Текст книги "Наследие Иштар. Печать Страсти (СИ)"
Автор книги: Диана Хант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Глава 7.2
***
Я сама не заметила, как мысли начали путаться, и, когда в глаза мне ударил яркий солнечный свет, я даже не удивилась, просто последняя мысль меня как Тары была, что, похоже, это уже сон…
Да, это был тот самый сон, который начал мне сниться накануне отлета, то есть накануне встречи с мистером Эддаром. Почти каждую ночь я, в странных старинных одеждах шла под палящими лучами солнца, опираясь на дорожный посох. Шла туда, где, я знала, произойдет что-то действительно важное для меня. Пожалуй, самое важное, и самое невероятно, что может вообще случиться жизни.
*
Яркий, как сияние тысячи солнц свет ударил в глаза, потому что этот мужчина, которым я была, покинул темной свод пещеры. Ощущение… нет, с о с т о я н и е неописуемого блаженства! – вот, значит, оно какое! Глубокое, яркое, дикое и спокойное одновременно! Все, к чему я стремился, мне даровано в этой дивной стране, которой нет и не было никогда на карте…
Ясное, открытое пространство ума…
Ни одна мысль не закрыта для меня, не остается за кадром, не возникает в сознании, противоположном этому миру!
Я осознаю мир, и человеческое существо, которым я пользуюсь, как инструментом для осознания, такой же рисунок на бескрайней картине мира, как и все остальное!
Эта простая мудрость ясна и доступна, и всегда лежала передо мной и перед каждым, как на ладони.
Я п е р е ж и в а ю! Проживая, ощущаю бурление, течение, изменение самой жизни, и не вижу эту самую жизнь отдельно от себя! Не чувствую как что-то запредельное, неподвластное осмыслению, лежащее по ту сторону моста!
Ж и з н ь з д е с ь – игривая, изменчивая, текучая и бесконечно глубокая, прямо здесь, прямо сейчас, и я даже не был частью ее, я и есть жизнью!
И этот вкус всемогущества на губах, вкус, запах целостности и глобальности, когда любые возможные миры ощущаются, переживаются не более, чем мимолетные и преходящие солнечные лучи… Я – То самое, что вмещает в себя и эту небывалую прежде ясность и хаос жизни, ее непрекращающуюся игру…
Я точно знал, что поиск мой наконец-то завершен, и впервые в этом нет никаких сомнений!
И это все, все, о чем невозможно было даже мечтать, дала мне Она…
При мысли о Ней, я чувствую привычную волну сладкого трепета в каждой клеточке тела, каждом потаенном уголке ума.
Она действительно благоволила ко мне, раз столь щедро наградила за все перенесенные страдания и долгие годы безуспешной практики.
Она была со мной всегда, неотлучно, Ее лицо стоит перед глазами, даже когда не разглядываю Ее лик, изображенный на танкха.
Она улыбается мне из зелени деревьев, из благоухания цветов, из самой сути солнечного света!
Она является в самых разных своих формах, самых разных проявлениях, демонстрируя множество лиц, и каждое из этих лиц мне знакомо!
*
Со светлой, блаженной улыбкой на немолодом, некрасивом лице, Клод спустился к ручью для совершения омовения. Потому что прикасаться к изображающей Ее статуе надлежит в абсолютной чистоте тела и помыслов.
Сегодня особенный день, когда он самолично поднесет Ее статуе особые дары в знак своей безграничной верности и благодарности.
Возвращается в пещеру всегда с замиранием сердца – а вдруг случилось непоправимое, и драгоценная статуя исчезла? Что тогда будет с ним? Это крах, это конец!}
{Но нет, каждый раз нет! Ничего такого не происходит, Иштар стоит перед ним, сияя неземной, непонятной человеческому разуму красотой.}
{Трижды склонившись перед статуей, Клод приступил к ритуалу.
Голову украсил венцом Эдена, имя которому Шугур.
На лоб накинул ленту «Прелесть чела».
Подвел прекрасные глаза притираньем «Приди, приди».
В руки вложил знаки владычества – жезл и бич.
Тонкую, длинную шею, украсил лазурным ожерельем.
Полные груди прикрыл сеткой «Ко мне мужчина, ко мне».
Бедра укрыл повязкой «Тамар», одеяньем владычиц…
И тут все закончилось, смешалось, скомкалось, сменилось темнотой, оглушительным грохотом, под ногами заходила земля и я почувствовала, как проваливаюсь в эту темноту, которая не переставала трясти меня и звать голосом мистера Эддара:
– Тара! Тара!! Истар, проснись!
