Текст книги "Руби и Зверь"
Автор книги: Диттер Келлен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
– Он будет жить?
Адвокат пожал плечами.
– Этого я не знаю. Знаю только, что у мальчика нет страховки, и был вызван DCF.
Странное чувство охватило Линкольна, но он быстро стряхнул его.
– Департамент по делам детей и семьи? Почему их привлекли?
– Руби не имеет права опеки над мальчиком. Формально это подводит его под опеку государства.
Линкольн должен бы был ощутить больше удовольствия от новостей, чем сейчас почувствовал. Он сослался на недостаток сна после визита Руби.
– Держи меня в курсе всего, что связано с ней или мальчиком.
– Понял. Есть ли что-нибудь еще, что я могу сделать, лишь бы ускорить процесс с DCF?
Линкольн не был уверен, что заставило его покачать головой.
– Нет. DCF меня не интересует.
– Разрешите сказать, сэр?
Зверь внимательно наблюдал за ним из-под капюшона.
– Я слушаю.
Темплтон перенес свой вес и поправил очки на носу.
– Если ребенка увезти из дома, считаю, сестра сделает все от нее зависящее, чтобы вернуть его. Что угодно.
Понимание вдруг осенило его. Если Руби потеряет права опеки над своим братом, ей придется пройти через соответствующие юридические каналы, чтобы вернуть его. И без денег процесс может занять несколько месяцев, возможно даже лет. Что не оставит ей никакого выбора, кроме как принять предложение Линкольна.
Но что-то при мысли о похищении раненого ребенка у его сестры оставило плохой привкус во рту Линкольна. Хотя не должно. Если бы не Этвуды, Линкольн никогда бы не стал зверем, каким он являлся ныне.
– Оставь мальчика в покое. Руби вернется. У меня нет никаких сомнений.
– Вы уверены в этом?
Зверь шагнул вперед, останавливаясь в нескольких дюймах от испуганного Темплтона. Он навис над ним, заставляя адвоката отклонить голову назад, чтобы увидеть его.
– Никогда не спрашивай меня снова. Ты работаешь на меня, Темплтон. Не забывай об этом.
Кадык Темплтона на его худой шеи задергался вверх и вниз.
– Прошу прощения, я перешел границу. Этого больше не повторится.
Линкольн стоял там еще несколько ударов сердца, прежде чем вернуться обратно к окну.
– Я получу Руби Этвуд, так или иначе. Ее унижение – это только начало, Темплтон. Если мне предстоит быть монстром всю оставшуюся жизнь, то она проведет остаток своих дней, испытывая мои страдания на себе.
– Очень хорошо, сэр. Все, что вы пожелаете, вам нужно только попросить. Я буду служить вам, как вашему отцу до вас.
Линкольн закрыл глаза при упоминании своего отца. Он обвинял Стэнфорда Бароне за свое проклятие не меньше Агаты Этвуд. Но все они умерли. Не осталось никого, кто мог бы заплатить за его мучения, кроме Руби Этвуд. И она заплатит...
* * * *
Прошел еще один день без новостей о Руби. Зверь продолжал рыскать по залам своего темного особняка, взволнованный и беспокойный. Он никак не мог перестать думать о молодой, приводящей его в ярость кареглазой красотке.
Неважно сколько раз он хотел обернуть руки вокруг ее горла и выдавить из нее жизнь, он знал, что не сможет. Нет, пока сперва не попробует ее.
Аромат Руби Этвуд застрял в его голове. Казалось, он не мог избавиться от ее мучительного запаха: мягкого чистого аромата, с которым он столкнулся в ее комнате в ту ночь, когда уходил.
Его член пульсировал под молнией, увеличиваясь до боли. У него была проклятая эрекция с того момента, как он несколько дней назад посмотрел на Руби. Вне себя, что она так повлияла на него, Линкольн вырвался из дома и направился прямо к реке.
Мужчину не волновало, что кто-то мог увидеть его. Ничто другое не имело значения, кроме как избавить свой разум от темноволосой красавицы с лучистыми глазами.
С возгласом отвращения Зверь практически сорвал плащ с плеч, стащил рубаху и сапоги. Джинсы заняли немного больше времени, так как его безумная эрекция мешала этому.
