Текст книги "Кольцо судьбы. Том 2 (СИ)"
Автор книги: Диана Семёнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
Очнулась...
Чёрт! Какое, нафиг, дистанционное управление?! Не было всего этого! Не было! Не было этого стрелка за скалами! Нас не ждали! Так, что же пошло не так?! Буквально за несколько часов изменился ход событий. Лишь один вывод напрашивается: кто-то стуканул талибам. А кто мог стукануть на нас? Только тот, кто с нами. Тот, кто мог изменить ход событий за ночь, пока я спала...
Пошли...
На полпути я отсоединяюсь от себя будущей при помощи астральной проекции. Я научилась контролировать его в пределах создаваемой мною временной петли. То есть, как только произойдёт взрыв – эта временная петля закончится, и я проснусь, воссоединившись со своим астральным телом автоматически. Астральная проекция не может левитировать, но может телепортироваться так же в пределах петли. Ну и вы должны помнить о том, что моей астральной проекции не страшны ни мины, ни пули, меня никто не увидит и не услышит, но и я ничего не смогу сделать. Астральная проекция физически не способна повлиять на ход вещей – я ничего и никого не смогу коснуться, но зато я смогу наблюдать за всем...
Отсоединившись от себя будущей, я прошла вперёд, по пути лишь захотев оказаться у скал, и уже в следующую секунду оказалась перед ними. Они были пять метров высотой. Небольшой вражеский лагерь расстилался внизу, практически без отступа, за счёт чего и их не видно с поля и они не видят тех, кто по нему ходит. Снова, лишь захотев этого, я оказываюсь в лагере врагов. Прошлась меж четырёх палаток. Натолкнулась на свору талибов – они сидели на тряпках в открытой палатке, говорили на языке пушту. По-прежнему я знаю пушту не в совершенстве, но в целом понимаю их. Сейчас они говорили на отвлечённые темы. Но вдруг у одного пиликнул телефон, обычный дешёвый телефон, сообщающий о приходе сообщения. Талибы подорвались с места и в свойственной им экспрессивной манере начали расформировываться по лагерю. Один направился к скале, и я его узнала – его-то я и застрелила в прошлой реальности. Ещё трое следовали за ним, держа дистанцию. Двое остались в лагере в боевой готовности, а третий, очевидно, что главарь, вооружился рацией и пультом управления. Я подступилась к нему ближе, разглядывая гаджет. Это был пульт для дистанционно управления... бомбами. Не минами.
– Что б тебя... – ошалело прошептала я. А уже в следующий момент слышатся выстрелы сверху...
Пошли...
В очередной петле, я снова отсоединилась от себя будущей. Подошла к месту, где Холла уже несколько раз убили, просмотрела местные мины, удостоверившись в том, что мои догадки верны. Немного прошерстила остальную местность, и поняла, что здесь чередуются обычные мины с маленькими плоскими бомбами, которыми можно управлять дистанционно. Они выглядят как мины, но если на них наступить они не взорвутся.
Через мгновение я вновь оказалась в лагере врагов. Поверхностно, насколько позволяло время, прошерстила все палатки, пытаясь понять, кто из талибов имеет связи с армией США, какие связи и с кем. Ничего путного не нашла. Вновь подбрела к компании талибов, весьма внимательно их слушая. Держалась вблизи того, чей телефон звонил. И как только он пикнул, я увидела номер звонившего и узнала его...
Очнулась. Сразу же вскочила с тряпок. Подорвалась на выход, но тут же себя одёрнула. Сгребая волосы назад, постаралась успокоиться. Главное – не рубить с плеча, соблюдать спокойствие, а с врагами так лучше хладнокровие. Три раза глубоко вдохнув и выдохнув, я прошла в угол палатки. Достала пистолет Стэна из его сумки, проверила боеготовность. Затем спрятала в карман штанов, сжимая в руке, и вышла из палатки Стэна. В лагере царила тишина, надо же! Пройдя вдоль палаток, заметила, что они все вычищены, складывать сами конструкции ребята не стали, видимо, чтобы не шуметь. Издалека доносились голоса, и я пошла на звуки. В конце лагеря собрался весь отряд, разговаривая о чём-то, скорее просто коротая время в ожидании меня. Я решительно проследовала к толпе, снимая пистолет с предохранителя. Первый меня заметил Холл, сопровождая своё наблюдение за моим поведением хмурым взглядом. Вскоре толпа притихла, обратив взоры на меня.
