Текст книги "Лжешь или любишь?.."

Автор книги: Дэй Леклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Мисс Хэмптон, – произнес он. – Для меня большое удовольствие иметь возможность наконец встретиться с вами. Я – Бадди Петерсон. Председатель нашего совета директоров попросил меня провести это заседание, если у вас, разумеется, нет каких-либо возражений.

Лия возражала, да еще как. Ей хотелось бы поговорить начистоту с главным негодяем.

– Так его здесь нет?

– Он предпочитает, чтобы эти переговоры вместо него провел я. – Пожалуй, это едва ли можно назвать прямым ответом на ее вопрос, однако Лия догадывалась, что ничего другого она от этого типа не услышит. – Прайд… – протянул Петерсон. – Честно говоря, мы порядком удивились, узнав, что и вы будете на этой встрече – то есть, я хочу сказать, вместе с мисс Хэмптон.

– В самом деле? – откликнулся Хантер. – Вот уж не пойму почему, если учесть, что Лия – моя жена.

– Ваша жена?! – Члены совета директоров обменялись быстрыми взглядами, и Петерсон медленно осел в кресло. – Похоже, теперь все предстанет немного в другом свете.

Хантер склонил голову.

– Да, похоже, не так ли?

Петерсон расхохотался, и в его глазах блеснул циничный огонек.

– Ну что же, поздравляю… До сих пор не могу прийти в себя. Я и сам не сумел бы выпутаться лучше вас.

Лия обеспокоенно посмотрела на Хантера.

– Они что же, знают тебя?!

– Мы знакомы.

– Ты мне об этом не говорил.

– Это не имеет никакого значения. – Его темные, полные неистового огня глаза не отрывались от ее лица. – Ты хочешь что-нибудь сказать этим людям?

Она кивнула.

– Да.

– Тогда говори.

Лия почувствовала себя пешкой в какой-то странной игре без правил. Она снова посмотрела на Хантера, и внезапно ее охватили сомнения. Она догадывалась, что не знает чего-то очень важного, что ей не хватает какого-то ключика, который мог бы помочь ей раскрыть тайну происходящего в этой незнакомой комнате. Кроме того, у нее неожиданно зародилось подозрение, что все, о чем она собралась говорить, уже сказано – сказано неведомым ей языком, который она не в силах пока понять. Пожалуй, что бы она сейчас ни сказала, это будет лишь пустой угрозой, детским лепетом. И все же такая возможность ей больше никогда в жизни не представится. Лии отчаянно захотелось сказать что-нибудь, что они запомнят на всю жизнь… сделать что-то такое, что запечатлеется в их памяти. Она хотела заставить их осознать, что Лия Хэмптон Прайд побывала здесь и высказалась начистоту.

Глубоко вдохнув, она шагнула поближе к необъятному столу и подняла руку с глянцевым конвертом.

– Вот это было доставлено на днях.

– Да, это наше последнее предложение, – ответил Петерсон с оттенком легкого раздражения в голосе. – Уж не собираетесь ли вы сказать, что готовы принять его? – Он посмотрел на Хантера. – Если вы согласитесь, это, несомненно, поможет сберечь немало усилий и времени членов нашего правления.

– Я не только не желаю ничего принимать, я не желаю больше никогда в жизни слышать о вас. Хватит!.. Ваши людишки долго трепали мне нервы. Отныне я уже не та беспомощная женщина, что была вынуждена в одиночку противостоять вам. – Лия бросила на Хантера быстрый взгляд, ища у него поддержки. Увидев, что он едва заметно кивнул, она добавила: – Теперь меня есть кому защищать. Мы больше не позволим Буллу Джонсу отравлять воду в наших колодцах и распугивать скот. Больше вы с нами ничего не сможете сделать.

– Да-да, – прервал ее Бадди Петерсон. – Вы уже сказали достаточно.

– Нет, еще не все.

Лия опустила руку в карман своего элегантного жакета и достала зажигалку, которую стащила из ящичка в машине Хантера. Повернув большим пальцем правой руки зубчатое колесико, она вызвала к жизни крохотный огонек, подошла к блестящему столу, поднесла зажигалку к уголку конверта и подождала, пока плотная бумага не загорелась, а затем швырнула подожженное предложение «Лион Энтерпрайзиз» на самую середину стола. К потолку поднялся дым, бумага весело горела и потрескивала. Перепуганные члены правления «Лиона» вскочили на ноги, крича что-то и отчаянно ругаясь.