Прохладная вода реки ощущалась удивительно на его воспаленной коже. Он нырнул и появился где-то в центре. Откинув волосы с лица, Линкольн открыл глаза и увидел, как на расстоянии огни Французского Квартала издеваются над ним. Руби была там, среди тех огней.
– Черт, – зарычал он, борясь с воем, поднимающимся в горле. – Черт бы тебя побрал!
ГЛАВА 14
– Руби? – голос миссис Флеминг проник в затуманенный сном разум Руби. –
Проснись, дорогая.
Вытянув затекшие ноги перед собой, Руби открыла глаза и моргнула, увидев свою пожилую соседку.
– Здравствуйте, миссис Флеминг. Что вы здесь делаете?
– Я пришла посидеть с Кэмероном, чтобы ты могла пойти домой и поспать.
Руби покачала головой.
– Я не могу оставить его. Он может...
– Ты сляжешь рядом с ним, если что-нибудь не поешь и немного не поспишь. Не говоря о том, что тебе нужен душ. Я чувствую.
Руби проверила свои часы. Она спала почти час.
– Я не могу пойти домой, миссис Флеминг. Я должна встретиться с директором ритуального бюро и поговорить о похоронах отца. Но я была бы признательна, если вы посидите с Кэмероном, пока я буду заниматься этим вопросом.
– Конечно, дорогая. Я останусь так долго, как тебе надо.
Встав, Руби потянулась, взяла свой кошелек и бросила последний взгляд на брата, прежде чем выйти из палаты. Она спустилась на лифте на первый этаж, схватила чашку кофе и покинула больницу.
Похоронное бюро Гаскина, к счастью, находилось на Кэнал-стрит, в трех кварталах от больницы. Чем ближе Руби подходила к ритуальному дому, тем больше ее мутило. Она сделала глубокий вдох и остановилась перед массивными дубовыми дверями. Ты можешь это сделать, сказала она себе, дергая ручку и шагая внутрь. Ее отец мертв уже четыре дня. Время работает не на нее.
– Могу я вам чем-то помочь? – пожилой мужчина, одетый в безукоризненный черный костюм, шагнул навстречу.
Руби с трудом сглотнула и встретилась с его пытливым взглядом.
– Меня зовут Руби Этвуд. Вчера мы говорили о похоронах моего отца.
– Ах да, мисс Этвуд. Сюда.
Руби проследовала за ним в небольшой кабинет справа и заняла место за красивым столом с черной табличкой, где было написано Лэнс Трумэн.
– Я искренне сожалею о вашей утрате, мисс Этвуд. Потерять любимого человека и хоронить его – это достаточно тяжело. Вот для чего я здесь. Давайте начнем с того, что вы ищете.
– Самая дешевая вещь, которая у вас есть, – прошептала Руби, не в состоянии встретиться с ним взглядом. – У моего отца не было страховки.
Мистер Трумэн поерзал на сиденье и открыл толстый каталог, который лежал перед ним на столе.
– Ясно. Это самые дешевые гробы, которые мы делаем, – он мягко подтолкнул каталог к Руби.
– Две тысячи долларов? – ахнула Руби, наконец-то поднимая взгляд на директора похоронного бюро. – Это самые дешевые?
– Боюсь, что так, мисс Этвуд. Единственный вариант, который я могу предложить вам – это кремация.
Живот Руби сжался.
– Я не могу кремировать его, мистер Трумэн. Мы – католики. Кремация – не вариант.
– Я не хотел вас обидеть, – заверил девушку директор похоронного бюро, кивнув в сторону каталога. – Но самая дешевая услуга, которую мы можем предложить, будет стоить около шести тысяч долларов. И это вышеупомянутый вариант.
– Шесть тысяч долларов? – Руби задохнулась в недоумении. – Но вы только что сказали – две тысячи.
– Сам гроб стоит две тысячи, – поправил мистер Трумэн. – Вся организация похорон будет стоить около шести тысяч. И это без налога.
Слезы угрожали пролиться, но Руби заставила их исчезнуть. У нее не было решения, и, честно говоря... она выдохлась.
Она встала на нетвердых ногах.
– Я буду на связи.
