Текст книги "Мы наш . . ., мы новый? . .. мир построим (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Фокин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 36 страниц)

Правда, цену за это заплатили страшную. Из полусотни раненных на палубе выжили только двенадцать человек. Сопровождавшие раненных три медицинские сестрички погибли все. Из тридцати воспитанников детского дома и двух воспитателей, выжили только восемнадцать детей и один воспитатель. Из десяти членов команды, в живых осталось только трое, причем один из них капитан, хоть и получивший тяжелое ранение, тем не менее, не оставивший мостик, и управлявший кораблем при помощи юнги 14 лет, ориентируясь по звуку двигателей самолетов и сообщениям мальчишки о том, какие маневры совершают стервятники.

Ногу врачам спасти удалось, но вот в строй он уже не вернулся, а был направлен  в милицию Красноярского края.

По этой причине Пугачев, разглядев парня с обезображенным ожогами лицом и петлицами летчика, достающего из кармана гимнастерки документы, искренне испытал некоторое чувство вины за столь бесцеремонное вторжение, и даже опустил вниз ствол изготовленного для стрельбы ППШ.

Внезапно Афанасьевич отшатнулся, и тут же раздался выстрел от которого почему то упали оба– и летчик и женщина.

Пугачев, не видя реальной угрозы, открывать огонь не спешил но, решил убедиться  в том, что с тыла ничего не угрожает. Он обернулся и увидел в распахнутой двери спину улепетывающего Шниткерсона, и тут же споткнулся о брошенный убегающим обрез.

В это время мимо него пронесся к выходу что-то орущий Афанасьевич с неестественно выпученными глазами.

Наступила гнетущая тишина. В комнате резко пахло сгоревшим порохом и свежей кровью.

Пугачев решил посмотреть, что стало  с женщиной, и грузно сделал пару шагов вперед.

К сожалению, выстрел оказался смертельным– голова женщины раскололась и вся стена покрылась пятнами крови и кусками мозга.

Он развернулся  и хотел прейти на другую сторону стола, что бы посмотреть, что произошло с летчиком и . . . умер.

Поляков разжал кулак и на пол упал кадык противника. В дверях, держа в каждой паре рук по трясущемуся старику, стоял Ага-Притор.

Почти сразу в дом ворвался Отон с инопланетной аптечкой в руках и резко остановился в растерянности.

Отон и Ага-Притор удобно расположились в кустах сирени у сарая и отлично видели все, что происходит в доме.

Когда Поляков вышел во двор с бутылкой коньяка, они очень обрадовались этому, тут же присоединились к другу и потихоньку потягивали напиток.

Появившуюся троицу местных представителей власти они заметили еще издалека но, угрозы от них не почувствовали. Дорогу указывала девочка, тут же убежавшая, как только мужчины прошли в дом.

Из обрывков разговоров следовало, что визитеры просто хотят проверить, что за гости появились в поселке и поэтому их беспрепятственно пропустили в дом.

Поляков остался на улице и наблюдал за пришедшими через окно, решив, что тут же вернется в дом, когда спросят про второго, сославшись на то, что выходил в туалет.

Когда человек в форме милиционера начал опускать ствол автомата, Иван почти успокоился и уже решил, что пора так же появиться и представить свои документы для проверки.

Ну а дальше . . ., дальше, все пошло совсем не так.

Поляков подошел к другу и проверил пульс. Пуля по касательной ударила в челюсть Дмитрия, от чего, вероятнее всего, кость треснула.

Если бы не мутация кожи, последствия оказались бы трагичными. Иван перевел взгляд на женщину. Тут не требовалось никаких познаний в медицине, что бы понять– даже инопланетные лекарства бессильны.

Удерживаемый Ага-Притором высокий старик находился в состоянии истерики и постоянно твердил на разные лады «черт и ведьма». Второй, явно относящийся к представителям Еврейского народа, наоборот, проявлял полное спокойствие и внимательно разглядывал Отона.

