Текст книги "Современный английский детектив"

Автор книги: Дик Фрэнсис

Соавторы: Джон Ле Карре,Чарльз Перси Сноу
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 43 страниц)

Мисс Э. Лоринг.

Показала, что приблизительно в 9.20, совершив утренний туалет в своей каюте, пошла в центральную каюту. Ничего не видела. Ничего не слышала. Около 9.30 вышла с мистером Кейплом на палубу и там увидела труп хозяина яхты. Утверждает, что румпель находился между локтем пострадавшего и его корпусом. Не высказала никаких догадок. Доктор Миллз приходился ей двоюродным братом. Она хорошо знала его с детства. Она считает, что у него не было особых неприятностей, не было врагов. Слышала, что у него есть пистолет, но точно утверждать не берётся. Прибыла на борт «Сирены» в августе вместе с остальными. Неделя на яхте прошла очень весело, без каких-либо недоразумений.

Мисс Т. Гилмор.

Поднялась около 8.55. Окликнула мистера Уэйда. Затем пошла в центральную каюту вместе с мистером Кейплом и оставалась там, пока мисс Лоринг не кончила одеваться. Слушала радиопередачу. Ничего не видела, ничего не слышала. Пошла в свою каюту одеваться и ни о чем не подозревала, пока не был обнаружен труп. О наличии пистолета понятия не имела. Предположений нет. С мистером Уэйдом встретилась три месяца назад в Париже. Обручилась с ним непосредственно перед прогулкой на яхте. С остальными гостями на яхте прежде знакома не была, но они произвели на неё очень благоприятное впечатление с первой же встречи. Весьма сожалеет о случившемся с доктором Миллзом.

Мистер Ф. Уэйд.

Разбужен мисс Гилмор. Встал с постели, так как мистеру Гарнету нужна была, ванная комната, находившаяся позади его койки. Решил, что мистеру Гарнету понадобилось промыть ссадины на колене, полученные им накануне во время падения. Пошёл в центральную каюту и слушал радио. Ничего не видел. Ничего не слышал. Вернулся в свою каюту переодеться и, услышав крик мисс Лоринг, выбежал на палубу. В тот момент он как раз надевал часы и заметил время: 9.27. Знаком с доктором Миллзом пять лет. Не знает ничего, что могло бы пролить свет на преступление. Отзывается о докторе Миллзе как об очень жизнерадостном, весёлом человеке, очень гостеприимном хозяине. Неделя, проведённая на «Сирене», – одно удовольствие. Ничего не знал о пистолете.

Мистер К. Тэрент.

Находился в центральной каюте, когда туда пришли мисс Гилмор, мистер Кейпл и мистер Уэйд. Потом к ним присоединился мистер Гарнет. Затем он сам вышел умыться. Вскоре вернулся в каюту, за время своего отсутствия не заметив ничего подозрительного. Оставался в каюте, пока не услышал крик мисс Лоринг. Слышал также, как мистер Кейпл звал доктора Гарнета, но не придал этому значения. Поднялся на палубу по первому зову мисс Лоринг. Увидел доктора Гарнета за штурвалом, доктор Миллз был мёртв.

Знаком с доктором Миллзом три года. Знал его как неугомонного весельчака и открытого человека. О причине убийства не имеет представления. Сразу после бракосочетания с мисс Лоринг собирался отбыть в Малайю. Это была их прощальная прогулка. Считает, что неделю на борту яхты провёл очень приятно. Слышал вскользь о пистолете, но не видел его и не знает, кому он принадлежал.

Мистер И. Кейпл.

Поднялся на палубу, когда ещё не было девяти, и окликнул доктора Миллза. Услышал его ответ. Спустился вниз и оставался в центральной каюте, пока мисс Лоринг не пригласила его выйти с ней на палубу. Ничего не слышал. Ничего подозрительного не заметил. Выйдя на палубу, обнаружил таль тело убитого. Румпель был прижат локтем к телу доктора Миллза. Считает, что труп обнаружен в 9.25.

