Текст книги "Осколок (СИ)"
Автор книги: Диана Морьентес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Глава 4. Другое измерение
Сильно переживал. В голову лезла всякая чушь, яростно вытесняемая здравым смыслом. Пусть Наташа поступает, как считает нужным. Лишь бы она не плакала. А у самого в Сочи и без нее забот хватает.
Переживания и обида из-за уязвленного самолюбия через пару дней сменились паникой и одновременно чувством вины перед Наташей… И вот из-за чего. Макс обнаружил у себя на половых органах безболезненные язвы. Разумеется, ринулся к врачу: член – это святое! Болячки оказались сифилисом. Инкубационный период у сифилиса как раз около месяца, так что все подозрения упали на Свету.
Лечился антибиотиками, и язвы довольно быстро исчезли. И надо бы предупредить всех своих любовниц, которые могли либо заразить его, либо заразиться… Очень беспокоился за Наташу, но сказать ей об этом решился не сразу. Только выдумав, будто подцепил вирус в общественной мужской бане (что по медицинским понятиям вызывает сильные сомнения), посоветовал Наташе провериться самой. Впрочем, камень с души свалился, когда через несколько дней Наташа сообщила, что здорова. Хорошо, что секс с ней был всего два раза за весь месяц, и она не успела заразиться.
А вот сообщать об этой болезни Светке не хотел. Был весьма зол на нее.
Но еще через неделю Света позвонила ему домой и предложила встретиться. Нет, не дома и не для секса.
Наверно, она специально выбрала кафе, ведь Макс не станет устраивать ей скандал на людях. Про сифилис Макс сказал в первую же минуту – не выдержал и упрекнул. А Света заявила, что она здесь ни при чем! Но когда мужчина объяснил, что ни с кем больше не спал, девушка сразу стала какой-то задумчивой; было заметно, что она начинает волноваться все больше и больше. Потом призналась, что действительно болела еще осенью, но вроде вылечилась… Во всяком случае, анализы были хорошие.
И что же теперь делать? Света впала в панику: она же ждет ребенка…
– От кого? – удивился Максим, точно зная, что Юра с женой уже давно не спит.
– От тебя, – ответила Света невозмутимо, как будто это самая банальная информация.
Макс потерял дар речи. Был шокирован одновременно тысячей новостей. Во-первых, Света изменяла Юрику не только с Максом, но и еще с кем-то, кто ее заразил. Во-вторых, новость о беременности… Не верил.
– Мы всего часик провели вместе! – возражал Максим. – Если бы я мог так легко делать детей, у меня бы их уже сотня была!
– Макс, по теории вероятности мне уже пора было забеременеть, – объясняла Света. – Я уже где-то месяцев семь пытаюсь. У меня как раз в Новый год самые благоприятные дни были: я в больнице на УЗИ проверялась каждые два дня.
– А с чего ты взяла, что ребенок от меня? – продолжал Максим расспросы с отрешенным видом. – Ведь если ты еще с кем-то…
– Я никогда не смешиваю любовников в течение месяца, – хладнокровно объясняла Света, – чтобы потом не мучаться размышлениями, кто отец. В том месяце был только ты.
– Почему ты не предохранялась?! – закричал парень на все кафе.
– Ты что, дурак? Я пыталась забеременеть!
– Делай аборт…
– Точно дурак…
Света так выдержанно рассказывала все тонкости своей затеи, что Максиму казалось – это все страшный сон. Не могла Светка стать такой расчетливой и эгоистичной, такой бессовестной, такой… за довольно короткое время – за год-полтора. И главное – видимых причин-то такого изменения нет. Хотела ребенка – ну так и Юрик был не против.
…У нее трое любовников, и Юра в их число не входит. Один – коллега по работе. Другой – сосед по дому. Третий получился Макс. Она его еще у Инессы на дне рождения пыталась уговорить на постоянные отношения. Разумеется, она всем любовникам говорила, что предохраняется, ведь никто из них не собирался иметь со Светой малыша. Выбирала любовников по определенным критериям: здоровье, отсутствие вредных привычек, привлекательная внешность, ну и конечно способность иметь детей. У каждого из этих мужчин уже есть сыновья и (у Макса) дочь.
