Текст книги "Кольцо судьбы. Том 2 (СИ)"
Автор книги: Диана Семёнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
В то время как Беннет беззвучно заржал, всеми силами пытаясь скрыть этот факт, Стоун немного завис на последнем вопросе, а Райт просто скривился.
– Сложноподчинённые предложения нормально воспринимаете? – уточнила я. Парни закивали.
– Да, – прыснул Беннет, сквозь скрываемый смех.
– Ну, так, раз уж никто из вас не путается в пространстве и не страдает провалами в памяти. Никто не слепой и не тупой. И вы все прекрасно осведомлены о графиках, как лагеря в целом, так и моём лично, а также знаете, что моя палатка располагается напротив вашей. Так ещё и... – я окинула взглядом их стол: две литровые бутылки виски, одна из них уже была пустой, вторая – ещё не начатой. Хлеб, консервированная рыба, куча скуренных сигарет. – Бухаете в два часа дня среды! Какой вывод можно сделать о вас троих?!
Парни переглянулись, возможно, они догадывались, что за вывод, но сомневались с формулировкой.
– Эм, – предположил Стоун. – Мы охренели?
Я весело закивала:
– А ты смекалистый, Стоун!
Он хохотнул, сделав вид, что откашлялся.
– Виски вылить, – сказала я. Парни уставились на меня, как на талиба – их врага. Разумеется, я понимаю – это ведь то ещё добро. В стране-то, где продажа алкоголя запрещена... – Какие-то проблемы? – невозмутимо уточнила я. – Мы ведь уже выяснили, что склерозом никто из вас не страдает, и вы должны помнить о том, что я – офицер. К тому же женщина. Не заставляйте меня ждать, господа.
Беннет тяжело вздохнул, забрал ещё не открытую даже бутылку виски и пока очень медленно шёл в моём направлении, беззвучно с ней прощался, скребя сердцем. Когда он подошёл к выходу из палатки, то посмотрел на меня с надеждой в глазах. Я косо уставилась на него, не проявляя ни капли сочувствия. Обречённо вздохнув, он открутил крышку, чуть отодвинул занавеску палатки и очень медленно, видимо, рассчитывая на то, что я его остановлю, стал выливать виски на землю. Пока он это делал, в палатке царила гробовая тишина. А потом кто-то подошёл с улицы и чертыхнулся, тогда Беннет резко поднял бутылку горлышком вверх. Отодвинув штору и озадаченно изгибая брови, в палатку заглянул Стэнли Холл. Увидев меня, он саркастично вздёрнул бровями:
– Оу, лейтенант, Вы уже здесь...
Я посмотрела на него искоса и молча, тогда он скривился. Перевёл взгляд на грустную рожу Беннета.
– Чего ты пялишься на меня? – обратился Холл к Беннету. – Тебе приказали вылить виски или это ты по своей инициативе делаешь?
– Приказали, – буркнул Беннет угрюмо.
– Ну, так – продолжай, – великодушно позволил ему Стэн. Чавкнув, Беннет продолжил свою миссию. Стэн тем временем прошёл в палатку, оценивая обстановку. – Я долго плёлся, да? – предположил он живо, обращаясь ко мне.
Ведя бровью, я закивала:
– Мы уже разобрались. И успели выяснить, что у ребят всё нормально с головой. Но я сомневаюсь в этом. Иначе я не могу объяснить тот факт, что они бухают в два часа дня среды, напротив палатки старшего по званию. Включают громкую музыку. Хоть и перед их носом весит белая табличка, на которой красными печатными буквами написано: тишина в лагере с часу до четырёх!
В следующую же секунду Беннет вернулся в палатку, вручая пустую бутылку виски мне. Но я её не взяла, просто пренебрежительно поглядев на мужчину. Откашлявшись, он прошёл с бутылкой на своё место. Стэн проводил его взглядом, а затем посмотрел на меня, пообещав:
– Я решу вопрос, лейтенант.