В ходе допроса подтвердил показания мисс Лоринг, мистера Уэйда, мисс Гилмор и мистера Тэрента о их передвижениях между 9.00 и временем обнаружения трупа.

На борту «Сирены» со вчерашнего вечера. О пистолете ничего не знал.

Знаком с доктором Миллзом десять лет. Никогда не подозревал, что у того есть враги. Всегда симпатизировал ему.

Доктор У. Гарнет.

Вышел из своей каюты умыться и промыть ссадины на колене около девяти утра. Умылся и хотел попасть в ванную комнату – мистер Уэйд в это время все ещё лежал в постели и загораживал вход в ванную. Вернулся к умывальнику и оттуда несколько раз спрашивал мистера Уэйда, можно ли пройти в ванную. Слышал голос мистера Уэйда, который зашёл в ванную. Спустя минуты две-три снова окликнул его и, не получив ответа, понял, что мистера Уэйда уже нет в ванной комнате. Тогда доктор Гарнет занял ванную, налил немного воды, промыл ссадины и снова вернулся в центральную каюту.

Подтвердил показания остальных членов экипажа относительно их действий между 9.00 и моментом обнаружения трупа. По зову мистера Кейпла поднялся на палубу, увидел, что доктор Миллз мёртв, встал к штурвалу и пришвартовал яхту в первом подходящем месте.

Знал, что у доктора Миллза имеется на борту небольшой пистолет – памятный подарок о деле Купера. Получал поддержку от доктора Миллза на первых шагах своей медицинской карьеры. Прибыл на яхту в числе прочих приглашённых.

Отпечатки пальцев доктора Гарнета совпадают с отпечатками, обнаруженными на штурвальном колесе.

Результаты осмотра яхты.

На яхте произведён тщательный обыск. Улик нет. Никаких следов пистолета, который, по всей вероятности, выброшен за борт (предполагаю спуститься на дно реки и разыскать его). Судовой журнал и флажок бесследно исчезли. Эти предметы во время обыска также не удалось обнаружить.

– Вот, – сказал Финбоу, – результаты работы, самостоятельно проделанной нашим ретивым сержантом. Не так плохо, как можно было ожидать. Напрасно только он задавал всем один и тот же вопрос: как они относились к Роджеру, – на что каждый, разумеется, заверял его, что он любил Роджера. Интересно, неужели он рассчитывал на что-либо иное?

Из заметок Беррелла я узнал совсем немногое из того, чего бы я не знал и сам; впрочем, я понятия не имел, что Эвис, Кристофер, а также Уильям знали о существовании на борту пистолета. Я невольно подумал, почему же в таком случае только Филипп и Тони ничего не слышали о нем. Казалось странным и непонятным, что лишь они одни оставались в неведении.

– Дай-ка мне подумать минут пять спокойно, – сказал Финбоу. – Я попробую связать твой рассказ и сведения, собранные Берреллом, в одно целое и посмотреть, что получится из этой комбинации.

Я молча курил трубку, прислушиваясь к шороху камыша и следя за солнечными зайчиками, играющими на водной ряби. Я сгорал от желания забросать Финбоу вопросами, но заставил себя терпеливо ждать, пока он ломает голову над проблемой.

Спустя несколько минут он улыбнулся и сказал:

– Итак, Иен, к одному выводу я уже пришёл.

– К какому именно? – спросил я с интересом.

– Роджера убил не ты.

– Тоже мне новость! – фыркнул я.

– Я ещё не могу этого доказать, но, как только в моем распоряжении будет крупномасштабная карта этого района, я это сделаю в два счета, – заявил он.

– Не стоит беспокоиться! – раздражённо ответил я. Он усмехнулся.

– Не скажи, это может пригодиться, чтобы убедить Алоиза Беррелла в твоей невиновности, когда ему вздумается выводить тебя на чистую воду. Между прочим, доказывая твою невиновность, мы можем напасть на след настоящего преступника.

