Текст книги "Руби и Зверь"

Автор книги: Диттер Келлен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Ешь, – потребовал он, кивая на еду в центре стола.

Руби вздрогнула, но продолжила держать свой проклятый подбородок высоко поднятым. К удивлению Линкольна, она разрезала утку и помогла себе отломить кусочек приличного размера, прежде чем добавить картошку, горох и кусок хлеба.

Вновь наполнив бокал, Зверь завалил свою тарелку едой и начал есть без дальнейшего промедления. Он поглядывал на Руби из-под капюшона плаща, девушка ела, как голодная женщина. Он гадал, как давно она принимала пищу в последний раз. Или, возможно, она ела от облегчения, что ее брат скоро вернется к ней. Линкольн изучал ее движения, уверенность, с которой она вела себя. У нее была внутренняя сила, которая проявлялась в лицевых мышцах, вспышке ее глаз.

Как только с едой было покончено, Линкольн наполнил бокал Руби, взял его со стола и встал. Ее напряженные плечи не ускользнули от его внимания.

– Идем.

Руби медленно отодвинулась от стола и встала, не глядя на него. С прямой спиной она двинулась к лестнице, пальцы, державшиеся за перила, слегка дрожали. Линкольн последовал за ней.

– Присаживайся на кровать.

Неторопливо вздохнув, Руби переместилась в сторону кровати и села с таким видом, как будто могла в любой момент убежать. Зверь опустился на колени перед ней, взял каждую из ее крошечных ног в руки и снял туфли. Она, похоже, была удивлена этим жестом, но никак не прокомментировала его. Поднявшись во весь рост, он снял с себя сапоги и осторожно опустил свой вес на кровать возле изголовья. Линкольн схватил Руби за руку.

– Посмотри на меня.

– Почему ты не покажешь мне свое лицо? – выпалила она.

Линкольн заскрипел зубами.

– Так лучше.

– Лучше для кого?

Не в силах ответить, он продолжал следить за ней из-под безопасности капюшона. Она выглядела испуганной и потерянной.

– Сними платье, – прорычал он, отпустив руку.

Руби побледнела.

– Сейчас?

Когда он не ответил, она встала на ноги и повернулась к нему спиной.

Линкольн никогда не жаждал ничего так сильно, как Руби Этвуд. Он не хотел ничего больше, чем бросить ее на спину, развести мягкие бедра и похоронить себя внутри ее чувственного тела. Его эрекция увеличилась до такой степени, что у него не было другого выбора, кроме как расстегнуть штаны под складками плаща.

Руби стянула платье с плеч, оставаясь полностью неподвижной, когда оно устремилось вниз по спине к подножию ее ног.

– Что теперь? – прошептала она тихо, почти не слышно.

Пододвинувшись, чтобы освободить ей место, Зверь дернул за край одеяла, лег под него и продолжил держать его поднятым.

– Забирайся в постель.

Плечи Руби опустились в поражении. Она повернулась к кровати и подняла колено на матрас. Были ли это слезы в ее глазах?

Странное чувство стыда пронзило его, вызвав гнев.

– Иди сюда, – рявкнул он, еще больше поднимая одеяло.

Руби подскочила, вскарабкавшись на кровать так быстро, что ударилась головой о его подбородок.

Оказавшись на спине, она уставилась в потолок, не двигаясь.

– Не могли бы вы сделать это быстро?

Линкольн моргнул, ему не нравилась эта ее сторона. Он бы предпочел ее язвительность, ярость, гнев ... все, кроме страха и отчаяния, которые теперь наполняли ее голос. Отодвинув девушку в сторону, он обнял ее и прижал к себе спиной. Она напряглась, но не пыталась отстраниться. Почему он позволил ее отчаянию добраться до него? Он ждал всю свою жизнь, чтобы отомстить Этвудам, и теперь, когда у него был один из них, он не мог унизить ее, как планировал.

Шок просочился в его поры, когда осознание собственных чувств обрушилось на него. Он не хотел брать Руби против ее воли... Он хотел, чтобы она захотела его, попросила взять ее. Но это никогда не случится, если девушка когда-нибудь увидит его. В этом Зверь был уверен.

ГЛАВА 19

Руби моргнула в темноте, все еще не оправившись от того, что только что произошло. Вернее, чего не было.

