Текст книги "Осколок (СИ)"
Автор книги: Диана Морьентес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
– Ух ты! Женщина! – воскликнул мужской голос, выходя из комнаты с умывальниками. – Женщина в мужском туалете!
Макс обернулся, пожал руку директору «Призрака» и спросил:
– Ты чего это еще не дома?
– Работаю! В отличие от некоторых…
– Да я рубашку запачкал, – начал Макс объяснять, – коньяка себе на руку налил. Никита, молодость проходит, внимание притупляется…
– У меня не проходит, а у него проходит! – фыркнул директор. И погрозил пальцем: – Даже не думай об этом! Никуда я тебя не отпущу! Если хочешь, чтобы я тебя уволил, – снижай выручку от бара. Или воруй. А лучше, конечно, ни то, ни другое. Давай, мы об этом в сортире болтать не будем. Приходи в кабинет, только не в свое рабочее время. Кстати, тебе очень идут боевые раны! Похоже, у твоей подруги крепкое здоровье!
Никита подмигнул Наташе глазом, и та смутилась.
– Не задерживайтесь здесь надолго! – попросил он с намеком и вышел в коридор.
Так много поняла в этот день, что даже не могла выбрать слова, чтобы обсудить это все дома с Максом. Бармен не должен быть ленивым. Должны быть внутренняя энергетика, теплота и доброта, да еще и личным проблемам не место за стойкой. Бармен – это лицо и честь, руки, ноги и мозг заведения. Помимо безупречного владения профессиональной составляющей своей работы бармену нужно обладать определенными психологическими и физическими качествами. Совершенно необходимы коммуникабельность, доброжелательность и самообладание. Надо уметь слушать и слышать, чувствовать человека. Ведь от бармена часто ждут не только выпивки, но и понимания, сочувствия или даже совета. Или просто хорошего настроения. У бармена должно быть желание, почти потребность доставлять людям радость. Да и внимательность и хорошая память не менее важны: держать в голове рецепты классических и фирменных коктейлей и их варианты не так легко, как кажется. А нужно еще помнить, кто, что и когда заказал, сказал, спросил. И без физической выносливости здесь не обойтись: не меньше шести часов на ногах в окружении постоянных шума, музыки, сигаретного дыма, толпы не всегда адекватных посетителей. Наверно, потому Макс и считается лучшим барменом города, что у него есть все эти качества.
А сам Макс сказал о своей работе только одно:
– Это работа не с напитками, а с людьми.
И уснул, так и не дождавшись внятных Наташиных речей.
А ведь любому обладателю всех этих качеств, видимо, довольно легко быть еще и хорошим педагогом, и хорошим любовником… Вот она – простая формула многогранности Максима Викторовича.
***
Несмотря на всю трогательность момента, от Наташиного внимания не ускользало, что старшеклассницы постоянно поглядывают на Максима Викторовича. Вроде сердечко и вздрагивает от ревности, но почему-то очень сильна уверенность в том, что эти девчонки, остающиеся с ним в Сочи – не помеха ее с Максимом счастью.
Какому счастью? Которого уже в субботу не станет?
Здесь, на школьной линейке, жизнь словно бьет ключом. С легкостью можно сказать, что лето продолжается, несмотря на сентябрь. Пышно цветут не только бесчисленные растения Цветного бульвара, но и тесно сомкнутые ряды школьников, учителей, родителей. Даже черно-белые одежды выглядят яркими, а уж тем более – официальные черно-белые одежды, разбавленные красочными букетами для классных руководителей. С погодой повезло: сочное солнце, которое утром расположено так удачно, что не попадает в объектив, создает настоящий праздник на площади перед школой. Нарядные первоклассники отдельным рядком робко улыбаются и все время поглядывают на своих родителей, находящихся напротив. Катюшка – очаровательная блондиночка с круглыми щечками, круглыми глазками – такая маленькая и уже такая большая! Папина дочка, заласканная и выращенная, как цветочек, будет учиться в школе на Цветном бульваре… Первый шаг в жизнь. Первый шаг к дружбе и любви – по Наташиным следам, ведь мы все идем одной дорогой…
Стоя в строю с другими родителями, даже не разговаривали друг с другом. Наташа нервно и радостно прыгала нетерпеливо с фотоаппаратом, делая снимки в разных вариациях, а Максим спокойно и задумчиво смотрел вдаль, хотя тоже на Катюшку. Только теребил Наташу за плечи, и от этого она сделала вывод, что он тоже волнуется.
