Текст книги "Два веса, две мерки (Due pesi due misure)"

Автор книги: Дино Буццати

Соавторы: Итало Кальвино,Альберто Моравиа,Карло Мандзони,Томмазо Ландольфи,Карло Бернари,Лука Гольдони,Лючо Мастронарди,Джузеппе Берто,Лев Вершинин,Антонио Амурри
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

У всех было такое чувство, будто их обидели. Сразу помрачнев, собеседники стали прощаться: «Что поделаешь, раз так, спокойной ночи. Кто бы это мог быть? Ну что ж, спокойной ночи». Все разбрелись кто куда. Внезапно город погрузился в ночное безмолвие. Лишь я стоял у телефона и напряженно вслушивался. И вот минуты две спустя незнакомец прошептал в трубку:

– Клара, это я… Ты слышишь меня, Клара?

– Да, – ответил нежный Кларин голосок. – Слышу. Но ты уверен, что все уже разошлись?

– Все, кроме одного, – добродушно отозвался незнакомец. – Он до сих пор только молчал и слушал.

Речь явно шла обо мне. С бьющимся сердцем я сразу же повесил трубку.

Кто это был? Ангел? Провидец? Мефистофель? А может, вечный дух странствий и приключений? Воплощение неожиданностей, поджидающих нас на каждом углу? Или просто надежда? Древняя, неумирающая надежда, которая таится всюду, даже в телефонных проводах, и способна освободить и возвысить человека.

ЛЮБОВНОЕ ПОСЛАНИЕ

Перевод Л. Вершинина.

Энрико Рокко, совладелец крупной фирмы, заперся у себя в кабинете. Он был влюблен, и его терзания стали до того мучительными, что он решился объясниться. Нет, он напишет ей, презрев гордость и стыд.

«Многоуважаемая синьорина, – начал он, и при одной мысли, что эти первые буквы скоро прочтет и увидит Она, сердце у него бешено забилось. – Любезная Орнелла, душа моя, свет очей моих, огонь, испепеляющий сердце, ночное видение, улыбка, цветок, любовь моя…»

В кабинет вошел секретарь Эрмете.

– Извините, синьор Рокко, в приемной вас ждет незнакомый господин. А, вот… – Секретарь пробежал глазами визитную карточку. – Его фамилия Манфредини.

– Манфредини? Впервые слышу!

– Кажется, синьор Рокко, он портной. Пришел снять мерку…

– А-а… Манфредини, припоминаю. Скажи ему, пускай придет завтра.

– Хорошо, но он говорит, что вы сами его вызвали.

– Да, верно. – Тяжело вздохнув: – Ладно, впусти его, но предупреди, что времени у меня в обрез.

Вошел портной Манфредини с почти готовым костюмом. Это была даже не примерка – Рокко на секунду надел пиджак, и портной мгновенно сделал разметку мелком.

– Простите, но у меня крайне срочное дело. До свидания, Манфредини.

Энрико Рокко, облегченно вздохнув, сел за стол и продолжал:

«Святое, нежное создание, где ты сейчас? Что делаешь? Любовь моя так сильна, что она найдет тебя повсюду, даже на другом конце города – а это так далеко, будто за семью морями».

«Как странно, – думал он, быстро водя пером, – солидный человек, которому уже тридцать, с завидным положением, вдруг садится и пишет подобные вещи? Наверно, это просто безумие».

Внезапно зазвонил стоявший рядом телефон. Энрико показалось, будто в спину ему вонзились ледяные зубья железной пилы. Судорожно глотнув воздух, он схватил трубку:

– Слушаю.

– Добрый день, – нежно промяукала незнакомка. – Какой у тебя злой голос. Скажи честно, я позвонила не вовремя?

– Кто говорит? – спросил Рокко.

– Нет, он сегодня просто несносен. Послушай…

– Кто у телефона?

– Не торопись, сейчас я…

Он бросил трубку на рычаг и схватил ручку.