Нет, это не было землетрясением, а всего лишь нашим капитаном, который сидел на моей кровати и бесцеремонно тряс меня, повторяя мое имя.
Не спится же человеку…
Стоп! Ночью! В моей комнате! Ну уж, вы меня простите, но это слишком…
Звук пощечины доходчиво объяснил нахалу, что я вполне проснулась.
– Мистер Эддар!..
Я просто полна негодования, и преисполнена желания прямо сейчас объяснить этому нахалу все преимущества привычки стучаться, когда входишь в каюту к девушке, а также крайнего нежелательства посещения вышеупомянутых кают в ночное время, но он меня опередил.
– Что тебе снилось, Тара? Отвечай немедленно!
Мне что-то снилось?
Точно! Этот гад прервал такой сон!..
Мистер Эддар ловко перехватил мою руку, видимо сочтя, что одной пощечины для него достаточно на сегодня. Наивный!
– Не раздумывай, а то забудешь. Что тебе снилось?!
Забуду?! Такое?!
Я щелкнула выключателем и перевела взгляд на свои татуировки… Ну надо же, как во сне… Но было во сне кое-что еще, показавшееся смутно знакомым…
– Тара?!
– Мистер Эддар, черт бы вас побрал! Мне снилось, что я странствующий монах, который совершает какой-то религиозный обряд, если я не ошибаюсь… Ну, как объяснить ему все те состояния, что я переживала во сне, будучи этим самым монахом?!
– Какой обряд? Ты помнишь?
– Я сидела на полу, ноги вот так скрещены… Перед статуей… Одевала на нее украшение за украшением… По-моему, даже подвела ей глаза краской… Не помню, там много всего было.
– Постарайся вспомнить, Тара, это очень важно.
Глава 7.3
***
Я задумалась, уставившись на нахмуренные брови мистера Эддара. Взгляд скользнул ниже, на напряженную шею, черные завитки на медной коже, что так нагло и непристойно выглядывают из ворота белоснежной рубашки… Как назло, думается совершенно не о том!
– Попробуем по-другому: если я покажу тебе изображения предметов, ты сможешь вспомнить, их ли ты видела во сне?
Я сначала пожала плечами, а потом неуверенно кивнула. Думаю, что смогу. А по какому поводу кипишь-то?
– Твои татуировки, Тара. Они опять светились синим. Так, как в тот раз. Как будто ты взаимодействовала с ключом.
Я недоуменно посмотрела на жезл и бич – но они оставались привычными рисунками на коже.
– Вот… – мистер Эддар перевел орм в режим пространственного изображения, демонстрируя мне фото рисунков, выполненных на желтоватой бумаге, похожей на папирус. Изображения были древними, довольно грубой работы, но я узнала их. Это действительно были украшения из моего сна!
Я кивнула.
– Но почему татуировки светились?
Лицо мистера Эддара осветило невиданное мной до сих пор удовольствие.
– Потому что твои сны, Тара, – он замолчал, а потом как-то подозрительно безумно рассмеялся, – Эстель думает, что украла единственный ключ… Но она и понятия не имеет о моем тайном оружии, – капитан подмигнул мне, – Твои сны – и есть ключ, Тара! Ты – живой ключ к сокровищам Иштар!
И не обращая внимания на мои слабые – от неожиданности, конечно – протесты, подхватил на руки и закружил по каюте.
Псих.
Я старалась не думать о том, что на мне лишь чудесным образом надетая накануне шелковая пижама – обычно предпочитаю спать обнаженной, но после встречи с Несом и новостей о маме меня немилосердно знобило. Как говорится, нет худа без добра. Не представляю, что чувствовала бы сейчас, в такой пугающей близости от сильного, мускулистого тела капитана, покрытого медным загаром, если бы на мне сейчас не было бы даже этого кружевного струящегося безумия…
Впрочем, судя по бурной радости зараженного кладоискательской лихорадкой капитана, я нужна ему не для постельных этюдов. Ну, или не только для них… Кстати, об этюдах…
Мистер Эддар замер на месте так же внезапно, как и подхватил меня на руки, как будто натолкнулся на неведомую преграду. Несложно догадаться, куда был направлен его взгляд.
– Тара, – хрипло прошептал он, и его и без того горячие прикосновения начали просто обжигать мое тело. Я замерла, чувствуя, как громко стучит его сердце – в пугающей близости от моего, и непонятно было, чье звучит громче. Несмотря на жар, исходящий от тела капитана, меня снова зазнобило.
