Текст книги "Проклятый Портной: Том 3 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Дорничев

Соавторы: Артем Белов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 16

Башня

3 этаж

24 июня 2046

Воскресенье

Полдень

– Я так понимаю, вы отсюда никуда и не уходили? – перевалившись через край пролома и блаженно растянувшись на грязном полу, я посмотрел на склонившуюся надо мной троицу: Мышь, Коровину и Антонову. – А я вам сказал…

– Не тупи, Серов. Естественно, мы не здесь сидели, а с причала за вами наблюдали, – закатила свои карие глаза Коровина. – А как увидели, что вы обратно плывёте, сразу сюда пошли.

– Да он что-то с самого утра тормозит не по-детски, – произнёс Беляев, забравшийся по тросу в комнату сразу за мной.

– Как сплавали? – Варвара положила мне руку на лоб, отчего по телу стала растекаться бодрящая прохлада. Однако я позволил себе расслабиться лишь на несколько секунд, после чего убрал руку девушки и сел.

– Мне пока лучше воздержаться от допинга, а то потом не усну нормально. А выспаться определённо нужно, – пояснил я целительнице. – Ну а так, сплавали мы отлично. Солнце, море…

– И хренова куча тварей с щупальцами в холодной воде, – не разделил моего оптимизма Беляев, принявшийся вытягивать верёвку, обвязанную вокруг хранилища, оставленного на плоту. – Впрочем, все целы, и это радует.

– Ага, радует… – прищурившись, посмотрела на меня Варвара. – Ну прям очень радует, что кое-кому теперь можно собственноручно голову окрутить…

– Помни, ты – целительница, тебе нельзя людей калечить. Ты клятву давала, между прочим, – быстро произнёс я, сразу поняв, на кого же именно намекает девушка, и выставил перед собой руки.

– Зато я никому ничего не обещала, – демонстративно начала закатывать рукава не по размеру большой рубашки Коровина.

– Но-но, никакого рукоприкладства! – я подскочил и сделал шаг назад, поближе к пролому. Если что, я и на втором этаже какое-то время пожить могу…

– Да ты не переживай, не хочешь руками, мы тебе ногами «приятное» сделаем, – с угрозой в голосе пообещала Мышь. – План, говоришь, у тебя был, братец⁈ Надёжный, как швейцарские часы⁈

– Владимир Иванович…

– Не-не, Максим Витальевич, вы меня в свои разборки не впутывайте, я ещё пожить хочу, – усмехнулся Беляев, развязывая узел на колонне с «храном», после чего закинул всю эту конструкцию себе на плечо. – Дамы, вы, главное, по голове его не бейте, а то она у него и так что-то плохо работает…

От нависшей надо мной расправы меня спасла ввалившаяся в комнату Селиванова, причём девушка была не одна, за ней в коридоре маячило ещё несколько незнакомых мне людей.

– А это кто с тобой? – воспользовавшись тем, что фурии отвлеклись на подругу, я прорвал «оцепление» и подошёл к Жене.

– Да они на какой-то чёрт на причал спозаранку припёрлись и заметили вас. Ну и наблюдали за вашей с Вовой вылазкой, – Селиванова покосилась на мнущихся в коридоре мужчин, после чего, громко хлопнув дверью, закрыла её перед самым носом какого-то обгоревшего на солнце курортника. – Я им пыталась намекнуть, чтобы не совали свои носы не в своё дело, но что-то они не понимают намёков…

– Да в этой Башне никто намёков не понимает, – проворчал я, поглядывая на товарищей. – Собственно, поэтому я и хотел ещё ночью уплыть, чтобы лишних глаз не было.

– Угу, и ковырял бы ты эту статую до самого вечера без меня и моей гениальной головы, – отбил «выпад» Беляев. – Тем более что сделано, то сделано.

– С этим трудно не согласиться. Я насчёт последнего, а не твоей головы, если что. Ладно, мы с Владимиром пойдём, доведём дело до конца, а вы пока приберитесь здесь, Осю спрячьте и комнату забаррикадируйте, – я вздохнул и открыл дверь. После чего молча отодвинул так и стоящего у входа мужчину и направился к лестнице, ведущей на третий этаж.

Чёртовы подземелья, многоэтажки без лифтов и бесконечные лестницы… И ведь кто-то создавал всё это, мучался…

– Погодите, Серов! – не успел я сделать и десяток шагов, как один из курортников окликнул меня. Причём, что удивительно по фамилии. – Погодите!

