Текст книги "Шепот бессмертных (СИ)"
Автор книги: Диана Гамова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
Сапфировые огоньки стали ярче. Они давали немного света, отражались в воде. В этой самой воде мои ноги утонули по щиколотку. Я раскрыла ладонь рядом с крошечными огоньками. Сначала они облетали меня. А, натыкаясь на кожу, тут же отскакивали прочь. Мне было и забавно, и щекотно.
Через минуту, сапфировые огоньки «осмелели». Штук восемь осело в моей ладони. Осторожно, чтобы не спугнуть странное видение, я поднесла руку к глазам. Крошечные светящиеся точки оказались маленькими, очень маленькими бабочками. В следующий миг они взлетели, проносясь перед моим лицом.
– Кто они? – я проводила взглядом синие огоньки.
– Одни из природных духов, – проследив мой взгляд, пояснил Вёрс. – Хорошо. что ты их видишь.
– А если б не видела?
– Увидела бы потом.
Вёрс ясно дал понять, что сейчас на мои глупые вопросы отвечать не станет. Ну и ладно.
Мои спутники закрыли глаза, отдаляясь от реальности. Я отвернулась и снова стала забавляться с мелкими духами. Что толку глазеть на двух странных людей?
Нелепо всё это. Неделю назад я бы даже не представила себя ночью на поле в луже да ещё в компании двух ангелов. Судьба, ничего не скажешь. Хоть, в судьбу я и не верю. Да и сейчас я не уверена в реальности происходящего. Ангелы, не-люди, моя собственная смерть, наконец. Наборчик, что надо.
По спине поползли мурашки. Такое со мной всегда происходит, если я рядом чувствую силу. Обернуться мне не дали. На голову опустились чьи-то горячие руки. Почти обжигающие. Кирана? Нет. Девушка обошла меня и стояла теперь впереди. Её облик изменился. Всю фигуру окутывало золотое сияние. Медные волосы чуть колыхались, будто бы от ветра. Вот только воздух был спокоен и недвижим.
Ангел что-то тихо запела. Это была мелодия без слов. Просто очень певучие звуки. И что-то вокруг стало происходить. Беспросветная ночь наполнилась яркими красками и загадками. Я явственно поняла, как земля, вода и воздух дышат. Абсурд, но это так. Под ногами я ощутила огромную толщу земли, в глубине которой копошились какие-то букашки. Надо же, а я думала, они все уже мертвы. Середина осени, как-никак.
Что-то побудило поднять ладонь к глазам. Кожа казалась чуть прозрачной. От меня самой исходило бледное сияние. Почти такое, как от Кираны. Только синего цвета.
Небо тоже изменилось. Я увидела крохотных птиц размером не больше трёх сантиметров. А выше, много выше, парили какие-то странные существа. Я бы назвала их птеродактилями. Уж очень большие для простых птиц!
Очень чётким, звонким показался голос Вёрса:
– Ты видишь жизнь. Даже ту, которая перестала существовать в зримом мире. Теперь ощути её силу.
Давление рук на мою голову увеличилось. В какой-то миг почудилось, что я не выдержу, и затылок превратится в неприглядное месиво. По телу точно разряд пропустили. Спина выгнулась, пальцы скрючились. Стало нечем дышать. Хотя в принципе, как?! Я ведь уже мертва. Но такое чувство, словно в лёгких нет воздуха. Ощущение, вроде бы поднимаешься с глубины, остался последний метр, и вдруг понимаешь, не успеешь. Не хватит сил. Организм задохнётся, так и не сделав глотка спасительного кислорода.
Я запаниковала. Хотелось одновременно дышать и кричать. Не получалось ни то, ни другое. Мне казалось, перед глазами должны поплыть алые круги. Не было и их.
Не выдержав напряжения, подкосились ноги. Я упала на колени, подняв тучу грязных брызг. Лёгкие сжались. Горло сдавило. Но хуже всего был колющий холодный страх.
– Не бойся, – как бы в ответ на мои мысли донёсся мягкий голос Вёрса. – Я не отпущу тебя. Не дам тебе уйти. Слушай песню Кираны и мой голос.
Это помогло.
Пение Киры немного успокоило. Но я по-прежнему не могла сделать вдох. Боль ушла из тела. Осталась пустота. Наверное, такая пустота окружает маленькие снежинки, когда те опускаются на землю.