Что сделал Бароне? Притянул ее к себе спиной? Больше всего ей хотелось спросить, какие у него были планы на нее, но она слишком боялась разозлить его. В голове продолжали вертеться десятки вопросов. Он заснул? Был ли он слишком стар, чтобы заниматься сексом и смущенный, чтобы об этом сказать?

Руби не знала, как долго она лежала, прежде чем ее веки отяжелели, и сон, наконец, окутал ее...

* * * *

Тепло. Руби было слишком тепло. Она отодвинулась от жары, но та последовала за ней.

Мягкое прикосновение к ее ноге вырвало стон из ее горла. Она вздохнула во сне и перекатилась на спину. Прикосновение продолжалось, кто-то рисовал ленивые круги на внутренней стороне ее бедра, заставляя еще один стон сорваться с губ. Беспокойный голод уговаривал ее освободить место для непрерывной ласки.

Поглаживание направилось выше, не дойдя до места, где она больше всего этого хотела. Она немного раскрыла бедра, жаждая, мучаясь... нуждаясь.

– Руби...

Хриплое рычание ее имени щекотало грани ее полусознательного состояния. Ласка углубилась, как и голос, парящий над ней.

– Ты ощущаешься настолько хорошо.

Глаза Руби открылись, и она взглянула на голову Линкольна Бароне в капюшоне.

– Что ты делаешь? – ее бедра автоматически сжались.

– Ничего из того, о чем бы ты меня не просила, – прорычал он, его голос был судорожным.

Боясь пошевелиться, Руби наблюдала за ним в напряженной тишине, молясь, чтобы он не стал принуждать ее закончить то, что она, видимо, начала. Линкольн отстранился, удерживая скрытую верхнюю часть тела в тени навеса кровати.

– Вставай.

Это были все, что хотела услышать Руби. Она спрыгнула с кровати вместе с простыню, прикрывая голый низ.

– Ванная находится позади тебя. Возьми в шкафу из одежды то, что тебе необходимо, и прими душ, если хочешь.

С быстрым кивком Руби подошла к шкафу, схватила шорты, красную майку и какие-то кроссовки. Вытащив пару носков, она стала рыться в поисках нижнего белья.

– В чём дело? – Линкольн выскочил из-за полуоткрытого балдахина.

Румянец пополз вверх по лицу Руби.

– Здесь нет нижнего белья.

– Оно тебе не понадобится во время твоего пребывания тут. Теперь иди в душ.

Она побежала в сторону ванной, прежде чем он передумал бы и потянул ее обратно, чтобы закончить то, что чуть было не случилось во сне. Чувствуя себя в безопасности за дверью, Руби закрыла замок и выскользнула из бюстгальтера. Она сняла с себя чулки и включила душ. Струи горячей воды хорошо ощущались на ее коже. Она провела ночь без приставаний со стороны Линкольна Бароне.

Руби откинула голову назад под мощные струи и закрыла глаза. Теплая вода, бегущая вниз по телу, напомнила ей прикосновение Линкольна по внутренней поверхности ее бедер. Если бы он не произнес ее имени, она бы неосознанно предложила ему проникнуть в нее пальцами. Было ли это неосознанно? Могла ли она каким-то образом знать, что это была рука Бароне на ее коже? Ее глаза распахнулись, и она убрала голову от воды. Что с ней случилось? Стресс от всего, что она испытала на прошлой неделе, явно затуманил ее разум.

Схватив шампунь, Руби быстро вымыла волосы, а затем использовала жидкое мыло, чтобы очистить тело. Она изо всех сил старалась выбросить из головы то, что случилось в постели, но чем сильнее старалась, тем больше чувствовала его прикосновение. Мурашки побежали по ее коже, а внизу стало горячо.

Звук щелчка по ручке можно было слышать даже через струи душа. Она быстро ополоснулась, отодвинула занавеску и переступила через бортик ванны с декоративными ножками.

– Я сейчас выйду.

– Никогда больше не запирайся от меня.

Черт бы его побрал, молча ругнулась Руби, вытершись и обернув волосы в полотенце. Она натянула белые шорты и красную футболку, перед тем как сесть на крышку унитаза, чтобы обуться.

Дверь внезапно открылась, и Бароне шагнул в комнату, держа ключ в руке. Он без предупреждения протянул руку и сорвал полотенце с ее головы.

