Текст книги "Бастард Александра 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Емельянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава 18

Сатрапия Сузиана, город Сузы, конец августа 316 года до н.э.

Впереди меня почти бежит невысокий человечек с курчавыми черными волосами и большими чуть навыкате глазами. Он семенит, стараясь все время быть чуть впереди, при этом постоянно оборачивается и что-то мне говорит.

Это Чанакья, индус из Гандары, хозяин первой в мире мануфактуры, что основана мною с ним на паях. Мои шестьдесят процентов, его сорок – строго по вложенному капиталу и никакого административного давления. От меня здесь – мастерицы (из тех пленниц, что я отобрал при Габиене), деньги и инновации, а с Чанакьи – шерсть, его опыт производства и торговли на рынках Сузианы, Персиды и Индии. Ну и, конечно, личное управление. В последнем усердия моему менеджеру не занимать, тут я могу быть спокоен.

Подбежав к воротам большого каменного амбара, Чанакья широко распахнул створку, приглашая меня войти первым. Этот урок мы проходили совсем недавно, и мои телохранители вызубрили его назубок.

Наградив коротышку суровым взглядом, Арета оттерла его от дверей и вошла первой. Сразу за ней – первый телохранитель, следом уже я и замыкающим – второй телохранитель.

Проводив нас глазами, Чанакья прикрыл створки и вновь ужом просочился вперед.

Это новая ткацкая мануфактура, и я здесь уже не в первый раз. Любая ткань в этом времени, будь то шерстяная, льняная или хлопковая, – большая ценность. Производство исключительно кустарное: в каждом хозяйстве, где есть овцы или льняное поле, женщины мотают шерсть и ткут полотно. Качество, понятное дело, оставляет желать лучшего в девяноста случаях из ста. Кроить и шить одежду не принято, за крайним исключением, и для самых богатых. И то это только в Азии. В греко-македонском обычае даже аристократы предпочитают заворачиваться в отрез полотна, закалывать его фибулами и украшать складками. Остальной люд так вообще упростил все до предела: прямоугольный кусок ткани пополам, дырку для головы прорезали, на себя натянули, затем две половины веревкой подпоясали – вот тебе и хитон.

В общем, ткань – это лучшее вложение денег с максимально быстрым оборотом. К тому же мне нужно в максимально сжатые сроки изготовить как минимум семь с половиной тысяч льняных набивных курток для мягких пластинчатых доспехов. Это, как я уже осознал, без конвейерного производства не осилить. Поэтому, не скупясь, я вложил в это предприятие кучу бабла и сил. Полный цикл производства запустили буквально на днях, и я вот приехал проконтролировать.

Пробравшись вперед, Чанакья затараторил вновь.

– Вот здесь, Великий царь, у нас первый зал! – Увидев на моем лице одобрение, он обрадованно закивал. – Сделал все, как ты указывал, сам посмотри.

В большом сарае сильно воняет мокрой шерстью, и около двух десятков женщин моют, сушат и вычесывают шерсть. Как только корзина с вычесанной шерстью наполняется, ждущий у двери мальчишка хватает ее и тащит в соседний сарай.

Иду за ним следом, а суетливый Чанакья уже просочился вперед.

– Все как ты велел, Великий царь! Тут моют и вычесывают шерсть, в двух соседних амбарах готовят лен и хлопок. Потом подготовленный продукт передают в прядильный цех, а следом уж в ткацкий!

Фраза «все как ты велел» напомнила мне о покойном Абиссаре, и я с тоской подумал о том, что жизнь несправедлива и другого такого же толкового человека мне будет не найти.

Задумавшись, не замечаю, что увлекшийся коротышка споткнулся о порог и растянулся во весь рост прямо передо мной. В последний момент все же успеваю притормозить, и моя поднятая нога зависает в воздухе.

Ситуация вроде бы курьезная, но моему индийскому компаньону не до смеха, и снизу на меня смотрят вытаращенные от ужаса глаза. Буквально в тот же миг понимаю, в чем дело, и не могу удержаться от иронии.

«При дворе Ахеменидов бедолагу уже потащили бы на плаху, ибо никто не смеет препятствовать шагу Великого царя!»

То, что Чанакья прекрасно знаком с этой «доброй» традицией, видно по его перепуганному лицу. Разубеждать беднягу у меня нет ни малейшего желания, поэтому просто перешагиваю через застывшего в столбняке индуса, оживляя его одним словом:

– Догоняй!

