Текст книги "Окольные пути любви"

Автор книги: Дейзи Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

8

На протяжении всей своей истории человечество неутомимо и постоянно что-то изобретало. Некие добрые люди изобрели, например, колесо, из которого спустя тысячелетия вырос автомобиль. Другие придумали кровать и теплое мягкое одеяло из верблюжьей шерсти. Третьи одарили собратьев по разуму домашними тапочками. Четвертые – телевизором. И, разумеется, именно они заслужили благодарность потомков. Но были и другие. Те, кто в стремлении к прогрессу породили такие чудовищные вещи, как дыба, испанский сапог, пулемет «максим» и атомная бомба.

В один ряд с этими врагами человеческого рода Лиза, не задумываясь, поставила бы и изобретателя будильника. Каким же извращенным надо обладать умом, чтобы сконструировать, построить, а потом распространить по всему свету это безжалостное чудовище, этого неумолимого монстра, этого злобного, бездушного механического мучителя. Скольким людям он испортил, отравил жизнь. Сколько прекрасных грез оборвал.

Разбуженная настырным звоном, Лиза пошарила по тумбочке, но злодей, очевидно предвидя именно такой сценарий развития событий, укрылся вне зоны досягаемости. Пришлось открыть глаза. Ну конечно! Мерзкий уродец гадливо улыбался ей с полочки под зеркалом, куда она сама и поставила его после того, как сама же завела на половину седьмого.

Да, наш главный враг – мы сами. Придя к этому печальному выводу, Лиза выползла из-под одеяла, села, свесив ноги, потерла лицо и, собравшись с силами, поднялась.

О том, чтобы сделать зарядку, не могло быть и речи. Вспомнив, какой сегодня день и что ее ожидает, она застонала. Нет, понедельник определенно следует упразднить. Пусть бы неделя начиналась со вторника. А еще лучше со среды. Или даже…

Усилием воли она отогнала предательские мысли и потащилась в ванную. Короткий контрастный душ помог переключиться на более подходящий для понедельника режим. Стрелки будильника подползали к семи.

В доме было тихо. Кейт еще спала. Накануне они расползлись по своим комнатам, едва успев пожелать друг другу спокойной ночи. На прошлой неделе Кейт работала в первую смену, значит на этой – во вторую. Везет же некоторым.

Лиза прошла в кухню и, заглянув в холодильник, обнаружила приготовленные заранее бутерброды. Мысленно поблагодарив предусмотрительную сестричку, она разогрела их в микроволновке, сварила кофе и села за стол.

Кулинарными способностями природа Кейт не наделила, и приготовленные ею блюда неизменно напоминали ухудшенные версии того, что можно найти в скромном ассортименте уличных ларьков. Впрочем, даже обладай она талантом шеф-повара, содержимое холодильника не пробуждало фантазий.

Придя на работу, Лиза первым делом заглянула к Кармен.

– Привет, как дела? Что нового? Как Саймон?

– Привет. – Кармен работала в газете уже лет восемь или девять и считала себя первым после шефа человеком. – Саймон? Если ты имеешь в виду мистера Гринслоу, то он по-прежнему в больнице. Я собираюсь проведать его после ланча. Надеюсь, ты успеешь к тому времени сдать интервью с Пэдроу?

– Конечно, – бодро заверила ее Лиза и вдруг вспомнила про флешку. – Кстати… – Она осеклась. Открыла сумочку.

– Что?

Беглая проверка положительного результата не дала.

– Нет, ничего… потом…

– Между прочим, Джейк вернулся.

– Вот как? – рассеянно пробормотала Лиза, напрягая память. Куда же она положила эту чертову флешку? А если потеряла? От одной лишь мысли ей стало не по себе. Надо успокоиться. – И что?

– По-моему, ему не очень понравилось, что ты перехватила интервью.

– Ничего, я не перехватывала, – пожала плечами Лиза. – Взять интервью мне поручил Саймон. А если Джейку что-то не нравится…

На столе зазвонил телефон, и Кармен моментально потеряла к ней всякий интерес. Лиза повернулась к выходу. Закрывая дверь, она слышала сладкий голос Кармен:

– Конечно, мистер Краули… непременно передам, мистер Краули…

Разбираться к Джейку Лиза не пошла и, вернувшись в свой закуток, первым делом обыскала все ящики. Флешки не было. Она села за стол и попыталась сосредоточиться, но тут на стол легла чья-то тень.

