Текст книги "Эмигрантка в Стране Вечного Праздника. Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Диана Луч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

******

Другая дама с простым именем, наподобие Мария, тоже удостоилась чести стать примером для народа Страны Вечного Праздника. Во всяком случае, в первые годы кризиса её лицо не сходило с телевизионных экранов. Мария занимала крупный пост в правительстве и была настолько увлечена своей политической карьерой, что даже когда ей предстояло лечь в больницу всего на пару суток, она тут же устраивала пресс-конференцию, посвящённую теме своего здоровья. Мария была политиком до мозга костей и считала, что государственные цели и народное волеизъявление – две совершенно несовместимые вещи. В её планы никогда не входило кого-то понять или хотя бы выслушать. В своём представлении она выглядела чем-то вроде "голоса правды" абсолютного большинства, которое зачастую включало лишь её саму. Всякий раз, пробираясь сквозь толпу бастующих работников, не согласных с её очередным нововведением, Мария на ходу хладнокровно бросала: "Знаете что, любезные, меня нисколько не интересует ваше мнение потому, что вас ничтожное количество, вы – меньшинство, к тому же всем известно, что правда на моей стороне". В политическом багаже Марии было всё, за исключением народного признания, за которое она боролась около сорока лет и которого так и не добилась по причине собственного эгоизма и редкостной стервозности. Спросите, как же ей удалось сделать карьеру в политике? Мария встала на защиту прав сильных мира сего, и вскоре за эти заслуги аристократическая прослойка общества наградила ее титулом княгини. Богатые и влиятельные семейства Страны Вечного Праздника оказывали Марии всестороннюю поддержку, и она отвечала им взаимным жестом, отстаивая в парламенте не на жизнь, а на смерть, интересы закоренелых консерваторов. Образно выражаясь, Мария была богата, как Кощей Бессмертный, и надменна, как Снежная королева. Кстати, вероятнее всего, подобное сравнение ей бы очень понравилось. При внедрении в жизнь законопроектов, совершенно чуждых народным массам, единственное, что её интересовало, это – насколько в них будет отражена её собственная позиция и индивидуальность. Аналогично этому, представители древних аристократических родов гордятся своими удивительно длинными или же, наоборот, чересчур короткими носами, оттопыренными ушами, шестипалыми конечностями, чуть ли не полным отсутствием губ, бровей и прочими внешними характеристиками, передающимися по законам генетики из поколения в поколение. В своей среде эти люди нередко узнают друг друга "по породе". "Скажите, кто тот мужчина, стоящий слева от герцога Германа?" – "Право, милочка, Вы совсем не наблюдательны! Посмотрите на сросшиеся у него на переносице брови и орлиный профиль! А еще, как элегантно он припадает на левую ногу! Несложно догадаться, что это его кузен Леопольд, из княжеского рода Делакруа".

