Текст книги "Шепот бессмертных (СИ)"
Автор книги: Диана Гамова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
– Точно. Тут не надо быть оракулом. Что? – ехидно оскалился я, – тебя постигла та же учесть?
– Мира подумала, что я вместе с тобой так решил их познакомить. Закатила истерику.
– Друг мой, тебя вышвырнули за дверь? – я развеселился.
– Не дождёшься, – зачастую Грег не понимает шуток! Жаль! – всё уладилось. Тем не менее, я обеспокоен такой их встречей. Мы все – части Круга. И мы не должны друг друга ненавидеть.
Вот вроде бы и говорит он без акцента, но, всё равно, как-то нескладно. Рублено.
Вернулась официантка с моим горьким кофе. Мило улыбнулась то ли мне, то ли Грегу, и, повиливая бёдрами, упорхнула прочь. Мы оба проводили её взглядами. Грег – усталым, я – насмешливым. Англичанину хватало Миры, мне никто не был нужен, кроме Тани.
– Ну, не поладили девчонки! – вернулся я к разговору. – Что ж, мы в женские разборки полезем?
– Ты не понимаешь, наверное, Дмитрий, – качнул головой целитель. – Если в Круге начнётся… раздрай, – как забавно у него получилось это слово, – мы всеослабеем.
Я приподнял бровь.
– По-моему, ты чересчур дотошный, Грег, – я сделал глоток терпкого напитка, – Есть древняя русская пословица: бабы дерутся, мужики отдыхают! Давай не будем лезть в их дела.
– Не припомню я такой пословицы, – Грег наморщил лоб. Нет, ну что ты с ним поделаешь?! Совсем юмор не тянет!
– Как там говорят американцы, расслабься? – Я решил забросать коллегу по «ремеслу» фольклором.
– Ты пожалеешь о том, что расслабляешься, мой друг, – его прозрачные синие глаза блеснули. Кажется, он не оценил моих литературно-культурологических познаний. – Не твою ли шею я залечивал месяц назад? Так-так… как её звали? Роксана, да? А не подруга ли она Татьяне?
– Ты к чему клонишь? – я напрягся, поставив белую чашку. Не люблю, когда этот заморский колдун ходит вокруг да около.
– Сам подумай, – Грег чуть наклонил голову к плечу. В свете ламп блеснула серьга-оберег в его ухе. – Земные ангелы не теряют связи со своими близкими и друзьями. Как думаешь, что будет, если… – он наморщил лоб, вспоминая имя, – Роксана появится перед Татьяной?
– Исключено! – мой голос дрогнул, я и сам в тайне побаивался такого поворота событий. – Мы с Клодом забрали половину её силы.
– Ей и одной трети хватит, чтобы найти подругу и уничтожить твою подмену памяти.
– Что? – я поперхнулся.
Целитель не так прост. Я-то думал, о моей хитрости с воспоминаниями Танюши знает только Клод… Недаром последний так уважает Грегора. А вот я самонадеянный дурак. Думал, что Грег всего лишь раны залечивать умеет.
– Дмитрий, – англичанин понизил голос, будто прочитав мои мысли, – целителем я стал, когда мне надоели все эти мелкие и большие разборки. Не стоит думать, что я слеп и не вижу дальше своего носа. Твоя страсть к Татьяне мне понятна. Но подумал ли ты о последствиях своей…политики?
Уверен, Грег хотел сказать «глупости». Чёрт бы его съел! На вид, чуть старше меня, а складывается впечатление, что совсем не «чуть». Один только взгляд чего стоит.
– Ей надо всё рассказать, – продолжил Грегор.
– И не подумаю! – упёрся я. – Ты хоть понимаешь, что будет, если она узнает, что я её утопил?! Она же меня…
– Бросит, – перебил Грег. – И отомстит. Правильно, между прочим, сделает.
Я сжал зубы. Грегор поставил меня в тупик. Своим поведением, своими рассуждениями, своими знаниями. Мне англичанин всегда казался мягкотелым целителем. Не больше.
– Хорошо, это твоё дело. – Отступил Грегор. – Давай вернёмся к проблеме взаимоотношений Тани и Миры.
Возражать я не стал. В конце концов, мои дела с Таней, это моидела с Таней.
– Что ты предлагаешь?
– Надо, чтобы они снова встретились. В более… цивилизованной обстановке.
– В смысле, – я усмехнулся, – там, где нет снега, леса и нас с тобой?