– Ну что, рада?

Джейк. Черт бы его побрал. Он стоял за стеклянной перегородкой и смотрел на нее сверху со своей обычной презрительной ухмылочкой.

Как бывает любовь с первого взгляда, так случается и нелюбовь с первого взгляда. Джейк Остин пришел в газету на полгода раньше Лизы и ее появление воспринял настороженно, очевидно опасаясь, что новенькая покусится на его долю общего пирога. Поначалу она сдерживалась, не отвечала на мелкие подколки, игнорировала неприличные выпады в свой адрес и даже терпела явную грубость. Коллеги не вмешивались, но с интересом наблюдали за провокациями, ожидая, когда же вторая сторона дрогнет и откроет ответный огонь. Пока до открытых столкновений дело не дошло, но атмосфера явно накалялась. И сегодня Лиза была не в том настроении, чтобы покорно сносить выходки Джейка.

– Рада чему?

– Тому, что прихватила мою работу. Это же в твоем стиле. Знала ведь, что интервью с Пэдроу за мной, так нет, побежала к старику, выклянчила.

– Я ни у кого ничего не клянчила. Саймон сам меня попросил.

– Да ладно. Но имей в виду, как ты к людям относишься, так и они к тебе. А я предупреждаю…

Струна терпения лопнула. Лиза поднялась и, глядя Джейку в глаза, прошипела:

– Иди к черту, Джейк! Проваливай! Катись! Ты меня понял? А подойдешь еще…

– И что? – перебил ее Джейк. – Что ты сделаешь? Побежишь жаловаться старику Гринслоу? Позовешь на помощь своего дружка, Лоренса? Или, может, сама надерешь мне задницу, а?

Долго копившаяся злость рванулась вдруг вверх, словно перегревшееся пиво из бутылки. Лиза замахнулась и…

Наверно, Джейк увидел что-то в ее глазах, потому что торопливо отступил на безопасное расстояние и облизал губы.

– Тронулась, да? Думаешь, тебе все позволено? – Голос его сорвался на неприличный визг. – Много о себе возомнила!

Лиза сжала кулаки и шагнула к нему. Ситуация грозила выйти из-под контроля, но тут на столе у нее затрезвонил телефон. Звонок заставил ее обернуться, и Джейк, воспользовавшись моментом, поспешил ретироваться. Зрители в лице Мирен и Росса, поняв, что кровопролитие откладывается, обменялись разочарованными взглядами и разошлись. Лиза схватила трубку.

– Что?

– Извините, мне нужна мисс Макбейн, – неуверенно произнес незнакомый голос.

– Я слушаю, – рявкнула Лиза.

– Э… мисс Макбейн, вы меня, наверно, не помните… Я – Шейла. Работаю у мисс Пэдроу.

– Да, Шейла, я вас помню. – Лиза сделала глубокий, расслабляющий вдох, как и учили на занятии по борьбе со стрессом, и попыталась сосчитать до десяти. Терпения, впрочем, хватило только до пяти. – Извините, я тут немного…

– Ничего, ничего, – поспешно вставила Шейла. – Я вам потому звоню, что у нас тут кое-что случилось, а рассказать мне некому.

– Что именно случилось? – спросила Лиза, с удовлетворением отмечая, что ее голос звучит почти нормально. Все-таки те прошлогодние курсы не прошли бесследно. Спасибо доктору Мэннингу.

– Я бы не хотела говорить об этом по телефону, – заученной фразой ответила Шейла.

Лиза вздохнула.

– Хорошо, давайте встретимся в половине первого в «Кошке». Вас устроит?

– Конечно, мисс Макбейн, – обрадовалась Шейла. – Я буду ждать за столиком – ладно?

– Отлично. Постараюсь не опоздать.

Лиза положила трубку. Покачала головой. Вот так, подумала она, время идет, а дел только прибавляется. С другой стороны, как постоянно твердит Саймон, главное для газетчика – поиск новостей, а найти их можно в самых невероятных местах. Так что, если тебе попался на пути камень, не поленись наклониться и перевернуть.

И все-таки где же флешка?

Лиза снова села за стол. Так, нужно воссоздать ту, пятничную ситуацию, и память обязательно сработает. Прием не новый, но эффективный. Как все было?

