Текст книги "Фривольное лето. Ярко горят! (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Арканов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
По одной из дорожек я и побрёл, надеясь, что она меня приведёт к нужному месту. Неожиданно я вышел к реке. Увидев домик на воде, плавучий понтон и множество пришвартованных к нему лодок, я остановился в недоумении. «Пристань? Похоже, не туда свернул.»
– А, новенький! Ты совершенно не туда пошёл! – раздался знакомый голос за спиной.
Я обернулся, передо мной вновь стояла та девушка, что разбудила меня в автобусе. Теперь она выглядела куда увереннее.
– Я же сказала повернуть налево на площади, а ты куда направился? – спросила она. – Ой, я ведь так и не представилась! Меня Славя зовут! Если точнее – Славяна, но все зовут Славей.
– Ах, да... Семён, – представился я, немного опешив от такого напора.
– Очень приятно, Семён, – Славя протянула руку для приветствия, и я, вспомнив свои недавние размышления о безопасных способах прикосновения, с готовностью ответил на рукопожатие.
Её ладонь оказалась неожиданно мягкой и тёплой, как закатное солнце. Кожа была нежной, бархатистой, будто у фарфоровой статуэтки, внезапно обретшей жизнь. Я невольно наслаждался этим моментом, затягивая рукопожатие куда дольше приличного. Казалось, время замедлило свой бег, а мир сузился до размеров наших соединённых рук.
Славя смущённо опустила глаза, её щёки слегка порозовели. Я, осознав, что всё ещё держу её руку, торопливо отпустил её, чувствуя, как жар приливает к моим щекам.
«Сейчас Славя выглядит куда спокойнее, чем при встрече в автобусе. Видимо, я тогда и правда её напугал».
Пытаясь разрядить возникшую неловкость, я решился задать вопрос, который не давал мне покоя:
– Слушай, а ты... ты не встречала тут случайно такую странную девочку? С кошачьими ушками и хвостом?
Славя удивлённо приподняла брови, а затем понимающе улыбнулась.
– А, ты про нашу местную легенду! Говорят, что кто-то когда-то видел в лагере загадочную девочку-кошку... Некоторые пионеры клянутся, что встречали её в лесу или у старого корпуса. Но лично я считаю, что это всего лишь красивая сказка. Придётся, видно, проводить тебя, пока ты окончательно не заблудился. Пойдём со мной!
«Значит, кошко-девочка – местная легенда? Но я же видел её... Или мне приснилось? Чем дальше, тем страннее кажется это место...»
– Хорошо... – только и смог выдавить я.
Пока мы возвращались назад мне подумалось: «Так, получается, девушки тут действительно живые и настоящие. Случай с Леной уже подтвердил это, но там, из-за сумбурности и скоротечности событий, я не всё до конца прочувствовал. А вот теперь, ощутив прелесть прикосновения к Славяне, я в этом нисколько не сомневаюсь».
И снова площадь. На этот раз не пустая. Теперь здесь, будто молодые чертята, носились уже виденные мной ранее девочки. «Рыжая-бесстыжая», точно фурия, преследовала «СССР», грозя той всевозможными карами, если та не сдастся немедленно на растерзание.
– Вот сейчас догоню, и уже ты предстанешь перед новеньким во всей красе! – радостно выкрикнула она, заметив наше появление.
«Продолжают разыгрывать комедию про беззаботных пионеров? Нужно быть начеку!»
– Ульяна! Прекрати немедленно! Не то расскажу всё Ольге Дмитриевне! – пригрозила Славя.
– Есть, товарищ командир! – отрапортовала «СССР-Ульяна» и помчалась прочь ещё быстрее прежнего.
«Опять эта Ольга Дмитриевна. Похоже, персона весьма влиятельная в здешних краях. Не у неё ли искать разгадку всех этих странностей? А что, если... Что, если все попадают сюда подобным образом, как я? А после, по какой-то загадочной причине, теряют память и начинают вести себя так, будто приехали на отдых в обычный пионерский лагерь... Что, если всё это – гигантская ловушка?» От этих мыслей голова пошла кругом, и я плохо запомнил дорогу до места назначения.
– Вот мы и пришли! – голос Слави вывел меня из задумчивости, и я в нерешительности замер у входа.
