Текст книги "Повесть о Городе Времени (ЛП)"

Автор книги: Диана Уинн Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8. Продолжительность

На следующий день Петула рано разбудила Вивьен. Она принесла пояс с кнопками, как у Джонатана, но светлый, жесткий и новый.

– Элио прислал вам это, – сказала она. – Сегодня начинаются школьные занятия, так что поторопитесь. И сделайте нам всем одолжение: не надевайте этот желто-фиолетовый кошмар, который так любит Элио. Мне плохо от одной мысли о том, как на него будут пялиться в Продолжительности.

Вивьен выбрала простой синий костюм и застегнула на талии жесткий пояс. Она спускалась по лестнице, трогая кнопки, думая, какая из них какая, и не осмеливаясь испробовать. Во дворце, похоже, шла бурная деятельность. Вивьен слышала шаги, топающие вверх и вниз по другим лестницам, и зовущие голоса.

– Что происходит? – спросила она Джонатана, когда встретила его в вестибюле.

Но он ответил только:

– Намеки ничего не дают. Никто не обращает ни малейшего внимания. Я не спал полночи, пытаясь придумать, что…

Ему пришлось отпрыгнуть в сторону. Вечный Уокер ворвался в дверь возле лестницы и пролетел мимо них по вестибюлю. На нем была узкая красная мантия и вышитый золотой плащ, но мантия была расстегнута и развевалась по обе стороны от него. Вивьен успела увидеть под ней комплект белого нижнего белья и худые волосатые ноги. Не в силах поверить своим глазам, она уставилась ему вслед, когда он умчался прочь.

– Золотые повязки! – проревел Вечный Уокер. – Где, во имя Времени, мои золотые повязки?

Элио в свою очередь выбежал из двери, неся красную шелковую шляпу. За ним устремилась Дженни с громадным золотым ожерельем, похожим на цепь мэра. После нее пробежала Петула, за которой следовали девушки, прислуживавшие за ужином, и пятеро других людей, которых Вивьен раньше не видела, а за ними спешили мужчины, полировавшие лестницы. Все они несли свертки одеяний, или шляп, или золотых сапогов, или разные виды золотых цепей, а Петула размахивала парой широких золотых лент. Вивьен завороженно наблюдала, как они все промчались за Вечным Уокером и сумели выловить его в конце вестибюля.

– Нет, глупый андроид! – крикнул Вечный Уокер из середины собравшейся толпы. – Другую шляпу! И я сказал: золотые повязки, глупая женщина! Найдите их, неужели так трудно! Церемония начнется через двадцать минут!

Он вырвался из толпы и снова устремился к Джонатану и Вивьен.

«Это восхитительно!» – подумала Вивьен, когда остальные торопливо развернулись и помчались за Вечным. В конце балюстрады Вечный Уокер резко сменил курс и полетел наверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки.

– И мне нужны сердоликовые пуговицы, – проревел он. – Неужели здесь никто не может ничего найти?

Когда все остальные устремились за ним по лестнице, из горла Вивьен начал вырываться смех.

– Вы все бесполезны! – услышала она его крик. – Золотые повязки!

Все начали бегать кругами по огороженной перилами лестничной площадке наверху, спотыкаясь о коврики и путаясь друг у друга под ногами. Вивьен чуть не засмеялась вслух. «Это так же прекрасно, как кино!» – подумала она, поворачиваясь, чтобы узнать, что об этом думает Джонатан.

Джонатан надменно отвернулся и устало произнес:

– Такое происходит каждый раз перед церемонией. Пошли. Нам лучше позавтракать.

Смех затаился прямо за зубами Вивьен, стремясь вырваться наружу. Она проглотила его.

– И часто у вас бывают церемонии? – спросила она, пытаясь заставить голос перестать дрожать.

– Примерно каждые два дня, – сурово ответил Джонатан.

Они завтракали под шум бегающих ног, криков и пару раз металлического лязга, словно кто-то сбросил с лестницы золотую цепь. Джонатан делал вид, будто не замечает. Вивьен прекрасно понимала, что он сильно оскорбится, если она засмеется, но смех поднимался по ее горлу каждый раз, когда бегущие ноги и вопли приближались к утренней. Из-за этого ей с трудом удавалось следить за тем, что Джонатан говорит.

