Текст книги "Увечный поручик или приключения советского сержанта в 19 веке (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Алексеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 42

– Мне кажется – это лучший вариант для всех, в первую очередь, для тебя, – ворковала Анна Семеновна, гладя голову Евгения, который безмятежно отдыхал после интимной близости и не расположен был спорить.

– Наверное, ты права, но неплохо бы узнать мнение и будущей невесты, а? – сонно пробурчал новоявленный жених.

– Уже спросила. Эта упрямица заявила, что не желает замуж, но, поверь моему чутью, она влюблена в тебя.

– Может быть все дело в том, что ей не с кем сравнивать тут в деревне? А в столице пойдет вразнос, – Женя с удовольствием использовал технический термин.

– Не то воспитание, не беспокойся. Я прекрасно ее узнала – ты будешь доволен.

– А ты? Ты-то как собираешься с ней меня делить? – окончательно проснулся Аркадьев. – Или чувство ревности тебе незнакомо? Мне шекспировские страсти в семье ни к чему.

– Вы будете для меня как дети, жаль внуки – проблема.

Последние полгода Анна Семеновна вплотную занялась устройством личной жизни пасынка, просчитывая плюсы и минусы. После долгих размышлений она утвердилась в мысли – лучше Серафимы ей не нужно. То, что она не сумеет уговорить Евгения даже не приходило ей в голову.

Аркадьев в часы досуга тоже задумывался о женитьбе, особенно в последнее время. Если все пойдет по плану, то он станет известным в столице, а значит, и завидным женихом. Родниться с аристократами ему, воспитанному в СССР, было противно, а впереди ожидались интересные проекты, и светская жизнь туда никак не вписывалась.

– Хорошо, может ты и права, что это лучший вариант, но везти ее в столицу я пока не хочу. Как ни крути – лучше отложить на время, – Евгений вопросительно покосился на мачеху.

– Тогда давай проведем помолвку, – быстро нашла выход Анна Семеновна, – а свадьбу можно и через год.

Ей так понравилось такое решение, что она скрепила его поцелуем.

Аркадьев шумно вздохнул:

– Сомнения гложут мою трепетную душу. Как жениться, если не можешь иметь детей, а это главное предназначение и главный козырь женщин в браке. Ты ведь это пережила. У меня много задумок и скучно не будет. А каково ей будет?

– Лучше не иметь детей, чем терять их, – Анна Семеновна отвернулась и промокнула глаза платком. – Поверь ей с тобой будет хорошо.

– Да-да, если бы еще и я был в этом уверен.

Через три дня Евгений торжественно попросил руки Серафимы Андреевны у ее матери в присутствии Анны Семеновны. Мария Лукьяновна, естественно, дала согласие, а вот Сима расплакалась и убежала в сад. Евгений нашел ее на скамейке уже без слез, но с потухшим взглядом:

– Ты меня никогда не будешь уважать, не говоря уж про любовь.

– За что? За нападение преступников? В чем твоя вина? Тогда и я виноват, что получил ножом в бок от бандитов.

– Как ножом, когда? – испуганно заморгала Сима и схватила руку Аркадьева.

– Месяц назад, никому не говори, – поморщился Женя.

Серафима молча прижалась к его груди, а он, улыбаясь долго целовал ее раскрытые губы.

– Я буду хорошей женой, – прошептала Сима.

Глава 43

Артур почти год ухаживал за Лизой Нориной, но не мог утверждать, что их отношения серьезны. Видимо, характер старшей сестры передался и ей. Она с удовольствием общалась с Артуром, нередко ездила в Климово, но, стоило заговорить о свадьбе, как следовал ответ под копирку:

– Пока не закончу с антибиотиком – даже не думай.

Он злился на нее какое-то время, а потом опять смотрел влюбленно.

– Ты пойми, выйду я замуж – начнутся дети, хозяйство и прочее. Я ничего не имею против детей, но сделать такое лекарство можно одно за всю жизнь, поэтому лучше не приставай, – сказала как-то Лиза, когда Артур пытался настаивать.

Этим летом работы было особенно много; Артур и Лиза не встречались, правда, иногда переписывались. Только после приезда Аркадьева Лиза приехала в Климово отчитаться за работу. От волнения она не могла сидеть и ходила по комнате.