Передо мной стоял необычный, треугольный домик. Фронтон его был обшит досками, выкрашенными в светло-зелёный цвет. Краска местами облезла, местами топорщилась, словно чешуя рыбы. Боковых стен в привычном понимании у домика не было, крыша начиналась от самого основания, которое покоилось на вбитых в землю сваях. Само строение было почти скрыто от посторонних глаз буйно разросшимися и цветущими кустами сирени, в которых оно буквально утопало. К широкой двустворчатой двери вело высокое крыльцо.
В следующий миг дверь распахнулась, и оттуда, словно маленький ураган, вылетела Ульяна, пронесясь мимо с хитрой улыбкой на лице. За ней показалась скромница Лена.
– Лена, да не обращай ты на неё внимания! – сказала Славя.
– Да я и не... – начала было Лена, но, не договорив, внезапно залилась краской, будто маков цвет, и поспешно удалилась в сторону площади.
Я невольно проводил её взглядом. Было в этой девушке что-то такое необъяснимое, притягательное...
– Семён! Заходи! – поторопила меня Славя.
Оторвавшись от созерцания удаляющейся Лены и её кружащей голову походки, я глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду, и шагнул внутрь.
Обиталище вожатой выглядело именно так, как и положено домику в загородном лагере. Ничего выдающегося, но какой-то особенный уют всё же чувствовался. Наверное, из-за творческого беспорядка, который царил в комнате. В этом смысле она удивительно напоминала мою квартиру. Но куда интереснее оказалась сама хозяйка: природа не поскупилась, наградив её и внешностью, и фигурой. «По крайней мере, одно в этом царстве абсурда не может не радовать – все его обитательницы на редкость привлекательны».
– Наконец-то появился! Прекрасно! Я – Ольга Дмитриевна, вожатая, – радушно улыбнулась женщина, протягивая мне руку для приветствия.
– Весьма... приятно. А я – Семён, – немного растерявшись от такого приема, ответил я, пожимая ей руку.
– Мы тебя с утра ждём.
– Ждёте? Меня?..
– Конечно! Целый автобус из-за тебя гоняли! – усмехнулась Ольга Дмитриевна.
– Кстати, а где мы находимся? Ну, адрес какой? – я решил попробовать выяснить хоть что-то. – Хотел родителям написать, что благополучно добрался.
– Так твои родители час назад звонили! Передавали тебе привет.
«Вот это поворот...» – только и подумал я.
– Значит, можно им позвонить? Просто я перед отъездом забыл кое-что сказать.
– Нет.
– Почему?
– У нас телефона нет.
– Но как же они тогда звонили?
– А я только что из райцентра вернулась, там с ними и говорила.
«Ах вот оно что...» Всё это время Славя стояла рядом, и, похоже, наш странный разговор не вызывал у неё ни малейшего удивления.
– Ой, тебе же нужно форму подобрать! – спохватилась вдруг Ольга Дмитриевна.
«Наряжаться пионером у меня нет ни малейшего желания! Хотя разгуливать в зимней одежде посреди лета – тоже не самая блестящая идея.»
– Да, спасибо... – неуверенно ответил я.
– Ладненько, я побежала, а ты пока можешь познакомиться с лагерем. И не забудь прийти на ужин! – сказала Ольга Дмитриевна и, подхватив со стола какую-то папку, выпорхнула из домика.
Я остался наедине со Славей.
– Мне тоже пора – дела ждут, – сказала она, мило улыбнувшись. —Ты походи, осмотрись. Увидимся позже.
«Если во всём этом нет никакого подвоха или скрытой угрозы, то эта реальность, особенно в лице Слави, начинает казаться всё более привлекательной!» Я небрежно кинул пальто на кровать, следом за ним отправился и свитер. Выпустив футболку из джинс, я вздохнул с облегчением. «Теперь совсем другое дело!» Ничего не оставалось, кроме как последовать совету и отправиться на экскурсию по лагерю. «Заодно по пути попробую разузнать что-нибудь полезное», – решил я.
Проходя через местный «жилой квартал», я увидел идущего навстречу мне пионера. Именно пионера, а не пионерку – выходит, в этом царстве амазонок есть и мужчины!
– Привет, ты – новенький, наверное, Семён, да? – улыбнулся он, подходя ближе.
– А ты откуда... – начал было я.
– Да уже все знают! Я, кстати, Электроник. Настоящий. Можешь меня так и звать.