– Если бы Вы решали такие вопросы, то мы бы сейчас не участвовали в конфликте! – парировала я. – Подполковник, – фыркнула я, несколько оскорбив Стэна тем самым, но всё же не доведя до бешенства. Несмотря на то, что Стэн уже полковник, я зову его прежним званием, делая исключения лишь в присутствии генералов. – Я ведь многократно просила о том, чтобы с часу дня до четырёх в лагере не шумели! Хотя бы уж возле моей палатки! Вы понимаете, что погружение в альтернативную реальность занимает порядочный отрезок времени? Я уж молчу о трате собственной энергии! Я наступила на мину из-за чёртовой музыки, и теперь мне всё придётся начинать сначала! И тихий час в лагере придётся продлить до пяти! Я это делаю для вас! Сколько можно объяснять, что мне нужна тишина и покой?! Я захочу, и вы все четверо завтра подорвётесь на минах!
Стэн обречённо вздохнул, в то время как Беннет и Стоун тоже чувствовали себя виноватыми, но не Райт. Я уловила в его взгляде злорадство, словно он был инициатором данного инцидента. Чтобы помешать мне? Или я просто придираюсь к тому, кто мне не нравится...
– Я решу вопрос, – повторился Холл. – Возвращайтесь к себе, лейтенант. Шума больше не будет.
– Я Вам не верю, подполковник, – заявила я. – Сдаётся мне, что Вы – хреновый воспитатель. Не зря Вы ушли с базы подготовки.
На этой ноте сержанты уязвлённо шикнули. Тихо, но я заметила. Все в лагере знают, что Стэн для меня не авторитет, несмотря на то, что он старше меня по званию и факту. Несмотря на то, что когда-то он был одним из моих преподавателей. А ведь им не приходилось служить в отряде Уилла – там бы они вообще обалдели от происходящего.
Стэн сейчас был лишь немного уязвлён, посмотрел на меня так, словно уже придумал план мести. Беззвучно посмеиваясь при взгляде на него, я прошла к магнитофону и забрала его.
– Магнитофона у Вас больше нет, сержант Беннет, – оповестила я его. Хоть он и был не рад этому, всё же смиренно закивал в ответ. – Пятьдесят отжиманий, каждому, – приказала я. Не с большой радостью, но и, не отпираясь, парни синхронно приступили к выполнению упражнения. – После того, как вы закончите, уберёте срач за собой. А потом пробежите вокруг лагеря, под скалами тридцать два круга. Если вы отожмётесь сорок девять раз или пробежите тридцать один круг – я узнаю. И тогда нормативы увеличатся в два раза. Если же, после всего сделанного, вас не срубит усталостью, то так уж и быть, я позволяю вам поболтать. Но без спиртного. До новых встреч! – мило разулыбалась я, протопав к выходу из палатки. Стэн отдёрнул занавеску, выпуская меня, при этом он беззвучно ржал, пялясь в потолок. – Устройте мне тишину до пяти, подполковник.
***
Всё совсем не так, как было в моей прошлой командировке, но всё же ряд сходств имеется. В кочующем отряде четырнадцать сержантов, один доктор, два визарда – мы со Стэном, мы же с ним единственные офицеры. Как и было в моей прошлой командировке, мы специализируемся на освобождении заложников. В связи с тем, что в июле этого года фактическая война была окончена, обстановка в стране несколько поутихла, всё меньше жертв среди мирных жителей, но всё чаще талибы стали захватывать солдат армии различных стран, а также каких-то государственных деятелей. Бывает и такое, что никаких переговоров они не ведут, просто убивая заложников или предварительно их пытая. Но случается и похищение с целью получения выкупа – зависит от статуса заложника. Мы частенько работаем после двух ночи, поскольку в это время нас меньше всего ждут. У нас ранние отбои, но они не строгие – здесь дело каждого, спать ему или нет. Сегодня общий отбой был в восемь вечера, сейчас уже было без десяти десять, а я просиживала за компьютером, составляя план действий.