«Любовь моя, – писал он, – на улице туман, слякоть, пахнет бензином и гарью, но, поверь мне, я завидую даже этому туману и готов, не раздумывая, поме…»

Телефон снова зазвонил. Энрико дернулся, словно через него пропустили электрический ток.

– Алло!

– Послушай, Энрико, – защебетал тот же голосок. – Я специально приехала, чтобы увидеться с тобой, а ты…

Он покачнулся, как от удара. Звонила Франка, его кузина, стройная, грациозная девушка. С некоторых пор она вообразила невесть что и стала кокетничать с ним. Женщины тем и отличаются, что все до одной мечтают о невероятной, романтической любви. Само собой разумеется, неудобно без лишних разговоров взять и отправить Франку назад, в деревню. Но он решил быть твердым – как скала. Все что угодно, лишь бы докончить письмо.

Склоняясь над письмом, он в мечтах уже входил в ее жизнь. Может, она прочтет письмо до конца, улыбнется, положит его в сумочку, и этот лист бумаги, полный безумных признаний, будет лежать рядом с маленькими изящными надушенными вещицами, губной помадой, вышитым платочком, чудесными безделушками, навевающими мечты об интимных встречах. И вот теперь Франка может погубить все разом.

– Послушай, Энрико, хочешь, я зайду за тобой на службу? – растягивая слова, спросила Франка.

– Нет-нет, прости меня, я ужасно занят.

– О, не стоит извиняться. Если тебе со мной скучно, считай, что этого разговора не было.

– Господи, какая ты обидчивая! Поверь, у меня тьма дел. Зайди, но немного попозже.

– Когда?

– Ну… часа через два.

Энрико бросил трубку, и ему показалось, что он потерял впустую уйму драгоценного времени. Письмо необходимо опустить не позже часа, иначе Орнелла получит его только на следующий день. Впрочем, можно отправить его по срочному тарифу.

«…няться, – продолжал он, – как представлю себе, что этот туман обволакивает твой дом, подступает к твоей комнатке, и, будь у него глаза (кто знает, может, они у него есть), он бы любовался тобой через окно. И неужели он не отыщет малюсенькой щели или трещины, чтобы проникнуть к тебе? Легкое дуновение ветерка, нежное, словно пух, ласково погладит тебя по лицу. Ведь туману нужно так мало, и моей люб…»

В дверях появился секретарь Эрмете.

– Простите.

– Я же тебе сказал. У меня неотложная работа, и я никого не принимаю. Пусть придут вечером.

– Но…

– Ну что еще?

– Внизу вас ждет в машине комендаторе Инверницци.

Проклятье, он должен съездить с этим Инверницци на склад, где недавно случился пожар, и встретиться с экспертами. Черт побери, он совсем позабыл об этом! Нет, судьба явно решила ему отомстить.

Он испытывал сейчас муки ада. А что, если притвориться больным? Нет, невозможно. Отправить письмо незаконченным? Но он еще так много должен ей сказать. Поколебавшись, он сунул письмо в ящик письменного стола, схватил пальто и бросился вниз. Единственное спасение – управиться как можно быстрее. Через полчаса он с божьей помощью сумеет вернуться.

Возвратился он без двадцати час и еще издали увидел в приемной четырех посетителей. Он заперся, тяжело дыша, открыл ящик – письмо исчезло. Сердце забилось так сильно, что он едва не задохнулся. Неужели кто-то рылся в его столе? Может, он ошибся?

Слава богу, просто спутал ящик. Но отправить письмо до часу уже не удастся. Ничего, если послать его срочным (даже по такому пустяковому вопросу он беспрестанно менял решение, переходя от надежды к отчаянию), Орнелла получит письмо поздно вечером. Хотя нет, лучше он отдаст письмо Эрмете. Нет-нет, не стоит посвящать секретаря в столь деликатное дело, он отнесет письмо сам, лично.

«…ви ничего не стоит одолеть огромные расстояния и переле…»

Дзинь-дзинь! Опять телефон.

Не выпуская ручки, он схватил левой рукой трубку.

