Текст книги "Проклятый Портной: Том 3 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Дорничев

Соавторы: Артем Белов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 6

Иркутск

Владения Даниловых

21 июня 2046

Четверг

– Виктор Михайлович, Геннадий Викторович прибыл и скоро явится в обеденный зал. Надежда Фёдоровна и Виктория Геннадьевна уже там, – доложил появившийся на пороге кабинета Пётр, личный помощник графа.

– Хорошо, Петь. Скажи им, что я сейчас тоже подойду, – сидящий за столом мужчина, чей измождённый вид у любого человека ничего, кроме чувства жалости, вызвать не мог, на удивление бодро поднялся на ноги и подошёл к окну. – Десять минут, Петь.

– Я вас понял, Виктор Михайлович, – помощник кивнул и, попятившись, закрыл за собой дверь, оставляя графа вновь в одиночестве.

Встав из-за стола, Данилов подошёл к окну, однако раскинувшийся вокруг усадьбы парк мужчину сейчас не волновал. Граф поднял с пола скомканный лист и, расправив его, вновь вчитался в скупые строки.

«… на основании полученных результатов индекс отцовства равен 0. Предполагаемый отец исключается как биологический отец тестируемого ребёнка».

И в очередной раз после прочитанного граф почувствовал, как кольнуло сердце. Это уже было шестое заключение с одним и тем же результатом от шести различных клиник.

Когда несколько дней назад пришли повторные результаты тестов, уже исключавшие ошибку, Данилов с трудом сдержался, чтобы не пойти и всё же лично не придушить тварь, обосновавшуюся в его… ЕГО… доме. И лишь остатки самообладания да крохотный огрызок бумаги с парой фраз, переданный вместе с заказом от Серова, не дали графу совершить подобную глупость.

– Дети не несут ответственность за поступки родителей, – граф шёпотом повторил слова из записки, глядя в окно на прекрасный парк, опускался вечер, но видя в стекле лишь собственное отражение. – И откуда ты такой умный на мою голову взялся, парень?

Ответить на это ему никто не удосужился. Люди графа проверили странного портного по всем доступным каналам, но ничего необычного накопать не сумели. Конечно, в деле, которое было предоставлено графу, Пётр указал на некую необычность в поведении парня за последние два месяца, однако это можно было легко объяснить пробудившимся аспектом тёмной магии.

Пусть официального подтверждения этому не было, однако любому здравомыслящему одарённому было понятно, что стихия влияет на своего носителя. И чем мощнее дар, тем больше аспект влияет на мага.

Один пример Императора, практикующего магию света, был нагляднее некуда. Упорство, честность, граничащая с прямолинейностью и грубостью, да ещё безжалостность. Прямо как лазерный луч, сжигающий всё на своём пути, если на то имеется причина.

Так и Серов. Пробудившийся тёмный аспект просто выплюнул из глубин подсознания на поверхность то, что всё это время бессознательно сдерживал в себе парень. А для тёмного мага, тем более практикующего проклятия, поведение Серова вполне соответствовало его поступкам. Ну почти…

Данилов хмыкнул, поняв, что размышления о парне в очередной раз увели его в сторону от насущной проблемы. Часы на стене показывали, что десять минут, отведённые на то, чтобы собраться с духом и принять окончательное решение, уже почти подошли к концу.

– Впрочем, зачем ты себя обманываешь, старый хрыч? – усмехнулся мужчина, подходя к столу и беря с него массивный металлический браслет. – Ты всё давно уже решил, просто боишься, как какой-то мальчишка, перед своей первой дуэлью?

Застёжка браслета чересчур громко щёлкнула, едва граф надел его себе на руку, и Данилов ощутил неприятно-холодное касание метала о кожу. Хотя больше казалось, что сейчас у него на руке не поделка из железа, а неживая тварь, готовая вцепиться своими клыками в его плоть в любое мгновение.

Поправив украшение так, чтобы его не было видно из-под рукава рубашки, Виктор Михайлович аккуратно сложил один из бланков с результатами теста в карман брюк и вышел из кабинета. Оттягивать неизбежное было уже невозможно.