– Закрой глаза, – продолжил Вёрс, не отпуская моей головы. – Иди по тропе.
На внутренней стороне век не было ничего. Ни разноцветных пятен, ни тропы. Но вот Кирана запела громче. Всё поплыло.
Не знала, что голова может кружиться и с закрытыми глазами.
Я, действительно, увидела дорогу. Это была лесная тропинка, уводящая в лёгкий сумрак леса. Горного букового леса. В детстве я часто бегала по этой тропинке. Там, в моём детстве, она шла под гору. Внизу текла маленькая речка с бирюзовой водой. В жаркие летние дни вода всё равно оставалась холодной. Даже в конце июня!
– Иди по тропе, – напомнил голос Вёрса.
Я шла. Нет, эта тропа отличалась от той, что осталась в детстве. Тут было множество птиц, зверей и прочей живности. Я приметила пару коричневатых волков, одну очень хитрую рысь, следившую за мной из-под куста ежевики. С ветки перекрученного бука прямо перед лицом свесилась змея непонятного окраса. Потом я видела шакалов и зайцев, горных козлов и медведей, белок и кабанов.
Тропа сделала резкий поворот и вдруг ушла из-под ног. Обрыв. Очень крутой неожиданный склон, внизу которого большое озеро. Ботинки заскользили на камнях. Я попыталась ухватиться за что-нибудь, но безуспешно. Я сорвалась и полетела по каменистому склону. Завершилось всё шумным падением в холодное озеро. Вода поглотила меня с головой.
Тут я вспомнила, что не могу дышать. Паника, утихшая на какое-то время, взорвалась в мозгу с новой силой. Каких трудов мне стоило себя успокоить! Я повторяла мысленно, что ужемертва. Что сердце моё не бьётся, и воздух не поступает в лёгкие, а оттуда кислородом не расходится по организму. Уж не знаю, что помогло. То ли я смогла себя убедить, что дышать мне не надо (сомнительно, конечно), то ли просто отвлекла ум от паники. Наконец, я успокоилась. Относительно.
Вокруг была вода. Бирюзовая. Нет, не прозрачная, а чуть мутная. Не холодная, как я подумала вначале. Вполне терпимой температуры. Подо мной проскользнула стайка рыб. Сквозь бирюзовую мглу я увидела дно. Каменистое, покрытое мелкой галькой и песком. В самом низу маячила сапфировая дымка. Где-то я такую уже видела.
Добраться до дна стоило одного лишь гребка.
Да! Сапфировую дымку составляли те самые маленькие духи, которых я видела прежде над лужей в поле. Надеюсь, моё тело сейчас не валяется в этой грязной воде?
Тут же, духи, как ошпаренные, кинулись от меня. Ничего не понимая, я попыталась догнать хотя бы часть. Куда там.
Сверху на воду, на дно легла большая тень. Стало темнее. Рыбёшки, что сновали туда-сюда, быстро шмыгнули в разные стороны. Я услышала глухой удар. В воде звуки распространяются совсем не так, как на поверхности. Удар ощутился не только ушами, но всем телом. Чувствуя опасность, уже понимая, что за мной что-то странное, я обернулась.
Всего разобрать не удалось. Размытая огромная тень. Сначала мне захотелось последовать примеру рыбёшек, юркнув в бирюзовую мглу. Потом взяло верх обыкновенное человеческое любопытство. Что мне терять? Я и так мертва.
Уж не знаю, было ли это моей ошибкой, но тень очутилась прямо передо мной и превратилась в большую пасть с огромными зубами длиною с палец. Для меня было поздно. При виде такой картины я впала в ступор, зажмурилась и ждала конца. Думала, вот-вот откусят мою руку, или ногу, или голову!
Рывком меня выдернуло из воды. Пробыв мгновенье в свободном падении я ощутимо шлёпнулась на что-то упругое и скользкое. Вроде жевать меня никто не собирался. Набравшись решимости, я открыла глаза. Мокрые волосы прилипли ко лбу. Пришлось их смахнуть. Лучше б я этого не делала, потому как на расстоянии вытянутой руки передо мной была зубастая морда. Та самая, что выкинула меня из воды. Боясь лишний раз пошевелиться, я робко огляделась в поисках хоть какой-то защиты. Ничего.