Поляков растолок таблетку из аптечки граберов и засыпал порошок в рот Пенкину, застонавшему от боли в потревоженной челюсти.

Иван повернулся к удерживаемым фарамоном старикам и обратился к тому, кто был адекватен.

– Что здесь произошло, и почему твой товарищ выстрелил?

 Старик еще больше погрустнел.

 – Я, конечно, глубоко извиняюсь, но по всем признакам к Афанасьевичу, без предупреждения, и очень не вовремя, пришла «белочка». И, сейчас, честно говоря, гладя на вот этих глубокоуважаемых граждан-товарищей, я сам подозреваю, что этот пушистый зверек уже забрался в голову старого и уставшего от житейской суеты еврея.

Поляков устало сел на лавку и знаком показал Ага-Притору отпустить говорившего.

Старик опасливо покосился на четырехрукого фарамона и, бочком протиснувшись мимо высокого существа с короткой голубой шерстью, подошел ближе к Полякову.

– Теперь будете нас убивать? Я, конечно, глубоко извиняюсь.

Поляков грустно улыбнулся и махнул рукой  в сторону тела милиционера.

– Хороший человек был?

– Я  с ним только сегодня познакомился. Кажется, человек был душевный.

– А этот, твой корефан, тот, что дружит с «белочкой»?

– Да Вы что, Афанасьевич очень хороший человек. Да и Анну Ивановну он очень уважал, даже,  я конечно извиняюсь, можно сказать даже любил ее. Не могу понять, что его так внезапно накрыло.

Ага-Притор переместился на лавочку у печки, продолжая удерживать на весу старика, переставшего причитать но, продолжавшего часто и мелко креститься.

Отон, покосившись на все еще находящегося без сознания Пенкина, вытащил в сени труп  милиционера, возвратился назад с ведром воды и тряпкой и начал замывать кровяные пятна на полу и стене.

Труп женщины друзья перенесли в спальню и уложили на кровать. Им хотелось, что бы Дмитрий, когда очнется, не видел сразу всего этого ужаса. Хотя, что может быть ужаснее увидеть труп родной матери, да и еще с расколотой головой.

Наконец Пенкин заворочался и открыл глаза.

-Где мама?

Из-за повреждения челюсти это напоминало скрипучий стон, но Поляков, сразу понял вопрос.

– Мы отнесли ее труп в спальню.

– Труп? А почему не сделали укол?

Вместо ответа Поляков указал рукой в сторону спальни, и пошел следам за другом.

Со стоном Дмитрий опустился на колени у кровати.

– Почему так? За что?

Поляков тихонько вышел из комнаты и сразу обратил внимание, что Ага-Притор отпустил второго старика и тот с ошарашенным видом сидит на лавке и попеременно переводит взгляд с фарамона на велоса.

Похоже, разум к нему возвратился, хотя, в свете увиденного сейчас . . .

К этому времени подошел Смирнов, привычно приступивший к допросу.

Отон и Поляков, забрав в качестве сопровождающего Шниткерсона, отправились на поселковое кладбище похоронить Спиридонова и подготовить могилу для мамы Пенкина.

За это время Александр смог выяснить, что Пугачев, вероятнее всего, стал жертвой так называемого «патологического опьянения». Ранее он пару раз наблюдал последствия таких состояний.

Патологическое опьянение представляет собой форму сумеречного помрачения сознания и характеризуется внезапным возникновением искажённого, бредового восприятия обстановки в сочетании с аффектами страха, тревоги, гнева, ярости, с развитием резкого двигательного возбуждения; часто с агрессивными действиями в отношении окружающих.

У больных нередко сохраняется способность осуществлять сложные целенаправленные действия, однако чаще больной дезориентирован. После проявления патологического опьянения развивается амнезия или сохраняется смутное воспоминание о происходившем.

Случаи истинного патологического опьянения наблюдаются редко, однако, Смирнов не сомневался, что этот не является симуляцией.

