Текст книги "Ритуал испытания"
Автор книги: Дэйра Джой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
– Я также делаю это для тебя, – мягко добавил он.
– Для меня? Почему?
– Позволь просто сказать, что я в долгу у тебя за прощальный подарок, что ты мне сделала, и остановимся на этом.
– Ты ничего мне не должен за него, я хотела его сделать.
– Как делаю и я. А сейчас, Оппер… – Ривер скрестил руки на груди и бросил на оранжевоволосого мужчину взгляд, который явно утверждал, что он не собирается слишком долго ждать.
– Я это не подпишу!
Грин закатила глаза.
– Забудь, Ривер, он…
Зеленые глаза Ривера вспыхнули в раздражении. Он наклонился и пробормотал что-то парню на ухо. Оппер сглотнул и поспешно ткнул кончиком указательного пальца в монитор, чтобы поставить отпечаток.
– У меня не было выбора! Графа Д’Анбеэ угрожала мне, сказала, что я соглашусь, мне будет худо.
– Она подходила к тебе в день моего скрепления? – спросила Грин.
Оппер кивнул.
– Пошла наверх и поняла, что я видел егошество. У меня не было выбора!
– Всегда есть выбор. – С мягкой интонацией произнес Ривер. – Ты принял деньги Д’Анбеэ и сейчас ты принадлежишь ей. Не хотел бы я быть на твоем месте.
Оппер сглотнул.
– Могу я сейчас уйти?
Ривер покачал рукой, как бы выметая его вон. Оппер кинулся к двери, захлопнув ее за собой, поспешив уйти.
– Что ты ему сказал, чтобы заставить подписать признание?
Он нежно улыбнулся и пожал плечами.
– А это, моя Маркель, конфиденциальные сведения содержанцев.
Грин засмеялась, когда он вручил ей признание.
– Это будет очень многое значить для Джорлана и его бабушки. Я никогда в полной мере не смогу отблагодарить тебя, Ривер.
– Ты все еще встречаешься с ней на рассвете?
Она не спросила, откуда он узнал. Слухи быстро распространялись на Рю.
– Да. Вызов брошен и принят.
Он кивнул.
– Тогда я желаю тебе удачи. Я слышал, что она очень, очень хороша.
Грин уставилась вниз.
– Да.
Большим пальцем он поднял ее подбородок.
– Поедем со мной в Западные края, Грин. Возьми Джорлана, если хочешь, мы сможем начать все с начала.
Она слабо улыбнулась.
– Ты знаешь, что я не могу сделать этого.
Он прокашлялся.
– Она – воин платинового разряда, Грин.
– Я знаю.
Он понял то, что она не смогла сказать. Рукой он обхватил ее щеку.
– Будь осторожна, хорошо?
– Всегда.
– Я уезжаю сегодня ночью.
– Не завтра?
– Нет.
– Она представляет для тебя угрозу?
– Да.
Грин понимающе кивнула. Если она проиграет бой Клаудин, Ривер будет беззащитен перед ней. Джорлан, по крайне мере, будет защищен условиями, с которыми она заставила согласиться Клаудин. Клаудин могла очень просто обратить свою ярость на мужчину, который был содержанцем ее врага.
– Я сожалею об этом.
– А я нет. У меня есть целая новая жизнь, из-за которой я с оптимизмом гляжу вперед, благодаря тебе.
– С тобой будет все в порядке?
Его зеленые глаза замерцали.
– Лучше, чем ты думаешь.
– До свидания, Ривер. Доброго тебе пути.
– И тебе, Грин.
Она подошла к двери и остановилась.
– Я всегда чувствовала, что в тебе есть скрытая сторона, Ривер, сторона, которую ты никому не позволяешь увидеть.
Нефритовые глаза Ривера вспыхнули через опущенные ресницы.
– Возможно, ты просто думаешь, что эта сторона существует, Грин. Возможно, я являюсь ничем большим, чем ты видишь.
– Когда я была маленькой девочкой, я была уверена, что на самом деле именно Аркеус вращается вокруг Форуса.
Краешки чувственного рта Ривера таинственно приподнялись.
– Интересная идея, – пробормотал он.
– Что-то мне говорит, что и в этом случае я не во всем ошибаюсь. – Она понимающе улыбнулась и вышла.