«Да конечно! Электроник. Ага. А я – Алиса Селезнёва.»
– Ясно...
– Ульянка меня ещё Сыроежкой зовёт.
– Сыроежкой?
– Фамилия у меня такая – Сыроежкин.
– Ясно...
– Давай, я тебе тут всё покажу! – предложил Электроник.
«Странный он, да ещё эта фамилия, в точности как в старом детском фильме...»
– Ладно, давай, – всё же согласился я, решив, что лучше не бродить одному в незнакомом месте.
Мы двинулись дальше. Снова площадь и Лена, в одиночестве читающая книгу. Электроник уверенным шагом подошёл к ней.
– Лена, привет! Это наш новенький. Зовут Семён. Знакомься!
– Привет. Мы уже знакомы, – сказал я, подходя ближе.
– Да... – Лена бросила на меня мимолётный взгляд, смутилась и вернулась к чтению, словно мы перестали для неё существовать.
«Стесняша, но миленькая. И неразговорчива. Кто-то скажет, что именно такой должна быть идеальная жена.»
– Ладно, пойдём дальше, – сказал Электроник.
– Пойдём, – согласился я, и мы покинули площадь.
– Это столовая, – объявил Электроник, когда мы подошли к соответствующему зданию. – А вот она – Алиса Двачевская. Ты с ней поосторожнее, она не особо дружелюбная. – Он кивнул на «рыжую бесстыжую», с которой мы виделись совсем недавно. – И никогда не называй её Дваче, она этого не любит!
– Чё ты там сказал?! – раздался зычный голос Алисы.
– Э-э... Ладно, ты дальше сам как-нибудь... – пролепетал Электроник и бросился наутёк.
Я не успел ничего сказать, как Алиса поравнялась со мной.
– А с тобой, новичок, мы ещё разберёмся! – бросила она и побежала за Электроником.
– А я что? Я ничего! – промямлил я ей в след, виновато улыбаясь.
Похоже, оставшееся время до ужина предстояло коротать в одиночестве. «Впрочем, мне не привыкать...» Решив исследовать восточную часть лагеря, я побрёл наугад и вскоре вышел к футбольному полю. На поле кипели нешуточные страсти – разновозрастная команда пионеров гоняла мяч с таким энтузиазмом, словно это был финал чемпионата мира. Среди игроков особенно выделялась рыжая молния – Ульяна, которая носилась по полю как заведённая.
– Эй, ты! Новенький! Играть будешь? – крикнула она, заметив меня.
«Мне? Играть с детьми? Нет уж, увольте.»
– Давай в другой раз! – крикнул я в ответ.
– Трус! Небось боишься, что девчонка тебя сделает! – Ульяна убежала, оставив меня наедине с уязвлённым самолюбием.
– Ах, наконец-то! Я тебя везде искала, странный новенький! – внезапно откуда-то сбоку появилась запыхавшаяся девушка с длинным бирюзовыми хвостиками.
– С чего это я странный? – удивился я.
– Как с чего? Это же очевидно! По всем законам жанра, тот, кто поступает в школу посреди учебного года, обязательно оказывается необычным человеком! – она сделала глубокий вдох и продолжила с удвоенной скоростью: – Ну у нас, конечно, не школа и не учебный год, но ты же всё равно приехал позже всех! Один! На автобусе! В зимней одежде! О! А какими супер-способностями ты обладаешь? Может, умеешь читать мысли? Или превращаться в кота? Или...
– Я... эм... – только и смог вставить я.
– Ой, я же не представилась! Меня зовут Мику! Правда-правда! Все думают, что я выдумываю и на самом деле я Маша, но нет! У меня мама японка, а папа русский инженер! Он в Японии строил то ли мост, то ли атомную станцию... Или может космодром? А потом они познакомились, полюбили друг друга, и вот я родилась! И теперь я здесь, с тобой, в одном лагере! Правда здорово?
– Ну...
– А давай дружить? И обязательно приходи завтра в мой музкружок! Он вообще-то общий, но я там одна, так что считай, что мой. А если ты придёшь – будет наш! – она игриво подмигнула и добавила: – У меня есть кое-что особенное, что я хочу тебе показать...
«Кажется, это была попытка флирта... Очень своеобразная попытка.»
Мику внезапно подпрыгнула на месте, как будто под ней была невидимая пружина.
