Текст книги "Мы наш . . ., мы новый? . .. мир построим (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Фокин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц)

Пилотировавший корабль ученик Пенкина– Виктор Абакумов, увидев, что сидевший на месте второго пилота Смирнов, блаженно откинулся и начал похрапывать, начал доворачивать на короткий курс к лагерю.

Внезапно он обнаружил внизу справа темное выжженное пятно, в середине которого просматривался силуэт неизвестного ему космического корабля.

Абакумов толкнул локтем Александра и показал пальцем на место катастрофы.

Смирнов так же некоторое время не мог опознать, что это за корабль, но потом до него дошло, что подобные очертания, только вдвое больше, он уже видел– это корабль фарамонов.

Связавшись с Пенкиным и сообщив другу о находке, он махнул рукой Абакумову заходить на посадку.

Дружно высыпавшие из люка участники поездки, подумавшие, что корабль приземлился в лагере, удивленно уставились на место катастрофы.

Смирнов попросил пилота облететь место падения по большому кругу, а сам осторожно направился к разбитому кораблю.

Судя по пробившейся сквозь слой гари хилой растительности, с момента катастрофы прошло уже достаточно много времени.

Корабль лежал на правом боку, зарывшись носом в землю, корпус в нескольких местах разломился, обнажив покореженные отсеки.

Недалеко от одного разлома в задней части корабля на земле лежал полуистлевший труп фарамона-мужчины с явно сломанными и даже раздробленными в нескольких местах костями внешних рук.

Услышав крик Велия, Смирнов и Степанюк подошли к кабине корабля– там в креслах пилотов находились два сильно обгоревших трупа, а за ними во втором ряду еще виднелись три кресла с останками.

Лежащая в земле глыба похожего на гранит камня, безжалостно смяла и расколола кабину не оставив этим членам экипажа никаких шансов на спасение.

Спасательные капсулы находились на месте. Вероятно, экипаж надеялся, что им удастся совершить посадку и спасти корабль.

Ага-Притор, вооружившись чем то, напоминающим лом, начал при помощи Степанюка открывать покореженный люк, но, его так перекосило, что шансов в этом деле имелось не много.

В это время показался корабль Пенкина и когда он уже почти зашел на посадку, из облаков сверху буквально выпал транспортник. Едва взглянув на траекторию движения кораблей, Смирнов похолодел– тут явно «попахивало» катастрофой.

Но Пенкин, и тут проявил недюжинное умение выживать. Корабль предков, за десяток метров от земли встал боком и стремительно рванул вправо. Находившихся на земле обдало облаком раскаленного песка и расшвыряло в разные стороны. Даже Велия, обладавшего значительно большей массой с силой припечатало к борту разбившегося корабля.

Кое как совладав с управлением, Абакумов  буквально впечатал свой корабль в землю. От очень жесткой посадки металл, казалось, заплакал.

Тихо и очень осторожно рядом «на мягкие лапки» приземлился корабль Пенкина.

Вывалившегося из люка Абакумова, встретил отборнейший мат и очень близкая перспектива рукоприкладства, тут же решительно прекращенные резким и уверенным окриком Пенкина, сумевшего в этой концентрации страха, боли и обиды, не только остаться беспристрастным, но и тут же сумевшем дать понять всем, что  по вопросам летных происшествий он единственный главный.

Смирнов осекся, махнул рукой и отправился к ближайшей кочке курить. Ага-Притор и Степанюк поволокли туда же едва перебиравшего ногами Велия.

Ну а Абакумов, вытянувшийся  в струнку, предстал перед глазами учителя, видимо в душе искреннее надеясь, что до смертной казни не дойдет.

После непродолжительного разговора, Пенкин крикнул друзьям, что бы они приготовились к отражению атаки, . . . ДРАКОНОВ?, и вместе с Абакумовым побежал к своему кораблю.

Корабль Пенкина еще не взлетел, а Смирнов и Фролов уже  заняли места в башенных установках транспортника, разделив местность на два сектора обзора.