– Алло?

– С вами говорит секретарь Его Превосходительства Такки.

– Слушаю.

– Я относительно троса.

Влюбленного Рокко точно пригвоздило к стулу. Речь шла о крупной сделке, от которой многое зависело Разговор о поставках тросов отнял двадцать минут.

«…теть через китайскую стену. О…»

На пороге снова появился секретарь. Энрико с яростью накинулся на него:

– Я никого не принимаю, понятно тебе?!

– Но фина…

– Никого, понял, никогооо! – завопил он, выйдя из себя.

– Но финансовый инспектор говорит, что вы назначили ему встречу.

Бедняга Рокко почувствовал, что силы покидают его. Отослать финансового инспектора было бы безумием, крахом всей карьеры, настоящим самоубийством. И он принял инспектора.

Сейчас тридцать пять второго. В приемной уже около часа ждет кузина Франка. Да еще инженер Штольц, специально приехавший из Женевы. Да еще адвокат Мессумечи насчет продажи электрических разрядников. И наконец, медицинская сестра, которая приходит каждый день делать ему укол.

«…дорогая Орнелла!» – пишет он с отчаянием утопающего, которого захлестывают все более грозные валы.

Зазвонил телефон.

– С вами говорит комендаторе Стаци из министерства торговли…

Снова задребезжал телефон.

– Говорит секретарь конфедерации консорциумов…

«…Моя несравненная Орнелла! Я хотел бы, чтобы ты зна…»

Курьер Эрмете с порога сообщает о приходе вицепрефекта доктора Б и…

«…ла, как силь…»

Загремел телефон.

– Говорит начальник генерального штаба…

Телефон.

– Говорит личный секретарь Его Превосходительства архиепископа…

«…но я тебя лю…» – в изнеможении, из последних сил пишет Энрико.

Дзинь-дзинь…

– Говорит глава кассационного суда.

– Алло, алло!

– Говорит член Высшего совета сенатор Корморано.

– Слушаю!

– С вами говорит адъютант Его Величества императора…

Морские волны захлестнули его и несут прочь.

– Слушаю, слушаю. Да, спасибо, ваше превосходительство, весьма вам признателен!.. Конечно, господин генерал, сию минуту приму меры.

– Алло, алло! Непременно, господин адъютант. И заверьте Его Величество в моей безграничной преданности.

Отложенная владельцем ручка потихоньку скатилась на самый край стола и, мгновение повисев, упала на пол, где и осталась лежать со сломанным пером…

– Прошу вас, садитесь. Входите, входите же. Нет, лучше садитесь в кресло, так вам будет удобнее. Какая приятная неожиданность!.. Я не нахожу слов… О, спасибо, кофе, сигарету?

Сколько времени продолжался этот ураган? Часы, дни, месяцы, тысячелетия?!

Поздно вечером Энрико остался наконец один. Прежде чем уйти, он попытался привести в порядок протоколы. Под необъятной грудой всяких документов он нашел листочек почтовой бумаги, исписанный от руки, без даты. Он узнал свой почерк. Заинтересовавшись, прочитал письмо до конца.

«Какая ерунда, какое идиотство! Когда это я писал? – спросил он себя, тщетно роясь в памяти. Испытывая неведомое доселе чувство смущения и досады, он провел рукой по редеющим волосам. – Как это я мог написать подобную чепуху? И что это за Орнелла?»

ВЛИЯНИЕ ЗВЕЗД

Перевод Э. Двин.

Направляясь за границу через Милан и узнав, что в воскресенье я собираюсь в Масту, чтобы посоветоваться насчет одной картины с известным коллекционером Фоссомброни, мой друг Густаво Чериелло уговорил меня взять ключ от его квартиры, где я уже бывал у него в гостях, и переночевать там.

В Масту я всегда езжу с удовольствием. Не только потому, что город этот необыкновенно красив; сами люди там такие приятные и сердечные, каких я нигде больше не встречал.

