Текст книги "Ману(СИ)"

Автор книги: Диана Гримм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 10. Страж

Бенджамин Рассел выплеснул на Рея такой поток негодования, что сидящим на диване гостиничного номера Мелиссе и Хардвик пришлось закрывать уши руками. Иначе их больные с похмелья головы могли не выдержать и расколоться. Старик припомнил парню все его просчеты, большинство которых вообще не имели отношения к Ману. А сам Рей мог только молча вздыхать, потупив взор в пол. Он не отрицал, что вместо выполнения порученного задания попросту набухался.

Спустя сорок минут распоследних ругательств Расселу стало тяжело дышать. Он принял дозу из ингалятора и только после этого унял пыл. Хана убедила его успокоиться и присесть.

И вот когда с выговором Рея было покончено, Хардвик требовательно спросила:

– Кто вы такие? Я уже начинаю сомневаться в правдивости истории о «Нью-Йорк Таймс», – она покосилась на Рея, но тот лишь отвел виноватые глаза в сторону и уселся на подлокотник дивана поближе к Мелиссе.

Хана взглянула на шефа, который молча кивнул, дав свое согласие на разглашение тайны, и она принялась говорить, потому что сам Рассел выдохся, пока сокрушался на нерадивого сотрудника.

– Мы из спецподразделения по расследованию аномальных и необъяснимых явлений, – начала объяснять Хана, деловито положив одну ногу на другую и раскладывая на низком журнальном столике какие-то фотографии и бумаги.

– И твоя фамилия Скалли? – усмехнулась Хардвик.

– Хотите верьте, хотите нет, но Вы пришли сюда за ответами, значит, будьте любезны не ёрничать, – деликатно ответила Хана. – Полиция и власти обращаются к нам редко, когда тот или иной случай заходит в тупик. В основном, нас считают чудиками. Однако Вы слишком многого не знаете об этом мире. Как бы глупо это не звучало, но сверхъестественные силы существуют. И мы охотимся на них. Отсюда и название «субъект», применяемое к любому виду нечисти.

– Уважаемая, мы бы хотели узнать о Ману, – снова не выдержала Хардвик, – а сериалы на подобные темы мы по телику посмотрим.

– Если Вы не прекратите меня перебивать, останетесь без ответов, – высказалась Хана, не теряя самообладание. Она вообще была на удивление спокойной, будто рассказывала о вполне обыденных вещах. – Мистер Рассел имел честь познакомиться с субъектом под названием Ману в 1967 году.

– В каком? – с недоверием нахмурилась Мелисса.

– В шестьдесят седьмом, – повторила секретарша и положила перед девушками старое черно-белое фото мужчины в точности похожего на Ману, а его прическа и одежда соответствовали моде тех далеких лет.

– Спасибо, Хана, – внезапно обратился Рассел. – Я сам продолжу. Никто, кроме меня, не изложит эту историю с такой точностью, – он придвинулся к столику и, глядя на женщин, продолжил. – Мне было 22. Молодой стажер в бюро. Работы толком не знал. Вот руководство и направило меня в помощь китайскому филиалу в Пекин. Там этой бесовщины было меньше всего. Поначалу перебирал бумажки, выезжал несколько раз на задания, как наблюдатель. А потом произошло ограбление Храма Фахай. Были украдены золотые фрески, которые, по сути, к буддистам никакого отношения не имели, скорее к индуизму. И как они оказались в храме, история умалчивала. Её корни уходили в далекую древность. Так вот, ограбление было совершено одним из монахов по имени Ману.

Мелисса нервно сглотнула и попросила на время остановиться. Ей было сложно поверить в эту бессмыслицу, хотя и была достаточно суеверной. Рей заботливо принес ей стакан холодной воды, опустошив который, она, наконец, произнесла:

– Продолжайте.

– Ману игрок, – заявил Рассел. – Ему нравится экстрим. Это забавляет его. Он действовал грязно, оставил следы. Поэтому Пекинским властям не составило труда поймать его. Только вот артефактов при нем не было. Шестьдесят седьмой год, Китай, монахи, суровые законы за воровство. Без суда и следствия его забили камнями на смерть, как они поначалу думали. Потом без всякой волокиты закопали в лесу на окраине кладбища. И что произошло позже? Через несколько дней Ману вновь появился в городе и открыто мелькал перед полицией.

