Текст книги "Страж ворот смерти"

Автор книги: Дмитрий Дворкин

Соавторы: Алекс Гордин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

Свен также продемонстрировал бесспорное преимущество своего роста и силы. Он голой рукой парировал мощный удар стальной булавы и нанес противнику убийственный крюк правой. Единственного удара оказалось достаточно. Кулак шведа проломил височную кость преступника и тем привел в исполнение приговор, вынесенный месяц назад судом города Манчестера.

Только один раз преимущество оказалось на стороне гладиатора. Даже невозмутимый Блейд следил за ходом этого поединка, вцепившись пальцами в подлокотники кресла так, что побелели суставы. Как бы он хотел оказаться там, в доме, и помочь курсанту!

Итальянец Пепе был очень подвижен и умел отлично использовать свое преимущество в скорости. Но в ближнем бою с рослым противником ему приходилось нелегко. И сейчас Пепе, как назло, достался именно такой соперник. Это был еще один негр, высокий, с массивной, рельефной мускулатурой. Он явно обучался когда-то приемам каратэ и, несмотря на большой вес, передвигался легко и быстро. К тому же итальянец совершил тактическую ошибку и в результате оказался зажатым в углу, где его небольшое преимущество в скорости и вовсе свелось к нулю. Вся студия, затаив дыхание, следила за боем. Даже полковник напряженно вглядывался в экран. На его лице явственно читалось радостное возбуждение.

«Господи, да он наслаждается этим зрелищем», – подумал Блейд.

На экране тем временем разворачивались драматические события. Негр наступал. В руке он сжимал только что подобранное мачете. Пепе пытался ложными движениями запутать противника, но тот не поддавался на уловки, и с каждым мгновением его выпады становились все более опасными. Наконец очередной его удар достиг цели. Лезвие мачете рассекло ткань защитного комбинезона на груди итальянца. Насколько серьезно он ранен – понять было невозможно: казалось, оружие только слегка задело его. Но Пепе вдруг обмяк и, зажав рукой рану на груди, рухнул на колени.

Конец! Блейд резко повернулся к Батлеру в тщетной надежде, что у того припасен какой-нибудь секретный трюк на непредвиденный случай. Но тот молчал и зачарованно вглядывался в экран, где хищник одолевал охотника.

Негр, видно, тоже решил, что бой завершен. Он уже спокойно шагнул вперед и занес мачете для завершающего удара. Это и погубило его. Пепе, которому ничего не оставалось, как прибегнуть к рискованному обману, распрямился, как сжатая пружина, и снизу нанес противнику удар кулаком в пах. Тот застыл с открытым ртом, парализованный чудовищной болью, а Пепе поймал безвольно опустившуюся руку с оружием и, рванув сначала на себя, круговым движением всадил ему клинок в солнечное сплетение.

По студии пронесся вздох облегчения. Батлер повернул к Блейду сияющее лицо.

– Вот это я называю тренировкой, – громко сказал он.

«Что же ты называешь смертельной схваткой, ублюдок?» – подумал Блейд, но сказать ничего не успел. По студии разнесся громкий телефонный звонок. Батлер снял трубку и через секунду протянул ее разведчику.

– Это вас.

Голос в трубке был слегка искажен – связь проходила через местный коммутатор, – но Блейд сразу же узнал его. Говорил Дж.

– Ричард, оставь свои занятия и срочно приезжай в Тауэр, в лабораторию. Мы ждем тебя.

– Я не закончил тренировку, сэр, – осталось еще около часа…

– Я же сказал – срочно, – почти выкрикнул далекий голос.

Это было настолько непохоже на его шефа, что Блейд понял – спорить бесполезно.

– Я вынужден покинуть базу, – обратился он к Батлеру, – меня вызывают в Тауэр.

Тот удивленно поднял брови.

– Вы не досмотрите представление?

– Нет, вызов срочный. К тому же, – добавил он, – мне это зрелище не доставляет такого удовольствия, как вам, полковник. Проследите, пожалуйста, за доставкой курсантов в Центр.

