Текст книги "Мы одной крови!"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Но вы же вместе организовали фирму, вместе трудились!

– Да, это так. Но Гоша был генеральным директором, а я – всего лишь одним из юристов. Двое других юристов, мужчины, по его указке за моей спиной все лихо обтяпали. Мой бывший муж воспользовался тем, что я лежала в больнице на операции, и быстренько все провернул. Сменил заместителя, взял двух новых бухгалтеров, и те сделали все, как он велел. Все средства утекли на счета другой фирмы, хозяин которой Гошин друг и соратник, состряпали документы, будто бы наша фирма разорилась, и обанкротили её.

– Как же вы такое допустили, Сима! Ведь вы же опытный юрист! К тому же, освоили бухгалтерию.

– До операции я несколько лет болела – у меня эндометриоз, часто бывали кровотечения, и я подолгу лежала в больнице. Три года лечили гормонами, потом предложили операцию, я согласилась. А Гоша в это время завел молоденькую любовницу. Вначале просто спал с нею, а потом та стала настаивать, чтобы он развелся и женился на ней. Ему тогда было пятьдесят, а ей двадцать два года. И он предпочел своей больной жене молоденькую, свеженькую и здоровую. А заодно решил обеспечить себя и в финансовом отношении.

– Но это же подло! – вскричала Олеся.

– Конечно, подло. Мужчины в ситуации развода ведут себя отнюдь не как джентльмены, и тянут одеяло на себя. Его пассия – хищница, она прекрасно знала, что Гоша состоятельный мужчина. Разумеется, ей не хотелось, чтобы он разделил все, чем владеет, хотя по закону я имела право на половину. Да и Гоша, хоть и потерял от неё голову, сознавал, что будь он неимущим, эта молоденькая пиранья вряд ли согласилась бы скрасить его старость.

– Да разве он неимущий? И ей, и ему тоже немало бы досталось.

– Вы кто по профессии, Олеся?

– Вы хотите сказать, что в бизнесе я ничего не смыслю?

– Ну, я не собиралась выражаться столь резко. Но намек вы поняли правильно. В бизнесе свои законы, и это очень жесткие законы. Фирма не пирог, её надвое не разделишь. Даже если предположить подобное, то как поделить заказчиков, поставщиков? Если бы я создала на этой базе новую строительную организацию, то стала бы Гошиным конкурентом. Могла бы переманить к себе и сотрудников, и заказчиков. Конкуренция на этом рынке и так высокая. А вся технология мне хорошо известна. Делить одну большую фирму на две маленькие? – ни один предприниматель в здравом уме на такое не пойдет. Тогда в этом бизнесе не выжить, более крупные конкуренты сожрут. При другом варианте фирма бы осталась Гоше, но тогда он должен был выплатить мне положенную половину в денежном эквиваленте. А это очень большая сумма. Выдернуть такие средства из оборота, – значит, разорить фирму. Вот Гоша и проделал все эти махинации. В итоге я, едва оправившись после операции, узнаю новость – мой муж уходит к другой. А спустя некоторое время ещё одна новость – у нас с ним почти ничего нет, кроме квартиры, машины, дачи. Тогда мне было не до имущества нашей фирмы, я хотела удержать мужа. О том, куда подевались средства, и почему процветающая строительная фирма вдруг разорилась, причем, именно в тот момент, когда я лежала в больнице, я тогда и не задумывалась. Спохватилась лишь спустя год, но было уже поздно. А Гоша "великодушно" оставил мне квартиру, – Сима невесело усмехнулась, – а себе забрал дачу и машину, потому что по суммарной рыночной стоимости это было примерно в равных соотношениях. В итоге я осталась у разбитого корыта – и без мужа, и без средств, и без работы. Год после развода не могла работать, не было сил, а потом немного встряхнулась, огляделась, нашла работу, познакомилась с членами нашего Клуба одиноких сердец и поняла, что жизнь продолжается.

– Да уж... Даже не знаю, что и сказать.