В это время Пенкин по большой спирали поднимал корабль вверх. Абакумов утверждал, что его корабль атаковал огромный дракон.

Аппаратура корабля засекла воздушный объект, идущий на сближение. Скорость и размеры объекта, говорили, что Абакумову атака крылатой рептилии не привиделась.

Выждав пока дистанция уменьшилась до минимальной, Дмитрий плавно пошел на снижение, стараясь не сильно удаляться от преследователя, одновременно приказав, всем укрыться в транспортнике, и огонь не открывать не при каких обстоятельствах.

За пару метров до того как корабль коснулся земли, его чувствительно тряхнуло.

Укрывшиеся в корабле наблюдали странную и жуткую картину– небольшой, относительно космического корабля, дракон яростно пытался разорвать когтями обшивку.

Даже когда корабль сел, рептилия отчаянно продолжала размахивать огромными крыльями и царапать борта корабля. Отсутствие результатов нисколько не смущало дракона, но было видно, что постепенно он выдыхается.

Выскочивший из корабля Ага-Притор, громко крикнул на своем языке команду и поднял вверх правую руку.

Дракон на мгновение завис в воздухе, а затем стремительно бросился на фарамона.

Александр еле сдержался, что– бы не пальнуть по разбушевавшейся рептилии, и то, только потому, что опасался задеть друга, столь беспечно подставившего себя под когти летающего монстра.

Возмущенный, он оглянулся, ища поддержки у друзей, и тут его взгляд выхватил вполне умиротворенную картину.

Отон вальяжно развалился в двух креслах и жевал кусок вяленого мяса. Фролов демонстративно занимался разглядываем ногтей на руках, причем с очень довольной физиономией. Степанюк, вообще, откровенно ржал радостно указывая рукой на возмутителя спокойствия, а его «домашний» дракончик, помахивая хвостиком, поглядывал на окружающих.

За пару метров до фарамона рептилия широко раскинула крылья, мягко приземлилась на лапы и легко уткнулась огромной пастью в грудь Ага-Притора.

Фарамон осторожно поглаживал голову дракона и что-то ласково ему шептал.

Пенкин выбрался из корабля и, нисколько не опасаясь дракона, подошел поближе к  транспортнику.

– Ну, что лишенцы, как там дела с разбившимся кораблем?

Степанюк эмоционально начал рассказывать, что им пока не удалось выломать заклинивший люк но, Смирнов его перебил.

– Дима, а ты совсем не переживаешь по поводу того, что чуть не угробился? Хорошие нервы!

Пенкин задумчиво посмотрел на друга.

– Я знаю, на что ты намекаешь. Девчонки давали мне посмотреть записи некоторых телепередач, посвященные беспределу, творящемуся на дорогах в Ваше время. Признаюсь– мерзкое зрелище. Но, не это самое противное. Все передачи только констатировали факты, детально, с передачей  всего спектра негатива и переживаний, но, не более.

А ведь подача любой информации, особенно негативной, просто так, это преступление. Человек, изо дня в день, получая такую порцию негатива, начинает воспринимать его уже совсем иначе, чем в первый раз. В конце концов, он начинает искренне думать, что так и должно быть.

Вот, например, Отон, не испорченный нашей моралью и не растерявший еще основы жизненного воспитания своей планеты.

Скажи друг, если бы тебе, не дай бог, довелось снять на видео гибель своего соплеменника в борьбе, например с драконом, что бы ты сделал с записью?

Отона передернуло от такого вопроса.

– Во-первых, такое невозможно. Я бы обязательно попытался вмешаться и помочь. Иначе, как бы я объяснил происхождение этой записи– стоял и снимал?

Во-вторых, даже если такое и произошло, хотя я никак не могу понять как, но ладно, я бы обязательно показал эту запись молодым велосам и рассказал какую ошибку допустил погибший. А показывать им эту запись просто так, полнейшая глупость.