– Ладно, – согласился я. Последние слова Финбоу показались мне более убедительными.

– Все государственные чиновники страдают двумя пагубными привычками, – сказал Финбоу, – во-первых, записывать любую мелочь и, во-вторых, всегда иметь под рукой бумагу, на которой можно все это записать. – С этими словами он вынул из внутреннего кармана несколько сложенных – листков бумаги. – Я предлагаю, не теряя ни минуты, сделать кое-какие наброски.

Я придвинулся со своим шезлонгом к нему вплотную, чтобы видеть, что он пишет. Бисерным, буковка к буковке, почерком он составил список всех участников прогулки и заметил:

– Лучше называть всех полными именами.

1. Доктор Роджер Миллз, – 35 лет – Врач, практикующий на Гарлей-стрит

2. Доктор Уильям Гарнет, – 26 лет – Научный работник в той же области медицины, что и Роджер

3. Кристофер Тэрент, – 29 лет – В ближайшем будущем административный работник в Малайе

4. Филипп Уэйд, – 25 лет – Баловень судьбы

5. Эвис Лоринг, – 23 года – Обручена с Кристофером. Двоюродная сестра Роджера

6. Тони Гилмор, – 24(?) года – Новое лицо в компании

7. Иен Кейпл, – 63 года – В настоящее время в отставке.

– Эти записи помогут мне лучше все запомнить, – заметил Финбоу. – А теперь я запишу вот какие факты.

Он написал:

а) Роджер убит 8 сентября 1931 года. Нет сомнений, что убийство совершено одним из его гостей.

– Уильям, безусловно, был прав в этом отношении, – заметил Финбоу, оторвавшись от записей.

б) Тело было обнаружено на носу яхты примерно в 9.25 утра.

– Последующие свидетельства целиком подтверждают вашу версию, – прокомментировал Финбоу. – В соответствии с записями Беррелла Филипп как раз надевал часы, когда Эвис позвала всех на палубу. Он помнит, что часы показывали 9.27. в) Роджер управлял яхтой без посторонней помощи. Судно не могло само по себе лавировать по извилистой реке, когда он был уже мёртв. Следовательно, самое раннее, когда могла наступить смерть, – это последний поворот на отрезке реки, где было обнаружено, что на яхте совершено убийство.

– Это я позаимствовал у Уильяма, – сказал Финбоу, – хотя, думаю, что пришёл бы к такому выводу и сам.

Затем, внимательно прочитав свои записи, он заметил:

– А впрочем, это неправильно. Убийца мог сам встать к штурвалу и провести яхту по одной-двум излучинам уже после того, как Роджер был мёртв. Хотя это не имеет особого значения, так как не столь важно установить время совершения убийства, сколь важно другое – точное время, когда румпель был зажат между рукой мёртвого Роджера и его телом, а яхта поплыла без рулевого.

– Это можно было сделать только на прямом отрезке реки, – сказал я.

– Разумеется. Последняя излучина перед этим прямым отрезком реки и должна помочь нам определить самое раннее время, когда у штурвала яхты оказался мертвец. Это непреложная истина. Уильям допустил небольшой промах, – сказал Финбоу, – он довольно педантично подошёл к вопросу. Наша задача – найти этот ровный отрезок реки. Тут без карты не обойтись.

На полках с книгами я нашёл карту района, и мы с нетерпением стали изучать течение реки Бьюр. Найдя соответствующий отрезок реки, Финбоу тут же перерисовал его на листок бумаги.

– Вы пришвартовались где-то здесь. – Финбоу сделал карандашом пометку на карте и затем произнёс, а вернее сказать, пропел, своё «та-а-ак». От места нашей стоянки в направлении Солхауза на целых три четверти мили тянулась прямая лента реки!

– Какую скорость могла развить яхта при ветре, который дул сегодня утром? – спросил он живо.