– Именно, дружище. Ты меня понял.
– Не совсем.
– Как думаешь, что объединяет женщин? – хитро прищурился Грег.
– Хочешь загнать меня в тупик, не выйдет, – ответил я. – Давай ближе к делу.
– Женщины по природе своей вечные модернизаторы! Всё в себе меняют. От кончиков ногтей до заколок в волосах. Сегодня вечером Мира отправляется в салон «Платинум». Почему бы Татьяне не отправиться туда же? Очереди, записи… для нас не проблема.
Я задумался. Хорошая идея. Нет, я не горю желанием мирить девушек. Но Тане это будет полезно. Расслабится. Отдохнёт морально, как говорится. А если подружится с Мирой, то у меня будут глаза и уши там, где меня самого не бывает. Мира очень интересна. Грег же ни за что не станет выдавать тайны своей любовницы. Да и мужская этика не позволит мне их выведывать таким грязным способом. Мне плевать на Круг. Сомнительно, что трения между двумя колдуньями ослабят нас всех. Но тут я одним ходом снимаю с доски две фигуры: успокаиваю Таню, и узнаю Миру чуть лучше. Если повезёт, Грега тоже.
– Что ж, Грегор, – я повертел чашку перед глазами, подогревая еле заметными алыми искорками остывший кофе, – придётся положиться на твоё знание женской натуры.
Я в упор посмотрел на колдуна. Он спокойно улыбался с другого конца стола. Его чашка с недопитым чаем стояла чуть в стороне. Целитель смотрел уверено, по-доброму, мягко. Ни дать, ни взять, позитивный милашка. Прямая моя противоположность. Только это всего лишь видимость. Как я мог так долго оставаться слепым?!
– Грег, – вдруг спросил я, неожиданно даже для себя. – Тебе ведь не тридцать пять?
Он загадочно улыбнулся, качнув головой. Серьга-оберег снова сверкнула.
– Я целитель, мой друг, – многозначительно сказал Грег. – Всего лишь целитель.
Кофе показался уж очень горьким. Таким, что зубы свело. Как я мог так недооценивать Грегора? «Всего лишь целитель». Да он же Кругом может вертеть, как ему заблагорассудится! Всеми нами! Даже Клодом! А прячется под маской доброго доктора.
– Не волнуйся так, Дмитрий! – показал ровные белые зубы Грег. – У меня нет никаких тайных мыслей. Я действую на благо Круга. Пойми меня, пожалуйста.
– Да уж… – пробормотал я. – Ответь лучше, если ты действуешь на благо Круга, то почему не станешь во главе?
– О, нет, – он погрозил мне пальцем. – Клод – хороший глава. Толковый, расчетливый. Он бережёт нас. Я буду рад ему помогать. У меня нет качеств лидера. Ты знаешь. Но я эти качества вижу в других. Клод – лучший.
– Ну, да… the best. – Я тряхнул волосами, взъерошил их пятернёй. – Рад, что ты не претендуешь на место учителя. Мне бы тогда пришлось с тобой поругаться! Серьёзно так… со вспышками, кнутами… Ты понимаешь!
Я засмеялся. Он тоже улыбнулся. Всё верно, какие бы способности и знания не прятал Грег, ему не потянуть управление Кругом. По крайней мере, я на это надеялся. Клод – мой наставник. Предавать я его не собирался.
Если у Грегора возникнут идеи по завоеванию Круга, я останусь на стороне Клода.
Мы с целителем оба это понимали.
– Дмитрий, – когда-то меня раздражала постоянная официозность целителя, теперь я привык, – Татьяна – оборотень. Каков её дар, как колдуньи? Кроме оборотничества?
У колдунов-оборотней есть одна интересная особенность. Кроме того, что они могут превращаться в определённое животное – свой тотем, – у них обостряется какое-либо чувство. Так сказать, появляется дополнительный дар. Мира – оборотень-лань. Её дар – эмпатия. Может, девушка от того и пытается закрыться от всех и вся. Наверное, тяжело постоянно чувствовать эмоции, переживания окружающих, как свои собственные. Какой дар у Татьяны, я не знал. Моя подопечная тоже не догадывалась.
– Понятия не имею. Рано ещё, – вымолвил я, пытаясь уловить скрытый смысл вопроса.