Мелисса схватилась за голову и стала потирать виски. Она не знала, что думать. Либо этот старик выжил из ума, либо она действительно плохо знала мир.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Рей.

– Да, – неуверенно ответила она. – Я хочу знать всё.

Рассел на время замолчал, пытаясь подобрать слова, чтобы впредь меньше шокировать девушку.

– Он стал неуловим, – заговорил он. – И тогда власти обратились в наше агенство. Вот и случилось мне познакомиться с Ману. Видите ли, нами он был задержан сразу же, что, конечно, смутило, но мы и подумать не могли, что он играл. Взяли мы его вместе с золотом, – Рассел включил на ноутбуке какое-то старое видео и повернул монитор к женщинам. – Хана, включи звук.

Секретарша быстро добавила громкости, и Мелисса с Хардвик уставились в экран. Рассел не комментировал, позволив им самим всё понять.

Пасмурный вечер. Аэродром. Оператор торопливо идет за парнем в наручниках, которого ведут двое людей в черном. Один из них пожилой китаец обернулся и спросил:

– Снимаешь?

– Да, – ответил тот, дрогнув камерой.

А потом обернулся и молча усмехающийся задержанный. Это был не кто иной, как Ману.

– Шагай! – толкнул его второй агент. Молодого Рассела девушки узнали не сразу, но всё же догадались, что это он.

Они подошли к вертолету и затолкнули преступника внутрь. Потом вошли сами, а уже за ними с громким шуршанием занял свое место оператор. Дверь захлопнулась, и вертолет загудел. Ману сидел рядом с Расселом и самоуверенно ухмылялся. А напротив около оператора пристроился китаец, роясь в темной сумке и перебирая сверкающее золото.

– Надеюсь, здесь всё, – как можно громче сказал он, перекрикивая гул лопастей. – Ох, мало тебе теперь не покажется! – заявил он субъекту. – Мы быстро выясним, что ты за сущность. И поверь мне, найдем, как засунуть тебя туда, где тебе самое место!

Ману засмеялся, покачав головой, и в ответ сказал:

– Сумку закрой. Не хочу золото растерять.

Его манеру, смех и голос Хардвик и Мелисса узнали сразу. Сомнений в том, что перед ними не двойник, а именно Ману, оставалось всё меньше.

– Шутишь? – бросил ему старик. – Ну, шути-шути! Все вы сначала герои, а как дело доходит до стирания, начинаете о пощаде молить.

Вертолет стал набирать высоту, и китаец неожиданно замер в ступоре. Оператор завилял камерой в разные стороны.

– Сэр, – обратился к нему Рассел, – Вы в порядке?

– Рядом с тобой, – произнес он и, закрыв глаза, рухнул на пол.

– Сэр! – воскликнул тот и кинулся поднимать его.

– Что с ним?! – взволнованно спросил оператор.

Рассел быстро нащупал пульс и облегченно выдохнул. Китаец просто потерял сознание.

Оператор перевел камеру на непоколебимого Ману и испуганно спросил:

– Что он увидел-то? В камеру ничего не попадает...

– Ладно, мальчики, – улыбнулся Ману, поднимаясь. – С Вами было весело, но мне пора.

– Эй, ты! – заорал Рассел, доставая пистолет. – Сядь на место!

– Я бы с радостью, но боюсь, чем выше падать, тем больше костей переломаю, – просмеялся он и, резко метнувшись, схватил сумку.

Рассел вытянул перед собой пистолет и стал прицеливаться в Ману. Камера задрожала, оператору явно стало страшно.

– Не трать патроны, Бен! – уверенно сказал ему Ману, мгновенно распахнул дверь и без промедления выпрыгнул. Поток врывающегося ветра едва не сбил оператора с ног, но он всё же, ухватившись одной рукой за ремни, высунул камеру на улицу.

Пятьсот метров, на которые успела подняться железная птица, Ману преодолел за считанные секунды.

– Вот черт! – заорал оператор. – Его по ходу расплющило!

Но не тут-то было. Ману поднялся на ноги, выпрямился и задрал голову. Потом помахал в камеру и рванул бежать.

– Ни хрена себе, – ошарашенно произнес Рассел, и оператор перевел камеру на него. – В вашем агентстве всегда так?