Как мне показалось, морда чуть оскалилась. С ехидцей.
У меня иногда бывает резкая смена настроений и состояний. То я грущу, то веселюсь. То боюсь, то мне любопытно. Так произошло и на этот раз. Особых признаков враждебности я не ощущала. Поэтому осмотрела диковинное животное поближе. Как выяснилось, куда уж ближе.
Я сидела на спине виверны. Да-да, большой, чешуйчатой зверюги, отдалённо похожей на дракона. А та за мной наблюдала. Теперь я точно скажу – ехидно и с любопытством. Голова ящера на длинной гибкой шее легко могла бы повернуться в любую сторону. Перепончатые крылья распластались по воде, не давая виверне затонуть. Такой же длинный и гибкий, как шея, хвост заканчивался костяными шипами. Чешуя зверя отливала серебром. Правда, сами крылья, шипы на морде, шее и хвосте у корня серые, к концу становились медного отлива. Красивая зверюга. Главное, большая.
Виверна повернула голову так, что мой взгляд встретился с её. Сапфировые глаза ящера смотрели уверенно, хитро и хищно. Меня это не испугало. И я протянула руку. В противовес моим ожиданиям, виверна не обнюхала меня, а прикоснулась алым раздвоенным языком, самым его кончиком. Стало щекотно. Не удержавшись, я хихикнула. Язык тотчас втянулся, и виверна склонила голову другим боком. Потом пронзительно крикнула так, что у меня уши чуть не заложило. Зверь собрал крылья, окунулся по самую спину в воду и, оттолкнувшись всем телом, поднялся в воздух. Мощные огромные крылья всего в три взмаха подняли нас над водой. Чтобы не свалиться, я вцепилась в шипы на шее виверны. Ногами попыталась обхватить зверя, как лошадь. Как раз там, где шея перетекала в туловище, я нащупала костяные наросты. Сложность заключалась в том, что чешуя ящера от воды была очень скользкой. Приходилось цепляться за шипы, чтобы не соскользнуть.
Через несколько секунд я приняла удобное положение. Да и чешуя чуток подсохла.
Виверна летела сравнительно плавно. Она делала несколько взмахов крыльями, ловила воздушный поток и неслась вместе с ним. Через какое-то время она снова взмахивала крыльями, и всё повторялось.
Под нами проскочили горы, и появился океан. Лазурный, точно отражение чистого неба над нами.
Я больше не боялась огромного животного. Меня охватил восторг полёта. Сначала хотелось заплакать, потом закричать. Однако я просто вцепилась в шипы и, закусив губу, тихо глотала слёзы восторга и счастья.
Когда-то, давно, ещё в подростковом возрасте, я баловалась люцидными снами[4]. Осознаваясь во сне, я всегда старалась пролететь над городом, рекой или ещё где. Помню, очень сложно было летать над морем или океаном. Восторг от тех воспоминаний, казалось, перекрыть нельзя. Ан нет, можно. Да и виверна летела так стремительно…
Вскоре показался архипелаг. Он состоял из нескольких островков разной величины. Мы направились к самому большому. Я успела разглядеть, что острова покрыты зелёной растительностью. Но ни одного знакомого мне дерева я не заметила. Ещё среди этого зелёного буйства проглядывали белые колонны, несколько каменных площадок, небольшое сооружение, похожее на колодец.
Сделав небольшой круг, виверна начала посадку. Я крепче обхватила её ногами, пальцы до боли вцепились в шипы. Крылатый ящер садился по спирали, работая только одним крылом. Наконец, когтистые лапы коснулись земли. Я ожидала толчка, но его не последовало. На меня снова посмотрел хитрый сапфировый глаз зверя. Бьюсь об заклад, виверна специально сделала посадку как можно мягче!
На земле ящер сидел не так, как на воде. Он согнул крылья, опершись на них. Хвостом обвил задние конечности. Голова опять повернулась ко мне. Я поняла, пора слазить.
Взглянув вниз, я содрогнулась. Помимо аксофобии, я страдаю незначительной боязнью высоты. В смысле, стоять на краю обрыва, гулять по горам и ущельям (летать на спине виверны) я могу. Но если меня от земли отделяет каких-то полтора-два метра, у меня тут же начинает кружиться голова. Даже если всё вокруг – это не реальный, не физический мир.