– Встань.

Руби колебалась.

– Встань!

Она вскочила на ноги.

– Что ты собираешься делать?

– Я же говорил, никаких вопросов. Пока ты делаешь то, что я говорю, тебе не будет причинен вред, – он повернулся, чтобы уйти. – Пошли.

Следуя за Линкольном, Руби чуть не налетела на него, когда он резко остановился перед скамейкой, на которой она сидела накануне вечером.

– Садись.

Руби уселась на скамейку и смотрела на туалетный столик, с отсутствующим зеркалом, перед ней. Девушка разинула рот, когда Бароне осторожно провел щеткой по ее волосам. Смущенная подобным жестом, Руби попыталась завязать разговор:

– Почему на туалетном столике нет зеркала?

Он проигнорировал ее, продолжая тщательно расчесывать волосы.

– И что, мы собираемся провести весь месяц без разговоров?

Щетка мгновенно остановилась.

– Мне не нравятся зеркала.

Она обдумала сказанное.

– У тебя есть шрамы или что-то еще?

– Что-то еще, – пробормотал он, откидывая ее голову назад, чтобы добраться до челки.

Руби хмуро смотрела в потолок. Он пострадал в огне или тут дело в несчастном случае, который изуродовал его? Она видела его фотографии на стене. У него нет шрамов, чтобы можно было говорить об этом.

– Я не видела шрамы на твоих фотографиях.

Он снова застыл.

– Мои фотографии?

– На стене, ведущей к лестнице.

– Портреты, которые ты видела, моего отца, Стэнфорда Бароне.

Желудок Руби сжался от беспокойства. Если картины на стене принадлежат его отцу, то Линкольн не мог быть намного старше ее.

– Сколько тебе лет?

– Мне будет тридцать менее чем через месяц.

Он был на десять лет старше ее, но даже близко не подходил к тому рубежу, который она изначально предполагала. Если он был таким молодым, почему он не выполнил свою угрозу сделать ее своей? Не то, чтобы она жаловалась. Это просто не имело смысла.

– После того, как мы позавтракаем, я позвоню Темплтону и попрошу его позаботиться о медицинских счетах твоего брата. Как только он будет переведен из реанимации, его привезут сюда.

Сердце Руби дрогнуло.

– Как ты это сделаешь?

– Позволь мне позаботиться об этом. Спускайся вниз и ешь свой завтрак. Я иду в душ.

Руби смотрела, как он проходит мимо нее и исчезает в ванной. Какой странный человек, подумала она, поднявшись. В одну минуту он – самый большой мудак на свете, а в следующую – расчесывает ей волосы.

ГЛАВА 20

Линкольн вовремя вошел в столовую, чтобы увидеть, как Руби заканчивала поедать последний панкейк. Она застыла, почувствовав его присутствие, но не подняла глаза от пустой тарелки. Зверь опустил капюшон на лицо.

– Дело с твоим братом решено.

Руби подняла голову.

– Мне нужно сегодня поехать в больницу. Он будет в ужасе, если проснется, и меня не будет рядом.

– Он уже проснулся, – сообщил ей Линкольн, садясь во главе стола. – И ты никуда не пойдешь.

В ее глазах мелькнуло отчаяние.

– Он всего лишь ребенок, мистер Бароне. Он нуждается во мне.

Я тоже нуждаюсь в тебе, хотел крикнуть Линкольн, но вместо этого сказал:

– Ты останешься здесь.

По какой-то причине разочарование, появившееся на ее лице, не понравилось ему так, как должно бы.

– Я попрошу Темплтона побыстрее привезти его.

Почему он идет ей на уступки, спросил себя Линкольн, сильно взволнованный. Она – Этвуд, потомок Агаты и отпрыск Чарльза.

– Но это может занять несколько дней! Пожалуйста, мистер Бароне, позвольте мне увидеть моего брата!

Линкольн ударил кулаком по столу.

– Я сказал – нет!

Руби поднялась на ноги и выбежала из комнаты, звук ее шагов эхом отбивался от стен слишком большого дома. Она побежала наверх, захлопнув дверь его спальни за собой. Его спальни, молча признал он, тоже вставая из-за стола.