– Ветер был основательный, – ответил я, – но в мореходных качествах парусников я не очень-то разбираюсь.

– Я тоже, – сказал Финбоу. – Но надо помнить, что успех в жизни зависит от двух ценных качеств, и только от них. Первое – нужно знать, куда обратиться за тем, что тебе необходимо, и второе – уметь добиться, чтобы это необходимое было сделано. – Он улыбнулся. – Я знаю, кто может дать нам исчерпывающие сведения о парусниках. Бенсон. Знаешь, тот, что живёт в Норидже. Он как свои пять пальцев знает всю Броудскую систему, все типы парусников и их мореходные качества. Я позвоню ему.

Через несколько минут Финбоу вернулся.

– Бенсон говорит, что скорость достигала от двух с половиной до трех миль в час. Он абсолютно в этом уверен. Такие яхты, оказывается, имеют весьма ровный ход и не очень подвержены капризам погоды. Кроме того, он говорит, что ветер сегодня устойчивый.

Прикинув в уме, я сказал:

– Из этого следует, что убийство совершено в 9.07-9.10, никак не раньше.

– Но ты же сам говорил, что Уильям почему-то считает, что преступление совершено не раньше 9.15, – напомнил мне Финбоу.

– Так ведь он не знал, что на этой реке есть такой длинный, ровный отрезок, – ответил я и… вдруг почувствовал, как в мою душу закрадывается сомнение.

– Ты становишься недоверчивым, – заметил Финбоу. – Во всяком случае, такое определение времени снимает подозрение с тебя самого, потому что все как один заявили Берреллу, что ты все время находился в каюте – как до 9.00, так и позже, вплоть до того момента, когда вышел с Эвис на палубу.

– Я уже не раз говорил тебе, что я его не убивал! – возмутился я, но Финбоу уже снова записывал: г) Хронологическая таблица:

8.50.Иен окликает Роджера и слышит ответ.

8.55-9.00.Иен и Тони входят в каюту.

9.05-9.10.Филипп и Уильям входят в каюту.

Уильям утверждает, что между 9.00 и 9.05 пытался пройти в ванную за койкой Филиппа: Все это время он слышал голос Филиппа из ванной. Спустя две или три минуты он вошёл в каюту Филиппа. Филипп больше в свою каюту не возвращался.

9.07.самое раннее время, когда убийца мог бросить штурвал (допустим, 9.05 крайний – срок).

9.12. Кристофер выходит из каюты.

9.15.Кристофер возвращается в каюту.

9.16.Эвис входит в каюту.

9.18.Тони выходит из каюты.

9.22.Филипп выходит из каюты.

9.24.Эвис и Иен выходят из каюты.

9.25.Роджера находят мёртвым.

– Вот примерно в такой последовательности все происходило, верно? – спросил Финбоу. – Мой график основан на сведениях, полученных Берреллом, и на твоём рассказе. Ручаться, что он составлен с точностью до одной минуты, нельзя, но тем не менее общее представление он даёт.

– Уильям определил самый ранний срок совершения убийства – 9.15, – размышляя вслух, произнёс я. – Если бы это соответствовало действительности, он имел бы стопроцентное алиби. В противном же случае… – Я почувствовал нервную дрожь.

– В противном случае, – рассудительно закончил Финбоу, – пока что все, кроме тебя, подпадают под подозрение.

– Все? – удивился я.

– Все до единого, – подтвердил Финбоу. – Факты, только что изложенные мной, почти не вызывают сомнений… во всяком случае, я могу поручиться за то, о чем говорится в параграфах а), б), в) и г). Однако есть два вещественных доказательства, которым я пока не могу найти объяснения. Я запишу их следующим пунктом в виде вопросов. – И он написал: д) Что означают отпечатки пальцев Уильяма на штурвале?