– Отец, ты как себя чувствуешь? – при появлении Данилова-старшего Геннадий подскочил из-за стола, за которым уже сидели остальные члены их небольшой семьи, и быстрым шагом направился к отцу. – Ты что-то совсем неважно выглядишь. Может, за лекарем послать?

– Нормально я выгляжу, – отмахнулся от сына граф и нетвёрдой походкой поковылял к своему месту. – Уж до стола с едой я точно доберусь. Ох, спасибо, малышка…

Виктория, поднявшаяся вслед за Геннадием, отодвинула для дедушки кресло. А потом, когда Данилов-старший уселся, пыхтя, помогла старику его подвинуть.

– Отец, ты уверен, что всё в порядке? – не отступал Геннадий, тоже усаживаясь за стол. – Я же чувствую, что что-то не так.

– Гена, не нагнетай! – в голосе графа прорезались стальные нотки, за что тот мысленно себя начал корить, понимая, что сын лишь проявлял беспокойство. – Прости. Нервы. И лекарь не нужен, меня только утром осматривали. Всё по-прежнему. В моём случае если не хуже, то уже хорошо.

– Но…

– Дорогой, не надо, – Надежда, сидящая справа от мужа, положила на его руку свою. – Не будем это сейчас обсуждать. Тем более в присутствии Виктории…

– Я, между прочим, всё понимаю, немаленькая, – насупилась девочка. – И я уверена, что деда выздоровеет. Папа же обещал, что сможет там с кем-то договориться, чтобы дедушку к знаменитому целителю отправить. Пап, ты уже обо всём договорился?

– Виктория, не лезь в дела взрослых, – недовольно произнесла Надежда, строго глядя на дочь.

– Прости, Вика, но пока не очень получается, – виновато произнёс Геннадий. – Сделка по продаже завода неожиданно застопорилась, потенциальные покупатели почему-то отказались документы согласовывать…

– О, как, – хмыкнул граф, глядя на отпрыска. – А меня ты в известность поставить, видимо, постфактум собирался?

– Естественно, – с неким вызовом произнёс Геннадий. – Ты бы сразу сказал «нет». Ещё и палки в колёса начал бы вставлять, я тебя знаю. А мне твоё здоровье куда дороже любого завода.

– Этот «любой» завод один из ключевых столпов, на которых держится благосостояние нашего рода, – покачал головой Данилов-старший.

– Да мне пофиг на это. Я хоть всё распродам, лишь бы тебя вылечить, – твёрдо произнёс Геннадий, а сидящая слева Виктория закивала головой в знак согласия c отцом.

Глядя на них, Виктор Михайлович с трудом сдержал улыбку и в очередной раз порадовался, что не поддался эмоциям, едва получил результаты теста. Прикончи он лично сидящую напротив него дрянь, слушающую заявления мужа с каменным лицом, и Геннадий бы это ему никогда не простил. Как и внучка.

Вариант с автомобильной катастрофой и тому подобным Данилов после некоторых раздумий тоже отбросил. Как бы он ни старался, все следы замести не удастся. Останутся исполнители, посредники, да и сын наверняка будет землю носом рыть, пытаясь понять, что произошло.

И пусть не сразу, а лет через десять или даже двадцать правда всё равно выплывет на поверхность, и уже никакие слова и доказательства не помогут ему, Виктору Михайловичу, оправдаться перед близкими. Да и обманывать родных, глядя на их страдания от смерти жены и матери, при этом произнося слова утешения, Данилов был не готов.

– Гена, давай вы это потом с Виктором Михайловичем обсудите? Всё же твой отец – мудрый человек и знает, о чём говорит. Стоит ли сейчас портить вечерний ужин такими разговорами? Лучше давайте хотя бы на часок забудем о проблемах и посидим как раньше, – мягко произнесла Надежда, привлекая внимание мужа. – Кстати, дорогой, ты ничего нового не заметил во мне?

– Аккуратнее, Гена, неправильный ответ на подобный вопрос ведёт к непоправимым последствиям, – то ли рассмеялся, то ли закашлял Данилов-старший.

– А… Эм-м-м… – Геннадий заскользил глазами по жене. – Хм… А, точно, ты постриглась!