– Лейтенант, – встретил меня сержант Райт. – Мы можем ехать?
Я косо на него посмотрела, сдержанно выдыхая носом – моё поведение его настораживало, как и многих других.
– Мой муж мне однажды сказал: «Всегда полагайся своему чутью. Неважно, какая репутация у человека, неважно, что думают другие, – ты должна доверять своему внутреннему голосу», – резко вытащив пистолет из кармана, я направила его на Райта. Всполошился весь отряд, кто-то потянулся за оружием, чтобы направить его на меня. Только Холл успокаивающе расправил руки, отдав приказ:
– Отставить.
– Ты мне не понравился с первого взгляда, Райт! – процедила я. – В очередной раз моё чутьё меня не обмануло!
– Лейтенант, я Вас не понимаю... – парень смешливо дёрнулся, держа руки перед собой в знак дружбы.
– На поле некоторые мины заменены бомбами А-7, выпускающимися армией США, – сообщила я всему отряду. – Мы пройдём полтора километра, как раз подступившись к тем самым бомбам. Тогда одному из талибов придёт сообщение на телефон. После чего он подорвётся с места, поднимется на скалу и откроет по нам огонь. Все, кого он не застрелит, будут подорваны на бомбах с дистанционного управления. Тот талиб мог бы не подниматься вовсе, но он сделал это, чтобы вытащить своего информатора, от которого ему пришло смс-сообщение... – на этой ноте я демонстративно посмотрела на Райта, так и не опуская пистолет. Отряд покосился на сержанта, растеряны были все (кроме меня), в том числе и сам Райт. – Дёрнешься, я тебя застрелю, – предупредила я. – Помимо экстрасенсорики, ты должен знать, что у меня разряд по стрельбе различной дальности. Мы выкинем тебя где-нибудь и скажем, что тебя талибы пристрелили. Ты – грёбанная тварь! Своих же убиваешь!
Райт напряжённо сглотнул, озираясь. Ребята из отряда ещё сомневались в моих словах, но всё же мне они доверяли больше, чем Райту.
– Лейтенант, – усмехнулся нервно сержант Райт. – Вы, наверно, не выспались. Я не понимаю, о чём Вы говорите.
– Оглядись – уже все понимают, только ты тупишь! – огрызнулась я.
Райт снова огляделся. Он был напряжён. Многие ребята встали в позу против него, демонстрируя свою готовность поддержать меня.
– Она врёт! – сказал Райт.
– Зачем ей это? – поинтересовался Беннет.
– Может, потому что она сама на талибов работает?! – перешёл в наступление Райт. – Вся армия знает, что этим отрядом руководит не полковник, а младший лейтенант! Она решает, кто умрёт сегодня, а кто завтра! Как и где тоже она решает!
– В нашем отряде самая низкая смертность благодаря лейтенанту! – заступился за меня Холл. – За этот год погибли только два сержанта, и один из них – даже не на задании. Именно его ты заменил, и погляди-ка, что началось! Если уж встаёт вопрос, кому верить, тебе или лейтенанту, то я верю ей!
– Разумеется, – фыркнул Райт, обращаясь в массы. – Полковник ведь её трахает!
Холл раздражённо выдохнул носом.
– Дайте свой телефон, сержант! – приказал он.
Райт замешкался на секунду, перетоптался с ноги на ногу.
– Нет телефона, – отозвался он. – На прошлой вывозке я его уронил и сломал... сэр, – бросил он без уважения. – И это доказывает то, что она врёт! У меня нет телефона, и я не могу отправить смс.
В этот момент психанул Беннет, стоявший возле меня. Он резко вытащил из набедренной кобуры пистолет и направил на Райта:
– Доставай телефон! Ты десять минут назад говорил с кем-то в стороне, я видел! Хочешь доказать то, что ты не предатель? Так, доказывай!