Ривер внимательно следил за ней в окно, когда Грин держала свой путь по улице.
Единственно, его нефритовые глаза посветлели до самого привлекательного оттенка аквамаринового.
– Ты скажешь ему, что любишь его?
Грин стояла над своим спящим сыном, ее пальцы легко поглаживали несколько волосиков на макушке его головенки.
– Не делай этого, Грин. Позволь мне пойти к ней. Если я отдам ей себя в качестве штрафа, Септибунал прекратит все дело, включая этот сумасшедший вызов!
Грин расправила свои узкие плечики.
– Нет. Я не сделаю этого. Как ты можешь даже думать о том, чтобы отправиться к этому чудовищу? Ты этого никогда не переживешь, Джорлан.
– А я рискну! – почти проорал он. – Я не могу позволить тебе сделать это!
– Ты не можешь позволить мне сделать это? Не будь дураком, яркопламенный дракон. Это то, что делает Маркель. А сейчас я больше не буду говорить об этом.
– Это самоубийство.
Грин вздернула подбородок вверх.
– И что заставляет тебя думать, что я не смогу справиться с ней?
– Грин, я люблю тебя и весьма высоко оцениваю все твои способности, но ты не воин. А она – да. Будь благоразумной! Позволь мне…
– Нет. Конец дискуссии.
Его светлые глаза прищурились.
– Очень хорошо, тогда пойдем со мной на прогулку.
– Сейчас? В этот час?
– Если не сейчас, то когда? – тихо спросил он.
Она сглотнула от значения, вложенного в слова. Сейчас мог быть их единственный шанс. Тихое громыхание вдалеке, казалось, подчеркнуло его просьбу. И напомнило о некоторых ночных опасностях.
– Джорлан, ты имеешь в виду на твоем Кли?
– Да. Пойдем. – Он схватил ее руку. – Позволь показать мне мир, который ты не знаешь.
Она нерешительно сжала его ладонь. Она хотела испытать то, что испытывал он в этих поездках.
– Ты думаешь мудро поехать так далеко? – Грин осторожно взглянула вниз мягко ерошащиеся перья Сабира.
– Я думаю, это мудро? – Он загадочно улыбнулся.
– Ты понимаешь, что я имею в виду – безопасность.
– Я не взял бы тебя никуда, где не считал бы, что там безопасно. То есть это не значит, что это не рискованно. – Его губы пощипывали сзади ее шею.
Грин обидчиво дернула плечами.
– И почему я ждала прямого ответа? Ты никогда не давал ни одного…
– Я всегда давал тебе прямой ответ, лекса. Просто это нетот ответ, которого ты ждешь.
– Нееее, это не ответ, который я могу расшифровать.
Он тихонько засмеялся за ее спиной и заставил Сабира скакать быстрей.
Грин вцепилась в гриву Кли. Она никогда не созналась бы, но предпочитала более медленную ровную рысь Кибби.
Он увез ее далеко в глушь, в холмы под широким простором ночного неба. Грин всегда любила эту часть поместья. Местная растительность никогда не была укрощена руками человека. Таков был первобытный вид Форуса, изобиловавший образами и звуками его жизни. Даже, несмотря на то, что женщины колонизировали это место более чем тысячу лет назад, ночь осталась чужой. Она стала экзотической, таинственной вуалью, пеленой скрывающей чувства. Неуловимой, манящей. Возможно, даже опасной. Грин бросила взгляд через плечо на Джорлана. В точности как ее имя-носящий.Дрожь прошла по ее спине.
Она не была удивлена тому, что он заметил. Эти проницательные аквамариновые глаза ничего не пропускали.
Вдали спиралью в небо закрутились воронки испарений, поднимаясь от земли в прелюдии к ночному волшебству. Воздух, казалось, сгущался в мерцающих структурах. Вокруг них собирались тучи. Грин заморгала, озадаченная увиденным.
– Джорл…
– Шшш. – Его руки обвились вокруг нее, привлекая ближе. – Наслаждайся ночью, Грин. Ничто не навредит тебе здесь.
Сабир увеличил скорость. Из ниоткуда их окружили огнекрылы, сопровождая в поездке. Их быстро бьющие светящиеся крылышки, колеблющиеся, крошечные звенели как колокольчики. Маленькие светлячки блестели над ее головой, как длинные полосы, стелющиеся по ветру.