– Наверное, ты прав. – Грег положил деньги за чай в услужливо принесённую официанткой папочку с золотистыми буквами «Счет». Скупой англичанин никогда не оставлял чаевых. Кстати, мой кофе был не учтён. Наверное, Грег попросил счет ещё до моего прихода. Какой же он иногда… англичанин!
– Всего доброго, Дмитрий! – Он поднялся, кивнув мне на прощанье. – Надеюсь, мне не стоит переживать за отношения Тани и Миры.
– Не стоит! – буркнул я. – Счастливо, Грег!
Колдун неспешно вышел.
Временами я его любил, как брата. Временами не понимал. А вот сейчас мне хотелось его убить. За заносчивость, за то, что знает больше меня, за то, что он сильнее меня, за то, что ведёт себя как всемогущий Гудвин! Интересно, может, он в ангелы метил?
Я затряс головой, отгоняя бредовую мысль. Грег слишком эгоистичен, чтобы быть наивным дураком. Он до мозга костей колдун. Лепит мир и людей вокруг под себя.
– Счет, пожалуйста, – дожидаясь, пока мне подадут мою персональную папочку с золотыми буковками, я набрал Танин номер.
– Котёнок? – Заговорил я, как только в динамике послышался её голос. – Ты всё ещё не прочь сыграть в игру «Кошка-Лань»?
– В смысле, втереться в доверие к оленихе? – спросила сонным голосом Таня. – Я ж говорила, мне будет интересно!
– Отлично! Тогда ты сегодня идёшь заниматься собой!
– Это что за намёк такой? – в голосе послышались опасные нотки.
– Нет, это не намёк, моя кошка! Это стратегический ход!
Вкратце я обрисовал свой план девушке, не забыв упомянуть про Грега. Она согласилась. Правда, уточнила:
– Дим, Грег точно не ведёт двойню игру? Он просто хочет нас помирить?
– Не знаю, – признался я. – Хочется верить. Но что-то не верится.
– Не волнуйся, – ответила Таня. – Я буду осторожной. Что-что, а прикидываться безмозглой блондинкой я умею. От дурочек никогда не ждут опасностей. Если у Грега и Миры что-то на уме, я это узнаю!
Она отключилась.
Танюшка заинтересовалась. Хорошо! Даже отлично! Главное, пусть не слишком заигрывается. Не думаю, что Мира или Грегор способны ей сильно навредить, но осторожность не помешает. Ничего. Будем считать это частью обучения Татьяны.
Наконец-то принесли счёт. Я не скупился в отличие от Грега. Вместо положенных десяти процентов от суммы, я положил целых пятнадцать на чаевые. Вот! Пусть милая девушка порадуется! Не все колдуны – скряги!
Беззаботно смеясь, я покинул ресторан. Уже на выходе о мою ауру ударилась чья-то злая мысль: «Вот, уроды!» Не церемонясь, я послал ответный несильный импульс. Будет знать, как за спинами обзывать благородных посетителей, несчастная прислуга! Из зала послышался вскрик и звук падающего тела. Всего лишь обморок. Через минутку оклемается.
Подняв воротник плаща повыше, я пошёл к машине. Только сунул ключ в замок зажигания, как раздался телефонный звонок. Клод. Интересно, что учителю от меня надо?
Нажав на кнопку ответа, я поднёс трубку к уху.
– Добрый день, мой мальчик! – послышался спокойный чуть суховатый голос. – Я тебя не побеспокоил?
– Добрый день, Клод! Никакого беспокойства!
Интересно, что будет, если я когда-нибудь отвечу иначе?
– Прелестно! Тогда жду тебя. Не задерживайся. У нас очень важное дело. Ах, да! Чуть не забыл, – он понизил голос, – мальчик мой, возьми свои инструменты.
– Конечно. Буду через сорок минут.
Я повернул ключ, и машина понеслась, совершенно не скользя по оледенелым улицам.
Клод жил за городом. Он терпеть не мог городской суеты, людей и бездомных животных. Самое замечательно то, что при всех своих качествах он умудрялся работать вместе со мной в клинике. Нет, не так. Не работать, зарабатывать. Конечно, я понимаю, Клод Оди – французский известный врач, каким-то чудом оказавшийся в нашей глубинке. Но почему его заработная плата, естественно та, что в конверте, а не по счёту, переплёвывала мою в три раза? Почему, а?
Но обижаться на Клода было святотатством. Он меня устроил на работу, обучил колдовству и, вообще, я ему многим обязан. Именно француз вывел меня в свет, так сказать. Поэтому я закрывал глаза на его странности и неприятный характер. Учитель, маэстро, как говорили в эпоху Возрождения, второй Бог для его учеников!