Райт повременил немного с ответными действиями. Как и у большинства ребят, при нём не было оружия. Оно было свалено на куртке – на земле, по всей видимости, они тут играли во что-то, коротая время, и на куртке лежало оружие тех, кто проиграл. Потом Райт оглядел отряд и понял, что даже если добудет пистолет и выстрелит хоть в кого-то, остальные его расстреляют как собаку. Он сдался: показывая свои руки, осторожно достал телефон и передал Холлу. Тот некоторое время молча шерстил его телефон. Если вину сержанта Райта докажут, а судя по всему это можно сделать при помощи телефона, он пойдёт под трибунал. По всей видимости, на то он и рассчитывает. Его уволят с позором, посадят, но он будет жив и, может быть, сможет сбежать из тюрьмы.
– Журнал вызовов и сообщения регулярно зачищаются, – сообщил Стэн после пары минуты работы. – В телефонной книге ни одного контакта, значит, обладатель телефона запоминает номера. Напрашивается вопрос: зачем кому-то необходимо запоминать имена? Последний вызов был десять минут назад, – Стэн мимолётно глянул на Беннета. – Совершён после смс-сообщения с неизвестного номера «Когда?»... – обречённо выдохнул Холл. Затем опустил руки. – Сержант Райт ранее состоял в другом отряде, где довольно часто умирали люди, в том числе и командиры. Возможно, он рассчитывал на повышение. Я не могу утверждать, но появление Райта в нашем отряде кажется очень странным. Вам решать, что с ним делать, – сказал Холл, демонстративно отворачиваясь и отводя взгляд в сторону от Райта.
Сержант встрепенулся, сразу же заговорив о том, что здесь ни у кого нет совести, если мы вершим самосуд. Интересное дело: а у него совесть есть?! Он недолго причитал: выстрел раздался резко и неожиданно. Я вздрогнула, лишь потом, по тонкому шлейфу дыма из дула пистолета, поняла, что выстрелил Беннет. Холл запрокинул голову, не оборачиваясь. Он позволил самосуд. Всё это просто ужасно, знаю, ситуация двусмысленная. Райт – предатель, подонок, из-за которого неизвестно, сколько женщин осталось вдовами. Но ещё вчера Беннет с ним виски пил, а сегодня хладнокровно застрелил. Возможно, если бы никто из нашего отряда не пострадал, Райта возненавидели бы, но отдали под трибунал. Дело всё в том, что не так давно несколько парней покинули ночью отряд, пошли развлекаться. Один из них отошёл в подворотню отлить, где его и убили. К остальным парням подошёл Райт, спрашивая, не их ли парень там валяется в подворотне. Понимаете? Как и сказал Холл, мы не можем знать наверняка, но совпадения странные весьма.
Опуская пистолет, Беннет просипел носом, оглядевшись. И ни в чьих глазах он не увидел осуждения. Погибший в подворотне сержант был его лучшим другом...
Стэн отошёл в сторону, закурив. Я подступилась к нему:
– Как ты?
Он кивнул, не ответив. Последовала недолгая пауза.
– Зачем он это делал? – спросил Стэн позже.
– Я не знаю. Мои временные петли ограничены.
– Но... что ты думаешь?
– Из-за денег, наверно. Или ради повышения. Не знаю. Каждый выживает, как умеет, а на войне, как известно, все средства хороши.
Стэн покачал головой:
– Я не понимаю. Как можно делать это ради денег или ради карьеры. Это не просто смерти, это загубленные души, семьи. Мы даже не знаем, в скольких смертях он повинен.
Я промолчала, размышляя о своём. Странно, что он напросился именно в этот отряд. Зачем? Он ведь знал, что здесь присутствует ясновидящий, способный вывести его на чистую воду? Он настолько страстно желал обмануть визарда? Или же в глубине души он хотел быть казнённым за свои чёрные дела?
– Тебе ещё нужно время? – вздохнув, перевёл тему Стэн.
– Да, я хотела проверить реальность без участия предателя.
– Ладно. Только давай быстрее, Ли...
Пошли...
Прошли полтора километра без происшествий. Смотрю в сторону скал – ничего. Сердце приглушённо стучит в висках. Ещё полкилометра – без происшествий. Тишина. В звенящей тишине любой шорох кажется грохотом. И вот я слышу шорох...