Телефон снова заверещал, но на этот раз Лиза не стала хватать трубку, а выждала пару секунд.

– Редакция «Стандарт». Лиза Макбейн. Чем могу вам помочь? – произнесла она любезным тоном, подражая слащавому голосу Кармен.

– Лиза? Ты? У тебя все в порядке? – обеспокоенно спросила Кейт. – Не заболела?

Лиза невольно рассмеялась.

– Не заболела. Просто пытаюсь соответствовать своей общественной роли.

– С Джейком поцапалась?

– Ты такая проницательная. Кстати, хотела спросить… Тебе дома не попадалась флешка? Такая маленькая черная штучка, похожа на зажигалку. Ее используют…

– Я знаю, что такое флешка, – обиделась Кейт. – Нет, не попадалась. И я тоже хотела кое о чем спросить. Ты звонила Ромми Бродерик?

– Черт, совсем забыла! – простонала Лиза. – Но обещаю, прямо сейчас позвоню.

Кейт шмыгнула носом.

– Да уж постарайся. Она ведь у меня лучшая покупательница.

– Хорошо, обещаю.

Они перекинулись еще парой фраз, договорившись обсудить все вечером, за обедом.

Ничего не поделаешь, обещание надо выполнять. Лиза нашла по компьютеру адрес и телефон Бродериков и набрала номер. Ответил глухой женский голос. Едва услышав его, Лиза поняла – там что-то случилось.

– Миссис Бродерик? Извините, это Лиза Макбейн. Мы с Ромми вместе учились в школе.

– Да, я вас помню, – едва слышно сказала миссис Бродерик. – Спасибо за внимание. Приятно, что у Ромми еще есть подруги.

Странно. За какое еще внимание? И почему мать Ромми думает, что они подруги?

– Я хотела узнать…

– Вы можете навестить ее во второй половине дня. Врачи говорят, что с теми, кто в коме, нужно разговаривать… что мозг воспринимает внешние голоса…

Миссис Бродерик говорила еще что-то, но Лиза почти не слышала. Ромми в коме? Ей почему-то стало вдруг страшно.

Западный ветер нагнал-таки туч, и по оконному стеклу уже поползли первые, пока еще мелкие капли. А вот зонтик, разумеется, остался дома. Обругав себя за непредусмотрительность, Лиза схватила с вешалки красную кожаную куртку, висевшую здесь с незапамятных времен, и выбежала в коридор.

Миссис Бродерик сказала, что Ромми поместили в клинике Робинсона, находившейся примерно в двадцати минутах ходьбы от редакции «Стандарта», так что тратиться на такси не имело смысла. Однако минут через пять дождь усилился, и Лиза поняла, что совершила очередную ошибку, отправившись пешком и без зонтика.

Клиника Робинсона, названная так в честь уроженца Мерфи-Лейка, удачливого бизнесмена Зала Робинсона, пожертвовавшего в конце семидесятых несколько миллионов на ее строительство, была одним из тех немногих заведений, гордиться которыми горожане имели все основания. Расположенная в уютном зеленом районе, спроектированная и построенная в широко распространенном в семидесятые бетонно-стеклянном стиле, прилично оснащенная в конце девяностых современным оборудованием, она ни в чем не уступала, а в некоторых отношениях и превосходила подобные учреждения куда более крупных городов штата.

Взбежав по широким каменным ступенькам, Лиза укрылась под козырьком, вытерла салфетками лицо, промокнула волосы и вошла в вестибюль.

– Ромми Бродерик? На втором этаже. Правое крыло. Там и ее мать, – ответила дежурная регистраторша, даже не глянув на монитор компьютера. – Не повезло бедняжке.

– А что случилось?

Регистраторша пожала плечами.

– Толком никто не знает, свидетелей нет, а сама Ромми, естественно, ничего сказать не может. Автомобильная авария.

– И когда же это случилось?

– Нам позвонили около двух часов дня, а сюда ее привезли минут через сорок.

На столе зазвонил телефон, и Лиза, кивнув, прошла по коридору направо и поднялась по лестнице на второй этаж. Там тоже было пусто, и только в рекреационной зоне сидела на диване пожилая темноволосая женщина в строгом синем костюме.

Лиза направилась к ней.

– Миссис Бродерик?

Женщина подняла голову. На бледном, осунувшемся лице темными пятнами выделялись глубоко запавшие карие глаза.

– Вы?..