Бросившись из кабинета, Руби прорвалась через деревянные двери, пошатываясь, пошла вниз по тротуару и нырнула в переулок. Слезы всерьез грозили политься. Паника разгоралась в груди, удушая своей силой. Руби не могла дышать. Большой мучительный всхлип вырвался из нее, заставив прислониться к стене в поисках опоры. Из нее вырвался вопль, и ноги не удержали ее. Она скользнула на землю в безумном нагромождении горя и агонии.
Не зная, как долго она лежала там, развалившись в переулке, Руби встала на ноги и оцепенело побрела обратно в больницу.
Она поднялась на лифте на третий этаж.
– Руби? – начала миссис Флеминг, когда девушка вошла в палату Кэмерона, только чтобы быть прерванной напористой женщиной со стальными глазами и в цветочной юбке.
– Вы – сестра мальчика? – спросила незнакомка, не моргая.
Руби смогла только кивнуть, тревога из-за присутствия этой женщины забрала ее голос.
– Меня зовут миссис Гудсон. Я здесь по поручению Департамента по делам детей и семьи. Опека над вашим братом передана штату Луизиана.
Комната закружилась, и у Руби не осталось выбора, кроме как сжать спинку стула, чтобы не упасть.
– Вы не можете забрать его у меня.
– Всегда, когда что-то подобное происходит с ребенком, мы должны принять меры. Поговорив с его учителями, несколькими из ваших соседей и сотрудниками больницы, мы установили, что безопасность ребенка подвержена риску.
– Но это был несчастный случай, – Руби стала задыхаться, приблизившись в сторону брата. – Это могло случиться с кем угодно. Пожалуйста, дайте мне еще один шанс!
– Я предлагаю вам привести свои дела в порядок, мисс Этвуд. Вас уведомят, когда дата слушания будет установлена. И судья решит, сможете ли вы взять заботу о мальчике на себя.
Подойдя к двери, миссис Гудсон повернулась лицом к Руби.
– Маленький совет? Удостоверьтесь, что у вас есть работа, постоянный дом и тот, кто сможет следить за ребенком после школы, если вас не будет рядом. Это те условия, о которых спросит судья, прежде чем отдаст ребенка на ваше попечение.
Руби стояла на месте, она не то, что двигаться, даже дышать не могла. Миссис Флеминг предприняла несколько попыток позвать ее, прежде чем достучалась. Девушка встретила взгляд своей обеспокоенной соседки.
– Что мне делать?
Миссис Флеминг пододвинулась к Руби и осторожно взяла ее за руку.
– Не беспокойся, милая. Все наладится, вот увидишь. Первые вещи, о которых судья спросит, это твоя работа, есть ли у тебя достаточно средств для ухода за Кэмероном. Я уверена, что у твоего отца были сбережения, припрятанные для такого случая.
– Мы разорены, – прервала ее Руби, борясь с проклятыми слезами. – Ничего нет. Ничего, миссис Флеминг. В том числе и дома.
Лицо пожилой женщины сравнялось с цветом ее белой блузки.
– Разорены?
– Папа все проиграл. Каждое пенни, даже дом. У меня нет страховки, как и возможности оплатить медицинские счета Кэмерона. Одна операция стоила более ста тысяч долларов. Это не включая рентген, лекарства, анестезиолога и длительное пребывание в палате интенсивной терапии. Не говоря уже о том, что Кэмерону понадобится реабилитация.
Предложение Линкольна Бароне резко всплыло в голове Руби: «Один месяц со мной, и я отдам тебе дом вместе со всеми деньгами, которые твой отец проиграл в азартные игры».
– Руби? – позвала миссис Флеминг, ее глаза стали огромными от потрясения. –
Что ты собираешься делать?
– Я не знаю, миссис Флеминг. Вы не могли бы посидеть с Кэмероном несколько часов? Мне нужно пойти домой и принять душ. Я хочу все обдумать.
Миссис Флеминг крепко обняла Руби.
– Отдыхай столько, сколько нужно, милая. Я не оставлю его.
Сделав шаг назад, пожилая соседка вытащила небольшую пачку денег из кармана юбки и положила ее в руку Руби.
Загнав обратно вмиг появившиеся слезы, Руби покачала головой.
– Я не могу взять ваши деньги, миссис Флеминг.
– Бред. Тебе потребуется такси, а также что-нибудь поесть. А теперь иди, скоро стемнеет.