Осторожно усадив меня на край кровати, капитан уперся обеими руками по сторонам от меня, так, что сдвинуться в сторону не представлялось возможным. Мне не осталось ничего другого, как оттолкнувшись от его груди ногами, отодвинуться к стене. В момент я закуталась в одеяло, сразу почувствовав себя увереннее. Но мистер Эддар был не из тех, кто легко отказывается от желаемого. Он опять приблизился ко мне, и теперь отодвинуться стало совершенно некуда.
– Вы уже не хотите слушать о том, что мне снилось, мистер Эддар? – к моему удивлению и стыду, голос приобрел хриплые нотки, и совершенно новые для меня интонации.
Капитан провел ладонью по моей шее, от чего почему-то бросило из озноба сразу в жар, пристально заглядывая в глаза. Хотелось как можно дольше чувствовать этот взгляд, и одновременно это было совершенно невыносимо. Его ладонь переместилась с шеи на затылок, проведя мимоходом большим пальцем по щеке, мою попытку дернуться в сторону похоже, раньше, чем она была предпринята, блокировала вторая рука, которую он положил на мою талию. Первый раз после приключения в клубе его губы оказались в такой близости от моего лица. Воздух сгустился настолько, что мне казалось, что если он поцелует меня, я задохнусь. И если не поцелует – тоже.
Прикосновение губ капитана обожгло и расплавило одновременно, все мышцы на теле в унисон налились тяжестью и ослабли, голова безвольно откинулась назад, бережно поддерживаемая рукой мистера Эддара. Чувствую себя совершенно растерянной и беспомощной, и, непонятно почему, это так… волнующе… нравится.
Я опять попробовала отодвинуться – бесполезно, и едва слышный стон ушел с моих губ прямо в твердые и горячие губы капитана. Он прорычал что-то в ответ, прижимая меня еще сильнее, осторожно сжимая рукой затылок.
Марек никогда не целовал меня так. Впрочем, он никогда не вламывался ко мне среди ночи со своими безумными идеями. И совершенно точно, что он никогда так на меня не смотрел.
Неожиданная мысль о Мареке немного отрезвила меня, я забилась в этой горячей клетке железных объятий мистера Эддара, и чудом отстранилась.
– Так что же тебе снилось, Тара? – хрипло спросил он, и легонько прикусил губами мочку уха, от чего у меня почему-то дернуло внизу и перехватило дыхание.
Не знаю, как все-таки получилось оттолкнуть его от себя. Мы оба тяжело дышали, а во взгляде мистера Эддара я заметила невиданную раньше нежность.
– Если вы будете домогаться меня, мне больше не приснится ничего хорошего…
– Я думаю, напротив, Тара, – многообещающе улыбнулся он, – Твои сны обретут новую окраску. А что касается действительности, то она превзойдет все ожидания!
– Прекратите, капитан, – я хотела, чтобы голос мой звучал резко, но вопреки разуму, в нем просквозили просящие нотки.
– Прекратить? – ухмыльнулся он. Воспользовавшись тем, что я отодвинулась, он запустил руку под одеяло и медленно сжал мою ступню, надавливая попеременно на внезапно оказавшиеся супер-чувствительными точки снизу вверх, – Прекратить что?
Через секунду вторая его рука завладела второй ступней и начала делать то же самое, что первая. Я предприняла слабые попытки прервать этот неожиданный сеанс массажа, уперлась руками в кровать, и опять попробовала отодвинуться, но мистер Эддар держит крепко!.. А через несколько секунд мне самой расхотелось прерывать его прикосновения.
От его касаний стало совсем жарко – словно горячие потоки начали подниматься вверх по ногам, приливая к той зоне, которая была надежно скрыта кружевными пижамными шортами, вызывая нарастающее желание… чтобы он не останавливался. Не заметив сама, как изогнулась под пристальным взглядом этого улыбающегося мануальщика-искусника, я взмолилась:
– Пожалуйста, мистер Эддар, я прошу вас…
Глава 7.4
***
Руки капитана поднимались выше по икрам, и сейчас оглаживали, как оказалось очень чувствительные места под коленями, уверенно надавливая твердыми и сильными подушечками пальцев.
– Пожалуйста, что? О чем ты просишь меня, Истар?
– Я прошу вас… Перестаньте… Пожалуйста…
Судя по удивлению, промелькнувшему во взгляде капитана, совсем не эту просьбу он думал услышать.