– А вы говорите – забудется, – вздохнула Сима. – Как забыть такое предательство! Ладно бы – просто ушел к другой женщине, хотя и это тоже очень больно. Но он использовал меня во всех отношениях. Получается, что я работала на него, думая, что это наша семейная фирма, а оказалась всего лишь наемным работником, которому Гоша платил зарплату, и труд которого использовал, и которого можно просто уволить. При том, что мой бывший муж очень состоятельный господин, не обеднел бы, если бы честно все разделил. Ведь и с точки зрения закона, и с моральной точки зрения, мне принадлежала половина всего, что у нас было.

– Но разве сейчас нельзя что-то изменить, доказать все махинации?

– Нет, Олеся, – покачала головой Сима. – Уже ничего нельзя изменить. Гоша в настоящий момент генеральный директор новой фирмы, которой по документам владеет его друг и единомышленник. А генеральный директор – лицо наемное, по официальным документам получает всего лишь зарплату, причем, небольшую, чтобы не платить налогов. Хотя все знают, что фактическим хозяином фирмы является мой бывший муж.

– А не может друг тоже его обмануть, раз юридически он владелец этой фирмы?

– В принципе может, и у меня на этот счет есть определенные соображения. Правда, он трусоват, а Гоша – хищник. У него сильная защита, и друг пока побаивается. Но, как говорится, ещё не вечер.

– Теперь я понимаю, почему вы так злы на мужчин.

– Да, Олеся. Мужчины нередко забывают о том, что они мужчины и сильный пол, точнее, используют свою силу, чтобы растоптать слабого. Вот и приходится нам, женщинам, защищаться. Потому у меня нет никакого желания ещё раз связать свою жизнь с представителем этого пола. Не вижу в том смысла. Не хочу опять получить очередной удар в спину и услышать, что я старая, ненужная тряпка, место которой на помойке.

– Неужели у вашего мужа не было другого выхода? Ведь многие предприниматели разводятся с женами.

– И многие оставляют жену без гроша, проделав примерно то же, что и мой бывший муж. Или бросят ей энную сумму, как собаке кость. Да ещё и пригрозят, чтобы не рыпалась, в противном случае та окажется жертвой несчастного случая. А что может женщина против мужчины, у которого есть так называемая "крыша" и средства, чтобы оплатить заказное убийство? В первую очередь она думает о своих детях, о том, чтобы не оставить их сиротами.

– Ужас какой! Жену, мать своих детей, убить с помощью киллера!

– Такие случаи все же редки, потому что женщины боятся. Ведь они не в силах противостоять мужу. Да и вообще – жестокому миру мужчин и их хищнической психологии.

– Сима, но ведь не все мужчины такие!

– Те, кто в бизнесе, – все хищники. Другие там не выживают, вы просто не знаете психологии этих людей. Иногда женщин называют хищницами, но по сравнению с мужчинами они просто овечки.

– А в вашем Клубе есть женщины, тоже пострадавшие от мужей-бизнесменов?

– Есть, и немало.

– И они смирились?

– Не совсем. Одна из наших задач – помочь друг другу отстоять свои права и получить то, что положено по закону.

– Это справедливо.

– Конечно. Ведь многие женщины много лет помогали мужьям, когда те только ещё начинали свой бизнес. Отказывали себе и детям во всем, вкладывали в дело каждую копейку, осваивали новую профессию, занимались документацией, а в целом считали это семейным бизнесом.

– И в итоге остались нищими?

– По-разному. Некоторым досталась квартира с обстановкой, муж выплачивает алименты. Правда, не с реальных доходов, а лишь с официальной зарплаты, и женщина не в силах доказать его истинные заработки. Другим муж выплачивает на детей оговоренную сумму.

– Они с этим смирились?

– Может быть, и смирились бы, если бы не стали членами нашего Клуба. Но теперь поняли, что можно бороться. И нужно бороться. И мы им в этом помогаем.

– А вам тоже помогают?

– Я в лучшем положении, чем другие. У меня есть профессия, высокооплачиваемая работа, дети уже взрослые, они самостоятельны, сами зарабатывают. До меня ещё очередь не дошла. Но непременно дойдет. Я дождусь своего часа.

Выйдя из подъезда, Алла увидела Виталия. Тот стоял, прислонившись к своим видавшим виды "Жигулям", держа правую руку в кармане куртки.

– Напарник, да ты, никак, меня пасешь? – изумилась она.