Захожу в прядильный амбар. Высокая крыша дает помещению много воздуха, а несколько арочных проемов наполняют амбар солнечным светом. Здесь сидит около сорока прядильщиц, и у каждой – свой прядильный станок. Простейший, но по нынешним временам абсолютно инновационный, хотя я, честно говоря, в пряже и во всем, что с этим связано, разбираюсь слабо.

Тут следует сказать, что еще только задумывая сие предприятие, я дал Гурушу задание узнать, кто в Сузах самый лучший производитель шерстяных тканей. Почему Гурушу? Ну, а кому, не Энею же или Экзарму с Патроклом! У этих методы такие, что они скорее распугают, чем найдут кого. С местными в таких вопросах тоже надо держать ухо востро, – они тут все азиаты в лучшем смысле этого слова. Во всем блюдут свою выгоду! Попросишь найти лучшего, а они приведут своего! Пусть он не самый, но зато свой, и бакшиш с него можно получить. В общем, Гуруш поразнюхал на рынке и выдал мне имя Чанакья. Индусы, как просветил меня Гуруш, наидревнейшие производители шерстяных тканей, и лучше них никто полотно не ткет.

В общем, посетил я этого индуса, посмотрел на производство, хотя именно это слово там было не очень-то применимо. Просто четыре тетки возились со всем от первого шага до конечного продукта. Сами чистили шерсть, чесали, пряли и ткали. Все вручную, но довольно ловко; чувствовалось, что каждое движение доведено до автоматизма. Поражало, насколько ловко эти прядильщицы орудуют руками, проделывая немыслимое количество операций за раз. Постояв там минут десять, я сразу увидел, что тут можно усовершенствовать без больших вложений. Поставить к их прялкам такой же ножной привод, как на моем первом токарном станке!

«Ставим педаль с жестким рычагом на колесо – и порядок! – мысленно прикинул я тогда. – Тетка будет качать педаль ногой, колесо закрутится и потащит нить. Руки у нее в этот момент будут свободны для подачи шерсти. Процесс сразу ускорится!»

С этими усовершенствованиями старик Кассандр с зятем и остальными плотниками справились за несколько дней, заодно чутка усовершенствовали и ткацкий станок. Там поставили две педали: одну на опускание нитей вниз, другую наверх. Еще сделали направляющие для гребня и челнока, дабы процесс не так сильно зависел от мастерства ткачихи и ткать мог бы любой при минимальном обучении. Затем все это собрали в один станок – и вот вам, инновационный прогресс налицо.

Сейчас, по прошествии двух месяцев, в амбаре уже стоит два десятка таких ткацких станков, и процесс настолько ускорился, что меня, как и управляющего сей мануфактуры, волнует уже совсем другой вопрос. Где брать шерсть, лен или хлопок? Дефицит ощущается уже сейчас, поскольку наше предприятие за месяц вырабатывает те запасы, что раньше использовали за полгода. Надо искать новых поставщиков, а лучше самим увеличивать поголовье овец и посевные площади льна и хлопка, но заниматься этим я точно не собираюсь. Для решения подобных задач есть Чанакья.

Осмотрев ткацкий цех, выхожу во двор, и мой компаньон тут же напоминает мне о тех самых проблемах.

– Великий царь должен знать, – Чанакья молитвенно сложил ладони к груди, – я с ног сбился, но на рынке в Сузах не найти боле ни шерсти, ни льна, ни хлопка. Что делать, ума не приложу!

С одного взгляда на хитрую индусскую морду я вижу, что все он прекрасно знает: и что делать, и где взять исходный продукт для производства! Просто все это надо теперь возить и возить издалека, а это – расходы, которые его хитрожопость хочет возложить на меня.

Потакать жадности я не собираюсь и бросаю на индуса суровый взгляд.

– Если царский слуга не может справиться с поставленной задачей, то зачем царю такой слуга⁈

Этого оказывается достаточно, чтобы Чанакья испуганно защебетал:

– Прости, Великий царь, своего верного слугу! Я просто оговорился! Царю не о чем беспокоиться, его преданный слуга Чанакья все решит! Все найдет и привезет: и шерсть, и лен, и хлопок!

Запрыгнув в седло, награждаю его более мягкой улыбкой.

– Ну вот и чудно!

Ткнув Софоса пятками, бросаю уже Арете:

– Сейчас во дворец!