Батлер кивнул. Его взгляд снова стал задумчивым, как когда-то при первом разговоре. Он, казалось, спрашивал: «Что же за такое срочное дело предстоит вам, господин инструктор?»

Блейд имел на этот счет определенные догадки, но отнюдь не собирался удовлетворять его любопытство.

Глава 2

Блейд, сопровождаемый двумя охранниками, шел по узким коридорам Тауэра.

Сколько раз давал он себе зарок никогда больше не соглашаться на участие в эксперименте великого ученого. И… неизменно оказывался здесь и отправлялся в новое путешествие, где ждали его полная неизвестность и страшные испытания.

Но когда год назад он в последний раз покидал эти стены – его уверенность была неколебимой. С экспериментом покончено. Медицинское обследование, проведенное лучшими психиатрами и нейрофизиологами Англии, показало, что мозг его в опасности и не может больше подвергаться воздействию компьютера. После этого заключения даже лорд Лейтон не счел возможным обращаться к нему с просьбами о продолжении участия в проекте. Ученый поблагодарил разведчика за все сделанное им во славу науки и Британии, и они расстались. Как думал Блейд – навсегда.

И вот теперь этот внезапный вызов. Причем именно сейчас, когда его работа с Отрядом вступила в самую ответственную фазу. Он решил, что только что-то из ряда вон выходящее могло стать причиной звонка. И оказался прав.

Скоростной лифт, как и много раз до этого, бесшумно доставил его на нижний этаж подземного королевства государственных тайн. Двери разъехались, и Блейд шагнул в святая святых британской разведки – компьютерный центр лорда Лейтона. В кабинете ученого, кроме него самого, находился Дж, и сразу было видно, что пребывает он в отвратительном настроении.

– Наконец-то! – буркнул он, увидев вошедшего подчиненного, и добавил, видимо, испытав неловкость от собственного тона: – Мы заждались тебя, мой мальчик.

– Вы отлично знаете, как непросто выехать с лесной базы, – пожал плечами Блейд, – ведь согласно инструкции я не должен был покидать ее еще несколько часов.

Он повернулся к столу, стоящему в глубине кабинета, чтобы приветствовать Лейтона, и застыл, пораженный увиденным. За годы совместной работы он привык к тому, что ученый тяжело болен и выглядит не лучшим образом. Но то, что сейчас предстало его глазам, наполнило его ужасом и жалостью.

Человек, сидящий за огромным столом, казался совсем крошечным, так согнула его болезнь. Он всегда был худ, но сейчас его лицо совсем высохло и потемнело. Лорд напоминал мумию из старого фильма ужасов.

Словно прочтя его мысли, Лейтон усмехнулся:

– Что с вами, Ричард? Неужели вы боитесь привидений!

Блейд не нашелся, что ответить, и молча поклонился, приветствуя хозяина кабинета. Улыбка быстро сошла с лица ученого.

– Откровенно говоря, я чувствую себя не намного лучше, чем выгляжу, – сказал он, – и хотел бы сразу перейти к делу. Дж. объяснит суть дела и причину, по которой мы рискнули вновь обратиться к вам.

Блейд перевел удивленный взгляд на своего начальника. Ему доводилось видеть Лейтона раздраженным, заносчивым, оскорбленным, каким угодно. Но «рискнули обратиться»? Видно, случилось что-то совершенно катастрофическое, если лорд обращался к нему столь заискивающе.

Дж. вынул изо рта погасшую трубку и заговорил, с трудом подавляя раздражение.

– Я хочу, чтобы ты знал с самого начала, Ричард, – идея вновь прибегнуть к твоей помощи принадлежит не мне. Я прекрасно помню заключение медицинской комиссии и буду только рад, если ты откажешься.

Он кинул колючий взгляд на скрючившегося за своим столом ученого.

– Я привык ценить людей больше, чем самые умные машины. Тем более таких людей, как ты, мой мальчик.

Блейд знал, что слова Дж. – не формальная лесть. Он, действительно, любил Ричарда и относился к нему с отцовской привязанностью.

– Впрочем, я должен признать, – продолжал тот, – что ситуация сложилась очень серьезная и требует немедленного вмешательства. Месяц назад человек, заменивший тебя в эксперименте, отправился в измерение X. Сегодня стало окончательно ясно, что мы потеряли его.