Руби неохотно сунула купюры в свой бумажник, поцеловала в щеку миссис Флеминг и выбежала из комнаты, прежде чем она сломалась бы в очередной раз.
ГЛАВА 15
Выйдя из душа, Руби нанесла немного макияжа, надела розовый сарафан и скользнула в пару белых босоножек. Темные круги под глазами были не так заметны под основой.
Почистив зубы, она нанесла блеск на губы и схватила свой кошелек с сотовым. Руби хотела поговорить со Спенсером. Если кто-то и может помочь ей найти выход из этого хаоса, в котором она сейчас находилась, так это Спенсер Райт. Возможно, его отец позволит ей поработать несколько часов в его сувенирном магазине.
Закрыв дом, Руби прошла небольшое расстояние до Роял-Стрит и постучалась в дверь Спенсера. Когда ответа не последовало, девушка постучала снова, а потом попробовала потянуть за ручку. Дверь с легкостью открылась.
– Привет? – позвала негромко Руби, входя в фойе.
Сверху зазвучал приглушенный смех, затем едва слышный женский стон.
– Спенсер?
Последовало больше смеха.
Руби неслышно поднималась по лестнице, приближаясь к пронзительному визгу, который спускался, чтобы встретиться с ней. Она остановилась у двери спальни Спенсера, нерешительно повернула ручку и открыла дверь на дюйм.
Ее разум мгновенно восстал против сцены, которая разворачивалась перед ней: Спенсер лежал на спине и улыбался очень голой блондинке, которая, покачивая бедрами, сидела на нем.
Хриплый крик вырвался из Руби, и на нее, наконец, обратили внимание.
– Руби, – вздохнул Спенсер, застывший в явном шоке.
Он оттолкнул от себя голую блондинку и схватил боксеры с подножия кровати.
– Руби, подожди!
Руби развернулась на каблуках и побежала. Она промчалась вниз по лестнице, рванула входную дверь и бросилась вниз по тротуару, все время закрывая свой разум от постоянной мольбы Спенсера.
После нескольких кварталов слепого бега, Руби оказалась на берегу реки. Наступила темнота, уступая место восходящей луне. Девушка смотрела на чернильно-черные волны воды, ее глаза были сухие, как песок. Для слез больше не осталось места.
Ее телефон резко зазвонил, разрушая продолжительное оцепенение, в котором она находилась. Крик рикошетом пробил ночь, звук, который продолжался вечно. Руби потребовалось мгновение, чтобы понять – это она. Казалось, крик рвался из самой глубины ее души.
Она попятилась назад на несколько футов, трясясь, хотя ночной воздух тепло ласкал ее кожу.
– Эй, леди? С вами все в порядке?
Где-то в глубине души Руби знала, что там был человек, который обращался к ней, но она не могла заставить себя распознать его. Ее ноги остановились, замерев на месте, взгляд застыл на вечно движущейся реке. Или все-таки на особняке на другой стороне?
Собрав то немногое количество внутренней силы, что у нее осталось, Руби отмахнулась от обеспокоенного прохожего и двинулась вдоль берега к парому впереди.
Девушка вытащила несколько купюр из своего кошелька и заплатила пошлину, прежде чем ступить на борт. Руби едва помнила переправу через реку, ее разум прокручивал события прошлой недели в мучительных деталях.
Она вдруг обнаружила себя стоящей на пороге особняка Линкольна Бароне, ее пальцы стучали по дереву. Дверь быстро открылась, и домоправительница, с которой Руби познакомилась несколько дней назад, спросила:
– Мисс Этвуд?
Руби уставилась на нее в оцепенении, голос казался деревянным для ее собственных ушей.
– Я здесь, чтобы увидеть мистера Бароне.
Глянув за ее спину, домоправительница осталась в дверях, как бы закрывая видимость Руби.
– Сейчас хозяин занят.
– Хозяин? – переспросила Руби в ступоре.
– Миссис Туф, – вздохнул покрытый плащом Бароне, он подошел к экономке и широко распахнул дверь. – Идите и проследите за ужином.
Руби заглянула в темную глубину его капюшона, но ничего не увидела, кроме теней. Мужчина стоял совершенно неподвижно.
– Я согласна, – прошептала Руби, поднимая подбородок. – Я принимаю ваше предложение.
Линкольн отступил и вскинул подбородок в сторону лестницы.