Политическое мировоззрение этой сухощавой крашеной блондинки по имени Мария правильнее всего было бы охарактеризовать, как радикальный консерватизм, а ее действия были направлены на то, чтобы смести на своём пути всё, что ему противоречило, чем бы это ни было и чего бы это ни стоило. В поведении этой дамы невозможно было не заметить чрезмерной напористости и амбициозности, и в то же время очень сложно было её за это полюбить. Все проводимые ею реформы по радикальности напоминали революцию рабочих и крестьян, имевшую место в России в 1917 году, однако, направленную не на защиту бедных слоев населения, а как раз таки наоборот, на лишение их абсолютно всех прав. По мнению этой женщины-политика, единственное, что могло «исцелить» Страну Вечного Праздника от экономического кризиса, это – приватизация всего государственного сектора, включая такую меру, как тотальная ликвидация бесплатных образовательных и медицинских услуг. С такими заявлениями Мария чуть ли не ежедневно появлялась на телевидении и давала одну за другой пресс-конференции. Присутствующие там журналисты разводили руками: «А если у граждан нашей страны не окажется средств на оплату медицинского обслуживания и школьного обучения своим детям?» «Пусть пойдут и заработают!» – хладнокровно отвечала Мария, поправляя на себе поясок из королевской кобры, приобретённый ею по случаю за несколько тысяч евро. «Но у нас же в стране сейчас огромная безработица!» – чистосердечно удивился её неосведомлённости кто-то из журналистов. «Вот я и говорю, что надо работать, тогда у всех появятся деньги!» – невозмутимо продолжала гнуть свою линию Мария. «Пожалуйста, аргументируйте свой ответ», – вежливо попросил журналист. «А зачем мне его аргументировать, когда и так всё ясно!» – поставила точку на этом разговоре Мария. «Лично мне – нет», – настаивал журналист. «Тогда, уважаемый, делайте вывод о своих умственных способностях!» – надменно подытожила она, как и полагается истинной аристократке, не желающей тратить своё драгоценное время на беседу с плебеями, да ещё когда те осмеливаются призвать её к ответственности и требуют каких-то объяснений. Судя по сузившимся до размера щели глазам и стиснутым губам Марии, было заметно, что она еле сдерживалась, чтобы не топнуть туфлей на высоком каблуке и не прокричать всей этой толпе назойливых людишек: «Не хочу – и не буду отвечать на ваши вопросы! Я всегда делала, делаю и буду делать то, что мне вздумается! А вас я не знаю и знать не хочу, вместе с этими вашими проблемками и набившими оскомину рассуждениями о бедняках! Нашли, о чём со мной разговаривать. Будто бы нет других тем для обсуждения!» Озвучить этого Мария не осмеливалась, но и не могла удержаться от того, чтобы не оставить за собой последнее слово. Она постоянно делала это с нескрываемым удовольствием и выражением абсолютной победоносности, причём, не только в беседах со своими политическими противниками, но и с соратниками по партии.

******

Говоря об аристократках Страны Вечного Праздника, не могу не упомянуть о другой "истинно народной героине", с длинноватым именем, наподобие Амаранта. Если предыдущая особа так и не снискала восхищения у народных масс, то Амаранте это удалось. Хотя в данном случае надо закрыть глаза на обобщающий характер слова "народ". В тяжёлые кризисные времена ей даже было присвоено почётное звание "Женщины года", не совсем понятно за что, однако, факт остается фактом. Помимо походов по магазинам модной одежды и позирования перед репортерами, ничем другим Амаранта не занималась, но этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы её лик не сходил с телевизионных экранов и обложек модных журналов. По правде говоря, меня всегда удивляло, почему подобного рода звания и премии достаются непременно какой-нибудь модной певице или актрисе, либо состоятельной дамочке, вдруг решившей создать благотворительный фонд (кстати, знать бы для чего он ей понадобился... возможно, что для отмывания своих капиталов). Почему бы не присвоить звание "Женщины года", к примеру, сельчанке из далёкой глубинки, сумевшей поставить на ноги пятерых детей и вырастить их приличными людьми? Или обычной учительнице, ученики которой впоследствии стали известными деятелями науки и культуры... А сколько замечательных женщин среди врачей, медсестер, воспитателей, экологов, волонтеров!

Как бы то ни было, Амаранте удалось совершить несколько действительно полезных дел. Она стала регулярно появляться в соцсетях, где подробно разъясняла неотёсанной и малокультурной публике, как правильно принимать солнечные ванны, чтобы обрести ровный и красивый загар; как часто ходить к косметологу, какими процедурами лучше разглаживать морщины; как срезать заусеницы, не испортив маникюра, и прочие советы такого типа. «Особенно полезными» в кризисный период выглядели её наставления о том, как комбинировать бикини с пляжными шляпами и подбирать бижутерию к вечерним нарядам. Замечу, однако, что идея общаться в письменной форме была не так уж плоха, поскольку далеко не каждый сумел бы выслушать те же самые советы, озвученные самой Амарантой, голос которой по хрипоте и мощности напоминал иерихонскую трубу. Говорила она густым низким басом, вдобавок к этому ужасно растягивала слова и ставила в них ударения не в соответствии с лингвистической нормой, а, как и положено настоящей аристократке – по своему усмотрению.

