Текст книги "Тотальная угроза"

Автор книги: Дино Динаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Они занимались любовью до изнеможения. Под утро любовники впали в такой экстаз, что им было достаточно просто лежать друг на друге, ощущая голые тела, чтобы испытывать наслаждение.

Оно было безгранично. Картазаев подумал, что еще немного, и он просто умрет на красавице.

Они так и уснули в объятиях друг друга.

А потом ему приснился жуткий мучительный сон с перевернутой "Волгой" и мертвяками. Вернее, это был даже не сон. Мгновенная вспышка в утомленном любовными утехами уме. Этот кошмар частенько настигал его, когда он совсем не ждал.

– Назад! – он и сам не знал, что так громко можно орать сквозь маску.

Гарсон отступает по доске мелкими шажками, тогда он помогает ему, нетерпеливо сдергивая за рукав. Боец теряет равновесие, пошатывается и ступает прямо на месиво. Мерзкий звук, будто давят сразу десяток тараканов. Из – под ноги выдувается пузырь мертвой плоти, наполненный гнилостными газами.

– Руку, мля! – возмущенно кричит Гарсон.

Бог подаст. Воспользовавшись тем, что путь свободен, Картазаев рысью прыскает вверх. Приседает и высовывает над кучей только голову. Явной опасности нет, движения тоже, и он приставляет к глазам монокуляр.

Сзади чертыхается и костерит Гарсон.

– Чего орал? – спрашивает Картазаев. – Какие еще живые?

– Зачем толкаться? Ботинки испортил! – возмущается боец.

– Еще слово и пойдешь в машину! – предупредил Картазаев. – Чего видел? Только быстро!

– Женщина там…живая.

Картазаев и сам видит. Она лежит там, где кончается проулок и начинается собственно двор. Жухлые кустики, убогие детские качели. И голая женщина. Может, девушка. Потому что ей нет и семнадцати.

Она голая. Лежит влагалищем к полковнику. Между ног стрижка в виде полоски.

Не факт, что она живая. Хотя следов разложения никаких. Кожа белая. Никаких пятен, выступивших и успевших высохнуть жидкостей. Черные волосы красиво раскиданы.

И вообще девчонка хороша. Груди, бедра.

– Назаров, шумни! – коротко бросает Картазаев, не оборачиваясь.

Лейтенант дает очередь в воздух. Из чахлых кустов с вертолетным стрекотом взмывает стая воробьев.

Расклюют ведь, подумал Картазаев, а Назарова укоротил. Развоевался тут.

Как и ожидалось, девчонка даже не шелохнулась. Может, мы рано зашли, рассуждал полковник. Мало ли, сумита по окраинам выгуливали. Здесь эпицентр! Неизвестно что, вирус ли излучение, здесь могли сохраниться дольше.

Воробьи бы сдохли, возразил он себе.

Странно, однако, все. Все ломились от этого места, давились и умирали, а красотка разделась до гола и улеглась.

Может, это мародер? Из последней волны? Зашла буквально вчера, всего ночку и пролежала. Но почему голая?

– Выдвигаемся! – скомандовал Картазаев. – Гарсон справа, Шустрый слева! Держать сектора, но не стрелять! Это приказ!

Кучу бойцы преодолели грамотно. С доски на стенку и дальше уже на чистую землю. Картазаеву пришлось сделать усилие, чтобы повторить маневр.

Едва оказались во дворе, он почувствовал, что здесь что-то не так. Потом понял. Запах. Здесь почти не пахло. Может, проток свежего воздуха?

Бойцы заняли позиции по бокам. Гарсон показ три пальца, Шустрый пять и еще три. Восемь.

Объекты не двигались, замерев на лавках в глубине дворика и у единственного подъезда. Судя по неестественным позам, их можно было не опасаться.

Картазаев присел у трупа, пощупал шейный пульс. Пульса не было. Но это ничего не значит. Мог быть чересчур слабый. Когда хотел посмотреть зрачки, обратил внимание на с силой зажмуренные глаза.

– Крот! – вырвалось у него.

– Нет трупного окоченения! – заметил Назаров. – Ткани мягкие! Живые! Она живая!

На выкрик бойцы оглянулись.