Пугачев уверенно отвечал на все вопросы о своей жизни и событиях до того момента как он вошел в дом, а вот о последующих событиях ничего рассказать категорически не мог.

Пенкин вышел из спальни и уселся на табурет напротив печи.

– Что скажешь, прокурор?

– Я, конечно не психиатр, тем не менее, налицо все признаки патологического опьянения.

Смирнов рассказал все, что знал об этом болезненном состоянии.

Пугачев, внимательно вслушивался в разговор и вмешался:

– Я сделал что-то плохое, наверное?

Пенкин удивленно уставился на Пугачева, а Смирнов принялся изучать ползающую по потолку муху.

– Ты убил мою маму.

Смирнов экстренно прервал наблюдение за мухой и поудобнее перехватил инопланетный автомат.

– А кто твоя мама?

Мертвенно бледный Пугачев рассеянно переводил взгляд с Пенкина на Полякова и обратно.

– Я убивал на вой       не, вот только, женщин никогда. Или я где то ошибся?

Смирнов продолжал внимательно отслеживать поведение Пугачева но, так и не смог уловить даже оттенка фальши

Дмитрий встал и жестом пригласил Пугачева пройти в спальню, а когда они вышли оттуда, несчастный убийца выглядел совсем по другому. Теперь перед друзьями стоял старик, во всем облике которого виделась скорая смерть.

Пугачев подошел к столу, налил стакан коньяка, выпил и повернулся лицом к Пенкину.

– Я готов Дима. Всегда подозревал, что спиртное меня погубит, вот только не знал, что эта гадость погубит не только меня.

Пенкин положил на стол обрез, прошел в спальню, вынес оттуда тело мамы и направился к выходу. Смирнов хотел что-то сказать, но передумал, взмахнул рукой и направился следом.

Друзья отошли от дома метров на пятьдесят, когда до них донесся глухой звук выстрела.

Похоронив маму Пенкина, члены экспедиции погрузились в  корабль и вылетели в сторону планеты Вера.

У друзей было отвратительное настроение. Опять все их планы потерпели сокрушительное поражение.

Сразу по прибытию на планету, Пенкин попросил Эльвиру провести процесс облучения кожи Зины. Потеряв маму, Дмитрий панически боялся за любимую и не успокоился, пока девушка не заняла место в облучателе.

На следующий день Пенкин отправился готовиться к операции восстановления. Шефство над девушкой взял на себя Фролов, и стоит признаться, что никто не стремился занять это место.

Обилие выходящих за пределы понимания разумного человека событий, ввели Зину в состояние некого ступора, и только очень хороший психолог, каким и являлся Фролов,  мог помочь выйти из этого состояния.

На третий день психологическое состояние девушки уже не вызывало опасения, но вот ее спаситель сам крайне нуждался в помощи.

Смирнов застал Фролова в его жилом блоке в самом отвратительном расположении духа.

Судя по обилию опустошенных бутылок, Никита Михайлович, решил отключиться, причем надолго.

Смирнов решил, что не стоит долго ходить вокруг и сразу приступил к разговору.

– Михалыч, мне показалось, что в свете последних неудач, ты самым серьезным образом подумываешь об отказе от следующей части экспедиции?

– Я не подумываю, я прощаюсь с мечтой. Дима воссоединился с любимой но, погибли другие люди. Мы сразу оказались в чужом времени  в роли слона в посудной лавке.  Нас тут же опознали как чужаков. А ведь мое время еще более сложное! Мне кажется, что задуманное очень опасно для моей любимой, смертельно опасно. Да и для других . . .

– А оставить девушку один на один с ее позором, это гуманно? Сомневаюсь, что она сможет пережить такое. 

Фролов резко вскочил, от чего стол перевернулся, а батарея бутылок с грохотом попадала.

– Ну вот, дорогой мой друг. Таким ты мне больше нравишься. Да,  мы два раза серьезно прокололись, но это не повод опускать руки.

Пойдем лучше к остальным, и еще раз самым тщательным образом обмозгуем наши планы.