Дж. автоматически сунул в рот холодную трубку и прошелся по кабинету. Блейд терпеливо ожидал продолжения рассказа, гадая, какую же роль приготовили ему на этот раз.

– Лорд Лейтон сделал все возможное, чтобы установить с ним связь или просто вытащить его обратно в наше измерение, но и то и другое оказалось невозможным.

Воспользовавшись возникшей паузой, Блейд прервал его монолог.

– Был ли имплантирован разведчику кристалл?

– Да, в точности такой же, как и тебе в свое время.

– Но ведь тогда вы говорили, сэр, – Блейд повернулся к ученому, – что кристалл невозможно разрушить и что всякое механическое его повреждение исключено.

– Так оно и есть. Именно так. – Лейтон выбрался из-за стола и, держась за его крышку, попытался слегка распрямиться. Даже в таком положении он едва доставал разведчику до середины груди. – Кристалл может быть демонтирован только в условиях нашей специальной лаборатории. Я уже не говорю о том, что извлечь его из головы человека можно, лишь произведя тончайшую хирургическую операцию.

– Вы забываете еще одну возможность, – Блейд мрачно усмехнулся. – В мирах измерения X жизнь человека ценится гораздо меньше, чем в худшей лондонской больнице. Сложная операция там вполне может быть заменена на простую ампутацию головы.

– Нет, Ричард, – досадливо поморщился Лейтон, – в данном случае мы почти уверены, что наш разведчик жив. Компьютер сообщил бы нам о его гибели. Дж., расскажите, ради Бога, наконец молодому человеку, что произошло!

– Ты на своем опыте убедился, мой мальчик, что даже с помощью кристалла установить связь очень нелегко. – Дж. наконец взял себя в руки, и голос его теперь был деловит и тверд. – Также ты знаешь, что иногда время в нашем и том, другом, измерении может идти с неодинаковой скоростью. По нашим меркам прошло пять дней, прежде чем компьютер выдал первую расшифровку энцефалограммы. Из нее удалось понять, что все идет хорошо и Джон, возможно, напал на след некоего драгоценного предмета. Еще через два дня компьютер неожиданно получил сигнал о разрушении кристалла и очень сильном постороннем воздействии на сам мозг. Но информации о гибели Джона не поступало. В течение нескольких часов машина расшифровывала поток сигналов, поступавший совершенно хаотично и явно не контролируемый рассудком. Затем, по-видимому, кристалл отключили окончательно и связь прервалась.

– Из этого потока сигналов, как вы выразились, ничего не удалось извлечь? – поинтересовался Блейд.

– Практически ничего, – вздохнул Дж. – Ни одного ясного символа машина не обнаружила, за исключением одного слова – оно повторялось очень часто – «могильник».

– Во время первой связи это слово не звучало?

– Нет, – Дж. покачал головой. – И мы не представляем, что он имел в виду.

Блейд помолчал. Если речь идет о развитой цивилизации, ученые которой сумели разобрать кристаллический датчик Лейтона, то слово это может означать что угодно – хранилище радиоактивных отходов, например.

– Но, как я догадываюсь, – сказал он, – вы пригласили меня не просто как эксперта. Пока я, честно говоря, не понимаю, какое отношение этот неудавшийся эксперимент имеет ко мне.

Дж. нахмурился и быстро взглянул на ученого. Тот повернулся к разведчику и, поморщившись от боли, вызванной этим движением, заговорил:

– У нас нет другого выхода, Ричард, кроме как обратиться к вам с просьбой последний раз принять участие в проекте. Это именно просьба, так как приказать мы вам по известным причинам не можем. Но ни один человек, кроме вас, не в состоянии исправить создавшуюся ситуацию. А она очень серьезна, Ричард, уверяю вас.

Ричард Блейд проснулся и некоторое время неподвижно лежал, глядя в темноту. Комната, где он находился, располагалась глубоко под землей, и такая роскошь, как солнечный свет, была недоступна ее обитателю. Впрочем, сегодня он наконец покинет эту смертельно надоевшую за десять дней пребывания палату секретного госпиталя и вновь переступит призрачную границу измерения X.