– Придёшь? Придёшь? Придёшь? – каждое слово сопровождалось новым прыжком, а её хвостики взлетали в воздух, словно два флажка.
– Л-ладно... – выдавил я, ошеломлённый этим энергетическим штурмом.
Лицо Мику моментально озарилось такой сияющей улыбкой, будто она только что выиграла главный приз в космической лотерее. Она закружилась на месте и умчалась прочь, напевая что-то подозрительно похожее на японскую песенку из аниме, которое я точно где-то видел.
«И это только первый день... Кажется, в этом лагере будет... необычно.» – подумал я, провожая её взглядом.
Пока я бесцельно шатался по лагерю, солнце начало клониться к закату. Вернувшись на площадь, я решил передохнуть и уселся на лавочку, наблюдая за оранжевым, медленно опускающимся светилом. «Оказалось, что за этот суматошный день я уже порядком вымотался. Очень непривычная суета после долгих лет сидения взаперти на 30 квадратных метрах. Никуда больше не сдвинусь. Буду сидеть здесь и ждать ужина. Их же тут кормят, верно?..» Мою мысль оборвал звук горна, раздавшийся из репродуктора на столбе. Судя по устремившимся в едином порыве к столовой ребятам, наступил долгожданный ужин.
Столовая представляла из себя... столовую. Мне в своё время доводилось бывать в заводской столовой. Эта была в точности такой же, разве что почище и поновее.
– Семён, сейчас, подожди, мы тебе место найдём... – Ольга Дмитриевна встретила меня у входа. – Стой, Двачевская! – гаркнула вдруг она на проходящую мимо Алису.
– Что?! – огрызнулась та, даже не подумав остановиться.
– Ты как одета?!
– А как я одета? – Алиса остановилась и оглядела себя. И действительно, наряд её был всё таким же вызывающим, как и раньше.
– Немедленно приведи в порядок форму!
– Ладно, ладно... – буркнула Алиса, поправляя рубашку, и прошла мимо, опять выразительно посмотрев на меня.
«Да что такое? Почему я ей так не нравлюсь? Вроде ничего такого не сделал...» – удивился я про себя. Пока я провожал её взглядом, ко мне подбежала Ульяна.
– Эй!
– Чего тебе?
– Почему с нами в футбол не стал играть?
– Я не в форме, – сказал я, показывая на свою одежду.
– Тогда ладно, прощаю. Пошли, я тебе место заняла!
Припомнив прежние встречи с этой девочкой, я подумал, что стоит поискать другого соседа.
– Это... а может... – начал было я, но Ульяна проигнорировала мой нерешительный протест, потянув меня к столику.
«Что же, видимо, такова судьба», – подумал я, покорившись. Я сел рядом с мелкой хулиганкой. На столе уже стояли тарелка с котлетой и пюре и чай в граненом стакане. Все выглядело очень аппетитно! Я подцепил котлету и...
– Э, куда? – Ульяна остановила мою вилку на полпути, схватив меня за руку. – А штрафная?
– Чего?
– А кто позже всех приехал? Мы уже неделю здесь, а ты только изволил появиться. Давай-ка штрафную! – она указала на стакан с чаем. – До дна! Чтоб успешно влиться в коллектив!
– Да ну тебя, – отмахнулся я и вновь прицелился в котлету.
– Не-не-не! Так не пойдёт! Надо соблюдать традиции того места, где тебе предстоит жить! Тебе трудно уважить товарищей, что ли?
– Ох, ладно, – сдался я, решив, что проще уступить, чем препираться с несмышленым подростком. Подняв стакан, я был опять остановлен.
– А тост?
– Мне что, ещё и тост говорить?! Ты придумала это всё, ты и толкай речь, если хочется, – возмутился я.
Ульянка поникла.
– Ладно, хорошо... я скажу... – она набрала в лёгкие воздух, задумалась, задержав дыхание, округлила глазёнки, выдохнула: – За любовь! – и довольно осклабилась.
– Балда! – невольно вырвалось у меня, и я принялся пить. До дна, как и просили.
Однако, вернувшись к своей тарелке, я увидел, что пропала котлета! Я пронзил Ульяну убийственным взглядом.
– Эй, куда дела? – глупо спросил я, хотя и так было понятно куда – стоило посмотреть на набитые щеки похитительницы.
– В большой семье не щёлкай клювом! Отвернулся – и нет котлеты! – довольно ответила та, закончив жевать.