Неожиданно перед моей ногой оказался сгиб крыла. Виверна что-то выкрикнула, вероятно, подгоняя меня. Осторожно, цепляясь трясущимися руками за серебристую чешую, я поставила обе ноги на сгиб. Перевести дух мне никто не дал. Крыло качнулось, и я с визгом скатилась по нему, как по горке, на землю.
Виверна довольно зашипела, показав мне раздвоенный змеиный язык. Она вытянула шею и улеглась на травке, всем своим видом показывая, что свою задачу она выполнила.
Я пошла к видневшемуся невдалеке белому колодцу. Однако колодцем данное сооружение не являлось. Это оказалась площадка, покрытая чёрным камнем. Подниматься на неё мне резко расхотелось. Веяло оттуда какой-то жутью.
Недоумевая, я остановилась в нерешительности. Куда дальше? Я не слышу голос Вёрса или пение Кираны. Назад я не смогу вернуться, так как здесь совсем иначе, как в люцидном сне. Если в самом начале, до падения в озеро, я ощущала малую нереальность происходящего, то теперь всё изменилось. Например, руки. Я чётко могу рассмотреть каждую линию на своих ладонях, и мир вокруг меня в это время не растает, не поплывёт, превращаясь во что-то иное. Поэтому просто пожелав, я никуда не перемещусь.
Никаких дорог или тропинок я тоже не вижу.
Оставалось одно.
Виверна всё также лежала на солнышке с полуприкрытыми глазами. Подойдя к ней, я с сомнением оглядела большое создание. Серебристо-серая с медными кончиками шипов и крыльев виверна была очень красива. И красота её теперь не казалась мне такой уж хищной.
На меня покосился глаз. Змеевидный зрачок сузился, и виверна лениво подтащила ко мне голову.
– Знаю, – начала я, обращаясь к виверне, – это прозвучит глупо, но не подскажешь, куда мне дальше идти? Хотя, ты виверна… и… – взгляд стал насмешливым, – я надеюсь, понимаешь меня. В общем…
Ящер меня не дослушал и крылом подтолкнул в сторону. Честное слово, как назойливую мошку. Только я направилась обратно, как крыло снова ткнуло меня в спину. Потом ещё и ещё. Как бы направляя.
Наконец, я сообразила, что мне указывают на заросли каких-то ягод.
– Благодарю, – сказала я, шагая к кустам.
За колючей зеленью оказалась заросшая тропинка. Если б не моё детство в горах, я бы ни за что не поняла, что здесь есть тропа. Следуя по её изгибам, вскоре я вышла на небольшую поляну. Гораздо меньше той, на которой отдыхала виверна.
То, что с высоты я приняла за белые колонны, оказалось выступами известняка и песчаника. Странно, а сначала острова показались отнюдь не гористыми. Гор тут, в общем, и не было. Просто небольшие холмы. На одном таком выступе сидел человек. К нему я и направилась.
При ближайшем рассмотрении, «человек» оказался частью выступа песчаника. Под другим углом не то, что человека, даже корягу в нём не узнать. Однако у края выступа что-то виднелось. Пришлось сесть и поработать руками.
Через пятнадцать минут, выпачканная по локоть, с одним сломанным ногтем, я извлекла добычу. Вернее, часть её.
В моих ладонях лежал сплетённый из тонких зелёных полосок шнур, уходящий глубже под землю. Дальше руками не выкопать. Неподалёку я нашла пару крепких палок и принялась изображать первобытного человека.
Что ни говори, а люди умные!
Палка-копалка значительно облегчила мою жизнь. Не знаю, сколько прошло времени, но я добилась своего. Точнее, докопалась.
Усевшись на камень, я посмотрела на добычу. Большая верёвка с несколькими петлями на одном конце. Хитросплетение тонких зелёных шнуров. Судя по всему, к середине веревки крепился ещё один шнур, но он был оторван.
На ощупь находка оказалась жёсткой. И вот ещё загадка. Стоило взять верёвку в руки, как тут же в нос ударил запах свежескошенной травы. Так пахли именно шнуры. Более того, мои руки пропитались зелёно-коричневатым соком, который, впрочем, легко оттирался.