– Видишь ли, – продолжал после паузы Финбоу, – вполне вероятно, что, когда Роджер был убит, штурвал изменил своё прежнее положение, в результате чего яхта должна была свернуть с курса. И не верни убийца штурвал в прежнее положение, вы бы неминуемо врезались носом в берег. Однако яхта в берег не врезалась, поэтому я с полным основанием считаю, что штурвал побывал в руках убийцы. Если все это так, то остаётся одно из двух: или убийца принял меры, чтобы не оставить отпечатков своих пальцев на штурвале, и только Уильям позднее, пришвартовывая яхту, оставил на штурвале свои следы, или Уильям оставил отпечатки своих пальцев дважды.

– Неужели ты думаешь, что Уильям мог пойти на такое преступление? – все больше возбуждаясь, спросил я.

– Любой из гостей Роджера мог… кроме тебя, – невозмутимо ответил Финбоу. – Другое странное обстоятельство, которому я хотел бы найти объяснение… Он написал: е) Почему исчезли судовой журнал и вымпел?

– Не думаю, чтобы это было простым совпадением, – пояснил он. – Скорее всего, их выбросили за борт с какой-то целью. Но с какой? Ума не приложу. О причине исчезновения судового журнала можно, наверно, догадаться. Скажем, в нем могли содержаться записи, которые навели бы на след преступника.

– Верно, – подтвердил я, – я же говорил тебе, что Роджер зачитывал мне отрывок, где он описывает свою вчерашнюю перепалку с Уильямом из-за ленча.

– Любопытно, почему ни один из компании не упомянул об этой размолвке, – сказал Финбоу. – Никто даже словом Берреллу не обмолвился. Должно быть, это был какой-нибудь пустяк. Не исключено, что в судовом журнале содержались и более опасные сведения… кое для кого. Впрочем, это маловероятно. Описание развлекательной прогулки – обычно лишь предлог для того, кто хочет как-то проявить свои писательские способности… как правило, это жалкие потуги.

– Тогда почему исчез и вымпел? – спросил я.

– Понятия не имею. Боюсь попасть пальцем в небо, но, может быть, его использовали как тряпку: стёрли отпечатки пальцев, а потом выбросили в реку. Однако такая догадка не делает мне чести. – Финбоу вытянул ноги. – Но прежде чем перейти к изучению поведения действующих лиц, я бы хотел покончить с одним вполне конкретным делом: надо начертить детальный план яхты.

Он начал чертить план яхты, помечая наши койки и каюты.

Места расположения умывальников он деликатно пометил «умыв.».

– Наверное, вы с Кристофером пользовались тем умывальником, что у носового трапа, Уильям и Филипп – в середине яхты, а девушки – в своей каюте, – бормотал он.

– Да, – подтвердил я, – кажется, так.

– Жаль, что никто из вас не имеет привычки купаться ранним утром в холодной воде. Я сам этого никогда не делаю, хотя это прекрасная закалка… а в данном случае такая привычка могла бы предотвратить по крайней мере одно убийство, – произнёс он, разглядывая свой план. Вдруг он внимательно взглянул на меня и спросил: – Иен, а почему ты сказал «кажется, так»? Разве ты не знаешь наверняка?

– Ты забываешь, что это было моё первое утро на яхте. Все остальные провели здесь уже целую неделю, у меня же просто не было времени ознакомиться с местными порядками.

– Все это верно. По крайней мере твои молодые друзья сказали Берреллу, где именно они умывались, – согласился Финбоу и рассмеялся, – но, дорогой Иен, твои последние слова – это ещё одно убедительное доказательство того, что не ты убил Роджера.

– Почему? – спросил я.

– А потому, что убийца был прекрасно осведомлён об утреннем распорядке на яхте. Ты представь себе… представь, друг мой, какому риску подвергал он себя, если бы не знал привычек своих попутчиков! – воскликнул он.

– Скоро ты придёшь к окончательному выводу, что я не убийца, – съязвил я.