Хантер, стоявший позади нее, тихо вздохнул.

– Право же, не следовало это делать.

Лия вызывающе вздернула подбородок.

– Нет, следовало. Вот теперь я сказала достаточно.

– Да… и даже больше того.

– Отлично. Ну как, пошли? Ты готов?

К ее величайшему недоумению, Хантер бросил задумчивый взгляд на потолок, пониже надвинул шляпу на лоб и поднял воротник рубашки.

– Еще минутку. Спускайся к машине, я сейчас приду.

Как только за Лией закрылась дверь конференц-зала, раздался истошный вой пожарной сирены и из отверстий в потолке начали низвергаться потоки воды. Спотыкаясь и наталкиваясь друг на друга, члены совета директоров бросились вон из зала, словно крысы с тонущего корабля.

– Да выключите же эти чертовы краны! – заревел Бадди Петерсон. Он по-прежнему сидел во главе стола, скрестив руки на груди и не обращая внимания на ливень местного масштаба. – Это было чертовски хорошо придумано, Хантер, – произнес он, перекрикивая пронзительный вой сирены.

– Да уж, у нее, пожалуй, есть некий… кураж, так, кажется, это называется? – ответил ему Хантер, игнорируя струйки воды, стекавшие с полей его шляпы.

Петерсон встал и подошел ближе к нему.

– Я говорю не об этом, и вы прекрасно меня поняли. Сколько еще времени вы собираетесь скрывать от нее, кто вы такой на самом деле?

– Столько, сколько потребуется.

– Вы играете в опасную игру, Хантер, и рискуете все потерять, – предостерегающе произнес Петерсон.

– Я не проигрываю. – Голос Хантера стал тише, и в нем прозвучали жесткие, почти угрожающие нотки. – Предупреждаю вас по-честному. Если от сидевших за этим столом она услышит хоть словечко, вся ответственность за это падет на вас… Через несколько дней я позвоню. – Хантер не стал ждать ответа, повернулся и вышел.

– Я по-прежнему не могу понять, как ты умудрился так промокнуть.

– Я же сказал тебе. Я попал под неожиданный ливень.

– Где это? На небе ни облачка. – В голосе Лии послышался сарказм. – Или, может быть, дождик шел где-то между гаражом и этажом, на котором располагается правление?

Хантер тихо рассмеялся.

– Что-то вроде этого.

Лия не настаивала на подробностях. Хантер, когда ему хотелось, умел быть на удивление скрытным и молчаливым. Если он решил ничего ей не говорить, он не произнесет ни слова. Все очень просто.

– А что ты сказал членам совета директоров после того, как я ушла?

Хантер свернул в сторону еще одного паркинга, находящегося под новеньким небоскребом – по всей вероятности, жилым домом.

– Совсем немного. Они там не очень-то надолго задержались.

– Хантер! – возмущенно воскликнула Лия. – Ну почему ты никогда не можешь просто ответить на мой вопрос? Что именно ты им сказал? И откуда ты их знаешь? Потому что, если это не так, каким манером ты сумел так быстро сориентироваться внутри их здания? И зачем тебе такие тайны?

Хантер подвел машину к парковке, вдоль которой по стене было широко выведено: «X. Прайд». Затем он выключил мотор, положил обе руки на руль, повернулся и внимательно посмотрел на Лию.

– Я знаком с советом директоров «Лиона» по работе. Кстати, именно поэтому я так хорошо ориентируюсь в их помещениях. А Петерсону я сказал, что скоро позвоню ему. И я вовсе не пытаюсь сделать из всего этого какую-то тайну – я просто предпочитаю говорить тебе не все.

– Почему?

– Потому, что «Лион» – теперь моя проблема и я сам буду решать ее.

Лия вполне могла согласиться с этим. После того как восемь бесконечных лет она вынуждена была сопротивляться постоянному водовороту проблем на ранчо, она могла лишь приветствовать мысль о том, что теперь все эти трудности окажутся на куда более сильных и надежных плечах Хантера.