– Почему ты не выстрелил?! – завопил оператор.

– Я растерялся...

Видео закончилось, а Мелисса и Хардвик продолжали пялиться в черный экран, переваривая увиденное. Рассел глотнул принесенного Ханой травяного чая и произнес:

– Ману был моим первым делом. Я упустил его, и с тех пор поклялся поймать.

– Мы в программе «Розыгрыш»? – недовольным тоном спросила Хардвик, откинувшись на спинку дивана. – Вы заранее сняли этот фильм, чтобы потом посмеяться над нами вместе с Ману?

– Ох, если бы это было так, – вздохнул Рассел и перевел взгляд на Мелиссу. – Вашей подруге повезло, что они прыгали с парашютом.

– Откуда Вы знаете? – смутилась толстушка.

– Это наша работа, мисс, – ответил следователь. – В Ваших сетевых аккаунтах Хана уже покопалась.

– А что случилось с Вашим коллегой-китайцем? – поинтересовалась она.

– Ничего. Пришел в себя через несколько минут после побега субъекта. Сказал, что увидел девушку божественной красоты, которая приказала спать, – он отпил ещё глоток. – Больше я Ману не видел, пока в 1979-м он не ограбил Манчестерский музей. В связи с чем, я отправился в Англию. Но было слишком поздно. Он снова исчез. А в 1991-м появился в Лос-Анджелесе. Тогда мне удалось снять ещё один фильмец.

Хана снова включила плеер, и женщины стали смотреть очередное невероятное видео.

Ночь. Вдалеке тусклые огни. Окраина города. Четырехметровое металлическое ограждение под высоким напряжением. Съемка велась из автомобиля, за рулем которой сидел уже немолодой Рассел. Оператор находился рядом, поэтому профиль Бенджамина попадал в кадр.

– Вон он! – воскликнул он. – Снимай!

– Давно снимаю, – проворчал оператор, явно что-то жуя.

На экране появился бегущий мужчина в кожаной куртке с рюкзаком за спиной. Он остановился у ограждения, оказавшись в тупике, потому что со всех сторон его окружили полицейские машины.

– Приблизь картинку, – приказал Рассел.

Оператор тут же навел кадр так, что в лице преступника удалось разглядеть Ману.

Несколько полицейских, угрожая и прицеливаясь в него, вышли из машин:

– Руки вверх!

– Брось рюкзак!

– На землю!

Но Ману не торопился подчиниться. Дождавшись, пока полицейские окажутся на пике полной готовности, он рванул к ограждению и начал подниматься.

– Черт! – заорал кто-то из блюстителей порядка. – Его же поджарит!

Полицейские растерялись, не зная открывать огонь или нет, а Ману продолжал подниматься. И когда оказался на самом верху, спрыгнул вниз.

– Огонь! – скомандовал главный.

И по стене начали стрелять.

– Ага, – усмехнулся Рассел. – Размечтались. Он уже скрылся в темноте. Всё снял? – он посмотрел в камеру.

– Угу! – картинка покивала и исчезла.

Хана отключила ноутбук и предоставила слово следователю.

– Его следующее ограбление было совершено в 2003-м году в Сиэтле. Тогда в дело подключился Интерпол. Но никому не под силу его поймать. Я собирал на него всю имеющуюся информацию. Я перерыл тонны литературы по всему миру, чтобы узнать, что он такое. Но ни с чем подобным наше агенство еще не встречалось. Ману внезапно появляется и исчезает каждые двенадцать лет. Иногда его приход сопровождается смертями, как например, в этот раз со Стивенсоном. Он коллекционирует древние артефакты, золото, драгоценности. Ничего, из украденного им, еще не было найдено. Ничто не продавалось на черных рынках. И, как вы заметили, он не стареет.

– Этого не может быть! – по слогам отчеканила Хардвик. – Наверняка был один такой преступник, а остальные просто подражатели.

– Взгляните на эти фото, мисс Хардвик, – Рассел бросил взор на усыпанный снимками столик. – У него слишком неординарная внешность и оригинальные привычки. Такое сложно назвать простым совпадением.

– Извините, – обратилась Мелисса. – Могу я выйти на балкон? Меня мутит.

– Да, конечно, – кивнул старик.