Всё совсем не так, как было в моей прошлой командировке, здесь я – негласный командир, серый кардинал. Правда, не всегда так было. Решив взять новый контракт, я сначала обзвонила всех ребят, с кем служила. Они в большинстве своём были согласны дать положительные рекомендации, но брать новый контракт так скоро никто из них не захотел. Мой куратор, зная меня достаточно хорошо, предложил мне самой подыскать себе начальника. И я почему-то подумала о Стэне. Будто чувствовала, что ему надоела работа в Центре, и стоило только связаться с ним, как он согласился подъехать на военную точку и сдать тесты с нормативами. Он их прошёл на отлично, ему предложили командирскую должность в связи с тем, что после ухода Уилла из Центра он пошёл на повышение. И, несмотря на то, что Стэн мне доверял, первое время в нашей командировке всё-таки слушал не во всём – эго мужчины и полковника было в нём сильнее, он не прислушивался к моему чутью. По этой причине наш отряд потерпел потери. На следующем задании Холл пошёл у меня на поводу и полностью доверился моему плану действий. И всё получилось. Когда план действий продумываю я, жертвы, если и есть, то их мало; к сожалению, предотвратить трагедию со стопроцентным хэппи-эндом на войне – задача не из лёгких. Но я стараюсь изо всех сил минимизировать количество жертв в своём отряде, и у меня получается – за этот год в нашем отряде погибли только два сержанта и ещё один был сильно ранен, отправлен домой. Новоиспечённые контрактники просят определить их именно в отряд Холла, исключительно из-за моего присутствия. Военным хорошо платят, за командировку в горячую точку – ещё больше, женатым и с детьми – втройне больше. Девяносто процентов военнослужащих идут на войну, чтобы выжить. Заработать деньги и выжить, обеспечить семью. Они рассчитывают на меня, и я стараюсь сохранить их жизни. Я давно играю главную роль за кулисами. Армия, к сожалению, не жалует женщин, считая нас слабее. А женщин-начальниц не жалует не только армия. Поэтому Холл является лицом нашего отряда, так сказать, а мозг – я. Стэн совсем не такой, как Уилл, он – ведомый, и его вполне устраивает заглавная роль в нашем тандеме, хоть он и не любит это признавать. Мой муж никогда не позволил бы мне им крутить, командовать. Это не значит, что он делал абсолютно всё по-своему. Просто с ним я была советчицей, помощницей. С Холлом всё иначе, он слишком мягкий для военного человека и для мужчины, не тряпка, но задатки подкаблучника имеются...
Тихо, но я услышала, подошли к палатке и без разрешения, отдёрнули штору, нарушая мой покой. Хоть я и не сильно была удивлена происходящим, продолжая работать за ноутом в позе лотоса:
– Стучаться не пробовал?
– Неа, – нагло бросил Стэн, перевязывая дверь палатки. Я косо поглядела в его сторону. Он очень старательно перевязывал дверь на все шнурки (летний вариант палаток не подразумевает молний). Немного поглядев на него и неосознанно поведя бровью, я сказала:
– Вообще-то... я занята.
На мгновение прервавшись, сидя на корточках, Стэн хмуро обернулся.
– Я тебя разве спрашивал?
Изумлённо морща лоб, я моргнула. Стэн хмыкнул, вернувшись к своим делам. Я цыкнула.
– Серьёзно, Стэн. Мне надо работать.
Покончив с завязками, Холл выпрямился и прошёл вглубь палатки, слишком уж нагло усмехаясь и качая головой:
– Я не спрашивал.
Я тяжело вздохнула, должно быть, это классика жанра: в жизни – пассив, в постели – актив, и наоборот. У лидера по жизни Уилла Руссо были разные сексуальные фантазии, и порой ему нравилось меняться ролями, не часто, но всё же. Так и я, после его гибели стала чересчур самостоятельной по жизни, но в сексе мне нравится быть пассивной.
Подойдя ко мне и усевшись за моей спиной, Стэн просунул руки к моей груди, целуя в шею. Я лениво вывернулась, спуская его руки со своей груди.
– Времени уже дохрена, – фыркнула я. – А я с планами на завтра не закончила...
– Я весь день копил... – выдал он, будто бы его желания важнее составления плана действий на завтра и моего состояния. – Это ненадолго, – пообещал он, вынудив меня хохотнуть с закрытым ртом. Толкнув мои руки, он настойчиво схватился за грудь и, смакуя моменты, пролез под майку, но не под лифчик сверху. – Хочу тебя отшлёпать... – шепнул он, роясь носом в моих волосах. Обречённо выдохнув, я потянулась к компу, но Стэн взялся за мои запястья, отдёрнув их мне за спину и захватив одной рукой.
– Погоди... – я пыталась дотянуться до компа. – Холл, блин!
Стэн командно шикнул. Откуда-то достал верёвку, дважды обмотал ею мои запястья и перевязал, но не затянул ещё должным образом.
– Сохрани файл, Стэн! Это серьёзно! Я не сохранила файл, два часа работы! Стэн!
Он цыкнул:
– Сейчас, угомонись!