– Движение на одиннадцать часов, – сообщил один из сержантов.
Прежде чем я успеваю среагировать, слышится выстрел. Я вижу пулю, она проносится перед моим лицом и попадает чётко в цель...
– Полковник мёртв...
Я очнулась, села. Загребла волосы назад рукой. Какого чёрта?! Талибов ведь некому было предупредить?
Переведя дух, я вновь занырнула во временную петлю. Отсоединившись от себя, я прошла вперёд. Спустилась в лагерь, прислушиваясь к разговорам талибов.
– Его телефон отключён, – говорит тот, кто получал смс от Райта.
– Ты с ним разговаривал? – спросил главарь. – Что он сказал? Во сколько выдвигается отряд?
– Собирались в четыре утра, но поход был отложен на час.
Главарь посмотрел на часы:
– Поднимайся на скалу – может, они приехали.
Чёрт! Они уже предупреждены – минутой раньше, минутой позже – всё равно пойдут проверять. Ладно, попробуем по-другому...
В следующей реальности, я повела отряд другой дорогой, не рассчитывая на сокрытие за скалами. Но там мы были, как на ладони, поэтому разведчик, спрятавшийся за скалами, возымел ещё большее преимущество. Затем я задержала поход на час, в надежде, что талибы занервничают и, не дождавшись нас, расслабятся, может даже, кто-то уедет. Не получилось. Задержала поход на три часа. Не получилось. Что я только не пробовала! Действовала на опережение – сразу стреляла по скалам. Шла вперёд отряда, задвигая Стэна в самый конец и обеспечивая его охраной похлеще, чем у президента! Отправилась в поход без Стэна, строго-настрого запретив ему идти с нами! Так в этой реальности мы прошли поле, а когда вернулись в лагерь, обнаружили Холла мёртвым у аппаратуры – закоротило что-то, и его убило током. Нормально?! Чего я только не пробовала, чёрт тебя подери! Холл умирает в любом случае! Где-то его застрелили, где-то взорвали, а где-то его смерть выглядит нелепо. В одной из реальностей даже я позвонила нашему куратору, закатила такую истерику, что тот пошёл у меня на поводу и согласился нанести точечный удар по лагерю талибов. Так по пути к минному полю, у машины Холла отказали тормоза, и он врезался в дерево, машина взорвалась, он умер. Это... да это писец какой-то! Я не понимаю, что происходит! Даже там, где мы выполняем задание, и никто не должен умереть, тупо не остаётся врагов, которые способны убить, Холл умирает! То с дерева рухнет, то его затопчет бешенный кабан! Я немного утрирую – не видела я кабанов бешенных в пустыне Афганистана, но создаётся впечатление, что Стэн лишь ищет повод и способ сдохнуть – хоть как-нибудь! И даже если я сотру с лица земли эту страну, Холл умрёт от гриппа!!!
В своей очередной, кажется, уже тысячной реальности, я была весьма психованной. Стэн так и сказал: «У кого война, а у Сандерс опять психоз!». Но знаете, когда проживёшь один день раз триста, становится вдруг совершенно по-барабану на то, что о тебе думают окружающие. Тебе ничего не хочется объяснять, поскольку ты-то знаешь, что всё это иллюзия. Но при этом ты хочешь, чтобы все вокруг делали то, что тебе нужно. А они делать не хотят, ведь ты ничего не объясняешь. Короче, это замкнутый круг. Мне пришлось долго и муторно объяснять Холлу, что всё происходящее нереально, и мне просто жизненно необходимо, чтобы он делал то, что я скажу. На этот раз я приказала всем парковаться прямо возле минного поля. Сняла с себя всё металлическое, включая защиту и оружие, попросила Стэна сидеть в бронированной машине и не вылезать ни под каким предлогом. Когда мы подъехали к минному полю, я вышла из машины, говоря в рацию:
– Я иду одна. Без моего разрешения никто не покидает машину.
Несмотря на то, что ребята послушались меня, я знала, что каждый из них обсуждал мои внезапно нахлынувшие месячные! Ведь все мужики полагают, что бабы психуют исключительно в эти дни, верно? Да и, ещё, когда их никто не трахает, разумеется...