Уже предвосхищая последующий вопрос, я всё же остановился и обернулся.

– Вы привезли воду⁈ Еду⁈ Что вы с собой притащили⁈

– Ничего такого. Ни воды, ни еды, – покачал я головой, после чего двинулся дальше.

– Зачем вы врёте⁈ Мы все видели, что вы ныряли и что-то доставали со дна! Что вы прячете от нас в этой комнате? – чересчур храбрый мужчина схватил меня за плечо и попытался развернуть к себе лицом.

Эх, вот и настало то время, когда пора переходить от игнорирования к старому доброму насилию…

Хруст хрящей носа излишне импульсивного мужчины от соприкосновения с твёрдой поверхностью остальная компашка любопытствующих вряд ли услышала. А вот брызги крови, оросившие стену, заметили определённо все.

– Макс, ну на фига? – неодобрительно цокнул языком Владимир. – Варваре на него теперь ману тратить придётся…

Скулящий у стены мужчина, держащийся за сломанный нос, сквозь слёзы благодарно взглянул на Беляева, однако продлилась эта благодарность совсем недолго…

– Сломал бы ему ногу, – продолжил парень, проходя мимо нас. – Варя всё равно точечно лечит так себе, так что ей что сломанный нос, что ногу – всё одинаково по расходу маны.

– Да-а-а? – протянула выглянувшая на шум из-за двери целительница. – Это я-то плохо лечу? Я не понимаю, вы, что, на пару с Серовым сегодня «храброй водицы» перепили?

– Да это я так, ради красного словца, сказал, Варь… – Беляев мгновенно стушевался и мелкими шажками стал двигаться в сторону лестницы, ведущей на верхние этажи, при этом тихо шепча мне: – Макс, чего стоишь? Валим быстро, пока эти гарпии на нас не кинулись. Видишь, ты их довёл, они теперь на каждого кидаются…

– Ага, я их довёл… – я посмотрел на едва слышно хнычущего курортника, к которому никто из товарищей даже и не подумал подойти, чтобы помочь. – Воду мы с собой не привезли, еды тоже не добыли. Лезть в комнату я категорически не рекомендую. Там опасно. Вопросы⁈

– Когда выберемся отсюда, Серов, мы тебя по судам затаскаем, – неожиданно выкрикнул кто-то из толпы курортников. – Ты напал на Николая без причины… А твой друг ещё и членовредительством угрожал! Свидетели есть! Мы всё видели и слышали!

– Тоже мне угроза… Да и вообще, нет свидетелей – нет проблем, – с большим таким намёком произнесла вышедшая следом за Антоновой Ульяна.

– Да вы все у меня под суд пойдёте! За рукоприкладство и сокрытие припасов! – гневно крикнул мужчина и сделал шаг в сторону блондинки.

Правда, тут же отступил, едва за её спиной показались Евгения и Дарья. Позёвывающая Мышь вряд ли была способна хоть кого-то напугать, а вот Селиванова, в глазах которой опять вспыхнули искорки безумия, произвела впечатление на скандалиста. Как и крюк в руке девушки.

– Какое необычное утро… Все либо дико тормозят, либо странно себя ведут, – негромко рассмеялся Владимир. – Вроде бы головой о стену ударился один, а мозги отключились у другого…

– Реактивным психозом это называется, Вов. Ты бы тоже это знал, если бы пары по психологии не прогуливал, – целительница подошла к «пострадавшему» и, бросив на меня осуждающий взгляд, положила руку на плечо плачущего мужчины. – Состояние, возникающее после сильнейшей психотравмы. Ему свойственны дезорганизация мышления, потеря контроля…

– Я не прогуливал! – возмутился Беляев, после чего негромко добавил: – Приболел просто…

– Ну да, приболел. С твоим-то аспектом и лекарями под боком… – фыркнула Селиванова, демонстративно закинувшая крюк на плечо. – И то, что именно в те дни в Тобольской губернии соревнования по круговым гонкам, о которых ты нам все уши прожужжал, проходили, это, конечно, совпадение…

– Кольцевым, вообще-то… – поправил девушку Владимир.