Пенкин поблагодарил друга и продолжил.

– Так вот, анализируя просмотренные передачи, я пришел к выводу о том, что делавшие их являются полнейшими непрофессионалами, как в своей профессии, так и в том, что они пытаются освещать – дорожном движении. Именно в Для них главное– снять пенку, а дальше, где требуется думать и еще раз думать, их уже и след простыл.

А суть беспредела на дорогах Вашего времени заключается, как не странно, так же именно в этом, а не только в уровне воспитания и образования, как любит говорить мой друг Александр. Нет, это так же имеет значение, и не маленькое, но все же . . .

Профессионализм и еще раз профессионализм! Только истинный профессионал может не только предотвратить опасную ситуацию, но и простить новичка или просто зазевавшегося «ездюка», простить его и спокойно делать свое дело. Именно спокойно, так как большинство трагедий, так или иначе, совершаются  в состоянии потери контроля над своими чувствами.

Примеры. Пожалуйста.

По дороге едет на предельно малой скорости «чайник». Дорога извилистая и скользкая, так как только выпал снег. Настоящий водитель будет ехать следом столько, сколько понадобится, пока не появится возможность СПОКОЙНО, а главное безопасно ДЛЯ ВСЕХ, обогнать.

Что делает тот же «чайник», только считающий себя водителем. Во-первых, начинает злиться. Доводит себя до белого каления, и вот он уже на пути в рай– начинает рисковать и пытаться на предельной скорости обогнать, или, что не менее опасно, начинает обгон вслепую. Результат– все плохо.

По дороге едет «чайник», считающий себя водителем. Машина современная и очень мощная. Поворот. Не очень крутой, но «водитель» не предает этому значения и не вписывается. Результат– если повезет, то просто вылетит через «встречку» на обочину, хуже – в лоб встречной машины.

В городе «крутой водитель» лезет на главную дорогу в надежде, что более слабые духом его пропустят. В это время еще один «водитель», подъезжая к явно опасному участку дороги, откровенно это игнорирует – он же прав и на главной дороге. Результат– два трупа в морге, правый рядом с неправым.

Абакумов запаниковал и потерял контроль над кораблем. Это плохо, но не главное. Главное в том, что я, обладая большим опытом и спокойствием, смог выйти из этой ситуации. А бить по лицу моего же ученика глупо. Тут необходимо признать, что учитель, то есть я, его не доучил. Нужно это признать и устранять пробел дополнительными занятиями. Ну а то, что Абакумов, мой лучший ученик, не только признал, что ошибся, но и смог детально указать на свою ошибку, не только в срыве от страха, но и в последующем управлении кораблем, говорит о том, что он порядочный и способный пилот, и сам прекрасно понимает, что ему еще много и много нужно учиться.

Он никогда не будет нервно сигналить новичку, психовать и тем более проявлять агрессию. Он будет отличным пилотом, но, пока только БУДЕТ.

Ладно, хватит о прошедшем, давайте приступим к решению проблем  настоящих.

Степаненко под руководством Пенкина опутал люк разбившегося корабля сетью антигравитатора, конец которой закрепил к разъемам транспортника.

Корабль плавно приподнялся над землей до натяжения сети, а затем резко дернул. Прочная сеть со звоном натянулась, однако, выдержала, а вот уже и так пострадавший металл корабля проиграл. Дверь со скрежетом вылетела из проема.

Внутрь корабля никто не заходил. Это печальное право предоставили фарамону.

Ага-Притор оставил дракона лежать неподалеку и, опустив плечи, влез внутрь. Следом на ним проник и Степаненко.

Минут через десять в проеме показался Степаненко, пригласивший остальных внутрь.

Корабль внутри производил угнетающее впечатление. Страшной силы удар исковеркал даже то, что казалось невозможным повредить, а последующий пожар еще больше обезобразил уже имеющийся хаос.