Заехав, по велению Клода, за своими инструментами, я повёл машину за город. Большая шкатулка с двумя моими кинжалами, кубком и специально заговорёнными свечами лежала на соседнем сиденье. Тёмный дубовый ларец с двумя выдвигающимися отделениями, обитый алым бархатом. Подарок Клода на мою успешную инициацию. Шкатулка была своего рода талисманом для меня. Пока она моя, пока она цела – я силён. Пусть глупо и суеверно, но колдуны – самый суеверный народ.
Остальное тоже при мне. Я не ритуальный маг, как Клод. И не люблю обереги, как Грег. Моё колдовство, по словам учителя, – это моё чистейшее намеренье. «Намеревался» же я всего в двух сферах: бытовой и боевой. Всё остальное меня не волновало. Правда, до появления Танюшки, я баловался чародейством. Привораживал девиц, развлекаясь, пока не надоест. Сейчас надоело-таки. Да-а, Таня очень сильно меня изменила. Хорошо это? Или плохо? Как я к ней отношусь? Как к любовнице, коллеге, ученице? Или всё вместе?..
Я закрыл глаза. Рискованно так делать за рулём. Только мне ничего не грозит. Колдовство отведёт беду.
Приведя мысли в порядок, я снова уставился на дорогу. Зимой машин меньше, чем летом. Многие боятся попасть в аварии. Общественный транспорт переполнен, дороги – нет.
Съехав с трассы, я выругался. Снег сглаживал ухабы и ямы, но машина не переставала подпрыгивать и вихляться на грунтовой дороге.
Ещё каких-то восемь минут, и я подъехал к дому главы нашего Круга.
Сам домик был двухэтажным, но небольшим, аккуратным. На просторном балконе по весне расцветали белые розы в горшках. Сбоку от дома разросся плодовый сад. Ни разу не видел, чтобы Клод за ним ухаживал. Однако каждое лето тут спели абрикосы.
К крыльцу вела вычищенная дорожка. Тут точно постарался сам француз. Порядок он любил даже больше, чем я.
Дверь оказалась незаперта. Я скинул плащ и, не разуваясь, спустился в подвал. Если Клод просил взять инструменты, значит, замыслил какое-то колдовство. А если колдовство, то в заклинательной комнате, которая и находилась в подвале.
Я спустился по деревянной лестнице. Каждая ступенька была заговорена. Охранные символы вспыхивали и тут же гасли, почуяв «своего». Чтобы открыть дверь в заклинательную комнату, мне пришлось приложить руку к тёплой древесине и шепнуть слово-пароль, вложив в прикосновение капельку своего колдовства. Дверь отворилась, и я зашёл внутрь.
Тут было тепло и сухо. Часто в подвалах домов пахнет сыростью. Только не здесь. Пол и стены облицованы камнем так, что щёлочки не видно. Электричества нет. Только свечи. Четыре канделябра по углам комнаты давали неплохую видимость. У одного из них стоял хозяин дома.
Невысокий, ниже среднего роста, подтянутый мужчина лет сорока на вид. Бледная кожа, пронзительные холодные голубые глаза придавали ему какую-то загадочную харизму. Короткие чёрные волосы всегда идеально уложены. На пальце неизменное кольцо-печатка с выгравированными крыльями.
– Добро пожаловать, мой мальчик! – Колдун улыбнулся. – Рад, что ты всё взял. Вспомним старые времена. Поможешь мне?
– Конечно, учитель, – я почтительно склонил голову. – Что будем делать?
– Дело простое. Но без помощника я не управлюсь. На Грега в ритуалике положиться нельзя. Мира слишком взбалмошна. Таня слишком неопытна. Так что, ты единственный, к кому я могу обратиться, – развёл руками Клод.
Мне было приятно это слышать. Клод имел для меня большое значение, как и его слова.
– Учитель, – я склонил голову, – ты всегда можешь рассчитывать на мои силы.
– Я знаю. Перейдём к делу.
Клод развернулся на пятках и прошёл к дальней стене. Там стоял комод с множеством ящиков. Из одного колдун достал хорошо перевязанный мешочек. Потом в руках его появились уголь, мел и деревянный скипетр с наконечником из горного хрусталя. Я помнил этот жезл. Клод говорил, что его камень нашли монахини достаточно древнего монастыря на необитаемом островке в Средиземном море. Монастыря уже нет. Одни руины. А камень вывезли ещё в девятнадцатом веке. Слишком большая сила в нём заключена, чтобы оставлять в пустынных развалинах.