– А почему ты сказал Бадди Петерсону, что скоро созвонишься с ним?

– Потому, что я хочу удостовериться в том, что он не станет снова донимать тебя.

– И он с этим согласился? – потрясенно поинтересовалась Лия.

– У него просто не было выбора. – Хантер открыл дверцу машины. – Ты идешь?

Он вытащил из багажника сумки со всем, что было необходимо им для ночевки в городе, а затем повел Лию к лифтам. Подойдя к кабине, он нажал кнопку, отключающую систему безопасности на верхнем этаже, и Лия замерла.

– Пентхаус [13]13
  Квартира на верхнем этаже высотного дома, иногда с выходом на крышу. Арендная плата и стоимость пентхаусов очень высока.


[Закрыть]?

Хантер несколько секунд помолчал, прежде чем ответить, и почему-то его заминка заставила Лию вспомнить совет, который он дал ей, когда предстояло обратиться к членам правления «Лион Энтерпрайзиз». «Думай, прежде чем будешь говорить, – вот что он тогда сказал ей. – Не отвечай ни на какие вопросы, если тебе не хочется на них отвечать». Возможно, этот совет относится не только к беседе с членами совета директоров. Очень может быть, что он применим и к чересчур строптивым и любопытным женам.

– На предыдущей работе мне хорошо платили, – наконец ответил ей Хантер.

– Похоже, так оно и есть. Удивляюсь, что ты уволился. – Кабина лифта быстро скользила вверх, и Лия внимательно посмотрела на Хантера сквозь ресницы. – Да, все так и есть… Ты же сказал, что время от времени будешь выполнять для них кое-какие поручения, в случае если они позвонят. Улаживание всяческих проблем – такая, кажется у тебя специальность?

– Да.

– А как, ты говоришь, называется эта компания?

– Я ее не называл. – Он прислонился к стенке кабины и скрестил руки на груди. – Зачем ты расспрашиваешь меня обо всем этом, Лия?

– Неужели же ты ждешь, что я не задам тебе ни единого вопроса… – Лия крепче сжала сумочку. – Но я просто… просто удивлена.

– Потому, что я уже не тот бедный как церковная мышь работник с ранчо, каким был когда-то?

Лия бросила на него быстрый взгляд.

– Мы уже говорили об этом. Ты сам прекрасно знаешь, что дело в другом. Ты просишь меня доверять тебе. Доверять слепо. Но ты же ничего не рассказываешь мне о себе, а это означает, что ты не доверяешь мне.

– Очко засчитывается, – согласился он.

Дверцы лифта бесшумно скользнули в стороны, открывая выход в громадный холл. Нервно сглотнув, Лия шагнула из лифта.

– Боже милостивый, Хантер, ты только посмотри!

– Я ведь тут бывал и раньше, не забывай, – мягко напомнил он ей. – Милости прошу, располагайся как дома.

Каблуки ее лакированных туфелек застучали по дубовому паркету, когда она направилась в сторону гостиной, которая, похоже, тянулась до самого горизонта.

– Почему ты не рассказывал мне об этом? – тихо спросила она. – Зачем играть в такие игры?

Его шляпа пролетела по воздуху мимо нее, плавно миновала столик для сервировки кофе и приземлилась точнехонько в центре шезлонга.

– Ладно. Признаюсь, что, рассказывая тебе о своей жизни за эти восемь лет, я, похоже, упустил одну-две детали.

– Одну-две?.. – иронически переспросила она.

– Или три… Какая разница? У меня есть деньги. И у меня есть квартира в Хьюстоне. Ну и что?

– Но это же не просто квартира, а пентхаус! – быстро напомнила ему Лия.

Он раздраженно пожал плечами.

– Отлично. Пусть будет пентхаус. И все равно, это ровным счетом ничего не меняет. Я по-прежнему работаю на ранчо. И ты по-прежнему моя жена.

– В самом деле?

Хантер провел рукой по волосам.

– Черт возьми, о чем ты говоришь?

– Почему ты женился на мне, Хантер?

– Ты знаешь почему.

Она кивнула.