На общем собрании решили, что первоначальный план с маскировкой Фролова, Пенкина и Полякова под странствующих монахов, им не подходит.

Монахи оружия не имеют, как и  в этом случае, друзьям не удастся взять с собой необходимое снаряжение и средства связи.

С большой долей вероятности можно было предположить, что разведчиков через непродолжительное время все равно раскроют.

План строился на основе самой тщательной разведки, которую решили проводить удаленно при помощи аппаратуры космического корабля.

Таким образом, время нахождения людей непосредственно в чужом времени сводилось к минимуму.

Особо решили не мудрствовать, и открыто атаковав усадьбу Воротынских,  выкрасть девушку Фролова. Принимая во внимание использование в том времени в основном холодного оружия, такой план позволял выполнить задачу без больших потерь со стороны защитников дома, так как нападавшие имели серьезную защиту в виде мутированной кожи и могли просто игнорировать своих противников.

От путешествий верхом отказались, так как большинство участников не имели необходимых навыков, и это сразу бы вызвало у встречных людей вполне обоснованные подозрения.

Самый оптимальный вариант– путешествующий  с небольшим отрядом охраны купец, несколько стесненный в средствах и поэтому пользующийся услугами пеших воинов. В повозках с товаром можно спрятать все необходимое. Основной товар– железо, заготовили еще на планете. Фролов лично нарисовал образцы клейм.

По легенде  купец ехал из Дмитрова.

Пять дней Фролов проводил тренировки  в самых различных ситуациях, пока не признал, что экспедиция вполне готова к выполнению миссии. Межзвездный десант так же не терял времени даром и проводил дни  в тренировках по боевому слаживанию.

К моменту отбытия, группа прикрытия действовала настолько четко, что, казалось, им вообще не надо произносить  слова. В снаряжении Велия имелась аппаратура маскировки, позволяющая полностью скрыть великана, что позволяло ему непосредственно сопровождать обоз, несмотря на размеры и очень скромные навыки маскировки.

Отон и Ага-Притор так же намеревались сопровождать обоз, и хотя не имели столь совершенной аппаратуры маскировки, компенсировали этот недостаток своим мастерством непревзойденных воинов.

В это время Эльвира заканчивала курс реабилитации Пенкина после операции.

К чести доктора, внешний вид Пенкина восстановился полностью. Зина, допущенная Эльвирой для ухода за любимым на второй день, просто светилась от счастья. Но, прежде всего, от того, что Пенкин избавился от мучавших его болей и немощности, вызванной полученными ранами.

Дмитрий категорически отказался от того, что бы его искусственно вводили в состояние сна после операции, так как не желал расставаться с любимой ни на миг. Но, это имело и отрицательные стороны. Сложные процедуры смены повязок и неизбежные доработки внешности Пенкина «на живую», он мужественно терпел, хотя и с трудом.

Во время одной из процедур Пенкин не сдержался и обвинил Эльвиру в жестокости к пациенту, на что доктор невозмутимо сказала, что врача, проявляющего жалость к пациенту, необходимо незамедлительно лишать права лечить.

Находившаяся рядом Зина поддержала Эльвиру, что крайне возмутило Дмитрия, и он решил по подробнее выяснить этот вопрос.

Рассмеявшись, Эльвира разъяснила смысл своего выражения.

Оказывается, врач должен, прежде всего, заботится о том, что бы выполнить в полном объеме весь курс лечения.

Например, выполняя операцию в носовой полости, врач должен удалить нарост но, не может достать до этого места. В это время пациент, испытывающий крайне неприятные отношения, начинает всякими способами показывать, как сильно он страдает. Пожалеть пациента и не выполнить весь объем операции – только причинить ему вред. И дальше. После операции необходимо не менее суток перекрыть кровотечение специальными тампонами, и при этом, одновременно перекрывается и доступ воздуха. Больной это время вынужден дышать только ртом. Если такое происходит не значительное время– это терпимо. А если длительное, то причиняет сильные мучения.