– Мимо… – прокомментировала Виктория и прыснула в кулачок. – Сегодня папа опять спит в кабинете…

– Виктория Геннадьевна! – хмуро посмотрела на дочь Надежда, после чего вновь переключилась на мужа, вернув улыбку на лицо. – Не угадал, дорогой. Виктор Михайлович подарил мне серьги Ирины Алексеевны. Вот!

Женщина повернулась к мужу боком, демонстрируя серьгу, которая в паре с другой являлась настоящей семейной реликвией рода Даниловых.

– Я в них уже второй день перед тобой хожу, а ты даже внимания не обратил, – обиженно произнесла Надежда.

– Да я как-то последнее время совсем заработался, – виновато произнёс Геннадий и после чего с подозрением посмотрел на отца. – Пап, ты эту реликвию нам даже на свадебную церемонию не подарил, так с чего сейчас решил? Я надеюсь, не из-за плохих новостей от целителей ты решил начать всем прощальные подарки раздавать.

– Гена! – повысила голос на мужа Надежда.

– Не переживай, сын, не из-за этого, – улыбнулся Данилов-старший. – Помнишь легенду, которую я тебе рассказывал по поводу этих серёг?

– Та, в которой твоя прабабушка Ирина Алексеевна выбралась из подземелья, где сгинул весь её отряд. Все тридцать человек? – напряг память Геннадий. – Мол, она нашла эти серьги на нижнем этаже у самого Сердца после сражения с тамошним боссом, который весь её отряд и сгубил.

– Какая страшная история, – дотронувшись до серёжек, прошептала Надежда и, вздрогнув, посмотрела на графа. – Но ведь вещи из подземелий прокляты!

– Так поэтому эту историю и называют легендой, – рассмеялся Геннадий, неверно истолковав испуг жены. – Прабабка действительно ходила в подземелья и после одного из походов действительно оказалась единственной выжившей. Вот только спасатели натолкнулись на трупы на втором этаже, а не на двенадцатом, где находилось Сердце. Да и умерли там все не из-за драки с сильным монстром, а, скорее всего, из-за отравления каким-то газом. И серьги они нашли где-то там же.

– А как тогда Ирина Алексеевна выжила? Если остальные задохнулись, – поинтересовалась Виктория.

– По официальной версии, её спас воздушный купол, который успел накинуть один из магов воздуха перед самым выбросом газа. Счастливое совпадение, – пожал плечами Данилов-младший. – Что-то в таком духе. Я давно читал архивы, уже точно не помню.

– А по неофициальной? Я же правильно понимаю, что у нас в роду есть другое объяснение? – в глазах Надежды было видно любопытство.

– Есть, – вместо сына ответил Виктор Михайлович. – Отряд графа Виноградова, членом которого была Ирина Алексеевна, действительно добрался до двенадцатого этажа и там схлестнулся с порождениями подземелий. Бойцам почти удалось пробиться к самому Сердцу, однако путь им преградила какая-то совсем невообразимая тварь. А в спину ударили выжившие монстры.

– Помню, помню эту часть. Бабушка её не особо любила рассказывать, – произнёс Геннадий. – Бойцы гибли один за одним, покуда наша прабабушка не осталась в одиночестве. Забившись в узкую щель в стене пещеры, она ждала, когда монстры доберутся и до неё…

Геннадий сделал паузу, заставляя сидящих рядом дам потянуться к нему, словно боящихся пропустить развязку. Глядя на эту картину, у Данилова-старшего, вновь кольнуло в сердце, и он с трудом сдержался, чтобы не швырнуть в сидящую напротив него тварь воздушное лезвие. Ведь будь она нормальным человеком, подобные семейные вечера проходили бы постоянно.

– Ну… папа… что там было-то дальше⁈ Рассказывай! – взяв отца за руку, требовательно произнесла Виктория.

– Уже приготовившись к смерти, Ирина Алексеевна неожиданно почувствовала, как её палец укололся обо что-то острое, – напустив таинственности в голосе, продолжил Геннадий. – А когда разглядела, то поняла, что укололась об одну из серёжек, застрявших в трещине…

– А монстры снаружи?