– Пойдем ко мне в кабинет.
Мороз пробежал по Руби, который не имел ничего общего с ночным воздухом. Что-то в фигуре Линкольна Бароне пугало ее до мозга костей. Она прошмыгнула мимо него и медленно направилась к лестнице, звук закрытия двери позади нее запечатал ее судьбу.
Руби знала, что она никогда не будет прежней после этой ночи, что ее жизнь изменится навсегда. Но у Линкольна Бароне была власть, чтобы помочь ее брату, и Руби сделает все, чтобы получить ее.
Вздохнув для храбрости, Руби двинулась вверх по лестнице и повернула в ту же комнату, в которой Бароне сделал ей предложение раньше. Он подошел к ней вплотную, остановившись и повернувшись грудью к ее спине. Руби могла чувствовать тепло его кожи сквозь плащ, пробившееся через тонкий сарафан.
Его руки легли на ее плечи.
– Ты уверена, что сможешь сделать это, Руби Этвуд? Потому что как только ты согласишься на мои условия, пути назад не будет.
Ее желудок перевернулся от его слов. Она смотрела прямо перед собой на темный дизайн картины на противоположной стене. Образы Кэмерона, лежащего на больничной койке, промелькнули в ее сознании. Неважно, что с ней случится, что ей придется пережить в руках Линкольна Бароне, Руби отказывалась лишиться своего брата.
– Я уверена.
ГЛАВА 16
Глаза Линкольна прикрылись в тот момент, когда Руби прошептала два слова: «Я уверена».
Она была его. Назад пути нет.
Он уткнулся носом в ее макушку и вдохнул пьянящий аромат девушки, в то время как его руки скользили вниз по рукам Руби. Ее дрожь не ускользнула от него, как и напряженная спина девушки.
– Ты можешь расслабиться, Руби. Я не собираюсь заставлять тебя.
– Тогда что вы собираетесь делать со мной?
Он улыбнулся под капюшоном. Как бы ни была напугана, она не пошла на попятную. Нет, у Руби Этвуд, должно быть, самая храбрая душа, с которой Линкольн когда-либо сталкивался. Теперь сломать ее окажется настоящим удовольствием.
– Присаживайся.
Руби не медлила. Она вырвалась из его захвата и села в кресло напротив его стола. Линкольн непринужденно обошел большой стол из вишневого дерева и сел в свое удобное кресло. Дернув нижний ящик стола, он достал папку и положил ее на стол. Руби молча смотрела на него, ее умные глаза сверкали в свете лампы. Линкольн небрежно открыл папку и подвинул ее через стол в сторону Руби.
– Прочитай внимательно, а потом подпиши.
– Что это? – спросила она, только легкая дрожь в ее голосе выдавала нервозность девушки.
– Это договор, дающий тебе все, что мы обсуждали во время твоего последнего визита. И здесь же зафиксировано, что я буду ждать от тебя в ответ.
Он подождал, пока она прочитает бумаги перед собой.
Руби резко откинулась на спинку сиденья и уставилась на него, не мигая.
– Мне нужна ваша помощь с моим братом. Если вы добавите и этот пункт, я подпишу.
Линкольн в ярости сжал зубы. Как она посмела прийти в его дом с требованиями. У него были все козыри в этой игре. Ему потребовались секунды, чтобы разжать зубы достаточно, чтобы говорить.
– И что это?
– DCF отдаст Кэмерона в приют, когда его выпишут из больницы, если я не смогу доказать, что являюсь достойным опекуном. Мой брат – это единственная причина, по которой я здесь, мистер Бароне. Не дом или деньги. Только Кэмерон.
Зверь хотел рявкнуть, схватить маленькую выскочку с кресла и проорать в лицо, что она была здесь, потому что он разрешил. А не по ее желанию. Но что-то удерживало его. Ему нужно разыграть свои карты, пока он не получит ее подпись на этом контракте.
– Что ты хочешь за подпись?
– Я хочу временную опеку над Кэмероном, пока деньги и дом снова не окажутся в моем владении.
– Сделано.
– Сделано? – выдохнула она, ее брови сдвинулись. – Как это?
Линкольн кивнул головой, покрытой капюшоном.
– Я скажу Темплтону позаботиться об этом утром. Твой брат будет перевезен сюда для последующей реабилитации. Я приглашу врача и круглосуточную медсестру, чтобы они следили за его состоянием.