Будучи дамой из высшего общества, никаких дефектов у себя Амаранта не замечала и гордилась собой не за какие-то конкретные качества, а просто гордилась. В отличие от обедневшего в период кризиса народа, Амаранта не отказывала себе в покупке массы роскошных вещей, которыми ей не терпелось похвастаться на публике. В некоторой степени это объясняло, почему Амаранту чуть ли не ежедневно показывали на главных телевизионных каналах, как какой-нибудь рекламный ролик. Где только журналистам не удавалось её застать: на показах моды, выставках современного искусства, кинофестивалях, эксклюзивных вечеринках и презентациях всего самого нового. Как-то раз репортёр центрального телевидения увидел её на презентации книги начинающего писателя и поприветствовал: «Амаранта, какими судьбами?» «Вот пришла поддержать своим присутствием молодого автора», – ответила она, поправив на себе причёску и сверкнув в камеру драгоценными камнями браслета, небрежно болтавшегося на запястье. «Скажите, пожалуйста, о чём его книга?» – поинтересовался улыбчивый репортёр. «Понятия не имею», – пожала плечами Амаранта. «Так Вы её не читали?!» – вырвалось у репортера. В следующую секунду он понял, что переборщил с интонацией, и потупил взор. Зато Амаранта ничуть не смутилась: «Нет, не читала. А что в этом такого? Меня попросили принять участие в презентации книги, а не вступить в клуб читателей». «Но Вы же понимаете, что книга книге рознь! – снова слетело с языка у репортёра. – Представьте себе, если окажется, что она посвящена пропаганде фашизма или написана отборным матом. Вас бы это не смутило?» «Нет, нисколько! – хладнокровно бросила в ответ Амаранта и пожала плечами: – И вообще, не понимаю, почему меня должно что-то смущать?!»

Уж чего-чего, а способности к смущению у этой дамы в помине не было. Расскажу об одном эпизоде из её жизни, попавшем на страницы печатной прессы. Как-то раз Амаранта отправилась на другой конец Страны Вечного Праздника, чтобы навестить свою родственницу, и по приезду взяла там напрокат машину. Дело было летом. И вот в жаркий солнечный день Амаранта поехала на пляж, оставила на стоянке автомобиль, а сама пошла загорать. Как выяснилось позже, Амаранта забыла поставить машину на ручной тормоз, отчего та медленно съехала вниз и покатилась по песку. К счастью, загоравшие там люди вовремя заметили приближающийся к ним автомобиль и отбежали в сторону, поэтому никто из них не пострадал. Вне всякого сомнения, это могло произойти, учитывая, что любители пляжного отдыха принимают солнечные ванны в состоянии расслабленности и полусна. Вскоре эта история просочилась в средства массовой информации, и репортёры попросили «женщину года» прокомментировать случившееся. Без тени смущения Амаранта заявила: «Моя вина в данном случае минимальна. Ну и дерьмо же эта машина с ручным переключением скоростей! У себя дома я езжу только на автомобилях с автоматическим переключением. Но когда я обратилась в пункт по прокату, ни одной такой машины там не было, и мне пришлось взять допотопную тачку. Безобразие! Пора бы уже всем пунктам по прокату автомобилей обзавестись цивилизованными транспортными средствами!»

******

Следующей героиней телевизионных экранов в Стране Вечного Праздника стала уже немолодая, но "вечнозелёная" дамочка, с кратким именем Эва. Впрочем, и до кризиса главные телевизионные каналы с удовольствием приглашали ее на разные передачи. На протяжении долгих десятилетий она была секс-символом у обрюзгших электриков и домохозяек. Впрочем, такая участь ее нисколько не угнетала, и более того, давала почувствовать себя вечно молодой и красивой. Однажды, отпраздновав свои очередные тридцать с хвостиком, эта дама вновь почувствовала себя молоденькой девушкой и отдала приказ репортерам "розовой прессы" обращаться к ней не иначе, как Эвита. Несколько позже, по её настоятельной просьбе, к этому облегченному варианту имени собственного присоединился эпитет "фантастическая", который тоже очень ей подходил. Казалось, что только с помощью каких-то магических способов эта женщина сумела продержаться десятки лет на телевидении, не имея ни большого таланта, ни трудоспособности. Впрочем, для жителей Страны Вечного Праздника это не имело никакого значения, поскольку в их представлении Эвита навсегда запечатлелась в образе улыбчивой силиконовой куколки, одетой в легкое розовое платьице, раздувающееся на ветру и оголяющее столь же вечные пропорции её тела. Такой же воздушной и ни к чему не обязывающей была её роль на телевидении. В качестве приглашённой на передачи, Эвита с нескрываемым энтузиазмом принималась рассказывать о своих любовных похождениях, претендуя на то, чтобы телезрители восприняли всерьёз её пустую болтовню. И, как ни странно, ей это удавалось.