– Да нет... Просто хотел тебя увидеть, – попытался он слукавить.

– Да не свисти, зимой не пашут! Подстраховать, что ли, прикатил?

– Нет, поговорить хотел. Как там дела с фигурантом?

– Нет фигуранта. Изволят отсутствовать, по делам отлучимшись.

– А кто в квартире?

– Беременная дебилка Люба, уже хорошо освежившаяся водочкой. Обычная алкашная блат-хата. Амбре, как в мусорном баке. Слушай, от меня не воняет, а?

– Нет, духами пахнет.

– А, тогда ладно, – успокоилась верная боевая подруга. – А чего это ты глаза отводишь, как нашкодивший пацан? Стыдишься своего поступка? Правильно делаешь. Больше так никогда не делай.

– Плохие новости, напарница, – Виталий наконец посмотрел ей в глаза.

– Колю взяли? – сразу догадалась она.

– Да. Знакомые ребята из следственной части позвонили. Николая вызвали на допрос, но ордер на его арест уже подписан.

– Твою мать! – выругалась Алла. – Ведь он обещал, что немедленно свалит из офиса!

– Видно, не успел.

– Эх, дура я безголовая! Надо было мне утащить его с собой.

– Кто ж знал...

– Да уж... Когда надо, менты не чешутся, а тут сразу цап-царап и на нары.

– Сейчас одна надежда на кассету, на которой записан его разговор с Виктором.

– Ах, черт меня дери! – в сердцах вскричала верная боевая подруга. Совсем забыла сказать Коле про эту кассету! Думаешь, она поможет, напарник?

– Посмотрим. В зависимости от того, в какой тональности был разговор, о чем конкретно они говорили.

– Там концовка не очень обнадеживающая. Коля говорит, что не даст ему дернуться к сейфу за стволом, показывает свою пушку и сообщает, что якобы обезопасил себя фиктивным алиби.

– Этим и заканчивается запись?

– Нет, его последние слова: "Единственное, что ты сейчас можешь сделать, – уйти из жизни достойно".

– Для органов все это прозвучит не очень убедительно, – с сомнением произнес сыщик. – Ведь Николай с Виктором могли говорить что-то еще, а это можно было потом стереть.

– Но это все же лучше, чем ничего. Ни один человек в здравом уме не хранит у себя кассету с записью, где он убил или грозит убить кого-то. К тому же, экспертиза установит, стерта ли запись или нет. Ведь после этих слов Коля встал, обошел стол, открыл дверцы тумбы, посмотрел на Виктора и только потом отключил запись. И все это записано на пленке.

– Это уже лучше, – воодушевился Виталий. – Если прикинуть хронометраж всех этих действий, да проанализировать голоса – спокойные, ироничные, а не угрожающие, – то для адвоката с психиатром есть простор для деятельности. Может быть, кассета до сих пор в его служебном сейфе? Вряд ли он забрал её оттуда.

– Так поехали к нему на работу! – загорелась Алла.

– А как мы откроем сейф без ключей?

– Да запросто! Есть специальная служба спасения. Скажем диспетчеру, что ключ потерян, и мастер в пять минут вскроет сейф. У меня как-то раз приключилось аналогичное несчастье. Через час приехал бравый молодец, открыл сейф, попросил меня подписать какую-то бумагу, получил гонорар и откланялся.

– Но это был твой сейф и твой офис. А тут мы пригласим мастера в чужой офис.

– Да он-то откуда знает, чей это офис! У меня мастер даже паспорт не спрашивал. Раз я сижу в кресле в этом кабинете, значит, имею право. И в этот раз я сяду в кресло в кабинете Николая и буду изображать из себя хозяйку фирмы.

– А как ты попадешь в его кабинет?

– Секретарша меня знает и пропустит беспрепятственно.

– Есть лишь одно "но" – оперативники могут нас опередить и уже начать обыск в его кабинете.

– Да, ментам отдавать её нельзя. Или потеряют, или используют кассету против него. Шанс, что они её намеренно потеряют, немалый. А она нам очень нужна. Наташа ею лучше распорядится, настоит на экспертизе и прочее.