Конь с места переходит на рысь, а я уже мысленно перестраиваюсь на другую встречу: там, во дворце, меня ждут созванные со всей Сузианы оружейники и кожемяки.

* * *

В малом тронном зале непривычно много народу. Причем выглядит этот народ так, словно бы в царский дворец его занесло по какой-то нелепой ошибке. Уж больно не соответствуют эти бедно одетые люди роскошному тронному залу. Красочная мозаика стен, сияющий мрамор пола и позолота колонн, наверное, никогда не видели столько людей с рабочими, не отмывающимися руками и красными обветренными лицами.

Видно, что эти люди к роскоши не привычны. Раскрыв рот, они исподволь разглядывают красочные фрески на стенах, массивные бронзовые подсвечники на пьедесталах из полированного малахита, а грозные фигуры крылатых быков вызывают у них непритворный трепет.

Сегодня во дворце собран весь цвет ремесленного цеха города Сузы и его пригородов. Я собрал их здесь, потому что производство седел, стремян, доспехов и оружия продвигается крайне медленно, срывая все поставленные сроки. С такими темпами не то что через год, а и через пять лет не удастся вооружить те семь с половиной тысяч конницы, что есть у меня под рукой.

Зачем мне понадобилось вообще ее вооружать, ведь воевала она как-то до этого? Я долго думал об этом, и в моей голове созрело два варианта развития моей конницы.

Первый – это создать костяк от тысячи до трех хорошо вооруженных всадников по типу моей гвардии. К ним добавить сотни три катафрактов, а остальную конницу сделать расходным материалом. Набрал с варварских земель, израсходовал, снова набрал, – благо их там в диких степях немерено.

Второй путь шел через создание больших масс очень прилично вооруженной и вымуштрованной кавалерии. С такой задачей, даже на первый взгляд, проблем на порядок больше, но и гарантии достижения нужного результата тоже намного выше.

Взвешивая оба варианта, я пришел к выводу, что если бы расчет был на стремительный поход, победу и окончание войны, то можно было бы ограничиться первым вариантом. К несчастью, такой исход не просматривался никак, поскольку врагов у меня «легион», и победой над Антигоном война точно не закончится.

«Сколько там войны диадохов шли, – прикинул я про себя, – лет тридцать! А кто сказал, что с победой над диадохами война закончится? Там еще Чандрагупта с востока навалится, с запада Карфаген, да вон Рим подрастает!»

В общем, я решил идти по второму варианту и наметил для себя цифру в тридцать тысяч хорошо вооруженной средней и легкой конницы и пять-восемь сотен тяжелых катафрактов. Естественно, это был план не на сегодняшний день! На данный момент дай бог справиться с вооружением семи с половиной тысяч. Даже с таким количеством у меня пока никак не выходило уложиться в заданные сроки, ведь не могу же я сидеть тут в Сузах годами. Тут вариантов нет: если будущей весной я не двинусь на запад, то Антигон сам пойдет на восток. Война неизбежна, и к ней следовало готовиться. Что я и делал, пытаясь понять, как поднять производительность труда не в длительной перспективе, а уже сегодня.

Для этого я собрал сегодня во дворце лучших мастеров города Сузы и его окрестностей. К тому же у меня не выходил из головы рассказ Гуруша о пьяном бахвальстве в кабаке, ведь если людям какая-то работа невыгодна, то сколько их ни заставляй, толку не будет.

В решении любой проблемы для меня существует одно непреложное правило – перед тем как браться за дело, сначала надо разобраться в причинах ее появления. Для этого я несколько раз инкогнито съездил в местные мастерские и посмотрел на работу местных мастеров. После этого у меня появилось твердое убеждение, что главная беда даже не в низкой производительности, а в отсутствии правильной организации. Проблема примерна та же, что и с производством ткани. Любой здешний ремесленник, чтобы он ни делал, начинает с нуля. Кузнец – с выплавки металла, кожевенник – с выделки кожи, а оружейники, что клепают для меня мягкие доспехи, – с простегивания льняного полотна и шитья курток.

И ведь не скажешь, что они плохо работают или ленивы, совсем нет! Просто нет таких универсальных мастеров, что способны одинаково хорошо и шить полотно, и плавить руду, и ковать железо. Если и есть, то единицы, а больше таких, которые гениальны в чем-то одном. Например, кузнец отменный, а вот литейщик так себе; или сбрую он шьет превосходно, а обрабатывает кожи неважнецки, и так далее. Когда люди тянут в одиночку весь процесс с нуля, то это настолько замедляет изготовление конечного изделия, что о больших объемах в сжатые сроки и мечтать не приходится.

