Текст книги "Ритуал испытания"
Автор книги: Дэйра Джой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
– Меня завораживают эти упрямые рыжие кудряшки.
– Тебя?
– Дааааа. – Ткань прошлась сквозь них, погружаясь между женских складочек, скрытых под водой. Он повернул их ладони, позволяя ей ощутить кончик своей мужественности, просто прикасающийся к ее лону.
После чего обмотал ткань вокруг одного пальца и снова погладил ее там же. Гладь и шероховатость одновременно.
– Джорлан… – Грин откинула голову ему на грудь.
Обхватив ее рукой за подбородок, он нежно повернул лицо Грин так, чтобы своим ртом накрыть губы, продолжая потирать и гладить ее тканью, пальцем и собой. Благоухание сирени клубилось повсюду вокруг горячим ароматом. Джорлан глубоко вдохнул запах, смешанный с их собственными. Глухой звук удовольствия снова вырвался из его горла.
Он глубоко погрузил язык в ее рот, как и палец в нее внизу.
Грин застонала.
Другой рукой Джорлан накрыл ее грудь массирующей лаской. Его ладонь сомкнулась над напрягшимся соском, задевая его движениями туда и обратно.
– Тебе нравится? – невнятно пробормотал он.
– Даааа, даааа! – Грин яростно целовала его.
– Грин… позволь мне ощутить тебя… как раньше…
– Ты хочешь войти внутрь? – Она прижалась к нему спиной, вжимаясь бедрами в его пах.
– Ради Основательницы, да! – зашипел он. На мгновение она задумалась о том, чтобы отсрочить его усиливающее удовольствие, заставив подождать, но решила так не делать. За это выступала та ее часть, которая сомневалась, выдержал бы он дольше. Грин не была готова противостоять ответной реакции и тому, что она вызвала бы.
Она скинула его руку со своей и повернулась лицом к мужчине. Джорлан откинулся на бортик ванны. Его расширенные зрачки были подернуты дымкой. Мокрые темные волосы стекали ото лба назад. Четко очерченные губы, которые так чудесно ощущались во время поцелуев, слегка приоткрылись, демонстрируя кромку белых зубов.
Пульс тяжело бился в сильной колонне шеи.
Грин положила одну руку на его широкое плечо, другой на сердце. Ритм вздымался сильно, мощно. Она могла чувствовать его удары кончиками пальцев. Не учащенный. Настойчивый.
Страстный взгляд Джорлана прошелся по ее чертам. На его лбу выступили капельки пота.
– Иди ко мне, – раздался хриплый шепот.
И она пошла.
Она соединила их, опустившись вниз. Грин откинула голову и закусила губу. Невероятное чувство связанности, когда он внутри! Не только с ним. Со всем. Оно заставляло ее чувствовать неощущаемое до этого – неуловимые образы, смешивающиеся со всей ее сутью.
Джорлан громко застонал.
Его рука обвилась вокруг ее талии, притягивая женщину ближе. Он склонился к ее шее, проведя губами вдоль линии волос, прижимая ее так сильно к себе, как только мог.
Этот участочек был чрезвычайно чувствителен у Грин. Она была так охвачена тем, что вытворял его рот, что оставалась неподвижной, утопая в прикосновении.
Он приподнял бедра, полностью наполняя ее.
Глаза Грин распахнулись:
– Джорлан.
Она могла чувствовать его веселую улыбку на своей шее. Он снова вошел в нее, подкидывая в воде так, что она резко опустилась на него.
– Осторожней, ты поранишься!
Ладонями он надавил ей на спину, заставляя набухшие кончики грудей уткнуться в его торс. Он улыбнулся ощущению и потерся скользкой от воды грудью об отвердевшие соски.
– Тогда покажи, как ты можешь двигаться на мне, сладкая лекса.
Проявление нежности (особенно такое, в конце концов, он назвал ее сладкой охотницей) не прошло для нее незамеченным. Грин выгнула спину, плотно прижимаясь своими бедрами к его. После чего продемонстрировала, что даже человек, обожающий Клу, может лететь как стремительная, дикая стрела молнии.
Только дольше.
Вскоре Джорлан потерялся в ее глубоких, проникающих движениях. Он пульсировал внутри нее, когда она непрерывно скользила на нем. Ее бедра крепко сжали его, заставляя отвечать. Он прикусил ее плечо, потом шею.
Пока Грин утоляла их страсть, Джорлан протянул ногтями от шеи женщины до поясницы. Недостаточно, чтобы оцарапать, но довольно, чтобы вызвать дрожь обнаженных нервов.