Рей помог девушке подняться и, держа ее за руку, вывел на балкон, где она начала глубоко дышать свежим ночным воздухом. Её прошлое мировоззрение уверенно превращалось в прах. В глубине души девушка надеялась, что это чья-то глупая шутка, но разум уже начинал верить в реальность происходящего. На глаза Мелиссы навернулись слезы. Ведь если всё, что говорит Рассел, правда, Лорэл оказалась в руках кого-то или чего-то сверхъестественного.

– Рей, я не могу поверить, – прошептала она, шмыгнув носом.

Тогда парень отодвинул ворот своей рубашки и показал ей следы удушения.

– Видишь это? – произнес он. – И не думай, что это засос. Это подарок Ману.

Подбородок Мелиссы задрожал, и она разревелась, уткнувшись в грудь парня. Он обнял её и принялся ласково успокаивать, говоря шаблонные фразы, типа «всё наладится», «всё будет хорошо», «вместе мы справимся».

– Ты должна выслушать Рассела до конца, – в итоге добавил он.

– Боюсь, я больше не могу, – всхлипнула она. – Лорэл сейчас с ним. Где они? Куда он потащил ее? Зачем вообще она понадобилась ему?

– Вот поэтому ты должна взять себя в руки, – он заботливо вытер ее слезы и улыбнулся.

Через четверть часа молодые люди вернулись в номер и заняли прежние места. Рассел уже допил свой чай и молча смотрел на фото Ману, потирая лоб. Хардвик нервно ходила по комнате взад-вперед, выкуривая тонкие сигареты одну за другой и время от времени причитая, что это не может быть правдой.

– Я готова, – промолвила Мелисса, выпив полстакана воды. – Продолжайте.

– Когда мистер Чэнь, пекинский агент с первого видео, – пояснил Рассел, – ещё был жив, один хороший художник с его слов составил портрет девушки, которую он увидел в вертолете, – он придвинул к девушке пожелтевший листок с изображением индийской красавицы в национальном наряде и множеством украшений. – Мне потребовалось немало лет, чтобы разгадать эту тайну. И всё же я вышел на описание некой сущности под названием Мохини. Это один из двадцати пяти аватар верховного бога в индуизме Вишну.

– Чего-чего? – недопонимала Мелисса.

– Согласен, сложно сразу понять. Объясню только основное. Мохини вводит в заблуждение, очаровывает, заставляет человека делать то, чего он сам не хочет. Она же доставляет напиток, делающий богов бессмертными. Я на девяносто девять процентов уверен, что помощницей Ману является это создание. Картер уже говорил вам про Стивенсона. Осмелюсь предположить, что Ману не убивал его. Это сделала Мохини путем своего магического гипноза. А субъект лишь воспользовался машиной и деньгами, большую часть которых потратил на благотворительность. Более того, за все пять раз, что мне удалось столкнуться с Ману, смерти приходились на людей, заслуживающих этого наказания. В том числе и Стивенсон. Хана покопалась в его биографии. Вроде обычный банкир-семьянин. Вот только слабость у него к молоденьким горничным. За последние годы в их доме сменилось восемь служанок, одна из которых повесилась, оставив предсмертную записку со словами, что мистер Стивенсон изнасиловал ее в изощренной форме. А она была девственницей, и не выдержала стресса. Но деньги сделали свое дело. Он остался на свободе.

– Неужели я сейчас действительно сижу напротив безумного старика, втирающего мне какую-то белиберду про мистических чаровниц? – произнесла Мелисса, глядя на Рассела стеклянными глазами.

Хардвик затушила очередную сигарету и произнесла:

– А я считала, что мы – журналисты всё знаем.

– Подозреваю, что Ману практикует свои преступления уже не один век, – добавил Рассел. – Он словно собирает какую-то мозаику из древнего золота. Вот только много вопросов по сей день висят без ответов. Его благородство в виде пожертвований и помощи портят всю картину. Я даже не знаю, к какому типу существ его отнести. Обычно они свирепы, кровожадны, но всегда имеют цель. И у Ману она есть. Он не просто так связался с Лорэл Кэссиди. Ему что-то от нее нужно, – последнее он сказал, погружаясь в свои мысли.

– Если он собирает артефакты, то у Лорэл точно ничего подобного нет, – ответила Мелисса. – И вообще они встретились случайно, столкнувшись в переулке!