– Из-за ранчо. Может быть, еще потому, что тебе хотелось немного отомстить. Но я все никак не могу понять, зачем… зачем тебе такая обуза, когда у тебя есть все это?

Он не отвечал, и внезапно Лия подумала, что может вот так стоять и задавать ему вопросы до второго пришествия и он все равно не ответит. Она подняла с полу сумку со своими вещами.

– Мне бы хотелось немного освежиться. Скажи, куда идти?

– Прямо по коридору – третья дверь справа.

Она не оглянулась. Медленно шагая по дубовому паркету, она пыталась справиться с беспокойством – с каким-то чувством, которое сама не могла до конца понять, и тем не менее оно все больше начинало тревожить ее. Дверь, к которой Хантер направил ее, вела в спальню хозяина квартиры. Лия зашла в примыкавшую к спальне ванную комнату, разделась и приняла душ, который отлично освежил ее и помог избавиться от усталости. Завернувшись в купальный халат, она вернулась в спальню.

Несколько секунд она нерешительно постояла около кровати, но затем все-таки поддалась искушению, улеглась поверх покрывала и, свернувшись калачиком, закрыла глаза. Если она совсем чуть-чуть поспит, хуже от этого не будет. Однако, несмотря на твердое намерение вздремнуть, мысли ее неотступно возвращались к Хантеру и к их последнему разговору.

С каждым днем отношения между ними становились все более и более запутанными, осложняя и без того очень непростую ситуацию. А сегодня, когда Лия оказалась в середине громадной гостиной, расположенной не где-нибудь, а в безумно дорогом пентхаусе, где она воочию увидела все доказательства богатства и могущества Хантера, о которых уже начала догадываться, она впервые вынуждена была взглянуть фактам в лицо. Хантер Прайд вернулся на ее ранчо по какой-то причине… по таинственной причине, о которой он предпочитал не рассказывать.

И теперь, как Лия ни старалась избавиться от гнетущего ее беспокойства, один и то же вопрос непрестанно возникал в ее мыслях. Господи, если у Хантера Прайда есть все это, зачем он так стремится завладеть и ею, и всей собственностью Хэмптонов? Зачем, если не для того, чтобы отомстить?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Лия… просыпайся, любимая.

Лия пошевелилась, неохотно выплывая из блаженных глубин сновидения, в котором ей грезились радостный смех, полный роз сад и малыши с черными, как эбеновое дерево, волосами и глазами. Она открыла глаза и увидела, что Хантер сидит на кровати рядом с ней. Должно быть, он только что принял душ – зачесанные назад волосы были влажны, и от этого резкие черты его лица казались словно вычеканенными на меди. Рубашку он еще не надел – на нем были лишь бледно-голубые джинсы, низко сидевшие на бедрах и подчеркивавшие его стройную мускулистую фигуру. Хантер наклонился ниже, откидывая растрепавшиеся волосы со лба Лии, и его талисман, попав в полосу света, неожиданно отбросил темно-синий блик на его смуглую кожу.

– Который час? – пробормотала Лия, потягиваясь.

– Пора ужинать. Ты спала два часа.

– Так долго? – Она села на кровати, запахивая расходящиеся полы халата. – Мне надо одеться.

– Если это из-за меня, то можешь не беспокоиться, – ухмыльнувшись, ответил он. – Сегодня мы будем одеты по-домашнему.

Лия наморщила нос.

– Что-то мне кажется, что такая одежка будет слишком уж домашней.

– Тебя увижу только я. – Он протянул ей руку. – Пойдем, я хочу кое-что тебе показать.

Заинтригованная, она вложила пальцы в его ладонь и встала с кровати. Он провел ее назад в гостиную и жестом указал на маленькую винтовую лесенку, которую Лия только сейчас заметила.

– Иди за мной. – Когда они добрались до последней ступеньки, Хантер загородил ей дорогу. – Закрой глаза и держись крепче, – скомандовал он.

– Зачем?

– Увидишь.

– О'кей. Только смотри, чтобы я не упала. Раньше чем она успела догадаться о его намерении, Хантер подхватил ее на руки.

– Доверься мне. Помнишь наш уговор? – пробормотал он ей на ухо. Через несколько минут он бережно поставил ее на землю. – Теперь можешь посмотреть.