Странный, чудесный запах наполнил воздух. Дождливый, с намеком на ночную тиллу. Грин глубоко вдохнула, позволяя поразительному аромату вызвать дрожь в ее теле. Неудивительно, почему Клу и Кли любили спать на таких листьях.
Она закрыла глаза и медленно выдохнула, все ее тело оживилось, тянясь к могущественному зову. Иногда рассвет, ее любимое время, приносил с собой особое обещание дня. Но тут было по-другому.
– Почему я никогда не чувствовала этого раньше, Джорлан?
Это особая песня Форуса, Грин. – Его теплое дыхание лизнуло завиток ее ушка. – Он открывается тебе, моя любовь.
Как если бы от какой-то неслышной команды Кли тоже втянул воздух. Сабир наполнил свои легкие воздухом ночной песни. Тихий, певучий звук проклокотал в его горле. Вдоль горизонта с тучи на тучу начали проскакивать разряды.
Сабир, разгорячившись, увеличил скорость, его темп буквально выбил дух из Грин.
За ней твердое, горячее тело Джорлана и обвивающие руки, ее единственный якорь.
– Мы должны повернуть обратно до того, как приблизятся разряды, Джорлан, – напомнила она ему на фоне громыхания приближающегося шторма.
– В этом будет не слишком много смысла, лекса, поскольку мы направляемся вшторм.
Грин забарахталась в его объятьях, пытаясь повернуться.
– В шторм?Ты сумасшедший? Мы не можем…
Он потерся своей щекой о ее, наклоняясь вперед чтобы заявить:
– Ты должна поверить мне, Грин… как я уже поверил тебе.
Грин открыла рот, чтобы возразить и захлопнула его. Это весьма вероятно был ее последний шанс обнаружить то, что он так тщательно оберегал. Она была уверена, что чем бы это ни было, оно хранит ключ к мужчине.
Ко всему, чем он был.
Она знала, что то, чему она почти была свидетельницей, изменит ее сознание навсегда.
Это было рискованным, но она не волновалась. Она желала знать.
Ей было необходимо разделить эту его часть, даже если это означало поступиться своим мнением его суждению. Она пожертвовала всем ради этого мужчины, но в ее мыслях никогда не возникало и тени сомнения, что он достоит ее веры. Молча, она кивнула.
Он выдохнул ей в шею, отрывистый прилив жаркого воздуха.
Сабир скакал в ночи, окруженный огнекрылами. Разряды начали беспорядочно низвергаться к земле, попадая в рудные камни с громким, потрескивающим рокотом. Атмосфера вокруг них начала резко наэлектризовываться. Гром потряс землю.
Нет… не гром!
Грин вгляделась через поля в дальние склоны. Там, где ночь встречалась с землей, собрались тысячидиких Кли! Грин открыла рот от впечатляющего зрелища. Все они плыли на ветру! Их перьевые гривы вздымались в небо, казалось, они почти скользят сквозь разряды! Радостно сопровождая, возле них порхали огнекрылы.
– Ради Основательницы! – прошептала Грин. – Что они делают?
– Они бегут наперегонки с молниями. – Джорлан склонил их дальше над шеей Сабира. – Как собираемся и мы…
До того, как Грин смогла ответить, Джорлан подстегнул Кли щелчком поводьев, и они повернули прямо к шторму. Их окружил туманный свет, огнекрылов прибывало, пока не стало так много, что стало похоже, будто смотришь сквозь занавеску из крошечных звездочек. Разряды быстро приближались. Казалось, воздух назойливо звенит. Громыхание усиливалось и усиливалось.
И тогда это случилось над ними.
Разряды с шипением и свистом падали с неба вокруг них. Воздух воспламенился. Зубчатые молнии ударяли в камни с оглушительным треском, объединившимся со звуком копыт десятков тысяч скачущих Кли! Среди возбуждения от шторма, Грин заметила то, что никогда не осознавала раньше.
– Они не разбегаются, – изумилась она.
Джорлан таинственно улыбнулся.
– Нет, не разбегаются.
Разряды били все быстрей и быстрей. Поражая все вокруг них. Шею Грин закололо сзади и от наэлектризованного воздуха, и от дыхания Джорлана.