Что делать дальше, я не знала. Тропа, привёдшая меня на поляну, была единственной дорогой. Как поступить? Возвращаться обратно?
Вообще, что я должна сделать? Вёрс говорил о каком-то Земном Пути. Это его я должна пройти? Тогда как узнать, где он, куда идти…
Мои мысли нарушил дикий вопль. От неожиданности я подпрыгнула. К первому воплю добавился второй, более шипящий. В нём я узнала голос виверны, которая принесла меня на остров.
Схватив верёвку, я бросилась обратно.
Яростные крики не утихали. Потом я услышала звуки ударов и громкий скрежет. Так царапали когти ящеров выступающие языки камней. Я увидела это, выбежав из зарослей.
Две виверны стояли на лапах, нанося друг другу удары то крыльями, то хвостами, то просто норовя укусить.
Моя виверна была значительно меньше чужака.
Незнакомый ящер имел изумрудно-коричневатый окрас. Когти на лапах были мощнее и длиннее. Зато серебристая виверна явно отличалась изворотливостью и гибкостью. Да и шип на её хвосте был обоюдоострым, не таким тонким, как у противника.
Почему завязалась драка, я не знала. Пока что не хотела знать. А потом я приметила на спине чужака всадника. Человеческая фигура цепко держалась на чешуе.
Не придумав ничего лучше, я схватила ближайший камень и побежала к изумрудной виверне. Не иначе, как глупостью, мой поступок назвать нельзя. Однако подбежав поближе и метнув камень, как гранату на ОБЖ, я отвлекла внимание чужаков.
Тут же серая виверна отскочила назад и злобно зашипела на обидчиков. Зелёная попыталась было наверстать упущенное, но всадник её осадил лёгким ударом коленей. Ящер замер. Всадник тоже. И я не шевелилась. Даже виверна в стороне замолчала.
– Она твоя? – крикнул мне всадник, кивком головы указывая на серебристую виверну.
– Моя, – зачем-то соврала я. – Кто ты? И чего тебе нужно?
– Если она твоя, почему я не вижу узды? – всадник проигнорировал мои вопросы. – Ты хоть соображаешь, как линорм опасен?! Кто позволил снять?!?!
– Э-э, – от такого напора я растерялась.
Между тем, чужая виверна опустилась, и всадник стремительно соскочил на землю. Мне бы его прыть. Несколькими большими шагами он приблизился ко мне и навис, точно острие гильотины. Я нечасто чувствую себя карликом, но тут… Я с трудом доставала человеку до груди.
Он был одет в зелёно-коричневый, под цвет чешуе виверны, комбинезон. Предплечья защищали подобия средневековых наручей. Верхнюю часть туловища прикрывал застёгнутый наглухо жилет. На голову был надет шлем, чем-то напоминающий мотоциклетный. Только визор очень уж прозрачный. Никаких изъянов!
– Теперь вижу, – голос, слегка деформированный шлемом, оказался сильным. Такой может принадлежать или певцу или армейскому командиру – Дай сюда.
Я не сразу поняла, чего он от меня хочет. Всадник, не обратив внимания на мой ступор, выхватил верёвку из моих рук.
– Как ты умудрилась порвать уздечку?
Зелёная виверна недовольно заворчала, глядя на присевшего поодаль серого ящера. «Моя» виверна предостерегающе зашипела, подняв голову.
Всадник дёрнул плечом, тут же ворчание прекратилось. Серый ящер также замолчал.
Сняв шлем, незнакомец изучил верёвку. Интересно, почему он назвал её «уздечкой»? На мой взгляд, верёвка как верёвка. Ну, правда, с кучей непонятных петель.
– Где ещё петля и боковой шнур?
Я пожала плечами. Хотя смутно догадывалась, что и петля, и шнур остались под валуном в земле. Мне подумалось, лучше молчать и радоваться хоть какому-то обществу.
– Ладно, сейчас починим. Пошли. Только питомцу своему прикажи не буянить.
Он хмыкнул и вернул мне уздечку, направившись к ближайшим деревьям. Как что бы то ни было приказывать виверне, я не знала. Поэтому просто погрозила пальцем обоим ящерам.
Догнала я всадника уже возле самых деревьев.