Именно из-за отсутствия презерватива Света и заразилась сифилисом от соседа, который, видимо, врал, что Света у него единственная женщина. Но она, вроде бы, вылечилась… Принимать антибиотики больше не хотела, чтобы снова поскорее приняться за зачатие, и поверила первому же хорошему результату анализов… И что же теперь будет? Как это отразится на беременности? На ребенке? В принципе, есть шанс, что все будет нормально, но к спокойствию это не приводит.
Макс вообще не проявлял никаких эмоций. Они были настолько глубоки, что демонстрировать свои чувства этой… он не хотел. Только предупредил, что он не хочет заводить детей со Светой.
– Мне ничего от тебя не надо, – мило говорила девушка. – Ни денег, ни участия. Ты и так подарил мне самое большое счастье, о котором я мечтала. Не хотела вмешиваться в твою жизнь, но сказала просто из уважения. Ты ведь имеешь право знать…
– Насчет уважения я бы поспорил, – процедил Максим сквозь зубы.
Поднялся, вышел из-за стола и, порывшись в кармане, выудил оттуда пятисотрублевую бумажку и положил на стол перед Светой.
– Это за кофе.
– Макс, это много!
– Сдачу оставь себе. У меня нет мельче.
Света схватила его за рукав, а потом перебралась на пальцы, ласково зажав их между своих ладоней.
– Не уходи, давай поговорим! Я хочу, чтобы ты меня понял…
– А чего Я хочу, тебе не интересно?! – воскликнул парень. И вырвав у Светы свою руку, продемонстрировал девушке кулак. – Врезать тебе хочу! Поэтому слушай внимательно мой совет: не появляйся в моей жизни больше НИКОГДА, ни под каким предлогом! Я не прощаю такого отношения ко мне и не терплю в женщинах такой глупости. Всё.
В голове не укладывалось, как его могли так подставить. Доверился Свете, как подруге, а она развела его, как подростка. Использовала в своих целях, наплевав на то, что это перечеркнет всю его жизнь. Это слишком высокая цена за измену…
Совершенно был уверен, что сможет взять и забыть о том, что где-то есть еще один его ребенок. Ненавидит Светку, а значит, желания повидаться не возникнет. Не планировал этого ребенка, а значит, не будет ждать его рождения. Светка так подло поступила, вот пусть сама и расхлебывает, как хочет.
Есть только одна проблема. Как это скрыть от Наташи? Конечно, мало ли от кого Светка родила… Но вдруг малыш или малышка будет похожим на Макса, как Катька… Или еще хуже: будет точной копией, как Макс с отцом. Остается только молиться, чтобы этот новый человечек был весь в маму.
Всё! Расслабиться, отвлечься, забыть об этом! Уйти в работу, в диссертацию… Куда угодно, лишь бы подальше от самого себя!
***
В кабинет физики учитель купил себе удобное вращающееся офисное кресло, и сейчас сидел, комфортно развалившись и слегка крутясь, и глядел снизу вверх на отвечающую у доски ученицу. Девчонка явно была не готова к уроку, так только мычала что-то – а еще отличница! Максим смотрел на нее внимательно, скрестив на груди руки, ожидая ответа на вопрос, заданный минуту назад. Девчонка пыталась кокетничать, чтобы скрыть то, что она не знает ответа. Может быть, у нее с собой была шпаргалка, но подсмотреть ей никак не удавалось. Она пыталась отшучиваться, Максим поддерживал с ней беседу, но постоянно напоминал, что задал вопрос.
– Максим Викторович! – кокетливо потупила глазки Сашенька. – Не смотрите на меня так! Вы меня смущаете!
– Что-то не похоже, – отметил Макс. И вздохнул устало. – Все, хватить терять зря время. Садись, три.
– Максим Викторович! – застонала девчонка. – Ну не ставьте мне тройку, пожалуйста! Вы не можете этого сделать!
Ее личико приняло такой жалостливо-ангельский вид, что учитель бы уступил…
– Почему не могу? Могу! Хочешь, докажу? Ты же не выучила!
– Я учила, честное слово! Ну не ставьте трояк, меня мама убьет! Я же на медаль иду!
– Неси дневник, – неумолимо потребовал Макс.