Как-то раз Эвите пришла в голову идея написать автобиографическую книгу. Единственной загвоздкой было то, что, основываясь на этой информации, любопытные читатели могли догадаться о её реальном возрасте, а этого телезвезде никак не хотелось. В конце концов, Эвита махнула рукой на всевозможные последствия и решила-таки выпустить в свет книгу, содержащую такое количество ее фотографий, что места для текста в ней почти не осталось. Всё же небольшое содержание там было, но оно разочаровало поклонников Эвиты. Вместо интересных событий из жизни актрисы, их взору предстало заунывное и утомительное повествование, напоминающее второсортные романтические новеллы. Выглядело оно приблизительно так: «Когда дон Игнасио вошёл в мою спальню, я стояла у окна в розовом пеньюаре и любовалась на окрашенное в вечерний закат, такое же розовое небо. Он нежно обнял меня сзади. ˮАх!ˮ – вырвалось у меня из груди, и взаимное чувство повлекло нас в лоно любви. Он набросился на меня с нежными поцелуями и в пылу страсти застонал: ˮЭвита, Эвита, любовь моя!ˮ Мои руки послушно обвили его крепкую шею, и сердце распахнулось навстречу неожиданно сильному чувству».

Основной проблемой и в то же время главной положительной чертой Эвиты было то, что её амбиции и устремления чаще всего попадали под влияние форс-мажорных обстоятельств. Именно этим она заслужила искреннюю любовь жителей Страны Вечного Праздника. Они от души сочувствовали запутавшейся в своих любовных связях и похождениях телезвёзде: «Так всегда бывает: хочется одно, а получается совсем другое». Впервые интервью с Эвитой появилось на страницах какого-то модного журнала, когда ей было около двадцати лет. Тогда она поведала журналистам о своём женихе – известной в богемных кругах Страны Вечного Праздника личности. По какой-то причине отношения у них не разладились, и в жизни Эвиты появился другой молодой человек, о котором она тоже не замедлила рассказать любопытным репортёрам, а затем следующий молодой человек, и следующий. Эвита была открытой и непосредственной, и это однажды сыграло с ней злую шутку. Прыгнув в койку к очередному близкому другу, она забыла поинтересоваться его семейным положением, и нате вам – забеременела от него и родила ребёнка. К тому времени Эвите стало известно о том, что её любовник состоит в официальном браке с другой женщиной, в котором у него уже есть дети. Это событие произошло в эпоху строгой морали и порядком раздосадовало широкую общественность. Все недоумевали: «Забеременеть от женатого мужчины?! Надо же... Как Эвита на это решилась?!» Некоторые утверждали, что такое испытание было уготовано ей судьбой, в то время как другие настаивали на том, что всему виной – несчастный случай. К примеру, Эвита могла перегреться в солярии и временно утерять контроль над собой, а коварный соблазнитель взял этим да и воспользовался. С тех пор, с кем бы Эвита не начинала встречаться на публике, это неизменно заканчивалось громким скандалом, который впоследствии детально описывался в средствах массовой информации с её собственных слов или со слов дотошных репортеров «розовой прессы». К худу или к добру, водевильных ситуаций в ее жизни было не счесть. Как-то раз Эвита обратила внимание на лихо отплясывавшего на дискотеке молодого парня приятной внешности, подошла к нему и представилась, а тот намекнул, что не прочь познакомиться с ней поближе. Эвите его смелость пришлась по душе, и, чтобы паренёк не передумал, она схватила его в охапку и потащила к себе домой. Как того и следовало ожидать, далее состоялось их более близкое знакомство, а вскоре, не задумываясь о возможных последствиях, Эвита вышла со своим новым женихом в люди. Весть о её новом бой-френде разлетелась по Стране Вечного Праздника, и вскоре выяснилось, что этот молодой человек – профессиональный жиголо со стажем, который к тому времени успел ободрать как липку с десяток состоятельных старушек-божьих одуванчиков за предоставленные им сексуальные услуги.

