Я молча киваю, думая о своем. Прошло всего два дня с той ночи, когда я чуть не спалил наш с «мамочкой» единственный дом. После того как повязали наемников, я допросил несколько человек, и из них выяснилась неприятная вещь: троих бойцов они отправили на ближайшую ферму за лошадьми, и те должны были подойти к поместью чуть позже.

Сомнений не возникало: раз эта заблудшая троица в поместье так и не появилась, то, скорее всего, они услышали шум боя и решили свалить от греха.

«Если они побежали в Пергам, – решил я тогда, – то Ономарх уже предупрежден о неудаче покушения, и взять его тепленьким не удастся».

Тем не менее я приказал Энею мчаться в город и арестовать, если удастся, Ономарха, Никанора, Эвита и еще десяток их самых ближайших сторонников. На двух последних у меня доказухи не было, но кто знает, что мне расскажут пленные. В таком случае, как вооруженный переворот, нейтральных людей не бывает, как и презумпции невиновности. После того, что случилось этой ночью, ареопаг вряд ли за них заступится. Если они не замазаны и доказать их причастность к мятежу не удастся, то потом отпустим. Пока же, как минимум, не будут мешаться под ногами. Да и другим членам совета наука – можно и самим на их месте оказаться!

К утру выяснилось, что Ономарху и Никанору удалось сбежать. Эвита взяли, но тот клялся, что знать ничего не знал. У Шираза эта ночь прошла не так удачно, как у нас, и, хотя нападавшим взять дом Шираза не удалось, там был настоящий бой с десятками погибших с обеих сторон. С рассветом сражение закончилось. Наемники отошли, а разгневанный Шираз устремился в город. Там тут же начались повальные аресты людей Ономарха и Никанора. Несколько десятков их сторонников бросили в темницу, а остальные члены кланов Тарсидов и Полиоркетов закрылись по своим домам и приготовились к дальнейшим погромам.

К полудню я сам приехал в Пергам с отрядом своих бойцов и уговорил разбушевавшегося архонта повременить с казнями. Ставить город на дыбы было не ко времени. Из допроса пленников выяснилось, что отряд наемников должен был выступить на Пергам уже в то утро. Сбежавшие Никанор и Ономарх, наверняка, устремились ему навстречу, и теперь там знают о том, что случилось в Пергаме. Захотят ли наемники идти на город, когда мятеж начался так неудачно? На этот вопрос ответа пока не было, но я не сомневался, что беглецам удастся уговорить Гекатея на захват Пергама.

Именно на это я и упирал в разговоре с «дядюшками» и другими старшинами клана Фарнакидов.

– При том разброде и шатании, что царят сейчас в городе, – резал я им правду-матку, – организовать отпор такой силе, как две тысячи наемников, практически невозможно. Никанор и Ономарх это знают и будут давить на сей факт, обещая воинам и их таксиарху всё что угодно, ведь терять им уже нечего, на кону стоит их жизнь.

Эти аргументы почти убедили Шираза и других унять свою жажду мщения и начать готовить город к обороне. Они все понимали правоту моих слов, но признать, что какой-то сопляк говорит дело, а они, умудренные опытом государственные мужи, поддались эмоциям, было нелегко.

Возразить мне им было нечего, и большинство угрюмо промолчали, лишь «братец» Фарнабаз не сдержался и запальчиво выкрикнул:

– Что ты раскомандовался⁈ Указываешь тут, что нам делать, а чего нет! Сам-то ты где этой ночью был? Когда мы сражались с мятежниками, тебя что-то видно не было! А сейчас примчался и жить нас учишь! Лучше скажи нам, где сейчас твои воины?

С кем он там сражался – не знаю, пусть это останется на его совести. Ни отвечать, ни тем более спорить с ним я не стал, а перевел жесткий взгляд на старшего Шираза.

– Советую вам все же прислушаться к моему совету и начать укреплять акрополь и завозить туда запасы. Я же со своим отрядом пойду навстречу наемникам и постараюсь их задержать. Это даст вам время подготовиться!

Сейчас, слушая Патрокла, я невольно улыбаюсь, вспоминая, как, переступив с ноги на ногу, Шираз утвердительно кивнул.

– Хорошо! Ты прав, Геракл, не время для разборок – надо готовиться к встрече врага. – Только сказав это, он помягчел лицом и протянул мне открытую ладонь. – Задержи их сколько сможешь!

В тот день, пока я общался с родней, Эней, Экзарм и Патрокл готовили наш отряд к выступлению. Так что, когда я вернулся в лагерь, всё было уже готово, и мы выступили немедленно. Первой ушла вперед разведка – два десятка всадников из илы Клита. За ними в конном строю – остальные шесть ил, а замыкающим двинулся караван вьючных лошадей с продовольствием на пять дней.

Почему на пять? Ну, сколько нашлось под рукой, то и взяли! Хотя, с другой стороны, если за пять суток ситуация не разрешится в нашу пользу, то, скорее всего, продовольствие нам уже не понадобится. Мертвым оно ни к чему!

Выдвинулись мы ближе к вечеру, а наутро пришло известие от разведки. Посыльный от десятника Дамиса сообщил, что наемники снялись с лагеря и пошли по основной дороге на Пергам. Сам Дамис остался там и продолжил вести скрытое наблюдение.

Тут же собрали совет, и Патрокл, как самый знающий эту местность, заявил:

– Эта дорога с Гамбрия на Пергам мне знакома. Я считаю – лучше всего встретить наемников в долине реки Каик, там есть брод; вот после переправы нам бы их и приголубить.

Эней и Экзарм молчаливо согласились с Патроклом, а я лишь одобрил общее решение.

– Добро, так и сделаем!

За полдня мы вышли к долине, и вот она – прямо перед нами. Навскидку – километров пять-шесть открытого пространства, а противника нигде не видно.

Я все еще всматриваюсь вдаль, словно надеясь получить там доказательство того, что мы не ошиблись с выбором места встречи. Ничего так и не увидев, поворачиваюсь к подъехавшему Энею, а тот, глянув на идущее к закату солнце, авторитетно изрек:

– Скоро вечер, а в темноте переправляться через реку никто не будет. Считаю, Гекатей выведет свое войско в долину утром, чтобы переправиться засветло. – Он еще раз посмотрел на солнце, потом на меня и добавил: – Нам бы тоже надо вставать на ночлег.