– Какой ритуал мы будем проводить? – я не скрывал интерес.
– Призыва.
– Да? – мне стало ещё любопытнее. В своей практике я никогда на такое не решался. Эфирные существа капризны. Толку от них зачастую ноль. Зачем же они понадобились Клоду?
– Вижу, ты заинтересовался, – Клод удовлетворённо покивал. – Спрашивай!
– Кого ты хочешь вызвать, учитель?
Его губы растянулись в зловещей улыбке. Он выдержал паузу и тихо прошипел:
– Ангела!
– Ангела? – невольно переспросил я. – Как? Это ведь воплощённые существа. А чтобы вызвать небесного ангела, не хватит силы десяти… какой там, ста Кругов!
– Нам не нужен небесный ангел. Сгодится земной.
Против всякой моей воли заныла шея. Я потёр кожу, где совсем недавно красовался ожёг от руки земного ангела.
– Земные ангелы – не эфирные существа, – произнёс я. – Как же ты хочешь их вызвать? И главное, зачем? Мало нам хлопот без этого?
– Повторюсь, мой мальчик. Мне нужен только один вполне конкретный ангел. Как я буду призывать его, ты сам увидишь. А вот зачем… – в его глазах снова вспыхнули зловещие огоньки, – скоро узнаешь.
С сомнением я глянул на учителя. Его идеи часто казались мне слишком абсурдными. Хотя, несмотря на всю нелепость, они срабатывали. Почти всегда.
Как обычно, подготовительную работу мы разделили поровну. Вооружившись мелом и углём, я ждал, пока учитель закончит свою часть приготовлений. Он, тем временем, развязал мешочек и стал сыпать на пол золотистый порошок. Не абы как сыпать, а по кругу. Внутри всё тем же порошком Клод изобразил пентаграмму, повёрнутую на север основной вершиной. Фигура вышла идеальной. Полюбовавшись его творением, я аккуратно, чтобы не повредить контуры, стал вычерчивать символы призыва углём, и символы защиты – мелом. Рассмотрев поближе порошок, я удивлённо взглянул на Клода.
– Это латунь?
– Да, – кивнул тот, наблюдая за моими действиями. – Наструженная и измельченная.
– Она ведь даёт колоссальную силу… Мы, – я начал кое-что понимать, – мы не только призывать земного ангела будем. Нам нужно его… – ошеломлённо я посмотрел на учителя, – пленить?
Он кивнул. Его холодные голубые глаза засияли. Клоду было приятно, что я начал вникать в его замысел, оценил важность ритуала.
– Разве это возможно? – Продолжал сомневаться я. – Это почти то же самое, как призвать человека. Нет-нет, не призвать. Телепортировать фактически!
– Латунь даст силы, – ответил Клод, наблюдая за моей реакцией.
– Это безрассудно! – воскликнул я, наконец. – Но если всё получится…
– Тогда мы докажем, что не так слабы, как думают эти бессмертные святоши.
– Условно бессмертные, – уточнил я.
Клод улыбнулся, поняв, что я ухватил нить его желаний. Конечно. Пленить ангела, забрать его силу и убить. Чем меньше бессмертных, тем лучше и проще нам. Тем сильнее станет Круг. Тем больше колдунов мы сможем привлечь.
– Но не станут ли ангелы нам мстить? – усомнился я.
– Пусть попробуют. Это будет занятно.
– Клод, если их рассердить, они на многое способны.
– Нет, они способны на всё, – как бы согласился колдун, – на всё, кроме убийства. Силу нашу забрать они не смогут. Убить нас – это против их правил. Поэтому пусть попытаются отомстить.
– Ты не просто хочешь убить ангела, – я нахмурился. – Ты хочешь обратить на себя внимание бессмертных.
– Я хочу, чтобы они перестали лезть в дела колдунов. Мы сотни и тысячи лет жили в страхе провиниться перед бессмертными. Ангелы, как назвала их религия, забирали наши силы. То, что сегодня произойдёт, навсегда отрезвит этих святош.
– Почему ты думаешь, что бессмертные не смогут нам навредить? – с сомнением я повертел в руках мел. – Раньше на зарвавшихся колдунов они находили управу.