– Представляете, все опыты Полотебнова подтвердились и нам с папой удалось получить довольно чистый препарат. К сожалению, хранить его не получается пока, поэтому используем сразу после приготовления.

– Из врачей кто-нибудь использовал препарат?

– Да, главным образом доктор Унру, он лечит пенициллином многие болезни.

– Например?

– Дифтерия, скарлатина, сифилис и воспаления. Пока опыта применения немного, да и препарат получать не быстро, но результат явно положительный.

– Хорошо. Как я понял сейчас главное выделить чистый препарат и обеспечить длительное хранение, да?

– Да. И набрать достаточный опыт применения.

Аркадьев весело подмигнул Елизавете:

– Так ты самого Луи Пастера за пояс заткнешь. Работай, тебе этого на всю жизнь хватит, а деньгами я помогу.

Настроение было отличным, и он поддел девушку:

– Чего ты Артура мучаешь; он даже похудел. Переезжай в Климово и здесь оборудуем аптеку и лабораторию, будешь прямо дома исследовать своих бактерий.

Потом помолчал немного и продолжил, глядя на смущенную девушку:

– Успеете повенчаться до моего отъезда – свидетелями будут граф и графиня, ясно?

Артур стоял рядом с Серафимой и диктовал ей. Евгений вошел в контору, посмотрел в окно и неожиданно спросил:

– Артур, ты вроде женится собирался? Передумал?

Артур поджал губы и обиженно выдавил:

– Я – нет, а вот Лиза тянет кота за хвост, ей все время что-нибудь мешает.

– А ты еще раз попробуй, да скажи, что будешь помогать ей в исследованиях и лабораторию постараешься оборудовать.

Артур подозрительно посмотрел на Женю – не смеется ли тот, потом на Симу и, что-то буркнув, быстро вышел. Евгений развел руками и подсел рядом:

– Как из меня сваха получилась?

– Отменная. Где научился?

– Нигде, талант от бога.

Он успел поцеловать Симу, когда послышался топот ног и ворвался возбужденный Артур:

– Евгений Львович, разрешите отлучится в Курск к родителям Лизы.

– Хм-м. А давай я с тобой для представительности, да и Серафиму прокатим.

Поездка в Курск оказалась развеселой, родители Лизу и Артура благословили и назначили день свадьбы на ближайшее воскресенье. Василий Васильевич немного удивился поспешности, но Евгений объяснил, что скоро уезжает, но хочет погулять на свадьбе друзей.

Вернулись уже в сумерках в Климово и разошлись спать. Поцеловав Симу, Евгений ушел к себе, а через полчаса бесшумно пробрался в спальню Анны Семеновны.

– У тебя невеста за стенкой, а ты со мной упражняешься, – с притворным укором сказала довольная Анютка.

– Сима девушка добрая, простит, – усмехнулся Женя. – Повторим, мамочка?

Когда он вернулся в спальню, то первым делом глянул в зеркало:

– Совесть не мучит? – Сам же и ответил:

– Да вроде нет.

И пошел спать.

Глава 44

В поезде хорошо мечтать или просто думать, в конце концов, просто смотреть из окна, если, конечно, попутчики не очень болтливые. Аркадьев, как обычно, ехал вторым классом из Курска в Москву, а из Москвы в Петербург пришлось брать первый, на второй не хватило мест. Он устроился у окна, положив два саквояжа на полку и приготовился смотреть в окно. До отхода оставалось всего пять минут, когда по проходу к его купе подошел сухощавый генерал с седой бородой, следом за ним полковник. Армейская привычка буквально подбросила Евгения:

– Здравия желаю, Ваше высокопревосходительство!

Генерал кивнул и сел напротив. «Однако – генерал от инфантерии! Знакомое лицо!» – напряженно вспоминал Аркадьев. Следом суетился какой-то железнодорожный чиновник, подобострастно спросивший:

Удобно ли вам, господин министр?

«Так это же Ванновский, новый военный министр, я его фотографию видел в газете», – сообразил Евгений. Генерал вопросительно взглянул на Евгения – тот понял:

– Поручик в отставке граф Аркадьев, Евгений Львович!

– А почему в отставке, молодой человек, – недовольно спросил Ванновский.

– В связи с тяжелым ранением отставлен с пенсионом!