– Их прабабушка уже не слышала. Стоило ей только взять украшение в руки, как перед ней появилась таинственная фигура, женщина со светлыми волосами и в плаще с капюшоном. Кто она такая и о чём она разговаривала с твоей перепуганной прабабушкой, никому не известно. Ирина Алексеевна никогда об этом не говорила. Зато рассказала, что, выбравшись из щели, увидела, как её мёртвые соратники оживают и вновь начинают сражаться с монстрами.

– То есть ей помогла справиться с тварями армия мертвецов? – фыркнула Надежда. – Тогда почему они не уничтожили Сердце подземелья.

– Не знаю, – пожал плечами Геннадий. – После сражения мёртвые бойцы довели прабабушку до верхних этажей и там уже упокоились окончательно.

– Действительно, занимательная история, – женщина вновь прикоснулась к серьгам. – Так получается, их поэтому нашли не на самом дне подземелья, а где-то у самого верха?

– Ну, если верить легенде, то да, – кивнул мужчина. – Впрочем, так или иначе, эти серьги определённо принесли прабабке удачу. После того печального похода она ещё лет пятнадцать ходила по подземельям, не получив ни одной травмы, а её отряд всегда возвращался с рюкзаками, забитыми первоклассной добычей.

– А потом Ирина Алексеевна исчезла, оставив серьги вместе с запиской на столе у мужа, – неожиданно глухо произнёс граф. – Когда тот бросился её искать, то выяснилось, что его жена отправилась за стены Иркутска в недавно появившееся подземелье.

– В одиночку? – охнула Надежда.

– Судя по всему, да, – кивнул Данилов. – Наш род дважды собирал экспедицию на её поиски, однако глубже четвёртого этажа пробиться не вышло. А когда собрали третью, выяснилось, что подземелье исчезло. Такое редко, но бывает.

– Да… фантастика, – протянула женщина.

– Деда, вот ты сказал, что прабабушка не только серьги, но и записку оставила, – произнесла Виктория. – А там не было сказано, почему она ушла и куда?

– Нет, Викусь, – покачал головой граф. – По крайней мере, как мне рассказывали, Ирина Алексеевна написала, что ей пора вернуть долг и то, что серьги ещё помогут нашему роду.

– Интересная легенда, – Надежда посмотрела на старика. – Спасибо, что доверили мне такую реликвию…

– Знаешь, Надя, я вот до недавнего времени тоже думал, что это легенда. Но вот тут у меня мелькнула мысль, а вдруг это правда? – глядя на женщину, Данилов выпрямился и медленно, буквально по слогам произнёс: – Самые строгие судьи – наши дети.

– Что? – Надежда посмотрела на свёкра. – К чему ты сейчас эту ерунду сказал?

– Надя? – удивился Геннадий, глядя на жену.

– Что? – также удивлённо посмотрела на мужа женщина.

– Надежда, расскажи, пожалуйста, как тебе живётся у нас? – неожиданно поинтересовался Данилов-старший, при этом ощущая, как браслет больно сдавливает руку.

– А как, по-вашему, мне живётся в доме с мужем-тюфяком, который даже неспособен принять правильные решения? Этот идиот готов обречь нас на голодное существование, лишь бы тебя вылечить, – на лице женщины проскочила гримаса отвращения. – А ты, старый хер, несмотря на все мои старания, всё никак не подохнешь!

– Надежда? Мама? – одновременно воскликнули Геннадий и Виктория, не понимая, что происходит.

– Что? – женщина посмотрела на близких. – Надя, Надя… Заладил слизняк бесхребетный! Да если бы не я, ты так бы и бегал на побегушках у папаши!

– Надежда, попытка убить меня, подсунув проклятый браслет через Викторию, это твоя идея? – задав вопрос, старик стиснул зубы, ожидая новую волну боли, и та не заставила себя ждать.

– Да если бы, – глумливо усмехнулась женщина. – Егор Щербаков. Это он подкинул эту идею. Жаль, что слишком поздно. Не пришлось бы терпеть твою старческую рожу все эти годы. Думаешь, я не знаю, что ты был против нашей свадьбы? Что настраивал сына против меня?

– Пап, с Надей что-то не то, – вскочивший со стула Геннадий посмотрел на отца. – Её околдовали, она не понимает, что несёт! Она бы ни за что тебя не убила! И про Щербакова ерунда, я его ещё со студенчества знаю!