Через секунду он с силой затянул запутанный узел, который я ни в жизнь не размотаю. Я даже хрипнула от неожиданности, умеренной боли и напора. Придерживая мои связанные руки, он чуть навалился на меня, подтягиваясь к ноуту. Произвёл несколько простых манипуляций, сохранив файл.
– Всё? – он чуть склонился, выглядывая моё лицо. Я промолчала, косясь на него. Стэн резко отпихнул меня, завалив сначала набок, а потом резко перевернув на спину и подтянув к себе за ноги. Только лишь оказавшись на спине, я поняла, что он оставил небольшое пространство между запястьями, чтобы мне было удобнее. Но поначалу я всё же извивалась, чтобы лечь поудобнее. Нависая надо мной и беззвучно посмеиваясь, Холл ударил слабую пощёчину. Я фыркнула, тогда он ударил по второй щеке, потом резко отдёрнул моё тело, разместив между своих ног. Достав из кармана штанов плоский плетёный шнур нужного размера, он наклонился ко мне, перевязывая шнуром мне рот. И пока вязал, усмехался, предвкушая, как будет отыгрываться за моё дневное поведение...
Не знаю, как так получилось. И так было не всегда – поначалу у нас со Стэном были исключительно рабочие отношения, они быстро стали дружескими, а привилегии появились не так давно – всего четыре месяца назад. Стэн совсем не похож на Уилла – я с ним не потому, что вижу схожесть со своим покойным мужем. Это не повальная тяга к военным мужчинам, поскольку Холл – не типичный полковник. Не ностальгия по отношениям хоть с кем-то из военной диаспоры. Просто так получилось. И у нас совсем не любовь. Мне не нужны серьёзные отношения, не нужна романтическая болтовня и прочее. Я элементарно не нуждаюсь во всём этом, не хочу и даже боюсь. Я не хочу любить кого-то ещё, кроме Уилла, считаю, это будет предательством. Я хочу хранить верность мужу, а верность для меня – она в душе, в сердце. Тело – это просто тело, физиология не имеет ничего общего с чувствами. Вот я и доросла до этого: в пятнадцать лет я не понимала и полагала, что люди не должны уподобиться животным – люди не должны жить инстинктами. Но, оказалось, всё гораздо сложнее. Не все женщины способны разделять чувства от физиологии, а я смогла. Возможно, потому что после смерти мужа умерла и частица меня самой, я изменилась и теперь не способна никого полюбить. Но даже если и способна, то я всеми силами планирую стараться не делать этого, поскольку не хочу вновь полюбить всем сердцем, вознестись на небеса и разбиться вдребезги! Но я совсем не против дружбы с мужчинами, и мне определённо нужен секс, особенно в этом месте, где каждый день может стать последним. Между прочим, Стэн весьма неплох в постели. С ним особенно хорош секс с элементами садо-мазо. С элементами – это не кожа, плётки и прочая мутня, скорее просто постановка изнасилования. Как правило, мы ограничиваемся умеренной грубостью, поркой, связыванием моих рук и его доминированием. Я никогда не была помешана на этом, но с Уиллом мы частенько экспериментировали, а со Стэном я даже не представляю иного сюжета ролевой игры. Наверно, дело в отсутствии любви – когда любишь человека, любой секс хорош, а когда человек тебе просто нравится, то тело просит экспериментов. Но знаете, всем этим с кем попало тоже не займёшься. Партнёр должен тебя чувствовать, чтобы не перегнуть палку. И Стэну, каким-то образом, удаётся чувствовать меня настолько хорошо, что мне даже не нужно стоп-слово...
***
Когда туман моего оргазма рассеялся, я поняла, что Стэн кончил почти со мной. Расслабившись, он лениво тёрся об меня и рылся носом в волосах, касаясь губами плеча. Потом чуть приподнялся, чтобы развязать мне рот. Я выдохнула и вздохнула взахлёб, отчего даже слегка закашлялась. И пока я, так сказать, была занята, Стэн резко перевернул меня на спину и полез целоваться. Усмирив не дикий кашель, я ему ответила мимолётно и попыталась ускользнуть. Но он продолжал дразняще меня целовать.
– Стэн, – прыснула я, тихо посмеиваясь и изворачиваясь. – Что за нежности?
– Буду тебя связывать, чтобы целовать, – брякнул он, продолжая это дело. Я засмеялась, позволяя ему, но не особенно-то отвечая.