– Черт! – Блейд резким движением сел на кровати. Как же так получилось, что он снова влип в эту историю? Он просто обязан был отказаться! Что, если его рассудок и в самом деле не выдержит? Произойди это здесь, после возвращения, – это еще полбеды. А если он свихнется во время перемещения в другой мир и окажется беззащитным среди каких-нибудь чудовищ? Уж в них-то он не испытывал недостатка во время своих предыдущих путешествий. В тех краях не то что нейрохирурга, но и простого психолога не найдешь. Лучше об этом не думать. Дело сделано – он согласился. Да и, черт побери, как можно было, в самом деле, отказаться! До сих пор еще в ушах скрипел старческий голос Лейтона:

– Пока ваш предшественник находится в измерении X – компьютер постоянно держит все необходимые параметры. В любой момент я могу отправить вас вслед за ним. И могу гарантировать, что территориальные погрешности, в худшем случае, составят несколько километров. Но все дело в том, что, пока он находится там, а вместе с ним и кристаллический датчик, точно такой же возможностью обладают и тамошние ученые. Если уровень их оснащенности позволил им воздействовать на кристалл – значит, они могут с его помощью выйти через пространственно-временной континуум на параметры моего компьютера. Вы понимаете, что это значит?

Да, Блейд понимал. Это означало, что в любой момент можно ожидать пришельцев из чужого мира. Что при этом будет у них на уме, знает один лишь Создатель. Если, конечно, измерение X тоже его рук дело.

Разведчик тронул клавишу выключателя на стене, и палату залил белый свет люминесцентной лампы. Похоже на естественное освещение, но все равно подделка. Очередная фальшивка во славу Ее Величества Секретности. Ну да ладно, сегодня он увидит настоящее солнце.

Блейд одевался, мысленно уже в который раз прокручивая разговор с Лейтоном. Худшее он услышал именно в конце той беседы.

Блейд был профессионалом и не привык обсуждать приказы. Когда этого требовали обстоятельства – умел быть жестоким и безжалостным. Сентиментальный разведчик, добродушный диверсант – что может быть нелепее. За годы работы в спецслужбе он стал циником, иначе невозможно было сохранить здоровый рассудок. Интересы Британии и его собственная жизнь – две единственно реальные ценности. Причем следовали они именно в таком порядке.

Если есть хоть малейшая вероятность того, что ученые из другого мира могут воспользоваться компьютером Лейтона как лазейкой в это измерение, – выбора нет. Необходимо закрыть канал, образовавшийся в результате перемещения земного разведчика. Сделать это можно или вернув кристалл, или уничтожив компьютер. В программу вложены миллионы фунтов стерлингов, и разрушение ЭВМ – самая крайняя мера.

Добыть кристалл? Что ж, обыкновенное задание, разве что чуть более сложное и опасное, чем предыдущие, если бы не одно «но». ЭВМ Лейтона может вернуть обратно только одно живое существо. Это означает, что, если кристалл все еще находится в голове первого разведчика, – Блейду предстоит извлечь его оттуда. А попросту говоря, он должен своими руками убить Джона, человека, заменившего его в безумном эксперименте. По словам лорда, этот Джон незнаком Блейду, так как работал в совершенно другой системе. Облегчение небольшое, скажем прямо. Этот пункт задания не давал покоя разведчику все время, прошедшее со дня разговора. Но решение было принято, и отступить он не мог. В конце концов, если бы компьютер разрушили – Джон все равно остался бы навсегда в другом измерении. Правда, живой…

Во время той беседы Блейд испытывал крайне противоречивые чувства. С одной стороны, уничтожение компьютера положило бы конец и его собственным испытаниям. Но с другой… Да, он потратил массу сил на эти безумные путешествия. Сжег миллионы нервных клеток, которые никогда уже не восстановит. Его мозг был десятки раз перестроен, и ничто не сделает его прежним. Все это так. Но та же машина позволила ему испытать приключения, сотой доли которых хватило бы любому человеку на всю жизнь. Блейд был в душе авантюристом и любил риск. Он был настоящим мужчиной, в конце концов. В измерении X он встречался с противниками, часто превосходившими его силой, и выходил победителем из схваток. Он встречал там женщин, о которых земные мужчины могут только мечтать, – и обладал ими. Блейд ненавидел компьютер и одновременно многим был обязан ему.