Девчонка постояла нерешительно у доски еще какое-то время, но по взгляду Максима поняла, что он своего мнения не изменит. Огорченно отправилась к своей парте за дневником.
– А какую оценку ты хочешь? – спросил Максим Викторович ей вслед.
– Пятерку! – оглянулась девчонка с надеждой.
– Хорошо. Будешь у меня в долгу, – предложил учитель.
Кто-то из пацанов хихикнул:
– Натурой расплатишься!
И весь класс дружно и весело начал перешептываться.
– Нет, – возразил Максим с улыбкой, – все будет не так просто и не так приятно. Буду на каждом уроке задавать тебе какой-нибудь вопрос из всего пройденного курса физики начиная с седьмого класса, и ставить за это оценки. Давай так: достойная оценка плюс один балл. Это выгодно: будешь отвечать на четверки, а получать пятерки. Или можешь вообще ничего не отвечать и получать тройки. Но поскольку троек ты не хочешь, придется хоть что-то учить. Это мои условия за сегодняшнюю оценку. Раз хочешь сейчас пятерку, то пытка будет в течение пяти месяцев. Соглашайся на четверку – и будешь мучиться на месяц меньше. Как тебе такое предложение?
Саша стояла с дневником в руках посреди класса, не решаясь подойти.
– А это не слишком жестокое наказание за одну пятерку? – спросила она робко.
– Могу поставить трояк совершенно бесплатно! – напомнил физик.
– Ну, Вы же как начнете что-нибудь самое сложное спрашивать… – провыла Сашка.
И Максим Викторович с дьявольски обаятельной улыбкой пообещал:
– Я не стану спрашивать больше, чем должна знать девушка, идущая на медаль! Давай! По одному дополнительному вопросу за урок, всего восемь вопросов в месяц. Отвечаешь хоть что-то, получается тройка плюс один балл. Четверка. Ладно, еще одна уступка: кроме этого к доске тебя вызывать не буду. Десятый класс, сколько вам лет? Пятнадцать-шестнадцать? Ну, так ты уже должна уметь принимать правильные решения! Думай. Даю тебе десять минут.
– Что Вы так ко мне придираетесь?! – завопила Сашка.
И Максим изменил сам себе. Улыбнулся ей и во всеуслышание заявил:
– Ты мне нравишься!
– Если нравлюсь, ставьте пять просто так! – поверила Саша.
– Десять минут! – указал Максим на свои наручные часы. – Сядь и думай.
Саша огорчилась, кое в чем все-таки обрадовавшись, и села за парту размышлять. Через десять минут все же подошла к столу учителя и протянула ему дневник:
– Мне четверку, пожалуйста!
– Давай пятерку? – настаивал он, придвинувшись к ней и посмотрев в глаза.
Вот теперь Саша засмущалась по-настоящему.
– Физика – это наша жизнь, – добавил учитель ласково. – Будешь знать жизнь! – и привел примеры эротичным и загадочным голосом: – Изменение скорости тел при взаимодействии… Проявление инертности тела… Столкновения тел, реактивное движение… Сила упругости… трения, скольжения… Ты помнишь, в каком восторге вы все были от этих «пошлых» тем?
Саша подумала, подумала… Через четыре месяца заканчивается учебный год. Может, в одиннадцатом классе Максим Викторович забудет об этой сделке…
– Хорошо, давайте пятерку, – согласилась она.
Да, бедняжка. Думает, что нравиться физику – это невиданное счастье! Ты еще пожалеешь об этом маленьком учительском реверансе тебе, Саша.
А после уроков физик взволнованно ворвался в учительскую.
– Валентина Валерьевна, я Вас ищу по всем кабинетам! У меня родилась новая концепция!
Нелли Альбертовна, учительница по трудам, поднялась с кресла и улыбнулась обоим учителям:
– Ладно, пойду тогда домой. Обсуждайте свою концепцию в спокойной обстановке.
Максим сел за большой массивный стол с расписанием уроков учителей под стеклом и подозвал историчку. Зачем-то взял чистый лист и простой карандаш.