Каждый промах Эвиты в любовных делах способствовал тому, что её известность в пределах Страны Вечного Праздника росла как на дрожжах. У Эвиты постоянно брали интервью и приглашали на телевизионные передачи, в которых подобные ей телезвезды рассказывали о своей личной жизни. Другим источником доходов этой жизнелюбивой дамочки являлся кинематограф. Характерно, что разные режиссёры разных возрастов в разные эпохи давали Эвите роли одной и той же направленности, которые она исполняла в наряде одного и того же типа: блузе с глубоким декольте и короткой юбке. В этих фильмах при беседе с главным персонажем она как бы невзначай наклонялась в разные стороны, чтобы продемонстрировать свои длинные ноги и прочие красивые части тела, а, когда было очевидно, что он в неё по уши влюбился, Эвита отправлялась с ним под венец, либо бессовестным образом наставляла ему рога. В общем, тип сюжетной развязки зависел от режиссёра. С поставленными перед ней актёрскими задачами Эвита успешно справлялась, и, как следствие, на её долю выпало несколько главных ролей в телевизионных сериалах, выпущенных в Стране Вечного Праздника. Несмотря на это, самой телезвезде казалось, что её артистическая карьера не состоялась, и что известные режиссеры незаслуженно обошли ее своим вниманием. Самое печальное заключалось в том, что Эвита пришла к такому выводу в возрасте, когда ей уже полагалось читать внукам сказки и петь им на ночь колыбельные песни. Однако вопреки всему, она приняла решение добиться в актёрском ремесле всемирной известности. Эвита в очередной раз пробежалась по косметологическим клиникам, затем – по модным магазинам, а после этого прямой наводкой отправилась в американский Голливуд. Но там, как известно, желающих прославиться никто не ждёт с распростёртыми объятьями. Чтобы зарекомендовать себя талантливой и профессиональной актрисой, нужно долго и упорно трудиться, а времени на это у Эвиты уже не было. Тогда она решила пойти другим путем. Некоторое время ей пришлось оббивать пороги каналов американского телевидения, и, наконец, «фантастической» представительнице человечества удалось попасть на передачу, в которой актеры и актрисы занимались саморекламой. Эвита несказанно обрадовалась представившейся ей возможности, плюхнулась в удобное кресло, установленное перед телевизионной камерой, и в кратком интервью постаралась описать свою артистическую траекторию, чтобы заинтересовать в своей персоне серьёзных продюсеров.

В общих чертах её рассказ выглядел так: «Здравствуйте, я приехала к вам из европейской страны, в которой многочисленные поклонники называют меня Эвитой. В молодости я получила образование инженера-сантехника. Что? Нет, ну что Вы, это занятие не принесло мне никакой славы. Зато когда я стала встречаться с известным в определённых кругах человеком, это произошло как-то само собой. С ним я тоже стала известной, ха-ха... Ну вот, а потом я родила сына от другого известного человека, с которым снималась в телесериале про любовь. Еще там, где я живу, без моего фото в бикини не открывается ни один пляжный сезон. Однажды на фотосессии подул сильный ветер, который унёс у меня бюстгальтер. Представляете, какой стыд?! Что? Нет, слава Богу, трусы не улетели. На всякий случай скрещу пальцы, чтобы такого впредь не произошло. А совсем недавно на меня обратил внимание один знаменитый футболист! Всё забываю, кто он по национальности: американец или англичанин. В общем, то, что между нами было, навсегда останется тайной для моих поклонников и телезрителей. Скажу только, что его не менее знаменитая супруга на днях застала меня в гимнастическом зале, ударила два раза по голове гантелей, весом в три килограмма, и грязно выругалась: ˮВот тебе! Получай, мерзкая кукла Барби из „Дома для престарелых“!ˮ Не подумайте, что я собираюсь ей мстить. Конечно же, нет! В душе я её уже простила. Что? Вы спрашиваете, о чем бы мне хотелось сказать вашей многочисленной аудиенции? Ребята, любите друг друга, жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать её на всякие пустяки! Вот... А ещё я обожаю смотреть американское кино. Короче говоря, всем кинопродюсерам, которых заинтересовало моё выступление, я говорю: ˮДжентльмены, имейте в виду, что мне не терпится у вас сняться!ˮ»