Челюсть Руби отвисла.
– Вы можете сделать это?
– Имея достаточно денег, можно сделать все, что угодно, мисс Этвуд.
Что-то мерцало в ее глазах, будто презрение или негодование, он не был уверен.
– В чем подвох?
– Ты тоже переедешь.
– Конечно. Я не хочу оставлять Кэмерона одного. Я...
– В мою комнату, – перебил Линкольн, отрезав остальную часть ее слов.
Она заметно сглотнула.
– Я предполагала.
– Тогда мы находимся на нужной странице. Тебе нужно только подписать внизу.
Линкольн сузил глаза под капюшоном, наблюдая за тем, как Руби подняла ручку. Ее рука зависла над линией подписи на мгновение, прежде чем она подняла взгляд на него еще раз.
– Я хочу увидеть твое лицо.
Зверь отшатнулся от ее слов.
– Нет.
– Нет?
Линкольн поднялся на ноги, стараясь удержать капюшон на голове.
– Ты принадлежишь мне, мисс Этвуд, а не наоборот. Либо подписывай документ, либо уходи!
Руби вздрогнула, но не убежала. С решимостью в ее невероятных глазах она нацарапала свое имя на пунктирной линии и отложила ручку в сторону.
– Что теперь?
Зверь на мгновение потерял дар речи. Он всю жизнь ждал этого момента, но почему-то думал, что будет чувствовать себя более радостно.
– Пойдем со мной.
Не дожидаясь, пока Руби встанет, Линкольн вышел из кабинета и пошел к своей огромной спальне.
Звук шагов Руби, слышимый за ним на деревянном полу, заверил Линкольна, что она идет за ним. Он кивнул на большой шкаф у дальней стены.
– Там все, что понадобится тебе во время твоего пребывания здесь. Ужин будет подан через двадцать минут. Я надеюсь, ты переоденешься и будешь готова, когда я вернусь.
Повернувшись к двери, он прошмыгнул мимо нее, остановившись только в коридоре.
– Ты наденешь красное платье. Я пришлю миссис Туф, чтобы она помогла тебе.
Зверь спустился по лестнице на кухню, где миссис Туф стояла и помешивала что-то в желтой миске.
– Мисс Этвуд нуждается в вашей помощи.
– Господи, вы меня напугали, – ахнула миссис Туф, выронив ложку, которая с грохотом ударилась о стенку миски. – Мисс Этвуд останется на ужин?
Линкольн не колебался.
– Она будет здесь в течение достаточно долгого времени. Не задавайте вопросов и не вмешивайтесь. Несмотря ни на что. Я ясно выразился?
Миссис Туф опустила глаза и быстро кивнула.
– Да, сэр.
– Теперь идите и помогите Руби с платьем для ужина. Она должна надеть красное платье, серебряные туфельки и белье, которое лежит в дальней левой части верхнего ящика. Домоправительница напряглась, но не стала спорить.
– Сию минуту, мистер Бароне.
– И миссис Туф? – позвал Линкольн, до того как она дошла до арочного проема, ведущего в логово.
– Да?
– Мисс Этвуд очень хорошо платят за ее услуги. Помните об этом, прежде чем решите жалеть ее.
Домоправительница быстро кивнула и выбежала из комнаты.
ГЛАВА 17
Руби не двигалась еще несколько минут после того, как Линкольн Бароне покинул комнату. Ее взгляд прошелся по всему: от красного бархатного навеса, висящего над самой большой кроватью, которую когда-либо видела Руби, до покрытой стеклом мертвой розы, стоящей на маленьком столике возле окна.
– Мисс Этвуд, – провозгласил женский голос домоправительницы, вошедшей в комнату в вихре юбок.
Или это был фартук поверх юбки, с любопытством подумала Руби, кинув быстрый взгляд.
– Да.
– Мы ранее не были представлены должным образом. Меня зовут миссис Туф. Я – домоправительница в этом огромном доме. Также я готовлю для мистера Бароне.
Руби попыталась улыбнуться, но ей это не удалось.
– Ну, неважно, – продолжила домоправительница, как будто не было этого неловкого момента. – Хозяин отправил меня помочь вам подготовиться к ужину.
Руби взглянула на шкаф.