Встав перед минным полем, я вздохнула, сосредоточилась и пошла. Мне уже даже навигатор не нужен был – я заучила рисунок. Страшнее звенящей тишины в стране, где давно война, может быть лишь – идти одной в этой тишине. Без защиты, оружия, сопровождения. И неважно, реально ли всё это или всего лишь альтернативная вселенная. Но я шла. Одна по минному полю, словно обнажённая. Пройдя полкилометра, я отдала приказ в рацию – покинуть машины сержантам для подстраховки. Назвала фамилии, сказала держать дистанцию в полкилометра. Объявила радиомолчание и оставила рацию на земле.
Подходя к заветной точке в полтора километра, я выдохнула, раскинув руки в стороны. Сосредоточилась, представила цель: железо. Всё железо в пределах пятисот метров – вверх! Задрожали руки от силы всего того, что я хотела поднять в воздух при помощи телекинеза. Всё тело словно бы налилось свинцом – тяжесть груза ощущалась каждой мышцей. Медленно, но верно, песок содрогнулся, вскоре мины и бомбы оторвались от земли. Поднялись на несколько сантиметров, а потом и на метр. Я продолжала идти, с трудом удерживая мины и бомбы в воздухе. Они двигались с моей скоростью. Мелькнул стрелок за скалой, и я резко вскинула руками. Следом рухнула на колени, ощущая небывалую слабость и неспособность идти дальше. Минный дождь осыпался на стрелка – одна из бомб прилетела ему прямо в лоб и смахнула со скалы подобно игрушечному солдатику. Минный дождь осыпался на лагерь талибов – некоторые мины взрывались по пути, стукаясь о скалы, другие взрывались при приземлении – я понимала это по дальности взрывов. Одна из мин или бомб, видимо, взорвалась вблизи с оружием в лагере, поскольку раздался самый настоящий, не игрушечный, фейерверк! Из-за скалы вылетело несколько автоматов, гранат и части палаток. Один из автоматов вздымается в небо, а потом падает на скалу, ударяется об неё и выстреливает... прямо в меня!
Очнувшись, я села на тряпки и погрузилась в отчаяние. Первые несколько секунд я говорила сама с собой шёпотом, по большей степени, матом. Далеко не сразу я поняла, что не одна здесь, подняла глаза – Стэн пялился на меня хмуро. А когда наши глаза встретились, он наморщил изумлённо лоб.
– Ты только сейчас меня заметила? – с подозрением спросил он.
– Нет, – соврала я. Потому что знаю, к чему он ведёт. Каждая альтернативная реальность по чуть-чуть меня истощает, у всех ясновидящих моего уровня свой лимит по количеству пройденных альтернатив. Когда лимит исчерпан, экстрасенс теряет настолько много энергии, что нуждается в серьёзной подзарядке. Для подзарядки ничего особенного не нужно – просто сон. Но если ясновидящий сильно истощён, то его начинает рубить и ни кофе, ни даже война его не взбодрят, а когда он доберётся до постели, то будет отсыпаться не один день. Моя батарейка садится – первым признаком этого является замедленная реакция на то, что происходит вокруг.
– Сколько реальностей ты прошла? – допытывался Стэн. Я раздражённо выдохнула:
– Я делаю это ради вас!
– Знаю. Но всех спасти нельзя, Ли. Каждая временная петля по крупице тебя истощает. Ещё час, и ты не сможешь вести отряд. Собирай вещи, сворачиваем лагерь, выдвигаемся через двадцать минут.
– Стэн...
– Приказ не обсуждается.
– Ты не понимаешь...
– Я всё понимаю, – заверил он. Я хмуро на него посмотрела и увидела в его глазах то, что он действительно понимает, кто жертва. Но он не говорил этого вслух и был готов мириться с ситуацией. – Ты пыталась – это главное. Но если ты прошла множество реальностей, меняя всё и переворачивая с ног на голову, а человек всё равно умирает, значит, такова судьба. Здесь мы все должны быть готовы к тому, что не доживём до вечера. Я уже не вижу смысла в твоих путешествиях. Время заканчивается, ты истощаешься, а решение проблемы так и не найдено.