– Понадеемся, что удастся опередить оперов. Допрос – дело долгое. Когда Николая вызвали на допрос, ордера на обыск ещё не было, потому что было неясно, арестуют ли его, или нет, следователь намеревался решить это в процессе допроса или после. Так что надо поспешить.

– Поехали, напарник.

Алла вошла в приемную вместе с Виталием и сказала секретарше:

– Скоро приедет один человек. Без каких-либо расспросов проведите его в кабинет Николая Петровича.

Та молча кивнула. Напарники прошли в кабинет Николая, и верная боевая подруга сразу же позвонила в службу спасения, попросив срочно прислать мастера для вскрытия офисного сейфа.

Сев за стол, Алла с тоской вспомнила, что произошло здесь всего пару часов назад. Ведь было же у неё уже тогда предчувствие беды – почему же она к нему не прислушалась! Почему не настояла, чтобы Николай немедленно ушел из офиса! Тогда было бы время, чтобы довести расследование до конца.

"А когда конец?.. – задумалась Алла. – Вообще нет никаких зацепок. Какой-то мифический убийца, который пришел после Николая и которого никто не видел... Киллер, что ли? Похоже на работу профи. Может быть, "самаритянки" что-то разузнали?"

Она набрала номер мобильного телефона Иры. Дождавшись ответа, спросила:

– Ириш, можешь говорить?

– Нет.

– Ты беседуешь с Заремой?

– Да.

– Что-нибудь прояснилось?

– Немного.

– Телефончик того, кто нужен, узнала?

– Пока нет.

– Но есть предпосылки?

– Есть.

– Ладно, не буду мешать, а то она сразу насторожится. Отзвонись, как что-то прояснится.

– Хорошо, Алла, я позвоню.

Дав отбой, верная боевая подруга набрала номер телефона адвокатессы.

– Наташа, это я. К сожалению, ваши услуги понадобились раньше, чем мы предполагали.

– Я готова выехать. Николай Петрович Кузнецов, 1959 года рождения, так?

– Да.

– Выезжаю. Надеюсь, он юридически грамотный человек, и в отсутствие адвоката не станет давать показаний.

– Я тоже на это надеюсь. Сейчас мы надеемся добыть одну кассету, которую Виталик сразу же подвезет вам, наедине пояснит детали и скажет, что с ней дальше делать. Мы её предварительно сами прослушаем, чтобы не напортачить. В общих чертах Коля передал мне содержание разговора, но там могут оказаться нежелательные подробности. Или наоборот, обнадеживающие, на которых нужно акцентировать внимание следствия. Там записан его разговор с Виктором как раз перед тем, как все произошло. Если там все о`кей, – я имею ввиду высказывания Николая, – то используйте её сразу, а если не очень, тогда мы с напарником потолкуем, и он все вам изложит тет-а-тет.

– Все поняла. Еду и буду ждать Виталия.

– Дождитесь его в любом случае, ладно? В две головы вы сможете придумать что-то интересное. Кассеты в сейфе может и не оказаться – Коля мог хранить её в другом месте. Тогда потихоньку выясните у него, где он её хранит.

– Все сделаю.

– Удачи, Наташа.

– Всего хорошего, Алла.

"Чего уж хорошего..." – горько подумала она, вешая трубку. Почему-то ей казалось, что кассеты в сейфе не окажется. Но пока есть малейший шанс, нужно бороться.

"Я боец или кто?!" – спросила себя Алла и сама себе ответила: – Боец. Верная боевая подруга. И нечего вешать нос!"

И все же, надо признать, настроение было, мягко говоря, ниже среднего. Особенно угнетало бездействие и ожидание.

Встав с кресла, Алла подошла к окну и уперлась лбом в стекло. Внизу ехали машины, куда-то шли люди, у всех свои заботы, но по сравнению с её проблемами, это семечки.

– Виталь, у тебя бывает ощущение одиночества? – спросила она глухим голосом.

– Оно у меня и сейчас есть.

– Почему? – Алла обернулась и тут же мысленно выругала себя за этот вопрос. Ляпнула, не подумав.

– У меня была Лариса, а теперь её нет, – печально ответил сыщик, не глядя на нее.

– Ты решил с ней расстаться?

– А что бы ты решила на моем месте?

– Я тебя понимаю...

– Помнишь, как ты в мае месяце уговаривала меня оставить в покое твою подругу?

– Конечно, помню.

– Сейчас я жалею, что не послушался тебя.

– Так тяжко?

Он промолчал, глядя куда-то в сторону.

– Не хочется говорить банальные слова, – тихо проговорила верная боевая подруга. – Да тебе и не нужны слова, я знаю. Одно могу сказать – не суди Ларку строго. Заскок у неё произошел в мозгах, временное затмение ума, вот и все.

– Я считал её такой возвышенной... Необыкновенной.

– Наверное, потому тебе сейчас так больно. Ты вознес её на пьедестал, а она обычная баба.

– Если бы Лариса была обычной, я бы не любил её так, как люблю.

– Может, все забудется? Раз любишь – можно простить. Скажи себе, что этого не было, ничего не было, заставь себя вычеркнуть этот эпизод из памяти, вот и все.

– Не могу, Алла. Пытался, но не могу.

– Поверь, эта ерунда не стоит того, чтобы так терзаться.

Виталий покачал головой и промолчал.

Верная боевая подруга решила больше не муссировать эту тягостную тему. Подошла к столу Николая и набрала номер своего домашнего телефона:

– Зося Павловна, как там мой сэр Персиваль?

– Сначала побегал по дому и поиграл, потом мы накормили его, теперь спит. Я положила в его домик шапку, в которой Толя привез котенка, и он замечательно там устроился. Закопался совсем, только носик торчит. Пока я поставила его домик на кухне, потому что сама здесь.

– Вы до которого часа там будете?

– Допоздна. Мне спешить некуда. Вы не беспокойтесь за котенка, Алла Дмитриевна. Когда он проснется, я с ним поиграю. А завтра мне приходить?

– Да. Нужно приготовить праздничный стол, а я буду на работе.

– Хорошо, я, как всегда, приду в семь утра.

– Толик уехал?

– Да. Он привез продукты, поиграл с котенком, а когда тот заснул, Толя попрощался.

– Я вас уже вряд ли увижу, сегодня приду поздно. Да и завтра, скорее всего, тоже вернусь лишь вечером. Так что заранее поздравляю вас с наступающим Новым годом, Зося Павловна. На тумбочке в моей спальне лежит конверт. Это вам новогодний подарок. Купите сами что захотите.

– Спасибо, Алла Дмитриевна. Вас тоже с наступающим Новым годом. Я оставлю вам маленький сувенир в спальне. Моя внучка сделала его для вас.

– Скажите ей спасибо и возьмите в ящике той же тумбочки сумму, которую сочтете нужным, на подарок вашей внучке. Извините, что я сама до этого не додумалась, но я, честно говоря, не знала, что у вас есть внучка.

– Да, я рано стала мамой, а моя дочь рано сделала меня бабушкой. Так что моей внучке уже пять лет.

Попрощавшись с экономкой, Алла повесила трубку.

– А кто это – сэр Персиваль? – спросил Виталий, который по фразам, сказанным верной боевой подругой, не понял, что речь идет о котенке.

– Котенок. Сегодня купила.

– А-а... – от дальнейших расспросов сыщик воздержался, прекрасно поняв, почему Алла купила котенка.

Некоторое время она сидела, механически перебирая предметы на столе Николая и думая о том, скоро ли хозяин кабинета сможет снова сесть за свой стол.

Наконец раздался стук в дверь и вошел молодой человек с чемоданчиком. Поздоровавшись, он сразу прошел к сейфу, раскрыл свой чемоданчик, достал инструменты, и вскоре дверца сейфа была открыта.

– Вам бы домушником работать, – невесело пошутила Алла.

– Мне кажется, шутки подобного рода неуместны, – сурово произнес мастер, доставая чистый бланк.

Хотя в одном из абзацев бланка была фраза "в присутствии сотрудника ... отделения милиции", но он даже не стал заполнять эту графу. Вписал данные Аллы, попросил её расписаться, получил с неё 750 рублей и попрощался.

– Видишь, как все просто, – сказала она, подходя к сейфу, дверца которого была отперта, но прикрыта.

В сейфе лежали документы, несколько перетянутых резинкой пачек долларов и пистолет. Кассеты не было.