– Что случилось с моими вещами?
– Ничего, моя дорогая. Но хозяин хочет, чтобы вы надели красное платье и ...
– Хозяин? – выпалила Руби, фактически оборвав ее на полуслове. – Третий раз я слышу, как вы называете его так.
Миссис Туф проигнорировала замечание девушки, переместившись вместо этого к шкафу и потянув за двери.
Руби в благоговении разинула рот, когда, по крайней мере, двадцать явно дорогих, совершенно невероятных платьев открылись ее взору. Прочистив горло, чтобы скрыть свой шок, Руби изучала остальную часть содержимого в тишине. Обувь каждого стиля и цвета ровными рядами стояла вдоль нижней части античного гардероба, наряду со множеством других видов одежды, аккуратно сложенной на верхней полке. Видимо, старик Бароне знал, что она приползет к нему, задолго до того, как она это сделала.
Горечь почти душила ее. Девушке потребовалась каждая унция мужества, чтобы оставаться в этой комнате, когда все, что она хотела, убежать отсюда и никогда не оглядываться назад. Но она не могла. Кэмерон нуждался в ней, и он был всем, что имело значение в этот момент.
Миссис Туф вытащила красивое красное платье из шкафа и положила его на большую кровать. Затем она открыла ящик и забрала некоторые другие предметы одежды, прежде чем выдвинула узкий ящик и достала какие-то драгоценности из их бархатистого дома. После того, как домоправительница взяла пару серебряных сандалий на высоком каблуке, она повернулась к Руби.
– Вам помочь выбраться из вашего платья?
Руби покачала головой.
– Я сама могу одеться. Вам нет необходимости оставаться.
Взгляд миссис Туф нервно переместился к двери.
– Мистер Бароне приказал мне помочь вам.
– Я вижу, – пробормотала Руби саркастически. – Мы не хотим разочаровать его величество.
Выражение лица домоправительницы можно было принять за комичное в любое другое время. Не сегодня.
Повернувшись к миссис Туф спиной, Руби развязала плечевые шнурки на сарафане и вылезла из него. Румянец залил ее щеки, когда она предстала перед женщиной почти голой, кроме пары коротеньких белых трусиков и босоножек на ней ничего не было.
– Вам необходимо снять все, – нерешительно прошептала миссис Туф. –
Он хочет, чтобы вы надели это.
Прикрыв обнаженную грудь, Руби повернулась к кровати, чтобы взять одежду. Там оказался какой-то белый бюстье с маленьким красным бантиком между чашечками бюстгальтера. Два маленьких красных бантика покоились с обеих сторон в области бедер. Снизу свисали эластичные ленты, к которым, по-видимому, прикреплялись прозрачные чулки, покоящиеся под ними.
С трудом сглотнув, Руби подняла свой взор на зардевшуюся домоправительницу.
– Где низ?
– Его нет.
Руби отвернулась, не глядя на домоправительницу. Ее руки дрожали, когда она потянулась к ней.
– Дайте это мне, пожалуйста.
Миссис Туф, к счастью, ничего не сказала, когда Руби, выскользнув из своих туфель, надела бюстье и сняла трусики. Затем она натянула чулки, прижала эластик к ленте вокруг своих бедер и снова протянула ей руку.
– Платье.
– Еще не слишком поздно, чтобы убежать, – прошептала миссис Туф ей на ухо, когда одевала мерцающее платье через голову Руби. – Беги и не оглядывайся.
Руби повернула голову и встретилась взглядом с женщиной.
– Я не могу. Ставки слишком высоки, чтобы бежать сейчас.
Сострадание сияло в карих глазах миссис Туф.
– Найди другой выход, девочка. Всегда есть другой путь.
– Для меня его нет.
Руби разрешила миссис Туф помочь ей с платьем. Все было подогнано тютелька в тютельку, даже босоножки идеально сидели.
– Садись прямо здесь, – мягко потребовала миссис Туф, поглаживая подушку скамейки, стоящей перед туалетным столиком без зеркала.
– Что случилось с зеркалом?
Миссис Туф отвернулась, но не раньше, чем Руби увидела беспокойство на ее лице.
Что-то прохладное коснулось кожи девушки, когда миссис Туф вернулась и приложила что-то к ее шеи.