«Так и знал, что ничем хорошим это для меня не закончится. Но не буду же я, взрослый человек, устраивать скандал из-за мелкой пакости. Или буду? Да ладно – пусть подавится!» – с обидой подумал я и, уткнувшись в тарелку, стал меланхолично ковырять пюре.
– Ты не расстраивайся, сейчас что-нибудь придумаем! – Ульяна забрала мою тарелку, вскочила из-за стола и убежала куда-то.
«Ну вот, теперь ещё и без пюре остался», – обречённо подумал я.
Примерно через минуту Ульяна вернулась и поставила передо мной тарелку со свежей ароматной котлетой.
– Вот тебе, голодающий Поволжья!
– Спасибо... – растерянно поблагодарил я.
«А она, похоже, не такой уж плохой человек!» Я подцепил вилкой котлету и...
– Это ещё что?! Какой-то жук! Нет, не жук! Насекомое! С ножками, шевелится! – в ужасе прошептал я, разглядев под котлетой нечто омерзительное.
От неожиданности и отвращения я, не контролируя себя, вскочил со стула, опрокинув его. И в тот же миг под руку попалось что-то твёрдое... Я всем естеством ощутил приближение очередных неприятностей и связанного с ними неизбежного конфуза. Резко повернувшись, я, словно в замедленной съёмке, увидел из последних сил балансирующую с подносом Лену, её перепуганное лицо и полные отчаяния глаза.
В конце концов гравитация взяла своё, и весь её ужин, подпрыгивая на бортике подноса, обрушился на пол. Осколки тарелки со звоном разлетелись в разные стороны, вилка с ложкой, дребезжа, запрыгали по кафелю, убегая от катящей за ними стайки зелёных горошин. Шмат картофельного пюре застыл у ног Лены в непринуждённой позе, погребя под собой исходящую паром котлету.
Ульяна демонически гоготала, стоя возле выхода, остальные ужинающие оценили устроенное ей представление и так же громко смеялись над моей неуклюжестью. Я перевёл ошарашенный взгляд на Лену, застывшую, как статуя, посреди столовой. Она стояла, беспомощно опустив руки, словно марионетка с обрезанными нитями. На белоснежной форменной рубашке медленно расплывалось предательское пятно от чая, делая ткань полупрозрачной. Губы её дрожали, а в широко распахнутых глазах застыл такой неприкрытый ужас, что у меня защемило сердце. Смех вокруг становился всё громче, превращаясь в какофонию злорадства. Стены столовой издевательски отражали эти звуки, усиливая их многократно. «Почему же всякие нелепости случаются именно с теми, кто наиболее уязвим?» Внутри поднималась волна горечи и стыда. Не за себя – за всех нас, превративших чужую неловкость в жестокое развлечение. Первая слеза скатилась по щеке Лены, и это стало последней каплей.
«Да ну вас всех к чёрту!» – я развернулся и быстро направился к выходу, чувствуя, как внутри всё клокочет от злости и беспомощности. «Прочь, прочь отсюда! Подальше от этого балагана, от насмешек, от собственного позора... И от этих полных боли глаз, которые теперь будут преследовать меня в кошмарах».
Я брёл по лесу, погружённый в пучину самобичевания и сожалений. Деревья вокруг, казалось, насмехались надо мной, шелестя листвой: «Неуклюжий! Неуклюжий!»
«И угораздило же меня так отреагировать на какую-то несчастную сороконожку! – думал я, пиная попадавшиеся под ноги шишки.
«Устроил целое представление, опозорил себя и бедную Лену. Эх, знать бы, где упадёшь – соломки бы подстелил...» Образ Лены, стоящей с мокрой от чая рубашкой, преследовал меня, вызывая то прилив стыда, то внезапное и совершенно неуместное возбуждение. «Тьфу ты, и об этом ещё думаю! Совсем с ума сошёл в этом пионерлагере!» Чем дальше я углублялся в лес, тем сильнее меня одолевала тоска по дому. «Эх, сидел бы сейчас перед компьютером, смотрел бы очередное аниме... А тут – все эти неприятности, дневная жара и никакого Wi-Fi! За что мне всё это?»
Внезапно я остановился как вкопанный. Под раскидистым дубом сидела... девушка-кошка! Та самая, из моей галлюцинации перед «телепортацией» в лагерь. Она деловито посыпала какие-то грибы чем-то белым, мурлыкая себе под нос непонятную мелодию.