– Сядь! – Данилов рявкнул на сына, после чего положил на стол руку с браслетом, демонстрируя кровавые пятна, проступившие на рукаве рубашки. – Она действительно околдована. И это сделал я. Вот только под воздействием проклятия она говорит то, что думает.

– Но как? Зачем? – Геннадий ошарашенно сел, не зная, что делать.

– Потому что эта… – взглянув на девочку, которая пусть не до конца осознавала, что происходит, но догадывалась, что случилось что-то непоправимое, граф подавил рвущиеся наружу ругательства. – Моя болезнь оказалась спровоцирована проклятьем, которое было наложено на подаренный Викторией браслет. Надежда, твоя дочь не знала про это?

– Нет. Она бы ни за что не пошла на это. Уж слишком она тебя любит. Дура! Она не понимает, что ты нас выкинешь из дома, едва узнаешь… – женщина напряглась, её красивое лицо побледнело, а на лбу заблестели капельки пота.

– Что я узнаю? – прямо спросил Данилов, понимая, что страх наказания заставляет сноху сопротивляться наложенному проклятию правды. И вместе с этим вопросом старик ощутил, как браслет вгрызается в кожу.

– Что Виктория не твоя внучка! Что она от Щербакова! – стиснув зубы процедила Надежда. – Именно поэтому Егор предложил этот план. Шантажировал. Либо я вначале избавлюсь от тебя, потом от этого тюфяка, а когда Вика станет взрослой, она войдёт в его род. Либо он рассказывает тебе всё, и мы оказываемся на улице!

– Это неправда… Этого не может быть… – Геннадий взял за руку разрыдавшуюся девочку. – Отец, это глупость, Вика моя…

– Твоя дочь. Как и моя внучка. Так было, так есть и так будет. Но… – Данилов достал из кармана сложенный бланк с результатами теста и бросил его сыну. – По крови она принадлежит этой… – вновь старик сдержался, пусть и с великим трудом, – и Щербакову, а это создаёт некоторые проблемы. Которые нам необходимо решить как можно скорее.

– Нужно перепроверить! – Геннадий отшвырнул листок, едва только увидел результат.

– У меня в кабинете ещё пять таких же. И там то же самое, – покачал головой Данилов, после чего посмотрел на рыдающую девочку. – Вика… Виктория!

Девочка, не выпуская руки отца, вздрогнула и с испугом посмотрела на Виктора Михайловича.

– Внученька, мне очень жаль, что тебе пришлось это всё увидеть, но лучше так, чем жить во лжи, – граф попытался встать, однако почуял слабость из-за высасывающего из него энергию браслета и решил лишний раз не двигаться. – Я надеюсь, когда-нибудь ты меня поймёшь и простишь…

– Не убивай маму… Деда… Пожалуйста… – произнесла девочка, размазывая слёзы по лицу. – Она не злая…

– Убивать её никто не собирается. Я же не чудовище. В отличие от некоторых, – Данилов посмотрел на сына. – Гена, тебе необходимо завтра же начать заниматься документами по разводу и сделать так, чтобы Виктория осталась с нами. Причём сделать это тихо, чтобы Щербаков и его родня об этом не узнали. Иначе через Вику они могут начать давить на нас. Всё же кровь. Её так просто не отбросить…

– Отец… Я всё сделаю как надо, – Данилов-младший сделал глубокий вдох. – А с Наде… с этой что?

Вместо ответа граф нажал кнопку на столе, и в обеденный зал вошёл Пётр с двумя рослыми охранниками, которые, судя по нашивкам, были одарёнными.

– Пётр, эту… под замок. Приставить охрану и лекарей. Телефон отобрать. И чтобы глаз с неё не спускали. Даже мыться и в туалет под присмотром, – приказал Виктор Михайлович.

Гвардейцы, не особо церемонясь, подхватили Надежду под руки и потащили прочь из зала. Хотя женщина особо не сопротивлялась. Проклятые серёжки изрядно подавляли волю их владельца.

– Гена, тебе эту ночь лучше провести с Викой, – посмотрел на сына граф. – Да и вообще, эти дни пускай она лучше побудет с тобой. Даже на работу её бери. А теперь отведи её в комнату, пускай умоется. Негоже представителю рода Даниловых ходить заплаканной.