******

Если вышеописанные дамы, "оккупировавшие" в период экономического кризиса телевизионные экраны Страны Вечного Праздника, были женщинами в прямом смысле этого слова, то следующая героиня, обладавшая неслыханной популярностью, являлась из ряда вон выдающимся персонажем. Помните, как в известной сказке Ш. Перро девочка, по имени Красная шапочка, интересуется у своей бабушки, почему у неё такие большие руки, уши, глаза и зубы? Всю свою жизнь я наивно полагала, что это описание имеет отношение только к волку. Оказывается, нет, люди тоже могут так выглядеть. К примеру, человек, о котором далее пойдет речь, появлявшийся на публике в вечерних платьях. К нему в полной мере было применимо выражение: "то ли баба, толь мужик, толь корова, то ли бык". В общем, прекрасная незнакомка с пропорциями Обеликса и голосом охрипшего строительного рабочего была оригинальным в своём роде мужчиной-травести. Стиль его одежды представлял собой копию гардероба собственной прабабки, в котором центральное место занимали декоративные украшения по типу брошек и искусственных цветов, а также широкополые шляпы и туфли на высоких квадратных каблуках. За это журналисты и репортеры приклеили ему прозвища: Поп-звезда с талонами на еду в Макдональдсе и Большая безвкусица.

По характеру травести был настоящим мужчиной, поэтому на эти шутки не реагировал и вёл себя спокойно. Тем не менее, он решил разом поставить всех шутников на место и взял себе в качестве псевдонима такое высокопарное имя, произнося которое, они вынуждены были почувствовать, как им до него далеко. Звали вышеозначенного гражданина, как какую-нибудь принцессу – Мирейя де Пастора. Кстати сказать, если травести похожи на женщин, а некоторые лесбиянки – на представителей сильного пола, то в этом человеке оба начала – и женское, и мужское – были одинаково утрированными. Несмотря на то, что его одежда не оставляла сомнений в том, что перед вами – женщина, в то же время всё остальное наводило на мысль о принадлежности к мужскому полу. Всё во внешнем облике Мирейи де Пасторы контрастировало и выглядело исключительно гротескным: крупные телесные формы, тяжелая поступь, размахивание руками при ходьбе, резкие телодвижения, пудовые каблуки, блёстки, разноцветные шарфы, шляпы, шиньоны, кричащий макияж и прочая атрибутика. Можно даже сказать, что все это в совокупности придавало ему, или правильнее сказать – ей – весьма устрашающий вид. Особого внимания заслуживало лицо Мирейи де Пасторы. Трудно сказать, что произошло в тот день, когда этот человек лёг под нож пластического хирурга. Возможно, это было в послепраздничный период, когда чрезмерное употребление алкоголя подавляет выработанные ранее условные рефлексы, в том числе и профессиональные у хирургов; либо Мирейя де Пастора пожелала изменить свою внешность так, чтобы её и мама родная не узнала; либо за неимением должного количества средств ей пришлось воспользоваться услугами операционной медицинского университета, где над её внешним обликом потрудился студент первого курса; либо Мирейя де Пастора рассчитывала впоследствии сделать актёрскую карьеру в Голливуде, исполняя роль клоуна-убийцы в очередной версии известного фильма ужасов. Ещё в народе судачили, что волею судьбы мужчина по имени Мирейя де Пастора попал в руки доктора Франкенштейна, а тот, будучи хирургом-авангардистом, пришил ему коровью губу, лягушачий глаз, верблюжий нос и, в качестве последнего штриха, прилепил брови из шерсти Снежного человека. Как бы то ни было, после всех этих хирургических вмешательств Мирейя де Пастора не обрела женскую внешность. Завидев этого человека в дамской одежде издалека, некоторые уже было начинали верить представленной их взору версии, однако, при ближайшем рассмотрении и попытке с ним заговорить неминуемо осознавали, что это не так. Голос Мирейи де Пасторы по силе и мощи напоминал командующего в рупор начальника подразделения спецназа: «Приказываю вам, сейчас же оставьте свои позиции и разойдитесь! В противном случае мы будем вынуждены применить силу и при попытках сопротивления воспользуемся огнестрельным оружием и слезоточивым газом!» Мирейя де Пастора говорила столь же громко, причём без помощи рупора, и, когда её что-то злило, заведомо предупреждала: «Прекрати сейчас же, а не то, как дам тебе по мозгам!», – и от этой угрозы становилось страшно.