Кто-то может сказать: уж коли ты с тканью и шитьем решил проблему с помощью мануфактуры и минимальной механизации, то почему бы не подойти и к остальным задачам с той же стороны. Построй заводик, заведи конвейер, пусть одни льют металл, другие куют, третьи клепают. Вроде бы все просто, но только в розовых мечтах, а на деле – полный затык!

С пряжей и ткачеством тут худо-бедно у каждой женщины есть навык, да и операции там простые – научить можно быстро. С мужской работой все куда сложнее. Для каждой отдельной операции тут нужны мастера, которых у меня нет ни в необходимом количестве, ни должного качества.

Кроме того, для таких заводиков у меня нет не только мастеров, но и директоров, начальников цехов и прочих командиров старшего и среднего звена. Их ведь тоже надо учить, воспитывать годами, так, как я свою конную гвардию создавал, а у меня нет для этого ни времени, ни сил, ни знаний. Поэтому в создании «тяжелой промышленности» я решил пойти другим путем и сохранить «гаражный» способ производства, только слегка организовав его в нужном мне направлении.

Что для этого надо сделать в общем, я представлял: разделить производство и узко специализировать каждого мастера, а вот как это сделать в реальности, у меня пока не хватало понимания. С чего начинать, какой шаг сделать первым и так далее? Для этого я и собрал сегодня мастеров, надеясь в ходе, как говорится, неформальной беседы прояснить для себя недостающие моменты.

Сейчас, сидя на троне между двух крылатых быков, я смотрю на притихшую толпу плохо одетых людей и вижу, что на неформальную беседу я зря рассчитывал. Здесь, в роскошной царской зале, все мои гости чувствуют себя не в своей тарелке. По их растерянно-испуганному виду можно легко определить, что у большинства присутствующих есть только одно горячее желание – свалить отсюда как можно быстрее.

Я уже вижу, что затея собрать всех в царском дворце была до глупости наивной. Поначалу я собирался поговорить с мастерами в более привычной для них обстановке, но Эвмен и Эней в один голос начали меня отговаривать. Мол, это небезопасно! После последнего покушения их можно понять: обеспечить охрану на площади или в незнакомом помещении, да еще при большом скоплении народа, просто нереально.

В общем, решили провести встречу во дворце, а Эвмен предварительно собрал для меня кое-какие данные: какой мастер чем занимается, сколько и чего производит, по какой цене мы у него покупаем.

Сейчас он склонился к моему уху и, как мы и уговаривались, дал мне ориентир для начала:

– Вон тот, самый высокий и лысый! Это кузнец и литейщик Эрукин. Железо льет хорошее, и изделия неплохого качества, но делает не больше двух клинков в неделю.

Чуть киваю, что понял, а нервная тишина уже накрыла тронный зал почти физически ощутимой волной. Решаю – пора начинать, и подаю Эвмену знак.

Тот тут же обращается к залу:

– Великий царь Геракл созвал вас, мастера города Сузы, дабы спросить, почему заказ на оружие, что царь поручил вам, не исполняется в указанные сроки?

Гробовое молчание встретило слова Эвмена, и тот, выждав пару мгновений, бросил в настороженно застывшую толпу:

– Кто из вас хочет ответить царю?

Желающих, конечно же, не нашлось, но это как раз ожидаемо. Глупо было думать, что хоть кто-нибудь вызовется ответить за всех и принять, как они думают, суровую кару от юного и потому вспыльчивого царя. Наоборот, слова грека были вступлением перед главной сценой.

Дав тишине накалиться до предела, я поднимаю руку и тыкаю пальцем в того самого выбритого налысо великана, что чуть ли не на голову возвышается над всеми.

– Вот ты, Эрукин, подойди ко мне!

Перепуганный насмерть мастер выбрался из плотных рядов и, сделав пару шагов к трону, бухнулся на колени.

– Прости меня, Великий царь! Я работаю от рассвета до заката, чтобы выполнить волю твою! – запричитал он, уткнувшись лицом в пол, но я резко обрываю его вой:

– Встань и подойди!