Прилетел я туда в субботу вечером. Дома у Чериелло царил полнейший порядок. Это был так называемый суператтик (квартира с обширным балконом под самой крышей дома) в новом квартале, выросшем на невысоком холме вдали от центра; оттуда можно было любоваться панорамой всего раскинувшегося внизу города.

Перед тем как лечь в постель, я от нечего делать полистал в кабинете Чериелло пару старинных книг по астрологии. Как известно, Маста – общепризнанная столица звездочетов: нигде не занимаются астрологией так серьезно и увлеченно, как здесь.

Город славится своей Высшей школой астрологических наук – настоящим университетом, в котором обучаются две тысячи студентов, приезжающих сюда из разных уголков мира.

Чериелло – страстный астролог-любитель (по профессии он музыкант) – не один долгий вечер провел в тщетных попытках растолковать мне, закоренелому скептику, какие удивительные – пусть даже чисто теоретические – возможности заглядывать в будущее и предсказывать судьбу отдельных людей дает нам изучение звезд и их перемещений на небосклоне.

На огромном столе в кабинете громоздились собранные за последние месяцы номера «Монитора судеб» – местной ежедневной газеты, занимающейся исключительно вопросами астрологии. Почти все двенадцать страниц большого формата этой газеты посвящены подробнейшим гороскопам – как индивидуального, так и общего характера.

К примеру, в ней имеются разделы политических и деловых прогнозов, медицинских советов, ну и, конечно же, персональные гороскопы, составляемые с учетом года рождения, профессии, пола и даже цвета волос заинтересованного лица.

Листая эти страницы, я обратил внимание на то, что диагнозы и прогнозы здесь формулируют исходя не только, как это принято в других местах, из положения небесных тел нашей солнечной системы, но и с учетом влияния таких далеких звезд, которые непосвященным даже неизвестны.

В последних номерах газеты я поискал гороскопы, имеющие какое-либо отношение ко мне, но их не было. Все предсказания предназначались только для жителей Масты и ее окрестностей. Делать изыскания для жителей других городов было бы, конечно, слишком сложно и в техническом отношении невыгодно.

Погода стояла очень жаркая, но, несмотря на это, спалось мне прекрасно. Я проснулся от солнечного света, пробивавшегося в комнату сквозь опущенные жалюзи. Проходя по коридору в ванную комнату, я заметил на полу что-то белое. Это был воскресный выпуск «Монитора» с цветной вкладкой: рано утром почтальон просунул его под входную дверь.

Подняв газету, я пробежал ее глазами. Как обычно, через всю страницу был дан крупным шрифтом заголовок, я бы сказал, синтезирующий обстановку на сегодня:

С УТРА ВОЗМОЖНЫ ДОСАДНЫЕ НЕДОРАЗУМЕНИЯ, ВЕРОЯТНЫ ОГОРЧИТЕЛЬНЫЕ ИЛИ ДАЖЕ ПРИСКОРБНЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ

(Как правило, неблагоприятные прорицания преподносились «Монитором» в гипотетической форме).

Была в заголовке еще и третья строка, набранная не столь броско:

НЕОЖИДАННО ВСЕ ПЕРЕМЕНИТСЯ К ЛУЧШЕМУ

Далее следовала редакционная статья, призывавшая к разумной осторожности всех, кто отправился на воскресный отдых, – водителей автомашин, охотников, альпинистов и особенно купальщиков. Призывы эти были явно запоздалыми, так как большинство горожан потянулось к холмам, в горы, на озера и к морю с самого раннего утра, то есть еще до того, как вышла газета. Чериелло, между прочим, мне уже объяснял, что точные гороскопы на один день можно составлять лишь на основании наблюдений за звездами накануне ночью; ну да, движение небесных тел можно, разумеется, рассчитать и заранее, но ведь количество звезд, с которыми пришлось бы иметь дело, так велико, что всякий раз на это уходили бы годы труда.