Общими усилиями из корабля извлекли пятнадцать трупов фарамонов и восемь трупов четырехруких людей. В транспортном отсеке находились пять погибших драконов. Их решили не извлекать, так как для этого необходимо было резать корпус корабля.

Первоначальный вопрос, как удалось одному дракону покинуть корабль, отпал сам собой– в нижней части грузового отсека имелись открытые створки, сейчас вмятые внутрь корабля. Вероятно, пилот в последний момент понял, что катастрофа неизбежна и открыл створки люка. Выскочить удалось только одному дракону.

Ага-Притор вытащил из укладки корабля две лопаты и вместе со Степаненко приступил к рытью ямы. Принимая во внимание размеры корабля и количество потенциальных работников, это могло занять не один месяц, тем не менее, никто не стал возражать.

Дмитрий о чем то пошептался  с Фроловым и Абакумовым, после чего они втроем на корабле Дмитрия улетели.

Оставшиеся начали помогать.

Через три часа устроили первый перекур. Объем выполненной работы наводил на самые печальные мысли.

В это время показался корабль Пенкина и следовавший за ним корабль очень необычной конструкции.

По виду это был обычный транспортник, вот только в его передней части виднелся большой выступ, напоминавший «язык».

У ямы никого не было, и поэтому корабль сразу завис над ней, немного поманеврировал, а затем  опустил нос и срезал пласт земли своим приспособлением. Со стороны это напоминало принцип работы скрепера.

Подняв около 3-х кубов грунта, корабль выровнялся и высыпал землю метрах в пяти впереди.

Следующие движения уже выполнялись более точно и быстро. Яма росла на глазах.

Через два часа корабль сел на землю, и из него, пошатываясь, вышел взмокший от пота Пенкин.

Ага-Притор  с чувством обнял друга и спрыгнул в яму выравнивать края и выбирать осыпавшийся грунт, который извлекали который при помощи приспособленного для этого пустого контейнера, закрепленного на корабле Пенкина.

Глубокой ночью могила была готова, но Ага-Притор сказал, что они должны отдохнуть до утра.

Охранение не выставляли, так как фарамон вызвался нести службу самостоятельно.

С первыми лучами местного солнца Ага-Притор всех разбудил и они занялись тем, что поместили в котлован разбившийся корабль.

Честно говоря, без антигравитаторов и сетей к ним, этот процесс был невозможен. А так, они довольно быстро подняли корабль и без проблем опустили в котлован. Далее Ага-Притор сам лично перенес внутрь корабля трупы фарамонов и только тогда разрешил остальным помочь с засыпанием могилы.

Эту процедуру так же выполнили с использованием переделанного транспортника.

Уставшие, но с чувством исполненного долга все, кроме Ага-Притора, погрузились в корабль Пенкина и отправились на базу.

Фарамон, хоть и с большими трудностями но, уговорил дракона забраться в трюм транспортника, и они совершили перелет вместе.

По прибытию  в лагерь Эльвира сообщила, что Пенкину необходимо готовиться к операции, а дальнейший процесс вместе с восстановлением займет не меньше восьми дней. От ампутации пальцев все-таки отказались, решив заменить это установкой на пальцы элементов, изображающих примитивные протезы.

После ужина все отправились отдыхать, а на утро собрались в классе, где Поляков начал уроки по подробному описанию своего времени.

Участники экспедиции очень серьезно относились к этому, и ближайшие дни посвятили прилежному усвоению материала.

Параллельно шла подгонка одежды и ее приведение в строгое соответствие с требованиями той эпохи.

Основную роль отводили Полякову и Пенкину. На самый плохой вариант привлекали Абукумова. Смирнов не подходил, так как его речь и манеры сразу выдавали в нем более позднее поколение. А замаскировать Степаненко, все равно не удалось идеально. Друзьям-инопланетянам отводилась роль группы прикрытия на случай провала.