– Мы должны отправиться за тем мальчиком и вернуть ящик. Если он с каждым прыжком передвигается на сто лет, сейчас он должен находиться в середине Фиксированной эпохи, вероятно, и там создавая бардак. У нас должно получиться найти его, если это временное яйцо работает. Но мне не нравится, как оно отказывалось возвращать нас. Мы же не хотим быть выброшенными в историю.

Шаги Вечного протопали мимо утренней, сопровождаемые шагами всех остальных. Вивьен снова начала сражаться с рвущимся наружу смехом.

– Как думаешь, он попытается украсть все полярности? – спросила она, стараясь мыслить разумно. – Мы не можем добраться до них первыми и попросить людей там посторожить их? Сколько их существует?

– Не знаю, – прочти простонал Джонатан. – Я не знаю, где или когда они находятся. Я даже не уверен, что он украл действительно полярность.

Слова Ученого прошлым вечером явно сильно поколебали веру Джонатана. «И, конечно, он сразу пришел к такому выводу, – подумала Вивьен. – Не было доказательств. С другой стороны…» В этот момент шаги Вечного Уокера протопали по потолку утренней, и ей опять пришлось проглотить смешок.

– Не унывай, – сказала она. – Подумай о наших призраках времени. Мы явно сделали… сделаем что-то.

– Действительно! – Джонатан немного просветлел.

Вскоре после этого во дворце внезапно воцарилась тишина. Джонатан нажал кнопку часов на своем поясе и сказал, что им пора идти. Жутко нервничая, Вивьен встала и последовала за ним. Джонатан не брал с собой в школу ничего – даже ручку. Это заставляло Вивьен чувствовать себя странно и незавершенно. Она думала, что привыкла к ощущению обнаженности, вызываемого пижамами Города Времени, но теперь – без единой книги и даже без пенала – она вновь почувствовала себя обнаженной.

Вестибюль и лестница были завалены шелковыми плащами, разнообразными шляпами, обувью и несколькими золотыми цепями. Элио спокойно спускался по лестнице, подбирая вещи. Вивьен не могла четко рассмотреть его лицо, но готова была поклясться, что Элио улыбается.

А вот Сэм точно улыбался, когда встретил их у фонтана на Закрытии Времени – широчайшей улыбкой с двумя зубами.

– Твой отец пробежал, – сообщил он. – Как ракета. Он подобрал свои одеяния и помчался. По какому поводу великая суматоха?

– По тому же, что обычно, – надменно ответил Джонатан. – Шевелись. Через десять минут пойдет дождь.

Когда они проходили через арку на площадь Эры, Вивьен посмотрела на небо. Кучевались белые облака, за ними следовали серые, но непохоже было, чтобы собирался дождь.

– Ты уверен насчет дождя?

– Да, потому что в этом году у нас погода из три тысячи пятьсот восемьдесят девятого года, – ответил Джонатан. – Сухой год никогда не берут ради урожая. Ты можешь получить прогноз со своего пояса.

– Какая кнопка? – спросила Вивьен.

Идя по площади Эры, они показывали Вивьен, как работает ее пояс. Погодная кнопка зажгла светящийся зеленый список на ее предплечье:

«5.00 – 8.40 ЯСНАЯ ПОГОДА 14 – 17; 8.40 – 10.27 ДОЖДЬ,

Гром 9.07; 10.28 – 15.58 СОЛНЦЕ 13 – 19»

– Смотри-ка, как Элио эффективен, – заметил Джонатан. – Он достал тебе такой, который ты можешь прочитать. Мой – полностью на всеобщих символах.

– Сколько он дал тебе единиц кредита? – спросил Сэм. – Нет… вот эта кнопка, глупая!

Вивьен нажала на кнопку, и ее ладонь осветилась.

«VSL/90234/7C TC Единиц 100.00», – с трепетом прочитала она. Двести фунтов? Да не может быть!

– Везучая зануда! – воскликнул Сэм. – Двести сливочных пирожных!

– У тебя тоже есть функция снижения веса, – сообщил Джонатан. – А это функция ручки. Какая у тебя часовая функция – циферблат или цифры?