Лия открыла глаза – и ахнула, потрясенная. Они стояли на крыше здания, но никогда в жизни ей не доводилось видеть более необыкновенной крыши. Если бы она не знала, где они находятся, решила бы, что каприз судьбы занес их в самую середину роскошного парка. Под ногами ее была мягкая трава, и везде, куда она ни бросала ошеломленный взгляд, виднелись цветы – горшки с петуниями, маргаритками и страстоцветами. Даже ирисы и тюльпаны в изобилии цвели на клумбах и грядках.

– Мне казалось, ты говорил, что мало смыслишь в цветоводстве, – упрекнула она Хантера.

– Я солгал, – ответил он, беззаботно пожав плечами, и указал на оранжерею, занимавшую один конец крыши. – Некоторые из наиболее капризных цветов приходится выращивать там. Но с тех пор, как я переехал на ранчо, я нанял садовника для ухода. Он-то и подготовил все к нашему приезду.

– Это… это просто невероятно.

– Хочешь есть?

Неожиданно Лия почувствовала, как проголодалась.

– Просто умираю с голоду, – призналась она.

– Я решил, что мы можем поужинать здесь. Переоденься, если хочешь, но в этом нет никакой необходимости.

Лия поняла, что он имеет в виду. Она может выбирать – или ужинать почти неодетой, в одном халате, так же, как и он, или пойти одеться и воспользоваться одеждой как щитом, пытаясь таким образом отдалиться от него.

– Отлично, – беззаботно откликнулась она. – Только все-таки согласись утолить мое любопытство. Вот такие, как мы есть, босые и взъерошенные… какой ужин нас ждет?

– Пикник, разумеется.

Хантер указал на один из тщательно увитых растениями и оттого уютный уголок, где уже было расстелено покрывало. Вокруг были со вкусом расставлены горшки и кашпо с азалиями, наполнявшими воздух пьянящим благоуханием. Один из концов покрывала был придавлен ведерком, в котором изо льда выглядывала бутылка шампанского. Рядом с шампанским Лия увидела плетеную корзину внушительных размеров, покрытую льняной салфеткой в красную клетку.

Она тихо рассмеялась, догадавшись о ее содержимом.

– Жареная курица? – наугад спросила она.

– Ага, а также салат из капусты и картошки, – подтвердил он.

– Купил в закусочной?

Хантер оскорбленно посмотрел на нее.

– Заказано в ресторане с доставкой. – Он подошел к покрывалу, опустился на колени рядом с корзиной, достал оттуда фарфоровые тарелки и принялся раскладывать на них еду.

– Ты с ума сошел… – недоверчиво проговорила Лия, присаживаясь рядом с ним. – Фарфор? Для пикника?

Он широко улыбнулся ей.

– А разве полагается что-то иное?

– Да нет… – Лия внимательнее посмотрела на бутылку с шампанским. – И марка «Перье Жуэ»? И хрустальные бокалы? Хантер, мне становится страшно до чего-нибудь дотрагиваться. – Она беспомощно посмотрела на него. – Почему… зачем ты все это делаешь?

– Все это показалось мне… подходящим.

Лия склонила голову, боясь, что нахлынувшие на нее чувства заставят ее потерять самообладание.

– Спасибо… – прошептала она – Это так прекрасно.

– Ты голодна, – сказал он, и Лия подумала, что ей, должно быть, лишь померещилась нежность, прозвучавшая в его голосе. – Попробуй вот это.

Он протянул ей сочный кусочек курятины, тщательно отделив его от косточки. Она взяла – и почти застонала вслух. Он оказался прав. Такое не приготовят ни в одной закусочной-забегаловке. Никогда еще не доводилось ей пробовать курицу с таким необычным, тонким и легким привкусом чего-то экзотического. Подтянув колени к груди, она приняла следующий кусочек, который он ей предложил.

– Выходит, ты все-таки не решаешься доверить мне фарфор? – поддразнила она его.

Он подцепил вилкой картофельного салата и протянул ей.

– Нет, просто я соблазняю тебя.

– При помощи картошки и жареной курицы? – Она прожевала салат и опять издала удовлетворенный стон. – Можешь не отвечать на мой вопрос. Это восхитительно.