– Вы что, не слышали, что я вам сказал⁈ Вы все под суд пойдёте! Я лично об этом позабочусь, не будь я Киселёвым! – голос у «обвинителя» во время «пламенной речи» дрогнул, однако чувство злости от того, что его кто-то смеет игнорировать, всё же оказалось сильнее инстинкта самосохранения.

– Знать бы ещё кто ты, Киселёв… Впрочем, не надо, не рассказывай. К чему мне лишняя информация о мертвецах? Дамы, с дверью можете не мучиться, эти идиоты всё равно туда полезут, а вот Осю отправьте в кабинет на втором этаже, пусть там дежурит, – произнёс я. – И предупредите охрану, что в «рыбацкой» будет шумно. И что потом её нужно забаррикадировать, как только осьминоги всех этих идиотов с собой утащат.

– Макс, это не смешно! – возмущённо воскликнула Варвара. – Они же люди!

– Люди… Думаешь, им всё же ноги переломать, как Владимир Иванович предлагал? Чтобы они не лезли, куда не надо, и дожили до прилёта спасателей? – я задумчиво посмотрел на так и продолжающего сидеть у стены «курортника». И, судя по всему, ему мой взгляд, как и слова не понравились, ибо он тут же стал бочком двигаться к своим.

– Я, между прочим, пошутил, – поспешил доложить Беляев, которому достался очередной осуждающий взгляд от Антоновой.

– Да? А ещё говорят, что у меня с чувством юмора плохо, – я вздохнул, после чего махнул рукой. – Пойдёмте уже, и так времени потеряли выше крыши.

– Мы ещё встретимся, Серов! И с тобой, и с твоими друзьями! Готовитесь остаться без последних штанов! Запомни это, Серов! – всё же решил оставить за собой последнее слово Киселёв, выкрикивая угрозы нам в спины. Впрочем, делать это он начал с безопасного расстояния, когда мы прошли больше половины пути до лестницы.

– Не, ну я ему сейчас! – возмутилась Селиванова и остановилась, однако я, не особо церемонясь, толкнул девушку вперёд.

– Иди давай, нечего руки марать о всякую плесень, – проигнорировал я возмущение хвостатой. – У тебя ещё будет возможность выплеснуть гнев.

– Да? – Женя с ненормальным интересом посмотрела на меня, отчего шедшая рядом целительница нахмурилась.

– Да, да… – закивал я, останавливаясь на пересечении двух коридоров. – Так, вы все к охране, предупредите насчёт этих идиотов. Ося, конечно, должна справиться с залётным монстром, но лучше перестраховаться. Вов, давай «хран» сюда.

– Так я думал, что мы вместе пойдём.

– Присмотришь за девчонками. До номера их проводишь и спать уложишь, – я взглядом указал на задумчиво разглядывающую крюк в своей руке Селиванову.

– Ну ладно. Но ты там долго не задерживайся, – парень с неохотой отдал мне тяжёлую хреновину, после чего кивнул девушкам. – Так, дамы, за мной!

«Стайка», немного повозмущавшись, причём совершенно непонятно из-за чего, возможно, по причине врождённой вредности, двинулась вслед за парнем, а я, поудобнее перехватив «хран», отправился на восьмой этаж к Зуеву. Пора бы уже закончить хотя бы эту часть эпопеи.

Впрочем, спокойно добраться до управляющего мне, естественно, не дали. На седьмом этаже, прямо на лестничной площадке меня встретил мой новоиспечённый «приятель», барон Кулагин.

– Доброе утро, Максим Витальевич, я погляжу, вы добыли то, что хотели? – весьма учтивым голосом поинтересовался барон, разглядывая хранилище в моих руках. Судя по тому, как он смотрел на артефакт, о его назначении он был прекрасно осведомлён.

– Я же дал слово, – пожал я плечами, пытаясь обойти мужчину. Однако тот сделал шаг в ту же сторону, вновь преграждая мне путь. – Андрей Алексеевич, не стоит так делать. Я несколько утомился за последние дни, поэтому желание играть в игры у меня отсутствует напрочь.

– Я так понимаю, вы держите путь к Зуеву. Однако прежде, чем вы это сделаете, у меня к вам предложение, – игнорируя мои слова и не думая уходить с пути, произнёс барон. – С вами хочет переговорить…

– Отклонено.