– Я не могу сдаться!
– Порой, нам только это и остаётся.
Я замотала головой, уже не зная, чем крыть.
– Твоя временная петля оканчивается на минном поле?
– Да. Полтора километра без происшествий, а дальше...
– Тогда не идём через поле. У тебя ведь есть запасной план?
– Да, но... через минное поле вышло бы быстрее. Другой путь – в обход поля, там есть река. До неё можно доехать, а дальше придётся идти пешком. Пересечь реку, затем придётся идти по лесу почти восемь километров. Лагерь, в котором держат заложников, находится возле леса.
Стэн закивал:
– Ладно, идём через лес.
– Дай мне пять минут, я проверю...
– Нет. Идём вслепую, на свой страх и риск – как и положено на войне.
– Стэн!
– Если ты...! – процедил Холл, – сейчас не начнёшь собираться, я тебя свяжу и оставлю здесь с доктором. Он будет пичкать тебя транквилизаторами и, поверь мне, будет! А мы в это время с ребятами будем выполнять задание. Без твоего участия и, по твоей вине, без участия врача. Ты меня поняла?
Я замерла, настороженно на него пялясь.
– Не слышу.
Изумлённо наморщив лоб, я кашлянула, ответив не сразу и лишь потому, что он ждал ответа:
– Поняла.
– Хорошо. У тебя семнадцать минут на сборы, – обрезал он, протопав на выход.
Сборами занимались не все участники отряда, три сержанта под руководством полковника разбирались с Райтом. Мы уложились в семнадцать минут – собрали палатки, вещи и расселись по джипам. В нашем отряде шесть военных джипов, и мы со Стэном всегда ездим в одной машине. Он был за рулём, по пути я пыталась сосредоточиться и нырнуть в будущее, но, видимо, слишком сильно расслабилась и уснула. Стэн разбудил меня лишь после парковки джипов за деревьями вблизи от реки. Мы пересекли реку там, где её глубина была по лодыжку. Прошли более шести километров по лесу. Он был густым, поэтому ушло много сил на прорубку прохода. Потом был привал. Я села на землю, прислонившись спиной к дереву. Снова попыталась сосредоточиться и, чёрт тебя дери!... снова уснула. Не было не то, что видений, но и снов. Я вновь проснулась, потому что Стэн меня разбудил. Вручил открытую, слегка поеденную банку тушёнки и бутылку воды. Сам он остался сидеть на корточках напротив меня.
– Видений не было? – поинтересовался он. Глотнув воды, я отрицательно мыкнула. – Может, нам просто не нужно было идти через минное поле?
– Может, – пожав плечами, согласилась я. Бывает ведь и такое – возможно, нас подстерегала опасность лишь на минном поле, и те видения мне были посланы лишь для того, чтобы я повела отряд другой дорогой. – Но я всё равно не могу так. Не привыкла работать вслепую. Я должна знать, что меня ждёт, чтобы изменить ситуацию.
– Но ведь... существуют неизменные вещи, – с грустью буркнул Стэнли. – Судьбоносные. Они не в твоей власти.
– Если что-то нельзя изменить, то тогда, зачем мне приходят видения?!
– Ты думаешь, их посылает тебе кто-то свыше? Экстрасенсорика – нечто совсем иное. Никто не посылает тебе эти видения, просто ты предчувствуешь будущее. Порой... неминуемое будущее.
– Нет, я не верю! Я вижу это иначе – если меня предупредили, неважно – кто-то или я сама, значит, я могу это изменить!
Стэн поглядел на меня, передёргивая желваками. Потом мигнул и сглотнул.
– Ты ведь не смогла... спасти его, – сказал он тихо. – Потому что его гибель – не твоя вина, и не в твоей власти было изменить это...
Часто дыша, я всеми силами старалась не расклеиться. Больно до сих пор. Больно осознавать то, что я не могла изменить судьбу мужа. Нашу судьбу. Я не могу смириться с тем, что счастье быстротечно, всё когда-нибудь заканчивается, и за всё надо платить. Я не хочу жить в мире, где если ты счастлив, то готовься к погибели. Не хочу жить в мире, где мы боимся сближаться с людьми, боимся обрести счастье. Ведь терять всегда больнее, чем не иметь вовсе...