Граф попытался улыбнуться внучке, однако улыбка на его лице быстро исчезла, едва он заметил страх в глазах ребёнка. Впрочем, этого следовало ожидать. Какими бы лучшими побуждениями и жаждой справедливости ни руководствовался граф, в глазах малышки сейчас он был чудовищем, напавшим на её дорогую маму.

– Надеюсь, она всё же поймёт и простит меня за сегодняшнее, – вздохнул граф, едва дверь за сыном и внучкой закрылась. После чего посмотрел на замершего в ожидании Петра. – Петь, пригласи сюда лекарей, кажется, у меня рука сломана. Серов, с-сука…

Уже было собравшийся уходить исполнять приказ помощник вздрогнул от неожиданности. Последний раз он слышал, чтобы граф матерился, когда у того погибла жена.

* * *

Иркутск

Подземелье 8 уровня «Октопус» (класс H)

6 этаж, курорт «Узон»

22 июня 2046

Пятница

– Макс? – позвала меня Мышь, свесившая ноги с сапа и болтающая в воде ластами. Причём болтала она ими столь яростно, что не будь наше плавсредство заякорено, уже бы давно «кругосветку» по подземелью совершила.

– Чего тебе? – закинув добычу в специальный ящик на борту «судна», я стянул маску с трубкой и положил их рядом с девушкой. После чего вцепился в борт сапа, давая возможность ногам отдохнуть. Плавал вроде немного, однако вкупе с необходимостью «отдавать» энергию это здорово так нагружало организм.

– У меня с самого утра складывается впечатление, что в нашем… э-э-э-э… коллективе нарастает напряжение, – Мышь посмотрела на полутвёрдую жемчужину-кристалл, после чего сунула мне в руку бутылку с водой. – Так что ты натворил? Признавайся.

Пить не то чтобы хотелось, однако вода в местном море-океане была донельзя противная. Одновременно горько-солёно-сладкая. Так что для того, чтобы перебить мерзкий привкус, приходилось постоянно полоскать рот.

– Тебе кажется. И вообще, с чего ты решила, что сразу я? – вернув бутылку, я потянулся за маской, однако не успел, Мышь оказалась быстрее.

– Э, братец, так легко ты не отделаешься и под водой от вопроса не увильнёшь, – держа маску над собой, рассмеялась довольная собой Дарья. – Так почему Уля на тебя волком смотрит и утопить пытается?

– Уля? Она случайно…

– Ага, трижды. Первый раз веслом по голове едва не огрела, а потом два раза якорем приложить пыталась, – хихикнула девушка, повернув голову в сторону другого плавсредства, болтающегося от нас неподалёку. На нём блондинка, нацепившая на себе спасательный жилет, принимала добычу от Варвары и то и дело недобро поглядывая в нашу сторону.

– Да и Варя всё утро ходит с хитрой, но при этом довольной моськой, – продолжала допытываться Мышь. – Колись давай, братец. Я же вижу, что тут дела сердечные замешаны. Может, подскажу чего.

– Это мне подсказывать собирается та, что подозревала меня в связях с женщиной преклонного возраста? – поинтересовался я, отталкиваясь от борта.

– Ну не угадала, с кем не бывает… У-и-и!

Отплыв, дёрнул девушку за ласт, заставив её соскользнуть в воду и начать размахивать руками.

– Идиот, так и утонуть можно! – возмутилась Мышь, когда я подтолкнул её к сапу. – Эй, а где маска?

– Какая? Эта? – я продемонстрировал искомый предмет в своей руке, после чего натянул его на голову и поправил трубку.

– Это нечестно! – Мышь насупилась и хлопнула ладонью по воде, обдав меня брызгами. – Почему ты мне не хочешь рассказывать такие интересные вещи⁈ У-у-у, Максим, это нечестно! У-у-у!

– У вас тут всё нормально? – пока Дарья завывала, строя из себя обиженную сирену, Варвара с Ульяной успели не только поднять якорь, но и догрести до нас.