Грин тотчас же достигла освобождения.
Ее сильные спазмы струились по всей его длине, заставляя чувствовать себя опасно утолщающимся.
Прижавшись своим ртом к ее губам, он поглощал крики наслаждения Грин. Его ладони скользнули на округлые ягодицы женщины, прижимая их так, чтобы войти еще плотнее. Он никогда не чувствовал себя так хорошо! Таким живым.
Образы проплывали в его голове. Он нашел именно тот, что хотел, когда исторг в нее семя.
Грин уткнулась лбом в Джорлана, отчаянно пытаясь восстановить дыхание. Время!
– Мы должны поторопиться или опоздаем на трапезу после скрепления! Аня сдерет с нас кожу заживо, если мы прибудем слишком поздно!
– Почему? – с трудом выдохнул Джорлан, тоже пытаясь вновь вздохнуть. – Почему мы должны идти на этот обед?
– Это традиция. Твоя бабушка должна убедиться, что я хорошо обращаюсь с тобой.
Джорлан одновременно захохотал и застонал.
– Боюсь, доказательство будет очевидным для всех.
Она закатила глаза.
– Ты не можешь разбираться в таких вещах, Джорлан.
– Нет?
– Нет.
– Ты думаешь, никто не заметит этот удовлетворенный, сонный взгляд на моем лице? Или медленную, прихрамывающую походку?
Она засмеялась.
– Возможно, да.
– Мммм, я так и думал. – Он опустился затылком на стену.
Она заморгала, когда кое-что пришло ей на ум.
– Что ты имел в виду, когда сказал, что обожаешь, когда мои волосы так заколоты? Я никогда не ношу такую прическу, за исключением случаев, когда принимаю ванну.
– Я так сказал?
– Да!
– Хммм. Тогда я обожаю смотреть на них, когда ты моешься.
– Но ты никогда не видел меня в ванной прежде!
– Нет? – Он потянул зубами за ее нижнюю губу.
– Нет. – Грин уперлась руками в бедра. Она начала прикидывать, до какой степени он играл с ней. Каждый раз, когда она откликалась своим «нет» на его, его губы слегка поддергивались.
– Ну, если бы я так сделал, лекса, полагаю, это на самом деле оказалось бы предвиденьем. – Он незаметно улыбнулся.
Глава 10
Гости уже прибыли, когда Грин и Джорлан приехали в поместье Рейнардов. По традиции обед был мероприятием для достаточно узкого круга лиц: Септибунала и ближайших друзей Ани. Сначала Герцогина одарила парочку сдержанно-неодобрительным взглядом. А потом подмигнула. Грин начала оправдываться.
– Я прошу прощения, Аня, мы…
Герцогина подняла руку.
– Не беспокойся об извинениях, мне совершенно ясно, почему вы опоздали. – Она пристально взглянула на Джорлана. Тот внезапно притворился заинтересовавшимся затканным цветами ковром.
Герцогина продолжила.
– И я не спрашиваю, как ты поживаешь, Джорлан, поскольку могу видеть по искоркам в твоих глазах, что более чем прекрасно.
Трапеза, проводимая после скрепления, должна была засвидетельствовать интересующимся отцам и матерям, что их сын никак не пострадал во время ночи скрепления. Обычно это было веселое, радостное событие для всех за исключением неестественно мрачного имя-носящего.
Но сейчас был не тот случай.
От замешательства на щеках Джорлана выступил легкий темный румянец.
– Не стыдись. – Аня похлопала его своим холофаном, разворачивая его планки со звуком, напоминающим миниатюрный разрядный шторм. – Я предпочитаю видеть тебя выглядящим так, чем как-то иначе.
– О, а вот я предпочту видеть его немножко по-другому, – сострила Грин, качестве гордой имя-дающей начиная отпускать шуточки. Она озорно ухмыльнулась. Аня фыркнула.
Джорлан одарил их сдержанным взглядом.
– Вы обе отвратительны.
Они засмеялись.
– Лучше привыкай к этому сегодня вечером, мой яркопламенный дракон. Сегодня – ночь, когда на тебя посыплются все подковырки гостей.
– Мерзкий обычай. Так я выгляжу по-другому? – Он сделал мечтательное лицо. Герцогина захихикала.
Гости собирались добродушно поддразнивать его касательно потери вуали и первого знакомства в жизни с более тонкими наслаждениями.
– Насколько неприятно это окажется?