 Пациент часто начинает умолять врачей или медицинских сестер вытащить тампоны. Если пойти на поводу у жалобщика– можно угробить все результаты операции. Поэтому врачу приходится проявлять врачебную жесткость.

Зина категорически поддержала Эльвиру.

Дмитрий в душе согласился с доводами, и уже более терпеливо переносил дальнейшие процедуры.

Зина закончила проходить курс облучения, и теперь Пенкин не так боялся за нее. Аналогичный курс прошел и  Иван Никифорович, удивительно быстро и гармонично вписавшийся  в новую реальность.

За два дня до окончания курса реабилитации Эльвира уговорила Зину выпить инопланетные таблетки очищающие организм. Последующие два дня Зина навещала Дмитрия урывками, но и результат превзошел все ожидания. Иван Никифорович отсутствовал гораздо длительнее, а после появления на людях его вообще трудно было узнать– поджарый мужчина лет сорока с мужественными чертами лица и веселым характером. 

Когда Пенкин под руку с Зиной появились в общей столовой, то сорвали целую бурю аплодисментов. Действительно, обратное преображение Пенкина в совокупности с заметно похудевшей и посвежевшей девушкой, видеть было очень приятно.

Молодые присоединились к обсуждению плана экспедиции и тут, неожиданно для всех, Зина изъявила желание помочь наладить контакт с девушкой Фролова. Несмотря на крайне отрицательное отношение к такому предложению не только Дмитрия, но и других, Зина сумела привести очень убедительные доводы необходимости ее участия в экспедиции.

Самое главное, что к Анастасии, на тот момент невесте, никто из мужчин никогда бы не смог приблизиться. А ведь девушка должна понимать, что нападение на дом проводится с целью ее освобождения.

А вдруг она, поняв, что нападающие сейчас ворвутся в ее светлицу, наложит на себя руки. Да и в этом плане все равно присутствовала опасность убить кого-либо из защитников усадьбы. И не надо быть очень дальновидным политиком, что бы понять как к этому отнесется сама «спасаемая»

Столь простое изложение понимания плана операции с точки зрения женщины, привело друзей к мысли о том, что она абсолютно права.

Кроме этого, Зина предложила попытаться не только наладить контакт, но и попытаться убедить Анастасию предпринять еще одну попытку побега и тем самым избежать такого кардинального действия как массовое насилие. Все-таки, открытый штурм боярского двора, находящегося довольно близко к Кремлю, занятие очень сложное, да и опасное. Жители Земли во все времена отличались очень хорошим талантом воинов. А что могли придумать их далекие предки, сказать трудно, кроме одного– все что угодно.

Перелет и временной переход прошли обыденно. В течение пяти дней круглосуточно велась разведка, результаты которой еще больше убедили в правильности предложения Зинаиды.

Двор Михаила Ивановича Воротынского представлял из себя полноценную крепость, охраняемую полусотней челяди.

Анастасия находилась в комнате, окно которой выходило к пристройке, где проживали девицы-служанки.

Во дворе имелись даже две пушки, а это уже серьезно. Пара килограммов металла в упор, могла вырубить даже Велия.

А тут еще недалеко казармы стрельцов и опричный двор.

Фролов, удрученный неудачами предстоящих экспедиций, старался максимально уменьшить любой риск.

Анастасия ходила в церковь только к заутрене. Девушку сопровождали три «мамки» и  пять здоровенных детин под командованием умудренного годами воина. Правда, седой воин явно был не в ладах с Богом, ибо сопровождал девушку только до дверей храма, а потом коротал время в трактире неподалеку.

Это было на руку друзьям, так как «мамки», чувствующие себя в полной безопасности внутри храма, самозабвенно отдавались общению с Богом, ну а молодые детины, полностью полагающиеся на  «мамок» в вопросах «блюдения» чести невесты, внутрь храма входили исключительно с целью поглазеть на молодух, а если повезет, то и перекинуться с ними словечком.