– Вы до сих пор верите в это после увиденного? – Рассел вздернул бровь. – Мисс Паркер, не будьте такой наивной! Их знакомство было подстроено. Неужели даже сейчас Вы не задумываетесь, что с появлением Ману карьера мисс Кэссиди пошла в гору? Он следил за ней, изучал. Нашел уязвимое место и воспользовался. И, как я понимаю, полностью вошел в ее доверие.

Мелисса потерла щеки, чтобы лишний раз убедить себя в том, что это не сон, и неожиданно произнесла:

– В день нашего знакомства, он сказал, что является международным преступником и в Чикаго ищет санскрит бога.

Эти слова повергли всех в шок. Кроме Хардвик, которая нисколько не удивилась, понимая, что память у девушки такая светлая в силу выбранной ею профессии.

– Мы решили, что это шутка, – продолжила Мелисса.

– Санскрит? – в недоумении спросил Рей.

– Это особый вид письменности со сложной синтетической грамматикой, – ответил Рассел. – Он не лгал, – заявил он. – Он ожидал реакцию. У мисс Кэссиди есть какие-нибудь вещи с подобными надписями?

– Не знаю, – Мелисса растерянно пожала плечами. – У нас много всякого барахла.

– Это не может быть просто барахло, – Рассел воодушевился и придвинулся к столику. – Все вещи, которые Ману присваивал себе, тщательно охранялись. И, как бы жестоко это не звучало, мисс Кэссиди является стражем санскрита.

Глава 11. Наказание

1655 год. Ману поднялся на ноги и огляделся. Он находился в окружении обгоревших стен храма, куда не проникал ни один лучик света. Здесь не было ни трупов, ни запаха гари, ни статуи Йамы, ни золота, ничего! Лишь холодный скользкий каменный пол и черные стены, которые разбавлял сияющий образ Мохини.

– Где я нахожусь? – спросил он, с недоверием покосившись на создание.

– Это твоя камера в преисподние, – провещала Мохини. – Ты навел шороху среди богов. Они негодуют.

Ману медленно вышел на середину храма и еще раз осмотрелся.

– Так это не сон? – встряхнув головой, спросил он. – Я умер?

– Смерть была бы слишком мягким наказанием за содеянное, – промолвила Мохини. – Я не позволила тебе умереть и подарила вечную жизнь.

Он перевел взгляд на золотой кувшин в её руках и нервозно почесал затылок.

– Ты обманом заставила меня выпить амриту! – раздраженно изрек он.

Ману пришел в ярость. Ему хотелось раздавить это подлое существо. Он стал растерянно смотреть по сторонам в поисках какого-нибудь предмета, чтобы запустить его в девушку. Но здесь было пусто! Тогда он схватился за голову и сквозь зубы выдавил:

– И чего хотят твои боги?!

– Ты загубил двадцать девять душ, – совершенно спокойно говорила Мохини. – Осквернил храм. И совершил это в праздник Кумбха-мела. За это должен понести суровое наказание.

– Англичане убили моих родителей. Что может быть хуже? – с болью в голосе произнес он.

– Поверь мне, ты ещё пожалеешь о том, что совершил, – после этих слов кожа Мохини начала приобретать серовато-голубоватый оттенок, а глаза пожелтели.

Ману поморщился и попятился назад подальше от существа.

– Сейчас с тобой будет говорить Йама, – последнее, что было сказано ласковым голосом.

Коса красавицы вмиг распустилась, превращаясь в тонких извивающихся змей. Зашипели своими зубастыми ртами и браслеты на ее руках и ногах. Кольца и перстни превратились в маленькие человеческие черепки, из головы с треском костей медленно вырастали длинные острые рога, из-за спины возникла еще пара рук, обвитых черными удавами. От существа пошел неприятный тошнотворный запах разложения, и по коже стала растекаться зеленоватая слизь. На глазах оно выросло в два раза и истошно зарычало, с грохотом топнув ногой так, что задрожали стены.

Ману пришлось задержать дыхание и закрыть уши руками. Невыносимый смрад, казалось, проникал сквозь всё его тело. И от этого было невозможно убежать. А стоящий в каменной камере гул коварно пробирался в самое сердце.