– Нельзя всего предупредить, Ли. Нельзя спасти всех. Жизнь не будет такой, какой ты хочешь её видеть – у неё свои планы на тебя.
Я раздражённо выдохнула, качая головой. Планы! Сценарии, кольца судьбы... хрень всё это! Непонятная система, осмысленная и бессмысленная одновременно!
– Мне очень жаль, – искренне сочувствуя, произнёс Стэн. – Может быть, тебе всерьёз стоит задуматься о том, чтобы уйти из армии?
Я промолчала, вынужденно соглашаясь с ним. Почти два года назад я не находила себе места в том мире, а теперь всё меньше вижу смысла в своём присутствии здесь. Да, возможно, я устала от того, что здесь ничего не меняется – война продолжается, люди умирают. Становится всё сложнее хоронить тех, с кем общалась вчера; убивать тех, с кем выпивала на прошлой неделе.
Стэн коснулся моей коленки рукой, посмотрел на меня ни как друг и ни как любовник, как-то иначе. Как Уилл смотрел на меня. С заботой и любовью. Вздрогнул в грустной улыбке и, вздохнув, выпрямился, отходя в сторону. Я хмуро обернулась к нему, но не стала задавать глупые вопросы...
Привал был недолгим, и вскоре мы возобновили свой путь. Прошли ещё чуть меньше километра по густому лесу и около километра по уже редеющему лесочку. Вражеский лагерь располагался внизу, но мы не стали всей толпой идти и разглядывать его. Лишь по шуму поняв, что лагерь близко, отправили сержанта на разведку, а сами притаились за деревьями. Судя по всему, лагерь располагался в высушенном озере, то есть, в небольшой песчаной яме у подножья склона, на котором расстилался лес. Вообще, для лагеря лучше выбирать открытые местности, но и в то же время припрятанные, к примеру, за скалами, чтобы враг не смог подойти тихо. Но талибы избрали не самое худшее место – пока враги будут спускаться со склона, они будут открыты. Правда, можно засесть на склоне и начать стрельбу из винтовки. В общем, место для лагеря они избрали одновременно хорошее и плохое. Лично я не сторонник лесов – вечно оттуда орки всякие выползают...
После получаса отсутствия, к нам вернулся наш орк – сержант Беннет. Я сидела на земле, прислонившись к дереву спиной, и не поднялась даже к его возвращению.
– Они собираются, – сказал Беннет.
Мы с Холлом хмуро переглянулись. Он глянул на часы:
– Сейчас только девять утра. Передача денег назначена на два часа дня.
– Говорю, что видел, – пожал плечами Беннет. – Несколько палаток сложено, остальные все открыты, талибы носятся по лагерю, – он вручил Стэну специальный высокопрочный смартфон, при помощи которого сделал несколько снимков.
– Неужели Райт и с ними был в связке? – с сомнением протянул сержант Уолш. Ему никто не ответил, поскольку мы не знали ответов.
В то время как Стэн листал снимки в смартфоне, Беннет комментировал:
– Лагерь расстилается прямо у склона – нам не удастся пробраться незаметно. Я насчитал двадцать семь палаток, но неизвестно, сколько сложенных. И заметил сорок два человека, может, их больше. К тому же, у них неплохое вооружение – богатое, но не технологичное, несколько машин...
– О! – оживился Стэн, пялясь в смартфон. – У них есть танк, – выдал он, оглядев ребят и замкнув круг на мне. Беннет обречённо закивал.
– Один? – поинтересовалась я.
– Лично меня и один танк пугает, – брякнул Стоун.
– Может, он не рабочий, – прыснул Холл.
– Только на это остаётся надеяться, – закивал иронично Стоун. А потом призадумался на секунду и криво пробубнил: – правда, мысль о том, что им удалось затащить сюда нерабочий танк, меня настораживает.
Мы со Стэном синхронно усмехнулись, переглядываясь.
– Их там сорок человек! – завёлся Стоун. Видимо, он устал, и нервы сдали, а вообще, мы храбрый отряд. – И у них есть танк! Мы без машин, с ограниченным запасом оружия, и нас всего шестнадцать!