«На дело» отправился Фролов и Зинаида. Этому предшествовали пять дней подготовки. Фролов замучил девушку своими придирками до истерики но, Зинаида все-таки взяла себя в руки и стойко терпела все. Ей пришлось по несколько раз перешивать одежду и учиться ходить в онучах, изготовленных лично Фроловым из добытого на Земле во время короткой вылазки лыка. Не меньше времени ушло на обучение манерам поведения и языку.

В конце пятого дня Фролов вымотал девушку до предела, устроив экзамен по всем вопросам одновременно.

Наконец, Никита Митрофанович, хмуро сообщил, что, в основном, доволен результатом и все отправились  отдыхать.

Корабль затемно приземлился недалеко от города. Разведчиков скрытно сопровождал отряд прикрытия, состоящий из Отона, Ага-Притора и Смирнова.

Первый дозор у входа город, древний, но еще вполне крепкий старик и молодая, чуть худощавая, по меркам того времени, девушка прошли не вызвав никаких подозрений.

Группа прикрытия возвратилась на корабль и уже оттуда друзья самым внимательным образом отслеживали обстановку с орбиты.

Внутри города дозоры так же имелись, вот только стражники несли службу с прохладцей, и сколь либо существенной угрозы для разведчиков не представляли.

Утро смело вступало в свои права, и вот уже окрестности огласил перезвон колоколов.  Народ дружно потянулся к храму.

Наконец показалась и Анастасия, как всегда сопровождаемая челядью.

Стоял конец октября и погода была относительно теплая. Молодая девушка одела поверх сарафана легкую накидку, нисколько не скрывающую ее очаровательной фигуры и Фролов, заворожено разглядывал любимую, на несколько секунд потеряв возможность воспринимать реальность. Легкий пинок Зинаиды вернул Фролова в этот мир, раскрасив лицо румянцем смущения.

Внимательно оглядев ступени храма и убедившись, что Анастасия с сопровождающими вошла в храм, седой воин неспеша развернулся и направился  к кабаку, из дверей которого услужливо выскочил половой и открыл дверь столь постоянному и уважаемому посетителю.

Зинаида дождалась пока Анастасия займет свое место и осторожно начала пробираться поближе.

Основу молящихся составляли местные жители, постоянно занимающие одни и те же места, в том числе и с учетом положения в обществе. По этой причине Зине предстояло очень сложное дело– пройти поближе  к Анастасии, чей отец занимал очень высокое место в иерархии Посадских,  и при этом, не вызвать ни у кого подозрений.

Сопровождавшие Анастасию молодцы находились там, где и надо– сразу у входа, где сгрудились молодухи из средних слоев общества, явно не против бы совсем не заходить внутрь храма, а провести это время с большей пользой где ни будь на зеленой полянке под звук рожка и в кругу добрых молодцев.

К сожалению, они не могли этого сделать, и под самыми благовидными предлогами поотстали от папенек, маменек, бабушек и других родственников, умышленно оказавшись там где их сердце и желало– среди группы добрых молодцев.

Двигаясь вдоль правой стены, Зинаида оказалась почти рядом с Анастасией. Их разделяла только колонна и дальше протиснуться возможности не имелось.

Дождавшись пока служба начала подходить к своему логическому завершению, а прихожане готовились продолжить свое общение с  Всевышним уже в индивидуальном порядке, Зина решилась на некоторое нарушение установившегося регламента.

На завершающих фразах батюшки, Зина неуловимым движением проскользнула за спину Анастасии и, воодушевленно осеняя себя крестом, обратилась с молитвой к иконе Николы-Угодника. Девушка не заканчивала школы актерского мастерства и, уж тем более, ораторского, но все же ей удалось выдержать такой тембр голоса, что бы стоящая к ней спиной девушка обратила внимание на столь необычное содержание молитвы.

– О всехвальный и всечестный муж земной – Фролов Никита! Светильничепресветлый муж, отдавший свою душу деве светлоокой Анастасии. Молю тебя, помоги мне поговорить с юной девой, коя всецело вошла в твое сердце и без коей ты жизни себе не представляешь.