Огнекрылы начали формировать вокруг них искрящуюся сеть!
– Они защищают нас от разрядов?
– Не совсем. Понимаешь, они защищают разряды от нас.
– Что ты имеешь в виду? Расскажи, что происходит.
– Шторма – это не то, чем считают их люди.
– А чем же они являются?
– Разряды – это средство общения Форуса.
Грин попыталась повернуться в седле.
– Что ты подразумеваешь под средством общения?
Джорлан пожал плечами.
– Они переносчики, если желаешь, некоторого типа диалога.
– Я не понимаю тебя.
– Я скоро объясню. А сейчас, наслаждайся впечатлениями. Они заставят тебя почувствовать себя лучше.
А она и чувствовала себя хорошо. Неправдоподобно хорошо.
Внезапно Кли в унисон вскинули головы и радостно и громко затрубили в небо. Оглушительный звук достиг разрядов, отражаясь от земли. Это было невероятное зрелище.
– Что они прославляют? – завопила она, стараясь перекричать шум.
– Жизнь Форуса, моя имя-дающая, – ответил он до того, как откинуть свою собственную голову, чтобы счастливо прокричать в ночь. Это было ликующим освобождением силы, объединения мощи, признание уважения.
Хлынул теплый дождь, омывая воздух. Грин и Джорлан подняли лица, позволяя приятной воде нежно их омывать.
Молнии начали уходить на восток. Большинство Кли исчезло, скрывшись в дебрях так же быстро, как и появились.
Когда отгромыхал последний разряд, за ними мчались только пара молоденьких Кли.
Вокруг них, медленно взмахивая крыльями, порхали огнекрылы, и Сабир замедлил свое движение до обычного галопа, все еще достаточно быстрого по любым стандартам.
Джорлан повернул Сабира к западу, следуя по старой тропинке в глубокие заросли. Несколько огнекрылов последовали за ними. Краткие прикосновения их крылышек к рукам Грин чувствовались как крошечные поцелуи.
Они вошли на скрытую поляну. Свет Аркеуса вспыхивал в каскаде водопада и маленьком озерце. Сондрево справа от пруда стоял в ночном цвету. Его длинные невесомые ветви покачивались на бодрящем ветерке, подувшем после разрядного шторма, создавая умиротворяющий, утихомиривающий шум. Макушка сондрева была усыпана бледно-розовыми цветками. Благоухающие соцветия были темно-пурпурными в центре и окружены характерными для сондрева изогнутыми листьями. Говорили, что пряный аромат пробуждал сердечное желание.
Это было прекрасное место. Укромное, покрытое буйной растительностью, таинственное и манящее.
– Мое любимое место с тех пор, как я приехал в твои владения. – Сказал ей Джорлан.
Она не удивилась. Место было очень похоже на него.
Он остановил Сабира и спешился, после чего предложил ей руку, чтобы спуститься. Она отвергла его помощь, в конце концов, она была Лордой.
– Мне не требуется твоя помощь, я великолепная наездница.
Уголки его губ приподнялись, когда он убирал руку. Упрямая Лорда.
Она покачнулась, ощутив головокружение. Джорлан помог ей восстановить равновесие, одарив понимающим взглядом.
– Ты никогда раньше не состязалась со штормом, лекса. Огромное количество энергии. Это может сбить с толку.
– Ладно. Я поняла. – Грин, шатаясь, подошла к большому валуну, схватилась за его край и села. Дрожащей рукой она отбросила волосы с лица.
Всего лишь через пару часов она встретится с Клаудин в предполагаемо смертельной схватке. Сейчас она не хотела думать об этом. Она не хотела тратить ни единого мига своего времени, проведенного с Джорланом.
Она похлопала по камню.
– Подойди, расскажи мне, что ты желаешь, имя-носящий. – Она слегка улыбнулась. – Расскажи, сколько невозможных вещей ты можешь сделать до утра. – Она наморщила носик. – Моя мать обычно рассказывала мне такое – думаю, это было частью истории, которую она рассказывала мне перед сном – что-то о девочке, исследователе миров. Она прошла через пространственно-временной туннель… Не могу вспомнить остальное за исключением того, что кто-то или что-то всегда опаздывал. (Тааак… интересно, это ссылочка на какую-то известную нам книгу?)