Вивьен была так заворожена своим поясом, что не сразу заметила, что церемония, которая спровоцировала суматоху во дворце, проходит на другой стороне площади Эры. Ряд фигур в красном, казавшихся крошечными под громадными зданиями, медленно шагал по площади. Отец Джонатана шел почти во главе процессии, позади человека, несущего нечто вроде серебряной алебарды. И шагал он с самым серьезным, величественным и важным видом. «Глядя на него, никогда не поверишь, что последние полчаса он провел, с воплями носясь туда-сюда!» – подумала Вивьен.

– Кто там с ним? – спросила она.

– Стража Аннуария, – ответил Сэм.

– Множество стариков из Патруля Времени, ушедших на пенсию, – добавил Джонатан и указал на другой конец площади: – А те в синем – будущие Библиотекари. Поторопитесь. Все идут в Продолжительность.

Синий ряд шагал к красному – с развевающимися одеяниями и высокими синими шляпами на головах. Его возглавляли два человека, несущих гигантскую старую раскрытую книгу на подушке. Позади них, куда на самом деле указывал Джонатан, гораздо более маленькие фигуры стремительно перемещались вдоль края площади – справа налево – и проходили через открытые высокие двери Продолжительности. Эта картина заставила поторопиться даже Сэма. Но он снова остановился возле Камня Фабера Джона. К этому времени две процессии, участвующие в церемонии, оказались достаточно близко к Вивьен, чтобы она узнала сразу позади двух Библиотекарей с книгой ужасно угрюмого и важного мистера Энкиана в высокой синей шляпе. Два ряда явно должны были встретиться как раз рядом с Камнем Фабера Джона.

– Эй! Гляньте на трещину сегодня! – воскликнул Джонатан.

Трещина увеличилась, пройдя из угла плиты через золотые буквы FAB на пустую часть. Там она разветвлялась на три новые трещины, небольшими зигзагами тянущиеся к середине камня. Джонатану не надо было измерять ее, чтобы увидеть, что она увеличилась.

– Великое Время! Надеюсь, это не значит то, что говорят! – сказал он.

Две процессии встретились.

– Вечный приветствует Перпетуум от имени Хронолога, – совсем близко нараспев произнес отец Джонатана.

Упали две капли дождя.

– Возможно, Фабер Джон достаточно проснулся, чтобы пошевелить пальцами ног, – не слишком серьезно предположила Вивьен. – Они как раз достанут досюда из той пещеры.

Сэм насупился, вызывающе топнув по разветвляющейся трещине. Его шнурки от этого развязались. Джонатан схватил его за руку и оттащил прочь.

– Осторожнее! Ты можешь сделать хуже!

– Властью данной мне, в моем лице Перпетуум приветствует Хронолог и Вечного, – теперь нараспев произносил мистер Энкиан. – Мои Библиотекари…

Его голос внезапно потонул в пронзительном звуке волынки. Вивьен подняла взгляд, обнаружив, что церемония спуталась в замешательстве. Высокий человек в высокой шляпе с мягкими полями выписывал восьмерки вокруг Вечного и старика, несшего топор, одновременно играя на волынке. Как раз когда Вивьен посмотрела, он выделывал коленца среди Стражи Аннуария, подскакивая, подпрыгивая и выбрасывая длинные ноги, точно сумасшедший. Пожилые люди в красных униформах бросились врассыпную с его пути, за исключением одной старой леди, которая вытащила церемониальный меч и дрожащими руками попыталась преградить путь танцору. Однако скачущий мужчина протанцевал прямо сквозь меч и совершенно невредимый запрыгал дальше, продолжая играть на волынке.

Вивьен поняла, что сумасшедший должен быть призраком времени. Хотя странно, что никто из участвовавших в церемонии не посчитал его таковым. Когда он запрыгал среди Библиотекарей, люди в синем тоже бросились врассыпную.

– Прекратите это, кем бы вы ни были! – крикнул мистер Энкиан.

Мужчина развернулся и четким ударом выкинул ногу в направлении подушки с громадной старой книгой. Вивьен видела, что длинная нога и остроконечный ботинок так и не коснулись ни подушки, ни книги, но двое Библиотекарей обманулись и попытались отдернуть подушку в сторону. Книга соскользнула, упав на землю в вихре жестких страниц.