– Смотреть сектора! – вернул их к действительности Картазаев. – Лейтенант, вызывайте грузовик. Пусть пришлют с кунгом. Надеюсь, не надо повторять о соблюдении режима секретности. В эфире никаких подробностей!

– Надейся! – процедил Гарсон.

Можно было сделать вид, что не услышал, но Картазаев не любил этого.

– А на вас я подам рапорт, когда вернемся! – сообщил он.

– Пожалуйста! – вызывающе ответил тот.

После того, как машина была вызвана, Картазаев приказал Назарову неотлучно находиться при находке, а бойцам очищать проход, чтобы мог заехать грузовик.

Сам, наскоро оглядев двор, подошел к подъезду. Здесь на лавке бесформенной кучей тряпья сидели три старухи. Когда он шел через двор, у него было дурацкое чувство, что они следят за ним. Но когда он прошел мимо, заблуждение рассеялась, они также продолжали смотреть вглубь двора.

Планировка дома оказалась довольно дикая. Внутри подъезда оказалась лестница, но квартир на первом этаже не было, жилье было только на верху. Скорее всего, вход на первый этаж находился в другом месте. Может, с фасада.

Картазаев поднялся до кургузой двери, обитой филенкой, которую не пришлось даже ломать. Она была не заперта.

Однако Картазаев замешкался. Он понял, что что-то пропустил. Что-то ускользнуло мимо его внимания. Царапнуло на периферии. Преодолевая внутреннее сопротивление, Картазаев протянул руку, вталкивая дверь внутрь.

Изнутри пахнуло мертвецкой. И он понял, что во дворе, исключая ту зловещую кучу разложением не пахло. Ничем не пахло. А здесь мертвец был.

Взяв пистолет наизготовку, вошел.

В крохотной квартирке оказалась всего одна комната, кухня и туалет. Все крохотное.

Труп, находящийся далеко за чертой разложения, черный словно обугленный, находился в туалете. На унитазе. Картазаев прикрыл дверь плотнее.

Судя по двум кроватям, старым, еще панцирным, здесь жило двое. Если конечно одиночка не имел обыкновения спать на двух кроватях по очереди.

Единственный стол стоял на кухне, исправно служа и обеденным и компьютерным. ЖК-монитор, устаревший, но добротный. Модем-DSL. Высокоскоростной.

Картазаев подошел к окну и на полном рефлексе ушел вбок под прикрытие стены.

Все видимое пространство за окном устилали погибшие. Они перекрыли дорогу, заползли на газон, друг на друга, лезли на стену, протягивая руки. Куда? К этому окну.

В этот момент напряжение достигло своего пика, и Картазаев буквально подпрыгнул на месте, потому что в это время у него за спиной, в оставленном дворе вдруг так…

Под утро зазвонил мобильник.

– Ты где? – спросил Серегин.

– Сплю, – зло ответил Картазаев.

– Мы нашли Дэна, – сказал замдиректора.

Картазаев рефлекторно присел на постели.

– Где?

– В Африке конечно, – нехороший у начальства был тон, чересчур спокойный. Он еще не решил, впадать ли ему в эйфорию или, наоборот, в печаль, ибо обнаружение Дэна сулило еще большие проблемы, нежели когда тот был в бегах.

Этот как с атолловой рыбкой сузи. Зароется в донный песок, ее не видно и не слышно, но стоит наступить, как вокруг ноги точно захлопывается медвежий капкан. Удовольствие ниже среднего, и Картазаеву посчастливилось его испытать. Вон шрамы стопу как в тапки обули.

Переоснащение ОПУ, превращение его в самодостаточную единицу внутри структуры ФСБ не прошло гладко, а если говорить откровенно, закончилось большим швахом.

Вначале в ОПУ попали не те люди, решившие, что теперь они над законом, отчего крыша у некоторых поехала конкретно.

Дэниэл Сарана возглавлял в управлении африканский отдел, и кличка у него была Африканец. По сути, это был ликвидатор, и операции, которые проворачивал Африканец, являлись наиболее секретной частью деятельности ОПУ.

Это был козел, каких свет не видывал. Картазаев лично с ним знаком не был, но когда после Кейптаунской бойни ему поручили внутреннее расследование, и через его руки прошла целая куча служебной переписки, ему стало ясно, что корреспондент законченный параноик и садист. Список его жертв оказался бесконечен, включая даже сотрудников отдела!