Когда директор сказал свою речь, пожелав первоклашкам легкой учебы, и начались выступления юных танцоров, Макс сказал вполголоса, крепко прижав к себе жену:
– Ты себе не представляешь, что это за чувство, когда твой ребенок идет в первый класс…
– Ты только не плачь! – усмехнулась Наташка.
– Я стараюсь! – признался Макс.
Девушка с улыбкой заглянула ему в глаза и с пониманием обняла его за талию, другой рукой нежно похлопав по плечу.
Малышей никогда на линейке не утомляют долгими концертами. Вот и в этот раз вскоре уже объявили, что первоклассники могут расходиться по своим кабинетам. Школьники из одиннадцатых взяли детишек за руки и повели в школу: в младшую, которая была связана со старшей большим светлым коридором. Это такая традиция, Наташа тоже кого-то так вела год назад. А сейчас просто пошла вместе с Максимом за Катиным классом следом, в коридоре уныло разглядывая плакаты и фотографии о школьной жизни. Здесь, на стенах, висят выпуски последних десяти годов – общие фотки из выпускных виньеток. Вот и Наташин 11 «Б». Здесь же висят и моменты Наташиного прошлого: концерты в актовом зале, вручение медалей… Выпускной вечер. Вот они с Максимом Викторовичем танцуют танго! Вот это компромат!!! Наташа довольно заулыбалась. Хоть эти фрагменты провисят здесь не больше года до тех пор, пока их не заменят новым Выпускным, но девчонкам этого времени хватит, чтобы понять, что Максим Викторович несвободен!
Линейка еще продолжалась где-то на словно исчезнувшей улице, а они стояли у самой дальней стены вместе с такими же взволнованными мамами и папами в кабинете, где Катюшке предстоит учиться целых три года перед переходом в старшую школу. А здесь, в этом здании, всё так и светится детством, начиная с коридоров и заканчивая классами! Всюду разноцветные плакаты, узоры из цветной бумаги, и даже игрушки. Все такое маленькое! И парты, и стульчики, и потолки низенькие.
Катюшка скромно сидит за первой партой, глядя прямо перед собой и послушно сложив на столе руки одну на другую, с идеальной геометрией обозначив в локтях прямые углы. Максим отдал Катю в первый «А», потому что, по его мнению, здесь самая лучшая учительница. Она молодая и довольно стройная, отметила про себя Наташа. Откуда он может ее знать – это ведь начальная школа! Тихо намекнула ему о своей ревности, и Макс объяснил шепотом:
– Андрей с ней встречался. Все вылавливал ее у выхода и прикалывался над ней – он же охранник – мол, предъявите документы… назовите номер своего телефона… Ну а перед Андрюхой разве кто-нибудь устоит?!
Учительница раздала малышам буквари и тоненькие книжечки по труду, пожелала успехов и легкой учебы, и на этом все мероприятие закончилось.
А для Максима рабочий день только начинается.
Пришли вместе с папой в учительскую – уже в обычной, «большой» школе.
– На, – Максим протянул Наташе только что снятый с гвоздика ключ. – Идите в кабинет, я как освобожусь – зайду за вами.
Так и сидели одни еще несколько часов. Катя разглядывала свой новый букварь, а Наташа – свой любимый кабинет. Все самое значимое в ее жизни связано с этим местом. Эти стены, эти занавески, наизусть выученные лабиринтики между партами, подиум под доской и учительский стол ближе всего к ее парте. Шкафы с учебниками. А сколько раз учитель доставал оттуда разные приборчики для физических опытов… Выставлял их на ближайшую парту, попутно реагируя на кокетство местных обитателей. А потом подходил к Наташе и спрашивал, все ли у нее получается.