Сейчас настало время отдать долг и спасти машину. Он отправится в неизвестный мир и вернет утраченный кристалл.

Блейд побрился и последний раз взглянул на себя в зеркало. Загар слегка поблек, но в целом он выглядел как обычно. И еще над левой бровью белели тоненькая ниточка послеоперационного шрама и шесть точек от швов. Десять дней назад он перенес очередную операцию, и в левой лобной доле его мозга на своем обычном месте расположилась тончайшая пластинка – кристаллический датчик, обеспечивающий связь с компьютером Лейтона. Это был второй и последний кристалл, произведенный секретной лабораторией.

Разведчик снял трубку внутреннего телефона и набрал номер компьютерного зала. Голос старого ученого прозвучал неожиданно бодро:

– Мы ждем, Ричард. Охранник проводит вас. Когда Блейд, сопровождаемый угрюмым капралом, вошел в зал – там кипела работа. Бесчисленные электронные машины жужжали, выдавая потоки перфолент. Вокруг них суетились лаборанты в белых комбинезонах. Зал напоминал муравейник в предзакатный час. Все лихорадочно спешили доделать свою работу к назначенному времени. Блейд отчетливо представил себя жуком, которого сейчас подхватят трудолюбивые, сосредоточенные муравьи и утащат в недра своего жилища. По сути он и был насекомым, подопытной букашкой во власти всесильной машины.

Он резко мотнул головой, отгоняя унылую мысль. Нет, черт побери! Так было раньше, а сегодня от жука зависит жизнь муравейника, только его разум и сила способны спасти электронный мозг.

В дальнем конце помещения показался Лейтон, призывно машущий руками. Двигаясь осторожно, чтобы не наступить на один из бесчисленных кабелей, змеившихся по полу, разведчик пересек зал и подошел к старому лорду.

За последние дни тот совершенно преобразился. Возможность наконец действовать во имя спасения эксперимента, казалось, даже оттеснила болезнь. Ученый был энергичен и возбужден.

– Ну вот, – быстро заговорил он, когда разведчик оказался рядом, – остались последние приготовления. Это займет несколько минут, а мы пока приступим к делу. Прошу, молодой человек. – Он потер сухие ладони и открыл дверь в следующий зал.

Каждый раз, переступая порог маленькой комнаты со стеклянным кубом посередине, Блейд испытывал совершенно неподвластное разуму чувство страха. Ни один человек, как бы ни был он мужествен и тренирован, никогда не смог бы привыкнуть к ощущениям, сопровождающим переход в другое измерение.

С каждым разом, по мере того как истощался мозг Блейда, боль во время перемещений становилась все сильнее, а галлюцинации все ужаснее. Разведчик сжал зубы так, что побелели щеки, и перешагнул порог. Лейтон с опаской покосился в его сторону.

– Что-нибудь не так, Ричард?

– Все в порядке, – процедил Блейд, – где мазь?

Пока он раздевался и натирал тело кремом, предохраняющим тело от электрических ожогов, ученый ходил взад-вперед по комнате, бросая время от времени на него быстрые взгляды. Он как будто не решался задать какой-то деликатный вопрос. Наконец Блейду это надоело.

– Ваша светлость, – заговорил он, продолжая втирать темную густую мазь в кожу в тех местах, куда предстояло затем прикрепить электроды, – я думаю, что вы можете не беспокоиться. Мне понятна ситуация, и я сделаю все возможное, чтобы вернуть кристалл. В противном случае я останусь там навсегда и, боюсь, не в качестве почетного гостя. Как вы понимаете, это не входит в мои планы.

Он поднял голову и быстро взглянул на Лейтона. Тот выжидающе молчал. Блейд чуть заметно усмехнулся.

– Если мне представится такая возможность, я попытаюсь найти и захватить с собой тот драгоценный предмет, о котором успел сообщить Джон.