Самое неприятное заключалось не в том, что Африканцу удалось свалить, Дэн каким-то образом пронюхал про Картазаева и клятвенно обещал умыть его кровью.

– Будь осторожен, полковник, – продолжал тем временем Серегин. – Есть сведения, что он грозился, что следующий на очереди – ты. Чего молчишь?

– А что говорить, если я следующий? – пожал плечами Картазаев. – А что значит следующий на очереди? Был кто-то еще?

– Был, – сказал Серегин после паузы. – Нам удалось перекрыть все возможные каналы утечки. Могу утверждать, Африканец останется в Африке. Навсегда. Операцию поручена Буйволу. Он постарается, будь уверен, муха не пролетит.

– А что ж ты тогда звонишь по ночам? – хотел спросить Картазаев, но не спросил.

– Кто звонил? – сонно спросила Маша, скомканная простыня застряла между грудями, Картазаев высвободив ее, не забыв поиграть с прелестями.

– Перестань, – она повернулась на бок.

Опять тренькнул мобильник.

– Да выключи ты его.

– Последний звонок.

Звонил Мошонкин.

– Срочный факс, – доложил Мошонкин.

– Читай, раз срочный.

– Секретный.

– У меня от родного десанта секретов нет.

Было слышно, как Мошонкин шуршит бумажной лентой, потом читает:

– Я в Вене.

– Дальше, – нетерпеливо поторопил Картазаев.

– А дальше ничего нет. Это все.

– И из-за такой ерунды ты звонишь мне по ночам! – вспылил Картазаев.

– Так срочно же! Да и не ночь уже давно.

– Ладно, раз уж позвонил. В следующий раз по такой секретной ерунде не звони.

Картазаев сунул мобильник под подушку, заложил руки за голову и подумал:

– Интересно, сколько часов лету от Вены до Карнача? И есть ли прямой рейс? Наверное, бедолаге придется через Москву переть. Не ближний свет. Или чартер?

Африканец выбрал чартер.

Глава 4

Бронетранспортеры прибыли на следующий день.

Ноу-хау оперативно– поискового управления. Стрелковые люки наглухо запаяны, бока новеньких машин обезображены следами свежей сварки.

Технику загнали под просторный тент, скрывший ее от любопытных глаз. Машин было три, из одной выгрузили зеркально блестящие металлизированные костюмы и респираторы.

– Вас будет сопровождать взвод десантников под командованием капитана Нестеренко. Но БТР могут вместить больше, – заметил генерал.

– Костюмов на всех нет, – пояснил Картазаев.

В этот момент тренькнул мобильник. Картазаев даже не сразу понял, кто звонит.

На том конце стоял невообразимый шум, а говоривший все время отвлекался на посторонние переговоры. Похоже, там было полно людей, требовавших к себе внимания.

– Володька! – заорал неизвестный, и лишь по этому воплю Картазаев опознал, наконец, Ивана Штоца по кличке Буйвол.

– Ты откуда звонишь? – спросил Картазаев, но тот его вопрос проигнорировал.

– Он ушел от меня! – продолжал вопить Буйвол, он и кличку получил от этой своей привычки все время орать. – Анварский аэропорт в Сахаре, из самолетного парка только пара "кукурузников", а он ушел. Там восемь человек моих было, он всех положил.

– Как это ему удалось? Сколько у него людей?

– Никто не знает. Дэн сбесился!

– Конкретнее?

Буйвол опять его вопрос проигнорировал.

– Через границу я его не пущу, зуб даю! Есть сведения, что он через Брест!

И связь прервалась. На табло загорелась надпись: "Абонент находится вне зоны досягаемости". Странно, учитывая, что при применяемой в ОПУ мощной аппаратуре можно безо всяких осложнений звонить из ракетной шахты с той стороны шарика.

Да, кстати, ведь Буйвол раньше ему никогда не звонил. Он и номера его не знал. Номер знал только Серегин.

Картазаев набрал номер шефа, но потом какое-то наитие заставило его нажать на сброс. Странная история, и слишком мало данных, чтобы разобраться в ней.

– Вы завтра в город идете, возьмите меня с собой, – попросил вечером Мошонкин.