– Разве не ты первый напал на отдыхающую виверну?
– Виверну? – не оборачиваясь, переспросил человек. – Как старомодно. Предпочитаю называть их линормами. И да, я напал первым.
Тут он обернулся. Тёмные глаза сощурились, прожигая меня насквозь.
– То, что ты молода и неопытна, не даёт тебе права бросать линорма даже на минуту, даже на необитаемом острове! Куда смотрит твой мастер?!
Я выдержала взгляд.
– Это не оправдывает такой жестокости. Она на тебя не нападала! – вступилась я за зверюгу. – Это то же самое, что перебить всех людей, чтобы не было киллеров!
– Упреждающее поведение. Тебе такое понятие знакомо?
– А я думаю, это необоснованная жестокость! И у тебя нет ни капли доброты!
Всадник усмехнулся.
– На твоё счастье, есть. Иначе пришлось бы тебе самой чинить уздечку.
Уязвлено я пробормотала.
– Спасибо за помощь.
– Пока не за что. – Он отвернулся, сосредоточенно выискивая что-то в ветвях ближайшего дерева. – Сколько у тебя часов налёта?
– А?
– Немногие долетают к архипелагу. А ты ведь именно сюда направлялась, – он снова посмотрел на меня, на этот раз с сочувствием, – побоялась возвращаться к мастеру с порванной уздечкой и решила наведаться сюда?
– Угу, – кивнула я.
К какому мастеру? Куда возвращаться? Почему должна боятся? Я решила не задавать такие вопросы.
– Так сколько уже летаешь? Хочу знать, у кого появляются одновременно бредовые мысли и возможность их осуществить?
– Ты тоже долетел. Твой… линорм сзади. – Напомнила я, чем жутко рассмешила своего спутника.
– Сравнила! Мой линорм и старше, и сильнее твоего. Да и я в небе больше 7 000 часов.
– Это не объясняет, почему ты здесь.
Он хитро взглянул на меня.
– Понял. Я не задаю лишних вопросов. Ты тоже. Идёт?
– Вполне.
Как я поняла, на этом острове находиться не то, чтобы незаконно, но не приветствуется. Видя, что словоохотливость моего незваного помощника поубавилась, я тоже не загорелась желанием общаться.
Перед нами высились странные деревья. Их кора была гладкой. Длинные узкие листья сплетались в обширные кроны, соединяя растения между собой. У их корней почти не было кустарника. Только редкий ковёр тёмной травы. В листве периодически велось копошение – так с ветки на ветку перелетали или перепрыгивали небольшие птички, похожие на попугаев.
Всадник осмотрел одно дерево, перешёл к другому, третьему. Я следовала тенью.
– Думаю, подойдёт.
Мы остановились у абсолютно гладкого ствола, от которого на высоте человеческого роста отделялись первые ветви.
– Держи, – всадник протянул мне свой шлем, забрал уздечку, повязал её вокруг пояса, чтобы не потерять.
Он отошёл чуть назад, разбежался и взобрался по стволу до первой ветки. Там ухватился за следующую, потом ещё за одну. Через полминуты человек затерялся в листве.
– Нашёл, – донеслось сверху. – Скоро спущусь.
Пока незнакомец, который не то, что не представился, даже подшлемник не снял, был наверху, я прислонилась к гладкому стволу. Всё происходящее уже давно перестало походить на сон или обычный ВТО. Уж конечно голоса Вёрса я не слышала. Может, я совсем умерла? Оставила тело на земле, а сознание моё носится по разным выдуманным мирам?
Я взглянула на доверенный шлем. Мои грязные пальцы оставили на его чёрной поверхности несколько отпечатков. Рукавом куртки я постаралась оттереть грязь, отчего стало ещё хуже. Только сейчас я обратила внимание, что рукава моей одежды всё ещё влажные. И в ботинках до сих пор прохладно. Одежда и обувь не успели высохнуть после купания в горном озере.
Моё тело, вроде бы, вполне материально. Присутствуют тактильные ощущения. Вкусовые – я облизнула чуть солоноватые губы – тоже. Но как такое может быть? Как мой разум всё это воспроизводит, я не понимала. Ведь всё это происходит лишь в мыслях… Мистика, одним словом.