– Где воевали? – уже благожелательно посмотрел генерал.

– Командиром разведвзвода в отряде генерал-адъютанта Гурко! – четко, но негромко отрапортовал Женя.

– И награды есть?

– Орден святого Владимира и орден Георгия Победоносца 4 степени.

– Ого! Изрядно, граф, весьма изрядно. Ну а сейчас, наверное, в имении живете?

– К сожалению, в имении только три недели пробыл. Закончил технологический институт и теперь на заводе работаю.

Сидевший рядом полковник усмехнулся:

– Скромничаете, господин поручик. Евгений Львович – директор и владелец завода «Русский двигатель». Помните, я говорил про мотоциклет и автомобиль? Я сам катался пассажиром по Невскому.

– Вот оно как! В таком случае у меня к вам масса вопросов.

– С удовольствием отвечу, ваше высокопревосходительство.

– Лучше называйте Петр Семенович, а это полковник Иверзев Андрей Сергеевич. Итак, расскажите о предприятии и продукции.

Скучавший целый день Аркадьев поведал министру о двигателях, потом о перспективах завода:

– На следующий год достроим новый цех и запустим серийное изготовление мотоциклов и автомобилей, причем с 45-сильным двигателем будем строить грузовики. А через год-два изготовим помощнее двигатель и займемся самолетом с контр-адмиралом Можайским или сами. У нас есть проект подводной лодки, но там еще думать и думать, – Евгений сделал паузу, а затем продолжил:

– Лет через двадцать лошадей отправим в отставку из армии. Главное для нас – двигатели, а на их базе уже можно сделать любой аппарат. Кстати, подобные двигатели вполне пойдут на военные катера, а в дальнейшем и на корабли. Двигатель на керосине совершенно не дымит, а значит, и не так заметен для противника в отличие от угольных котлов. Можно строить и дирижабли, но я не вижу перспектив их использования. А вот на базе тракторов вполне можно сделать самоходное орудие, а если закрыть броней, то получится серьезная штучка.

– Ну, насчет лошадей в армии я с вами поспорю – они и через сто лет по бездорожью нужны будут, – возразил Ванновский.

– Вы считаете возможным широкое применение в армии летательных аппаратов? – заинтересовался Иверзев.

– Уверен – через 30 лет они будут основной ударной силой армии, России важно не опоздать.

Разговор продолжался несколько часов, потом пассажиры устроились спать, а утром Ванновский, выходя из вагона, произнес:

– Ждите гостей на завод в ближайшее время, Евгений Львович.

Иверзев тоже пожал руку и заговорщицки похлопал по плечу.

«А неплохо бы получить военный заказ, вон за один эскадренный броненосец платят 10 миллионов рублей», – размечтался Евгений.

Прямо с поезда Аркадьев поехал на завод и с наслаждением увидел стены нового цеха и массу рабочих-строителей. К счастью, никаких происшествий за его отсутствие не случилось.

Ванновский сдержал слово и через неделю полковник и два подполковника из технического департамента прибыли на завод. Главным из них был князь Обручев, полный мужчина с брезгливым выражением одутловатого лица. «Этот – ярый консерватор, так что надежды на военный заказ, можно сказать, тают, как прошлогодний снег», – сразу понял Аркадьев, но показ техники выполнил по всей программе. За время показа Обручев даже не приблизился к машинам, предпочитая наблюдать со стороны. Два других офицера, наоборот, ощупывали все детали и прокатились на всем, включая мотоцикл и новый грузовик.

– Машины, конечно, забавные, но для саперных войск не нужны. Лошади менее прихотливы, а на вашу машину нужно инженера садить. Мотоцикл можно использовать для фельдъегерской службы, но где вы возьмете в военных условиях дороги. Да и цена выше, чем гужевой повозки. Не обижайтесь, граф, но рекомендовать данный транспорт в войска я не могу, – снисходительно объявил полковник, не спрашивая своих подчиненных.

«Вот тупая скотина!» – сделал вывод Аркадьев. – «Ну и хрен с вами, обойдемся своими средствами!».

– В чем-то этот держиморда прав, – вздохнул на совещании инженеров Евгений, – машины у нас сырые. Но все равно обидно: министр – умный человек, а исполнители – напыщенные болваны.