– Мы ведь итак целуемся. Иногда...
– Только перед сексом...
Приподняв непроизвольно брови, я к нему пригляделась:
– Тебя что-то не устраивает?
– Всё устраивает, – фыркнул он, хоть и ему явно не нравились мои регулярные уточнения на тему «Мы ведь просто периодически трахающиеся друзья». – Просто, после секса я тоже хочу...
– Серьёзно?
– Немного, – усмехнулся он. Чмокнул меня в губы, окинул лицо взглядом, и повторно чмокнул. А потом выдохнул, отстраняясь от меня и переворачивая на живот, чтобы развязать мне руки.
Освободив меня, он достал сигареты и, закурив, снова улёгся на спину. А я вернула все свои элементы одежды на место и, усевшись спиной к Холлу в позу лотоса, продолжила работу за ноутбуком, как ни в чём не бывало. И я чувствовала спиной косой и недоумевающий взгляд Холла на себе.
– Я тебе распечатаю карту со всеми необходимыми отметками, – проговорила я, не глядя на Стэна. – Подъём в три утра, сворачиваем лагерь – чем быстрее, тем лучше, но выехать должны не позднее четырёх утра. На карте будет отмечено место, где мы оставим джипы. До минного поля оттуда идти ещё два километра. По самому полю идти около двух километров. Оно не снабжено никакими датчиками или видеонаблюдением, располагается над невысокими скалами, под которыми находится небольшой вражеский лагерь. Там всего семь человек, они там вместо охраны, реагируют на взрывы мин, исполняют роль уборщиков – зачищают поле, убирают трупы, добивают выживших. Нас они не ожидают, ведь только кретин поведёт отряд через минное поле. Но я знаю расположение мин. При приближении нас видно не будет благодаря скалам. В лагере талибов нет средств и технологий для серьёзного отражения удара. Из транспорта – два побитых джипа, несколько автоматов и гранат небольшого радиуса действия. Спускаемся со скал, захватываем лагерь. Наша цель в четырёх километрах от этого лагеря, докуда мы будем добираться пешком... – закончив говорить, я глянула на Стэна через плечо, он пялился на меня с изогнутыми бровями. – Всё понял?
– Эм... – изумлённо вздёрнув бровями, Стэн весьма озадаченно качнул головой. Ненадолго подзавис в своих раздумьях, а потом приподнялся и лёг на один локоть. – Слушай, а ты вообще... это, ну... для тебя хоть что-то значит то, что закончилось три минуты назад? То есть, вот ты – связанная, задыхаешься в оргазме. Проходит три минуты, ты одеваешься, утыкаешься в ноут и говоришь о работе. Что-то было вообще три минуты назад?
Тяжело вздохнув, я посмотрела на Стэна, непроизвольно ведя бровью.
– Мы ведь с тобой договаривались: никаких отношений, – отчеканила я последние слова.
Стэн цыкнул, поднявшись и сев. Отыскав неподалёку консервную банку, исполняющую роль пепельницы, он потушил туда свою сигарету.
– Я не говорю о романтических отношениях, – разъяснил он. – Но и нельзя утверждать то, что нас не связывают никакие отношения. Мы разве не коллеги и друзья? И разве мы не занимаемся сексом?! И если мы занимаемся сексом, можно о нём говорить?!
– Но зачем? – искренне не понимала я.
– Чтобы не создавалось впечатление, что секс со мной – тебе вообще побоку!
– Стэн... – устало взвыла я. – Ты ведь знаешь, что я больше человек дела, чем человек слова? И если я с тобой сплю, значит, меня всё устраивает. Если бы не устраивало, поверь мне, до тебя бы дошло, что я действительно не хочу секса с тобой.
Закусив щеку, Холл закивал.
– Ясно, – бросил он. Заваливаясь на спину, он натянул штаны на место. Затем встал на ноги. – Я должен вечно догадываться – нравится ли тебе, устраивает ли тебя. Ведь это так сложно – сказать вслух.
– Чего ты завёлся? – скривилась я, искренне недоумевая от его поведения. – Хочешь, чтобы я тебе дифирамбы пела?