– Лиза Макбейн. Я звонила вам полчаса назад.

Миссис Бродерик кивнула и попыталась улыбнуться, но попытка закончилась неудачно – лицо сложилось в жалкую гримасу, а на глаза навернулись слезы.

– Да, да. Вы ее подруга.

Спорить Лиза не стала – подруга так подруга. Подтянув поближе свободный венский стул с изящно изогнутой спинкой, она села напротив.

– Миссис Бродерик…

– Джейн. Все подруги Ромми называют меня Джейн.

– Хорошо… Джейн. Как она? – Лиза посмотрела на дверь палаты. – Как Ромми?

Миссис Бродерик отвернулась, потом, видимо взяв себя в руки, подняла голову и посмотрела на Лизу в упор.

– Плохо. Она в коме. И врачи ничего не объясняют. Они только… – Голос соскочил на высокую ноту, и ей пришлось снова взять паузу. – Они как будто говорят на каком-то другом языке. Я ничего не понимаю.

Некоторое время обе молчали. Лиза понимала, что несчастной матери нужны сейчас понимание, сочувствие и поддержка, но подходящих слов не находилось, да и времени было в обрез.

– Как это случилось? – спросила она наконец.

Миссис Бродерик покачала головой.

– Неизвестно. Она позвонила мне в воскресенье утром, сказала, что собирается съездить к отцу в Сиэтл, что ей нужно о чем-то с ним посоветоваться. Пообещала заехать на ланч, попросила приготовить ее любимый шоколадный мусс. – По губам миссис Бродерик скользнула бледная улыбка. – Шоколадный мусс…

– И как? Ей понравилось? – вставила Лиза, воспользовавшись крохотной паузой.

– Она не приехала. Позвонила в начале второго, уже из машины. Сказала, что обстоятельства изменились, что ей нужно поскорее попасть в Сиэтл. – Миссис Бродерик снова умолкла. Лиза, выждав минуту, уже открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, когда несчастная женщина опять заговорила: – Ее нашли у шоссе. Там, где выезд на автостраду. Кто-то увидел под обрывом автомобиль и вызвал «скорую» и полицию.

– Скажите, миссис Бродерик, чем занималась в последнее время Ромми? Где она работала?

Простой, казалось бы, вопрос застал женщину врасплох. Она метнула в Лизу быстрый взгляд, нахмурилась, опустила глаза, потом тихо сказала:

– Дело в том, что я и сама толком не знаю. Спрашивала. И не раз. Но Ромми… она стала такая скрытная, ничего мне не рассказывала. По-моему, она работала у мэра. Делала для него что-то. Ей часто звонили от него… и от других тоже… Даже ночью.

Дверь палаты открылась. Высокий мужчина в белом халате вышел в коридор, оглянулся и, заметив двух женщин, подошел к ним.

– Миссис Бродерик. – Он кивнул и перевел взгляд на Лизу. – А вы?

– Я – подруга Ромми. Доктор, мне можно к ней зайти?

– Минуты на три, не больше. – Он повернулся к несчастной матери, и Лиза, воспользовавшись моментом, проскользнула в палату.

Все здесь было именно так, как показывают в сериалах вроде «Скорой помощи» или «Доктор Хаус». Бледно-зеленые стены, приглушенный рассеянный свет, зашторенное окно, мониторы, приборы и обязательная капельница.

Ромми лежала на высокой кровати, укрытая белой простыней, с перебинтованной головой.

Бледная, неподвижная, она нисколько не напоминала ту роковую красотку, какой знал ее весь город. Скорее жертву неудавшегося медицинского эксперимента. И хотя Лиза никогда не питала к ней теплых чувств, в этот момент ей стало так жаль бедняжку, что к глазам подступили невольные слезы.

– Как же тебя угораздило, – прошептала она и, повинуясь внезапному порыву, наклонилась и поцеловала Ромми в лоб.

Дождь прекратился. До ланча и встречи с Шейлой оставалось еще полтора часа, и Лиза твердо вознамерилась провести это время с пользой для дела. Вот только бы найти флешку.

Город оживал после дождя. Ветерок разносил ошметки туч, выглянувшее солнце торопливо сушило тротуары, люди, прятавшиеся от заставшего врасплох ливня, выбирались на улицу.