– Вас пятнадцать! – не стал молчать врач. – Я привалю только, когда один из вас начнёт умирать... – он окинул всех нас взглядом и, морща лоб, настоял: – и рекомендую делать это очень медленно.
В то время как несколько парней из отряда, мягко говоря, офигели от врача, мы с Холлом беззвучно заржали. Наш доктор – Риис Олдридж, мужчина тридцати восьми лет с приятными морщинками у глаз и с волосами «Соль с перцем». Мужик он хороший, с чувством юмора у него всё нормально. Редкий экземпляр – доктор, любящий чёрный юморок. У военных врачей контракты несколько иного типа, чем у сержантов и офицеров, Риис в нашем отряде не так давно, и пока он ещё немного охреневает от происходящего.
– Спасибо Вам, Док! – недовольно выдал Стоун. – За психологическую поддержку и всё такое...
Мужчина пригляделся к нему, вскоре скривив сочувственную физиономию:
– Вы не хотели бы феназепама?
Стоун уставился на мужчину с изогнутыми бровями, будто перед ним не врач, а психопат какой-то.
– Он просто хотел бы поговорить об этом, – вмешался сержант Уолш, издевательски посмеиваясь.
Несколько отстранившись от лёгкой мужской перепалки, я выпросила у Стэна смартфон и просмотрела снимки. Лагерь был не маленьким, конечно, но и не огромным. Действительно, спокойствием не пахло даже на снимках – талибы без конца передвигались по лагерю. В палатках никого не было, о чём свидетельствовали отдёрнутые шторы. У них были джипы-вездеходы, с лёгкостью выныривающие из высушенного не особенно глубокого озера, а также несколько чемоданов с оружием. Но больше всего подозрений вызывал танк. Он располагался чуть в стороне, не вместе со совсем транспортом, возле него куковали четверо с оружием...
– Что с заложниками? – поинтересовалась я, прервав перепалку мужчин. Они все притихли, кто-то на полуслове, глядя на меня сверху. – Их не в палатках держат ведь, они все открыты.
– Я не видел заложников, – отозвался Беннет. – И даже не представляю, где их держат. Возможно, вообще не здесь.
– Один из заложников нам подал сигнал, – напомнила я. Их четверо, два визарда, два человека. Все военнослужащие. Один из визардов – телепат, он смог связаться со Стэном телепатически – поэтому мы здесь.
– Да, – продолжал диалог Беннет, – но он выходил на связь лишь, когда их взяли, а потом связь ведь оборвалась. Может, заложников перевезли. Можно ведь как-то блокировать телепатию?
– Можно, – ответил Стэн, – но талибы вряд ли знают эти трюки. Заложников могли вырубить – тогда, телепат не смог бы снова связаться со мной. Или их могли... убить. Армия не желает платить выкуп, возможно, если Райт был заодно и с этими талибами, то он им сообщил об этом, и талибы избавились от заложников.
– Тогда они слишком поздно стали собираться, – проговорила я. Поднимаясь с земли, я ещё раз контрольно глянула на снимки, а потом резюмировала: – заложники в танке.
Все ребята уставились на меня удивлённо.
– Легко прятать и перевозить, – проанализировала я. – К тому же телепатию блокируют куполообразные помещения и металл – поэтому Джейсон и не смог с нами связаться больше... – переведя дух, я обречённо раскинула руками: – придётся угнать танк, господа.
Отряд ошалело на меня уставился, периодически переглядываясь.
– А если заложники не там? – поинтересовался Холл.
– У нас будет танк, – вздёрнула я бровями.
– И то верно, – поддержал меня Беннет.
– Ну, ладно, – буркнул Стэн, косо глядя на Беннета. – И как мы украдём танк с военного лагеря, нашпигованного оружием и злобными талибами?
– Как по волшебству! – радостно всплеснула я руками. – Я смогу его поднять телекинезом и по воздуху подтащить к нам.
– Сколько энергии ты истратишь?
– Всю. Наверно, – пожала я плечами. – Но это не проблема. Настоящая проблема внутри танка. Заложники наверняка там не одни сидят. Танк взлетит, талибы занервничают, убьют заложников, возможно, успеют выстрелить из пушки...