Этакий инопланетный спецназ, и первый эшелон этого спецназа составлял именно Степаненко, хотя все искренне надеялись на то, что такой случай не настанет. Все-таки появление столь разномастной компании могло оставить очень серьезный след в истории Земли, а этого никто не желал. Так же договорились о необходимости обойтись без жертв, все-таки жители ТОЙ Земли не являлись врагами.

Эльвира допустила друзей к Пенкину на четвертый день. Стоит признать, что зрелище оказалось не для слабонервных, тем более, что швы еще чуть кровоточили. После посещения друга, все согласились, что сказка про Аленький цветочек, все таки могла быть написана именно про такую любовь.

Зинаида действительно любила этого человека, если пренебрегла не только внешним видом, но и теми последствиями, неизбежно проявившимися в связи с таким страшным ранением.

Естественно, для полноценного продолжения разговора пришлось инопланетных друзей познакомить с  Земным фольклором на эту тему.

После того как Пенкину разрешили покинуть госпиталь, он еще пять дней не мог полноценно передвигаться, из-за чего начало операции опять пришлось перенести. Естественно, Эльвира не причинила Пенкину травм, но она частично блокировала часть сухожилий, восстановленных в ходе операций, что бы тот не выдал себя слишком уж свободным движением при таких травмах.

В части «косметики» доктор превзошла все самые смелые ожидания.

И вот наступил долгожданный день. Пенкин дрожащими руками вывел корабль на орбиту и приступил к настройке аппаратуры для перемещения во времени. Когда все было готово, Дмитрий вдруг попросил разрешить ему перекурить. Абакумов тактично вышел из кабины. Прошло пять минут, шесть, семь.

Фролов решительно встал со своего места и уже хотел открыть дверь кабины пилотов, однако, она распахнулась раньше.

Белый как смерть Дмитрий вертел в руках зажженную сигарету.

Глядя на это привидение, побледнели даже Отон и Ага-Притор.

Ну . . ., сдавленно прошипел Фролов.

Глава 2. Здравствуйте дорогой Иосиф Виссарионович!

Белый как смерть Дмитрий вертел в руках зажженную сигарету.

Глядя на это привидение, побледнели даже Отон и Ага-Притор.

– Ну . . ., сдавленно прошипел Фролов.

Пенкин, судорожно сглотнул.

– Ну, типа того, приехали.

Все дружно кинулись в кабину и начали рассматривать Землю.

На первый взгляд ничего не изменилось, разве, что планета имела чуть более «свежий» вид.

Более внимательно присмотревшись, увидели огромное черное пятно, протянувшееся широкой полосой вдоль Волги в районе города Сталинграда.

– Знатная там сейчас заварушка. – Подал голос Фролов.

– В ходе этого сражения с обеих сторон погибло больше двух миллионов человек. Немецкая армия так и не смогла оправиться после этого поражения. – Прокомментировал Смирнов.

– Помочь бы нашим. – Мечтательно произнес Поляков. Но, взглянув на друзей, поспешил объяснить. – Все знаю. Нельзя вмешиваться в историю.

Друзья перешли в отсек и приступили к уточнению плана действий.

Входить в Саратов пешком представлялось не совсем разумным. Город окружали контрольно-пропускные пункты, где с учетом прифронтового положения города, проверки осуществлялись самым строгим образом.

Наиболее оптимальным казалось прибытие в город на поезде. Оптимально– из Куйбышева (Самары).

Подлинные документы Дмитрия, а так же медицинские документы из Саратовского госпиталя, снимали всякие подозрения.

Поляков обзавелся так же подлинными документами на имя старшего лейтенанта-артиллериста Прохорова, проходившего службу в Саратовском арсенале артиллерийского вооружения.

После высадки друзей в пригородах Куйбышева, корабль возвращался на орбиту и оттуда члены экспедиции осуществляли наблюдение.

Пока не рассвело, корабль высадил Пенкина и Полякова в пригороде Куйбышева и улетел.

Друзья дождались рассвета и двинулись в сторону города.