На пятой странице, после «индивидуальных» гороскопов, печатался даже список тех жителей Масты, для которых негативное влияние звезд нынешним утром было чревато особой опасностью. Я сначала даже испугался, увидев в нем и фамилию Чериелло. Хорошо, что сам он в этот день находился очень далеко от дома и, таким образом, был практически «вне досягаемости».

Говоря по правде, я совершенно не верил в астрологию. Но в жизни случается всякое. Поэтому я решил, хотя бы ближайшие несколько часов, быть особенно осторожным в своих поступках, тем более что, находясь в Масте, я как бы тоже оказывался в поле действия этих неблагоприятных «астральных сил». А вдруг астрологи из «Монитора» хоть в чем-то окажутся правы?

В доме Чериелло, человека педантичного, все прекрасно отлажено. Однако, войдя в ванную, я сразу заметил, что раковина засорена и вода плохо стекает.

Вот почему, умывшись, я постарался получше завернуть оба крана. При этом я, наверно, слишком налег на правый. Не знаю. В общем, трах – и вентиль стал проворачиваться вхолостую, а вода забила мощной струей.

Вот напасть! Через несколько мгновений вода, заполнив раковину, польется через край. К счастью, в ванной было окно. Я бросился в кухню – взять какую-нибудь посудину, чтобы вычерпывать воду и выливать ее за окошко.

Возвращаясь в ванную, я поскользнулся на «Мониторе», который, вероятно, сам бросил на пол, и, растянувшись во весь рост, пребольно подвернул руку. Потом, чертыхаясь, стал выливать за окно все прибывавшую воду. Но что давала эта бессмысленная работа? Не мог же я продержаться таким образом до следующего утра, когда явится прислуга: сегодня у нее выходной.

Кого-нибудь позвать? Но кого? Портье в доме не было. Очевидно, лучше обратиться к соседям и узнать, где можно поскорее найти водопроводчика. Но ведь воскресенье, какой уж тут водопроводчик!

Я подумал о роскошных старинных коврах в кабинете и гостиной: Чериелло так дорожит ими, а они скоро у меня поплывут; подумал о том, какой ущерб будет причинен нижним квартирам, куда вода тоже, конечно, протечет. Оставалось только звонить пожарникам. Но какой номер у пожарной команды? Перестав сражаться с водой, я бросился в прихожую, к телефону. Но телефонной книги возле него не оказалось. Я стал поспешно выдвигать все ближние ящики. Ничего не было и там. Куда аккуратист Чериелло мог запихнуть эту треклятую книгу? Невозможно же, да и неудобно, перерывать все ящики в доме.

Я бросился в комнату и натянул на себя минимум вещей, позволявших считать себя одетым. Уже выбежав на площадку, чтобы спросить у кого-нибудь из соседей номер телефона пожарной команды, я вспомнил, что не взял ключей от квартиры. И в этот момент от резкого порыва ветра дверь захлопнулась. Я остался снаружи.

Несчастья сыпались одно за другим. Чуть не плача и проклиная все на свете, я позвонил в дверь напротив. Раз, другой, третий: никого. (Между тем из квартиры Чериелло до меня уже доносился плеск воды, переливающейся через край раковины).

Я спустился на один этаж и позвонил к нижним соседям. Открывшая дверь милая старушка, увидев меня, испугалась. Не без труда мне удалось успокоить ее и объяснить, в чем дело.

– Телефонная книга вот там, в шкафу, – сказала она, – но только телефон у нас сегодня с утра не работает.

– Как это – не работает?

– Да уж не знаю, – ответила она, теперь уже приветливо улыбаясь, – но во всем доме телефоны отключены.

– А где здесь ближайший автомат?

– Не могу сказать, синьор. Я всегда пользуюсь только своим телефоном!

– Может, здесь есть поблизости какой-нибудь бар?

– Должно быть, есть, должно быть…

Я выскочил из дома под палящее солнце. Улицы были пустынны, казалось, все люди покинули этот район. По обеим сторонам у тротуаров рядами стояли машины, но нигде не видно было ни души.