Линкольн поднялся по лестнице, схватился за ручку двери спальни и дернул ее. Он поставит ее на место раз и навсегда. Он открыл рот, намереваясь приказать ей, когда его взгляд остановился на ее маленьком теле, сгрудившемся в центре его постели. Звуки ее плача достигли его, прежде чем он пересек порог.

Он сделал неуверенный шаг вперед, затем другой.

– Руби?

– Оставь меня в покое, – она шмыгнула носом, повернувшись на бок спиной к нему.

Линкольн вздрогнул, как от удара, и рассердился, что позволил ее словам повлиять на него.

– Хорошо. Ты можешь лежать здесь и плакать всю оставшуюся часть дня. Это ничего не изменит.

– Как ты можешь быть таким жестоким? – Руби села к нему лицом, слезы плескались в ее глазах, свидетельствуя о боли.

– Жестоким? – прорычал Зверь. – Ты хочешь поговорить о моей жестокости? А где были слезы по невинному ребенку, который уже родился проклятым? Малышу такому огромному, что его собственная мать умерла, рожая его? Такому уродливому, что он не мог ходить в школу с другими детьми? Где были эти слезы, Руби?!

Линкольн пошатнулся, ошеломленный, что он так много раскрыл ей. Руби приблизилась к краю кровати, ее лицо стало бледнее, чем до этого.

– Этот ребенок ... ты?

Линкольн, не выдержав ее жалости, выбежал из комнаты и вбежал в свой кабинет, захлопнув за собою дверь.

Он схватил бокал и налил себе бурбона. Что, черт возьми, нашло в него? Он вывалил свое дерьмо на единственного человека, с жалостью которого не мог справиться. Почему он потерял контроль таким образом?

Прозвучал робкий стук, выдергивающий Зверя из его мрачных мыслей.

– Уходи.

Ошеломленный, что дверь открыли, Линкольн поставил свой напиток и ударил по столу.

– Я сказал, уходи!

Через щель появилось бледное, вытянутое лицо Руби.

– Могу я войти?

Линкольн отвернулся к окну, повернувшись к ней спиной.

– Что ты хочешь?

– Я хочу видеть моего брата.

В его груди раздался еще один рык.

– Ты не покинешь этот дом.

Скрип по полу позволил ему узнать, что она вошла в кабинет.

– Что случилось с тобой, чтобы сделало тебя таким жестоким?

Плечи Зверя напряглись.

– Не лезь в это дело, Руби.

Она остановилась прямо за его спиной.

– Я хочу знать.

Он медленно повернулся к ней, кипящий гневом.

– Я – ночной кошмар, зверь, проклятый перед рождением, чтобы ходить по этой земле в тени. Проклятие, наложенное на меня твоей бабушкой, Агатой Этвуд.

Уже бледное лицо Руби превратилось в тень, если это возможно.

– О чем ты говоришь? Какое проклятие?

– Это! – взревел он, сорвав капюшон с головы.

Руби ахнула, шагнув назад. Ее глаза были огромными и полными ужаса. Она сделала еще один шаг назад. Руби врезалась в кресло перед столом, чуть не упав, когда в спешке пыталась обойти его.

– Это то, что ты так хотела видеть? – прорычал он, преследуя ее по дороге к двери. – Ну, теперь ты это увидела и знаешь, зачем здесь!

Покачав головой в знак отрицания, девушка остановилась у двери.

– Это невозможно.

– Убирайся.

– Я не могу, – прошептала Руби, еще больше слез наполнили ее глаза.

Зверь закрыл промежуток между ними, наклонился, пока его нос почти не коснулся ее, и взревел ей в лицо.

– Убирайся и никогда не возвращайся!

С криком ужаса Руби повернулась и побежала. Она спускалась по лестнице с большой скоростью и не остановилась до тех пор, пока входная дверь не закрылась за ней.

Линкольн стоял там, где и был, его дыхание было прерывистым. Он потерял контроль, совершил немыслимое и напугал Руби.

– Сукин сын.

ГЛАВА 21

Руби выбежала из особняка Бароне так быстро, как будто ноги сами несли ее. Она обошла паромный мост. У нее не было денег, а сотовый телефон остался в спальне Линкольна вместе с кошельком. Но она не могла вернуться за ними.