Когда-то собирали электрическую цепь, Наташина лампочка никак не хотела загораться. «Смотри внимательно на схему», – повторял учитель, стуча пальцем в ее тетрадке. Наташа смотрела. Еще и еще. Ничего не получалось. Девчонка злилась, раздражалась, а Максим Викторович повторял: «Внимательнее!» Учитель ходил по классу, всем помогал, а ей говорил только одно и то же, предатель! И только когда прозвенел звонок на перемену, и все уже стали сдавать тетради с лабораторной работой и выводами, Максим молча подошел к Наташе и переставил местами проводки «плюс» и «минус».
– Все, пятерка! – фыркнул он ей шепотом. – Иди отсюда с глаз моих долой!
У Наташи образное мышление, ей трудно думать шаг за шагом, она видит готовую картинку в целом. Хотя Максим много раз советовал, если не получается, не пытаться искать ошибку, а начать все заново. Решать задачу или собирать цепь.
Или жить с мужчиной.
Максим шел по коридору из учительской в сторону своего кабинета. А у окна неподалеку стояла Вера, бывшая школьница, явно нервничая в ожидании его.
– Осталась на второй год? – улыбнулся он отличнице, окончившей школу, как и Наташа, с серебряной медалью.
– Нет, – засмущалась девушка, пухлощекая и загорелая. – Пришла Вас поздравить с Первым сентября.
И протянула ему открытку явно неофициального характера и плюшевого медвежонка с надписью «I love you». Максим взял подарки, с сомнением взглянув на игрушку, и сказал естественно:
– Спасибо.
– Это Вам, – покраснела девчонка.
Учитель покрутил медведя в руке, потом романтично улыбнулся девушке и напомнил непринужденно:
– Я женат.
– Я знаю, – кивнула та. И посерьезнела, как настоящая отличница. – Я подумала, что не надо скрывать своих чувств от того, кому они предназначены… Там все написано, – указала она взглядом на открытку. – Надеюсь, Вы поймете меня правильно.
Максим развернул открытку, бегло ознакомился с содержанием и уже через пару секунд сказал бывшей ученице:
– Смелый поступок! Жаль, что без продолжения, да?
Девушка пожала плечами и робко подняла на него глаза.
– Фролова делает Вас счастливым. Я этому только рада.
– Спасибо, – снова поблагодарил Макс.
– До свидания! – попрощалась девушка и, пряча глаза, направилась к лестнице.
Блин, все-таки приятно, когда в тебя влюбляются ученицы!
– Вера! – позвал Максим, и Вера с удовольствием оглянулась. Мужчина поднял руку с игрушкой: – Можно, я подарю это своей дочке?
– Конечно! – засияла девушка.
– Это вам в учительской такие милые подарки вручают? – уточнила Наташа ревниво, с подозрением прищурив глаз.
Максим правдиво покачал головой:
– Нет, это от Веры Шестопаловой.
– Можно? – вцепилась Наташа в открытку, и, как только Макс кивнул, выдернула открытку со стола, словно с кем-то соревновалась на скорость.
Отошла в сторону и отвернулась. Оглянулась через плечо на любимого, скорчив недовольную физиономию, потом снова уделила внимание открытке.
«Как трудно понимать, что все в прошлом! Проведя это лето без Ваших глаз, без Вашей улыбки, только сейчас поняла, насколько Вы мне дороги! Знаю, что Вам это покажется глупым, наивным и детским, но это самое серьезное и глубокое чувство, которое я испытывала за всю свою жизнь. Знаю, что я не одна, а точнее, одна из многих. Знаю, что у меня нет никаких шансов на Вашу взаимность. И все равно хочу сказать Вам спасибо за то, что Вы встретились на моем жизненном пути и помогли понять, что такое настоящая любовь!»
– Боже мой! – высокомерно заявила Наташа. – Розовые сопли! Здесь не хватает еще бесчисленных воздушных рюшей и воланов! Особенно «лето без Ваших глаз»!
– Я еще не читал, – вставил свое слово учитель.
– На, – смирилась девчонка.
Подошла к нему и вернула открытку. И выпятила нижнюю губу.
– Я же имею право прочитать то, что написали именно мне? – улыбнулся Максим и обнял Наташу обеими руками, прижав ее спиной к себе.