Лейтон облегченно засмеялся. Если те каркающие звуки, которые он издавал, находясь в хорошем настроении, можно было назвать смехом.

– Я рад, Ричард, что вы сами сказали об этом. Мне было очень неловко упоминать о такой, чисто меркантильной стороне дела. Но вы должны меня понять. Средства, отпускаемые на проект, очень ограничены, и любая…

– Я понимаю, ваша светлость, – довольно резко прервал его Блейд, – и, если вы не хотите услышать, что я думаю обо всем этом, давайте закончим разговор. Да, кстати! Джон – это настоящее имя моего предшественника? Вы ведь понимаете, я спрашиваю отнюдь не из пустого любопытства.

Лейтон удрученно развел руками.

– Поверьте, Ричард, мы сами этого не знаем. Кандидатура Джона была предложена премьер-министром. Он сообщил только, что этот офицер работал в каком-то суперсекретном подразделении армейской разведки. Вы ведь знаете, это не наше ведомство. Потом, у нас было маловато времени – заканчивался благоприятный для перехода период. Все, что я могу вам сообщить: он примерно ваш ровесник и отменно подготовлен физически. Нам, правда, показалось, что его психологическое состояние не идеально – заметны следы перенесенного стресса, – но отклонения были минимальны, да и выбора, признаться, не оставалось.

– Армейской разведки? Уж не из службы ли Батлера вы его взяли? – поинтересовался Блейд. Он вспомнил тяжелый, изучающий взгляд полковника, его пристальный интерес к его, Блейда, прошлому. Странное и нехорошее предчувствие сразу же прочно угнездилось в одном из потаенных уголков его сознания.

Лейтон уже занялся приготовлением проводов в кабине и то ли не обратил внимания на последний вопрос разведчика, то ли сделал вид, что не услышал его.

Блейд, тряхнув головой, отогнал от себя упрямо лезшие в голову посторонние мысли. Как бы там ни было – сейчас он отправится в путь. Если этот путь должен стать последним, значит, так тому и быть. Рано или поздно умереть придется все равно.

Он вошел в стеклянную кабину и опустился в знакомое кресло. Каждый раз он не мог отделаться от мысли, что садится на электрический стул. Ученый ловко, привычными движениями, приклеивал к его коже электроды и постепенно все плотнее опутывал коконом из разноцветных проводов.

Интересно, как выглядит этот кокон, когда бабочка вылетает?

Лейтон закончил работу и отступил к пульту управления компьютером, на панели которого переливались огоньки. Все внимание Блейда было приковано к одной красной клавише, над которой повисла рука ученого. Рубильник палача.

К горлу подкатила тошнота. Чего он ждет!

– Удачи, Ричард! – очень серьезно сказал Лейтон и нажал на клавишу.

Невидимое плотное поле приковало Блейда к креслу, вдавило его в спинку, как при взлете реактивного самолета.

Сквозь заполняющий его сознание туман он услышал удаляющийся голос ученого.

– Судьба мира и науки зависит от вас, от вас, от вас…

Голос исчез. Его сменил нарастающий свист; он усиливался, пока не перешел в душераздирающий визг, заполнивший все пространство вокруг извивающегося в кресле человека.

Визг невыносимой болью рвал на части голову. Не было уже вокруг ни комнаты, ни стеклянных стен – только тьма, пронзаемая ослепительными вспышками молний.

Неведомая страшная сила стиснула ослабевшего человека, смяла, вырвала из кокона проводов и помчала в пустоту. Беспомощное тело стремительно неслось в пространстве, сжимаемое исполинскими ладонями. Из тьмы на него глядели мрачные глаза – две бездонные пропасти, на дне которых мерцал огонь. Во тьме вздыбились и опали два огромных крыла, еще чернее, чем ночь вокруг. Пламя в бездонных зрачках на мгновение вспыхнуло ярче, безжалостная длань с кривыми когтями одним движением сорвала голову с туловища и отшвырнула в темноту.

Блеснувшая молния рассекла череп и вспенила беззащитный мозг. Он закипел и мельчайшими брызгами выплеснулся в пустоту.

И ночь поглотила его.