– Книга Конца Света! – закричал мистер Энкиан.

Вместе с двумя Библиотекарями он в ужасе бросился за книгой, и танцующий мужчина скачками пронесся сквозь их спины. В следующее мгновение он запрыгал прямо к Вивьен, Сэму и Джонатану.

– Арестуйте его! – приказал Вечный Уокер Страже.

Они в ответ крикнули, что сумасшедший – всего лишь призрак времени. Однако большинство криков потонуло в оглушительных звуках волынки. Отступив с пути сумасшедшего, Вивьен на мгновение увидела его бледное напряженное лицо, перед тем как фигура развернулась и запрыгала к Камню Фабера Джона.

Под бешено танцующими остроконечными ногами плита разлетелась на сотни кусочков. Кусочки в свою очередь раскололись, и те кусочки тоже, за секунды измельчившись в бледный гравий. К этому времени танцующего мужчину было до странности сложно разглядеть, а шум от волынки стал приглушенным. Затем он полностью исчез, и воцарилась тишина, смешанная с нарастающим стуком дождя. Камень Фабера Джона снова был целым, за исключением разветвляющейся трещины, темным и мокрым.

– Всё спутал! – сердито произнес мистер Энкиан, пытаясь прикрыть Книгу Конца Света полой своего одеяния. – Лучше начнем сначала.

Оставив церемонию выстраиваться под ливнем заново, Джонатан, Сэм и Вивьен побежали под дождем.

– Странный это был призрак времени! – выдохнул Джонатан. – Сомневаюсь, призрак ли он вообще.

У Сэма таких сомнений не возникало. Как только они ворвались в двери Продолжительности, он начал кричать:

– Мы видели новый вид призрака времени! Слушайте все, я видел нового призрака времени!

Его голос гудел об этом всё утро. Вивьен слышала его чаще, чем ей хотелось бы, поскольку, к ее стыду, ее поместили в один класс с Сэмом. Насколько она поняла, класс, в котором она должна бы находиться, изучал такие вещи, о каких в Лондоне не слыхали даже ее учителя.

– Уверен, ты быстро наверстаешь, – сказал директор школы. – Вы, Ли, все смышленые, но я не могу переместить тебя выше, пока ты не будешь знать всеобщие символы.

Класс Сэма изучал всеобщие символы. Вивьен села на маленький стул-раму за немного низковатый стол-раму и попыталась изобразить странные знаки на белом квадрате, который не был настоящей бумагой. Остальная часть класса использовала зеленые карандаши, но поскольку Вивьен была старше, ей позволялось использовать функцию ручки ее нового пояса. Когда нажимаешь на кнопку, между пальцами появляется зеленый свет. Он чувствовался как ручка, писал зеленым и был прост в использовании. К несчастью, кнопка для него находилась сразу за кнопкой функции снижения веса. Вивьен постоянно нажимала не ту по ошибке и мягко поднималась над своим стулом-рамой.

– Тихо, Сэм. Зашнуруй ботинки, – говорил учитель каждый раз, когда Вивьен нарушала этим порядок.

В каком-то смысле он был прав. Весь остальной беспорядок производил Сэм, рассказывавший о призраках времени. Но Вивьен из-за этого становилось стыдно. К концу утра, когда учитель собрал их работы, нажав на кнопку, после чего то, что они написали, исчезло с белых квадратов и выстроилось в ряд на пустой раме его стола, Вивьен чувствовала себя ужасно подавленной.

Обед поднял ей настроение. Они пришли в длинную комнату, обставленную автоматами – такими же как в комнате Джонатана, только их пинать приходилось реже. Автомат выдавал каждому ребенку по четыре блюда. Они всегда распознавали, если попытаться сжульничать и получить больше. Даже Сэм не мог заставить их дать ему больше четырех сливочных пирожных. После этого садились за длинные столы, чтобы поесть.

Вивьен была новенькая, и к тому же Ли, и поэтому ею очень интересовались. Вокруг нее собралась толпа. К этому времени Вивьен так привыкла притворяться кузиной Вивьен Ли, что почти забыла, что это неправда. Она рассказала, как только что прибыла из века двадцать, из Второй Мировой войны. Это вызвало еще больший интерес, и толпа увеличилась. Большинство детей никогда не были в истории и хотели узнать, каково это.