– Верка такая серьезная девчонка! – бубнила Наташа. – Уж ее-то медаль совершенно заслуженная, не то что моя! Вот не думала, что она тоже будет писать тебе любовные письма!
– Да, – протянул Макс, изучив открытку, – грамотные письма читать приятнее, чем тот бред, что приходит пачками на огрызках бумажек.
– Что, нравится, да, когда девчонки в тебя влюбляются? – не сдавалась Наталья.
– Солнышко, на симпатии школьниц я практически не обращаю внимания. А вот то, что я нравлюсь девушкам постарше… – Макс хитро улыбнулся, и Наташа тут же ущипнула его за бок.
Подошли к Кате, листающей букварь.
– Ну, Котенок, как тебе книжка? – спросил папа, садясь на соседнюю парту через проход от Кати.
– Картинок много! – со знанием дела одобрила девочка.
Зато когда пролистала больше половины, на каждую страницу уже реагировала примерно так:
– Ого! Ничего себе! Это я столько должна буду читать?!
На страничке была картинка и пара небольших абзацев текста крупным шрифтом.
– Может, предупредим ее, что придет время читать «Войну и мир»? – спросил Максим у Наташи.
Когда вернулись домой, погуляв по празднично украшенному нарядными школьниками городу, Наташа постелила Максиму уютную постельку: ему ведь еще и в клуб сегодня. Потом на кухне включила Кате кассету «Том и Джерри», посмотрела мультик вместе с ней. Сидела на диване, обнимая малышку, кормила ее и себя вчерашней домашней выпечкой своего собственного изобретения и думала только об одном. О том, что такая жизнь скоро закончится. Осталось только три полноценных дня…
Катюха тоже вроде смотрела телик, но сама время от времени задавала Наташе вопросы про школу. Она уже не первый раз спрашивает, когда ее учителем будет папа, каждый раз, видимо, надеясь на другой ответ. Наташа терпеливо объясняла, что с седьмого класса, а сама вдруг только сейчас подумала, что, возможно, никогда. Папе ведь осталось работать только пять лет. А потом надо будет думать о более прибыльной работе, чтобы содержать семью из четырех или более человек…
Наташа снова вспомнила о своих родителях. Трудно учиться в другом городе, тем более в Москве, без материальной помощи. И если бы родители отказались эту помощь обеспечить, Наташа бы никуда не поехала.
Вскоре Катюшка уже начала зевать, да и Наташа тоже была какая-то вяло-уставшая. Уложила ребенка спать и сама побрела к Максиму.
Он лежал на спине, подложив руки под голову, наполовину раскрытый, наполовину спрятанный простынкой, и смотрел в потолок.
– Что, будильник уже прозвенел? – ухмыльнулась девушка. – Ты чего не спишь?
Улеглась прямо сверху на его теле и пристроилась поцелуем к его губам.
– Я что-то никак не могу понять, – объяснял Максим, обняв девушку, чтобы она не соскальзывала на кровать, – то ли я очень уставший, то ли наоборот, совсем не хочу спать. Где Катя? Как у нее настроение?
– Готова к бою! – улыбнулась Наташа. – А пока отдыхает. Она же еще маленькая, а тут такое потрясение – первый раз в первый класс… Ты не переживай, она у нас девочка спокойная, усидчивая, думаю, она легко втянется в учебный процесс. Тем более, рядом с ней папа, который не оставит ее в школе одну! И Дядяндрей, который с удовольствием уделит ей внимание, если ты будешь занят.
– Если только дядя Андрей случайно не отвлечется на Катину учительницу, – съехидничал Макс.
– Все будет хорошо! – пообещала Наташа. – Ты только не суетись! Получай удовольствие от своих работ, высыпайся…
– Вот с этим как раз проблемы! – заключил Максим, гладя любимую по волосам.
– Просто сегодня очень важный день. Ты слишком возбужден…
– А тут ты полностью права! – рассмеялся Макс, нагло подвигав бедрами, чтобы Наташа смогла оценить степень его возбуждения.
И Наташа, уже привыкшая к таким формам флирта, крепко-крепко поцеловала мужа в губы.