– Ты ещё не всё знаешь о ритуальной магии, мой мальчик, – снисходительно ответил Клод. – Ритуалика посильнее, чем ваши любимые стихии будет. Пострашнее, чем астральные бои. Понадёжнее, чем голое намеренье.
– И ритуалика защитит нас? Наш Круг?
– Она уже это сделала. Вернее, ячерез ритуальную магию оградил нас от бессмертных. Чтобы те не делали, забрать нашу силу им не удастся.
– Почему ты в этом уверен? Клод, это ведь не шутки!
– А когда я шутил на такие темы?! – колдун потерял терпение. – После того, как в Круг вошла Татьяна, я запечатал ваши силы в вас самих! Почему, ты думаешь, я похоронил себя на три месяца в этом подвале?! Почему многие дела Круга перекинул на тебя и Грега?! Всё из-за того, чтобы защитить вас! Защитить Круг! И теперь ваша сила принадлежит только вам самим! А вы этого даже не ощутили!.. – он перевёл дыхание. –То-то же! Теперь понимаешь?
– Понимаю.
Я сопоставил факты. Действительно, Клод не выходил из дома, просил завозить ему всё необходимое. Сам ни на работе, ни в городе не показывался.
Колдовать стало легче. Не требовалась полная концентрация при мелких применениях силы. Я-то, дурень, считал это своей заслугой. Расту, мол. Дело же вот в чём крылось.
– Прости, учитель. Я зря усомнился.
Клод шумно выдохнул, но ничего не ответил.
Когда я закончил наносить все знаки, колдун попросил меня отойти к стене. Сам взял в руки жезл и сосредоточился.
Я почувствовал движение магии. Сила окутывала Клода и ручейками стекалась в круг, пентаграмму, знаки на полу. Через несколько минут свечи в канделябрах погасли. У меня по телу побежали мурашки от ощущения невиданной мощи. Нет, она не была моей. Она меня пронизывала, как лучи незримого света.
Камень в навершии жезла засветился призрачным лиловым цветом. Я взял кинжал с чёрной рукоятью и покрепче сжал его в руках. Если что-то пойдёт не так, придётся обороняться или, наоборот, нападать, – я буду готов. Но пока всё шло гладко.
Клод начал размеренно читать заклинание. Это был древний язык, на котором говорили ещё предки шумеров. Немного рубленный, местами, напротив, певучий, он завораживал. Горный хрусталь в скипетре в тон заклинанию посвёркивал, переливаясь серебристыми огнями. Сила вокруг росла.
Когда Клод закончил первое заклинание, по кругу и звезде, очерченным латунью, побежали змейки пламени. Вот они стеклись в центре звезлы. Клод выкрикнул короткую словесную формулу, и огнём полыхнула вся магическая вязь на полу.
Ещё одно заклинание, и снова взметнулся алый огонь.
Сейчас в действо вступать мне. Я обошёл магическую фигуру и встал напротив Клода. Свою часть заклинания я помнил очень хорошо.
– Дебо мие нам! Мезо сикили эа-галь! Дебо мие нам! Мезо сикили эа-галь! Дебо мие нам! Мезо сикили эа-галь!
В переводе звучит так: «Принеси существо судьбы! Защити чистый дворец!». «Существо судьбы» – это, конечно же, ангел. Ну а «чистый дворец» – это наша заклинательная комната.
На самом деле, все заклинания очень банальны и просты. Весь смысл скрыт в языке, на котором их произносят. Чуть не так сказал, и уже не сработало. Но если сработало…
Пока я произносил слова древнего языка, глава Круга вычерчивал в воздухе своим скипетром сложные многоярусные символы. Они плыли над полом, но стоило колдуну закончить один знак, он растворялся, уступая место другому. Так Клод начертил шесть символов.
Латунь на полу вспыхнула золотым огнём. Всё, что было внутри круга, затопил золотой свет. Я на мгновенье ослеп, а когда зрение вернулось, между мной и Клодом в центре магической звезды формировалась серое облако.
– Дебо мие нам муу Сергей Илидоров!
Слова прашумерского языка в сочетании с современным русским именем звучали странно. Клод этого не замечал. Он повторил формулу три раза, в конце снова начертив в воздухе замысловатый символ.
Серое облачко в круге поплыло. Латунь на полу по-прежнему полыхала пламенем, и было непонятно, то ли проявляется какая-то фигура, то ли воздух дрожит от огня.
Прошло ещё пять минут.