– Ты не понимаешь, Серов. Это было не приглашение, с тобой хотят поговорить. И если ты сам не пойдёшь, то я потащу тебя лично! – налёт мнимой цивилизованности моментально слетел с Кулагина, и барон схватил меня за футболку. Точнее, попытался схватить.

– А-а-а, сука! Ты… Ты сломал мне ногу! А-а-а!!! – вопли валяющегося на полу Кулагина эхом пронеслись по коридорам седьмого этажа. Будем надеяться, что до пятого они не добрались, иначе стоит с минуты на минуту дожидаться появления Варвары.

– В суд на меня подай, кретин. Только талончик взять не забудь, желающие, как выяснилось, уже имеются, – произнёс я, проверяя, не пострадал ли «хран» от соприкосновения с коленкой барона. Вроде бы нет, артефакт оказался куда крепче аристократической кости.

– Нога… Моя нога! – не обращая внимания на сказанное мною, продолжал вопить Кулагин, то хватаясь за пострадавшую конечность, то пытаясь отползти от меня подальше. – За что⁈ У-у-у!

– Варвара определённо будет недовольна, – пробормотал я, игнорируя вопрос барона и направляясь к лестнице, расположенной в центре этажа. Однако пройти далеко не успел, так как навстречу мне выскочил Огонёк, дежуривший в коридоре и теперь спешащий на крики хозяина.

Похоже, Кулагин рассчитывал, что я, измотанный вторыми сутками без сна да ещё постоянными физическими нагрузками, буду неспособен сопротивляться и добровольно пойду за ним. А в случае моего отказа хорошо выспавшийся и явно не страдающий от жажды и голода барон сможет принудить меня физически, тем самым ещё больше потешив своё эго. Однако по итогу рассчитывал, рассчитывал да не рассчитал…

– Без резких движений, Огонёк, – предупредил я мага, руки которого объяло пламя, а мне навстречу ударила волна тёплого воздуха. – Твой хозяин оказался несколько резок в словах и поступках, за что и…

Да блин… Прав Беляев, тормозят и совершают глупые поступки сегодня все…

Первый выпад Огонька я отбил краем стойки. Как и второй. И даже к третьему приготовился, прикинув, как поудобнее будет контратаковать, чтобы не тратить лишнюю ману и при этом максимально быстро вывести огненного мага из строя.

Однако вместо того, чтобы продолжать наседать, Огонёк резко повернулся ко мне спиной и выставил перед собой огненный щит. Всего на мгновение, но этого хватило, чтобы успеть сжечь ползучие лианы, «вылупившиеся» из брошенных на пол семечек.

– Ну-ка прекратить это безобразие! Что вы здесь устроили⁈ – услышал я возмущённый голос, раздавшийся из-за спины мага жизни, успевшего бросить очередную порцию семян уже прямо под ноги Огонька. – Я вас спрашиваю, что здесь произошло⁈

Отодвинув в сторону мага-«природника», к нам вышел невысокий мужчина в белоснежной футболке без малейшего намёка на пятна пота и с умудрённым жизнью лицом. По которому мне тут же захотелось приложиться «храном».

– Он напал на меня исподтишка! А я лишь хотел с ним поговорить! Предложить помощь, – излишне громко постанывая, Кулагин вполз в коридор.

Судя по его движениям, да и не таким уж громким стонам, перелома у него не было, максимум трещина. Однако его чересчур надрывные крики сделали главное, словно по мановению волшебной палочки в коридоре стало многолюдно.

Народ будто бы понял, что фаза с мордобоем закончилась и сейчас можно вполне безопасно понаблюдать за предстоящим зрелищем вблизи. И судя по шуму, доносящемуся в лестницы, на представление спешили и другие отдыхающие…

– Это так, господин Серов? – вкрадчиво-мягким голосом поинтересовался мужчина, чью мудрость вроде как должны были подчёркивать усталые, но при этом добрые глаза. Примерно так же выглядят и говорят власть имущие, когда начинают что-то втирать доверчивым слушателям.

– Нет. Извините, я спешу. Дела, знаете ли, – я мотнул головой и зашагал дальше, плечом оттолкнув в сторону Огонька. Маг заскрипел зубами, но ничего делать не стал. Причём первым делом он посмотрел именно на мужчину, а уже потом на своего работодателя Кулагина. Чует, кто здесь действительно отдаёт команды.