Понимая, что достаточно произнесла, что бы Анастасия, если ее слышала, заинтересовалась столь необычным содержанием молитвы, Зинаида отвела взгляд от иконы и встретилась с расширенными до предела голубыми глазами девушки.

– Спасибо за поддержку и любовь твою. Завтре принесу тебе весточку и превеликую мою благодарность. – Распевно-тягуче произнесла Зина, пристально глядя в лик святого.

Еще раз стрельнув взглядом в сторону девушки, и убедившись, что добилась своего– заинтересовала Анастасию, Зинаида поспешила укрыться за колонной и смешаться  с толпой прихожан, внимательно поглядывая на окружающих. К счастью, никто не обратил внимания на содержание общения молодухи к святому на иконе.

По окончанию службы, Зинаида опять оказалась рядом с иконой и взглянула в глаза Святого. Девушка, воспитанная в лучших традициях Советской власти, комсомолка, просто обязана была крайне негативно относиться к «опиуму для народа». Она так и относилась, вот только глаза старца оказались настолько живыми и теплыми, что она невольно задержалась у иконы. Внезапно подступившее чувство вины заставило сделать еще одно необдуманное действие– девушка осенила себя крестом и опять обратилась к иконе.

– Прости меня за ЭТО, только желание оказать помощь влюбленным оправдывает меня. Хотя, ты поймешь, ты же не зря стал святым. Прости.

Анастасия, все еще наблюдавшая за столь странной незнакомкой, но из-за расстояния не сумевшая ничего расслышать, попыталась подойти поближе но, к этому времени ее уже плотно обступили «мамки», возвратившиеся  в этот бренный мир после общения с Богом и опять обретшие все самые лучшие черты церберов.

Зинаида покинула храм и ровным шагом направилась к выходу из города. На небольшом удалении за ней шел крепкий старик, приветливо поглядывавший на встречных прохожих.

Подходя к заставе, Фролов догнал девушку, и они пошли уже вместе.

Стражники у ворот, явно отметившие статную молодуху, попытались было пошутить и придержать девушку, что бы перекинуться с ней парой слов, однако, сопровождавший ее старик пресек эти забавы молодых самым строгим образом, бесцеремонно ухватив одного за ухо, и так сильно встряхнув, что добрый молодец выронил копье, и тут же стал образцом вежливого отношения к горожанам.

Два других, по достоинству оценив крепкую руку старика, тут же вытянулись в струнку и сопроводили пару самыми преданными взглядами на которые только оказались способны.

Немного струхнувшая от столь необычного отношения к стражам Зина тихонько взвизгнула но, тут же взяла себя в руки, и проследовала дальше целомудренно уставившись в землю. Только проходя мимо поднимавшего одной рукой копье, а второй прикрывавшего ухо молодца, не удержалась и наградила его улыбкой, от чего тот опять начал расплываться в ответной улыбке, сразу потухшей едва он взглянул на старца.

– Никита Митрофанович. Ты, что с ума сошел? А вдруг бы переиграл?

– Ты дочка не учи меня правилам хорошего тона в этом мире. Поверь, этот молодец еще легко отделался, столь бесцеремонно приставая к девушке в сопровождении старшего мужчины. Расскажи лучше, что тебе удалось сделать.

Зина коротко рассказала о произошедшем, и посоветовала Фролову написать весточку любимой.

– А ты знаешь, что в мое время  женщин не учили письму?

Советская комсомолка Зина, даже не подозревавшая, что такое может быть, сбилась с шага, открыла рот, что бы выразить свое отношение к такому «дремучему мракобесию» но, не нашла слов.

– Не расстраивайся красавица, с Анастасией произошло счастливое исключение. – Успокоил спутницу Фролов.