– И кто это тебе наболтал? – недовольно спросил Картазаев.

– Военная тайна.

Тоже мне армия, с сарказмом подумал Картазаев. Вся операция коту под хвост. Интересно, можно в этой стране что-нибудь сделать по секрету?

Зазвонил мобильник.

– Приди ко мне сегодня, – попросила Маша.

– Сегодня не могу.

– Я знаю, вы завтра идете…Туда.

Картазаев ниспослал мысленный вопль в небеса.

– Придешь? – спросила она, он лишь отрицательно качнул головой, но женщина прочувствовала ответ. – А когда ты вернешься, зайдешь?

Сразу. Если вернусь, подумал Картазаев, а вслух по уже противной самому себе привычке говорить не то, что думаешь, а даже наоборот, пообещал:

– Конечно, Маша.

Идти к ней не хотелось. Она была словно выпитый компот. Свою жажду он утолил, чего же еще?

Он и не женился в свое время из-за этого. Понял вдруг, что при его беспокойной работе настанет, в конце концов, такой день, когда он уйдет, а назад не вернется. Не предусматривает его хлопотная должность спокойной пенсии.

Он представил, какие хлопоты достанутся его предполагаемой жене и сколько нервотрепки возможным детям. Хотя труп, конечно, доставят за государственный счет. "Тьфу" три раза.

Картазаев посмотрел на ожидающего ответ Мошонкина и спросил:

– Тебе сколько до дембеля осталось?

– Два месяца. Меня ж ребята засмеют в деревне, когда узнают, что не был на войне. Скажут, какой же ты десантник? Да и самому охота себя в деле попробовать. Знаете, какой я ловкий и хитрый. Мне в драках равного не было.

Когда-то не было, уточнил Картазаев. Когда ты дрался в последний раз, дорогой? Когда стрелял? За тобой и автомат, небось, последние полгода молодой таскал.

– Ты про диверсантов узнал, как я просил? – спросил он.

– А как же? – речь Мошонкина приобрела рассудительность, Картазаев представил, как парень с такой же интонацией обсуждает в родной деревне виды на урожай. – Видал их пару раз с генералом из ФСБ.

– Данюк его фамилия.

– Точно.

– Ты скажи, чем они сейчас занимаются?

– А ничем. Пропали они.

– Как пропали? – не понял Картазаев.

– Вещи все на месте. Палатка у них недалеко от штаба.

– А Данюк?

– Этот на месте. Все высматривает Вольд. Часами на смотровой вышке торчит с биноклем.

Опередил-таки, подумал Картазаев. Своих высматривает. Похоже, мы не первые. Ну и нехай с ними. Они еще не знают его главного секрета, без которого им до Дворца не добраться.

– Так возьмете? – спросил Мошонкин.

– Как же я тебя возьму, если ты диверсантов упустил? – деланно удивился Картазаев. – Вот, если ты мне их найдешь.

Глаза парня загорелись надеждой.

Картазаев имел профессиональную привычку спать, как убитый, перед любой предстоящей операцией, даже если она имела все шансы стать последней в его жизни. В ночь перед походом неплохо было бы выспаться, но поспать ему не дали.

В полночь в дверь постучали.

Мошонкин схватил автомат и спросил рвущимся спросонья голосом:

– Кто там?

– Майор Извеков из штаба Кордона, – ответили ему. – Срочное сообщение для полковника Картазаева.

– Погодите минутку, – как можно беззаботнее проговорил Мошонкин, сам передергивая затвор.

Не выпуская дверь из прицела, он неслышно прокрался вверх по лестнице, но едва оказался в комнате, как в висок ему уперся ствол картазаевского пистолета.

– В следующий раз не заходи без стука, застрелю, – просто предупредил он, и это не являлось угрозой, констатация факта человека, который всегда начеку. – Что за медведь там ломится?

Мошонкин был готов дать голову на отсечение, что стук был произведен настолько деликатно, что дальше его койки, стоящей впритык к двери, не ушел.

– Майор Извеков. Но я о таком не слыхал, – чистосердечно признался Мошонкин.

– Ты не прав, братишка. Есть один Извеков. Судя по спискам, вчера должен был прибыть.

Они спустились к двери.