– ТЫ! – громоподобно заревел Йама. – МЕЛКОЕ СУЩЕСТВО! ПОСМЕЛ ПОКУСИТЬСЯ НА СВЯТЫНЮ!

Ману с трудом разбирал его слова. Настолько громко они звучали, что долбили по барабанным перепонкам пульсирующей болью. А всё здание сотрясалось от оглушительного баса.

– НЕ ПОЛУЧИШЬ ТЫ ПРАВА НА ПЕРЕРОЖДЕНИЕ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ ОТПЛАТИШЬ ЗА КАЖДУЮ ЗАГУБЛЕННУЮ ЖИЗНЬ! БУДЕШЬ СЛУЖИТЬ МНЕ ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ РАЗ! ПОСЛЕДНИМ ТРИДЦАТЫМ ВЫКУПИШЬ СВОЮ ДУШУ И ТОЛЬКО ТОГДА ОТПРАВИШЬСЯ К СВЕТУ!

Ману не мог даже дышать, не то, чтобы что-то возразить. Он лишь хотел, чтобы этот грохот прекратился.

– ДА РАЗВЕРЗНУТСЯ НЕБЕСА, ДА РАСКРОЮТСЯ ВРАТА, ДА ПРИБУДУТ ПОСЛЫ МОИ! – прорычал Йама, и храм стало трясти еще сильнее.

Ману уже не мог устоять на ногах, едва держа равновесие и пошатываясь. По всему его телу прокатывалась волна невыносимой боли, но он не мог вымолвить ни слова, хотя в сердцах кричал во все горло.

Откуда-то из темноты стали медленно вырастать две четырехглазые огромные собаки с черной взлохмаченной шерстью и кровавым оскалом. Они рычали, устремляя свои устрашающие взоры в сторону Ману. Их глаза горели красным огнем, мускулистые тела играли мышцами, а толстые острые когти впивались в камень.

– ВОТ ТВОЕ НАКАЗАНИЕ! – властно заявил Йама, снова топнув ногой. – ЗОЛОТО, ПРИНАДЛЕЖАВШЕЕ МНЕ, РАСТАЩАТ АЛЧНЫЕ РУКИ, И РАСПРОСТРАНИТСЯ ОНО ПО ВСЕМУ МИРУ! БУДЕШЬ ПО КУСКАМ ЕГО СОБИРАТЬ И ВОЗВРАЩАТЬ МНЕ! В ЧЕСТЬ ВЕЛИКОГО КУМБХА-МЕЛА БУДЕШЬ ОТПРАВЛЯТЬСЯ В МИР ЛЮДЕЙ КАЖДЫЕ ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ РОВНО НА СОРОК ПЯТЬ ДНЕЙ, ПОКА ДЛИТСЯ ПАЛОМНИЧЕСТВО! НЕ ВЫПОЛНИШЬ ПОРУЧЕНИЯ, НАВСЕГДА ОСТАНЕШЬСЯ ЗДЕСЬ! ВЕЧНО СТАНЕШЬ СЛУЖИТЬ МНЕ!

Йама снова зарычал во все горло так, что в стенах появились трещины, а пол буквально ушел из-под ног, и Ману не устоял. Он упал на спину и почувствовал, как проваливается в какую-то пропасть. Хотя он так и лежал на полу, а ощущения сопровождались исчезновением бога смерти.

Когда всё стихло, Ману, наконец, задышал. Но он не мог пошевелиться, потому что каждая кость ныла от нестерпимой боли. Он даже не знал, как долго это продолжалось, а потом появилась Мохини. Она терпеливо дождалась, пока грешник восстановит силы и поднимется, и изрекла:

– Тебя ждут тяжелые времена.

Едва она вымолвила это, как из темноты выскочили те самые рычащие собаки и накинулись на Ману.

Ману получил вечную жизнь, полную непроглядной тьмы и мучений, будучи заточенным в этом каменном склепе. Он не знал отсчета времени, потому что не видел света, кроме того, что излучала Мохини.

Чудовищные послы Йамы появлялись регулярно. Своими мощными титаническими зубами и когтями они рвали его плоть, умывались кровью и снова скрывались во тьме. И чем громче он кричал, тем яростнее были их удары. Но молча выдерживать эту адскую боль у Ману не было сил.

Время словно остановилось. Едва раны заживали, послы приходили вновь. И, казалось, что это продолжается вечно.