Джорлан растянулся на вершине плоского валуна, лежа на боку возле нее, подперев ладонью щеку.
– Весьма плохо, что ты не можешь вспомнить больше. Аркеусу понравилось бы.
Грин засмеялась.
– Он не слишком придирчив, любит все.
– Это может быть хорошей чертой.
– Да, может.
Середину его лба пробороздила морщинка.
– А также может вызвать у него жестокое разочарование.
Она внимательно посмотрела на него.
– Как сделало с тобой?
Он молча посмотрел на нее, его светлые глаза сияли в полусумраке. Это напомнило ей, как близки они были в прохладе воды, расстилавшейся перед ними.
– Ты должен убедиться, что он не пострадает. Ты должен направить его.
– И как я должен направить? – серьезно спросил он.
– Накажи ему никогда не терять свою любовь ко всему. Накажи смирять эту любовь к признанию сущности жизни.
– Сущности жизни, как понимаешь ее ты, или как вижу я? – Он одарил ее очаровательной улыбкой.
– Возможно, по существу, они являются одним и тем же.
– Я начал верить, что это правда. – Он вытянул руку и обхватил ее за шею, привлекая к себе для короткого поцелуя. После чего отпустил. – В любом случае, ты тоже будешь здесь, чтобы направлять его.
Грин отвела взгляд прочь от водопада.
Джорлан пару минут хранил молчание.
Они оба знали, что это маловероятно.
– Почему ты рискнула всем ради меня, Грин? С начала… это было просто благородство, объединение наших семей?
– Боюсь, что нет. – Она повернулась к нему снова. – Я желала тебя, Джорлан. Я всегда планировала сделать тебе предложение. Я надеялась, что со временем ты придешь ко мне на своих собственных условиях. Вмешательство Клаудин вынудило меня обнаружить свои намерения. Я должна была действовать быстро.
Его пальцы погладили ее по щеке.
– И смотри, куда тебя это привело.
Рука Грин накрыла его ладонь.
– Красивый сыночек и сводящий с ума имя-носящий – хорошая цена при любом раскладе. – Она слабо улыбнулась. – Вы двое представляете опасность моей решимости, хотя я и не должна говорить тебе об этом. Я полностью принадлежу вам обоим, и боюсь, что избалую… – Она остановилась и сглотнула ком в горле. После того как наступит рассвет, она уже никого не будет баловать.
Джорлан стиснул ее руку.
– Джорлан, пожалуйста, расскажи мне, что ты имел в виду раньше, когда говорил, что разряды – средство общения для Форуса.
– Форус – живой, Грин.
Глава 16
– Живой?.. Конечно, живой. Каждая планета, которая поддерживает жизнь…
– Нет. Я имею в виду, что он по-настоящему живой. Разрядные шторма – это как Форус «связывается» с собой. Рудные камни уподобляются детям, хотя это чуждая людям взаимосвязь и трудная для объяснения. Форус обращается к своим детям. Всемсвоим детям.
Его дети? – Грин втянула воздух.
Это открытие поразило ее как удар молнии.
– Ты говоришь о том, что луна сама по себе является какой-то разновидностью грандиозной формы жизни?
– Да. Древним разумом.
– Но… это невозможно… Мы бы обнаружили интеллект…
– Не такого вида.
– Я тебя не понимаю.
– Ученые связывают такой разум с простыми природными ритмами. Даже Аркеус – часть его цикла.
– Ты сумасшедший? Такого не может быть! – И все же она вспомнила свои размышления о том, что порой казалось, что, хотя луна вращалась вокруг планеты, именно Аркеус был постоянным спутником Форуса.
Он решительно взглянул на нее.
– Ты действительно думаешь, что это так странно? Сколько раз ты слышала, как люди говорят, что мы должны жить в гармонии с нашей землей? Почему, ты думаешь, они так полагают? Интуитивно они чувствуют, что так поступать правильно. Сколько историй и легенд оставлено последующим поколениям еще со времен Исходоточки о таких местах?..
– Они – выдумка! Истории, чтобы стимулировать работу ума, вот и все.
Он затряс головой.
– В таких историях есть крупица истины. Не это ли их характерная черта?
Придя в ужас, Грин посмотрела вниз на грязь под ногами и тут же подняла ноги вверх.