– Достаточно неприятно. – Предостерегла Грин. – О, они облекут это двусмысленностями, чтобы постараться посильнее ужалить. – Она одарила его ослепительной улыбкой. Встав на цыпочки, с чмоканьем поцеловала в щеку.
– Тогда я заранее благодарю за будущую поддержку – вас обеих.
– Мы ее обещали? – с притворной серьезностью осведомилась Аня у Грин.
– Не припоминаю. – Ухмыльнулась Грин.
Джорлан закусил изнутри щеку, пытаясь не показать улыбку. После ванны он пребывал в самом замечательном настроении. Казалось, что все его чувства ожили и поют внутри. Такого он никогда не ожидал. И он был достаточно умен, чтобы не пренебрегать ими. В Грин всегда было что-то такое…
Грин передала свой плащ Биллингс.
– Так и Септибунал тоже здесь?
– Да, все семеро, включая эту… эту…
– Выскочку? – услужливо подсказал Джорлан.
Аня задохнулась.
– Джорлан!
Глаза Грин и Джорлана весело встретились.
Аня продолжила:
– Сегодня последний раз, когда этой… этой особе будет дозволено оказаться в моем доме!
– Будем надеяться, что она не слишком испортит празднование. – Настроение Грин слегка увяло. Клаудин раз за разом превращала в руины ее самые незабываемые события.
Биллингс подошла выразить свои поздравления Грин. Аня воспользовалась случаем, чтобы переговорить с внуком в стороне.
– Все так, как я и говорила, не правда ли? Ты доволен и моим выбором и результатом.
Джорлан мгновение помолчал. Затем спокойно ответил.
– Я всегда предпочитал право выбора, Герцогина, как ты, кажется, знаешь. И я говорю не о Грин, а о поведении, к которому меня принудили.
– Я знаю, что ты не имеешь в виду ее. Ты думаешь, я не видела, как ты высматривал ее все эти годы – прячась наверху всякий раз, когда она приезжала с визитами?
Джорлан залился краской.
– Я всегда знала, что ты желаешь ее.
– Не больше, чем свою личную свободу, – огрызнулся он.
– Ты не можешь сказать мне, что не наслаждался своей скрепляющей ночью, любой может судить по твоему лицу.
– Я говорю не об этом, – приглушенным голосом заявил мужчина, – я говорю о решении, принимаемом украдкой от меня… от всех мужчин.
Аня рассердилась.
– Снова об этом?
– Всегда об этом. То, что я доволен своей имя-дающей, не значит, что я оставил свои убеждения. Мне просто кажется наилучшим выбором полностью изучить оба пути. Я не буду отгораживаться от Грин, поскольку она много значит для меня и моей жизни. Однако всегда буду поступать, как сам считаю нужным. Я не забыл, что она предложила за меня цену, прекрасно зная мое отвращение к установленному порядку.
Аня явно не одобряла таких высказываний.
– Есть вещи, о которых ты ничего не знаешь.
Джорлан выгнул бровь, размышляя, не стоит ли за репликой более глубокое значение.
– Я учусь и подожду своего времени – сейчас.
Что это означает?Аня одарила его шокированным взглядом.
– Прекрати этот дурацкий разговор! Я больше не буду слушать! Ты причинишь ей боль, Джорлан.
Джорлан тяжело выдохнул.
– Бабушка, я осторожен. Я бы никогда… – он остановился, нерасположенный продолжать.
Казалось, признание отчасти успокоило Герцогину.
– Хорошо. Я буду надеяться, что твой здравый смысл и хорошие манеры, в конце концов, победят.
На щеке у Джорлана задергался мускул.
– Мы никогда не должны забывать о хороших манерах у мужчин, не так ли?
Аня начала обмахиваться холофаном, но так и не смогла встретиться с внуком глазами.
Биллингс оставила Грин. Маркель повернулась к парочке, любопытствуя, о чем они шептались. Но ее любопытство можно удовлетворить позднее, есть еще кое-что, о чем она должна поговорить с Герцогиной в первую очередь.
– Джорлан, мне необходимо побеседовать с твоей бабушкой пару минут наедине, не возражаешь? Это не займет много времени.
– Конечно, нет. Я пока заверну на кухню и попугаю кухарку. – На его лице было написано предвкушение предполагаемой смуты.
Аня закатила глаза.
– Береги себя!
– Я всегда так делаю. – Он направился к коридору, ведущему на кухню с отчетливой хитростью в каждом шаге.
Обе женщины наблюдали за ним с разной степенью веселости на лицах.