Тот поднимается и все с тем же испуганным видом подходит ближе. Вот теперь с ним можно разговаривать, и я задаю первый вопрос:

– Скажи мне, Эрукин, как так получается, что ты отливаешь лучшее железо в городе, а делаешь всего два клинка в неделю, тогда как Валь Загеси за то же время успевает выковать в два раза больше?

– Так это! – от праведного негодования с лица мастера впервые слетел испуг. – У Загеси железо дрянь, потому и плавит быстрее! Опять же, хороший клинок надо перековывать раз пять, а он скоко⁈

На это из толпы раздался возмущенный вопль:

– Клевещет он, падлюка! Не слушай его, Великий царь!

– Кто?!. Я⁈ – Эрукин яростно обернулся к обвинителю, но я тут же пресекаю разборки:

– Кто там голос подал, ну-ка, выйди вперед!

Раздвинув первый ряд, из толпы вышел плотный крепыш с непропорционально длинными руками. Он тоже было попытался упасть на колени, но я жестом остановил его и поманил подойти.

– Кто таков? – Мой взгляд жестко уставился на крепыша, и тот опустил голову.

– Прости мне мою несдержанность, Великий царь! Имя мое Валь Загеси!

Поворачиваюсь обратно к бритому.

– Ежели ты, Эрукин, говоришь, железо у Валь Загеси так худо, почему же ты не продашь ему хорошего?

Тот аж руками всплеснул:

– Так ведь он же, Великий царь, за мое железо хочет платить как за свое худое!

Молча киваю головой, мол, понятно, и вновь перевожу взгляд на крепыша.

– Скажи мне, Валь Загеси, если тебя будут бесплатно снабжать полосами хорошего железа и ты не будешь тратить время на выплавку и подготовку, сколько клинков ты сможешь сделать в месяц и за какую цену готов продать мне?

Почесав затылок и замявшись, длиннорукий крепыш все же выдавил цифру:

– Тридцать, а может, и тридцать пять смогу!

Он замолчал, не назвав цену, и я не спускаю с него требовательно-вопросительного взгляда. Под ним мастеровой горбится и прячет глаза. Понятно, что он побаивается огорчить меня высокой ценой, но и продешевить не хочет.

Наконец он решается:

– За работу свою и раба-подмастерья попрошу у тебя, Великий царь, по две драхмы за клинок.

Это более чем приемлемо, и я возвращаюсь к длинному.

– А ты, Эрукин, ежели тебе будут доставлять руду прямо к мастерской и ты не будешь отвлекаться на ковку или какую-другую работу, сколько полос железа сможешь отлить в месяц?

Этот взял паузу подольше и ответил тоже не сразу:

– Ежели руду будут доставлять с дальнего рудника… – Он вновь задумался, теребя стриженую бороду. – Дрова опять же, кто будет возить?

Подтверждающе киваю ему, мол, все будут тебе возить, и тогда он решается на ответ:

– Тоды с полста полос в месяц смогу!

– Почем? – ставлю ему тот же вопрос, и ответ меня приятно радует.

– За работу возьму три драхмы за полосу. – Он, словно бы извиняясь, развел руками. – Так троих помощников еще надо кормить!

Простой подсчет говорит мне, что два плюс три равняется пяти, а я плачу за каждый готовый клинок по пятнадцать драхм. Стало быть, вся остальная стоимость уходит на доставку руды и дров. Только вот рудник и лес – это общественная, городская собственность.

«Зажралось чиновничье отродье, – вспоминаю недобрым словом председателя городского совета и его окружение, – но это не беда! Этих и подвинуть не грех, а будут упираться, так ведь городская собственность может в одночасье и царской стать!»

Выяснив, что хотел, жестом отпускаю кузнецов, а Эвмен уже нашептывает мне имена двух мастеров, делающих для нас мягкие доспехи. Этим я задаю примерно те же вопросы, и разговор проходит почти так же, как и предыдущий.

Дальше дело уже пошло бойчее, и в несколько вопросов я добиваюсь у мастеров-кожевников, сколько мне будет стоить сбруя, седло и стремена, если кожи будет выделывать один, а делать изделия – другой, к тому же если деревянные и медные заготовки для него будет вытачивать кто-то третий.

Потом тот же разговор пошел с плотниками и гончарами, и мне уже все ясно. Нужно организовать отдельные заказы и логистику, дабы на конечном этапе получать законченное изделие. Неясным остается только один, но краеугольный вопрос: кто этим всем будет заниматься?