Центр Мерфи-Лейка вполне соответствовал тому представлению о торгово-развлекательном комплексе, которое сложилось в сознании большинства американцев в последней четверти двадцатого века. Вымощенные каменными плитами, обсаженные деревьями, две пешеходные линии растянулись на пару кварталов и давно стали любимым местом времяпрепровождения множества людей. В столетних зданиях разместились магазины и кафе. Въезд транспорту был запрещен, и запрет распространялся не только на автомобили, но и на велосипеды, собак, скейтборды, скутеры и все прочее, что, по мысли членов городского совета, препятствовало спокойному отдыху горожан. Теплыми вечерами в начале лета площадь и прилегающие улицы всегда заполняли как жители городка, так и туристы. Звуки, создаваемые уличными музыкантами и теми, кто их слушал, сливались воедино и, отражаясь от стен, сливались в веселую какофонию. Кафе и ресторанчики становились на время самыми востребованными объектами недвижимости.

Когда-то, лет двадцать назад, парк был основным местом отдыха горожан, днем в нем играли дети и работали аттракционы, вечерами по каналу раскатывали на лодках и катамаранах юнцы, а в темных уголках прятались влюбленные парочки. Но потом появилось заведение, порождение прогресса, предложившее иные развлечения, и парк постепенно начал приходить в упадок. Последние годы власти постоянно говорили о необходимости восстановить былую популярность «центра общественного досуга», но, как всегда, осуществлению благих намерений мешала прозаическая нехватка финансовых средств.

Проходя мимо банка, Лиза вспомнила, что после возвращения так и не позвонила Лоренсу. Откровенно говоря, она вообще забыла о нем. И ни малейшего желания слышать его голос и вообще как-то общаться с ним не испытывала. Ее вдруг посетила нехитрая, но абсолютно ясная мысль: никаких перспектив у них с Лоренсом не было, нет и не будет. Просто в какой-то момент они, как два застигнутых солнечным затмением и оказавшихся во мраке человека, инстинктивно схватились друг за друга, а когда тьма рассеялась, забыли разойтись.

Наверно, пора поставить точку. И не тянуть с этим, а сделать прямо сейчас. Она достала из сумочки телефон, но не успела набрать номер, как врезалась в чью-то спину.

– Извините, – машинально бросила Лиза и подняла голову. – Черт! Ты откуда?

9

– Я? Э… ниоткуда. – Кен Джессон бросил взгляд вправо-влево, как человек, угодивший в ловушку и отчаянно пытающийся из нее выбраться. Удостоверившись, что выхода нет, он сунул руки в карманы. – А ты сегодня неплохо выглядишь.

Редкий в устах Кена комплимент прозвучал настолько нелепо и неуместно, что Лиза едва не рассмеялась.

– Неужели? Ну, если ты так считаешь, я буду каждый день выходить на улицу с мокрой головой и в грязных туфлях, – съязвила она. Спросить напрямую, что он делал в Тампе в одно с ней время? Или притвориться, будто она ничего не знает? А если Кен и впрямь провел выходные с друзьями на рыбалке? Но тогда почему он так нервничает? Почему отводит глаза? – Как прошел уик-энд? Съездил на рыбалку? Интересно было?

– Да, отлично! – с противоестественным энтузиазмом отозвался Кен. – А ты? Решила свои вопросы?

– Почти.

Он замялся, почесал голову, посмотрел на часы и картинно покачал головой.

– Извини, надо бежать. Давай встретимся как-нибудь на неделе, поболтаем.

– Согласна. – Она подождала, пока он отвернется, и только тогда, не выдержав, бросила ему в спину: – Я видела тебя в Тампе.

Кен даже не обернулся, сделав вид, что не расслышал последней реплики, но Лиза заметила, как напряглись его плечи. И тут в голове у нее что-то щелкнуло, сдвинулось, сомкнулось, разбросанные в беспорядке пазлы соединились, и перед ней возникла абсолютно понятная картина.

Кен не успел уйти далеко – она догнала его в несколько быстрых шагов, схватила за рукав, дернула. Он повернулся, и ее поразило застывшее на его лице выражение – чумовой коктейль из обиды, смущения, растерянности, страха и чего-то еще, совершенно не вписывающегося в эту комбинацию.

– Так это был ты, – негромко сказала Лиза, глядя ему в глаза. – Ты следил за мной в Тампе. Ты побывал в моем номере. Ты украл мою одежду. Зачем? Искал флешку? Хотел заполучить материалы Рэчел Пэдроу? Чтобы продать их Джойсу Кремеру?