– Его никогда не будет легко предугадать, – заметила Аня.
– Могу подтвердить это.
– Пойдем в кабинет?
– Прекрасно.
Как только они вошли в комнату, Аня захлопнула со щелчком двери за ними.
Пара внимательных, прищуренных серых глаз наблюдала за ними с конца гостиной. Клаудин Д’Анбеэ украдкой прокралась через холл и остановилась перед дверями кабинета.
– И что все это значит, моя дорогая?
Грин подняла маленькую статуэтку Кли, несущейся галопом, стоявшую на краю стола. Это была искусная работа, сумевшая поймать свободную, нескованную натуру животного.
Почему-то она знала, что своей бабке ее подарил Джорлан.
Осторожно она поставила ее на место.
– Это о Джорлане.
В комнате повисла длинная пауза. В конце концов, Аня спросила:
– Что? Ты не довольна им?
– Не будь глупой! Я схожу по нему с ума, и ты это знаешь. – Она на минуту замолчала. – Почему ты не рассказала мне о нем?
Аня смотрела на нее, полуприкрыв глаза. Грин подслушала признание Джорлана? Она не хотела проговориться.
– Рассказала что?
– Не притворяйся, что не понимаешь! Что он Сензитив!
Аня заморгала. Сензитив? От удивления ее лицо побледнело.
– Я… Я никогда не знала, Грин. Клянусь!
– Как ты могла не знать? – сейчас уже опешила Грин.
Аня вздохнула.
– Я знала, что в нем есть что-то особенное, но мне никогда не приходило на ум, что он может быть Сензитивом. Случай чрезвычайно редкий среди аристократии.
– Знаю. Это тоже было для меня сюрпризом.
– Ты выяснила… прошлой ночью? – старуха залилась румянцем, не желая выслушивать какие-либо детали.
– Заподозрила раньше, прошлой ночью стало очевидно.
Аня сгорбилась.
– Я так извиняюсь, Грин. Я на самом деле не представляла. – Но это объясняет очень многое.– Тебя это беспокоит?
Грин фыркнула.
– Не будь корявым поленом, Аня; конечно, это меня не беспокоит. Это и в самом деле дар, ты должна бы знать.
Аня подняла руку.
– Пожалуйста. Мне не требуется выслушивать такое, все-таки я его бабка.
Грин хихикнула.
– Очень хорошо. Хотя я имела в виду общеизвестное знание. Из-за него Джорлану будет очень неудобно. Он пытается понять себя. Я на самом деле уверена, что он не имеет понятия, как особенен. – На лице Грин отразилось впечатление от этих его уникальных свойств.
– И тебе это нравится, не так ли? – изумилась Аня.
– О, да. – Ухмыльнулась ей Грин. – Определенно. Его непохожесть восхищает меня, Аня. Он редчайший драгоценный камень.
– Таков он и есть. И с добрым сердцем тоже… – пробормотала она, задумавшись.
– Да.
– Я всегда считала, что это – ключ к нему. – Аня благоразумно проинформировала молодую женщину, ничего, тем не менее, не конкретизируя.
Грин приподняла бровь.
– Возможно.
– В любом случае, я согласна с тобой, лучше хранить такую информацию при себе. Если у тебя появится сын, и он унаследует такую черту, тебя будут осаждать предложениями цены с младенчества. Ни у кого из вас не будет покоя. – Аня вздохнула. – Порой Слой может быть таким своекорыстным!
– Порой?
– Хмпф!
– Тогда может мы пойдем и посмотрим, как Джорлан принимает удары? Несмотря на кислую рожу Клаудин это должно быть весело.
– Да, давай! Малыш заслужил это после все проблем, которые он устраивал мне на протяжении лет.
Смеясь, Грин погрозила ей пальцем.
Иногда в редких случаях Герцогина становилась просто Аней Рейнард.
Клаудин вернулась обратно в гостиную. Джорлан был Сензитивом! Ее потребность в нем взлетела в разы. В глазах вспыхнула победа и еще что-то темное.
Во-первых, она раз и навсегда должна уничтожить Грин. Тогда Джорлан окажется привязанным к ней и ее постели. Клаудин прикинула, сколько потребуется времени, чтобы получить его. В ближайшее время,побежала она самой себе. Но не слишком скоро. Для подобного сорта дел расчет времени – это все.
Сногглехаунд жалобно завыл, выпрашивая кусочек пудинга.