– Присаживайтесь! Сейчас расскажу. Возможно Вы, как более опытный педагог, уже встречались с такой методикой… Смотрите! Вы задаете домашнее задание. Делают его, конечно, не все. И у Вас нет возможности проконтролировать каждого ученика, потому что Вы вызываете к доске случайным выбором. Я у себя на уроке придумал такую фишку: допустим, в начале урока я спрашиваю, кто сегодня не готов. Те, кто честно признался (Максим начертил на листе кружочек), остаются весь урок в неприкосновенности. Я их в этот день не спрашиваю и не ставлю двойки. Но они обязаны подготовить это домашнее задание к следующему уроку и показать мне конспект, а может, и ответить на пару маленьких проверочных вопросов, допустим, формулу назвать. Если на следующий урок не принесут прошлое задание – тогда уже двойка. А вот – все остальные (Максим нарисовал другой кружок – побольше)… Вызывать к доске я буду только вот этих из большого круга. Среди них есть те, кто подготовился, и те, кто просто не признался. И если мне попадется тот, кто не готов, – это стопроцентная двойка без возможности реабилитироваться. Таким образом, – подвел Максим итог на бумаге прямой линией, – перед каждым учеником встает такой выбор: надеяться на удачу и, если повезет, никогда этого домашнего задания и не делать, или сидеть весь урок со спокойными нервами, но сделать задание все равно придется. То есть, что самое важное, им придется принимать самостоятельные решения и отвечать за свои поступки! А почему я рассказал это все Вам? Потому что для Вашего предмета эта методика больше подходит. А мое домашнее задание иногда состоит из пары задачек, которые можно посписывать друг у друга на перемене.
– Ага, – улыбнулась Валентина Валерьевна такой молодой пылкости, – только мне до конца года осталось доработать до пенсии, и вряд ли я успею насладиться Вашей методикой. Но Вы пробуйте: поделитесь опытом потом. Мне очень интересно, что из этого выйдет.
>***
>
По почте прислали странную корреспонденцию: целая тетрадь! А к обложке скрепкой прикреплена записка:
«Прочти первую страницу, но дальше не листай! Пусть эта тетрадка будет моей тенью в твоей квартире.»
Открыл первую страницу и невольно заулыбался: даже на карикатурах их с Наташей пара выглядит просто прекрасно! «Москва дает мне слишком много, чтобы отказаться от этого без сожаления… Я люблю тебя независимо от того, где живу»…
А на следующий день пришло робкое sms с незнакомого номера: кто-то спрашивал, получил ли он уже тетрадку. И на его отважное «да» пришло указание читать страницы 2–3.
>***
>
Уже через месяц Максим попал в ловушку собственной методики. На один из уроков неподготовленным пришел практически весь 11 «В». В начале урока учитель спросил, кто сегодня не выучил, и не подняли руки только двое. Получается, что придется отрываться на этих несчастных двоих, которые как раз поступили, как молодцы… Макс лихо изменил ход своих планов:
– В таком случае сегодня я поставлю двойки всем, кто не готов.
Класс недоуменно молчал пару минут, а потом дружно начал недовольно гудеть:
– Максим Викторович, Вы же обещали не ставить двойки! Мы сделаем домашку на следующий урок!
Физик не на шутку разозлился. Эффектно постукивая карандашом по столу, принялся читать мораль:
– Я не пойму, почему вы так со мной поступаете? Я иду вам навстречу, предложил вам такие выгодные условия, а вы фактически срываете мне урок! Я не могу начать объяснять новую тему, так как вы почти все не выучили прежнюю. Я не могу устроить вам сегодня самостоятельную – это все равно будут двойки. И я просто не могу себе позволить весь урок спрашивать только этих немногочисленных примерных учениц! Почему они должны отдуваться за вас?
Школьники начали понимать свою ошибку. Это было видно по их глазам, упертым в парты. Все молчали, и только один смелый пацанский голосок выкрикнул:
– Мы больше так не будем!
Максим Викторович только ухмыльнулся:
– Вы уже такие взрослые… Что это за детский сад: «мы больше не будем»? Конечно, не будете! Потому что я поставлю вам всем двойки, и вы больше не захотите повторять свой подвиг! Вы, вообще-то, уже давно в том возрасте, когда приходится отвечать за свои поступки!
После очередного долгого и мучительного молчаливого обдумывания смелый голосок снова блеснул яркой молнией:
– Максим Викторович, мы выучим все к послезавтра. Честное слово!