Наконец, облако приняло очертания хрупкой подростковой фигуры. Спустя какое-то время, между мной и Клодом по центру магической фигуры парил над полом русоволосый парень лет пятнадцати. Тело его было сковано нашей магией. Он напоминал бабочку, пришпиленную к невидимому стенду коллекционера. Только глаза бешено глядели то на меня, то на Клода.
Колдун выдохнул:
– Вот и наш гость.
Видя моё напряжённое лицо, Клод насмешливо добавил:
– Не волнуйся, мой мальчик. Наш ангел крепко связан заклятьем. Ничего не сделает.
Бешенство в глазах бессмертного сменилось удивлением. Вероятно, он пытался что-то предпринять. Вскоре удивление вновь уступило место бешенству даже сильнее предыдущего.
– Так-так, это у нас Сергей Илидоров. – Колдун прищурился. – Семнадцать лет. Официально. Знаешь, сколько он в шкуре земного ангела?
Я покачал головой. Вопрос риторический, ответа не требовалось.
– Сорок четыре, – сказал колдун. – Небольшой срок, это верно. Но нам и такой сойдёт.
– Сорок четыре? – переспросил я.
Нет, я знал, что колдуны могут замедлять своё старение и выглядеть в восемьдесят на сорок. Но чтобы ангел, в принципе, живое существо, выглядел в сорок с хвостиком на пятнадцать!.. Как такое возможно?
– А ты думал, они после трёхсот скелетами по городам ходят?
Оказывается, последние слова я тихонько проговорил, а Клод услышал. Вот и съязвил в ответ.
– Нет, бессмертные очень хорошо владеют своей физиологией. Этому у них стоит поучиться. Впрочем, – колдун сделал жест, будто стряхивал воду с пальцев, – приступим.
Клод начал читать еле слышно какое-то заклинание. Даже я не расслышал, что он говорил.
Руки ангела взметнулись вверх, подчинённые волей колдуна. На ладонях и ступнях пленника стали проявляться призрачные метки неизвестного мне заклятья. Лоб и губы бессмертного перечеркнули ещё два символа. Я чувствовал, как из него просачивается дикая, страшная сила. Если б ангел мог в данный момент управлять ею, мы были бы мертвы.
Мальчишка не кричал. Его всё ещё держала наша магия. Но выражение всепоглощающих боли и ярости, застывшее в его глазах, будет мне сниться не один десяток ночей. Это уж точно.
3
Поганое настроение не поднял даже любимый диск с классикой. Снег под Шопенский вальс валил ещё более омерзительно. Чуть ли не каждая снежинка готова была залететь в открытое окно. Не понимаю, зачем Таня открывает форточки зимой? Какой кислород?! Холод лютый!
Кроме зимы на моё настроение влияли недавние события. Пленённый мной с Клодом ангел скончался сегодня утром. Вся его сила перешла Кругу, точно магическое наследство от богатого дядюшки. Угрызения совести меня не мучили, только вопрос, возникший сегодняшним утром: зачем Клоду такая силища? Куда он её пустит? Даже одной десятой энергии бессмертного хватит на уйму амулетов, талисманов, ритуалов и прочее-прочее-прочее! Вопрос, а всё ли Клод мне рассказал?
Я сам себе рассмеялся.
Чтобы Клод рассказывал свои планы «от» и «до», должно в лесу скончаться что-то не просто большое, а огроменное! Чего же учитель недоговаривает? И почему?
Взъерошив волосы, я пнул журнальный столик.
– Чего буянишь?
Погружённый в невесёлые мысли, я не заметил пристального взгляда Татьяны. Она прислонилась к косяку и с любопытством за мной наблюдала. Ни дать, ни взять, кошка.
– Не буяню. Всего лишь думаю, – ответил я.
– Думай, пожалуйста, без меблевредительства, – она бесшумно подошла ко мне, заглянула своими зелёными глазами чуть ли не в душу. – Что случилось?
– С чего ты взяла?
Я оставил в тайне то, что мы с Клодом сделали. Не то, чтобы он был против огласки, просто я не хотел об этом говорить.
– Ви-жу. – По слогам произнесла она. – Дим, ты как в воду опущенный. Уже три дня таким ходишь. С работы едешь прямиком ко мне. У себя дома почти не бываешь…
– Это плохо? – притворно насупился я. – Мне уехать?
– Дурак! – констатировала кошка. – Я же за тебя волнуюсь! Ведь у меня ты устраиваешься в кресле и смотришь в окно. Досуг у тебя поменялся, что ли?