– Эй, ты! А ну-ка объяснись! Во-первых – где обещанные трусики? Во-вторых – я передумал! Немедленно верни меня обратно! – выпалил я, подойдя ближе.
Девушка-кошка подняла на меня свои огромные, завораживающие глаза.
– Ня? Какие трусики? Ты кто вообще такой? – удивлённо спросила она.
– Как это кто? Я тот самый парень, которого ты выдернула из его уютной берлоги и забросила в этот богом забытый лагерь!
– Прости, но я правда не понимаю, о чём ты. Может, ты перегрелся на солнышке?
– Да ты... Да как ты... – от негодования я лишился дара речи. – Я тут страдаю, между прочим! А ты даже не помнишь?! —наконец придя в себя, выкрикнул я.
В этот момент из-за дерева вышла вторая девушка-кошка. Она была повыше, с более выразительными формами и взглядом, который, казалось, мог пронзить насквозь.
– Так-так-так. Кто это у нас тут обижает маленьких? – промурлыкала она, подходя ближе.
Я растерянно переводил взгляд с одной кошко-девочки на другую, чувствуя, как ощущение реальности окончательно покидает меня.
– Вы... вы что, размножаетесь делением? – выдавил я.
– О, Семён-кун, ты такой забавный! – вторая кошко-девочка усмехнулась. – Нет, просто ты встретил мою младшую сестрёнку. А я – та самая, кто привёл тебя сюда.
– Так это всё-таки ты! Ну-ка, верни меня обратно! – снова переходя на крик, возопил я.
– Не-а. Ты должен измениться к лучшему, научиться общаться с девушками, испытать настоящие чувства. Только тогда я верну тебя домой.
– Да я и так был счастлив! Верни меня немедленно! – распалился я еще больше.
– Нет. А будешь спорить – расцарапаю лицо! – эта фраза мигом охладила мой пыл.
– Ладно, но хоть трусики-то подари, как обещала! – уже более миролюбиво произнёс я.
– А ты уверен, что на мне они есть? Хочешь проверить? – кошко-девочка игриво прищурилась.
Я покраснел и отступил на шаг.
– Ладно-ладно, не будем ссориться. Слушай, ты же анимешник со стажем! Пересмотрел кучу романтических комедий. Считай это практикой – примени все свои теоретические знания и очаруй какую-нибудь милую девочку. Справишься – окажешься дома быстрее, чем успеешь сказать «Ня!»
С этими словами старшая кошко-девочка, хитро подмигнув, растворилась в чаще леса, оставив меня наедине с младшей сестрой.
– Постой! Куда же ты... Эх, – я тяжело вздохнул и перевел взгляд на оставшуюся кошко-девочку, которая как ни в чем не бывало продолжала посыпать грибы чем-то белым. – А ты... ты чем тут занимаешься? – всё еще взвинченный недавней беседой, спросил я.
– Грибочки сахарю! Хочешь попробовать?
Я посмотрел на девушку-кошку так, словно та предложила мне отведать жареных тараканов.
– Э-э-э... нет, спасибо. А зачем ты их сахаришь?
– Чтобы слаще были, конечно! Ты что, никогда сладкие грибы не ел?
– Знаешь, как-то не доводилось. В моем мире грибы обычно солят или маринуют.
– Ня? В твоем мире? А разве есть другие миры?
Я почесал затылок, осознавая всю абсурдность ситуации.
– Да уж, похоже, я попал в какой-то булгаковский роман. Говорящий кот есть, в данном случае кошка, не хватает только Воланда, – пробормотал я себе под нос.
– Ой, а кто такой Воланд? Это твой друг? Он тоже любит сладкие грибочки?
– Нет, это... А, неважно. Слушай, а ты не подскажешь, как мне отсюда выбраться?
– А зачем выбираться? Тут же так хорошо! Вот, держи грибочек!
Девушка-кошка протянула мне засахаренный гриб. Я с опаской взял угощение, разглядывая его так, будто это была улика на месте преступления.
– Спасибо, но я, пожалуй, оставлю на потом. Слушай, а ты правда не знаешь, где мы находимся?
– В лесу, конечно! Разве не видно? Тут грибы растут, птички поют, красота!