Оба испытывали смешанные чувства. С одной стороны– это было их родное время и они оставили здесь частичку своей души. С другой стороны, новое время подарило им истинное счастье и неизгладимые впечатления, и стало для них родным.

Город жил своей военной жизнью. Двигались колонны войск. С самолетостроительного завода двигалась смена рабочих, состоящая в большинстве своем из подростков и женщин.

В город они прошли беспрепятственно, а вот в самом городе их уже дважды останавливали военный патрули и один раз патруль НКВД, устроивший помимо проверки документов обыск в вещмешках.

Друзья уверенно выдержали все проверки и теперь относительно спокойные подходили к железнодорожному вокзалу.

Как они и предполагали, без военного коменданта сесть в поезд оказалось проблематично. Предъявленные документы сыграли свою роль и друзья разместились в пассажирском вагоне следовавшего в Саратов поезда.

Пропустив четыре воинских эшелона на запал и два санитарных на восток, их состав начал движение.

Купе, занятое друзьями было почти пустым. Почти. Потому, что на верхней полке ехал самый настоящий покойник с пулевым ранением в глаз. На нижней полке скрючившись лежал парень лет двадцати пяти в сильно поврежденной гражданской одежде щедро украшенный кровоподтеками, а напротив, с револьвером в руке, сидел парень того же возраста в сильно помятой толстовке, черных грязных и порванных брюках и босиком.

Другие пассажиры по понятным причинам не стремились занять места в этом купе, а друзья, убедившись, что примоститься больше нигде не получится, решили все-таки там расположиться.

Парень с револьвером проверил у них документы и с видимым облегчением предложил располагаться. Сам он представился милиционером Андреем Сапроновым, сопровождавшим приговоренных судом преступников в тюрьму Саратова, где приводились приговоры в исполнение.

На вполне законный интерес относительно трупа и внешнего вида, милиционер поведал очень занятную историю. Правда перед этим попросил друзей присмотреть за связанным и стремительно кинулся в направлении туалета. Вернулся он очень в хорошем настроении.

Два месяца назад он как всегда получил в тюрьме Куйбышева двоих осужденных, и отправился на поезде в Саратов.

По пути осужденные  смогли сбежать. Понимая, что  в условиях военного времени  с ним никто не будет церемониться и быстро поставят к стенке, Андрей переоделся в «гражданку» и отправился на поиски сбежавших.

Так как оба осужденных были родом из Ростова-на-Дону, он предположил, что они попытаются пробраться в свой город. Расчет оказался верным и в ста пятидесяти километрах от города он их настиг. В ходе схватки один погиб. Понимая, что все равно необходимо представить обоих ЗКа, Сапронов привязал труп на спину второго и таким образом добрался до железнодорожной станции, где попытался сдать осужденных под расписку коменданту. Но, у него ничего не получилось, и поэтому пришлось выдвигаться в сторону Саратова. Конечно, по пути ему пришлось пережить очень много неприятных моментов. Его даже  дважды хотели расстрелять но, повезло.

Труп начал сильно вонять, и поэтому он вынужден был обратиться в морг одного из небольших городков, где удивленный до крайности врач, все-таки произвел что-то типа бальзамирования трупа, ставшего после этого значительно легче и почти переставшего вонять.

И теперь осталось совсем немного пути.

Друзья искренне восхитились мужеством и самоотверженностью милиционера, угостили его едой, и даже вызвались по очереди охранять осужденного, что бы Андрей смог немного отдохнул.

Через сутки пути, после бесконечных стоянок и пропусканий эшелонов, их поезд прибыл на вокзал Саратова.

Андрей тут же на перроне реквизировал тележку у носильщика, погрузил на нее труп и попинывая обреченно передвигавшего ногами ЗКа направился в сторону тюрьмы.

Странно, но, старший лейтенант– начальник патруля на перроне только мельком взглянул на эту, мягко говоря, необычную картину, и тут же направился в сторону друзей.