Он рассмеялся и закурил сигарету. Когда он снова заговорил, взгляд его блуждал где-то далеко-далеко:

– Просто я хотел посмотреть, какие факты будут в моем распоряжении, когда мне придётся доказывать твою невиновность. Обычно очень много рассуждают о вещественных доказательствах в противоположность психологическим факторам, как будто первые исключают вторые. Это, разумеется, чепуха. Если бы у меня в руках был весь фактический материал, мне не нужны были бы никакие психологические соображения и мотивы. Например, если бы двадцать восемь надёжных свидетелей утверждали бы, что Роджер у них на глазах пустил себе пулю в лоб, то я бы этому поверил, хотя с психологической точки зрения трудно представить, чтобы такой человек, как Роджер, покончил жизнь самоубийством. Точно так же, как, если бы я знал, что кто-то… скажем Беррелл, предрасположен к убийству и жертвой его должен стать Роджер, я бы поверил в это, каким бы невероятным мне ни представлялся сам факт свершившегося преступления. Но дело в том, что следователь никогда не располагает ни всеми вещественными доказательствами, ни всеми психологическими факторами. Приходится довольствоваться неполной комбинацией того и другого.

Я кивнул.

– Да, – заметил с улыбкой Финбоу, – не забыть бы сказать об этом Алоизу Берреллу. У него имеется записная книжечка, куда он заносит все великие мысли по криминалистике. Во всяком случае, исходя из известных мне фактов, я могу сказать пока только одно: убить Роджера мог любой из пяти гостей на яхте. Но это и дураку понятно. Главное же сейчас – выявить кое-какие психологические аспекты преступления.

– Например, – ввернул я, – зачем кому-то понадобилось убивать Роджера?

– Ну, на этот вопрос, я думаю, проще всего ответить, – откликнулся Финбоу.

– А какие ещё проблемы могут возникнуть? – настаивал я. – Что ты имеешь в виду?

– Обещаю, что буду делиться с тобой всем, что знаю сам. Даже своими подозрениями, – заявил Финбоу. – Таинственность напускают на себя только те, кому нечего сказать. Лично я не вижу ничего позорного в том, что могу оказаться на ложном пути. Насколько я понимаю ситуацию, любой из этих пяти молодых людей мог убить Роджера. Впрочем, Филипп – вряд ли, хотя это только догадка.

– Эвис не способна на убийство. Можешь смело исключить её из числа подозреваемых, – запротестовал я.

– Прелестная девушка, – произнёс Финбоу задумчиво. – А между прочим, что ты знаешь о Тони?

– Ничего, – ответил я.

– Она тоже довольно привлекательна. Странное впечатление она производит: такое волевое лицо и так экзотически размалёвано. Ну прямо-таки пещерная красотка.

Я рассмеялся, так как Финбоу всегда задевало, если его сарказм не встречал должной реакции. Затем я спросил:

– А что в этом деле тебя интригует больше всего?

– Сейчас я попробую изложить свои идеи на бумаге, – ответил Финбоу.

Через несколько минут он протянул мне листок, и я с волнением прочёл:

1) Почему не было сделано попытки бросить тень ни на одного из присутствовавших?

2) Почему убийца не воспользовался предложением сохранить происшедшее в тайне?

3) Почему Эвис и Кристофер избегают друг друга после убийства?

4) Почему Филипп и Тони так демонстративно ищут общества друг друга после убийства?

5) Что скрывается под внешним спокойствием Уильяма?

– Вот они, мои проблемы, – заметил Финбоу, пока я читал его записи. – Должен признаться, они меня интересуют гораздо больше, чем нагромождение фактов, в которых любой мало-мальски соображающий сыщик Скотланд-Ярда разберётся вдвое быстрее, чем я.

– Однако я вижу, – заметил я, – что каждый из пяти подозреваемых так или иначе затронут твоими вопросами. И они так хитро сформулированы, что преступник, кем бы он ни оказался, обязательно попадётся в расставленные тобой сети.

– А в этом, – сказал с улыбкой Финбоу, – и состоит искусство расследования.