Чудовищное лицо Линкольна промелькнуло в ее голове, как мантра. Он обвинил ее бабушку, как будто она несет ответственность за это. Он сумасшедший, поняла Руби, шагая вдоль велосипедной дорожки по мосту, которая приведет ее прямо домой. Проклятий не существует. Особенно таких, которые забирали человечность в человеке и оставляли зверя вместо нее.

И Руби знала, что он – зверь. Он не был каким-то деформированным человеком с несколькими изуродованными чертами лица. Он напомнил ей оборотня, которого она видела в кино в детстве. Кроме его глаз. У него были самые красивые глаза, которые она когда-либо видела. Большие удивительные голубые глаза, окаймленные длинными темными ресницами. Она замедлила шаг. Руби видела боль в этих огромных голубых глазах.

Обернувшись, девушка поняла, что успела пробежать, по крайней мере, две мили. Она остановилась, положила руки на колени и попыталась отдышаться.

Рядом с ней притормозил грузовик, и окно со стороны пассажира опустилось.

– Тебя подвезти?

Руби прищурилась от яркого солнечного света и изучала лицо мужчины. Он выглядел на все шестьдесят.

– Мне надо на Ройал-стрит.

– Запрыгивай, – заявил он, открывая для нее дверь. – Это не далеко.

Руби забралась в кабину грузовика с кондиционером и закрыла дверь.

– Огромное спасибо. Снаружи довольно жарко.

– Это точно. Твой автомобиль где-то сломался? Ты выглядишь так, будто прошла пешком несколько миль.

Покачав головой, Руби послала ему небольшую улыбку.

– Я и правда пробежала эти мили. Очень глупо, знаю. Особенно в такой жаркий день, как сегодня.

Взгляд мужчины смягчился. Он поднялся и усилил кондиционер.

– Давай тебя остудим. Скоро мы будем на Ройал-стрит.

– Спасибо. Я действительно ценю это.

Через десять минут грузовик остановился перед домом Руби. Водитель коснулся ее руки, беспокойство плескалось в его ласковых карих глазах.

– Хочешь совет от дедушки девушке твоего возраста?

Когда Руби кивнула, он продолжил:

– Никогда не садись в машину к незнакомым людям, неважно мужчина это или женщина.

– Я запомню это, – заверила его Руби, поблагодарив в последний раз.

После того, как грузовик отъехал, Руби побежала к миссис Флеминг, так как у нее не было ключа, чтобы попасть в собственный дом.

– Руби, – миссис Флеминг открыла дверь, чтобы она смогла войти во внутрь. –

Где ты была? Я волновалась.

– Это долгая история, миссис Флеминг. Давайте прибережем ее для следующего раза.

Пожилая соседка нахмурилась.

– Я думаю, тебе нужно найти время, иначе ты сведешь меня в могилу раньше срока.

Руби вздохнула и провела миссис Флеминг на кухню.

– Ладно, но затем мне нужно поспешить в больницу и проверить Кэмерона.

Следующие двадцать минут Руби пила чай со льдом и рассказывала миссис Флеминг все, что произошло за последние двадцать четыре часа. Она пропустила часть о подписании контракта с Линкольном Бароне в обмен на помощь ей и брату.

– Линкольн Бароне, ты говоришь? – миссис Флеминг значительно побледнела. –

Ребенок Стэнфорда Бароне?

Руби поставила свой стакан с чаем на стойку и пристально вгляделась в лицо соседки.

– Да. Вы знаете его?

Миссис Флеминг встала со стула и направилась к холодильнику.

– Нет, но я знала его отца. Как и твоя бабушка.

Странное чувство поселилось в животе девушки, когда слова Линкольна эхом отозвались в ее сердце: «Я – ночной кошмар, зверь, проклятый перед рождением, чтобы ходить по этой земле в тени. Проклятие, наложенное на меня твоей бабушкой, Агатой Этвуд».

– Ты ничего не хочешь сказать мне, Руби?

– Ничего, миссис Флеминг. Только некоторые слухи, которые я слышала недавно. Что вы можете рассказать мне о моей бабушке и Стэнфорде Бароне?

Миссис Флеминг пожала костлявым плечом.

– Не много. Я знаю, что была какая-то вражда между ними.

Руби подняла чай и сделала вид, что заинтересовалась льдом в стакане.

– Вражда?

– Я не имею права рассказывать что-либо об этом, Руби. Это некорректно, говорить за спиной Агаты.