– Не хочешь помочь мне расслабиться? – продолжал мужчина свои бесцеремонные намеки.
– Хочу! – улыбнулась Наташа. И добавила, словно это ее идея: – Я даже знаю один способ! Расслабляет катастрофически! А уж мужчины вообще сразу засыпают носом к стенке…
– Это какие такие мужчины с тобой сразу засыпают?! – возмутился Макс, перевернув девушку на спину…
– Обычные земные мужчины, Макс. Не такие, как ты…
*
Завтра, в среду у Максима уже начался полноценный рабочий день в школе. Наташа пошла вместе с ним и Катей с самого утра. Максим Викторович отправился к себе в кабинет вести физику, а Наташа вместе с дочкой ушла в начальную школу. Анжела Эдуардовна, Катюшина учительница, разрешила самым беспокойным родителям первое время походить с детьми на уроки. Просто уроки пока ненастоящие. Дети только знакомятся, привыкают друг к другу, играют в игры, подвижные и ролевые. Есть ведь такие дети, которые не ходили в детский сад, и это их самая первая разлука с родителями. Анжела Эдуардовна согласна на все, лишь бы этот этап прошел для малышей как можно безболезненнее. К Катерине это не относится – она прекрасно справляется долгое время без внимания родных, может по несколько часов сидеть и рисовать что-то неизвестное.
Наташа выслеживала по часам, когда у папы намечается перемена (расписание звонков у больших и маленьких школьников отличается), и бежала докладывать ему, что сейчас делает Катя. А у него были свои проблемы: в расписании случайно поставили физику одновременно у двух классов. Он ожидал только 9 «А», а пришел еще и 7 «Б». К радости седьмого «Б» (или к разочарованию?) их вообще отпустили гулять, и девочки так и не успели познакомиться ни с новым для них предметом, ни с новым учителем.
А потом Катины занятия закончились, и Наташа повела ее на настоящий урок – на физику. Они сели на последнюю парту, рисовали друг другу зверюшек, и Максим Викторович по старой доброй традиции делал Наташе замечания по поводу громкой болтовни. 7 «Г» думал, что Наташа тоже учительница – для них она выглядела достаточно взрослой. А Наташа оглядывала учеников и удивлялась: когда влюбилась, она была такой же малышкой.
После уроков Максима отправились закупать продукты на пятничную вечеринку с Наташиными родными. И только дома, когда остались наедине, и Максим начал расспрашивать, почему Наташа грустная, она призналась, что в пятницу еще и годовщина смерти Карена. Максим ее успокаивал и, в конце концов, отправил к телефону: звонить родственникам Карена.
– Они в четыре часа в пятницу в столовой всех собирают, – промямлила Наташа, вернувшись на кухню. – Если я туда пойду, ты приготовишь ужин сам?
– Конечно, солнышко, не вопрос.
– А я как раз часов до шести там побуду и приеду аккурат к полседьмому.
Максим готовил сегодняшний ужин, а Наташа сидела на диване за столом, забравшись с ногами и обняв коленки. Вспоминала события этих же дней прошлогодней давности. Макс вертелся рядом, стараясь напоминать ей только хорошее.
Потом Наташа разбудила Катю после привычного для нее дневного сна, и вся семья ела искусно исполненный, изумительный шедевр Максима под гордым названием «Картофель».
А поздним вечером после очередного незабываемого секса, помятые и лохматые, а Максим еще и с небрежной щетиной на лице, валялись на кровати и разговаривали тихо и доверительно. Бормотали друг другу приятные мелочи вперемежку с настоящими признаниями.
– Я так не хочу, что бы ты уезжала! – шептал Макс. – С ума схожу, понимаю, что каждый день мы все ближе и ближе к твоему отъезду…
– Ты же можешь просто не пустить меня, – робко напомнила Наташа. – Я тебя послушаюсь.
– Боюсь брать на себя такую ответственность… Вдруг ты, действительно, станешь великой певицей, – и мило улыбнулся ей. – Будешь потом в интервью всем рассказывать, что это благодаря мне! Но я так тебя люблю! И во мне эти два чувства так больно дерутся: любовь к тебе и любовь к себе! Пока любовь к тебе побеждает. Хотя не знаю, может это и не самый лучший вариант наших с тобой отношений.