Кен открыл было рот, но Лиза подняла руку.

– Не надо. Не хочу слушать оправданий. Ты просто… просто предатель. Не ожидала от тебя такого.

Резко развернувшись, она решительно зашагала прочь.

– Лиз, постой! – крикнул Кен. – Подожди! Я все объясню!

Она только махнула рукой. Сердце колотилось, перед глазами плыли круги. Кто бы мог подумать, что Кен Джессон способен на такое! А ведь она верила ему, считала своим. И ведь раньше ничего подобного за ним не замечалось. Наоборот, он всегда приходил на помощь. Черт! Вот уж верно говорят – никому нельзя верить.

Жутко захотелось курить. Лиза свернула в ближайший бар, забралась на высокий табурет, заказала пива и опустила руку в карман куртки, где лежала мятая, наполовину пустая пачка «Лаки страйк».

А это еще что такое?

Она вытащила пачку, заглянула и ахнула – вместе с пятью или шестью сигаретами там лежала флешка. Та самая, с полученными от Рэчел Пэдроу материалами.

– Уф, – облегченно выдохнула Лиза. Надо же быть такой бестолковой! Сунула в карман да и позабыла. И, что самое страшное, наверно бы и не вспомнила. Правильно говорил отец: привычки нужно формировать целенаправленно. А ей самой пора становиться более ответственной и собранной.

С удовольствием соединив две пагубных слабости, Лиза вышла из бара, когда часы показывали уже четверть первого, и только тогда вспомнила, что так и не позвонила Лоренсу. Если так и дальше пойдет, придется составлять списки неотложных дел. Да что же это такое! Откуда такая рассеянность?

Может быть, проблема в том, что ты хочешь и никак не решишься позвонить Питеру?

Мысль эта пришла неожиданно и немало удивила саму Лизу – с самого утра она упорно старалась не думать о нем и даже немало, как ей самой казалось, преуспела в этом. Но теперь, стоило только вспомнить его, как поток воспоминаний подхватил и понес, вертя и подбрасывая ее, как горная речка шепку. Голова закружилась, и Лиза, почувствовав предательскую слабость в коленках, остановилась. Кто-то тронул ее за локоть.

– Вам плохо?

Она открыла глаза – пожилой мужчина в рубашке с короткими рукавами озабоченно и с нескрываемым сочувствием смотрел на нее.

– Может быть, вызвать «скорую»?

– Спасибо, не надо. – Лиза широко улыбнулась, показывая, что с ней все в порядке, что она вполне в состоянии сама, без посторонней помощи, справиться со своими проблемами. – Просто немного закружилась голова.

Он еще на несколько секунд задержал на ней взгляд, пробормотал что-то себе под нос и двинулся дальше, а Лиза поспешила к «Кошке».

Шейлу она обнаружила не сразу – та действовала по всем правилам конспирации. Или по крайней мере в русле своих представлений об этих правилах. Во-первых, она выбрала самый темный уголок террасы, где над столиком нависали ветви старого кипариса. Во-вторых, она по мере возможности изменила собственную внешность, нахлобучив широкополую шляпу и громадные черные очки. В результате всех этих ухищрений взгляд каждого, кто поднимался на террасу, устремлялся прежде всего к этому странному существу, сошедшему то ли со страниц комикса, то ли с палубы инопланетного корабля, из-за нехватки топлива совершившего вынужденную посадку в окрестностях Мерфи-Лейка.

Решив не расстраивать бедняжку, Лиза пару раз прошлась по террасе, растерянно озираясь по сторонам.

– Мисс Макбейн! – прошипела Шейла у нее за спиной. Сидевшая за ближайшим столиком супружеская пара изумленно уставилась на нее. – Мисс Макбейн!

Лиза оглянулась и, изобразив сначала недоумение, а потом удивление, поспешила под сень кипариса.

– Привет, Шейла. Ловко ты замаскировалась, я прошла в паре ярдов от тебя, а не узнала.

– Правда? – Шейла скромно опустила голову, но голос выдал ее чувства. – Ну, я так и рассчитывала. – Она взглянула на дешевые электронные часики, которые носила почему-то на правом запястье. – Времени у меня мало, через двадцать пять минут надо быть в офисе, так что ланч я уже заказала. И себе и вам. Оладьи с малиновым и ежевичным сиропом. Вы как, не против?