С пятью короткими лапками, бочкообразным сегментарным телом, смехотворно маленькой головенкой и бесконечно изумленным выражением на мордочке, сногглехаунд был любимой домашней зверушкой для Избранной Кварты. Некоторых из них баловали до смерти.
Буквально.
У животных не было понятия, когда стоит прекратить есть. Как и Слой, они постоянно домогались пищи. Сногглехаунд сел, расположив свое длинное тело так, чтобы крошечная головка устроилась на краю стола. После чего шумно обнюхал еду, до которой мог дотянуться.
Клаудин Д’Анбеэ зашипела.
– Не могу поверить, что ты притащила это чудовище сюда за стол, Чамфорд! Ему место на улице!
Сногглехаунд издал жалобный вой.
– Вот, моя лапочка, здесь кусочек пудинга для Хьюго. – Эрла Чамфорд одновременно бросила Хьюго еду, а Д’Анбеэ – презрительную усмешку. Эрла ясно дала понять, что Хьюго остается.
– Думаю, он довольно мил, – хихикнула Грин, прикрывшись рукой, когда Хьюго поймал подачку, после чего задрал голову чтобы насмешливо взглянуть на Клаудин в подтверждение реплики своей хозяйки. У сногглехаундов была выдающаяся мимика.
Джорлан открыто смеялся.
Клаудин со звоном поставила свой напиток. Злоба отразилась на ее лице, после чего, казалось, что она что-то вспомнила. Непринужденно она откинулась в кресле и одарила Грин взглядом, который мог быть назван только лишь злорадным.
Почему сейчас? – подумала Грин. С Клаудин ничто не может быть достаточно осмотрительным.
– Как ярки сегодня огнесветы, – заявила Графа Грие, взяв порцию колбасы со специями якама. – Вы знаете, что разжигает огонь? – с напускной скромностью заметила она.
Гости за банкетным столом зафыркали и застучали резными ложками по бокалам.
Джорлан посмотрел на Грин и закатил глаза.
– Началось.
Грин в ответ подмигнула.
– Да.
Клаудин села прямо.
– Хотя, можно сказать, что часть огня выродилась в дым. – Она прямо уставилась на Джорлана.
Ошибочно истолковав значение, несколько Лордин и их имя-носящих приветствовали хорошую шутку.
– Правильно! Правильно!
Джорлан, тем не менее, понял истинный смысл. Он встретил ее взгляд и вернул его.
Грин, крохотными глоточками потягивавшая свой напиток, мимоходом заметила:
– Не знаю, Графа, мне кажется, что вуаль, однажды разорванная, становится вдвое прочней.
Гости застучали по столу, явно наслаждаясь дерзким остроумием Грин. Клаудин поджала губы, но неохотно подняла свою чашу в честь Грин.
– Я мог бы обойтись без этого, – заметил Джорлан в ее сторону. Маркель бросила на него быстрый веселый взгляд.
Цепочка слуг вышла из кухни с множеством блюд с едой. Они начали расставлять их на стонущем от тяжести столе, в большей степени к удовольствию Хьюго, чья голова то и дела появлялась вдоль всего края. Сногглехаунд был так возбужден, что стремглав носился туда и обратно под столом, выныривая с другой стороны между чьими-то креслами только лишь для того, чтобы обнюхать каждую новую тарелку с едой, как если бы она была поставлена именно для него. Выглядело это очень потешно.
Губы Джорлана подергивались, когда он наблюдал за проказливым глупышом.
– Мы можем завести сногглехаунда?
– Почему бы и нет, – Грин ухмыльнулась при виде зверюшки.
– Уже потакаешь ему, а, Маркель? Все идет к тому! – Как будто бы фил-Эрла Шази понимал бы что-нибудь в этом! Старик никогда не был скреплен, но был слишком уважаемым остряком в Слое. Грин всегда нравилась ему. Он был едким старым пнем и близким другом Рейнардов. Она видела, как Джорлан разговаривал с ним некоторое время назад, до того, как они приступили к обеду.
– Я не ослышалась, вы говорили, что хотите сногглехаунда? – Эрла Чамфорд на мгновение помедлила, с ее полной ложки на скатерть из Балинтийского кружева [146]146
Балинтийское кружево ( Balinting lace-lace from the Western Colony of Balinting) – кружево с западной колонии Балинтин.
[Закрыть]капал суп из ночеползуна. [147]147
Ночеползун ( crawlsinthedark-a night creature best left unexplained, but which makes a damn good soup) – ночное животное, оставленное неизученным, но из которого получается чертовски вкусный суп.
[Закрыть]– Зачем? Возьмите Хьюго! Он будет моим подарком вам обоим на день после скрепления!