– Погодите, Максим Витальевич, – мужчина развёл руки, окончательно преграждая мне путь и привлекая внимание собравшихся. Впрочем, те и так глядели на него, позабыв даже про стонущего на полу Кулагина.

– Я понимаю, что все на нервах. Всё же все эти дни мы живём в самом настоящем кошмаре, – голос добряка стал громче, но при этом более проникновенным. – Но всё же это не повод, чтобы решать споры насилием…

Слова лились из уст мужчины, а я ощущал, как мои пальцы непроизвольно сжимают постамент, чтобы удобнее было им бить. Подобные проповеди я слышал не единожды, и каждый раз за доброй улыбкой такого проповедника скрывалось какое-то дерьмо. И чем громче, добрее и правильнее звучали слова, тем глубже и вонючей оказывалась выгребная яма, в которой обитал сам «несущий свет».

– … так что мы должны поддерживать друг друга. Вас обуяла злость на кого-то, или вы ощущаете страх? Поделитесь своими чувствами с близким человеком! Не дайте эмоциям возобладать над разумом! Да, наша ситуация ужасна, и, когда прилетят спасатели, неизвестно, но мы непременно дождёмся их. Все дождёмся, но для этого нам в первую очередь нужно оставаться людьми!

Наверное, будь ситуация чуть попроще, собравшиеся начали бы в ладоши хлопать, едва оратор закончил свою речь. Впрочем, и без этого по лицам людей было заметно, с какой надеждой они смотрят на говорившего. Ещё не обожание, но определённо доверие.

Конечно, так смотрели не все, всё же здесь присутствовали разновозрастные аристократы, которые тоже могли похвастаться жизненным опытом и которые понимали, что «проповедник» ведёт свою игру. Однако этот самый жизненный опыт им и подсказывал молчать в тряпочку, дабы не случилось с ними чего-нибудь непредвиденного.

– Максим Витальевич, я понимаю, что вы торопитесь. Дело у вас, несомненно, важное, – как и Кулагин, мужчина скользнул взглядом по артефакту, тут же определив, что это такое. – Но всё же, будьте любезны, уделите мне минутку. Мне хотелось бы с вами переговорить с глазу на глаз. Вдруг удастся уладить ваш конфликт с господином Кулагиным. Мне очень бы не хотелось, чтобы мы, выжившие, ссорились друг с другом.

Хитрый чёрт… Всё же вывел, куда ему нужно. Теоретически, да и практически, я мог бы его проигнорировать да пойти дальше, однако собравшиеся обитатели этого поступка не оценили бы, на уши этот пройдоха им присел конкретно. Похоже, разговора не избежать…

– Что же, думаю, отказываться не стоит, главное, чтобы разговор не затянулся, – опустив артефакт, я посмотрел на мужчину.

– Не затянется, не переживайте. Петров Пётр Николаевич меня зовут, Максим Витальевич. Прошу за мной, – когда проповедник представился, я вспомнил, что он занимал вторую строчку в списке Зуева.

При таких темпах я скоро и до самого главного босса доберусь. Кстати, интересно, почему его не видно. Был это некто Чайка, и в собравшей толпе он явно отсутствовал. Вряд ли бы первое лицо острова стояло бы в толпе без охраны. С другой стороны, и Кулагина с Петровым, пытающимся выжить из данной ситуации максимум, мне с головой хватает. Так что пусть эта птица морская дальше в своём гнезде сидит.

Тем временем, поняв, что представление закончилось, толпа, объятая чувством единения, стала разбредаться по этажам, не забыв прихватить с собой вновь начавшего орать Кулагина. И я был уверен на все сто процентов, что барона унесли не на корм осьминогам, а в лазарет. Какая жалость…

– Прошу, проходите, – первым войдя в номер, располагавшийся совсем рядом, Пётр Николаевич пригласил меня.

– А уютненько здесь у вас, – я оглядел хорошо обставленную комнату, способную вместить с комфортом троих, а без комфорта и в два раза больше, но явно использующуюся лишь одним человеком. – И весьма прохладно.

В комнате действительно было довольно свежо, особенно если сравнивать с нижними этажами.

– Зуев подсуетился, Максим Витальевич, – едва дверь закрылась, и мы остались одни, в висящем на стене зеркале я увидел, что маска доброты у Петрова на мгновение превратилась в гримасу брезгливости. Впрочем, когда мужчина повернулся ко мне, на его лике вновь виднелась добродушная улыбка.