– Да нет! Просто ты ничего вообще не говоришь! Кроме того, что я заставляю тебя говорить во время секса! Но поскольку нам приходится таиться, как правило, и во время секса ты не говоришь, ведь у тебя кляп во рту!!! – конкретно распсиховался он. Меня его психоз смешил, но я старалась не показывать этого. Мужики! Вечно им надо того, чего мы не хотим, и не надо того, в чём мы нуждаемся. Почему такая несправедливость? Большинство женщин ищет серьёзных отношений, в то время как большинство мужчин, напротив, не ищет их. Но те мужчины, что хотят серьёзных отношений, выбирают тех женщин, что их не хотят. И наоборот. Вечно эта херня! Противоположности, видимо, сильно притягиваются. Мне ещё относительно повезло – Стэна, вроде, устраивают наши отношения, или он просто делает вид, что они его устраивают. Хоть и пару раз он намекал на то, что я весьма молчалива, такую истерику он впервые мне закатил. Честно сказать, я могла бы и забить на всё это, уж секс среди солдат я всегда найти смогу, но Стэн действительно весьма неплох в постели, настолько неплох, что можно немного побегать за ним. Но только немного, в пределах разумного.
– Стэн, успокойся, ладно? Меня устраивает секс с тобой.
Пережевав свой язык, он пренебрежительно чавкнул. А потом посмотрел на меня так, будто ждёт продолжения моей речи.
– Я не говорю с тобой о сексе лишь потому, что ты... чувствуешь меня. Мне даже не нужно стоп-слово с тобой. Но, если хочешь, мы можем... иногда и говорить об этом. Но только в нерабочее время.
Выдохнув, он заметно смягчился.
– Ладно, – бросил он. Он знает, что я в принципе не падка на болтовню, и был готов принимать меня такой, какая есть.
– Так, всё нормально? – уточнила я.
– Да.
– Тогда, ты не будешь против всё-таки обсудить план на завтра? Или нагло пойдёшь спать, пока я работаю? – издевнулась я.
Холл снисходительно хмыкнул.
– Ты ведь уже составила план?
– Ты мог бы его повторить?
Выдохнув, Стэн покачал головой. Всё же он не оскорбился моим отношением и без запинки даже повторил план действий, оказывается, он меня слушал...
– Я заслужил пятёрку? – съязвил он после своего пересказа.
– Две пятёрки, – хмыкнула я. – По разным предметам...
Стэн беззвучно засмеялся, опуская лицо. Откашлявшись, я вернулась к ноуту, произвела парочку манипуляций, а затем отчиталась:
– Я отправила данные на твой ноут.
– Ясно. Второй план расписывать будешь?
– Да, ты же знаешь.
Всегда должно быть два плана, как говорил Уилл. Неважно, насколько ты уверен в своём плане, всегда должен быть ещё хоть один запасной вариант, а лучше два. К тому же мои временные петли имеют ограничения, я не могу путешествовать в далёкое будущее и видеть все последствия.
– Как тебе удалось выучить местонахождение каждой мины на поле? – заинтересовался Стэн. Я свернула рабочий документ в ноуте и, подозвав мужчину к себе, развернула карту минного поля:
– Они расположены по этому рисунку, – на карте был изображён текст на языке пушту. Стэн наклонился, пригляделся. Скривился:
– «Смерть Американца»?
– Хм, ты из уважения к женщине сказал по цензуре?
Стэн хмыкнул, выпрямившись.
– Главное, что верно передал суть. Значит, талибы ещё и издеваются?
– Как видишь.
Стэн озадаченно качнул головой. Поглядев на меня косо, он о чём-то призадумался, а потом спросил:
– Почему ты ещё не достигла четвёртого уровня?
Я отвела взгляд в сторону, промолчав.
– Ты специально не делаешь этого, да? – допытывался он.
Нет, скорее я стараюсь не открывать в себе четвёртый уровень. Парадокс в том, что чем чаще я использую свои способности, тем ближе становлюсь к достижению следующего уровня. Если я чувствую проявление новых граней своих возможностей, то игнорирую их, просто не пропускаю дальше, не развиваю и надеюсь на то, что таким образом не достигну четвёртого уровня.
– Ты боишься своих сил?
– Всегда боялась. И никогда не хотела их развивать, но стала делать это только ради спасения людей. Меня устраивает мой уровень, я не хочу расти в этом плане дальше.