– Прекратить? – тоном змия-искусителя прошептал он.
– Да, – слабым голосом попросила я, при этом отчего-то мотая головой из стороны в сторону.
– Да или нет? – этот злодей, похоже, специально издевался. А я раньше и не представляла, что бывает так…
Рука капитана дошла непосредственно до вышеупомянутых шортиков, и легкое прикосновение его пальца к шелку заставило меня выгнуться и, прикусив губу, застонать. В следующее мгновение он уже возвышался надо мной, примыкая в новом, требовательном и горячем, поцелуе, в то время как рука продолжала легкие, невесомые движения по тонкой ткани – там, внизу.
Не помня себя, я рванула борта его рубашки в стороны, не обращая внимания на треск, и стук пуговиц по полу, и заскользила ладонями по гладкой и мощной груди.
Где-то там, далеко от этой глубины, где я сейчас находилась, где-то наверху, я понимала, что сейчас произойдет, как понимала и то, что у меня совершенно нет ни сил, ни желания противиться этому.
В это время из микрофона в стене раздался голос Демиза:
– Эй, кап, поднимись в рубку. Тут кое-что для тебя интере…
На этом голос первого пилота прервался.
В следующую секунду капитан был уже на выходе из моей каюты.
– Что?! – я, не раздумывая, рванула следом, в последний момент хватая первое, что попало под руку – что-то большое, теплое и уютное, – Какого черта?! Какого черта, я тебя, то есть вас, то есть, да какая хрен разница, спрашиваю, Демиз ищет тебя в моей каюте?
– В том-то и дело, что не в твоей, – за несколько секунд мистер Рьи волшебным образом преобразился, и в нем уже не узнать было того коварного соблазнителя, нагло ворвавшегося в мою каюту среди ночи, – Это было общее сообщение. Деммиз не нашел меня в моей каюте, и вызвал так, чтобы точно попасть. Не нравятся мне такие вызовы среди ночи.
– Пираты?
– Учитывая специфику нашей экспедиции, нам сейчас что пираты, что галактический патруль с проверкой.
– У нас нелегальный груз на борту?
– У нас сейчас каждая минута на счету. Дем с Атлантом подсчитали, что есть вероятность нагнать Бон Вояж с Эстель до системы Гидры, и, возможно, приземлиться на Тритон до нее.
– А Виктор? О нем ничего не удалось узнать?
– Судя по ответу из Информатория, как в воду канул. Причем, что характерно – еще на Земле. Если бы не Нес…кукареку и не ваша случайная встреча, никаких доказательств, что он посещал Арттдоумие, у нас не было бы.
Беспокойство капитана передалось и мне. Поэтому врываясь в рубку, я не сразу обратила внимание на поперхнувшегося при нашем появлении Демиза.
– Что случилось? – капитан, не глядя на пилота, уставился на приборы, не обнаружив ничего подозрительного, посмотрел в иллюминатор. Нахмурился, перевел взгляд на Дема.
– Девочка, – проскрипел мне Атлант, находившийся здесь, в кресле второго пилота, с каких пор ты стала носить мужскую одежду, причем ношеную?
– Причем ношеную капитаном? – уточнил первый пилот.
– К черту ее одежду, Демиз, что здесь, черт возьми, происходит?!
– То, что ее одежда полетела к чертям, мы видим, – кивнул Дем.
– Да, сейчас особенно очевидно, – занудно поддакнул робот.
– Как и ваша…
Только сейчас я поняла, что стою в рубке, кутаясь в рубашку капитана – естественно ту самую, с оторванными пуговицами, наброшенную поверх моей пижамы, лохматая и босиком. Не сильно более выигрышно смотрится и мистер Эддар – мало того, что ему тоже не мешало бы причесаться, так он еще в одних брюках и тоже без обуви. Правда, почему-то в одном носке, но это мало утешает, учитывая, что он голый по пояс. Весь такой медный… Такой мускулистый… Да что там! Без рубашки совсем огромный, прямо-таки заполняет собой всю рубку… и так близко стоит, что отчетливо ощущаю жар от его обнаженного тела…
Деммиз и робот недоуменно переводят взгляды с меня на капитана, причем взгляд Дема скорее удивленный, а механический взгляд робота – осуждающий. Наконец первый пилот все же соизволил неуверенным таким тоном объяснить:
– Смотрите, раковидная туманность, кап…
На экране сверкают какие-то рыхлые, розово-желтые сполохи…
– Что?! Ты вызвал меня по общей связи, ночью, чтобы я посмотрел на эти сгустки, – капитан пригляделся, – Не пойми чего?