– А сегодня мы что будем делать?! – повысил Максим тон, удивляясь такой недальновидности своих учеников. – У меня, между прочим, есть определенная учебная программа, у меня каждый урок расписан по плану! Учебную программу придумывал не я, но я должен ей следовать! Это моя работа! У меня тоже есть начальники! Из-за вас я могу получить по шее! Оно мне надо?! Я должен что-то писать в журнале: какую тему мы сегодня проходили, и все такое. А что я напишу? Что мы сегодня закрепляли свою бестолковость?
Учитель поставил локоть на стол и уперся лбом в кулак. В кабинете стояла такая тишина, что, казалось, было слышно дыхание каждого. Вообще-то, Макс не был так расстроен, как артистично демонстрировал. Просто заметил, что зацепил своих ребят, и продолжал играть на их совести.
– Еще раз поднимите руки, кто сегодня не готов, – попросил Максим Викторович.
Рук поднялось немного меньше, чем в прошлый раз. Интересно, почему?
– А остальные уже успели что-то выучить и решить задачу? – удивился учитель. – Сейчас начну вызывать к доске и ставить двойки.
Поднялись еще несколько. Макс время от времени поднимал глаза на лес рук и помечал точечкой в своем блокноте нужные фамилии.
– Максим Викторович, – робко позвала девушка с первой парты. – Я готова, просто не хочу, чтобы Вы меня вызывали.
– Почему? – физик испытательно взглянул на свою жертву.
– Я Вам потом объясню, можно? – школьница то ли смутилась, то ли пыталась флиртовать.
– А нужно? – Макс небрежно отвернулся в сторону окна, потом спросил: – Что такое нуклоны?
– Ядерные частицы, – ответила девчонка. – Ну, в ядре протон и нейтрон нельзя различить, поэтому их называют нуклонами.
Учитель на всякий случай пристально проследил за ней, чтобы она никуда не подглядывала, но та вроде стеснялась и опустила голову.
– Смотри мне в глаза! – потребовал Макс. Девчонка послушалась, и он задал еще один вопрос: – Каких английских физиков ты знаешь?
– Боте и Беккер.
– Это немецкие.
– А… – растерялась ученица, но взгляд старалась не отводить, нервничала, но взяла себя в руки и что-то вспомнила: – Ну, Чедвик… Да? Максвелл.
– Подожди, Максвелл – это электрическое поле, это было еще в прошлом году. Меня интересуют те имена, которые ты могла выучить на сегодня. «Ну, Чедвик» – правильно. Ладно, бог с тобой, – и обращаясь ко всему классу, уточнил на всякий случай: – Есть еще такие гении, которые выучили, но подняли руки?
Пожалуй, таких, действительно, больше нет. Максим задал еще несколько вопросов тем двум девочкам, которые были готовы с самого начала, поставил пятерки всем, кто готов к уроку, и увеличил втрое домашнее задание всем остальным. Ставить двойки никому не стал – ведь обещал же. Просто предупредил одиннадцатый «В», что они теперь у него в «черном списке». Больше таких выкидонов не было – ни в этом, ни в других классах.
>***
>
Максим только успел замкнуть входную дверь за пришедшим к нему другом.
– Светка ждет ребенка, – сообщил Юра прямо с порога, стиснув зубы и сжав кулаки.
Макс почувствовал по голосу приятеля, что что-то не так, но решил пока не сдаваться с поличным.
– Да, я в курсе, – пробормотал он.
– Ты в курсе?! – гневно переспросил Юра.
И Макс отчетливо увидел своего приятеля таким, каким знал всю жизнь: откровенным человеком, который никогда не станет притворяться – ни с какой целью. Максим все понял – по Юриным глазам, вспыхивающим в темноте прихожей, и по Юриному тону с упреком и ненавистью. Отпираться было бесполезно, похоже, Юрик уже осведомлен о любовниках своей супруги.
– Пройдешь в комнату? – робко предложил хозяин, выпрашивая себе время на размышление.
– Для чего?! – закричал Юрик, – Хочешь обсудить прелести моей жены?! – и, не сдержавшись, грубо тыча Максу в лицо растопыренной ладонью, принялся нервно обвинять: – Ты – человек, которому я больше всего доверял! Макс, как ты мог воткнуть мне нож в спину?! Ты называл себя моим другом и спал с моей женой!!!