В этом проклятом квартале попадались только жилые дома, никаких тебе магазинов, лавчонок. До ближайшего бара пришлось пробежать с полкилометра. Был ли там телефон? Был. И работал? Разумеется, работал. И телефонная книга оказалась на месте? Да, оказалась.

На другом конце провода дежурный пожарной части, узнав о моей беде, хохотнул и с философским спокойствием заметил:

– Ну, дорогой синьор, испорченный кран сегодня – сущий пустяк. У нас с самого рассвета сплошные вызовы. Все команды на выезде.

– Что же мне теперь делать?

– Я запишу вызов, синьор, как только появится возможность, мы займемся вами.

Сколько бед натворил за это время мой потоп? Прекрасный многоквартирный дом рисовался в моей фантазии этаким фонтаном Треви, извергающим свои струи под аккомпанемент хора разъяренных жильцов.

Я спросила у хозяина бара, не знает ли он какого-нибудь водопроводчика.

– Ну как же, – ответил он. – Мой дядя отличный мастер.

– А вы не могли бы его вызвать?

– Да я не знаю, когда он вернется. Уехал сегодня порыбачить.

Впрочем, что тут мог поделать один водопроводчик без слесаря: ведь надо было еще и дверь взломать. Кроме Чериелло, я знал в этом городе – да и то заочно – лишь знаменитого Фоссомброни. Но и его, конечно же, не оказалось дома: прождав меня до одиннадцати, он куда-то ушел и, когда вернется, не сказал.

Сердце готово было выскочить у меня из груди, когда я метался по улицам от дома к дому, упрашивая, умоляя. Люди выражали мне свое сочувствие, сокрушались вместе со мной, но ведь было воскресенье. Все водопроводчики куда-то укатили, все слесари отправились на загородную прогулку.

Внезапно солнце померкло. Тучи, как это бывает только летом, очень быстро затянули небо. Я взглянул на часы. Оказывается, я пробегал как сумасшедший около трех часов – сейчас уже половина второго. За это время квартира Чериелло, не говоря уже о тех, что находились под ней, превратилась, наверно, в Ниагарский водопад.

Но тут Ниагарский водопад обрушился с неба. Ливень хлестал так, что улицы в мгновение ока опустели. Попробуйте в такой ситуации отыскать такси! Глупо было бы даже надеяться. Из последних сил шлепал я по огромным лужам. «Пожарники за это время, – думал я, – уже наверняка прибыли к дому Чериелло, а мне и подавно следовало быть на месте».

Но когда я, вымокший с головы до ног и едва живой от усталости и злости, добрался до дома, никаких красных машин я там не увидел. Ураган пронесся, небо начало очищаться от туч. Я посмотрел наверх, отыскивая глазами следы потопа. Но все выглядело нормально.

– Дино, что ты здесь делаешь в таком виде? Что стряслось?

Я обернулся.

НЕОЖИДАННО ВСЕ ПЕРЕМЕНИТСЯ К ЛУЧШЕМУ

Так, кажется, было написано в «Мониторе»?

Чериелло собственной персоной выходил из такси. Зная, что я в Масте, он поторопился с возвращением, чтобы побыть немного со мной.

Запинаясь, бормоча что-то нечленораздельное, я объяснил, какая беда приключилась по моей вине. Но он почему-то не рассердился, наоборот, даже рассмеялся.

– Пошли посмотрим, может, катастрофа не так уж страшна.

Мы вышли из лифта. Как ни странно, на лестничной площадке было сухо (но из квартиры все-таки явственно доносилось журчание воды).

Сухо было и в гостиной, и в кабинете. Мы вошли в ванную. Вода, переливаясь через край раковины, текла себе по кафельным плиткам и с бульканьем уходила вниз через медную решетку, специально вделанную в пол предусмотрительным Чериелло. А я этой решетки в волнении не заметил.

Промок только воскресный номер «Монитора», валявшийся на полу и смятый так, что из зловещего заголовка можно было разобрать лишь отдельные буквы:

А ВЫ НЕ

ВЕР ИЛИ.