– Ревнуешь меня к окну? – усмехнулся я. – Или к креслу?
– К твоим проблемам, – она подошла ещё ближе и постучала пальцем по моему лбу. – За ними ты меня не замечаешь.
– Нет такой проблемы, что смогла бы тебя затмить! – я чмокнул Таню в висок.
Она тяжело вздохнула, отстранилась. Весь её облик излучал недоверие и беспокойство. Надо что-то делать.
Может, рассказать ей? Поделиться своими мыслями?
Нет. Плохая идея.
Если Таня узнает, что мы сотворили с ангелом, пощады мне не видать. В призывн ом круге могла оказаться её подруга...
Верно! А что если бы там очутилась Ксана? Моих проблем стало бы меньше. Конечно, при грамотных действиях. Не поднимая лишнего шума, забрать силу ангела до последней капли. Пусть бессмертная подыхает, как собака! И тогда не будет свидетелей моих поступков. Никто не расскажет Тане всю правду. Ничто не помешает моему счастью… Да, признаю, мысли подлые. Хотя, как посмотреть. Именно Роксана меня на тот свет чуть не отправила. Пусть Клод говорит, сколько влезет, что какой-то там кодекс запрещает ангелам убивать. Он просто не видел глаза той девчонки. Столько бешеной решимости и презрения!
От воспоминаний я поморщился. Шея снова разболелась.
И почему на месте того мальчишки не оказалась Ксана?
– Кхм-кхм! – прокашлялись за моей спиной.
Я обернулся, смутившись. Надо ж было так увлечься мыслями, чтобы напрочь забыть о Татьяне. Оказывается, я снова отошёл от неё и разглядывал снежную улицу. Всё. Теперь мне конец.
– Котёнок, – улыбнулся я. – Прости.
– Хватит! – решительно заявила Таня. – Меня задолбало твоё поведение! Пялься в окно, размышляй о вселенной, слушай музыку! Но! – она угрожающе подняла палец. – Не смей меня игнорировать! Я тебе – не пустое место, учти!
– Да кто ж тебя игнорирует? – тут я покривил душой. Пусть неосознанно, не со зла, но я о ней забыл.
– Только Ксанке я такое с рук спускала! Ты – не она. Тебе не спущу!
Что ж такое?! И тут эта ангелица!
Однако моя кошка завелась. Зрачки стали вытягиваться, радужка приобрела желтоватый оттенок. Сейчас перекинется.
Точно. Мгновенный переворот из человека в большую чёрную кошку. Она грациозно выбралась из-под вороха упавшей одежды. Миг, и оборотень прыгнула на меня, выпустив совсем не шуточные когти. Думаете, кошка – это милый пушистый зверёк? Конечно. Согласен. Но когда этот зверёк выпускает коготки, метя в ногу или, куда достанет, вся его «милость» заканчивается.
Я еле успел выставить шит. Кошка с не кошачьим рыком вонзилась когтями в пустоту. Увязла в тонкой дымке.
– Тань, успокойся! Нельзя так! А если на улице перекинешься?
– Гла-а-авное, чтоб на у-у-улицце не было тебяяя-ууу, – кошачья пасть вряд ли предназначена для человеческой речи. – Ты – крррассная тря-а-а-апка!
Я восхвалил Хаос, что Таня – не бык. Представляю, как бы я бегал вокруг дивана от пышущего яростью орудия смерти. Тогда от неё за простым щитом не спрячешься.
Тем не менее, сравнение с тряпкой, пусть даже красной, оскорбило моё мужское самолюбие.
– Танюш, это уже не смешно. Ты хоть обратно-то перекинешься?
– Мря-а-а-у! Не твоё-о-о де-э-э-ло!
Она усиленно заскребла когтями по еле заметной дымке щита. Подгадав момент, уверившись, что оборотень занята уничтожением моей защиты, я прыгнул вперёд. Схватил кошку за шкирку и хорошенько встряхнул. От такой наглости Таня потеряла задор. Лишь на краткий миг, но мне хватило. В куче её одежды, лежащей на полу, я нашёл подаренный ранее амулет с лунным камнем. Пока кошка не опомнилась, я нацепил ей на пушистую шею кожаный шнур с оберегом. В следующую секунду на руках у меня лежала обнажённая ошеломлённая девушка. Она посмотрела на меня широко раскрытыми зелёными глазами.