– Да, красота... Прямо как в сказке. Или в дурном сне, – я огляделся вокруг, пытаясь найти хоть какой-то намёк на выход из этой абсурдной ситуации. – Знаешь, я, наверное, пойду. Попробую найти дорогу обратно в лагерь.
– Ня! Приходи еще! У меня много грибочков, угощу!
Я медленно побрёл прочь, то и дело оглядываясь на странную девушку-кошку, которая как ни в чем не бывало продолжала сахарить свои грибы. «За что мне все это? Сначала насекомые в еде, теперь кошко-девочки с засахаренными грибами... Что дальше? Пионерка-невидимка? Или, может быть, медведь в ушанке предложит мне партию в шахматы?» – рассуждая таким образом, я углубился в лес, пытаясь найти дорогу обратно в лагерь и не растерять остатки здравого смысла по пути.
Я бродил по лесу, пока не осознал, что окончательно заблудился. Деревья вокруг, казалось, издевательски перешептывались, меняя свое расположение, стоило только отвернуться.
– Эй! Есть тут кто-нибудь? Помогите! Я заблудился! – крикнул я, отчаявшись найти дорогу самостоятельно.
Почти сразу из-за ближайшего куста выпрыгнула уже знакомая девушка-кошка, та самая, что сахарила грибы.
– Ня! Ты чего кричишь? Нарушаешь покой и благодать!
– Слава богу, живая душа! Послушай, я заблудился. Не могла бы ты вывести меня к лагерю?
– Конечно! Следуй за мной, ня!
Мы двинулись по едва заметной тропинке. Я, стараясь не отставать, начал разговор:
– Слушай, а что это вообще за место? Как я сюда попал?
Мне казалось, что эта кошко-девочка тоже должна знать ответы на все вопросы, которые меня беспокоят, и нужно только разговорить её, чтобы всё, наконец, узнать.
– Это лес, глупенький! Ты же сам пришел, на своих двоих.
– Нет, я имею в виду, что это за мир? Это ведь не обычный пионерлагерь, верно?
– Мир как мир, ня! Тут есть деревья, грибочки, птички поют. А еще есть я! Разве этого мало для целого мира?
Я вздохнул, понимая, что внятного ответа не получу.
– Ладно, а как отсюда выбраться? Есть какой-нибудь выход?
– Выход? Зачем выходить, когда можно войти! Вот, смотри, какая хорошая норка!
Я, пересмотревший множество этти-аниме, ожидал, что девушка при этих словах покажет трусики, обозначая какую норку она имеет в виду. Но нет, она указала на вывороченное с корнями дерево и чернеющую провалом полость в земле под ним.
– Нет, спасибо, я как-нибудь обойдусь без норок, – в очередной раз покраснев от собственных извращённых мыслей, ответил я.
– Напрасно, там довольно уютно, это мой лесной домик! Я там провожу много времени. Мог бы погостить!
– Темнеет, мне надо в лагерь вернуться.
– Жаль, вместе всё-таки веселее, – грустно вздохнула девочка-кошка.
– Слушай, а ты вообще кто такая? Откуда ты взялась?
– Я? Я – это я! Появилась оттуда же, откуда и все – из маминого животика!
– Ага, и у твоей мамы, видимо, тоже были кошачьи ушки?
– Ня? А у кого их нет?
Я схватился за голову.
– Ладно, но хоть имя-то своё ты можешь мне сказать нормально?
– Имя?
– Ну да, как тебя зовут?
– Меня никто и никуда не зовёт... – ещё печальнее ответила девушка, и даже ушки её как-то понуро обвисли.
– Ох, что с тобой поделать... Знаешь что? Давай я буду звать тебя... Юля. Как тебе такое имя?
– Юля? Ух ты, как красиво! Мне нравится!
– Отлично, Юля. Так что ты здесь делаешь целыми днями?
– Грибочки сахарю, за птичками наблюдаю, иногда в лагерь заглядываю за чем-нибудь вкусненьким, потом много сплю. А сегодня, так необычно – тебя встретила!
– Да уж, повезло мне...
Я внезапно осознал, что разговариваю с девушкой-кошкой посреди леса, что не очень вписывается в мои представления о реальности.
– Слушай, Юля, а тебе не кажется, что всё это немного... странно?
– Странно? Почему странно? По-моему, всё очень даже обычно! Вот, смотри, какая красивая бабочка!