Глубоко вздохнув, Руби оторвалась от созерцания чая и встретила неловкий взгляд соседки.

– Бабушка мертва, миссис Флеминг. Как и мой папа. Поэтому здесь нет причин для неудобства.

Миссис Флеминг вернулась на свой стул и накрыла своей рукой руку девушки.

– Твой отец был близнецом...

Двадцать минут спустя Руби слезла со стула и обогнула бар.

– Спасибо, что были честны со мной. Я уже слышала короткую версию этой истории, но я понятия не имела о тете Шарлотте или что она вообще существует, если на то пошло.

– Да, ну, твоя бабушка никогда не упоминала ее снова после того, как она исчезла, и твоему отцу было запрещено произносить ее имя. Но Стэнфорд Бароне стоял за исчезновением Шарлотты. В этом у меня нет никаких сомнений.

– Значит, проклятие, наложенное на будущего ребенка Стэнфорда, – это правда? – спросила Руби слабым голосом, опять нуждаясь в подтверждении.

Миссис Флеминг пожала плечами.

– Если ты веришь в подобные вещи. Как твоя бабушка. Колдовство было в крови Агаты, Руби. Но она начала заниматься другими вещами после того, как ее муж скончался.

– Например? – подсказала Руби, впитывая каждое слово пожилой женщины.

– Черная магия, например.

Раздался стук в дверь, который почти напугал Руби до мозга костей. Она последовала за миссис Флеминг в фойе, когда старушка проверила глазок.

– О, это Спенсер Райт.

Миссис Флеминг открыла дверь, прежде чем Руби смогла остановить ее.

– Руби! – вздохнул Спенсер, глядя поверх головы миссис Флеминг. – Я везде тебя искал.

Поблагодарив миссис Флеминг за чай, Руби обошла ее и выскочила на крыльцо.

– Мне нечего сказать тебе, Спенсер. Теперь, если извинишь меня, мне нужно добраться до больницы и увидеть Кэма.

– Его там нет, – сказал Спенсер, пытаясь догнать ее, когда она припустилась через дорогу.

Руби затормозила.

– В смысле, его там нет?

Спенсер догнал ее в несколько быстрых шагов.

– Я искал тебя и там. Сотрудники больницы сказали, что его перевезли в частное место.

Особняк Бароне, подумала Руби, не зная, что делать дальше. Она оглянулась на дом миссис Флеминг и повернулась, чтобы вернуться на улицу. Блестящий черный автомобиль с темными, тонированными стеклами остановился рядом с ней. Окно со стороны пассажира опустилось.

– Руби Этвуд?

– Да? – ответила девушка, наклонившись, чтобы посмотреть внутрь.

– Садитесь.

Спенсер схватил Руби за руку, когда она открыла заднюю дверь.

– Что ты делаешь?

Она рывком высвободилась из его хватки.

– То, что необходимо сделать.

ГЛАВА 22

Зверь метался по залам своего особняка, так как медсестры и слуги яростно работали, чтобы устроить брата Руби в комнате на первом этаже. Темплтону удалось перевезти мальчика скорее, чем Линкольн мог бы предположить, упомянув: «Можно сделать все, имея достаточное количество денег».

Линкольн ненавидел тот факт, что ребенок Чарльза Этвуда теперь будет жить под его крышей, но он будет ненавидеть это еще больше, если Руби никогда не вернется. Черт возьми, она сбежала, воспользовавшись случаем. Не то, что Линкольн мог ее винить. Он полагал, что поступил бы так же на ее месте. Особенно после того, как он показал ей свою звериную морду.

– Его устроили, – сообщил Темплтон Линкольну, появившись позади него.

Линкольн повернулся к своему адвокату.

– Есть новости о Руби?

Темплтон кивнул.

– Я послал машину, чтобы забрать ее. Она будет здесь в ближайшее время.

Успокоившийся, что девушка вернется, Линкольн почувствовал, как его плечи слегка расслабились.

– Спасибо.

– Конечно, сэр. Будет ли еще какое-нибудь дело?

Линкольн обдумывал вопрос секунду.

– Теперь у меня есть временная опека над ее братом?

– Если можно так выразиться, – пробормотал Темплтон. – Мне удалось получить для вас временную опеку над мальчиком, пока сестра не сможет получить опеку. Если она не сможет стать подходящим опекуном, мальчик станет подопечным государства.