– Оно думает? Смотрит на нас сейчас?
Джорлан тихонько засмеялся.
– Ничего подобного. Форус ощущает. Познавательный процесс – строго эмоциональный. Восприятия так сложны, так изощрены, так развиты и так удалены от нас самих, он обладает уникальным познанием, если ты пожелаешь так определить.
– Ну, а как бы ты обозначил это?
– Никак. Оно слишком трудно, чтобы передать в человеческих понятиях; ближайшее, что я могу найти, что его сознание – визуальное «осознание». Ничего похожего на твои эмоции. И вообще не эмоции человека. Ты не должна их путать. Они очень различаются. Все формы жизни здесь, за исключением по большей части нашего вида, сложным образом соединены с Форусом. Бланоки. Огнекрылы. Кли. – Поддразнивая, Джорлан приподнял бровь. – Даже твоя драгоценная Клу, хотя я ненавижу признавать это.
Грин отметила, что он произнес «твои»эмоции – не «наши». Насколько он был связан с этой внеземной формой жизни? Судя по тому, что он рассказал, каждый вид на Форусе был симбиотически связан друг с другом и с самой луной. Идея была такой чужеродной; живя здесь более тысячи лет, они не имели об этом понятия.
– Это трудно осмыслить. Как ты узнал все это, Джорлан?
Он пристально уставился на нее, ожидая, пока она сделает правильное заключение.
Ее губы приоткрылись, когда к ней пришел ответ.
– Ты – Сензитив.
– Да. Я связан со всем здесь, как и Форус со мной. Точно так же как джинто и бланок.
Это объясняло, почему бланоки прилетели в ее сад. Чтобы быть рядом с ним. Также это объясняло так много других вещей. Я никогда не видел джинто до этого, по крайней мере, своими глазами.Грин вспомнила его слова в тот день у реки. Она подумала, будут ли уровни, которые смогут разделить только он и Форус.
– Как в точности ты связан, Джорлан?
– Я «слышу» картины нашей жизни. Я часть всего, что есть Форус, но я независим. Порой я могу ощущать течение изменений.
Некоторые Сензитивы обладали сильными гипнотическими способностями. Кажется, Джорлан был одним из них. Может быть, и не только Джорлан.У Грин были подозрения, которые она должна была озвучить. Она сглотнула.
– Аркеус?
Мужчина склонил голову.
– Да, он такой же, как я.
– Это… это хорошо, Джорлан?
Его пальцы нежно погладили лицо женщины.
– Это очень хорошо, имя-дающая. В самом деле, очень хорошо.
– Почему?
– Форус обращается к нам, но мы не слышим его зова. В ходе жизни он приспособил себя и понял, что по прошествии длительного времени мы приспособимся к этому месту. В конечном счете, родились те, кто обладал определенной предрасположенностью, позволявшей контакт с формой. Так началась связь, которая продолжается семь сотен лет. Мы медленно изменяемся, понимая все больше и больше. Форус не вмешивается в нашу селекцию, но способность объединяться с Форусом может изменить наши жизни. В нем есть мудрость, источник, чтобы ощущать, знание, чтобы постигать – если у тебя есть способность переводить это в человеческие понятия. Такая мудрость могла бы быть бесценной для нас, как для биологического вида.
Грин думала об этом. Морщинка беспокойства пролегла на ее лбу. В нечестных руках такое знание могло к тому же оказаться слишком заманчивым для махинаций. Их общество в опасности? Как член Дома Лорд, она несла ответственность по защите колонии.
Джорлан вздохнул.
– Ты беспокоишься о возможной опасности. Я не могу солгать и сказать, что ее не существует, именно поэтому я храню секрет, как, предполагаю, делают и другие. Возможно, они боятся за свою собственную жизнь и безопасность, стань известна их высшая степень одаренности. Некоторые из нас могут с точностью указывать лучшие места для выращивания зерна, для добычи полезных ископаемых… и много больше, Грин. Беспринципные люди могут добиться, чтобы другие подчинялись его командам.
– Поистине. А у тебя есть связь с другими Сензитивами?
– Нет. До недавнего времени, я даже не знал, об их существовании.
Она вслух поинтересовалась, как и множество других до нее, почему все Сензитивы были мужчинами.
– Я точно не знаю, почему.