– Хочешь еще? – Она энергично кивнула, и тогда он похлопал рукой по покрывалу рядом с собой. – В таком случае перебирайся поближе.

Рассмеявшись, она переползла к нему, и вскоре они уже ели с одной тарелки, протягивая друг другу кусочки повкуснее и отлично обходясь без серебряных приборов. Насытившись наконец, Лия не сопротивлялась, когда Хантер ближе привлек ее к себе, так что ее голова легла на его колено.

– Только посмотри на закат, – проговорила она, показывая на яркие пурпурные и малиновые полосы, проступившие на небе прямо над их головами.

– Это одна из причин, почему мы ужинаем именно тут, – ответил он и наполнил шампанским высокий хрустальный бокал. Насадив на краешек бокала ягодку клубники, он протянул его Лии. – Еще остался десерт.

– Нет, спасибо. – Лия отхлебнула шампанского. – Вот то, что мне нужно. – Его пальцы нежно перебирали ее волосы, и она закрыла глаза, наслаждаясь этой лаской и чувствуя под щекой тепло его тела.

– Лия, смотри, – пробормотал он.

Лия посмотрела на небо. Едва последний пурпурный штрих сменился угольной темнотой ночного неба, на крыше дома зажглись крохотные огоньки, и ей показалось, что это звезды упали с небес, рассыпавшись среди благоухающих цветов подобно каплям росы. Лия поднесла дрожащую руку к губам.

– Хантер, почему? – Она не сумела как следует сформулировать вопрос, но он, похоже, понял, о чем она хотела спросить.

– Мне хотелось, чтобы сегодня вечером все было необыкновенно.

Лия слабо рассмеялась.

– Тебя можно поздравить.

– Отлично, потому что сегодня я хочу любить тебя и хочу, чтобы все было необычно. Как никогда раньше. – Однако он не сделал ни малейшего движения, чтобы выполнить свое обещание. Вместо этого он продолжал сидеть совершенно неподвижно, искренне наслаждаясь безмятежным вечером. – Восемь лет назад ты рассказала бабуле о том, что мы собираемся встретиться в хижине, не так ли? – неожиданно поинтересовался он.

Лия была готова к чему угодно, но только не к такому вопросу. Она даже не подумала о том, чтобы солгать и таким образом защитить Роуз.

– Да.

– А потом ты пришла в хижину и ждала меня.

– Да, – снова подтвердила она.

– Когда ты узнала о том, что я был в тот день арестован?

– Когда ты сам рассказал мне об этом.

– Этого-то я и боялся. – Он глубоко вздохнул. – Мне следует извиниться перед тобой, Лия. Я не поверил тебе. Подумал, что ты лжешь, говоря, что ничего не знаешь о случившемся в хижине.

– Это бабушка Роуз рассказала тебе правду?

– Да. Она все мне рассказала.

– Я рада. – Лия поколебалась несколько секунд, но потом проговорила: – Есть еще одно объяснение тому, почему я тогда не могла уехать с тобой, – если только ты выслушаешь меня.

Он крепче сжал губы, но кивнул.

– Я слушаю.

– Я рассказала бабушке о нашем свидании потому, что не могла уехать, не попрощавшись с нею. И узнала, что отец болен. Хантер, он умирал от рака. Мне необходимо было остаться и заботиться о нем. Именно поэтому я не могла уехать с тобой. Но я бы попросила тебя вернуться… потом. – Чувствуя в душе отчаянный страх, она посмотрела на него. – Надеюсь, ты поверишь мне, потому что я говорю правду.

Очень долго он ничего не отвечал. Затем заговорил – тихо, почти резко, и слова его прозвучали так, словно кто-то вырвал у него такое признание.

– Когда растешь в приюте, не так-то часто приходится сталкиваться с честными людьми. Как и с теми, кто доверяет тебе или кому ты мог бы доверять. Никогда и никому не было дела до правды – всем важно было лишь найти козла отпущения.

– И всегда виноват оказывался именно ты? – сочувственно спросила Лия.

– Не всегда. Но довольно часто.

– А ты не пробовал объяснять?

– Зачем? – пожал он плечами. – Никто бы мне не поверил. