Текст книги "Мы одной крови!"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Нет уж, мой дорогой, без макияжа я даже к почтовому ящику не спускаюсь, – заявила она. – Усади меня, пожалуйста.

Поняв, что спорить бесполезно, Олег помог ей сесть, достал из тумбочки требуемое и подал ей. Посмотрев на себя в зеркало, Алла присвистнула:

– Ну и морда! А ты говоришь – хороша! Не умыта, кожа за два дня запущена, под глазами круги. Ну, да ладно. Сейчас все замажу и стану, как новенькая.

Достав из пакета косметическое молочко, тоник, ватные шарики, она попросила Олега открыть все флаконы и баночки, протерла лицо, нанесла увлажняющий крем, потом сделала легкий макияж. Как оказалось, Толик ничего не забыл. Он знал, какую парфюмерную фирму предпочитает любимая начальница, и сам не раз покупал ей кремы и прочую парфюмерию и косметику по её просьбе.

На все ушло всего четверть часа, и её лицо сразу преобразилось. Казалось бы – никаких особенных красок Алла почти не добавила, в её лице и естественных красок было много – белая кожа, яркие губы, синие глаза, черные волосы, брови и ресницы. Но теперь глаза засияли глубокой синевой, дуги бровей ещё стали более четкими, скулы обозначились, круги под глазами исчезли.

– Какая же ты красавица! – восхитился Олег.

– Это всего лишь малая толика моей красоты, – усмехнулась она. – Чтобы быть красивой, хватает пятнадцати минут, но чтобы выглядеть естественной, нужно два часа.

– По-моему, и так замечательно.

– Не очень, – Алла посмотрела на себя в ручное зеркало и недовольно сморщилась. – Накраситься одной рукой ещё кое-как могу, а вот расчесать мою спутанную гриву не получится.

– Давай, я расчешу твои волосы, – предложил он.

– Попробуй, – согласилась она.

Ее жесткие черные волосы и в самом деле свалялись на затылке. Осторожно расчесав их, Олег посмотрел на то, что получилось, и поднял большой палец.

Алла немного растрепала волосы рукой, тряхнула головой и нравоучительным тоном заявила:

– Женщина должна быть слегка растрепанной, тогда она выглядит сексапильной.

– Ты и так сексапильна, – улыбнулся он.

– А рубашка-то! – ахнула она, оглядев себя. – Страсть Господня! Кто же покупает для больных такие рубашки и кто их шьет? Наверное, это делается намеренно, чтобы соблюсти нравственность врачей, дабы пациентки не выглядели как женщины. Не иначе, фасон данного изделия разработан старой девой-ханжой. Или женоненавистником. Нет, я не могу встретить друзей в такой позорной рубашке!

– Ложись, укройся одеялом и ничего не будет видно.

– Не хочу я лежать! – строптиво заявила Алла. – Друзья придут меня навестить, а я буду изображать из себя умирающую? Фигушки!

– Тогда колени прикрой одеялом, а я принесу тебе второе, и ты накроешь им плечи.

– И буду сидеть, как студентка у костра? – она скорчила презрительную гримаску. – Да мои ребята обалдеют от такого позорища! Лучше принеси мне эту зеленую хламиду, в которой вы оперируете. А хотя – нет, не надо. Цвет не мой, я люблю только яркие цвета. У тебя, случайно, нет лишней мужской рубашки?

– Есть. Кстати, пациентки только что подарили мне несколько хороших рубашек. Я все принесу тебе, и ты выберешь.

– Годится, – обрадовалась Алла. – А среди них нет красной?

– Нет, конечно, – обернулся Олег уже от двери.

– Да я пошутила, – усмехнулась она. – Кто ж носит красные рубашки? Только цыгане да матадоры. Да и то у матадоров, кажется, белые рубашки. Просто я очень люблю красный цвет.

Через несколько минут Олег принес три упаковки с рубашками.

– О, голубая! – обрадовалась Алла, вытягивая одну упаковку. – Мой цвет.

Не дожидаясь её просьбы, он помог ей снять больничную сорочку и невольно залюбовался обнаженной Аллой. Даже неподвижная загипсованная рука её ничуть не портила.

– Хороша? – лукаво спросила она, поймав его взгляд.

– Хороша, – подтвердил он. – Никогда не видел более красивого тела.

– И не увидишь, – заверила Алла. – Ну, полюбовался, и будет. Ночью налюбуешься. Надевай на меня рубашку.

Распечатав упаковку, Олег достал рубашку и накинул ей на плечи. В правый рукав она просунула руку сама. Проблема была с левой.

– Н-да... – Алла с сомнением поглядела на забинтованную руку. – Все ж, надо признать, в этих больничных сорочках есть своя сермяжная правда. Там дырки для рук большие, любой гипс пролезет. А в этот рукав – вряд ли. Ну, давай все же попробуем. Рубашку придется снять и вначале всунуть левую руку.

Взяв за манжет, Олег стянул правый рукав. Раскрыв пройму пошире, он поднес её к левой кисти Аллы и та, сцепив зубы, вдвинула забинтованную руку в рукав.

– Порядок, – кивнула она. – Теперь правую руку, застегнуться, и буду вполне.

Он помог ей одеться и застегнул пуговицы.

– Но-но, не увлекайся, – предупредила Алла, когда Олег хотел застегнуть верхние пуговицы. – Это ж не мужской вариант, а женский. Мужская рубашка на женщине выглядит очень сексапильно, но чтобы было ещё сексапильней, нужно оставить расстегнутыми три верхних пуговицы – пусть грудь слегка выглядывает.

Мысленно усмехаясь, что её волнуют такие глупости, он сделал так, как она хотела.

– Ну, как? – спросила Алла, посмотрев на себя в зеркало. – По-моему, классно.

– Классно, – подтвердил Олег. – Голубой цвет тебе идет.

– А также красный, белый, синий, ярко-зеленый и даже черный. Только коричневого не ношу и ярко-желтый не люблю, хоть мне и идет. А пастельные оттенки мне не в стиль. Предпочитаю красный. Я же тигрица, хищница. Догадываешься?

– Догадываюсь, – улыбнулся он. – Мне идти за твоими друзьями или ты ещё что-то хочешь?

– Знаешь, я бы глотнула коньяку, чтоб немножко взбодриться. Всего-то морду накрасила, рубашку сменила, и уже притомилась. У тебя есть коньяк?

– Конечно. Сколько угодно.

– От благодарных пациентов?

– От благодарных пациентов, – с улыбкой подтвердил Олег.

– Жаль, что я не хирург, – притворно пригорюнилась Алла. – Тогда бы и у меня были штабеля дареного коньяка.

– Я буду отдавать тебе все, что мне приносят, – пообещал он. – Мне самому столько не выпить.

– Вот поперло-то! Нет, все ж таки очень здорово иметь любовником хорошего хирурга! И классно подштопает, и классно трахнет, да ещё и халявным коньяком обеспечит!

Олег расхохотался и, все ещё смеясь, пошел в ординаторскую за коньяком. Вернулся он с четырьмя бутылками, бокалами и апельсином.

– Куда столько? – ахнула она. – Даже мне столько не выпить, хоть я оченно уважаю хороший коньячок.

– Принес тебе на выбор. Какую марку коньяка ты предпочитаешь?

– Французский я терпеть не могу, – отмела одну бутылку Алла. Молдавский и московский тоже, это не коньяк. А вот армянский пять звезд это то, что надо! Эх, и повеселюсь же я! Упьюсь в сиську-сосиську!

– Нежелательно, – покачал головой Олег.

– Да неужели ж ты поверил, что я и в самом деле собралась напиться? Кстати, я за всю свою питейную жизнь не помню случая, когда была пьяной. Хотя выпить могу много. Так что ты со мной не соревнуйся. Я любого мужика могу перепить. А также обыграть в преферанс. А также переорать, перематерить, перехитрить, перестрелять и все такое прочее.

– Ничуть в этом не сомневаюсь.

– Тогда наливай!

Свинтив пробку, он разлил коньяк, подал ей бокал и с сожалением развел руками:

– Лимона нет.

– А и не надо. Между прочим, дурной тон заедать коньяк лимоном. Это наш убиенный царь Николай придумал. А французы закусывают коньяк сыром.

– Сыра тоже нет, – улыбнулся он. – Почистить тебе апельсин?

– Вообще-то я коньяк не закусываю, но чтобы сделать тебе приятное, съем апельсин. Но – после второй! А после первой у меня нет привычки закусывать. Чин-чин! – она подняла свой бокал.

– Чин-чин! – ответил Олег, чокаясь с её бокалом.

– Наливай по второй, – велела Алла, когда они выпили, и погладила себя по груди: – Ух, хорошо!.. Как Христос босыми пятками пробежал... А я все думала – чего мне не хватает для полного счастья? Классный мужик у меня уже есть, рука тоже на месте. Оказывается, не хватало только пары-тройки бокалов хорошего коньяка! Ну, давай по второй!

– За нас! – произнес он, подняв свой бокал.

– За нас! – эхом отозвалась она, чокаясь бокалом. – Теперь давай апельсин, чтоб добру не пропадать.

– Кстати, тебе пора поесть, – сказал Олег, очистив апельсин и подав ей.

– Что-то пока не хочется. Меня сестра пыталась напоить каким-то мерзким бульоном, но я отказалась. А от этой размазни под названием "гуляш" – и подавно.

– После коньяка тебе захочется поесть. Но больше двух рюмок пока не надо, а то перебьешь аппетит.

– А что же я буду есть? Мерзкое больничное пойло я и в рот не возьму.

– Твои друзья принесли столько еды, что на целый легион хватит.

– Тогда я согласная! Пусть скорее все тащат. Я уже и самом деле есть захотела.

– Там их много. Кого из твоих друзей привести?

– А всех нельзя?

– Нет, Аллочка, – с сожалением покачал головой Олег. – Мне же придется вести их через отделение, а все больные сидят в холле. Даже нескольких рискованно. Если Илья Михайлович узнает, он меня уволит.

– Не уволит! Твоего Илью Михайловича я уже напрочь очаровала. Пусть только посмеет тронуть моего любимого врача! Во всех смыслах – любимого, добавила она с улыбкой.

– Когда же ты успела его очаровать? – удивился Олег. – Вчера ещё была без сознания, а сегодня Илья был в этой палате только во время обхода.

– Долго ли умеючи! – рассмеялась Алла.

– Что-то во время обхода я ничего не заметил.

– А он потом заходил. Один.

– Видимо, ты уже во время обхода произвела на него впечатление.

– Ага. Неизгладимое, – подтвердила она.

– А ты его тоже соблазнила? – с легкой ревностью спросил Олег.

– Да ну! – скривилась Алла. – Старый пердун! Что с него взять-то, кроме анализа мочи! Только за коленку и может подержаться.

– Да Илья вовсе не стар. Ему пятьдесят два.

– Все равно для меня староват. Мне нравятся только сорокатрехлетние хирурги, которые спасли мне жизнь. А твой Илья не соответствует этим параметрам.

Он рассмеялся, поймав себя на том, что испытывает облегчение. Ну, надо же – приревновать к давнему другу Илье! Даже увидев Аллиного любовника, Олег не испытал ревности. Хоть тот и красив, но сейчас Алла с ним. И дальше будет с ним, – он в этом не сомневался.

– Так кого же из друзей ты хотела бы видеть?

– Пусть сами решат. Но Ларку непременно.

– Красивая у тебя подруга.

– Вся в меня!

– И характер такой же?

– Нет, Ларка совсем другая. Нежная, утонченная, романтичная. Наверное, в твоем стиле.

– В моем стиле – ты.

Алла глубоко вдохнула, выдохнула и посмотрела на него с нежной улыбкой:

– А ты – в моем.

Спустившись в приемный покой, Олег увидел накрытые столы. Друзья Аллы и в самом деле решили встречать здесь Новый год. На одном из столов стоял магнитофон, негромко звучала музыка. Аллины друзья стояли вокруг столов, держа в руках бокалы. Увидев его, они замерли и молча ждали, когда он подойдет.

– Алла проснулась и ждет вас.

– Ура! – закричал кто-то из мужчин.

– Но я не могу провести вас всех. Двоих-троих, не больше. Алла сказала, чтобы вы сами решили, кто её навестит. Но Ларису просила прийти обязательно.

По их лицам было видно, что хотели пойти все.

Посовещавшись, они выбрали мужчину, в котором Олег угадал сыщика, и того, кого он счел Аллиным любовником. Кандидатура Ларисы, само собой, не обсуждалась.

– Виталий, – протянул руку первый.

– Николай, – пожал ему руку второй.

– Доктор, давайте выпьем за здоровье нашей верной боевой подруги, предложил высокий синеглазый мужчина и представился: – Игорь. Можно просто Казанова.

– Тогда я просто Олег, – ответил он, пожимая ему руку, и добавил: Для всех присутствующих. Процедуру знакомства с остальными оставим на потом. Не хочу заставлять Аллу ждать.

Николай внимательно посмотрел на него и, кажется, все понял. Но Олегу это было безразлично. Решать не ему, а Алле.

Ему подали бокал, Казанова провозгласил тост за здоровье Аллы, и все выпили до дна.

– Нам пора, – сказал Олег, поставив пустой бокал на стол.

Все четверо поднялись по лестнице, прошли через отделение – никто даже не обратил на них внимания. Веселье было в разгаре, надрывался телевизор, под музыку кружились несколько пар, остальные сидели за сдвинутыми столами, стараясь перекричать музыку и друг друга.

Стукнув пару раз костяшками пальцев в дверь, Олег открыл её и пропустил посетителей.

– Алка! – Лариса бросилась к ней первой, в мгновение ока оказалась у её кровати и поцеловала. Потом отстранилась и посмотрела ей в лицо. – Моя родная, как же я по тебе соскучилась! – Она порывисто обняла её, и Алла непроизвольно дернулась и сморщилась от боли – под рубашкой не было видно забинтованной руки, и подруга нечаянно задела её. – Прости, старушка, Лара посмотрела виновато.

– Да ладно, – улыбнулась та. – Ерунда.

– Как же я рада тебя видеть! Красавица ты моя! Ну, надо же! – Лариса обернулась к остальным. – Сидит тут вся красивая, а мы её чуть не... – Она осеклась, глаза наполнились слезами, и Лара быстро отошла, отворачивая лицо.

– Ларка, не реви, – строго сказала ей в спину Алла. – И не хера было меня хоронить раньше времени! Я же живучая, как кошка! Кстати, ребята, теперь у меня есть родственная душа из племени кошачьих. Правда, не тигр, а кот по имени сэр Персиваль. Но у него характер бойцовский, весь в меня.

– Мы знаем, – сказал Виталий. – Толик принес Перса в больницу и только что уговаривал меня незаметно пронести его, но я не посмел. Олег Павлович говорил, что в хирургическое отделение нельзя приносить животных.

Алла покосилась на Олега и подмигнула ему, мол, кому-то нельзя, а для кого-то можно сделать исключение.

Посмотрев на подругу, все ещё стоящую к ней спиной и тихонько всхлипывающую, она снова повторила:

– Ларка, кончай реветь!

– Все-все, – сказала та, торопливо утирая лицо и оборачиваясь к ней.

– Обрыдалась вся... – усмехнулась верная боевая подруга. – Эх, ты, плакса... Иди сюда, чего ты там стоишь, как не родная.

Лариса снова подошла к кровати и стала чуть в стороне, давая возможность подойти мужчинам.

Олег не хотел дальше оставаться. Хоть он и не ревновал к Николаю, но видеть его не хотелось.

– Я спущусь в приемный покой, – сказал он. – Познакомлюсь с остальными. Прошу вас, недолго. Четверть часа, не больше.

– Хорошо, доктор, – ответили они дружным трио.

– Коля! А ты-то каким судьбами! – радостно заулыбалась Алла. – А я собралась передачки тебе в тюрягу таскать.

Он наклонился и поцеловал её.

– Передачи не понадобятся. Все обошлось.

– Кассета нашлась?

– Нет. Понятия не имею, кто взял её из моего сейфа, но сейчас это уже неважно. Виталий тебе все расскажет в двух словах.

– Я нашел Глеба, и он согласился быть свидетелем, взяв с меня обещание, что об этом не станет известно мужу Заремы, – сказал сыщик. Когда мы с ним приехали в следственную часть, Николая ещё допрашивали. Наташа тоже была там. Алиби Николая подтвердилось, и его сразу же отпустили. Вот и все.

– Отлично! – вскричала верная боевая подруга. – А убийцу нашли?

– Нет.

– Может, ну его к лешему, этого убийцу, – просительным тоном произнес Николай. – Какое это имеет значение? Допустим, ты выяснишь, что кто-то из жертв шантажа нанял киллера, – а, судя по всему, сработал профессионал, слишком все чисто, никаких следов, – и что тебе это даст?

– Да, ты прав, – согласилась Алла, а друзья обрадовано переглянулись.

– Вот и умница, – одобрил Николай. – Ты ведь уже не собираешься отомстить убийце, точнее, заказчику?

– Нет. Он все сделал правильно.

– Ты моя золотая... – Лариса подошла поближе и осторожно обняла подругу за плечи. – Так не больно?

– Нет. Мне Олег столько промедола колет, что я вообще никакой боли не ощущаю.

– Ничего, скоро все заживет. Только уж ты не торопись выписываться, ладно? Спешки никакой нет.

Проигнорировав её просьбу, верная боевая подруга обратилась к Виталию:

– Напарник, а что со вторым делом?

– Порядок. Этот Клуб не представляет никакой опасности. Вчера вечером двое "самаритянок" там побывали, говорят, ничего криминального. В общем-то, это даже не Клуб. Просто на чьей-то квартире собираются одинокие женщины, которых мужчины чем-то обидели, и рассказывают друг другу о своих проблемах, вместе решают, что делать, помогают друг другу. "Самаритянкам" там понравилось, и женщины им тоже понравились.

– А их предводительница?

– Говорят, очень милая и обаятельная женщина. Как раз на её квартире чаще всего и происходят эти встречи. Именно она организовала этот Клуб одиноких и обиженных. Многие женщины знакомы десятки лет и помогают друг другу, чем могут. А новенькие сами к ним приходят, прослышав от кого-то, какие они дружные. Сами члены Клуба никого не вовлекают, но если кто-то хочет к ним присоединиться, не отказывают.

– А, тогда ладно, – успокоилась верная боевая подруга. – Мы, пожалуй, возьмем этот Клуб обиженных женщин под свое "самаритянское" крыло, поможем бабонькам решить проблемы с их мужиками. Женщин обижать нельзя! – Она погрозила пальцем двоим присутствующим здесь мужчинам. – К вам, понятное дело, сказанное не относится. А как с делом Вали?

– Валю сегодня утром похоронили, мы все были на похоронах и на поминках. Зою не оставим без помощи. "Самаритянки" уговорили её перейти в их фирму.

– А Мирона ты видел?

– Видел. Он уже несколько раз приезжал сюда, сейчас ненадолго отъехал, но скоро приедет.

– Что с теми пятерыми, не говорил?

– Они у него в резиденции, сидят под замком, дожидаются своей участи. Слава сделает так, как ты скажешь.

– Один из них Василий, муж Вали. Это он сбросил её с балкона. Наверное, вместе с дружками.

– Да, Мирон это уже выяснил. Он лично их допрашивал.

– Что ж с ними делать-то, ума не приложу...

– Подруга, я тебя не узнаю! – удивился сыщик. – Когда кого-то обидят, – ты грозишься отомстить, а когда ублюдки подстрелили тебя, засомневалась.

– Так то меня... За себя мстить неинтересно.

– Да ведь они Валю убили!

– Что ж, их за это шлепнуть? Нет, я так не могу.

– Дай команду Мирону – его ребята только и ждут, когда можно будет наказать мерзавцев за все. А сама забудь.

– Легко тебе говорить... У меня язык не повернется сказать Славке, чтоб он велел их пристрелить.

– Да этим ублюдкам лучше не жить! – вступил в разговор Николай. – Они ведь не только Валю убили, а многих людей.

– Непривычно мне быть палачом.

– Решать тебе, напарница, – сказал сыщик.

– Лидия Петровна говорила, что иногда разумнее отдать преступника в руки правосудия... Я тогда с ней не согласилась, а теперь думаю, что она права. Хоть я никогда не сдавала никого ментам, но тут другой случай.

– Правильное решение, – одобрил Виталий. – Они уже во всем признались, подтвердят все на протокол и пусть сидят.

– Ладно, подсобим органам. Эту шайку и в самом деле нужно обезвредить.

– Эти пятеро – только половина банды. Тебя ведь и на второй машине поджидали, возле офиса. Мирон и остальных членов этой шайки уже забрал. Тоже сидят в его резиденции.

– Будет ментам подарок к Новому году. Передайте Славке, что я велела отвезти всех десятерых в ментовку. И пусть Славка потом проследит, чтобы они не отказались от своих показаний и, само собой, не вышли под подписку.

– Да Мирон и так все сделает наилучшим образом. Хотя сам он предпочел бы разобраться с ними без органов.

– Пусть не лезет, куда не просят! – рассердилась верная боевая подруга.

– Виталик, ну что ты её злишь! – вмешалась Лариса. – И вообще – что за тема для беседы в реанимационной палате?! Ты соображаешь, о чем говоришь? Какие-то приговоры, расстрелы, бандиты, убийства! Алка уже и так чуть не погибла из-за ваших проклятых дел! Неужели вы, мужчины, не можете сами со всем разобраться и не впутывать женщину! Пусть Алка и верная боевая подруга, но она еле выкарабкалась. Да ещё и не выкарабкалась, Олег Павлович говорил, что она держится на одном характере. Немедленно прекратите эти дурацкие разговоры, или я вас обоих отсюда выставлю.

– Все, все, Ларочка, о делах мы закончили, – успокаивающим тоном произнес сыщик.

Алла посмотрела на него, отметила его взгляд на её подругу и поняла, что все, о чем он говорил ей в кабинете Николая, уже забыто. Видно, известие о том, что верная боевая подруга ранена, сразу отмело все остальные переживания.

– Вместо того, чтобы сказать, какая Алка красивая, спросить, как она себя чувствует, заладил о делах, будто они важнее, чем её здоровье, упрекнула его все ещё сердитая Лара. – Разве можно её сейчас волновать? Я же вижу, как она переживает из-за посторонних людей. А вы оба совершенно бесчувственные – не сказали ей ни одного доброго слова. К тебе, Коля, сказанное тоже, между прочим, относится. Когда ты чуть не попал в тюрьму, Алка себе места не находила, а ты...

– Погоди, старушка, не встревай, – верная боевая подруга сделала правой рукой жест, будто отстраняя её.

– Алка... – начала та, но подруга прервала ее:

– Мать! Дай нам закончить мужской разговор. Я все равно не успокоюсь, пока все не выясню.

Лариса вздохнула и замолчала, чтобы ещё больше её не раздражать.

– Как с девочкой? – спросила Алла. – С Машенькой, Валиной дочкой?

– Мирон заставит Василия отказаться от отцовских прав. Зоя завтра уезжает за ней, потом мы поможем ей со всеми формальностями, и Зоя удочерит Машу. Заставим Василия отказаться и от притязаний на квартиру. Дерьмо, а туда же – полез в бандиты.

– А бандиты – все дерьмо.

– Пожалуй, ты права.

– Кроме Славки Миронова, – добавила верная боевая подруга.

– И в этом ты права. Кстати, у него немало хороших ребят. Головорезов он вообще никогда не набирал.

– Да уж, бандит со знаком качества, – усмехнулась Алла. – Недаром я говорила, что ему светит победа на конкурсе: "Мистер Бандит третьего тысячелетия".

– Слава неплохой мужик, – вступился и Николай. – Среди бизнесменов есть хищники поматерей, чем он.

– Да, это так, – согласилась она. – Значит, все тип-топ? Без меня разобрались?

– Почему же – без тебя? Все затеяла ты, и убийство Вали раскрыто тоже благодаря тебе. Если б при этом тебя ещё не подстрелили, то и в самом деле было бы тип-топ.

– Рада, что мои заслуги не забыты, – ироническим тоном отметила верная боевая подруга.

– Алка, мы решили встретить Новый год здесь, в больнице, – вмешалась в паузу Лариса, чтобы они опять не заговорили о делах. – Знай – мы с тобой.

– Да я и так это знаю. Нет, ребята, ни к чему дурью маяться. Езжайте по домам и празднуйте, как положено.

– Нет, не уедем. Другие ребята тоже хотят с тобой повидаться. Может быть, потом Олег сможет ещё кого-то провести.

– Не надо злоупотреблять его добротой, – строгим тоном произнесла Алла, у которой были другие планы на эту ночь. – Он и так рискует остаться без работы за то, что провел вас в реанимацию.

– Тогда мы не будем просить о посещении. Но останемся в приемной, упрямо повторила Лариса. – Мы там уже столы накрыли, елку поставили.

– Упертая ты, Ларка, как сто хохлов сразу. Но упертее тебя только я. Поезжайте все к кому-нибудь домой. Да хоть к Казанове, у него аж две огромные квартиры. Заберите с собой всю снедь, только мне чуток оставьте, а то я что-то оголодала.

– Ой, – спохватилась Лариса. – А мы и не сообразили, хотя много чего тебе привезли. Но все осталось внизу.

– Передайте кормежку Олегу.

– Но почему ты не хочешь, чтобы мы остались?