– Константин Федорович? – на всякий пожарный проверился Картазаев.

– Если вас интересует мое имя, меня зовут Сергей Федорович. Я прибыл по личному приказу Командующего.

Картазаев спрятал руку с пистолетом за спину и открыл дверь.

Оказалось, что за ней полно людей. Вдали урчал движком бронетранспортер.

– Что случилось? – спросил Картазаев. – Надеюсь у вас веские причины, чтобы будить людей по ночам. В противном случае я подам на вас рапорт.

Майора его строгий тон не смутил.

– Придется проехать с нами, – сказал он. – Командующий сказал, что вам интересно будет взглянуть. Находка в лесу, товарищ полковник.

– Да? – брови Картазаева взлетели кверху. – Вы думаете, мне стоит взглянуть?

– Не ходите с ними, – успел шепнуть Мошонкин.

– И что вы там нашли? – Картазаев сделал вид, что его не услышал.

– Вам лучше проехать, – майор слегка наклонился к нему и проговорил. – Странная находка. И страшная.

– Это по моей части, – оживился Картазаев.

Они сели в броневик, и тот покатил по лесу, ломая мелкие деревца, но, судя по всему, по этой трассе катались не один раз и успели перемолоть всю растительность.

Наконец в свете фар возник наскоро установленный шлагбаум. Дальше пришлось идти пешком.

Через пятьдесят шагов уткнулись в живую цепь. Солдаты с автоматами наизготовку окружали небольшую поляну, в центре которой возвышались четыре осины, образуя ромб.

Посреди поляны был распят человек, привязанный за конечности к деревьям. Он висел в метре над землей лицом к небу. Голова свешивалась вниз таким образом, что становилось ясно, что у трупа сломана шея.

Рядом суетились медики и солдаты. Из группы отделился человек в белом халате и направился к ним.

– Остановись! – приказал Картазаев.

– Да это мой человек, – возмутился Извеков. – Ты что, полковник?

– Пусть говорит оттуда, – велел тот.

– Ладно, – нехотя согласился майор, если б не строгий наказ Командующего выполнять все приказы Картазаева, послал бы он его подальше и уже давно. – Сидоренко, докладывай!

– Его пытали, – сказал тот. – Отрезали два пальца.

– Причина смерти? – спросил Картазаев, а когда тот замялся, повторил. – Вы установили причину смерти? А время смерти вы тоже не установили?

– Вы многого хотите от моих людей, – заметил Извеков. – Среди них нет экспертов. Я сейчас распоряжусь, чтобы труп отправили в лабораторию.

Картазаев, казалось, его не слушает. Заметив, что один из солдат направился к оцеплению, он опять крикнул:

– Остановиться, боец!

– Да что происходит? – возмутился майор. – Командовать моими людьми вам никто права не давал.

Картазаев опять его не услышал.

– Я тебя понимаю, боец, – проговорил он. – Но и ты меня пойми.

– Выпустите меня, – тихо попросил солдат. – У меня месяц до дембеля остался.

Картазаев лишь покачал головой.

– Пусть подъедет БТР и посветит фарами, – приказал он, и ему подчинились.

Машина, доломав еще не поломанные кусты, встала рядом, и яркий свет залил поляну.

Замершие в центре люди превратились в застывшие темные силуэты, а у распятого трупа стали видны с силой зажмуренные глаза.

– Крот! – ахнул кто-то в оцеплении.

– Без паники! – взял инициативу в свои руки майор. – При попытке выйти будем стрелять на поражение!

Окруженные повели себя по разному. Кто-то, раскачиваясь, рухнул на землю, кто-то заметался по поляне, но кричали все. Крики стали замирать. Люди засыпали. Вскоре наступила тишина.

– Велите, чтобы пригнали экскаватор, – негромко сказал Картазаев, но его услышали все, до последнего человека. – Передвигайте Кордон.

Глава 5

Колеса «Волги» вращались неравномерно. На перевернутой машине это было видно особенно отчетливо. Картазаев припоминал, что водитель Коля жаловался на балансировку.

Полковник стоял с пистолетом в руке, но стрелять было не в кого.

В живых оставался только Гарсон. Парень сидел, вжавшись в стену плечами, и дрожал крупной дрожью. Ладони с набитыми костяшками плотно прижаты к лицу. Крови почти нет, но между пальцев соплями свисают выдавленные глаза.