Вскоре Ману стал слышать крики других грешных душ. Спустя ещё какое-то время его начали преследовать крики убитых им англичан. Но самым тяжелым были вспышки воспоминаний погребального костра родителей, врезавшиеся в его память. Ману стал понимать, что подразумевала Мохини. Не способный больше выносить таких мук, он действительно пожалел о содеянном.

Глядя на свои отрастающие волосы, бороду, лохмотья, в которые превращалась одежда, он лишь мог предполагать, что шли годы. Долгие годы в плену собственных грехов и нескончаемых наказаний.

И вот однажды, когда он уже ждал, что вот-вот придут послы, его тело сковало одной цепкой судорогой так, что даже мелкие сосуды выступили из-под кожи, а большие вены вздулись огромными волдырями.

– Что это? – едва вымолвил он.

– Твой первый переход в мир людей, – возгласила Мохини.

Внезапная легкость накрыла тело Ману. Он посмотрел на свои руки и пришел в ужас. Они стали превращаться в песок. Сначала рассыпались пальцы, затем кисти, и вот не стало локтей. Ману выпрямился и посмотрел перед собой. Впервые он не замечал боли, потому что она была не настолько яркой, как та, что доставляли послы.

1667 год. Внезапный порывистый вихрь пыли и листьев закружил в воздухе, сгущаясь в однородную темную массу, и в считанные секунды превратившись в мужской силуэт.

Ветер стих, и посреди дороги возник Ману. Яркая вспышка солнечного света сразу ударила в глаза и сбила его с ног. Он зажмурился и попытался подняться, но дрожащее атрофированное тело не слушалось.

– Ты не сможешь встать, – обреченно сказала Мохини. – Ты слишком слаб. Земное притяжение отличается от того, что царит в загробном мире. Тебе снова придется научиться ходить, говорить, есть. И без моей помощи ты не справишься, потому что должен выполнить главное – поручение Йамы. Я перенесла тебя на окраину Лондона. Меньше всего сейчас ты хочешь видеть англичан. Но таковым было решение богов.

Ману открыл рот, но не смог сказать ни слова, лишь что-то бессвязно промычал.

– Даже не пытайся. Ты же не думал, что эти сорок пять дней даны тебе, как отпуск? В этом многолюдном городе ты должен найти хранителя тридцатой части золота. Вернешь его Йаме, выкупишь первую душу. И я готова помочь.

Ману глухо кашлянул и отрицательно помотал головой, отползая на окраину дороги.

– Ты ещё вызовешь меня, – уверенно заявила Мохини. – Ведь время ограничено!

Она испарилась, а на горизонте показалась не предвещающего ничего доброго карета.

Средневековая Европа. Ману сочли безумным преступником и прилюдно четвертовали через несколько дней, когда он едва ли научился ходить и издавать какие-то звуки, похожие на обрывки фраз. Мохини снова вернула его к жизни, и тогда он решился принять её помощь, оказавшись в полном тупике.

Сорок пять дней пролетели почти незаметно, если не учитывать пережитую казнь. Но с того времени Ману во всем полагался на свою помощницу. Благодаря ей он вышел на английскую семью, которая владела небольшой частью украденного из сгоревшего храма золота, и сумел заполучить его. Он так и не успел насытиться человеческой жизнью за отведенный срок, но даже та малость, которую ему посчастливилось получить, зажгла в его душе надежду.

Вернувшись в царство владыки преисподней, и снова погрузившись в ужасное существование, Ману решительно настроился выполнить все поручения Йамы. Искупить каждый грех. Освободить себя. Но впереди были долгие десятилетия, насыщенные кровавыми терзаниями ненасытных послов. Они возвращались вновь и вновь. Боль не утихала. Слышимые крики стали неотъемлемой частью наказания.

Продержавшись следующие двенадцать лет, Ману уже четко нацелился в дальнейшем ценить те полтора месяца, что предназначались ему судом.

Каждый раз ему приходилось не только вспоминать основные человеческие азы, но и привыкать к новому прогрессирующему миру.

Его первые приходы были наполнены эгоизмом и достижением лишь собственной цели. Осознание того, что он может помогать немощным и обделенным людям, пришло постепенно, примерно, когда он собрал треть золота.