Грин зарумянилась.
– Но, Эрла, он же ваш любимец! Мы не можем принять его!
– Чувства и чувствительность! [148]148
В данном контексте смысл выражения «Чувства и чувствительность!» ( «Sense and sensibility!»)может быть аналогичен восклицанию «Черт побери!» Помните, что на NEOFEM’е первопоселенки привезли с собой странную литературу? Олмаки, балы, дебютанты, мисс Остин…
[Закрыть]Я настаиваю! Забирайте!
Глаза Грин наполнились слезами, и вовсе не из-за великодушного подарка. Просто она никогда не могла понять бесчувственное пренебрежение Слоем вещами и людьми, стоящими ниже. Бедный Хьюго в полном замешательстве переводил свой взгляд с Эрлы на них, не представляя, как изменилось все его будущее.
Графа уже позабыла о нем. Она беседовала с недавно овдовевшим Баронером, [149]149
Баронер ( Baroner-(m) name-bearer of Baronelle) – мужчина, имя-носящий Баронели.
[Закрыть]который привлек ее взгляд. И когда она покончит с ним, он, без сомнений, будет точно так же отброшен в сторону, как и Хьюго.
Хьюго издал печальный вопрошающий звук. Грин вытерла глаза, чтобы скрыть свидетельство своей сентиментальности. Джорлан накрыл своей рукой ее.
– Ему понравится с нами. – Тихо сказал он. – Смотри. – Он протянул угощение маленькому сногглехаунду.
Сначала Хьюго колебался, чувствуя, что случилось нечто важное.
Ласка в глазах Джорлана заставила сердце Грин тяжело забиться. Хьюго со всех ног бросился к мужчине. Он принял лакомство и облизал пальцы Джорлану, после чего сел прямо и помахал тремя своими лапками Грин.
– Видишь? – прошептал Джорлан, – он уже любит тебя.
– Джорлан, – приглушенно выдохнула она, – как ты…?
– Я понимаю, как он чувствует. – Он взглянул на нее сквозь острые пики ресниц.
Дыхание замерло у нее в горле. Что он говорит?Конечно же, не то, что она…
– Себя в качестве пешки Слоя. – Его глаза таинственно засверкали.
Грин выдохнула. На мгновение она подумала, что он имеет в виду что-то другое.
– О чем вы все время шепчетесь? – Маркелье Гудкок склонился вперед, его голый торс практически полностью вывалился из рубашки. Весь вечер он сильно пил. Его имя-дающая хрипло рассмеялась и потянула за кончик кружева его одеяния.
– Нет ничего лучше, чем прекрасные мышцы на груди, чтобы заставить подняться аппетит! – съязвила генерал Станчли, до того, как громко рыгнуть и опрокинуть следующий кубок хамиири.
– Тост! – Фил-Эрла Шази поднял свой бокал. – За все, что бы ни было, поднимающееся вверх!
– Все бурно засмеялись, разразившись вульгарными одобрительными возгласами.
За исключением Джорлана, который приобрел малиновый цвет. И Хьюго, схватившего кусочек сосиски с тарелки Клаудин.
– Нравится? – Клаудин злобно улыбнулась сногглехаунду. – Тогда почему бы тебе не взять остатки? – Она потянулась и подобрала весь кусок колбасы. Ее умысел был ясен для Грин.
– Не давай ему.
– Почему нет? Он, кажется, хочет. – Она поболтала куском колбасы футовой [150]150
30,48 см.
[Закрыть]длины перед сногглехаундом.
– Ее слишком много! Он не сможет все переварить.
– Ерунда. – Клаудин опустила колбасу к Хьюго.
Настоящая физическая боль отразилась на лице Грин. К тому времени, как она обежит вокруг стола, будет слишком поздно. – Не надо, – умоляюще попросила она.
Сногглехаунд почти схватил колбасу, когда заговорил Джорлан.
– Хьюго, – сказал он низким ровным голосом.
Сногглехаунд остановился и вопросительно посмотрел на него.
– Иди сюда. – Джорлан похлопал себя по боку.
Хьюго заколебался. С одной стороны кусок еды – мечта сногглехаунда, с другой…
– Иди, Хьюго, – снова сказал Джорлан спокойным, ровным тоном.
Трудно поверить, но сногглехаунд отвернулся от колбасы с якамой и со счастливым видом потрусил к Джорлану.
Джорлан погладил его маленькую головенку и приказал оставаться с Грин.
Хьюго сел возле Маркели.