– Етишкина мать! – выругалась Алла. – Куда же он её дел?

– Может быть, унес домой?

– Да зачем она ему дома? Вдруг жена наткнется. Там много про меня. К чему ему лишние сцены, бабьи истерики?

– А ты не думаешь, что Николай её уничтожил?

– Вряд ли. Коля ж не дурак, понимал, что её нужно сохранить. Человек, который пришел убить, не записывает свой разговор с жертвой. Эта кассета за него, а не против него.

– Тогда она может оказаться в его портфеле, дипломате. В чем он обычно носил документы?

– Понятия не имею. Когда мы с ним встречались, у него в руках ничего не было.

– Кассета много места не занимает. Мог и в карман положить.

– Наши действия пропали зря. Придут менты с обыском, а сейф открыт. Черт, надо было просмотреть сейф при мастере, а потом попросить запереть его.

– А они и запереть могут?

– Конечно. И даже могут изготовить дубликаты ключей.

– А может быть, дубликат есть у секретарши?

– Вряд ли. Но давай, на всякий случай, спросим её.

Они вышли в приемную, и Алла обратилась к секретарше:

– Нет ли у вас дубликата ключей от сейфа Николая Петровича?

– Нет, – покачала головой та.

– Пожалуйста, позвоните в службу спасения, вызовите мастера и попросите его запереть сейф.

– Хорошо.

Оставив деньги на оплату услуг мастера, Алла попрощалась с секретаршей, кивнула напарнику и первой вышла из приемной.

– Что будем делать, напарник?

– Пока ничего дельного в голову не приходит.

– Черт! Как же ненавижу бездействие!

– Не накручивай себя, напарница. Этим делу не поможешь.

– Да ты только представь, что сегодня Коля будет ночевать в кутузке!

– Представляю. Но мы его непременно оттуда вытащим, я в этом не сомневаюсь.

– Твоими бы устами...

Затренькал её мобильник, и Алла выхватила его из сумки, обрадовавшись, что кто-то сообщит ей обнадеживающие новости.

– Алла, это я, – услышала она голос Иры.

– Мать, судя по голосу, есть хорошие новости?

– Да, я узнала телефон Глеба, любовника Заремы.

– Ирка, я тебя расцелую при встрече, золотко мое! Как же вовремя ты это узнала! Давай, диктуй по-быстрому, а детали расскажешь потом.

"Самаритянка" продиктовала номер. Алла нацарапала его на пачке сигарет и сказала:

– Все, дорогая, дуй в офис "Самаритянина", а я попозже подтянусь, как только освобожусь. Кстати, не знаешь, у остальных девиц есть новости?

– Я с ними сегодня не виделась, в дом Марины не заходила, чтобы у Заремы не возникло лишних подозрений, что я могу с кем-то обсуждать то, что узнала от нее. По легенде я приезжала из Москвы всего пару раз делать массаж. А если б она меня заметила, то решила бы, что я хожу из дома в дом и могу разносить сплетни.

– Умница! Добыла классную информацию. Спасибо, моя родная.

– Напарница, я сейчас узнаю адрес и проедусь к Глебу один, – сказал Виталий, когда она убрала телефон.

– Почему один?

– Так будет лучше, поверь. Увидев нас двоих, Глеб может замкнуться. А я возьму бутылку водки, и мы с ним посидим по-мужски. Не сомневайся, я выясню все, что он знает, и даже более того.

– Ладно, напарник, ты профессионал, а я только учусь.

– Не скромничай, напарница. Не сомневаюсь, ты бы тоже разговорила его и с бутылкой, и без бутылки. Но тебе сейчас нужно быть на связи со всеми. Могут приехать твои "самаритянки" с новой информацией, может позвонить Наташа, и тебе придется принимать решения. Если появится что-то новое, звони.

– До связи, напарник, я еду в офис. Но буду не у себя, а у "самаритян".

– Я позвоню тебе на мобильник.

– Удачи!

– И тебе того же!

– Да уж, удача сейчас не помешает, – сказала она себе, садясь в машину.

Из машины Алла позвонила в офис "Самаритянина". Трубку взяла Татьяна.

– Танюш, это я. Девочки приехали?