У Назарова сломана шея. Он лежит чистенький, аккуратный. Даже непонятно, как он упал. Зато Шустрый весь изгваздан в пыли и мусоре. Судя по всему, его добивали на земле. Разбитая грудина почти плоская.

Сначала Картазаев решил, что водитель получил смертельную травму при ударе. Вдоль фасада шла ослепительная глубокая царапина. "Волга" со всего маха въехала в угол. "Съела" на лобовом ударе набранную скорость, отскочила назад и перевернулась.

Но, подойдя ближе, увидел отсутствие у убитого кадыка вместе с частью шеи. В течение нескольких секунд 3 литра крови оказались на лобовом стекле.

Картазаев включил рацию, готовый сообщить о засаде, но тут же выключил.

Следы. Они вели от машины через улицу в соседний двор. Маленькие босые ножки с крохотными пальчиками.

Забрызгалась, тварь!

Первое желание было броситься в погоню, но Картазаев никогда не поддавался на провокации.

Связавшись с Серегиным, он доложил о произошедшем. Без подробностей, о которых он теперь знал.

Ничего они расчищать не стали, не смотря на приказ. Гарсон взял девчушку на руки и понес. Он успел перенести ее на ту сторону, а все остальные должно быть ждали с той стороны, когда внезапно зараженная ожила и убила их одного за другим.

Выдавив у Гарсона глаза, он больше не стал тратить на него время. Возможно, Назаров уже принимал ее на руки. Картазаев был уверен, что лейтенанта она убил вторым. Походя, одним сильным сокрушительным движением, свернув шею.

Шустрый, оправдывая погоняло, успел посопротивляться, и тогда она сбила его с ног и добила на земле. Не давала подняться и прыгала на него ногами, круша ребра маленькими стальными пятками.

Коля успел завести мотор и даже поехать, но далеко уехать она ему не дала, повиснув сбоку, а потом дотянулась своими хищными коготками через приспущенное боковое стекло.

И все из-за того, что он, Картазаев, недопустимо расслабился. Не проконтролировал. Не заставил закрыть Колю окно, а спецназовцев разгрести кучу и вынести тварь на носилках, как и было условлено.

Он нес полную ответственность. Как всегда.

Он так Серегину и доложил.

Обычное начальство в 99-ти случаях из 98-ми бы раскричалось, обещая отдать под суд, но Дым не был обычным.

– Ты думаешь, там могли сохраниться живые? – спросил он обыденным тоном, будто Картазаев и не стоял над погибшими всего минуту назад людьми.

– Внутри во дворе есть еще несколько, не тронутых разложением.

– Мы вывезем их.

– У меня другое предложение! – рубанул Картазаев.

Хозяина квартиры звали Евгений Сергеев. Завсегдатай торрентов и чатов он выбрал себе ник Сэр Геев. Так его в ОПУ и стали называть. По указанному адресу также была прописана гражданка Толстогузова 74-х лет. Сэр Геев приходился ей внуком.

Тело Сэра Геева давно увезли. Очистили въезд во двор. Теперь во дворе стояла общевойсковая брезентовая палатка, куда поначалу свозили всех "кротов", пока подобные палатки не появились в других местах.

– "Кроты" – интересно, – хмыкнул Бивиа Папаш, подполковник медслужбы (попутно руководитель одного из подразделений ОПУ).

"Кротами" называли тех, кто подвергся инфицированию ЭМЛ, но по невыясненной причине не умер, хотя пища и воду не принимал в течение длительного времени, которое на много превышало время, отмеренное природой на то, чтобы живой организм продолжал считаться таковым, не подвергаясь необратимым разрушениям.

Картазаев не считал, что у него легкая рука, и меньше всего хотел, чтобы его считали первооткрывателем, дающим название всяким мразным вещам. Так получилось.

Он до сих пор помнит вопль, с каким наполовину препарированный "крот" выбежал из палатки, преследуемый кодлой во главе с самим Папой, вооруженных скальпелями точно мясники.

Он не желал знать, скольких они зарезали, пока не дознались до истины.