Всё же интересно, могу ли я заболеть без тела? Некоторые утверждают, что все болезни от разума… Не хотелось бы подхватить простуду или что посерьёзнее. Неизвестно, сколько ещё мне тут быть.
Сняв куртку, перекинув её через ближайшую ветку, я стала оттирать шлем. Только на первый взгляд он походил на мотоциклетный. Весил не больше полкило. Да и материал мне был неизвестен. Особенно тот, из которого сделан визор – прозрачный, как стекло, лёгкий, как пластик, тонкий, как лист бумаги. Что бы это могло быть?
В конце концов, я оттёрла грязь. Сверху – ни звука.
– Эй! Ты там живой? – я крикнула, задрав голову.
Ответ пришёл лишь через минуту, когда я уже начала волноваться и прикидывать, как залезть по гладкому стволу.
– Живой.
Вскоре зашелестели продолговатые листья, и мужчина спрыгнул с последней ветки. Он оценивающе глянул на меня.
– Это твоё, – мне протянули странную свежесплетённую из ниток коры конструкцию, состоящую из ремешков и петелек.
Видя моё недоумение, он вздохнул.
– Сама оденешь?
Понимая, что не сделаю этого, даже если очень-очень-очень захочу, я покачала головой.
– Знать бы имя твоего мастера, – пробурчал мой собеседник. – Колесовать таких за неумение давать основы ученикам.
В душе я порадовалась, что нет у меня никакого мастера, которого пришлось бы колесовать. Кстати, а почему так жестоко?
– Ну, пойдём. Будем заполнять пробелы в твоём образовании.
Как и в первый раз, он не удосужился меня подождать. Едва не забыв куртку, я побежала за ним. Как может человек ходить так быстро без проблем с дыханием? Или он, как и я, мёртв??? Это осталось тайной.
Судя по внутреннему ощущению, день клонился к вечеру. Тени от деревьев и камней стали длиннее.
Сколько же времени я провела на этом острове? Сколько времени мой новоявленный инструктор просидел в ветвях?
Когда мы приблизились к вивернам, те синхронно уставились на нас. Зелёный яшер проворчал нечто недовольное, серый зашипел.
– Утихомирь своего линорма, – бросил мужчина.
Он взял у меня шлем, одел его. Поудобнее перехватил уздечку.
– Ему больно не будет? – не утерпела я.
На меня посмотрели, как на умалишённую. Причём как всадник, так и его линорм.
– Нет, – тем не менее, буркнул человек.
Его голос снова изменился за счёт шлема, но тише не стал.
– Ладно.
Я направилась к виверне. Та даже не думала отходить или шипеть. Только голову ко мне опустила. Сквозь чуть приоткрытую зубастую пасть скользнул змеиный язык, дотронулся до моего лица и снова исчез. Я подошла ещё ближе. То ли я устала, то ли мне было всё равно, но страха не ощущалось. Ящер легонько ткнул меня мордой. От его «легонько» я чуть не упала, но удержалась благодаря всё той же морде. Чешуйки вокруг сапфировых глаз были маленькими и нежными на ощупь. А этот самый глаз смотрел с таким ехидством и озорством, что мне стало страшно.
Виверна снова ткнула меня. Фыркнула, совсем как кошка. Это, оказывается, мужчина, зайдя с другой стороны, завязал в основании её шеи часть узды.
– Ты хорошо её держишь? – осведомился всадник.
Я кивнула. Хотя, я скорее гладила чешуйчатую морду, чем держала.
Мужчина завязал по петле у основания каждого крыла и вывел поводья на спину ящеру.
Внимательно следя за всеми операциями, я отметила, что всадник крайне собран и готов в любую минуту среагировать. Наверное, виверны и впрямь очень опасны.
– Всё, – сказал он, отходя. – Больше постарайся уздечку не рвать. Ничего и никого нет хуже линорма, потерявшего связь с хозяином.
Как послушная ученица, я снова кивнула.
Всадник, не прощаясь, развернулся и пошёл к своему линорму. Двумя движениями оказавшись на его спине, он крикнул:
– И ещё. Не надейся, будто я забуду, как ты швырнула в меня камень!
Его виверна, оттолкнувшись от земли, набрала высоту, и всадник скрылся из виду. А я стояла на поляне и тихо кипела от гнева. Не забудет, видите ли! Если это сон, то всё здесь нереально! И вспоминать нечего!