– Да уже почти все в сборе. Нет Иришки и ещё троих. Остальные здесь. Ты когда приедешь?

– Я уже еду, буду примерно через полчаса.

– Мы уже закупили к Новому году напитки и продукты.

– Отлично. Приглашаю всех к себе. У меня квартира большая, все поместимся. Еще будут Ларка, Казанова, Виталик, Толян. Только Коли, скорее всего, не будет.

– Почему? Он и на похоронах не был.

– Его сегодня, наверное, арестуют.

– Ах, ты, черт! Немножко не успели!

– Ну, ещё не вечер. Иришка узнала телефон Глеба, сыщик поехал к нему. Если тот будет на месте, то напарник уговорит его дать показания. И тогда у Коли алиби.

– А если он иногородний и уехал в свой родной город? Испугался, что муж Заремы узнает о нем? Ведь после этого случая Глеб ни разу не появился в поселке, хотя раньше бывал частенько, мы это выяснили.

– Тогда, мать, дело тухло. Но не будем думать о плохом. Что в отношении дела Вали?

– О её муже соседи отзываются очень плохо. Говорят – настоящий бандит. Очень жалеют Валю. Оказывается, он бил её, но от Зои она это скрывала. Соседям не раз приходилось прятать её, когда пьяный и разъяренный Василий гонялся за ней.

– Почему же они не вызвали милицию?

– Соседи его боятся. Одна из них как-то увидела у него за поясом пистолет. С тех пор все опасаются с ним связываться.

– Вот из-за таких мягкожопых Валя и погибла! А если бы менты повязали его со стволом, то он бы сел хотя бы за ношение оружия. Ментовским такая палка как раз в масть – преступление раскрыто, как говорится, не отходя от печки. А за Василием никто не стоит, за большую взятку под подписку о невыезде не отпустят.

– Да в том-то и дело, что он в какой-то банде! Несколько раз соседи видели, как он приезжал с дружками, такими же головорезами, как сам. Так что соседи до смерти их боятся. Они не могли отказаться приютить Валю, когда она убегала от пьяного мужа, соседи её с пеленок знают, там много старых жильцов. Она ведь дочку отправила к тете потому, что еле отняла её у озверевшего Василия – тот страшно ругался, что Валя его нагуляла, и грозился размозжить ребенку голову – малышке тогда было всего три с половиной годика. Соседка слышала, как он орал, дескать, его друг признался, будто переспал с ней. А сама Валя рассказала соседке, что тот и правда к ней полез, пьяный, а она от него убежала вместе с дочкой и всю ночь просидела у соседки. Но Василий верит своему корешу и не верил ей.

– Ну, и жизнь была у бедной Вали... Я была у сожительницы Василия. На мой взгляд, крутизной там не пахнет. Обычная шарага алкашей.

– Но у него оружие, Алла.

– Сейчас каждый придурок обзаводится стволом, хотя не попадет в цель даже с трех метров, а пушку носит, чтобы самому не бояться и считать себя крутым. Василий-то уж точно не попадет по причине трясучки конечностей из-за не непросыхающей пьянки. Там бутылок как в пункте стеклотары. Ух, попадется мне это психопат! Уж я вытрясу его поганую душу! А что выяснили наши девицы насчет Клуба?

– Еще не все приехали. Оле попались две лесбиянки. Морочили ей голову про феминизм, про то, что мужчины не нужны.

– А, ну, тогда это одна трепотня. И лесбиянки, и феминистки с точки зрения нашего дела безобидны.

– Тамаре вначале попалась какая-то сухопарая суровая дама.

– Она мне рассказывала. Тоже, видно, адепт феминизма, ханжа нетраханная! Куда ж ей податься, как не в феминистки?! Даже в лесбиянки не возьмут, поскольку она не представляет сексуального интереса ни для женского, ни для мужского пола.

– Кате досталась Оксана, но та в клубе ещё новенькая, говорила загадочно, дескать, у многих тамошних дам проблемы с мужьями.

– Еще бы не проблемы, раз они феминистки и лесбиянки! В общем, я поняла, это сборище феминисток, лесбиянок и прочих нелюбительниц мужского пола и посему сильно на него обиженных. К нашему делу они вряд ли имеют отношение. К моему приезду подтянутся остальные "самаритянки", и картина окончательно прояснится. До встречи дорогая, пока мы с тобой болтали, я уже проехала полпути. Так что буду через четверть часа.