Слава Мирейи де Пасторы росла в Стране Вечного Праздника как на дрожжах, и вскоре она решила заняться общественной деятельностью. Да и как, скажите на милость, с таким внешним видом не заикнуться о свободе и правах человека? Вскоре Мирейя де Пастора создала политическую партию, выдвинула свою кандидатуру на пост главы крупного региона Страны Вечного Праздника, и, вопреки всем прогнозам, за неё проголосовало немало избирателей. Как видите, стать травести может каждый, а вот стать своим в доску травести – на это способны лишь единицы! Кому-то ее нововведения понравились, кого-то удивили, но при этом пришлись по душе за смелость, поскольку, кроме нее, никто бы такого не осмелился предложить. Один из пунктов плана реформ, выдвинутого Мирейей де Пасторой, гласил, что в случае её избрания на пост главы региона будет разрешено сажать марихуану на дорожных газонах кольцевой развязки и продавать в булочных пироги с начинкой из гашиша. Несмотря на приложенные усилия, Мирейе де Пасторе не удалось получить место в парламенте, и ей пришлось ограничиться выступлениями на собраниях своей партии. Там она появлялась, разодетая как всегда в пух и прах: в вечерних нарядах, с блестящими украшениями и страусовыми перьями, – периодически наступая здоровенными каблучищами на ноги своим политическим соратникам и оглашая помещения зычным мужским басом: «Прости, браток, я тебя не заметила».

******

В то время как города Страны Вечного Праздника сотрясала массовая истерия, вызванная экономическим кризисом, в маленьком посёлке под названием Перепёлки жизнь текла по-прежнему ровно и неторопливо. Курочки неслись, козочки паслись, а сельские балбесы бесцельно слонялись туда-сюда, принимая с самого утра на грудь столько стопок сорокаградусных напитков и бокалов вина, что к обеду еле держались на ногах. Остальные жители Перепёлок тратили своё время и силы на выяснение отношений с соседями и ознакомление с поселковыми новостями. Наиболее активными участницами разговоров были женщины. "Здравствуй, соседка, – начинала одна сельчанка. – Я вчера видела, как ты о чем-то беседовала с Робертой, и меня поразило, как она на тебя нехорошо смотрела – искоса, исподлобья, ну о-о-очень недружелюбно". "Не знаю... – пожимала плечами собеседница. – Я, по правде сказать, ничего такого не заметила. С чего бы ей на меня плохо смотреть?" "Ладно, не хитри, весь посёлок помнит, как она на свадьбе твоей племянницы прилюдно обозвала приготовленную тобой еду помойкой!" – "Да ведь это когда было! Лет двадцать назад. Я и правда готовить тогда ещё ничего толком не умела. А с чего ты вдруг об этом вспомнила? С того времени много воды утекло". – "Смотри кума, тебе жить. Однако не по-доброму она на тебя вчера смотрела, ох, не по-доброму, помяни моё слово, со стороны-то виднее!" В последующие дни сельчанка, советовавшая другой держать ухо востро с Робертой, совершая утренний обход по магазинам и встречаясь с другими соседками, каждой из них по секрету сообщала: "Сегодня видела Фернанду-макарониху. У нее лицо такое озабоченное, ой-й-й! Говорит, что это, мол, ко мне Роберта в подруги-то набивается? Забыла, как мои макароны с томатным соусом на весь посёлок ославила, мол, не еда это, а помойка? Или просто делает вид, будто ничего такого в помине не было? Эх, ни стыда у неё, ни совести!" Пересказывать давние истории, зачастую приукрашенные рассказчиками, было вполне нормальным, и можно даже сказать, традиционным массовым занятием, служившим сельчанам не только для развлечения, но и для тренировки памяти. Благодаря их повтору, любой сельчанин мог вспомнить события десяти-, двадцати-, тридцати– и даже пятидесятилетней давности. При этом наиболее значимые, как правило, раскрывающие причины многолетних распрей между соседями, передавались от родителей к детям, а от них – к внукам. Таким способом в сельской местности обеспечивалась преемственность поколений.