Еще кое-что пришло ей на ум.
– Клинки-метеоры! По этой причине ты можешь сражаться ими? Это какая-то твоя часть сущности Сензитива?
– Частично. Понимаешь, на самом деле они не клинки-метеоры, Грин. В действительностиэто – бритвенные камни.
Ее глаза расширились.
– Такого не может быть! Бритвенные камни смертельно опасны! Никто не может управлять их реакцией.
– Я могу. Бритвенные камни – истинные дети Форуса. Они не чужие этому миру, как думают ученые. Они – би-жизнь, получающаяся при разрядном цикле.
– Объясни, что такое разрядный цикл.
Джорлан замолк.
– Это слишком запутанно, чтобы передать словами. Достаточно сказать, что рудные камни являются большим, чем кажутся.
Грин заподозрила, что он чувствует себя не слишком уютно, когда делится такой информацией.
– Почему ты и Кли кричали в шторм?
Он ухмыльнулся.
– Мы праздновали неподвижное изменение жизни. Бытие всегда меняется, оставаясь при этом постоянным. Эмоциональное зрение – это дар Форуса, приносящий много радости. Молнии привносят характерную черту. Это способ Форуса для того, чтобы… – он поколебался, чтобы найти правильные слова, чтобы выразить свои мысли – чтобы изобразить огромную любовь ко всему этому.
Грин припомнила то, чему была свидетелем. Кли, прекрасные и свободные, устремляющие свои сердца, чтобы петь на ветру. И Джорлан, делавший то же самое. Она никогда не забудет, как его красота брала начало в его душе. Она была так благодарна, что была там, чтобы быть тому свидетельницей, чтобы пронести такой внушающий благоговение образ с собой навсегда.
Форус был больше, чем их домом; он был их убежищем в шторм. Каким-то образом это изменило ее мнение. Знание, которое она приобрела сегодня ночью, могло бы помочь ей совершить широко распространенные изменения. Если она переживет завтрашний день…
– Расскажи мне больше о бритвенных камнях. Как ты можешь обладать ими?
– Я связан со всем здесь, как Форус связан со мной. Я слышу образы нашего существования, так же как Кли, так же как огнекрылы. Я – часть каждого движения этого места, и все же я независим. Клинки-метеоры реагируют на мои действия, вместе мы создаем внешние очертания. Движения вы называете Гле Киан-тен. Ваши мастера интуитивно постигают секреты земли, но ни один синтезированный клинок никогда не сможет быть равным по силе природному. Понимаешь, формы и бритвенные камни происходят от самого Форуса.
– Как ты делаешь это?
– Я связан напрямую с источником, так я становлюсь его сущностью.
Она задумчиво разглядывала его. Его слова почти точь-в-точь отражали догмат Гле Киан-тен.
– Все Сензитивы могут делать так?
– Некоторые обладают способностью, но… кто-то может быть более опытен, чем другой.
– Почему?
– Не знаю. Думаю, он обладает чем-то, чтобы производить манипуляции некоторого сорта… – он казался искренне озадаченным.
Грин закусила губу и искоса взглянула на своего имя-носящего. Манипуляции…
Творения Санторини.
Могло ли это быть? В попытках улучшить их вид Санторини случайно создала более значительную, особую «связь» с этим «чужим» миром, который способствовал их выживанию? На самом деле, после экспериментов Санторини колония начала благоденствовать. Тем не менее, не был обнаружен ни один Сензитив Санторини.
– Этот манипулирующий фактор, о котором ты говоришь, существует сейчас?
На мгновение он закрыл глаза.
– Да.
– Он исходит от тебя? – Она задержала дыхание, ожидая его ответа.
Он снова на мгновение прикрыл глаза.
– Нет.
– Ты можешь рассказать мне что-нибудь еще?
– Источник манипуляций… может действовать в своих целях.
– Это хорошо или плохо?
– Не знаю. Форус не делает таких различий.
– Ты всегда знал о Форусе?
– Да, Грин. Я просто не знал о понятии Сензитив. Когда я был маленьким, я интуитивно понимал свое соединение. Оно всегда было со мной. Я никогда не думал, что побочным действием окажется повышенная чувствительность к физическому возбуждению. Спасибо тебе, что указала мне на это таким соблазнительным способом. – Его зубы вспыхнули белым в темноте ночи.