– Ждем.

Отбросив мобильник на правое сиденье, Алла весело пропела свою любимую песню, гимн их команды:

– Гусарская рулетка, жестокая игра. Гусарская рулетка, дожить бы до утра...

Как всегда, она решила сократить путь к офисам "Примы" и "Самаритянина" и избавить себя от светофоров. Въехав в переулок, обогнула угловой дом и свернула на дорогу, ведущую к гаражам. В этот час здесь было пустынно. Автовладельцы разъехались, гаражные боксы стояли запертые.

Заметив нагоняющую её темно-синюю "девятку", Алла взяла влево. Хотя не в её правилах уступать кому-то дорогу, но сейчас она не спешила, а люди, наверное, торопятся. Чего ж вредничать?

После известия, что есть координаты Глеба, у неё сразу повысилось настроение. Где бы тот ни был, хоть в Самарканде, хоть ещё дальше, они его разыщут и привезут в Москву. Жаль, что Коле придется провести несколько дней в тюрьме. А может, и не придется, если Глеб все ещё в Москве. Даже если он в другом городе, слетать туда и обратно и привезти его. Не так уж много это займет времени.

"Девятка" обогнала её и тут же резко затормозила Если бы Алла не обладала быстрой реакцией, точно бы тюкнулась носом в их багажник.

Именно так и поступают начинающие бандиты – специально подставляют свою машину, а потом выставляют "виновнику" астрономический счет, включают счетчик и прессингуют. Алла знала, что существуют банды, которые именно на этом специализируются. И куда деваться законопослушному гражданину, не имеющему связей с сильной "крышей"? В милицию обращаться бесполезно. Ударил чужую машину? Ударил. Помял? Помял. Почему не держал положенную дистанцию? Почему не вызвал ГАИ? А кто видел, что в машине четверо качков с прической "под ноль"? Где документальное подтверждение, что у него вымогают крупную сумму? А бравые ребята заставят его выложить из карманов все документы, узнают и домашний адрес, и все, что их интересует. И не оставят в покое, пока не получат то, ради чего все это затевалось. Могут забрать машину в счет долга, если она имеет приличную стоимость, могут заставить переоформить квартиру якобы по договору купли-продажи, могут потребовать и то, и другое. В общем, не отцепятся, пока не выжмут гражданина досуха. Жизнь-то, как известно, дается один раз, и прожить её хочется. Да и семью, детей жалко. Бандиты не церемонятся.

Алла ничуть не удивилась, увидев, как из "девятки" выходят четверо мордоворотов. Водитель остался за рулем. Все по типичному сценарию.

Почти не двигая корпусом, боевая подруга протянула правую руку к бардачку, достала свой "Смит-Вессон" и, уже открывая дверцу, чтобы выйти из машины, отработанным движением взвела курок. Держа руку с револьвером чуть сзади, чтобы бандитам не было видно, Алла вышла из машины, оставив дверцу открытой, и встала к ним левым боком.

– Поговорить хотите, ребятки? – спросила она приторно-сладким тоном.

– Ты зачем, блядь, трепалась, будто я Вальку скинул с балкона? угрожающим тоном спросил один из них, высокий брюнет в расстегнутой кожаной куртке и с мордой, про которую обычно говорят "кирпича просит".

– А, так ты значит, Вася, – догадалась Алла. – И это именно ты сбросил Валю с балкона...

– Щас, блядь, ты тоже отправишься за ней, – тем же угрожающим тоном произнес тот, выдернув из-за пояса пистолет.

Может быть, он собирался всего лишь попугать его, а возможно, и застрелить, – кто его, придурка, знает? Место здесь тихое, безлюдное, шлепнет, да и уедет со своими подельщиками. Алле некогда было анализировать намерения бандитов.

– Замри, сучонок! – она вскинула правую руку с револьвером и навела на него прицел.

Его правая рука непроизвольно замерла, не закончив движения.

– Брось пушку, ублюдок, – приказала верная боевая подруга, но он не послушался, и она выстрелила по левому переднему колесу, возле которого находился Василий.