Отвечая на их вопросы, Вивьен осмотрела комнату, и удивилась, как мало детей в Городе Времени. Конечно, это была большая школа. Но все дети – от крошечных, гораздо меньше Сэма, до почти взрослых, на голову выше Джонатана, – поместились в длинной обеденной комнате. Когда она спросила, ей сказали, что Продолжительность – единственная школа в Городе. Больше половины детей каждый день приезжали на лодках или на кораблях на воздушной подушке из ферм в сельской местности. Вивьен это казалось ужасно странным после переполненных школ в Лондоне. Она рассказала о них, и дети были поражены тем, что один учитель может одновременно заниматься с тридцатью детьми.

– Как он может одновременно держать в голове тридцать наборов мозговых ритмов? – спросил кто-то. – Расскажи о войне. Она как Войны Разума или шумная как Захват Новой Зеландии?

– Во время сражений бегают вверх-вниз по улицам? – захотел узнать кто-то еще.

Вивьен попыталась объяснить, что когда две страны сражаются друг с другом, они обычно делают это не на улицах, если только армия одной страны не оккупирует другую. После этого ей пришлось объяснять, что такое оккупация.

– Имеешь в виду, как если бы все туристы с криками поднялись по реке Время, чтобы убить людей в Городе Времени? – расстроенно спросила маленькая девочка.

Пока Вивьен пыталась решить, подходящее ли это сравнение, сквозь толпу протолкался Джонатан и громко сказал ей на ухо:

– Тебе пришло сообщение. Оно на твоем поясе.

– Где? Как? – спросила Вивьен.

– Нажми на вот эту кнопку, – услужливо подсказали все разом.

Вивьен нажала, и на столе перед ней появилось зеленое письмо:

«Отдел Хэйкона Виландера – В.С. Ли,

Явиться для индивидуального обучения с Дж.Л. Уокером в 13.00 ровно».

Под ним находилось второе сообщение:

«Продолжительность подтверждает назначение. Ф.Т. Данарио, директор».

– Это правда? – спросила она Джонатана. – Не шутка?

Она просто не могла представить, что кто-то столь значительный и ученый, как доктор Виландер, может хотя бы помнить о ее существовании, не говоря уже о том, чтобы пожелать обучать ее.

Джонатан нажал кнопку на своем поясе. Еще одно сообщение появилось рядом с ее:

«Х. Виландер – Дж. Уокеру. Глупый ребенок В. Ли не отвечает. Приведи ее с собой в 13.00».

– Он кажется сердитым, – сказал кто-то.

– Большей частью он такой и есть, – ответил Джонатан.

Многие пылко заверили, что лучше бы учились у Билиуса Энкиана. Из всего сказанного Вивьен сделала вывод, что, начиная с десятилетнего возраста, все ходили к индивидуальному наставнику. Доктора Виландера считали одним из самых худших.

– Да, но нам надо идти, иначе мы будем съедены, – сказал Джонатан.

Согласно часам на поясе Вивьен, они покинули Продолжительность в 12.36. Джонатан по-прежнему думал о танцующем призраке времени.

– Знаешь, всё неправильно для настоящего призрака времени, – сказал он, когда они вышли из Продолжительности сквозь стеклянную дверь. – Обычно они не издают звуков. Спорю, это кто-то из студентов пошутил.

– Что… даже вот так разбил Камень Фабера Джона? – спросила Вивьен.

– Некоторые века умеют творить чудеса с помощью голограмм, – ответил Джонатан.

Поскольку Вивьен никогда не слышала о голограммах, она ничего не поняла.

– Если увижу кого-нибудь из знакомых студентов, спрошу, – сказал Джонатан.

На улице, как и предсказывал пояс Вивьен, дождь закончился. Солнце сверкало на мокрой траве между высоким массивом Продолжительности и воздушно-арочным строением Континуума. Поскольку трава еще не высохла, студенты, вышедшие наружу посидеть на солнце, взобрались на стоявшие тут и там разнообразные статуи. Воздух гудел от их ленивой болтовни. Все они показались Вивьен пугающе взрослыми.