"Кроты" были связаны между собой. Стоило взяться за одного, начинали орать все. Томография и энцефалография только подтверждали это. "Кроты" существовали в своем мире.

Сердца их бились в унисон. Кривые биотоков мозга искривлялись сообразно неким событиям, не имевшим ничего общего с окружающим миром.

– Они не здесь! То есть тела их тут, а сознания где-то далеко! – сообщил Папаш.

У него был маленький нос, светлые волосы, и грузина выдавал лишь чудовищный гортанный акцент.

– Я бы сказал, что их используют. Всех скопом.

– Кто? – спросил Картазаев.

– Это можно узнать только одним способом. Практическим. Инфицироваться ЭМЛ, заснуть и посмотреть. У этого способа один и очень существенный минус. Проснуться не получится.

Это было так. "Кротов" невозможно было вернуть в нормальное состояние. По существу это были только тела. Оболочки.

При принудительном оживлении, которое Папаш издевательски называл "оживляж", "кроты" погибали, поэтому эксперименты вскоре прекратили. Но до этого их пытались допрашивать, подключали электрошок и кучу других довольно жестоких вещей.

"Кроты" бились, привязанные к резекционным столам, а Папаш надрывался над ними, крича в ухо:

– Кто все это устроил? Что это? Откуда?

И тогда из уст хрипящих "кротов" они впервые услышали:

– Вольд!

Но они так и не смогли добиться большего.

Что бы это ни было, Вольд выкосил все живое в радиусе нескольких десятков километров и ушел так же внезапно, как и появился.

А потом он вернулся.

Пакет принесли ранним утром. Мошонкин, по крестьянской привычке, уже не спал. Когда в дверь постучали, он до блеска вычищал ботинки.

– Срочный пакет для полковника Картазаева!

Мошонкин хотел идти за полковником, но тот спустился сам.

– Открывай!

Стоявший за дверями военный чин, в точности установить не удалось какой, он был в накинутой плащ-палатке, хоть дождя и не было, передал объемистую бандерольку. В ней прощупывалось нечто хрустящее.

Картазаев прочитал обратный адрес и даже изменился в лице. Коротко ругнулся, после чего избавил бойца от дальнейших терзаний, приказав погулять возле дома.

– Автомат не забудь!

– Куды ж без него?

Картазаев так торопился, что едва не поддал бойцу напоследок дверью. Мошонкин услышал, как полковник торопливо запирает дверь изнутри.

– Гуляй, сказано! Не подслушивай! А то знаешь, как со свидетелями поступают?

Мошонкин шуганулся прочь. Полковника нельзя было воспринимать не серьезно. Василий был уверен, что он шутить не умеет. Как говаривал деревенский кузнец: "Думаешь, я шутю тут с тобой. Нет у меня такого органа, чтобы шутковать"!

Со словами "Вот дура!" Картазаев вскрыл конверт. Внутри оказался кулек в твердом целлофане и короткая записка.

"Здравствуй, Вова. Я ведь предвещала тебе, что еще пригожусь… Вышло по-моему. Эбен тебе я растерла. Пион и орешник тоже растертые, осталось их смешать в равной пропорции. Лучшее время для окуривания с 15 до 16 часов. Змею я коптила сама. Оценишь мою кулинарию. От себя положил перья орла, но это на крайний случай. Еще посылаю майоран, душистую руту и шалфей. Золототысячник положил в карман над сердцем и носи всегда с собой. Вова, во что ты ввязался? Лучше бы ты своих террористов-смертников ловил, не так бы было опасно. А так я за тебя откровенно боюсь. Подпись: Твоя Ники. P.S. И почему ты не оставил мне своих ногтей, я бы тебе сделала "Лунное очищение"? Придется обойтись халатом, в котором ты был. Когда ты получишь мое письмо, положи золототысячник в карман, как я сказала, и закрой глаза. В этот момент я буду ворожить тебе на удачу. Ты почувствуешь. Жалко, мне не положено верить в Бога, а ты верь".

Чертова баба! Картазаев опять ругался. Но трахается божественно. Полковник побывал более чем в ста странах, но никто ему минет так качественно не сделал. Даже в Антарктиде. Или они слишком много выпили тогда? Помнится, он тоже куролесил как молодой.