– Собственно, для нас ничего не изменилось. Надо строить и показывать всем преимущества наших аппаратов, иначе … крах, – закончил он.

Глава 45

Все-таки раны иногда напоминали о себе не острой, а ноющей болью. Обычно это продолжалось не более суток, но сбивало с рабочего ритма, главное же было в том, что боль напоминала об ущербности и здорово навевали тоску. Хотя кризисы в организме случались пока редко, Аркадьев научился с ними бороться: при начале болей он просто выходил на длительную пешую прогулку по городу, стараясь охватить новые для себя районы. Благодаря этому он хорошо узнал город, кроме совсем уж трущоб. Маршрут всегда заканчивался в Усачевских банях, где были отдельные номера и максимум комфорта. Как правило, это полностью снимало боли и, главное, возвращало оптимизм.

Очередной приступ случился 5 декабря 1882 года в воскресенье. Евгений не стал жалеть себя, а просто оделся потеплее и отправился по старому маршруту. Через шесть часов прогулки он проследовал в бани, откуда и выполз, усталый, но довольный. После легкого обеда в трактире, Евгений засел дома, обдумывая ближайшие планы. Сегодняшний вечер был свободен от встречи с друзьями, а Присс с женой переехал на квартиру в другой дом, поэтому Женя никого не ждал.

Где-то в 9 вечера в дверь раздался стук, а затем в комнату ввалилась Катерина в модной шубке, но неуверенно шагающая по полу.

– Ого! Вот она – вершина эмансипации: доктор Екатерина Норина пьяная как сапожник! – торжественно объявил Евгений, опомнившись от изумления.

– И совсем не как сапожник, – слегка заплетаясь языком, возразила та. – Я себя полностью контролирую. Шапку только потеряла, пока поднималась к тебе.

Аркадьев быстро оделся и спустился по лестнице. Шапку он нашел на улице возле двери.

– По какому поводу пирушка? – полюбопытствовал Женя у полулежащей на диване девушки.

– Я провела первую операцию самостоятельно, имею право отпраздновать, – икнув, вымолвила докторша.

– Поздравляю! Надеюсь, пациент не сильно мучился перед смертью?

– Гад ты, Женька, хоть и граф! Живая она! А вот закусить в больнице было нечем, потому и развезло маленько. Я чуть с извозчиком не подралась. Мало ему четвертака! А у меня нет больше! – Катя стукнула по дивану. – Ты мне одолжи, а то бесплатно не везут, подлецы! Есть охота, – нелогично закончила Катя.

«Пусть отоспится тут, а то, правда, с кем-нибудь подерется», – подумал Евгений, а вслух объявил:

– Жди здесь, принесу из трактира, потом провожу тебя.

Когда он вернулся, Катя спала, забравшись в грязных ботиках на диван.

– Вот чертова суфражистка! – пробормотал Евгений, снял с нее обувь и прикрыл пледом. – Надо разбудить через пару часов, а то еще описает мой любимый диван.

Он продолжил занятия, иногда поглядывая на чмокающую во сне девушку и от души веселился: «Жалко сфотографировать нечем, отличная фотка была бы».

В 11 часов он собрался разбудить ее, но она сама проснулась и села, сонно поводя глазами.

– Можно воспользоваться твоим клозетом? – смущаясь проговорила Катя.

– Не только можно, но и нужно, – заявил Женя, подбирая с пола ее шубку.

Через 10 минут она вышла умытая и довольно бодрая.

– Сейчас поем и поеду домой, – сообщила Катя, увидев еду на столе.

– Оставайся на диване – он уже привык к тебе, а то человечество не простит мне, если ты замерзнешь в подворотне.

– Грубиян ты, Аркадьев, но жутко милый. Иногда даже завидую Анне Семеновне.

– Это уже провокация. Смотри, я ведь могу тебя неправильно понять, а Саша Мошков мой друг.

– Ага. Я на днях была у него – пыталась соблазнить своего законного мужа. Так вот он меня точно не понял, – с аппетитом поглощая кусок курочки, саркастически буркнула Катя.

– Похоже, тебя научили не только медицине, но и дремучему цинизму. Пореже бы ты ходила на шабаши феминисток, тебе еще детей воспитывать.