Старший лейтенант придирчиво рассмотрел документы Пенкина, а потом долго разглядывал документы Полякова.

– Вы вместе?

– Познакомились в пути. – За обоих ответил Поляков.

Начальник патруля продолжал удерживать документы, о чем то раздумывая.

– Прошу Вас пройти со мной в комендатуру. Обоих.

Внешне полусонные солдаты, только услышав начало фразы начальника патруля, бодро взяли винтовки с примкнутыми штыками, наизготовку.

Конечно,  друзья могли без труда  расправиться с патрулем, но делать это на переполненном людьми перроне, не решились.

Начальник патруля, Пенкин и Поляков, а за ними два солдата, направились в здание вокзала и там прошли в кабинет военного коменданта.

Уставшего вида капитан вопросительно посмотрел на вошедшего начальника патруля, а тот, приложив ладонь правой руки к виску, доложил.

– Товарищ капитан! Задержан старший лейтенант Прохоров с арсенала, о пропаже которого сообщали пять дней назад и следующий с ним, Пенкин, выписанный неделю назад из военного госпиталя после ранения, и почему то приехавший сегодня поездом из Куйбышева.

Капитан внимательно оглядел задержанных, поднял трубку телефона и попросил соединить с арсеналом.

На другом конце провода информацию об обнаружении их офицера восприняли очень эмоционально, из чего следовало, что прибытие в комендатуру представителя арсенала и, соответственно разоблачение, дело самого ближайшего времени.

Поляков, изображая крайнее возмущение, вскочил дивана, куда их усадили, и попытался подойти к столу коменданта. Но Ивану удалось сделать только два шага, и тут ему в бок уперся штык.

В руках начальника патруля и коменданта мгновенно появились наганы. Второй боец направил оружие на Пенкина.

Друзья не очень опасались наганов но, прекрасно понимали насколько может оказаться опасным выстрел из старой доброй трехлинейки. Тут недолго и сознание потерять.

Поляков развел руки в стороны и изобразил, что явно погорячился.

В этот момент в дверь постучали, и в кабинет вошел пожилой старшина с вещмешком на плече в сопровождении автоматчика.

– Товарищ капитан! Мне поручено сопровождение секретного груза, а Ваши идиоты откровенно игнорируют меня, и вместо оказания помощи, как сказано в предписании . . . – Сходу пошел в наступление старшина, быстро подойдя к столу коменданта и нависнув над ним.

Пока комендант набирал воздуха в легкие, что бы как следует отчитать старшину за столь дерзкое пренебрежение субординацией, тот легонько тюкнул капитана продолговатым предметом чудесным образов возникшим в его руке, от чего тот плавно сполз под стол.

Сопровождавший старшину автоматчик прикладом ППШ быстро отправил в нокаут стоящего у двери солдата, а Пенкин вырубил старшего лейтенанта.

Старшина повернулся и ласково взглянул на второго солдата, все еще удерживавшего штык винтовки у бока Полякова и ласково произнес: – Сынок! Ты бы опустил ружо, а то еще пальнешь нечаянно.

 В это время  к солдату приблизился автоматчик, у которого внезапно расстегнулись пуговицы на груди и появились еще две руки, в одной из которых виднелся ТТ.

У солдата округлились глаза, и он плавно опустился на пол закатив глаза.

– Это ты зря, Ваня ручонки лишние демонстрируешь! Теперь нас точно будут искать пару дивизий в полном составе. Поторапливайтесь ребята, надо линять отсюда. – Взял в свои руки командование Фролов.

Друзья торопливо выскочили из кабинета и направились к выходу из вокзала.

На привокзальной площади стояла черная «эмка», за рулем которой дремал сержант, очень похожий на Смирнова. Едва компания втиснулась в автомобиль, тот сразу рванул.

Через двадцать минут они уже были за городом. В небольшом леске друзей поджидал корабль, сразу взлетевший, как только все в него погрузились.