Однажды собрались на главной площади Перепёлок три соседки: Подозрительная Сельчанка, Любопытная Сельчанка и Прижимистая Сельчанка. Как и другие любительницы посплетничать, они наслаждались процессом построения догадок и умозаключений. Им нравилось чувствовать себя доблестными сыщицами, как в художественных фильмах, где детективы способны по приобретшим фиолетовый оттенок клеткам селезёнки и найденному в старой коробке, лежащей где-то на чердаке, следу от пепла определить, что погибший от руки убийцы человек двадцать лет назад курил гаванские сигары. Первой начала разговор Любопытная Сельчанка: «Кто это там?» «Где?» – принялись старательно вглядываться в указанное ею направление две другие. «Только что прошёл парень с точно такой же собакой на поводке, как у моего соседа по подъезду», – неожиданно выдала Любопытная Сельчанка. «Думаешь, он её у твоего соседа украл?» – нахмурила брови Подозрительная Сельчанка. «Откуда мне знать? – пожала плечами Любопытная Сельчанка. – Я только вижу, что собака эта – породистая, вроде ротвейлером называется, и знаю, что таких больше ни у кого, кроме моего соседа, в нашем посёлке нет». «Хм, – вступила в разговор Прижимистая Сельчанка, – эти псины больших денег стоят, поэтому их только в городах всякие ненормальные держат. Представь, сколько нужно еды, чтобы такую кобылу мордастую прокормить, да ещё заплати, чтобы она стала твоей.... тьфу! Несуразица какая! Зачем только нужна такая зверюга?!» «Этот парень с собакой точь-в-точь, как у твоего соседа, хотя бы раз окликнул её по имени? – не унималась Подозрительная Сельчанка. – А не то, как мы догадаемся, своя она у него или краденая?» Прижимистая Сельчанка прищурила глаз: «Ох, чует моё сердце – ворованная она, и что продаст он её первому встречному, лишь бы поскорее сбыть с рук». «Это кому же? – удивилась Любопытная Сельчанка. – У нас в посёлке её никто не купит, даже дёшево, если только примет в дар, чтобы сад или огород сторожить. Она ведь ни к чему непригодная, даже овец пасти не умеет». «Тихо! Ш-ш-ш... – шикнула на них Подозрительная Сельчанка, – этот парень с собакой опять сюда идёт, и не один, а с другим». «Так это же мой сосед и есть, но только его собаку почему-то ведет тот, другой! – воскликнула Любопытная Сельчанка. – Видно, этот паренек – его друг или родственник, а иначе с чего бы он ему свою собаку доверил?» «Так, может, они вместе отправились её продавать или решили на ней как-нибудь по-другому заработать? – не унималась Прижимистая Сельчанка. – Я слышала, что между собаками устраивают бои, и что на этом их хозяева обогащаются. Не у нас, конечно, а в городах, но факт остается фактом. Собаки дерутся, а зрители делают ставки, какая из них победит. Видно, людям деньги девать некуда...» «Что правда, то правда», – кивнули в ответ её собеседницы.