Он поискал глазами помойное ведро, но, представив недоумение Мошонкина, когда он естественно все переворошит, чертыхаясь, сунул бандерольку в разгрузку.

Невзрачная колкая травинка выпала на пол, он спрятал ее, сунув в задний карман галифе. Господи, стыд то какой!

Ну, вроде все прибрал!

На Сергеева первым обратил внимание Бивиа Папаш. У него оказалось больше данных, и он их правильно проанализировал.

Сэр Геев ненавидел свою бабушку. Как он ее только не называл! Старуха, Карга, Ведьма.

Картазаев велел добыть все, что передавалось с этого компьютера и ему принесли километры распечаток.

Толстогузова, долгие годы страдая эссенциальной артериальной гипертензией (в простонародье, гипертонией), в конце жизни впала в полный маразм, за что Сэр Геев ее искренне и самозабвенно ненавидел.

Два человека делили крохотную комнатушку и ненавидели друг друга так, как могут ненавидеть только близкие родственники.

Толстогузова панически боялась умереть.

"В силу общего затмения сознания Карга уверилась, что умирают только по ночам", – писал Сэр Геев. – " Долгими ночами она жжет свет на кухне и ходит по коридору, шаркая тапками. Зато днем храпит на всю катушку, тварь. Когда же она издохнет?"

У Толстогузовой оказалось множество грехов, стоически подмеченных любящим внуком. Она забывала выключать свет и воду. Она не умела пользоваться унитазом и часто забивала его. Она не готовила и не стирала и пыталась заставить делать это внука. Впрочем, безрезультатно.

Она рассорилась со всеми старухами во дворе, потому что была уверена, что они хотят убить ее во сне.

" Когда Карга орет, у нее вылазят глаза!" – восхищался внук.

И еще:

"Последнее время я стал болеть. Карга сглазила меня. У нее дурной глаз. Ночью она смотрит на меня своими выпуклыми глазами и зомбирует".

Картазаев ничего не понял и так об этом и сказал эксперту.

– У бабушки крыша поехала, и внук считал ее ведьмой. Что здесь такого?

Вместо ответа Бивиа показал ему карту города, усыпанной словно корью красными пятнами.

– Расположение найденных "кротов", – пояснил он. – В эпицентре квартира Сэра!

– Совпадение!

– Слишком много совпадений! "Кротов" будто кто-то созывал со всего города. И эта единственная живая бестия тоже была тут.

– Ты что же думаешь, Вольд это козни Карги. Как это называется? Порча? Ты серьезно?

В ответ Бивиа показал ему еще одно место из распечаток, он держал целый рулон, испещренный пометами.

Сэр Геев жаловался на ухудшение здоровья, слабость, сонливость.

" Она заставляет меня спать за себя!" – жаловался он.

– Нет, вот ты человек с высшим образованием. Ты что на самом деле считаешь Вольд проделкой немощной выжившей из ума старухи?

– Мы не должны исключать и такой возможности.

– Это не возможность. Это бред.

– Старуха исчезла.

– Не факт. Ты видел могильники? Туда тысячами закапывают. И старушка твоя там.

– Сэр Геев мертв.

– А тут вообще много мертвых. Ты не заметил? И вообще Вольд – мужское имя. Попомни мои слова. Это сильный безжалостный ублюдок, и он, в конце концов, обнаружит себя. И не надо искать ведьм там, где их нет, и тащить их на костры!

– Ведьмы! Ты сам сказал! – Бивиа поднял кверху палец. – Все началось с того, что ты нашел здесь голую девицу.

– Этим не началось, этим закончилось, – пробормотал Картазаев, не любящий напоминаний о проколе.

– Но это был не обычный "крот". Она притворялась "кротом", а потом, когда они подпустили ее, убила Назарова и его людей. Это была Карга!

– Она напилась чужой крови и помолодела? Еще немного и я буду вынужден положить тебя на твой же лабораторный стол.

– Не крови она пила, а чужые жизни! Она и сейчас их пьет! – Бивиа указал на палатку, откуда не переставали доноситься жуткие звуки.

– Это не доказуемо.

– Не факт.

Внезапно Картазаева озарило.

– На все, что ты тут нес о Карге, наплевать и забыть. Кроме одной вещи! Ты говорил об эпицентре. Что если его ликвидировать?