– Послушайте! Это совершенно изумительно! – залопотала Лордин Эмилайн. – У меня есть подход к этим тварям, но ничего похожего на это – ты должно быть очень одарен, Маркелье.
Грин, насторожившись, оглядела сидящих за столом.
– А не должны ли мы расспрашивать об этом Маркель? – добродушно пошутила Аня, возвращая предмет обсуждения обратно к обычным подколкам на тему времени после скрепления. Все загоготали. Грин послала Герцогине признательный взгляд.
В этот момент к Грин подошла Биллингс.
– У меня срочное послание для вас, Маркель!
Заинтересованная Грин взяла у нее объявосмотрщик, [151]151
Объявосмотрщик ( placardview – flat, envelope viewer) – плоский, конвертообразный просмотрщик, прибор для просматривания сообщений (вариант 3D сотового телефона).
[Закрыть]привела его в режим частного просмотра, чтобы прочесть письмо. Нахмурилась.
– Что? – спросил Джорлан.
– Проблема в одном из моих поместий на границе Южных Земель.
– Говорится, что там случилось?
– Что-то о неизвестной болезни, поразившей хозяйство. Очевидно не смертельной, но местные очень суеверны к таким вещам. Мажордома сообщает, что мне необходимо немедленно приехать.
– Как далеко находится поместье? – Глаза Джорлана вспыхнули в надежде путешествия. Это было кое-чем из того, что он хотел сделать – только при более благоприятных обстоятельствах.
– Отсюда поездка займет три недели. Но ты не можешь поехать, Джорлан. Это рискованная дорога, полная опасностей.
Он молча смотрел на нее. Он не мог позволить ей окунуться в такую опасность одной. Ни сейчас, ни вообще когда бы то ни было. Он наклонился вперед, как будто бы для того, чтобы прошептать ей на ушко.
– Я поеду с тобой, Грин. А если ты откажешься, последую за тобой на Сабире.
– Не будь смешным! Сабир никогда не сможет совершить такого путешествия.
Он выгнул бровь.
– Поспорим?
Она шумно выдохнула.
– Пожалуйста, Джорлан, это слишком рискованно, ты ничего не знаешь о дикой местности и…
Он засмеялся, щекоча ее ушко.
– Что?
– Скажем, к примеру, что я знаю больше, чем ты думаешь. Я еду.
Она узнала этот взгляд.
– Очень хорошо. Но ты постоянно должен слушаться моих распоряжений.
Его губы дернулись.
– Да, моя имя-дающая.
– И делать так, как я говорю.
Его горячий язык легонько прикоснулся ее уха.
– Да, моя имя-дающая.
– И ты должен ехать на Клу. Длинное трудное путешествие, как это, не место для Кли.
Он замер, чтобы глубоко вздохнуть. Поймал ее мочку зубами и потянул.
– Да, моя имя-дающая.
Она улыбнулась, краем глаза поймав Клаудин. Женщина выглядела слишком самодовольной. Она стоит за этим, я знаю. Только Основательнице ведомо, что мы обнаружим, если прибудем туда.
Грин отправила Аватар сообщение, чтобы та начала готовиться к поездке и обеспечила дополнительный контингент стражей, сопровождающих их. Она не собиралась подвергать Джорлана риску.
Джорлан встал.
– Я вернусь через мгновение. Мне кое-что нужно взять.
– Куда ты собрался?
– Наверх, в мою старую комнату.
– Мы забрали всю твою одежду и личные вещи в Тамрин Хаус. Что тебе потребовалось?
Он наклонился и прошептал ей одной.
– Мой клинок-метеор.
Грин выдохнула.
– Ты управляешься с клинком-метеором? Но как?
Джорлан прижал указательный палец к ее губам, предупреждая ее о необходимости молчать. И ушел.
Пока Грин извинялась перед гостями за их неожиданное отбытие, ее мысли кружились вокруг факта, что он открыл ей. Насколько она знала, никто из мужчин никогдане умел обращаться с клинком. Им запрещалось. Смертельное оружие требовало величайшего умения и концентрации. Существовало всего лишь несколько женщин, сумевших постигнуть таких высот.
Но не только это беспокоило ее.
Всякий, кто справлялся с клинком-метеором, должен был также быть мастером тайных обрядов Гле Киан-тен.
Что означало только одно.
Джорлан был воином платинового разряда.
И если кто-нибудь обнаружит это, его жизнь окажется в опасности.