– Дарью Витальевну, похоже, заклинило. Может, проверишь её, пока она голос не сорвала? – усмехнулся я, на всякий случай отплывая подальше от сапа девчонок. Уж больно знакомо Коровина перехватила весло. Как раз так, чтобы удобнее было бить человека, находящегося в воде.

О чём именно вчера разговаривала Варя с подругой после ночного происшествия, я был не в курсе. Целительница на мой вопрос, заданный ранним утром, в ответ лишь мило улыбнулась и сказала, что всё хорошо. Оно-то, конечно, может, и хорошо, но лично меня насторожило, что брюнетка не уточнила, у кого именно это «хорошо».

Так или иначе, когда чуть позже мы все вместе собрались за завтраком, Ульяна выглядела почти как раньше. Разве что взгляд её в мою сторону стал более колким. Примерно таким же, как в день нашей первой встречи в её доме. Да и огреть меня чем-нибудь девушка действительно пыталась, Мышь просто ещё не всё видела.

Но так или иначе жгучей ненависти я на себе со стороны Коровиной не ощущал. Так, лёгкая обида, смешанная с досадой и негодованием, приправленными желанием мстить. Специфический коктейль, не несущий в себе явную угрозу. По крайней мере, для меня.

– Нормально с ней всё, – произнесла целительница, щёлкнув по лбу Мышь и тем самым остановив завывание.

– Нет, ненормально! – возмутилась Дарья. – Вы же явно от меня что-то скрываете! А это нечестно! А я тебе верила, Варварушка. Подруженька ты моя…

Лицо у брюнетки дрогнуло, и она уже почти открыла рот, однако заметив, как я улыбаюсь, глядя на представление, устроенное Мышью, опомнилась.

– Ну раз старший в вашем роду не хочет распространяться, как я могу пойти против его воли? – покачала головой целительница.

– Тьфу на вас. Но я вам это ещё припомню, – уже нормальным голосом пообещала Дарья, после чего, взяв с сапа свою маску, быстро натянула её и нырнула.

– Она меня поражает всё больше и больше, – улыбнулась Варвара, соскальзывая с плота в воду, при этом умудрившись перегнуться через край так, чтобы продемонстрировать всю свою красоту со спины.

В какой-то момент я даже подумал, что держащая в руках весло Коровина приложит лопастью подругу по аппетитной филейной части, но блондинка лишь не сводила с меня злобного прищура да продолжала держать весло наподобие копья.

– Пожалуй, отплыву-ка я подальше, пока чем-нибудь не прилетело, – громко произнёс я, начиная работать ластами. После чего, убедившись, что в безопасности, нырнул.

Риф, возле которого мы сегодня плавали, окружал остров наподобие кольца, образующего естественную преграду на пути остальной морской живности, живущей в глубинах моря. Почти везде эта стена возвышалась над водой метров на десять, а где-то и вовсе на все пятнадцать.

И по счастливому стечению обстоятельств именно во внутренней части рифа под водой обитали раковины, взращивающие внутри себя кристаллы-жемчужины. Как раз те, что были нужны Сергею для прокачки своих способностей.

Глубина моря на этом участке была небольшая, отчего и уловом особым похвастаться нельзя было. Зато здесь могли нормально нырять Мышь с Варей. Естественно, под моим контролем. Остальная часть команды отиралась метрах в ста от нас, где до дна было куда больше, зато и добыча оправдывала затраченную энергию.

Вся хитрость в собирательстве «жемчужин» заключалась в том, что саму ракушку вскрывать с помощью подручных средств было нельзя. За это могли и из подземелья выгнать без права возвращения. И чтобы добраться до ценного содержимого, следовало «подкормить» моллюска собственной маной. Ровно столько, чтобы тот «раззявил варежку», здесь идет дословная цитата Евгении, и позволил достать кристалл.

В принципе, ничего сложного. Но лишь для того, кто может управлять энергией на должном уровне. А таких оказалась половина из нашей компании. Я, Беляев и Семёнов с Селивановой. Была ещё Коровина, но та плавать-то толком не умела, не то, что нырять.

А вот у Мыши и, вот ведь неожиданно, Антоновой оказались проблемы с концентрацией. У первой в силу неопытности, а вторая, как выяснилось, привыкла заливать пациентов маной, вместо того чтобы лечить травмы точечно. По итогу девушки больше отдыхали, чем приносили добычу.