– Юр, это случайно… – начал мужчина оправдываться, но был нещадно перебит гостем.
– С моей женой – случайно?! Это как, придурок?!
– С какой женой? – вспылил Максим. – Вы с ней уже год как разводитесь!
Юрик, словно треснутый бревном по голове, вдруг осекся и, медленно поправив шарф на шее, поднял на Макса неожиданно спокойные и равнодушные глаза.
– Это наши с ней проблемы, – сказал он уверенно. – Если мы угрожаем друг другу разводом, это еще не повод трахать ее каждый раз, когда она ссорится с мужем.
Много еще слов сказал Юра, много обидного, но безошибочного. Макс молчал, смотрел Юрке в глаза и в какие-то мгновения даже не слушал. Оправдываться не пытался по двум причинам: не находил себе оправданий и не хотел врать.
– Если бы ты ее любил, я бы тебя понял! – с упором твердил Юрик, уже исчерпав весь свой запал и теперь выражаясь спокойней и рассудительней, хотя с прежней обидой. – Как можно быть таким идиотом, Макс? У тебя есть девушка! Ты бы лучше ей внимание уделил, с ней бы отношения налаживал, а ты что? Предал друга ради интрижки…
Юра, хладнокровно развернувшись, потянулся к замку двери. И обернулся. Макс, безвольно прислонившись к стене, смотрел своему гостю в спину.
– Надеюсь, ты понимаешь, почему при встрече я теперь буду проходить мимо, – уточнил Юрик, распахнув дверь.
Холодный сочинский март ворвался из дырявого подъезда в квартиру, нагло и жестоко обув босые ступни Макса.
– Юр! – подойдя к двери, тихо и смиренно позвал Максим спускающегося по лестнице мужчину.
Тот все же остановился, воспитанно откликнувшись на свое имя.
– Юр, не говори Наталье об этом, – донесся со второго этажа сдавленный и виноватый голос Макса.
Мужчины смотрели друг другу в глаза – Юрик свысока, даже несмотря на то, что находился на пять ступенек ниже, а Макс – исподлобья, опустив голову. Одетый, упакованный по полной программе Юрик и полуголый, беззащитный Макс.
– Не скажу, – ответил Юра на эту бессовестную просьбу. И напоследок, четко выговорив, пожелал: – Будь счастлив, ДРУГ!
>*
>
«Страница 7.» «Я знаю, ты бываешь нерешительным. Долго размышляешь, пытаешься все тщательно взвесить. И, возможно, иногда теряешь свой шанс. Милый, прочти это и выучи наизусть! Залог успеха – инициатива! Не бойся! Ты умный парень. Не сомневайся, решения, которые ты принимаешь – правильные. Верь в себя, как я в тебя верю! У тебя все получится! Боясь совершить одну ошибку, ты можешь упустить сотню побед. Бери судьбу в свои руки и делай с ней все, что захочешь! Ей понравится, я точно знаю! Люблю.»
>*
>
– Это еще что такое?! – зло завопил психоаналитик, когда Макс отважно вошел в его рабочий кабинет.
– Я записался к тебе на прием, заплатил деньги, – улыбнулся Макс. – Так что тебе придется потерпеть.
Юра живо извлек из кармана небольшую пачку бумажек и, вырвав несколько банкнот, швырнул их Максу в лицо картинным жестом.
– Забирай свои деньги и вали отсюда! – скомандовал он, отвернувшись и скрестив на груди руки.
Подняв с толстого уютного ковра купюры и положив их возле Юрика на стол, Макс только вздохнул в ответ на это предложение.
– Юр, мы никогда раньше с тобой не ссорились, и сейчас ссориться я тоже не хочу, тем более из-за женщины, которая этого не стоит.
– Ты говоришь о женщине, которую я люблю!
– Сочувствую, – настойчиво произнес Максим. – Если любишь, почему тогда не простишь ее?
– И воспитывать всю жизнь твоего ребенка?
– Я сомневаюсь, что ребенок мой, – сказал Максим осторожно, прекрасно понимая, какие чувства это должно вызывать у Юры. – Я сомневаюсь, что, переспав с женщиной один-единственный раз, могу быть отцом ее ребенка.