– Обожаю оладьи, – не покривив душой, призналась Лиза. – У нас их всегда мама готовила. А у меня они почему-то не получаются.

Обменяться другими кулинарными секретами они не успели – подошедшая официантка, миловидная девушка лет семнадцати, поставила на стол две тарелки с пышущими жаром оладьями и вазочки с сиропом.

– Спасибо, – сказала Лиза.

– Приятного аппетита, – ответила девушка и, уже выпрямившись, с любопытством взглянула на Шейлу.

– Видите, тоже не узнала, – с гордостью пробормотала новоявленная Мата Хари. – А ведь мы с ней два года за одной партой сидели.

Лиза отпила воды и, пододвинув тарелку, отправила в рот первую порцию.

– Ты хотела о чем-то рассказать, – напомнила она. Игра в секретных агентов уже стала ее утомлять.

Шейла энергично закивала, оглянулась по сторонам и, подавшись вперед, прошептала:

– Это касается мисс Пэдроу и вас. Ее хотят скомпрометировать, а вас… – Она вдруг поперхнулась, закашлялась, потом перевела дыхание и поморгала. – Надо же. Я сама однажды видела… Ну да ладно. На чем я остановилась?

– Ты сказала, что мисс Пэдроу хотят скомпрометировать…

– Вот именно.

– А меня?..

Шейла посмотрела ей в глаза.

– Вас хотят убить.

Джойс Кремер уже в третий раз прошелся по кабинету. В неподвижном воздухе лениво колебались полосы сигарного дыма. Кондиционер сломался еще два часа назад, но починить его было некому – вызванный мастер не появлялся.

В кожаном кресле справа от стола мучился от духоты тучный Харрингтон. Сидевший напротив банкира главный редактор «Ньюс» Грег Данкан выглядел немногим лучше. Срочно вызванные Кремером, они уже четверть часа ждали объяснений, но мэр не спешил, объясняя задержку необходимостью получить последнюю информацию.

– И все-таки, Джойс, в чем дело? – недовольно проворчал Харрингтон. – Ты выдергиваешь нас среди белого дня, ничего не говоришь да еще травишь этой чертовой сигарой.

– Действительно, Джойс, – поддержал старого приятеля Данкан, в третий раз за последние пятнадцать минут бросая взгляд на часы. – Если что-то случилось, так и скажи. По-моему, в городе тихо.

– Тихо? – Кремер остановился, развернулся и ткнул в Данкана сигарой. Будь его рука на пару дюймов длиннее, шелковый итальянский костюм был бы испорчен навсегда. – Знаешь, когда гром грянет, будет уже поздно. Материалы, что Пэдроу передала в «Стандарт», не найдены. По моим сведениям, Саймон Гринслоу выйдет уже послезавтра. В нашем распоряжении три дня. Три дня тишины, Грег. Тебе этого хватит?

– Но мы же не знаем, что в этих материалах, – подал голос Харрингтон. – Может быть, ничего серьезного. Откуда Пэдроу знать о Тампе? Думаю, в худшем случае она собрала какую-то грязь на тебя. Не знаю, как Данкану, а мне бояться нечего. Я с девочками по мотелям не катаюсь.

Кремер остановился на полушаге и, повернувшись, исподлобья взглянул на банкира.

– Что я слышу? Так шипят крысы перед тем, как удрать с тонущего корабля. Да только корабль не тонет, Грег. И имей в виду: слинять в кусты не получится – тонуть будем вместе.

– Успокойтесь, – поморщился Данкан. – Я вообще не понимаю, отчего все вдруг переполошились. О наших делах в Тампе знают лишь несколько человек. Никаких уличающих нас документов не существует – иначе бы они давно всплыли. Двадцать пять лет – срок немалый. Эван Чалмерс, как мне представляется, человек разумный и ворошить прошлое не станет. Единственная ниточка – девчонка. Оборвать эту ниточку нетрудно. – Он повернулся к мэру. – Ты когда с ней встречаешься?

– Планировал через пару дней, но, наверно, придется передвинуть дату поближе.

Данкан кивнул.

– Согласен. Ее нужно как следует прощупать. Главное – выяснить, чем конкретно она располагает. И все же, полагаю, мисс Макбейн придется убрать.