Юля указала на пролетающую мимо бабочку, которая, при ближайшем рассмотрении, оказалась маленьким летающим чайником.
– Так, всё, с меня хватит. Я, наверное, просто сплю. Сейчас проснусь, и всё это исчезнет.
– Ня? Но ты же не спишь! Вот, смотри! – с этими словами Юля легонько укусила меня за руку.
– Ай! Ну зачем так делать?
– Чтобы ты поверил, что не спишь, глупенький! Ой, смотри, мы пришли!
Внезапно Юля склонила голову набок, словно вспомнив что-то.
– Слушай, а что за трусики ты с меня спрашивал? И вообще, почему ты требуешь с кошко-девочек трусики? Это какой-то новый вид приветствия?
Я покраснел, словно варёный рак.
– Э-э-э... Это долгая история. Понимаешь, меня обманули. Обещали трусики, а в итоге забросили в этот странный лагерь.
Юля задумчиво почесала за ухом.
– А хочешь, я тебе свои подарю?
Я поперхнулся воздухом, закашлялся, но быстро пришёл в себя.
– Конечно хочу! То есть... я хотел сказать... Это было бы очень мило с твоей стороны.
Юля хитро прищурилась.
– Хорошо, но у меня есть условие. В течение трёх дней ты должен кормить меня чем-нибудь вкусненьким и принести мешок сахара! Большой! Пятьдесят килограмм!
– Что?! Пятьдесят килограммов сахара? Ты с ума сошла? Где я тебе столько найду?
– Ня? А что такого? Мне для грибочков нужно. Ну так что, договорились?
Я на секунду задумался, взвешивая все за и против. С одной стороны, это было безумие. С другой – когда еще выпадет шанс получить трусики кошко-девочки?
– Ладно, договорились. Но учти, если это окажется розыгрышем, я... я...
– Ты что? Снова будешь бродить по лесу и кричать? – Юля усмехнулась.
Я вздохнул, понимая, что угрожать в моём положении было бы глупо.
– Неважно. Просто держи свое слово.
– Конечно! Кошко-девочки всегда держат свое слово! Наверное... – она на секунду задумалась. – Ну, почти всегда. Когда не забывают.
Юля указала рукой в сторону.
– Вон там ворота лагеря. Теперь не заблудишься. Запомнил, где мой домик? Туда сахар приноси. Можешь и так просто приходить – поговорим, грибочками полакомимся. До встречи, Сёма!
И прежде чем я успел что-либо ответить, Юля растворилась в лесу, оставив после себя лишь легкий запах ванили.
«Все возвращается на круги своя, – подумал я, вновь оказавшись на остановке. День заканчивается там, где для меня и начался – весьма символично.»
– Как хорошо, что ты решил вернуться... – Славя появилась буквально из ниоткуда, заставив меня вздрогнуть.
– Что ты тут делаешь? – нервно спросил я.
– Тебя ждала. Надеялась, что вернёшься сам... – голос Слави дрогнул, выдавая смущение, её щёки порозовели. А я обратил внимание на ее влажные косы.
«Явно лукавит – совсем не ждала.»
– Ольга Дмитриевна меня отправила на поиски. За сбежавшего пионера её явно не погладят по панамке, – уже с улыбкой добавила она, пытаясь разрядить обстановку.
«Вместо поисков поддалась искушению окунуться в прохладную реку в такой знойный вечер. Что ж, её можно понять. Славяне, наверняка, не очень-то и хотелось бродить в потёмках, разыскивая какого-то там чудика, сбежавшего не пойми куда. Зачем искать? Рано или поздно сам придет, никуда не денется...» Я грустно улыбнулся собственным мыслям.
Славяна поняла это по-своему:
– Прости Ульяну и не держи на неё зла, она хорошая девочка... хоть и хулиганка, но с возрастом это, наверное, пройдёт. Дети, они такие... сам понимаешь... Первый день немного комом, но... Завтра всё наладится, вот увидишь! Уверена, тебе здесь понравится... жить в этом лагере... с нами.
– Да я не обижаюсь, чего там... Лену больше жалко – неудобно получилось, – засмущавшись, я попытался оправдать свой позорный побег.
– С этим проще всего, стоит извиниться – и вы снова друзья. Она же понимает, что это всего лишь нелепая случайность. А Ульяну уже примерно наказали, так что этот досадный инцидент себя исчерпал, верно?