– Тогда... тебе нельзя так часто использовать свои способности. Ты можешь просто перестать делать это – создавать временные петли и альтернативные вселенные, после пройденного второго уровня игнорирование не приведёт к потере сил. Просто они не будут дальше развиваться, оставляя тебе основной пакет – видения и предчувствия.
– Да, я знаю. Но здесь я... не могу по-другому существовать.
Стэн ненадолго замолчал, а потом уселся возле меня:
– А может... пора кончать с этим?
Я глянула на него, сглотнув:
– С армией?
Стэн промычал, кивая.
– После гибели Уилла, ты была не готова к мирной жизни. Я видел, как тебе больно, тяжело, как ты не хотела жить в том мире. Но сейчас ты изменилась. Мне кажется, ты устала, и тебе пора вернуться к обычной жизни. Где тебе не придётся каждый день использовать свои способности и впихивать в себя сотни альтернативных вселенных. Знаешь, это чревато не только развитием четвёртого уровня, но и... серьёзными психологическими проблемами.
– Это и произошло с моей бабушкой...
Стэн вздохнул, немного помолчав.
– Я своих сил тоже боюсь, – сознался он. – Поэтому я... редко ими пользуюсь. Уже десять лет живу на третьем уровне – стоило только открыть его в себе, как я остановился. И, как правило, пользуюсь ими для того, чтобы не слышать чужие мысли.
Да, Стэн – телепат. Мы с ним немного схожи, телепатия и экстрасенсорика считаются самими сложными в развитии.
– Так что я тебя понимаю. И знаешь, люди как-то живут без способностей. Ты тоже сможешь, ведь ты не только экстрасенс, но и гений.
Я усмехнулась, вызвав улыбку на лице Холла.
– Я серьёзно, – настоял он. – Ведь я знал тебя... совсем юной. Когда ты не пользовалась своими способностями, даже принимать их не хотела, и всё, что у тебя было – это твой мозг. Когда-то у тебя и блока от телепатии не было... – протянул он, глядя вверх. Я ошеломлённо покосилась на него, отчего он беззвучно засмеялся, продолжая пялиться в потолок палатки.
– Ты лазил в моей голове?
– Не, – нарочито серьёзно буркнул он. Я повела бровью, Стэн посмотрел на меня и хохотнул, улыбнувшись. – Чуть-чуть. Пару раз всего!
Я недовольно закусила щеку, пялясь на него. Стэн отвёл от меня опасливый взгляд, пробубнив:
– Зачем я только признался...
– Видимо, ты идиот, – фыркнула я, на самом деле, не особенно-то и обижаясь. Стэн чувствовал мой настрой, косо поглядывая на меня и усмехаясь.
Глава 3
Всё шло по плану. Мы припарковали джипы, спрятав их за скалами, в двух километрах от минного поля, дальше пошли пешком. Только с виду казалось, что отряд идёт хаотично, на самом деле, все участники исполняли отведённую им роль, прослеживали конкретный сектор так, чтобы незамеченным не оставалось ни одного сантиметра на километры вокруг. Сержантами использовалась кое-какая аппаратура. В пять утра уже жарило солнце и липло к нашей чёрной экипировке. Хорошо хоть, что мы не таскаем десятикилограммовые бронежилеты, считая, что если захотят завалить, так завалят – танком задавят, в конце концов. Всё же приходилось носить шесть килограмм жилета, семь килограмм винтовки и пояс с дополнительным оружием, гранатами, кое-каким оборудованием и гаджетами.
Мы со Стэном подошли к центру минного поля, оно стелилось по два километра во все стороны. В гарнитуре на ухе послышались отсчёты сержантов, сообщающих о том, что их подследственная зона чиста. Затем сержанты стали подступаться к нам со Стэном с двух сторон, в итоге формируясь в кучку.
– Следуем по карте, – напомнил Стэн, достав свой навигатор, выглядящий как смартфон. Вслед за ним и остальные ребята достали свои навигаторы. Карты мы установили утром, на них изображён рисунок с местом нахождения каждой мины и владелец навигатора в виде красной движущейся точки. – Но держимся вблизи лейтенанта – она идёт впереди всех. Идём спокойно, но не медленно. Продолжаем проглядывать местность.
Располагаясь лицом к полю, я вздохнула, собралась с мыслями. Пошли...