Ману и Мохини начали воровать у богатых и помогать бедным. Это стало менять его. Ощущение радости от принесенного кому-то кусочка счастья уничтожало ту жестокость, которой было наполнено его сердце. Он начинал находить гармонию с самим собой.

После того, как он собрал ещё треть, Ману стал открывать в себе новые способности. Его тело обретало нечеловеческую силу, скорость. А хранителей золота он мог чувствовать без помощи Мохини. Эти люди словно находились под меткой. Все – от директоров музеев до обычных коллекционеров.

Возвращаясь в мир людей снова и снова, Ману уже научился вести себя спокойно. Собирая в себе последние силы, он делал первые шаги, произносил слова, учился самому простому – пережевыванию пищи. Если раньше на это уходили две-три недели, то потом он стал восстанавливаться за неделю. Он умело находил подход к людям, придумывал о себе новые легенды, заводил друзей, и осознал, насколько ценна каждая земная минута. Те счастливые дни, что доводилось ему жить на земле, он обогащал всеми развлечениями, какие только можно себе позволить.

И вот настал тот долгожданный день! Триста шестьдесят лет адских мук прекратились. Души англичан выкуплены. Ману осталось найти последнее сокровище – тот самый золотой перстень с изумрудом, который привел его к греху. Вернув его Йаме, Ману обретет свободу. Его радости не было предела! Отслужив двадцать девять раз, скормив послам Йамы тонны своего бессмертного тела, он был уверен, что тридцатый окажется самым легким.

2015 год. Ману появился на окраине Чикаго. За четыре дня ему удалось встать на ноги. Речь ещё была бессвязной, а новая реальность немного пугала. Однако огромное желание поскорее избавить себя от оков рабства взяло верх. Он вышел в городской парк, и тут же был задержан полицией. Именно фото этого задержания позже обнаружила в базе данных Хана.

Мохини долго ждать не пришлось. Она помогла ему сбежать, и ещё через пару дней он восстановил силы.

Первым делом он нашел ни чем не примечательный ночной клуб, куда не суется полиция, где смог привести себя в порядок и познакомиться с современным миром. Все эти новороты – слэнги, гаджеты, скоростной интернет давались ему довольно легко. И вскоре он был готов к выполнению задания.

Посреди ночи он стоял на крыше высотки и смотрел на город.

– Здесь нет перстня, – уверенно произнес он.

– Он находится в Хьюстоне, – ответила Мохини.

– Тогда зачем ты перенесла нас сюда?

– Раньше ты забирал золото с собой, потому что была необходимость возвращения. В этот раз ты находишься на конечном пути. И чтобы вернуть перстень, нужно воссоединить его с именем Йамы на санскрите. Имя находится здесь, – она перевела взгляд на город.

– Ты меня развеселила, – буркнул Ману. – То есть я должен перерыть целый мегаполис, чтобы найти долбаную надпись?

– Используй возможности. Ищи стража санскрита.

– Надеюсь, это не Бенджамин Рассел, – усмехнулся он.

– Ману, это твое последнее задание, – продолжила Мохини, не обращая внимания на его шутки. – По законам богов, оно всегда самое сложное. Ты должен помнить, что, если не выполнишь поручение Йамы, навечно останешься его слугой. Послы будут продолжать терзать твое тело и душу. И лишь раз в двенадцать лет у тебя будут дорогие сорок пять дней человеческой жизни. Мне уже несколько тысяч лет. Я помогала многим грешным душам. И ни одна из них не справилась с последним заданием. За эти века ты стал сильным, умным, благородным. Твое сердце очистилось от скверны и его двери открыты. Боюсь, ты погубишь душу.

Ману перевел на создание удивленный взгляд и спросил:

– Ты предвидишь?

– Ты же знаешь, боги не позволяют мне предвидеть таких вещей. Я чувствую твою душевную ранимость. Ты должен забыть то, чему научился за эти годы. Думай только о себе, о своем будущем.

– Говоришь так, будто я не смогу завладеть какой-то маленькой надписью. Ты же знаешь, мне любая работенка не по чем. Если только хранителем не является дракон, – засмеялся он.

– Дракона ты победишь, – с уверенностью сказала Мохини. – А собственное сердце нет.

Она исчезла, и Ману продолжил наслаждаться пейзажем ночного города.