– Ценит он высоких гостей, – я кивнул, игнорируя предложение сесть в одно из кресел. – Так о чём вы хотели поговорить, Пётр Николаевич?

– Сразу к делу? Хорошо, – Петров подошёл к пластиковому ящику, стоящему в углу комнаты и, открыв его, достал оттуда бутылку с водой. – Я знаю, что у вас в руках и для чего вы это достали. И у меня к вам деловое предложение.

Не дождавшись вопроса, что же именно это за предложение, мужчина хмыкнул и открутил крышку бутылки, разлил её содержимое по двум стаканам.

– В общем, глядя на вас и ваши поступки, я уверен, что опреснитель вы запустите и работать он будет нормально. Тем самым водой Башня будет обеспечена, и её хватит, чтобы дождаться спасателей. За это вам отдельное спасибо, – взяв оба стакана в руки, Пётр Николаевич подошёл ко мне и протянул один из них мне.

– Но? – стакан, как и предложение сесть я проигнорировал, вызвав очередное секундное раздражение на лице мужчины.

– Видите ли, Максим Витальевич, – покачав головой, мужчина дошёл до кресла и уселся в него, – спасение жизней хорошо, но когда получается совместить это с прибылью, то выходит ещё лучше. Поэтому я хотел бы предложить вам небольшое дельце. От вас практически ничего не требуется.

– Продолжайте, – я даже не постарался изобразить на лице заинтересованность, что Петров, само собой, заметил. Однако говорить всё же продолжил.

– Для начала, как только вы запустите опреснитель, вы объявите, что сделали это с моей помощью. И то же самое подтвердите на суде после коллективного иска на Чегарёвых. По факту никакого обмана, артефакт ваш, но с нашими, кхм… ресурсами.

Петров замолчал, наблюдая за моей реакцией сквозь прозрачный стакан. Однако не дождавшись, продолжил излагать идею.

– Так же, как я вижу, вы придумали способ обмануть монстров, а значит, есть возможность помимо хранилища добыть ещё и еду. Если вам для этого что-то нужно дополнительно, скажите мне, и я тут же это найду.

– Чтобы я и на этот счёт на суде сообщил, что вы принимали непосредственное участие в спасении Башни? В то время как местный управляющий ничего не делал?

– Да. Чегарёвы излишне разжирели и расслабились, отчего должны быть наказаны. Из-за их безалаберности погибло столько людей… – Петров так тяжело вздохнул, что не заметь я до этого метаморфозы, которые с ним происходили, когда он думал, что его никто не видит, я бы, может, даже ему и поверил. – Однако они довольно богаты и смогут попросту откупиться. Как думаете, Серов, есть ли цена у жизни? Сколько нужно заплатить за смерть человека, чтобы его близкие успокоились?

– И поэтому вы хотите, чтобы они страдали, видя, как уменьшается количество нулей на их счёте? – облокотившись на стойку с «храном», словно это была трость, поинтересовался я.

– Именно! Пусть мучаются! – излишне эмоционально произнёс Петров. – Пусть их деньги не возместят горечь утраты, но хоть как-то компенсируют боль родственников, чьи близкие погибли здесь!

– Так, я думаю, Имперский суд вынесет справедливое решение.

– Имперский суд справедлив, – тут же закивал головой собеседник столь энергично, что едва не расплескал остатки воды в стакане. – Но весь этот ужас переживаем мы, а не имперские следователи. И кому, как не нам, всё рассказать в мельчайших подробностях о произошедшем здесь⁈

– И даже немного приукрасить? – негромко рассмеялся я, ощущая, как вновь начинает болеть голова. Похоже, у меня начинает развиваться аллергическая реакция на присутствие поблизости хитрожопых ублюдков. – Вот вы, Пётр Николаевич, как своё выживание описывать будете? Расскажете следователю, что жили в просторной комнате и попивали холодненькую водичку, пока остальной люд ночевал на полу. Или в красках распишите, как отдавали последнюю каплю воды страждущим?

– Воду я и так отдал. И из-за вас, кстати, – не сдержавшись и сменив благодушный тон на раздражённый, процедил сквозь зубы Петров. – Я понимаю, к чему вы клоните, Максим. Но вы ещё слишком молоды, чтобы понять, какой шанс упустите, если не примете моё предложение. Насколько я знаю, ваш род не слишком известен, иначе я бы про вас слышал. А значит, приличный кусок пирога, откушенный от Чегарёвых, пойдёт вам на пользу.