– Ну теперь мне очевидно, что тебе было не до этого, – невинно ответил Дем.
– Что у вас происходит? – Римма появилась в белом халате в розовых и оранжевых пятнах, в голубых перчатках, и с какими-то пробирками в руках, – интересно, подруга вообще спит? – О! У вас здесь раковидная туманность! Спасибо что позвали! – и подруга намертво прилипла к монитору.
– Хоть кто-то благодарен за заботу, – поучительным тоном сказал Дем.
Появившемуся вслед за Риммой Левочке какие-то там раковидные туманности были до сиреневой звезды. Он во все глаза уставился на нас с капитаном.
– Ну, привет, опять, значит, началось, – механик закатил глаза к небу. Спасибо, что не сплюнул.
Кажется, я начинаю ему нравиться.
– А? Что началось? – Рим не успевает присутствовать и там, и тут.
– Ты за этим нас позвал? – спросил Левочка Демиза, – Посмотреть на с голый торс капитана и на Тарины ноги?
– Он хотел разобрать вопрос морали и нравственности во внутреннем уставе Персефоны, – серьезно подсказал Атлант.
– Капитан… Ты что, серьезно? У меня там опыт не получается, а вам среди ночи заняться нечем? – рассердилась кандидат космозоологии, – Ой, Тара, что это на тебе?
– Это рубашка капа, – любезно подсказал робот, – Теперь так модно ходить по ночам.
– Так получилось, – решил внести ясность капитан.
– Вы не так поняли, – поддержала я его.
– Куда нам понять, – удрученно проскрежетал неугомонный робот, – У нас же не голова, а компьютер.
– Который я с радостью отформатирую, если кто-то не заткнется, наконец, – пообещал мистер Эддар.
– Не сумеешь, кап, – не согласился робот, – Ты вот знаешь что умеешь… Не то, что надо, – и он задумчиво уставился на мои голые ноги красным глазом.
– Так, если кроме браковидной туманности у нас нет актуальных тем для обсуждения, то предлагаю разойтись, – мистер Эддар многообещающе посмотрел на пилотов, но те переглянулись с совершенно невинными лицами.
– Раковидной, – не согласился Дем.
– Левочка, дорогой, – сладким голосом начала я, – А что ты имел ввиду под опять началось?
– Ничего он не имел ввиду, Тара, – ответил за механика капитан, пихнув того в бок, – Чего спросонья не ляпнешь…
– Значит, опять, – закипала я.
– Глупости, Тара, – Римма наконец-то вернулась в реальность, – Левочка неудачно пошутил. А на самом деле мы все очень рады за вас с капитаном!
– Может, шампанского хлебанем по случаю? Ну, или хотя бы пивка? – предложил незадачливый шутник.
Я ошарашенно открывала и закрывала рот. Вот как объяснить им, что ничего, ну ладно, почти ничего не было? И быть не могло? Просто этот совратитель сбил меня с толку этими своими, то есть моими, снами, потом этот дурацкий массаж… При мысли об этом по телу пробежала горячая волна, а зрачки капитана, который смотрел на меня, расширились. Значит, о п я т ь… Бабник! Ну, я ему покажу!
– Нечего за нас радоваться, – буркнула я, – Атлант, проводишь меня? Там что-то с передатчиком в каюте, барахлит. Посмотришь?
– Разумеется, разве это не моя обязанность? – оживился робот.
– Обязанность второго пилота? – скептически нахмурился мистер Эддар.
– Обязанность высокоорганизованного механизма, долг которого оберегать эту девочку, – голосом сварливой дуэньи ответил Атлант.
– Ночью?
– А у меня теперь каждый день будет барахлить передатчик ночью, а Атлант – чинить его. До конца поездки, – ядовито припечатала я.
– Конечно, – важно согласился робот, – Так и будет.
– Э нет, капитан, я не согласен, – не выдержал Деммиз, – Вы уж это… Или заканчивайте, или как-то договоритесь полюбовно, что ли… Я не намерен дежурить все оставшиеся ночи, у меня, знаете ли, тоже есть личная… личное пространство, – и резко умолк, словно сболтнул лишнего.
– Будут еще какие-нибудь вопросы, советы, предложения? – голосом, не предвещающим ничего хорошего окружающим, осведомился капитан.
Я поспешила ретироваться.
Надо же, как глупо получилось.
А раковидная туманность все-таки красивая…