– Оказывается, из нас двоих упертее ты. А я этого и не подозревала, с неодобрением покачала головой Алла. И пояснила: – Потому что я устала и хочу спать. – Она намеренно использовала запрещенный прием, зная, что возразить тут нечего. – А даже если не усну, просто полежу, отдыхая и думая о приятном. А если буду знать, что вы внизу, в душе будет свербить желание присоединиться к вам. Ты хочешь, чтобы я встала и доковыляла до приемного отделения?

– Нет, конечно! – испугалась Лара. – Тогда мы немедленно уедем. А то ты и в самом деле удумаешь к нам присоединиться.

– Всенепременно, – пригрозила верная боевая подруга.

– Все, мы пошли, а то время уже вышло.

– Пока, ребята, всем нашим привет, – помахала Алла здоровой рукой.

– Завтра мы к тебе придем.

– Приходите, – разрешила она.

В девять утра Олег сменится, и пусть приходят все, кто захочет.

Когда все трое уже дошли до дверей, Алла спохватилась:

– Ларка! Останься на минутку.

Мужчины вышли, Лариса закрыла за ними дверь и подошла к подруге.

– Мать, а я влюбилась, – радостно сообщила та.

– В Олега? – сразу догадалась Лара. – Я так и подумала.

– Почему?

– Он очень симпатичный, как раз в твоем вкусе – мужественный мужчина с ироничным, проницательным взглядом. В нем чувствуется сильный характер и темперамент, до поры скрытый под маской сдержанности.

– Рада, что ты оценила мой выбор. Представляешь, ни капельки уже не горюю о Викторе. Будто и не было ничего. Вычеркнула этот эпизод из своей жизни, вот и все.

– Ой, как я рада за тебя! – Лариса наклонилась и прижалась щекой к щеке подруги.

– Так что, понимаешь, старушка, ваши сегодняшние посещения мне совсем не в жилу.

– Ты уже с ним... – Глаза подруги расширились.

– Ага, – радостно подтвердила Алла. – Ка-айф!

– Ну, Алка! Просто нет слов!

– Я ж говорю – меня и лопатой не убьешь! Подумаешь – какой-то пустяковый огнестрел! Да ещё в руку! Ноги-то у меня целы и самое любимое место организма тоже.

– А Николай?

– О нем я пока не думала. Главное – он на свободе. А дальше будет видно.

– Мне кажется, оба уже догадались, что они соперники. Я случайно перехватила взгляды и того, и другого. Они так смотрели друг на друга...

– Ну и пусть! Энная толика ревности лишь обостряет страсть.

– Ладно, дорогая, я пошла. А ты устала, полежи.

– А, ты про это... Каюсь, приврала чуток, чтобы выпроводить вас всех. Кстати, позвони Мирону и строго-настрого накажи ему меня сегодня не навещать, дескать, мадам изволят почивать и не велели беспокоить. Не нужно мне, чтобы он тут телепался. Мироша подкупит весь персонал, и его сюда проведут. А нам с Олежкой это без мазы, сама понимаешь.

– Ты уж побереги себя, подруга.

– А мы осторожненько, потихонечку, на полшишечки, – рассмеялась Алла. – Кстати, мать, принеси-ка мне завтра симпатичное бельишко. Меня сюда привезли в одном поясе с резинками и чулках – я вчера к Коле в офис заезжала и устроила ему секс-сеанс. Представляешь ощущения тех, кто меня потом раздевал? Решили, наверное, что я проститутка.

– А кто тебя раздевал?

– Понятия не имею.

Вспомнив, что верная боевая подруга была без сознания, Лариса еле удержалась, чтобы опять не расплакаться.

– Ладно, мать, не шмыгай носом, – одернула её Алла, увидев, что глаза подруги опять заблестели от слез. – Все обошлось. Ничего страшного не произошло, зато обрела классного мужика. Знаешь, как вспомню его – так в груди тепло. Аж дыхание спирает и такая нежность... Ни за что бы не поверила, что способна на такие чувства. Что самое удивительное – совсем недавно я думала, что люблю Витю. А теперь и сама не пойму – любила ли я его...

– Сейчас это уже неважно, подруга. Мне тоже не раз казалось, что я влюблена, а потом оглядываешься на прошлое – и вспомнить нечего. Что прошло – то уже прошло.

– Недаром говорят, что лучшее лекарство от любви – новая любовь. Вот и я – влюбилась и враз вылечилась от прошлого. Все! Теперь во мне ни злости, ни желания отомстить, ни стремления найти убийцу. Хочется все забыть. Да уж и забыла почти. Будто это было в другой жизни. Умерла и вновь воскресла.