– Милый, мне будет сложнее, я же еще и в незнакомую обстановку попадаю. Мне, как никогда, нужна твоя поддержка. Я бы очень хотела, чтобы по телефону ты не ныл и не грубил, как в прошлый раз, когда я уезжала на экзамены, – Наташа ласково и без обид погладила любимого по плечу, – а чтобы ты как-то подбадривал меня, что ли. Поверь, мне тоже будет плохо без тебя. А вообще, кто знает, может, я пару недель поскучаю, да и вернусь…
– О! Я буду мечтать об этом холодными осенними ночами!
– Давай договоримся так, – предложила Наташа рассудительно, – установим что-то типа испытательного срока. И если хоть одному из нас будет плохо, то я брошу институт и вернусь в Сочи.
– Ха! – сказал Макс язвительно. – Одному из нас точно будет плохо! Я думал, что и другой – тоже!
– Макс, я серьезно! – рассердилась девушка и надула губы. – Я понимаю, что поначалу мы вообще будем страдать друг без друга. Но потом ведь наступает привыкание. Вот давай посмотрим, ну, сколько-то месяцев. А затем решим, терпима ли эта разлука. Например, до первых каникул, до Нового года. Мне приятель Тамары Владимировны Валерий Антонович из ГИТИСа, объяснил, что можно сдавать сессию досрочно, ну там иногородним в этом смысле идут навстречу… Если что, он там попросит меня отпустить на весь январь. А когда я приеду на каникулы сюда, мы поговорим. Если ты скажешь, что не можешь без меня жить, я останусь.
– Кошечка моя! – Максим хитро приподнялся над девушкой и подпер голову кулаком. – Я тебе столько всего наговорить могу! И даже прямо сейчас! – и нежно поцеловал ее губы взасос. – А лучше продемонстрирую на теле, то есть на деле. Ты же делам веришь больше, чем словам…
– Макс! Когда, наконец, утихнут твои подростковые гормоны?! – воскликнула Наташа, смеясь и цитируя его же самого.
– Поверь, как только тебя не окажется рядом, все придет в норму, – хихикнул Макс. – Слушай, любимая, не взрослей никогда! Ты мне так нравишься! С твоей сексуальной потенцией мы горы свернем! – и замер у ее лица нос к носу, прошептав тихо и чувственно: – Я тебя обожаю, моя сказка!
*
В четверг снова ходила в школу вместе со своей самой настоящей семьей, с мужем и ребенком. На сей раз у Максима на уроке вела себя очень тихо. Этот ужасный день приближается с опасной скоростью… Так много хочется еще сделать, так много сказать…
После уроков, уложив спать и Катю, и Максима, сидела с любимым на кровати и делала ему педикюр. Он быстро засыпал под ее приятные нежные прикосновения. Наташа полировала ему ногти кожаной пилочкой, мазала его ступни специальными кремами для ног – пяточки смягчающим, а остальное – увлажняющим. Это, разумеется, вовсе не потому, что в «Призраке» надо быть идеально ухоженным, а потому, что Макс очень любит, когда Наташа ласкает его ступни.
Она однажды случайно услышала разговор Макса с его друзьями Кириллом и Андрюхой. Кирилл спрашивал (очень нескромно, между прочим!), нравится ли Максу с Наташей в постели, она ведь, наверно, не особо опытная. И Макс ответил, что нравится. Наташа, подслушивая это под дверью, сперва ужасно возмутилась, что Максим обсуждает их интимную жизнь с пацанами, но потом поняла, что он ничего об интимной жизни-то и не рассказывает. Он рассказывает о себе лично. Макс просто признался друзьям, что он никогда не думал, что пальцы на ногах – это его эрогенная зона, да к тому же такая сильная! Сказал, что просто с ума сходит, когда Наташа лижет их или даже просто дышит! Пацаны пытались расспрашивать дальше, но Максим отказался отвечать, чем вызвал неподдельное восхищение у Наташи. А еще она вспомнила, как в молодежном журнале написали, что чем неожиданнее и разнообразнее у парня эрогенные зоны, тем богаче его внутренний мир. И наоборот, если все сводится к одному-единственному органу посреди тела, значит, этот мужчина ужасно примитивен. Повспоминала все места, где Максиму приятно, сделала выводы и, задрав нос от гордости, вошла к мужчинам в комнату с лимончиком под водочку.