Но зато это было отличнейшей тренировкой для повышения концентрации. И с каждым проведённым в море часом у Мыши и Вари получалось всё лучше и лучше.

Плавно перебирая ластами, я скользил мимо рифа, стремясь добраться до самого дна. Во-первых, чтобы оставить девушкам ракушки, до которых было проще добраться, а, во-вторых, организм требовал нагрузки. Обычно к этому времени я дома в спортзале уставал куда больше, и мышцы были в некоем недоумении: Какого чёрта, хозяин?

Не снижая скорости, прошмыгнул мимо Дарьи, на ходу продемонстрировав девушке кулак. Мышь переборщила с энергией, и мелкая ракушка захлопнулась, отчего взбешённая блондинка принялась постукивать по раковине кулачком.

Проплыв ещё пару-тройку метров, начал двигаться вдоль расщелины, которую заприметил ещё при прошлом нырке.

Перебирая руками, защищёнными тонкими кольчужными перчатками, я добрался до едва заметного выступа, с удовлетворением отметив, примостившуюся на нём раковину.

– Ну что, красавица, познакомимся поближе? Где там твоя пресловутая чувствительная точка? – произнёс я, естественно, мысленно, после чего положил на находку руку и прикрыл глаза.

Тишина, тепло и никто сожрать не пытается. Разве не сказка?

* * *

Несколько часов спустя

6 этаж, курорт «Узон»

– И тут я оборачиваюсь, а там сразу три ракушки! «Вот такенных»! – ведущий нас к нашим бунгало Беляев на ходу развернулся к нам, разводя руки в сторону.

– И это только глаз… – негромко пискнула Мышь, при этом делая вид, что зевает.

– У моллюсков нет глаз. У них есть мантия, покрытая… – начала бубнить Евгения, но её прервала Варвара.

– Тебя что, Сергуня поцеловал, и ты теперь стала такая же нудная? Ой, прости, умная…

– Я провела с ним четыре часа на крохотном плоту в море. Ты как думаешь? – жалобно вздохнула девушка. – Мне кажется, я теперь всё о моллюсках знаю. Так же, как и о строении доменной печи. Вот давайте, спросите меня что-нибудь про эту долбанную печку!

Спрашивать её, конечно же, никто не собирался.

– Серёга до которого часа на Малом острове будет? – поинтересовалась Мышь, стремясь перевести разговор в более безопасное русло. За время пребывания в море все устали и были несколько раздражительны.

– Добираться до соседнего острова примерно час, – Женя принялась крутить пальцем косичку, будто ей было неприятно подсчитывать время, проведённое вдали от парня. – Он как раз отдохнуть успеет. Учитывая, сколько мы собрали «жемчужин», то поглощать он их будет до ужина. Значит, если нормально всё пойдёт, то вернётся на вечернем дирижабле.

– Ну, значит, время у нас до ужина точно есть, – задумчиво произнесла Варвара. – Кто чем займётся?

– Я пойду по магазинчикам пройдусь. Их тут немного, но заглянуть для разнообразия можно. Кто со мной? – поинтересовалась Евгения, однако остальные девушки в ответ покачали головами. – Ну, как хотите. Я тогда на разведку, если найду, что интересного, расскажу.

Копейщица, махнув рукой, умчалась в сторону бунгало, даже не дожидаясь своих соседок. Наверное, хотела первой принять душ.

– Я, пожалуй, тоже прогуляюсь. Вечером буду, – произнёс весьма странным голосом Беляев, из-за чего мы все синхронно посмотрели в сторону его дома.

Как оказалось, на крыльце крутились две девушки, причём явно не те, которых я видел вчера. Стоило им только заметить устремившегося к ним парня, как они радостно замахали ему.

– Кобель, – процедила Коровина, но я сделал вид, что не расслышал, при этом явственно ощутил взгляд девушки на своей спине.

– Что же, коль мы остались впятером, то есть предложение привести себя в порядок и сходить пообедать. Ну а дальше посмотрим, может, вернёмся на вчерашнее место к бассейну, там поваляемся, – предложил я, глядя на то, как Беляев, приобняв подружек, двинулся прочь от бунгало.