Зверь рассеянно кивнул.

– Благодарю тебя, Темплтон. В очередной раз ты доказал мне, насколько ты важен.

– Я просто делаю свою работу, сэр.

Он повернулся и вышел через переднюю дверь. Линкольн стоял там долгие минуты после отъезда адвоката. Кэмерон Этвуд был теперь ответственностью Линкольна.

Молча двинувшись через залы, Линкольн остановился у временных апартаментов Кэмерона. Он наблюдал у двери за суетой двух медсестер, в это же время доктор, приглашенный Линкольном для ребенка, проверял его жизненные показатели. Звук раздался у передней двери и эхом отозвался от стен особняка, сигнализируя о прибытии Руби.

– Привет? – позвала она, стук ее каблуков становился все громче с каждой секундой. – Мистер Бароне?

– Руби, – вмешалась миссис Туф. – Хозяин ожидает вас.

– Где он?

В то же мгновение.

– По коридору и налево.

Линкольн заблокировал собой дверь в комнату Кэмерона, когда Руби выбежала из-за угла.

– Кэмерон здесь?

Махнув рукой в сторону спальни, рядом с которой он стоял, Линкольн ответил низким голосом.

– Мальчик спит. Ты сможешь навестить его, как только доктор закончит его осмотр.

Беспокойство мелькнуло в ее глазах.

– Как он?

– Он будет в порядке. Мы усыпили его перед транспортировкой.

Руби осела у стены позади нее. Ее глаза ненадолго закрылись перед тем, как открылись и уставились на Линкольна с благодарностью во взгляде.

– У меня нет намерений показаться неблагодарной после того, что ты сделал для Кэма, но я хочу внести изменения в условия договора.

Ярость прорезала его. Как она смеет врываться в его дом и предъявлять требования после того, как убежала. Он открыл рот, чтобы сказать ей это, но что-то удержало его. Наклонив свою покрытую капюшоном голову в сторону, Зверь изо всех сил попытался скрыть гнев в голосе:

– Изменения? И какие же?

Она оттолкнулась от стены и нерешительно подошла к нему.

– Я хочу стать опекуном моего брата.

– Это не ко мне, Руби. Судья будет принимать решение.

– Ерунда. Ты добавляешь этот пункт в договор и делаешь все, что в твоих силах, чтобы помочь мне получить единоличную опеку над моим братом в течение этого месяца, и я обещаю тебе, что не буду спорить или сопротивляться тебе оставшуюся часть моего пребывания здесь.

Хотя Линкольн не хотел ничего больше, чем посмеяться над ее попыткой торговаться с ним, он воздержался.

– Навести брата, а затем встретимся в эллинге через час.

– Значит, ты согласен?

Линкольн двинулся вокруг нее.

– Я подумаю об этом.

* * * *

Линкольн наблюдал, как Руби спускалась вниз по небольшому склону к эллингу. Хотя на ней была та же одежда, что и раньше, когда она убегала утром, ее лицу вернулся цвет, а темные волосы были закручены в какую-то шишку на затылке.

– Виделась с братом? – осведомился Линкольн, подошел к лодке и протянул ей руку.

Руби поколебалась, прежде чем вложила свою ладонь в его, позволяя ему помочь ей забраться в лодку и сесть на место.

– Да, спасибо. Он проснулся только на несколько минут, но доктор сказал, что у него сильный организм.

Включив двигатель, Зверь занял место за лобовым стеклом и жестом предложил Руби встать перед ним. Ее губы поджались, но она не спорила. Она встала и пробралась в пространство между ним и рулем.

Линкольн подошел к ней, прижавшись грудью к ее спине, и крепко схватился за руль. Ее опьяняющий запах достиг его носа, лишив дыхания. Ему потребовались огромные усилия, чтобы включить передачу и вывести лодку из эллинга. Ее маленькая спина ласкала его грудь с каждым движением, которое делала лодка. Проклятье.

Его руки инстинктивно сжались вокруг нее, когда он повернул на восток и маневрировал лодкой по водам Миссисипи.

– Куда ты меня везешь? – спросила она через плечо.

Линкольн проигнорировал ее, опустив свой подбородок, чтобы удержать капюшон на голове. Остальная часть поездки была проведена в молчании, в то время как Линкольн купался в аромате девушки.