– Приветствую, Джонатан, – окликнул молодой человек в черном бархатном одеянии, который сидел на колене статуи, похожей на большого Будду с головой льва.

– Привет, юный Джонатан, – улыбнулась девушка в просвечивающем платье, сидевшая на другом колене статуи.

Джонатан остановился:

– Привет. Кто-нибудь из вас знает о том призраке времени, который прервал сегодня утром церемонию?

– Хотели бы мы знать! – ответили они хором.

Это привлекло внимание ряда студентов, расположившихся неподалеку вдоль статуи спящего человека.

– И мы! – воскликнули они.

Молодой человек в коротком белом килте, сидевший на голове статуи, объявил:

– Я предлагаю этому шутнику чаевые за год, если он сможет разработать три-дэ всей проказы. Хочу увидеть выражение лица Энкиана!

– Крупным планом, – согласилась девушка в прозрачном.

– Ни одна награда не будет достаточно высока, – заверил парень в килте.

– Энкиан в ярости, грозит выслать того, кто это сделал, – объяснил молодой человек в черном бархате. – Так что он его, конечно же, не найдет.

– Что означает: мы все умираем от разочарования, – добавила девушка в прозрачном. – А ты, Джонатан, ничего не знаешь?

– Я и тебя вознагражу, – пообещал парень в килте.

– Извините, нет, – ответил Джонатан. – Я надеялся, вы знаете.

Он пошел дальше, но молодой человек в килте позвал его назад.

– Серьезно, – смеясь, произнес он. – Если ты предоставишь мне доклад очевидца, я взамен сделаю всё, что хочешь.

Джонатан тоже засмеялся:

– Позже. Мы должны попасть к доктору Виландеру.

Они пошли дальше, поднялись по нескольким ступеням и вошли в длинный сводчатый коридор.

– Явно кто-то сыграл шутку с голограммой, – сказал Джонатан. – Это Континуум, кстати. Мы должны пройти прямо сквозь него и в Перпетуум – это главная библиотека. Виландер живет в берлоге на самом верху. Говорят, он выходит оттуда только для того, чтобы поругаться с Энкианом.

Перпетуум представлял собой громадное здание странной формы. Открытый вход из гранитных глыб, располагавшийся за Континуумом, был сделан в форме пятигранника. Конечно, подумала Вивьен, если представить обычный дверной проем с остроконечной аркой наверху, он тоже будет пятигранником, но две грани, образующие арку, получатся короче. А этот проход был равносторонним и накрененным. Над и за ним Вивьен видела такие же пятигранники, повторяющиеся снова и снова, будто огромные соты. И все они объединялись в громадное полуопрокинутое пятигранное сооружение. На верхней грани главного входа были выгравированы полустершиеся едва различимые золотые буквы:

«ПАМЯТНИКИ ДОЛГОВЕЧНЕЕ, ЧЕМ МЕДЬ»

– Это означает книги, – пояснил Джонатан. – Нажми кнопку снижения веса. Там тысячи ступеней.

Там действительно были тысячи ступеней. Мелкие и гранитные, они взбирались налево, потом направо, потом снова налево, мимо других пятигранных входов, надписанных: «ДАНТЕУМ», «ШЕКСПИРУМ», «ОРФЕУМ», а также именами, ничего не значащими для Вивьен. От каждой арки лестницы вели в четырех разных направлениях. Словно взбираешься по лабиринту. Джонатан сообщил Вивьен, что резкий электрический запах, висящий вокруг каждой пятигранной арки – это запах миллионов книжных кубов, хранящихся в каждой секции. Похоже, настоящих книг в Перпетууме было немного. Но вскоре даже с включенной функцией снижения веса у них не осталось дыхания на разговор, и они просто взбирались. К тому времени, как они добрались до арки под названием КОНФУЦИУМ, Вивьен заметила, что Город Времени появляется вокруг них под всевозможными странными углами. В КОНФУЦИУМЕ она увидела вдалеке башню Гномон, наискось торчащую у нее из-под ног, и постаралась не смотреть. Лестница ощущалась ведущей прямо наверх, даже если это было не так.