…Потом, когда после той посиделки гости ушли, и влюбленные остались одни, Наташа призналась, что подслушивала, и спросила с намеком:
– Вы что, вот так непринужденно свои эрогенные зоны обсуждаете?
– Да, бывает, – признался Макс. – С целью обмена опытом. Очень полезные разговоры, кстати.
– И ты знаешь все эрогенные зоны каждого из своих друзей? – продолжала Наташа издеваться, прищурив глазик.
Максим смеялся, но от правды ведь не скроешься!
– Да, получается, что знаю! – он и сам не думал, как это звучит со стороны. Сквозь совместный смех просил Наташу: – Хватит надо мной глумиться! Я не искал, клянусь тебе, они сами рассказали!
*
Четвертое сентября. В прошлом году это был четверг. В этом – пятница. Как здорово, что так совпало: в прошлом году по пятницам была физика, и Максим Викторович оказался единственным учителем, который проявил интерес к Наташиному состоянию. Если бы в пятницу не было физики, возможно, в понедельник ее самой уже не было бы в живых…
В столовой собрались многочисленные родственники и немногочисленные друзья Карена, но, несмотря на большое количество людей, компания получилась теплая, домашняя. Конечно, сейчас уже никто не плакал, все речи были осмысленные и художественно красивые, но при этом потрясающе искренние. Сестра Карена взяла на себя обязанность представлять гостям того, кто собирается произносить речь. Бесчисленные братья и сестры говорили о том, как Карен при любой встрече каждому из них уделял внимание, даже самым маленьким. Некоторые из друзей отметили, что Карен всегда готов был броситься на выручку своему товарищу. Родители сказали, что Карен был заботливым и примерным сыном… Наташу объявили как «его самый близкий друг. Девушка, которая провела с ним последние дни его жизни и заботилась о нем наравне с родственниками». Это было бы приятно, если бы не было так больно.
– Иногда я разговариваю с ним, и мне становится легче, – начала Наташа свою речь. – Перед смертью он очень хотел, чтобы со мной рядом был мой любимый мужчина. И как только Карен умер, так получилось, что мы с любимым с тех пор и по сей день вместе. Поэтому я точно знаю, что Карен оберегает меня от всех неприятностей и направляет меня по самому идеальному пути. И точно знаю, что он там, на небесах, все сделает для того, чтобы его близкие, оставшиеся здесь, были счастливы.
Домой вернулась чуть раньше, чем пришли в гости родители.
– Как дела? – спросил Макс, встретив Наташу в коридоре.
– Да ничего, нормально, – ответила девушка, снимая туфли и переобуваясь в комнатные шлепанцы.
Сразу стала на целый каблук ниже – ясно почувствовала это по Максиму: его плечо оказалось заметно выше, и Наташа тут же завернулась в его нежные объятия. Хорошо, когда рядом есть такое надежное плечо!
– Пойдем, – позвал Макс, – понюхаешь непредвзятым нюхом, нет ли на кухне неприятных запахов пищи. А то быстренько накроем стол в зале.
Наташа прошла на кухню и оценила:
– Все отлично! Запахи только приятные! И очень уютная обстановка! Особенно вот эта куколка идеально сюда вписывается! – Наташа ткнула пальчик в Катюху, и та засмеялась.
Макс поцеловал дочку в обе щечки и потрепал ее за хвостик. Потом взглянул Наташе в глаза.
– Не грусти! – сказал он, обняв ее и прижав к себе.
Раздался звонок в дверь.
Наташина мама здесь не в первый раз, а вот папа никогда еще не бывал тут в гостях.
– Ой, какая лапочка! – обрадовался он умильно, едва увидев Катю. – Ваша дочь?
Максим кивнул.
– Похожа! – отметил Алексей.