Несмотря на то, что при мне был навигатор, и я видела недалёкое будущее, всё же сердце бешено колотилось, а глаза выискивали скрытые мины, не занесённые на карту. Особенно страшно было делать первый шаг, но и все остальные шаги давались нелегко. Даже не знаю, чего я больше боялась – наступить на мину или подвести отряд. От звенящей тишины и жары сдавливало виски, пот проступал под одеждой, отчего она неприятно липла к телу. Мы прошли полтора километра без происшествий (навигатор сообщал километраж). Но при приближении к скалам, один из сержантов предупредил:
– Движение на одиннадцать часов.
Я замедлилась, метнув взгляд на одиннадцать часов. Всё произошло слишком быстро, чтобы понять, что именно пошло не так. Выстрел быстрее ветра – пуля врезается в кого-то позади меня. Он подает, наверно, предварительно спотыкаясь или как-то иначе задевая мину. Пыль пустыни вздымается вокруг меня, режет глазные яблоки сотней маленьких иголок. Взрыв оглушает: зазвенело в ушах, но я слышу в этом звоне ещё одну пулю – она пронзает воздух остриём совсем близко от меня. Я рухнула на одно колено, растирая глаза руками. Кто-то из сержантов стреляет и попадает в цель, о чём отчитывается тут же. Тишина в несколько секунд, а потом:
– Полковник мёртв, – сообщает Беннет. Но я и без того вижу, что Стэнли сразила пуля промеж глаз...
Я вскочила, глубоко вздохнув. Села на место, где сплю – язык не поворачивается назвать это место постелью, это просто туристический коврик и несколько тряпок. Часто дыша, я долгое время смотрю в точку впереди себя. Потом поднимаюсь, одеваюсь. Метнувшись к своим пожиткам, глянула на часы – 2:50 ночи. Покинув свои личные «хоромы», я быстрым шагом прошла к палатке главнокомандующего. Занавеска его палатки, которая заменяет дверь, была поднята уголком – это значит, что заходить можно. Я ступила за порог, тут же остановившись и глазея на ещё живого Стэна. Лениво раскачиваясь, по всей видимости, только проснувшись, Стэн глотнул кофе из чашки, молча отвечая мне взглядом. Как бы цинично это не звучало – его смерть не причинит мне столько боли, сколько причинила гибель мужа, но и равнодушной не оставит...
– Отложи поход на час, – попросила я.
– Зачем?
– Мне нужно время, чтобы прочесать реальность.
– Ты ведь вчера...
– Что-то вышло из-под контроля! У меня было видение – незапланированные жертвы. Мне нужно время, чтобы найти выход...
– Селин. Через одиннадцать часов заложников застрелят, если не получат деньги. А они не получат деньги, ты ведь знаешь...
– Ещё есть время! – психанула я. – Я не прошу отменять поход, только отложить. Всего на час!
Стэн поглядел на меня немного настороженно. Понял, что дело серьёзное. Он не стал спрашивать, кто умер в моём видении, скорее всего поняв, что это он.
– Ладно. Можешь остаться здесь, я обеспечу тишину.
Пошли...
Прошли полтора километра без происшествий. Я уже не смотрела на мины – я смотрела вперёд себя, почти не сводила глаз с точки на одиннадцать часов. Наконец, увидела его – за скалой. Он поднялся с лагеря и спрятался за камнями. Он уже нас ждал, знал, что мы идём. Шикает рация – сейчас сержант сообщит о движении на одиннадцать часов. Но прежде, чем он это делает, я достаю пистолет, направляю его на цель, учитываю движение и скорость ветра. Враг чуть выдвигается, чтобы выстрелить, но я стреляю первой. Звук выстрела прозвенел на всю округу – в мёртвой тишине он раздаётся на километры вокруг, и земля словно бы содрогается. Чётко в цель: противник не в шлеме, кровь всплеснула, а вслед за ней упал стрелок, скрывшись за скалами. Я ещё держу перед собой пистолет, ожидая чего-то. Чувствую, как весь отряд пялится на меня ошалело. Прошло три секунды – не больше. Я услышала странный писк, словно бы таймер бомбы сообщает о том, что всё кончено. Я понимаю, что какие-то мины управляются дистанционно лишь тогда, когда целый ряд справа от меня подрывается. Взрывом сносит меня и пол отряда. Рухнув на пыльную землю, я снова ничего не слышу. В ушах звенит, а спину, словно остриём ножа пронзило. Я лежу на спине, поворачиваю голову влево: Холл на животе, мёртв...