– Не подавиться бы…

– Вы справитесь.

– А я не про себя, Пётр Николаевич, – я не сдержался от улыбки, заметив, как на это оскалился «добродушный» Петров. – Ваше предложение я услышал и вроде бы даже понял, но не принял. Пачкаться во всём этом… Да ещё и имперским дознавателям врать…

– Не врать, Максим Витальевич! – Пётр Николаевич подскочил с кресла, видимо, поняв, что в его плане появились неучтённые факторы. – Ни капли лжи. Чегарёвы облажались. Не справились с тем, что на них возложила Империя. Так пусть страдают. А если их страдания позволят нам стать богаче, так это ещё лучше!

– А как же слова о любви, всеобщем братстве? Ну там плечом к плечу и всё такое? Зуев тут крутится, старается вам во всём угодить.

– Он так и должен делать! Это его обязанность. Он слуга, не более того. А учитывая его скудоумие, кем-то большим ему не стать, – Петров вновь уселся в кресло и откинулся на спинку кресла. – Судя по вашим словам, от моего предложения вы отказываетесь?

– Да, – я кивнул, и выпрямившись, перехватил постамент поудобнее. – А теперь прошу извинить, но мне пора заняться делом. Ведь пока некоторые только болтают, кому-то нужно спасать тонущих.

– Всех не спасёте, Серов, – угрожающе произнёс Петров, когда я уже почти закрыл дверь его комнаты.

И, наверное, не видь человек десять то, как я захожу к этому уроду, я бы вернулся и провёл с ним воспитательную беседу. Однако этот разговор я ему ещё припомню. Не сейчас и не здесь, а там, на поверхности, но припомню.

По итогу из-за всех этих стычек и разговоров с опреснителем я провозился почти что до самого обеда. Вначале освобождал «хран» от постамента, потом прогулялся до сушившихся на причале обрезков осьминожьих шкур и выбрав самые тонкие, вернулся в кабинет управляющего, где под его непрекращающийся бубнёж продолжил возиться с опреснителем.

Впрочем, нервное ворчание, изливающееся от Игоря Евгеньевича, было вполне объяснимо. К вчерашней неприятной ситуации в комнате с ожившим осьминогом, прибавился мой пересказ о встрече с Кулагиным и разговоре с Петровым.

После чего Зуев и стал причитать, попутно вырывая из своей шевелюры волосы. Здесь действительно, куда ни кинь, везде клин. Помогай Петрову с его подельниками, всё равно жалобу накатают. Не помогай, тоже накатают.

Однако я на вопросы, что же ему, Зуеву делать, отвечать не спешил. Не потому, что вредный, а потому что голова уже совсем не работала. А в таком состоянии я ух чего насоветовать могу. Да и не только насоветовать, а ещё и сделать. И полученным результатам управляющий точно не обрадуется.

Так что по итогу, присобачив к опреснителю «хран» и проведя испытание, убедился, что новоявленный артефакт работает более чем хорошо и взрываться не спешит, нагло конфисковал у Игоря Евгеньевича бутылку с вином и отправился в номер. При этом напоследок рекомендовал о том, что опреснитель работает, шибко не распространяться и до вечера поднакопить воды.

Не то чтобы я думал, что Петров в открытую решит уничтожить единственный источник воды, но вот то, что он какую-то гадость придумает, это как пить дать.

В общем, поделившись очередной мудростью с управляющим, я покинул мужчину и, наконец, направился отсыпать в номер. Однако, судя по всему, рано обрадовался…

– А ты чего тут забыл? – я нахмурился, столкнувшись с Беляевым на лестнице между пятым и шестым этажами.

– Женя пропала! – выпалил парень. – Я только в туалет сходил. Возвращаюсь, а её нет. Я уже всю Башню оббегал! На причале был, в лазарете и на третьем этаже тоже.

– Везде посмотрел? – вздохнул я.

– Да! – Беляев гневно стукнул по стене, отчего по той поползли трещины.

– Как же с вами, молодыми, тяжело… – пробормотал я. – Ладно, пойдём, только не мешай.

– Чему? – удивлённо произнёс Владимир.

– Чему, чему… Слезам, само собой…