Наконец, у входа под названием ГЕРОДОТУМ, Город Времени далеко внизу под ними перевернулся вверх ногами, но с наклоном. К облегчению Вивьен, Джонатан зашел в ГЕРОДОТУМ. Внутри было довольно темно и сильно пахло деревом. Пятигранный коридор – из того же сорта гладкого дерева, что и стол отца Сэма – был украшен резьбой. Когда Джонатан потащил Вивьен вдоль коридора, она успела мельком увидеть изображения травы и людей.

– Говорят, для этого Фабер Джон заполучил человека, который делал резьбу в храме Соломона, – задыхаясь, сообщил он.

Вивьен не думала, что он шутит. Он слишком выдохся для этого.

– Выключи функцию снижения веса. Ей надо перезарядиться.

В самом конце коридора деревянные ступени вели к последнему пятигранному входу. «РЕДКИЙ КОНЕЦ», – прочитала Вивьен, когда Джонатан постучал в гладкую деревянную дверь.

Дверь распахнулась в теплый оранжевый из-за дерева свет.

– Вы опоздали почти на минуту, – прогрохотал доктор Виландер.

Он сидел за деревянным столом, под окном в покатой крыше. Полки с настоящими книгами занимали все прямые стены. Тысячи маленьких квадратных штучек, которые вероятно являлись книжными кубами, лепились на потолке. Целые башни бумаг и книг занимали большую часть пола. Доктор Виландер курил трубку и был одет в коричневый мохнатый камзол, из-за которого более чем когда-либо походил на медведя. Он выглядел абсолютно довольным, точно медведь, отдыхающий в своей пещере после медового пира.

– Ты, садись здесь, – проворчал он Вивьен, указывая трубкой на маленький стол из настоящего дерева. – Что ты видишь перед собой?

– Э… – произнесла Вивьен, гадая, какого ответа он от нее ждет. – Это похоже на диаграмму. И здесь есть список и кусок бумаги, покрытый чем-то блестящим, и лист, чтобы писать. И стол, конечно, под всем этим. Стул упоминать?

Джонатан фыркнул, садясь за маленький стол напротив доктора Виландера, и засунул в рот кончик своей косы.

– Достаточно, – прогрохотал доктор Виландер. – Я намереваюсь дать тебе ускоренный курс истории и всеобщих символов, девочка моя. Ты – Ли. Однако твоя тетя и твой учитель сказали мне, что ты абсолютно невежественна. Это не дело. Диаграмма – это карта истории: от возникновения человека до Депопуляции Земли. Выучи ее. Список – это словарь всеобщих символов, а бумага – самый первый текст, написанный ими. Поэтому она покрыта энергетическим пластиком – она крайне ценная. Сделай мне перевод этого текста. Короче говоря, хоть раз в жизни используй свои мозги. Я проверю оба задания, когда закончу с Джонатаном.

Очевидно, абсолютно все считали, что настоящая Вивьен Ли чрезвычайно умна. Вивьен ничего не оставалось, как сесть и тоже попытаться быть сообразительной. Она взяла диаграмму, которая была сделана в форме подковы, представляя собой почти полный круг – так что левый конец, обозначенный «Каменный век», почти соприкасался с правым концом, обозначенным «Депопуляция». Вдоль нее располагались линии, помеченные тысячами лет. Белые части были подписаны «Фиксированная эпоха». Части, окрашенные серым, обозначались как «Нестабильная эпоха». В серых частях больше почти ничего не было, однако изогнутые протяженности белых представляли собой массу подписей и дат. Взгляд Вивьен заскользил по ним в ужасе. Четвертая Мировая война… Завоевание Австралии… Войны Разума… Начало Исландской империи… Злодеяния Вайгонги… Конец первенства острова Пасхи… Восстание Канады… Экономический Союз Фуэгана… Потопление Священного Флота… Кончина Европы… И это только несколько пунктов крупным шрифтом! Вивьен бросила на диаграмму еще один безнадежный взгляд и повернулась к ценной бумаге. Это задание казалось проще.