– А это не наш ли моралист не так давно пытался мне под юбку залезть? – Катя посмотрела максимально невинным взглядом.

– Ну-у, совсем не под юбку, просто погладил сверху, – смутился Женя. – Только из благодарности за заботу, – быстро добавил он.

– Очень жаль, а то меня уже никто не воспринимает за женщину, несмотря на почти небесную красоту.

– Нет, но ты действительно очень хорошенькая, особенно когда молчишь, – возразил Женя, чувствуя вину перед ней.

– Комплименты мне не нужны – я уже трезвая, – охладила его пыл Катерина. – Давай постельное белье и спрячься в клозет, пока я разденусь и улягусь.

«Да, а пьяная-то ты попривлекательнее», – умозаключил граф.

Он уже почти заснул, когда раздались шаги босых ног по полу:

– На твоем диване точно замерзнуть можно. Подвинься, – Катя прижалась к нему голой грудью, дрожа от холода.

«Неудивительно, что замерзла: в голом-то виде», – успел подумать Женя.

– Команды на штурм ждете, поручик? – скромно поинтересовалась Катя спустя минуту.

– Нет, жду, когда ты перестанешь трястись, – изрек глубокомысленно Евгений, заинтересованно поглаживая ее грудь…

Когда Аркадьев проснулся, Катерина была уже одета.

– Дай денег на извозчика, мне нужно еще домой заехать перед работой, – с лицом строгой учительницы начальных классов потребовала Катя.

– Сейчас рассчитаемся. Напомни – почем нынче барышни? – не удержался от ехидства Женя.

Катя фыркнула от смеха и прыгнула в одежде на него:

– Я тебя сейчас придушу!

В дверях она поцеловала его в губы и смущенно шепнула:

– Замени простыню – эта в крови.

Глава 46

– Как говорит мой любимый Гоголь: я пригласил вас, господа, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие: наши амбиции значительно превышают наши финансовые возможности. Это очень неприятно, но не смертельно, однако, ситуацию надо переломить, желательно, еще при нашей жизни. Как вы догадываетесь я совсем не хочу залезать в банковскую кабалу, с военным ведомством пока полный туман, ну а что мы можем заработать сейчас популярно объяснит Леопольд Крамер, единственный в нашей ватаге, не витающий в облаках, – нарочито бесцветным голосом начал совещание директор «Русского двигателя» и обвел взглядом четверых соратников. Через десять дней будет Новый Год, но с достижениями было напряженно, и Евгений решил подвести итоги.

Леопольд, которого они называли просто Липа, кашлянул и начал говорить, постоянно сверяясь с бумагой:

– Мы начали выпускать довольно уникальную продукцию, поэтому все цифры носят предположительный характер. Кроме того, здесь не учтена продукция нового цеха, который пока не построен. Итак: у нас сейчас работает почти 50 человек, средняя оплата 60 рублей, или 3000 в месяц и 36000 в год; плюс 10000 в год на управление. Исходя из нашего скромного опыта, мы можем собрать на нынешних площадях 4 автомобиля и 10 мотоциклов в месяц, или соответственно 48 и 120 в год. Затраты на производство автомобиля я предварительно оцениваю около 1000 рублей, а мотоцикла 200 рублей. Таким образом, за год мы затратим своих средств 72000 рублей. Если удастся продать автомобили по 1500 рублей, а мотоциклы по 350 рублей, то прибыль предприятия составит 42000 рублей. Это весьма скромно, с учетом того, сколько вложено в завод Евгением Львовичем. Кроме того, эти автомобили и мотоциклы еще нужно суметь продать, 1500 и 350 рублей – это огромные деньги для обычного человека, а богатые предпочитают конные экипажи. Хорошего коня можно купить за 150 рублей, правда кареты идут даже за 2000 рублей, а в карету запрягать меньше шести коней – дурной вкус. Надежда только на крупных помещиков и богатых купцов, которые купят автомобиль больше для форса, ну и на великих князей. Скорее всего первые годы о прибыли вообще можно забыть, лишь бы не прогореть.

Крамер отодвинул листок и посмотрел сквозь очки на Евгения. Тот покачал головой:

– Ну, что скажете, господа инженеры?

– Липа, ты забыл про продажи двигателей, их-то разбирают побыстрее, – заметил Костович.