– Убрать? Вы оба, похоже, спятили! – заволновался Харрингтон. – Ситуация в городе сейчас не та, что была пять лет назад. Если уберем Макбейн, Пэдроу решит, что причина в тех документах, которые она передала девчонке. А если информация уже расползлась? Мы что же, и дальше кровавый след потянем? Не знаю, как кто, а я…

Договорить он не успел – на столе звякнул внутренний телефон. Мэр ткнул пальцем в кнопку на панели.

– Да? Что такое?

– Сэр, прошу извинить, – прозвучал робкий голос секретарши, – но для вас сообщение.

– От кого?

– От Лу Боннито, сэр.

Харрингтон и Данкан замерли и одновременно повернули головы. Кремер оглянулся на них и, вероятно решив, что ситуация требует открытости, бросил:

– Читайте.

– Хорошо, сэр. Читаю. «План сработал на 90 процентов. Беру отпуск. Связь по запасному каналу». Все, сэр.

– Спасибо. – Кремер медленно опустил трубку на рычаг. Судя по всему, сообщение его не порадовало.

– Что за план, Джойс? – поинтересовался Харрингтон. – И что означает «сработал на 90 процентов»?

Кремер молчал. Вернувшись на место, он задумчиво побарабанил по подлокотнику, вздохнул и покачал головой.

– Не отмалчивайся, – проворчал Данкан. – Что за делишки ты прокручиваешь у нас за спиной?

Кремер откашлялся.

– Это касается Ромми Бродерик.

Харрингтон и Данкан недоуменно переглянулись.

– Ромми? Что же такого она наделала? Ромми всегда была послушной девочкой. – Данкан откашлялся. – Ты это не хуже меня знаешь.

– Была послушная, пока здесь не появился тот баскетболист из Лос-Анджелеса. Похоже, Ромми с ним разоткровенничалась, наболтала лишнего, а он посоветовал ей выйти из игры.

– И что?

Мэр вздохнул.

– Ромми позвонила мне. Сказала, чтобы мы на нее не рассчитывали, что не желает больше поставлять девчонок, а если мы попытаемся надавить, расскажет все на телевидении. В том числе и о планах в отношении Пэдроу.

В глазах Данкана запрыгало беспокойство.

– Что может Ромми знать о Пэдроу?

– Похоже, кто-то любит почесать языком в постели, – пробурчал Кремер. – Я бы…

– Что дальше? – довольно бесцеремонно перебил его Харрингтон.

– Она попыталась уехать. Скорее всего, к отцу, в Сиэтл. Разумеется, я не мог этого допустить. Пришлось обратиться за помощью к Боннито. Похоже, у него не все получилось.

– И наш Стиратель поспешил унести ноги, не так ли?

Кремер молча кивнул.

– Что с Ромми? – спросил Данкан, и голос его прозвучал так непривычно жестко и требовательно, что сидевший напротив Харрингтон удивленно вскинул голову.

– Я… не знаю.

– Ну так узнай.

Атмосфера в кабинете заметно изменилась, и это почувствовали все присутствующие. Кремер снял трубку…

– А теперь, пожалуйста, обо всем с самого начала и по порядку, – сказала Кейт, когда сестры встретились за ужином. – Отдельные детали я знаю, но общая картина как-то не складывается.

Лиза положила на тарелку куриную грудку, разлила по бокалам вино и пододвинула чашку с салатом.

– Боюсь, о полной картине говорить пока еще рано, но процентов на восемьдесят-девяносто она уже ясна.

– Итак?

– Мои родители, Рита и Джулиан Стоппарды, жили в Тампе. Папа был следователем, мама – учительницей. В 1980-м ему было поручено крупное дело о коррупции с участием нескольких чиновников мэрии. Речь шла об очень известных в городе людях и суммах в миллионы долларов. Отцу начали угрожать. Больше всего они боялись за будущего ребенка и, когда мама забеременела, придумали план. Макбейны были их давними и близкими друзьями. Джулия и Рита вместе учились в колледже. В течение нескольких месяцев Джулия имитировала беременность, а в августе даже уехала на несколько недель к подруге в Аризону. В начале сентября она вернулась в Мерфи-Лейк, и тогда же сюда приехали Рита и Джулиан. Они привезли меня с собой и оставили здесь. Предполагалось, что все закончится через два-три месяца и тогда они вернутся за мной.