«Нереальная» виверна заворчала за моей спиной. Чешуйки ткнулись в руку.
– И нам пора.
Что?
Я огляделась? Мне послышалось, или тут кто-то есть?
Нет, никого. Минуту поозиравшись, я расслабилась. Показалось.
– Как же вышло, что теперь на тебе моя уздечка, а? – спросила я ящера, обходя большую голову.
Ответа, конечно же, не последовало.
– Ладно, если б тебе это не нравилось, у того типа ничего бы не вышло.
С сомнением оглядев одетую уздечку, я мотнула головой. Не уздечка, а что-то непонятное. И как, а главное, чем это может помочь?
Виверна истолковала моё замешательство по-своему. Голова на гибкой шее тихонько подтолкнула меня пониже спины, приподнимая над землёй.
– Эй! Ты чего?!
Балансируя на морде ящера, я инстинктивно ухватилась за выступ крыла. Меня снова подтолкнули и, подтянувшись, я оказалась на чешуйчатой спине. Держась за шнуры уздечки, мне удалось быстро принять удобное положение. Ноги сами нашли костяные наросты на туловище линорма.
– Если бы ты смогла довести меня до дома, – улыбнулась я, с сожалением проводя ладонью по стальной чешуе виверны. – А так… даже не знаю, куда нам лететь.
Поднявшись на лапах, расправив крылья, виверна мощно оттолкнулась от земли. Меня вжало в её спину. Если б не поводья, быть мне внизу, на травке.
Ящер, издав громкий крик, стремительно понёсся прочь от архипелага.
Через некоторое время я приноровилась удобно сидеть на спине зверя. Ноги больше не скользили. Руки были относительно свободны – их всего-то надо было продеть в петли на концах поводьев. Захочешь, не свалишься. Без седла тоже неплохо. Кстати я не видела ничего, напоминающего седло, на спине зелёной виверны незнакомого всадника. И так удобно. В какой-то степени даже удобнее, чем на лошади. Не так трясёт.
Под нами расстилался океан. Периодически я осматривала всё небо. Не хотелось повстречаться ещё со всадниками. Прошлый был какой-то неприветливый.
Всё же небо оставалось свободным. Даже птиц не было. Если взять реальность, то такое возможно далеко в море, где поблизости нет ни единого островка. Даже рифов.
Зазевавшись, я не сразу заметила, что моя виверна теряет высоту. Проще говоря, стремительно несётся навстречу водной глади.
– Ты чего… – ветер не дал мне завершить фразу. С таким же успехом можно кричать в аэродинамической трубе. Воздуха не хватало даже на нормальное дыхание. Я поняла, зачем незнакомому всаднику нужен был шлем.
Между тем, виверна притормозила у самой воды и с размаху врезалась в её толщу. Исключительно благодаря удаче я не слетела с крылатой спины! Виверну это не смутило. Она явно действовала согласно своему какому-то плану, продолжая стремительно погружаться всё глубже и глубже.
Я снова удивилась, что мне не нужно дышать. Скоро привыкну.
Внизу показалось чёрное пятно большой пещеры. Ящер направлялся как раз туда. Мы нырнули в темноту. Стальные чешуйки засветились тусклым синим светом.
Под водой виверна работала крыльями, слово ластами. Я видела их ритмичную работу. До чего же приспособленное животное! Если б такие водились на земле, они бы точно не вымерли, как их собратья – динозавры.
На голову стало давить. Сказывалась глубина.
Пещера чёрным рукавом уходила вниз. Нет, я не видела это, а ощущала по движениям виверны. Когда человек лишается зрения, то всё своё внимание переключает на другие органы чувств. Пусть я не различала, что нас окружает, зато чувствовала ритмичную работу мышц зверя и тускло светящиеся чешуйки слегка подогнутых крыльев. Вероятно, пещера была не слишком широкой. Виверна опасалась расправлять крылья-ласты полностью.
В какой-то миг давление стало сильнее. Вода вокруг наполнилась тёплыми теченьями. В голове, не иначе, я услышала знакомый голос Кираны, всё также поющей тихую песню. Думать я уже не могла. К горлу подкатывал тошнотворный ком. В глазах заполыхали алые круги.