Он подкатил к берегу, схватил корзину, которую приготовила миссис Туф, прежде чем он ушел, и привязал лодку к старому доку, который видел лучшие дни.

– Выходим, – он протянул руку в сторону Руби.

Руби вложила свою ладонь в его и позволила ему помочь ей выйти на причал.

– Что это за место?

Линкольн не был уверен, почему он привел Руби в свое тихое место. Он часто приезжал сюда, когда ему хотелось побыть в одиночестве, уйти от реалий своей жизни. По какой-то причине он хотел, чтобы она это увидела.

Он хотел ее для себя, прошептал внутренний голос. Вдали от слуг, от ее брата ... от всех, кроме него.

ГЛАВА 23

Руби шла вдоль причала, нервная и немного напуганная. Линкольн вел ее довольно долго вверх по реке до места, которое выглядело заброшенным. Она смотрела вперед на небольшой бревенчатый дом, расположенный на берегу реки, и тревога быстро охватила ее. Он взял ее сюда, чтобы причинить боль, пытать или, возможно, убить ее? Взглянув на его покрытую плащом спину, Руби сказала первое, что пришло в голову.

– Почему ты привел меня сюда? Если ты собираешься причинить мне боль, я бы хотела, чтобы ты сказал мне об этом. Незнание убивает меня.

Линкольн лишь замедлил шаг и схватил ее за руку, принуждая идти быстрее.

– Я привел тебя сюда, не чтобы причинить боль, Руби.

– Тогда зачем ты привел меня сюда?

– Узнаешь.

Облегчение было мгновенным, но недолгим. Огромный аллигатор скользнул с берега в воду в десяти футах от причала, на котором они были. Побежав вперед, Руби повисла на спине Линкольна. Он остановился, полуобернулся и подхватил ее на руки.

– Это всего лишь крокодил.

Глубокий рычащий звук исходил от аллигатора, когда тот проплывал под причалом. Руби подавила крик, уткнулась лицом в шею Линкольна и подняла колени так высоко, как только смогла. В мире были три вещи, которые ее пугали – пауки, акулы и аллигаторы. Линкольн поднял ее повыше к груди и обернул руки вокруг девушки.

– Теперь ты в безопасности.

Она не собиралась смотреть до тех пор, пока они не окажутся в хижине. Руби прижалась ближе. Не имело значения, что она была в объятиях звероподобного существа, которое, как она знала, скрывалось под этим капюшоном. Пока он удерживал ее от участи стать едой для аллигатора.

Его запах внезапно проник через ее страх, просачиваясь в чувства, как теплый летний ветер. Зверь пах невероятно, поняла она, снова вдохнув. Воспоминания о том, как он ласкал ее бедро во сне, всплыли в голове. Она сделала еще один глубокий вдох. Как это звериное существо могло так нежно прикасаться?

Он резко опустил ее на ноги. Руби была слишком отвлечена его запахом, поэтому не успела понять, как они оказались внутри домика.

– Если тебе нужно воспользоваться ванной комнатой, она прямо там, – Линкольн махнул рукой на дверь справа от нее.

Смутившись направлению своих мыслей, она прочистила горло и сделала шаг назад.

– Я ... я в порядке.

Она осталась там, где и была, изучая интерьер помещения, в то время как Линкольн вытер пыль со стола и поставил корзинку на его поверхность.

– Ты голодна? – прохрипел он, открыв корзину, чтобы извлечь ее содержимое.

Руби поняла, что с утра ничего не ела.

– Я не откажусь перекусить.

Он вытащил стул и сел, указывая, что она должна сделать то же самое.

– Присаживайся.

Немного нервничая, Руби присоединилась к нему за маленьким деревянным столом. Она молча наблюдала, как Линкольн разлил по бокалам красное вино, прежде чем развернул ткань, в которой были сыр и крекеры. Затем он открыл еще несколько контейнеров – с жареной курицей и картофельным салатом.

То, что он сделал дальше, шокировало ее.

Его руки медленно поднялись к пуговице плаща на шее. Он расстегнул ее и, осторожно отодвинув капюшон, выскользнул из плаща. Глаза Руби стали огромными, когда она смотрела на нечеловеческое лицо Зверя. Линкольн не моргнул, только взглянул на нее своими удивительными голубыми глазами.