Днем корабль не мог сесть близко к городу, и поэтому разведчики прибавили шаг, что бы успеть вовремя попасть к месту встречи и успеть отдохнуть. Ну и Фролову предстояло коротко, но вполне понятно изложить план побега в весточке.

Разведчики вошли в подлесок. До места встречи предстояло пройти еще около трех километров.

Фролов усиленно составлял в голове текст послания и поэтому оказался абсолютно не готов . . .

Увесистая дубина звучно приземлилась на голову Никиты, от чего последний рухнул на землю как подкошенный. Взвизгнувшая девушка в этот же момент оказалась в крепких объятиях здорового и очень мерзко пахнувшего детины. Из окрестных кустов выскочило еще около десятка самых разномастных личностей, впрочем, имеющих и некоторые общие черты– исключительно тяжелый запах и дикие глаза.

Вооружение нападавших оказалось самым разнообразным, от дубины и короткого копья, до кистеней и длинных ножей.

Деловито полоснув ножом по горлу упавшего, рябой мужик принялся стаскивать сапоги с поверженного тела. Два других не менее сноровисто приступили к раздеванию тела.

Не более двух минут понадобилось бандитам, что бы освободить жертву от обуви и одежды. Чувствовалось, что они имеют в этом деле значительный опыт.

В это время к удерживаемой Зине подошел мерзкого вида мужик, и приступил к внимательному разглядыванию жертвы. Желая угодить атаману, а Зина не сомневалась, что это так, державший ее детина, одним движением разорвал на девушке сарафан, впрочем, умудрившийся при этом оставить в целостности телогрею.

Атаман продолжал хмуро разглядывать полонянку. В колючих глазах мужика читалось, что он обдумывает– нужна ли она ему живой или нет.

Зина похолодела от нехороших предчувствий. Дмитрий говорил, что после облучения, ее кожу не сможет пробить ни одно оружие, вот только, как то все это казалось неестественным.

Грубо просунув руку под телогрею и больно сжав грудь девушки, Атаман хмуро мотнул головой. Судя по тому, что нож от шеи убрали и накинули сверху мешок, Зина поняла, что ей назначена иная участь, нежели смерть.

В это время, один из разбойников, внимательно осмотрев жертву, вдруг обратил внимание атамана на отсутствие крови и раны на шее старика. Атаман раздраженно подошел к телу и, убедившись, что это так, ощупал кожу лежащего и сурово поглядел на разбойника, в чьи обязанности входило перерезать горло путника.

– А этот то, жив! Ты че Сивуч? С прохладцей стал работать?

Уличенный в непрофессионализме разбойник, с белым как мел лицом, выхватил из рук у рядом стоящего разбойника короткое копье и со всего размаха попытался всадить его в грудь старика.

Неоднократно являвшиеся свидетелями такого разбойники, уже начали разворачиваться, что бы скрыться в лесу явно не проявляя интереса к казни жертвы, но то, что произошло потом, заставило их опять обратить свое внимание на поверженного путника.

Пусть и не презентабельный на вид, однако, вполне годный для использования по назначению наконечник копья, встретившись с телом жертвы, не вошел как обычно вглубь, а резко ушел в сторону, от чего наносящий удар потерял равновесие и кубарем полетел вслед за соскользнувшим копьем.

Члены банды удивленно взирали на столь явно опозорившегося сотоварища, и каждый подумал в этот момент о способе его казни, который придумает очень скорый и изобретательный на такое атаман.

Понимая, что он на волосок приблизился к роли жертвы, разбойник резво вскочил на ноги, подобрал копье и еще раз нанес удар в середину груди жертвы.

В этот раз разбойник крепче держал копье, и на глазах ошарашенных товарищей еле смог удержать тут же отскочившее оружие.

Разбойник с все больше округляющимися глазами уставился на сотоварищей, и тут за его спиной возник сноп красных брызг.

Безусловно, обладающие острым звериным чувством самосохранения разбойники, тут же поняли, что на них напали и моментально изготовились для отпора. Вот только они никак не могли предположить, с чем именно им пришлось столкнуться.