Они выехали почти сразу же по возвращении домой. Аватар, мастер организации, все подготовила к тому времени, как их коляска подъехала к порогу.
Все, за исключением вещей Джорлана.
– Матерс, отправь кого-нибудь из мальчишек упаковать кое-какие вещи Джоралана, он поедет со мной. – Распорядилась Грин. Она передала Хьюго мажордоме и приказала устроить удобную постельку ласковому сногглехаунду в уголке кухни. Хьюго завилял всем телом.
Аватар в ужасе задохнулась.
– Ты не возьмешь трещотку дебютанта в такое путешествие, как это!
– Возьму. – Она решительно кивнула. Джорлан встретился с ней глазами и улыбнулся, гордый за нее.
– Ты потеряла рассудок? Это суровое путешествие! Он ни имеет никакого понятия о жизни вне защиты и заботы, обеспечиваемых всем носящим вуаль! Ты поступаешь неправильно, таща его с собой! Как твоя советница, я должна решительно предостеречь тебя от такого поступка.
Грин одарила сварливую старуху недоверчивым взглядом.
– С каких пор ты стала моей советчицей?
Аватар заворчала.
– Маркель, суровые условия подобного путешествия, несмотря на любой комфорт, которому ты поспособствуешь, подвергнут его слишком многому. И даже более, он ничего не знает о сельской жизни! И он точно наступит на бритвенный камень, [152]152
Бритвенный камень ( razor rock-potentially dangerous life form that protects itself with a circumference of razor-sharp shards) – потенциально опасная форма жизни, которая защищает пространство вокруг себя бритвенно-острыми осколками.
[Закрыть]собираясь избежать его. – Бритвенные камни были инопланетной, неразумной формой жизни, которая оказывалась чрезвычайно ядовитой, если наткнуться на нее. Предполагалось, что эта форма жизни нечаянно «прикатила» на Форус на метеорите или другом космическом путешественнике вечность назад, найдя природную нишу в голой пустыне на возвышенности, где смогла жить, медленно питаясь на богатом азотом песке.
Поскольку камни ели немного и росли очень-очень медленно, их по большей части игнорировали, за исключением, когда на них невнимательно наступали или дотрагивались. Тогда неожиданно выбрасывались бритвенно-острые осколки, создающие щит вокруг всей твари. Естественный и жуткий механизм защиты, предположительно, приводился в действие, чтобы предотвратить поедание хищниками, которые имели представление о чрезвычайно хрустящей пище.
Помимо отвратительного настрагивания на ломтики, бритвенный камни могли, в редких случаях, заражать кровеносную систему «организмами» на основе кремния, которые продолжали расти в теле человека, приводя к смерти. Ученые разработали еще более мерзкое лечение от наноситов, [153]153
Наносит – паразит наноскопических (10-9) размеров.
[Закрыть]но необходимо было вовремя их обнаружить.
На самом деле, из бритвенных камней изготавливалось такое оружие, как клинок-метеор. Применяя техники селективной ген-ен к кремниевым формам жизни, ученые смогли получить небольшое количество гибридных бритвенных камней, для изготовления клинков-метеоров. Полученные в итоге клинки были незаразными, но смертельно острыми.
Процесс получения был дорогостоящим, строго контролируемым и длительным. Из-за чего клинки-метеоры было почти невозможно приобрести. Обычно, они передавались исключительно из рук в руки мастерами Гле Киан-тен. Только мастер Гле Киан-тен имел внутреннее спокойствие и силу воли, чтобы работать с таким оружием. Большинство никогда не добивалось такого статуса.
Грин все еще раздумывала, как Джорлан смог достичь такого положения. Особенно в его возрасте. Она поклялась, что получит ответы на эти вопросы – и скоро.
– И это только одна из опасностей! – Бушевала Аватар. – Добавь к этому наездниц, разбойниц, все виды тварей и…
Грин подняла руку.
– Я ценю твою заботу о моем имя-носящем, Аватар, но все равно возьму его с собой. С ним все будет отлично. Кроме того, это не поездка к черту на кулички. Дорога тянется по возвышенности пустыни, а остаток…
– Через джунгли! – Аватар скрестила руки на своей немалой груди, не уступая ни на йоту. Грин была уверена, что старушка не может вынести мысли о довеске-мужчине среди них. Некоторые женщины думали также, искренне веря, что место мужчины – дома в гостиной или постели, и нигде более. Другие были просто незамысловато суеверны, утверждая, что мужчина среди отряда путешественников сулит неудачу. Такое отношение всегда прослеживалось со времен NEOFEM’а.