– Катя, – представилась девчушка.
– Леша, – откликнулся мужчина в ответ.
– Это мой папа, – пояснила Наташа.
Только сейчас, сидя за одним столом, Наташа впервые увидела, как выглядит ее собственный отец. А ведь столько лет жила с ним в одной квартире! Он вовсе не красавец. У него светлые волосы, как у Максима, только короткие, и серые глаза. Это Наташа знает еще с детства. Черты лица не четкие, он вообще весь немного пухлый, с пивным брюшком. Высокий лоб и пронзительный взгляд. Вечно румяные щеки, словно покрасневшие от недавней физической нагрузки, но на самом деле всегда такие, от природы. Пухлые губы и выдающийся вперед подбородок. И от носа вокруг рта складки. Вообще, довольно ужимистое лицо, словно специально созданное для того, чтобы корчить рожи. Но при этом, глядя на это лицо, сразу чувствуешь симпатию к его обладателю, даже необъяснимое доверие. В нем есть шарм! Алексей поймал Наташин взгляд и улыбнулся ей. И девушка вдруг предположила, что у этого мужчины было много женщин – слишком профессиональная улыбка, как тщательно отточенный навык. Вроде бы Наташа почувствовала себя неловко, какой-то не отеческий взгляд получился у Алексея, и в то же время, как простая девушка, попалась на крючок его обаяния.
– Пап, сколько тебе лет? – спросила Наташа, не думая.
Даже Максим и Евгения прервали свою беседу и насторожились.
– Сорок два, – ответил мужчина. И ласково упрекнул: – Должна знать такие вещи!
– А, ну да! – спохватилась девушка. – Маме сорок скоро… Я смотрю просто, молодо выглядишь, даже морщинок не видно…
И мужчина распустил хвост, как павлин!
Наташа задумалась. Мама с детства настраивала Наташу так, что жених должен быть не более чем на два года старше.
Очень мило посидели в этот день. Максим поддерживал беседу и с Евгенией, и с Алексеем, и Наташа не могла понять, ему действительно интересно, или он просто притворяется из вежливости или потому, что надо. Заодно много любопытного узнала о своих родителях. Максим был королем вечеринки: за всеми ухаживал, всем улыбался, и у Наташи появилось ощущение, что мама с папой тоже часть их с Максимом семьи. И случайно подловила себя на мысли: это поведение любимого очень напоминает его работу в баре… РАБОТУ!
Наверное, вполне закономерно, что больше внимания Максим уделял Евгении. Стоп. Или Евгения – Максиму? В любом случае, Наташа несколько раз оставалась с отцом наедине, например, когда Максим пошел показывать Жене, как Наташа украсила стены в детской комнате красивыми фотографиями Катюшки. А Наташа с папой остались в зале, куда компания переместилась, поужинав. А здесь на стенах… Максим, сексуально раздетый, в лесу. Наталья, сексуально прячущая голую грудь от любопытного глаза фотокамеры. Снова Максим, сексуально приоткрыв рот, смотря прямо в объектив. Снова Наташа с игривой улыбкой, манящей и… правильно, сексуальной!
– Вы тут, похоже, не скучаете, – ухмыльнулся Алексей, намекая на фотографии.
– Да уж, не жалуемся! – фыркнула девушка.
Было неловко, что эти фотки видит отец. Хотя сами фотки просто идеальны: искусство в чистом виде! Правильное освещение, самый лучший ракурс. Еще бы! На стену попадают только исключительные снимки! Причем, то, что это все обычно видят и друзья, с радостью посещающие этот дом, Наташу никогда не смущало.
– Хороший у тебя паренёк! – улыбнулся отец, вернув Наташу на землю и избавив от неловкости. – Все за тебя делает! Готовит, подает.
– Мне тоже нравится! – отозвалась девушка.
– Жениться не собираетесь?
– Да я колечко и так ношу, – предъявила Наташа свою милую ручку.
– А он – нет? Это его окольцовывать надо! Тебя-то не уведут: от таких, как Максим, не уходят.
– Да его, вроде, тоже пока особо никто не прельщает, – вступилась Наташа за честь любимого.