Она улыбнулась.
– С превеликим удовольствием, яркопламенный дракон. – Она уставилась вверх на звезды. – Мы должны возвращаться обратно. Уже поздно.
– У нас есть время. Давай останемся немного подольше. – Он перевернулся, кладя голову ей на колени.
Грин пробежала пальцами по шелковистым волосам. Она не хотела возвращаться тоже. Он смотрел вверх на нее, светлые глаза блестели на фоне тени его лица. Прекрасные и так сильно похожие на воды Форуса…
Она вздрогнула. Соединение. Оно отражалось в его глазах и всегда там было.
Каждый член экипажа на борту NEOFEM’а заметил и ощутилкрасоту этой земли. Несмотря на то, что луна была их приемным домом, все они любили ее. Она не всегда была добра, но неизменно таинственна. И ее объятия были безупречны.
– Что? – тихо спросил Джорлан.
– Ничего. – Большим пальцем она обрисовала маленький кружок на его виске. Должна ли она поведать Септибуналу то, что он рассказал ей? Это было ее долгом – проинформировать их о поразительном открытии. И все же, как они отреагируют?
Казалось, Джорлан интуитивно понял, что беспокоит ее. Его длинные черные ресницы на мгновение скрыли выражение глаз. После чего он пристально посмотрел на нее.
– Не отдаляйся от меня, Грин, – прошептал он. – Я не смогу вынести, если ты так сделаешь.
Она уставилась на него в шоке.
– Зачем тебе так считать? Я люблю тебя, Джорлан. Ты – Тамрин и отец моего наследника.
Его рука потянулась, чтобы обхватить ее шею. Он притянул ее лицо ближе к своему.
– Слой может посчитать нас запятнанными нашими способностями «видеть» мысли чужого вида.
– Абсурд. Твоя связь с Форусом делает тебя более человеком во всем. Уверена, что твое отличие от Форуса должно быть запечатлено внутри тебя – с этим тебе самому придется бороться, особенно если ты ощущаешь, что мы, как вид, не соответствуем.
Его лицо отразило восторг ее проницательностью. Грин незамедлительно определила единственную трудность существования человека в согласии с Форусом. Мужчина приподнялся, чтобы нежно коснуться ртом ее губ.
– Ты – моя связь, – хрипло пробормотал он.
Она улыбнулась.
– Я с трудом в это верю.
У Джорлана дернулись губы.
– Это правда. Когда ты открыла мой мир телесному, ты по-настоящему освободила мою природу Сензитива. Перенесла ее на совершенно иной уровень. Я интуитивно понимал многие вещи, но они не выстраивались в логическую цепочку внутри меня, пока ты не зажгла мое желание. Я всегда буду благодарен тебе за это, Грин.
– Благодарен, – невозмутимым тоном повторила она. – Изумительно.
Он ухмыльнулся, продемонстрировав две глубоких ямочки.
– Говорят, что сондрево обладает способностью порождать желание…
Она поняла, куда он клонит.
– Это не всегда самое лучшее.
– Ах, но порой так и есть. – Он повернулся с ее коленей, чтобы встать перед ней. – Посмотрим, каково твое желание? – Он схватил ее за руку.
– Почему мое? Почему не ты?
– Потому что мы уже знаем, каково мое желание.
Сильные руки потянулись к поясу ее платья, распуская маленькие завязки. Оно упало к ее ногам светлым облачком ткани.
Он расстегнул заколку, удерживающую ее волосы. Длинные темно-рыжие пряди каскадом упали на плечи и спину Грин, спадая до талии. Ее груди, ставшие больше с рождением Аркеуса, вздымались под шелковистой массой. Соски, розовые даже в таком свете, пронзали длинные локоны.
Джорлан смотрел на нее взглядом неприкрытого желания, такого неконтролируемого, что и в самом деле не было сомнений, что это была за страсть. К ней.
Он сбросил свою одежду под ее внимательным взглядом. Встав обнаженным перед ней, он обхватил ее руками и затащил под струящиеся ленты сондрева.
– Так это просто легенда, Джорлан.
– Да? – Он наклонился, чтобы прикусить краешек ее губы. Его сладко-мускусный вкус соблазнял ее на желание большего.