Тем временем доктор Виландер грохотал вопросы Джонатану, а тот отвечал после длинных пауз, заполненных едва слышным грызущим звуком: затрудняясь с ответом, Джонатан каждый раз жевал косу. «Закончится тем, что она станет совсем мокрой!» – подумала Вивьен, продвигаясь по переводу. Это оказалось совсем не так просто, как она посчитала. Всеобщие символы не обозначали буквы, как, впрочем, и целые слова. Приходилось согласовывать друг с другом вещи, которые символы могут означать, а потом попытаться извлечь из них смысл. Мозг Вивьен начал жаловаться, что никогда в жизни не работал так напряженно. Время от времени он бастовал, и приходилось ждать, пока он не начнет работать снова. В эти паузы Вивьен наблюдала, как доктор Виландер сдергивает книжные кубы, открывает настоящие книги и рычит на Джонатана.

– Не будь дураком, мальчик! – услышала Вивьен его рычание. – Ты как все остальные в Городе Времени. Вы думаете, будто единственная настоящая история находится снаружи, во времени. Никто не удосуживается хранить записи того, что происходит в Городе. Однако у него, конечно же, есть история, как и у любого другого места.

Доктор Виландер явно говорил это уже не в первый раз. Джонатан прикусил косу, чтобы не зевнуть. Вивьен вернулась к своим символам. Когда ее мозг иссяк в следующий раз, доктор Виландер ворчал:

– Повелительница Времени! Повелительница Времени! Именно это меня удручает. В этом Городе есть только такие вот легенды вместо истории. Позор. С большим трудом можно разузнать что-то, случившееся сто лет назад, не говоря уже о том, существовали ли создания, подобные Повелительнице Времени.

– Но кто-то поднимается по веку двадцать, создавая волну хаоса, так? – сказал Джонатан, выкручивая влажный кончик косы.

Он столь явно пытался выудить из доктора Виландера информацию про мальчика на Торе, что Вивьен выключила ручку и закрыла диаграммой лицо, чтобы послушать.

– Бесспорно, – проворчал доктор Виландер. – Держись темы. Что вышло из Второй Нестабильной эпохи?

– Гораздо больше науки, – ответил Джонатан. – Как такой человек может перемещаться во времени?

– Откуда мне знать? – прорычал доктор Виландер. – А теперь соедини это с тем, что ты знаешь об Исландской империи, и попробуй объяснить ее падение.

– Они слишком сильно полагались на науку. Но зачем кто-то стал бы путешествовать через век двадцать?

– Чтобы как можно скорее выбраться из гнусной эпохи, полагаю. Расскажи, каким образом они слишком сильно полагались на науку.

Джонатан снова прикусил кончик косы. У него ничего не выйдет с доктором Виландером. Вивьен вздохнула и включила ручку. Казалось, прошло совсем мало времени, когда доктор Виландер рявкнул ей:

– Ну? Ты выучила диаграмму, или нет?

– Я… э… нет.

– И почему же?

– Здесь так много! – жалобно произнесла Вивьен. – История была короткой в двадцатом… то есть в веке двадцать!

– Потому что история была тогда неполной, – прорычал доктор Виландер. – Это не оправдание.

– И я не понимаю ее. Почему она круглая? – умоляюще спросила Вивьен.

– Как знают все в Городе Времени – за исключением тебя, видимо, – это оттого, что историческое время кругообразно. Начало есть конец. Время, используемое Человеком, постоянно идет по кругу – маленькими кольцами здесь, в городе, и очень широкими снаружи, в истории. Возможно, вся вселенная тоже. О чем думали твои родители, не рассказав тебе, по крайней мере, этого? Значит, ты не выучила историю. А перевод сделала?

– Некоторую часть, – признала Вивьен.

– Что ж, тогда послушаем, – доктор Виландер откинулся назад и зажег трубку, постучав по ней громадным пальцем – будто собирался слушать в течение ближайшего часа.

Вивьен несчастно посмотрела на несколько строчек перечеркнутых и написанных заново зеленых слов.

– Один крупный кузнец разбросал четыре гроба, – прочитала она.

Джонатан поспешно засунул в рот вдвое больший кусок косы.

– О, правда? – спокойно произнес доктор Виландер. – Полагаю, чтобы продемонстрировать свою силу. Продолжай.

– Так что они превратились в четырех очень старых женщин. Одна стала ржавой из-за полированной одежды. Две стали белыми в умеренно дешевых украшениях. Три стали желтыми и дорогими, а еще четыре были плотными и находились низко в столах…