– Ну, теперь можно и отдохнуть. – Проворчал Фролов.

– Соваться сейчас дальше глупость. Как и использовать документы человека, проходящего службу в этом городе. Это я точно сейчас понял. А ты, Дмитрий, выставь настройки перемещения во времени на три недели вперед. Думаю, это нормальное количество времени, что бы наши преследователи подустали, и начали с прохладцей относиться к поискам.

Его подержал Смирнов.

– В мое время имели место террористические акты. Так вот, сразу после их совершения, «мудрое» руководство поднимала весь личный состав спецслужб и армии для несения службы, как они говорили – в усиленном режиме. Вот только от обычных обязанностей людей никто не освобождал.  В результате этого, через пять-семь дней люди выматывались настолько, что им становилось все безразлично. За вторую неделю их дополнительно накрывал вал текущих проблем, а к концу третьей недели, как правило, задействованный на всякого рода усилениях личный состав, откровенно «забивал».

В нормальное русло исполнение должностных обязанностей входило примерно через месяц.

После временного скачка предполагалось, что Смирнов, единственный кого не могли опознать участники произошедших событий, попытается встретиться с Зинаидой и убедить девушку отправиться с ним на встречу с Пенкиным.

Так как других кандидатур не имелось, решили рискнуть.

Высадив Смирнова на противоположной месту оставления автомобиля окраине города, корабль опять возвратился на орбиту.

В этот раз Смирнов был в форме полковника ВВС с очень внушительным набором наград. Рука полковника картинно покоилась в черной перевязи, что соответствовало содержанию имевшихся документов, что он прибыл в госпиталь для продолжения лечения после ранения.

Отвечая на улыбки девушек и под уважительные взгляды прохожих, Смирнов добрался до дома Зинаиды.

Детальный осмотр дома и прилегающей территории выявил два места засад, в результате чего встречу решили перенести в  госпиталь.

– Лихо работают ребята уважаемого Лаврентия! – подумал Александр. – Быстро все сообразили, и теперь будут следить за девушкой в надежде выйти на беглеца.

Пока Смирнов поселился в гостинице, а Пенкин с орбиты наблюдал за домом, надеясь установить, когда Зина отправиться в госпиталь.

Утром следующего дня Зина направилась в госпиталь, куда пару часов спустя направился и Смирнов.

Благополучно миновав пост у входа в госпиталь, Смирнов принялся бродить по этажам в надежде встретиться с Зиной. В этом случае форма полковника приносила некоторые неудобства, так как слишком многие хотели оказать ему помощь.

Наконец, в коридоре показалась идущая ему навстречу Зина. Сделав так, что девушка нечаянно зацепила «раненную» руку, Смирнов чуть вскрикнул и пошатнулся. Испуганная девушка подхватила под здоровую руку полковника и виновато извинилась. В конце коридора находился странный тип, вероятнее всего наблюдавший за девушкой. Тем не менее, Смирнов все таки умудрился шепнуть девушке на ухо, что он послан Дмитрием Пенкиным, и что ей необходимо прийти на встречу с ним к дому №3 по улице Пролетариев завтра к шести часам вечера.

После этого полковник направился на выход. Надо отдать должное выдержке девушки, так как она никак не подала вида, что сильно взволнована, и как ни в чем не бывало, направилась дальше по своим делам.

Подозрения Смирнова относительно странного типа подтвердились, так как тот сопровождал девушку до самого дома.

На следующий день  в районе встречи у указанного дома прорвало трубу водовода, и к обеду там уже работала бригада рабочих под наблюдением целой кучи зевак, пытавшихся давать советы.

Расположившиеся у павильона «Пиво-воды» двое сотрудников госбезопасности с раздражением наблюдали за пробиравшейся через огромную лужу  находящейся под их наблюдением девушкой, искренне не понимая, что ей тут понадобилось.

Зина с трудом пересекла улицу и направилась к среднему подъезду дома, из которого выглянул мужчина.