Видимо, «один-единственный раз» на Юру подействовало впечатляюще. Он думал, что гораздо больше. Впрочем, от этого практически ни капли не легче.
– Юра, твоя жена – шикарная женщина, – признался Макс. – Я просто не удержался. Ты же знаешь, как это бывает: кровь из мозгов перетекает на метр ниже, и здраво мыслить уже невозможно. Я и сам жалею об этом с того самого дня. Ты не переживай, у нее ко мне был только один интерес: забеременеть. Не думаю, что она стала бы спать со мной по другой причине.
– Не лицемерь, – рявкнул Юра, не оборачиваясь. – Я понимаю больше, чем ты говоришь.
Макс стоял посреди кабинета, переминаясь с ноги на ногу, не зная, как можно себя вести, чтобы хоть как-то улучшить ситуацию.
– Ты же знаешь, как я к тебе отношусь! – подал голос Юра. – Ты мне ближе, чем мой родной брат! Мне ничего для тебя не жалко! Последнюю крошку хлеба отдал бы тебе! Но жена… Макс! Жена… – мужчина обернулся и застонал: – Тебе что, других женщин мало? Ты просто взял и попользовался тем, что мне дороже всего в жизни! Что бы ты чувствовал, если бы кто-то так поступил с твоей Натальей?!
– Саня так поступил, – произнес тот тихо.
– Саня тебе никто! – возразил психолог уже более спокойным тоном.
– Поэтому и не могу его простить, – намекнул Максим. И, не подумав, добавил: – Хотя, когда врезал ему, стало немного легче.
Юра тут же, сделав шаг вперед, с размаху впечатал кулак другу в лицо. Макс едва не потерялся, но стол, случайно оказавшийся рядом, позволил ему не падать далеко. Ни слова не мог сказать, только ошарашено озирался по сторонам.
– Что-то не полегчало! – грубо заявил Юрик.
– Юр, ты что? – взволнованно затараторил Макс. – Юр, это же фэйс! А в «Призраке» фэйс-контроль! Меня на работу не пустят! – хватался за лицо, чувствуя ужасную боль на скуле и предвидя чрезвычайно заметный синяк. – А к тому времени, как моя рожа придет в прежнее состояние, меня уже уволят. Юра, это мой единственный нормальный доход!
Но Юру эти причитания не разжалобили. Он только заорал взамен:
– А если не исчезнешь отсюда, то вообще оставишь свою дочь сиротой!
– Не исчезну! – упрямо покачал тот разбитой и гудящей головой.
Даже отступить было некуда – сзади его несчастное тело подпирает стол. И тут же получил второй удар, на сей раз в челюсть. Вибрация так гулко стукнула в затылок, что запели птички и в глазах замерцали искры. Стол почему-то уже был под лопатками.
– Слабовато! – съязвил Макс, пытаясь сфокусировать взгляд и оторвать спину от стола. Но потом передумал подниматься, расслабился и так и остался лежать на столе, распластавшись и закрыв глаза. – Юрка, не бей больше по голове, а? – попросил он безжизненным голосом.
Болели даже мозги. Значит, они все-таки есть. Во рту четко ощущался железный вкус крови. Макс слегка наклонился и подставил ладонь, но сразу понял, что ладони не хватит.
– Дай платок! – нагло потребовал он у друга.
Впрочем, Юра послушался без колебаний.
– Уходи отсюда, пока живой! – настаивал психолог намного снисходительнее, чем раньше. – Попросишь лед в баре этажом ниже.
– Ты что, ненормальный? – удивился Максим спокойно. – Я в таком виде отсюда никуда не пойду.
Юра стоял рядом, не помогая Максу ни подняться, ни вытереть кровь с лица. Просто стоял и смотрел, как его лучший друг приходит в себя. Потом, правда, вышел в регистратуру и попросил секретаря сходить за льдом.
– Прости, тебе за двоих досталось, – ехидничал Юрик, сидя в мягком комфортном кресле. – Светку я ударить не смог…
– Я тоже.
Секретарша вошла в кабинет со стаканом, наполненным кубиками льда, и воскликнула с испугом:
– Боже мой, Юрий Николаевич! У Вас какой-то негуманный метод терапии!