– Ничего я не забыл, просто это отдельное производство, и мы решили пока его не учитывать.

– Мне кажется сейчас надо сосредоточится на продажах и рекламе, а этим должен заниматься какой-нибудь отдел продаж, а не инженеры. Нам забот выше крыши с новыми конструкциями, – сердито высказался Мошков.

– Точно; у моей жены есть родственник – прирожденный купец и балабол. Он уговорит кого угодно. Может рассказывать всякую ерунду целыми днями, слова не вставишь, – воодушевленно распинался Присс.

– Что, даже болтливее тебя? – усмехнулся Евгений.

– Ну-у, я же всегда по делу, – обиделся Алексей.

– Обиженно надувать губки некогда – лучше приводи своего родственника. И еще: каждое воскресенье будем устраивать показательные катания на Невском за небольшую плату. И побольше пишущей братии, можно даже заказать статьи в популярных газетах. Кататься на авто и мото должно стать модным и престижным. Неплохо было бы пошить специальные костюмы для поездок. Можно писать фамилию владельца на передке, это здорово тешит честолюбие, – неторопливо рассуждал Аркадьев.

– Для особо тщеславных можно кузов сделать в виде кареты, из дуба, например, – добавил Крамер.

– Липа! Ты сам дуб! Говоришь, что дорого, а сколько будет стоит такая отделка? А времени, а где специалисты? – разбушевался Присс.

– Тпру! Липа дело говорит, а для отделки наймем каретчиков, это дело разовое. Может и сам император снизойдет.

– А можно и самим. Вон пробная кабина из арборита отлично получилась, – предложил Огнеслав.

Постепенно дискуссия затихла и совещание закончилось. «Да, пока одни вопросы. Если не наладим сбыт, придется заложить имение. Очень-очень не хочется», – взвешивал варианты Женя.

Он понимал, что до весны ситуация сильно не улучшится, поэтому просматривал чертежи трактора, который решили запустить после праздника. Громкий электрический звонок оторвал его от работы: звонил сторож с проходной – значит есть посетитель. Евгений оделся и вышел к воротам. Еще не доходя, он узнал полковника Иверзева.

– Андрей Сергеевич! Надеюсь, вы с подарком от Деда Мороза, а то меня с утра в тоску смертную вогнали проблемами, некогда о вечном подумать, – скоморошничал Евгений, пожимая руку военному.

– Ну как считать. Скорее за подарком, – усмехнулся Иверзев.

Они прошли в кабинет и Евгений сам налил вина полковнику и немного рассказал тому о тракторе, показав рисунок и чертежи.

Иверзев с интересом разглядывал их и записал технические данные. Потом спросил:

– О самолете говорить пока рано, правильно я понимаю?

– Говорить-то можно, но кроме набросков еще ничего нет. Костович у нас продвигает эту идею, а я жду надежного двигателя на 80-100 л.с.

Аркадьев, как обычно, перестраховывался: на самом деле эскизы экспериментального самолета были готовы, а двигатель решили попробовать 40-сильный. Но начало постройки постоянно откладывали из-за проблем на основном производстве.

– Ну что же теперь – подарок, – улыбнулся Иверзев. – Петр Семенович решил приобрести для нужд министерства, на пробу, один автомобиль и пять мотоциклетов для фельдегерей. В автомобиле будут возить его, поэтому нужен закрытый салон, если нетрудно с подогревом. Если успеете до Рождества, то министерство оплатит 10 тысяч рублей.

– Без сомнений, Андрей Сергеевич, успеем и до Нового Года. Автомобиль и мотоциклы есть готовые, ну а доделать салон – это 5–7 дней.

Аркадьев вместе с Иверзевым спустились в цех и дал указание Мошкову с Костовичем заняться салоном. Довольный Аркадьев все-таки показал эскизы самолета полковнику с одним и двумя двигателями. Иверзев тщательно изучил эскизы, потом скрупулезно допросил Евгения по всем деталям и надолго задумался. Уходя, он посмотрел на Аркадьева пытливым взглядом:

– Готовьтесь, поручик. Я буду настаивать на финансировании работ вашего завода по самолету. Это не будет быстро, но чем дальше вы продвинетесь, тем легче мне будет поддерживать вас.

«Вот это подарок, так подарок!» – ликовал граф Аркадьев.