– Настоящие? – ахнула Руби, приподнимая сверкающее рубиновое ожерелье на свет.
– Они принадлежали матери хозяина. Дай мне свою руку.
Руби подняла руку, позволяя домоправительнице застегнуть соответствующий браслет на ее запястье.
– Ну, все. Готово.
Если бы не обстоятельства, окружающие ее, Руби бы испытала удовольствие от своего наряда. Она встала, надела серебряные каблуки и последовала за миссис Туф к лестнице. Облаченный Линкольн стоял у основания лестницы, все еще похожий на смерть, и только едва слышимый мягкий вдох был доказательством того, что он одобрил одежду Руби.
Девушка остановилась перед ним, ожидая, когда он скажет, что делать дальше.
Бароне продолжал стоять.
Она оглянулась на миссис Туф, надеясь, что та даст ей подсказку к тому, что он ожидал, она будет делать, когда Линкольн наконец заговорил. Но его слова были адресованы не Руби.
– Как только ужин будет подан, вы должны уйти на всю ночь, миссис Туф. Я не хочу, чтобы меня беспокоили по какой-либо причине. Не забудьте сообщить и другим.
Сердце Руби подпрыгнуло к горлу. Он хотел, чтобы все ушли из дома, кроме нее. Значит, он планировал причинить ей боль? Мучить ее?
– Тебе не нужно бояться, Руби Этвуд, – прогрохотал Бароне, видимо, прочитав ее мысли. – У меня нет намерения причинить тебе вред.
Руби молилась, чтобы он говорил правду. Хотя она знала, что он старше, тело под этим плащом было огромным. По крайней мере, шесть футов и шесть дюймов с плечами, которые могли бы соперничать с размерами полузащитника. Да он может переломить ее, как ветку, если захочет.
ГЛАВА 18
Зверь подождал, пока миссис Туф отправится на кухню, прежде чем протянул руку Руби. Ему все еще было трудно дышать после того, как увидел ее на вершине лестницы. Член настолько налился кровью, что это чуть не опустило его на колени. Теперь, когда раздувшаяся эрекция пульсировала до самого сердца, Линкольн чувствовал запах опьяняющего аромата, принадлежавшего Руби. Он еще сильнее затвердел.
Девушка приняла его жест помощи, но бунтарский свет, который он узнал, все еще сиял в глазах. Бароне обнаружил, что ему нравится мятежный дух девушки. Это делает ее более волнующей.
– Прекрасно выглядишь, мисс Этвуд.
– Не могу сказать того же, Грим.
Губы Линкольна дрогнули под плащом. О, как он будет наслаждаться, склоняя ее к своей воле.
Вместо того, чтобы посадить Руби на другом конце стола, как это было принято, Линкольн проводил ее к стулу рядом с собой. После того, как помог ей сесть, он занял свое место во главе слишком большого стола и предложил ей вина. Руби покачала головой.
– Нет, спасибо.
Линкольн, сжимая решительно челюсть, схватил ее бокал и налил в него приличное количество сладкого красного вина.
– Я настаиваю.
– Вы всегда такой властный?
Ее вопрос разозлил его.
– Ты здесь, пока я этого хочу. Ты будешь делать, что тебе сказали, без вопросов. Если ты не можешь следовать этому простому правилу, то можешь уйти прямо сейчас.
Руби подняла подбородок и схватила свой бокал. Она смотрела на него над ободом бокала, пока опустошала его. Линкольн знал, что она пила вино из вредности. Однако это не имело значения.
Миссис Туф суетливо вошла в комнату, Стайлс напрягся на каблуках. Они поставили несколько блюд в центре стола, прежде чем оставить хозяина на ночь.
Линкольн отмахнулся от них, даже не взглянув, его взгляд был прикован к красоте рядом с ним. Ему потребовались все силы, чтобы не опустить руку под стол и не провести пальцами по ее бедру. Идеальная грудь, которую он когда-либо видел, почти вываливалась из декольте ее рубиново-красного платья. Линкольн отвел взгляд, прежде чем опозорился бы, высвободив свою бушующую эрекцию и избавив себя от боли, которая пульсировала в паху с момента прибытия Руби.
Ужин состоял из жареной утки и молодого картофеля, приготовленного в легком соусе из хереса. На десерт были зеленый горошек, домашний хлеб и банановый пудинг.