– Все правильно, я же не терапевт, а аналитик. Давай поднимайся! – скомандовал он другу.
– Не могу, – ныл Макс. – Я лучше полежу. Что будет, если наглотаться собственной крови?
– Умрешь! – улыбнулся психолог.
Сел в свое офисное кресло по другую сторону стола, как раз у Максима над головой, и принялся прикладывать ему лед к ушибам.
Разжалобил Юрика и был весьма этому рад. Юрик всегда о нем заботился, Макс знает, на каких чувствах друга можно играть.
– Больно! – констатировал Макс удовлетворенно.
– Ты заслужил.
А через полтора часа уже напивались оба в баре этажом ниже. Только после полулитра водки на двоих удалось вытащить Юрика на откровенный разговор. Дозой меньше он просто напивался, а потом начал рассказывать, каким идиотом он был, что так любил Свету.
– Души в ней ничаил, – городил он подряд все, что думал, – уграздило ж меня так влюбиЦа. Я просто слепой придурок! – далее следовал перечень нецензурных выражений, призванных обозначить его, Свету и Макса. А потом снова волна приличных фраз: – Я люблю эт женщну, Ммакс, ты понимашь? И тя люблю, черт!
Потом на сотовый Максиму позвонила Наташа. Уже десять вечера, она всегда звонит пожелать спокойной ночи. По голосу поняла, что у Макса пьянка, и даже немножко приревновала, но Макс изо всех сил старался прояснить ситуацию.
– Малыш, мы с Юрки… с Юриком… так просто болтаем.
– О чем? – уточнила Наташа, недоверчиво поморщившись у себя в Москве.
– О чем? – переспросил парень и с разборчивой улыбкой ответил: – А хрен его знаит, о чем…
– Что, кому-то из вас плохо? – уточнила Наташа, имея в виду моральное состояние.
– Утром будет плохо, – рассмеялся Максим. – А пока хорошо.
– А вы где, дома? – забеспокоилась Наташа, поняв, что они уже не просто пьяные, а непривычно пьяные.
– Где? Да, кстати, Юр, где мы? – прикалывался над ней Макс. – Канава какая-то, кусты… Малыш, все нормаль, не суетись! – только пьяный человек может говорить так искренне. – Я тя люблю, зая. Я очнь скучаю, моя солнышка. Моя прелесть. Так тя не хватает, ты б знала! Не клади трубу, поговори со мной!
– У тебя деньги на телефоне закончатся!
– Нуи хрен с ними! Разве деньги эт главное? Я тя так люблю! Я любого убью, кто станет между нами! Поняла? Держи там пацнов на расстыянии, иначе буишь мне передачки в тюррягу носить.
– Да, да, понятно, – исправно поддакивала Наташа.
– А ты мя любишш, кошычка?
– Конечно, милый, очень! Давай я послезавтра позвоню, тогда нормально поговорим, – предложила Наташа и деликатно привела в свое оправдание: – Там Юрику, наверно, скучно, пока ты со мной болтаешь.
Попрощавшись, Макс улыбнулся другу:
– Она не любит со мной базарить, када я пьяный.
А Юрик с серьезностью, присущей только после водки, уточнил:
– Ты не собираешься ей рассказать, что у тя буит ребенок?
Макс покачал головой.
– Я иё потеряю.
– Мож, она простит?
– Я впервые в жизни рад, што она в Москве. Видела б она сейчас мою разрисованную физиономию…
Посиделки продолжались еще неделю, пока Макс был на больничном. Юрик приходил к нему в гости, дабы пополнить запасы в холодильнике, и оставался на легкую попойку. Когда «потертости» с лица Макса исчезли, а синяки стали менее заметны, он, так и быть, вернулся в школу. Ученики с интересом обсуждали сплетни относительно того, с кем подрался физик и из-за чего. Только самые смелые спрашивали у него напрямую. Говорил честно: «С другом подрался. Из-за чего – не помню».
>***
>
Наташа, как солнышко в зимнюю ночь, прорывалась время от времени в безнадежно пустую и нелепую жизнь Макса. Он почти ничего не рассказывал ей о себе: что рассказывать? Что Светка от него залетела? Что с Юриком ссорился? Наташа спросит, из-за чего…