– Наверное, ты потому влюбилась в Олега, что теперь смотришь на мужчин другими глазами.

– Я тоже так подумала. Сто раз права наш психиатр – хороших людей, в том числе, и мужчин, вокруг полно, нужно только раскрыть глаза и увидеть их. А я раньше их не замечала. На Вите я распечатала свою способность любить и теперь обрела способность влюбляться. Как же это здорово, мать!

– Ну вот, а ты меня корила, когда я влюблялась!

– Все-все-все, уже никто никуда не идет! Раньше я тебя просто не понимала. И вот, на тридцать седьмом году жизни наконец-то поняла женскую природу. Счастье – это любить. Не только быть любимой – любили меня многие, – а любить самой.

– Рада за тебя. Ладно, Ал, не буду злоупотреблять любезностью Олега, он же разрешил только четверть часа. Соскучился по тебе, наверное.

– Да и я по нему уже соскучилась. Когда он уходит, мне чего-то не хватает, душа не на месте. Вот ведь влюбилась-то на старости лет, а! Не представляю, как завтра проживу без него – у него в девять утра заканчивается дежурство.

– Мы завтра договоримся так, чтобы целый день с тобой кто-то был. Хотя мы и неравноценная замена Олегу, но все ж скучать и глядеть в потолок тебе не дадим.

– Ладно, мать. Так и запишем. Поцелуй за меня Перса и передай ему привет.

– Может быть, пока взять твоего котенка к нам? Алешка будет рад.

– Ты, что, подруга, сдурела? – возмутилась Алла. – У вас же Дон! Он сэра Персиваля одной лапой задавит или пополам перекусит. Тот ещё совсем маленький

– Вряд ли Дон обидит котенка, он же очень умный.

– Не надо насиловать ни пса, ни кота. У Перса будет невроз, если он увидит такую громадную псину. Пусть сэр Персиваль остается у Толика до моей выписки. Толян уже воспылал к нему нежной любовью, хотя раньше обзывал вонючкой.

– Как скажешь, дорогая, – согласилась Лара.

– Старушка, принеси мне трусов штук несколько, лифчики, ночную рубашку и халат.

– Ой, Алка, а завтра же 1 января! Все магазины закрыты.

– Вот черт! Ладно, тогда звякни Толяну, у него ключи от моей квартиры. Возьми там белье. А вот ночной рубашки и халата у меня нет.

– А давай я привезу тебе свои.

– Так ты вдвое худее меня!

– А я привезу тебе кимоно – оно ж безразмерное. Новое, недавно купила. А ночных рубашек у меня много, тоже ни разу не надевала. Посмотрю, может, среди них есть широкая. А пижама не подойдет?

– Нет, там же рукава.

– Ах да! Твоей руки в рубашке не видно, и я все время забываю. Кстати, чья на тебе рубашка?

– Олега.

– Тебе очень идет. Может, в ней и останешься?

– Боюсь, что завтрашняя смена хирургов отнесется к этому, мягко говоря, с удивлением. А вдруг среди них тоже есть симпатичные экземпляры мужского пола?..

– А тебе Олега мало? – подколола Лариса.

– Этого дела много не бывает. Почему бы и не повертеть задницей? Всего лишь для общего тонуса и придания блеска глазам, не подумай чего такого...

– Если хочешь понравиться, тогда оставайся в этой рубашке. Очень эротично. А когда тебя в таком виде увидят мужчины, то у них появятся ещё больший интерес – в чьей ты рубашке?..

– Верно мыслишь, подруга, – согласилась Алла.

– Тогда прощаюсь, до завтра.

Спустившись вниз, Лара увидела, что столы уже собраны, друзья надели верхнюю одежду и ждут её. Олег тоже был среди них.

Она подошла к нему и, взяв под руку, отвела в сторонку:

– Доверяю вам самое драгоценное – здоровье и благополучие моей подруги, – её взгляд сказал ему гораздо больше. – Завтра мы организуем сменное дежурство у её постели, скучать ей не придется.

– Не злоупотребляйте, ей ведь нужно и отдыхать. При вас она держалась молодцом, но несколько часов назад Алла и рукой не могла пошевелить. Сейчас, наверное, она тоже очень устала. После периода напряжения наступает утомление. Характер у неё сильный, но нужно учитывать и её физическое состояние.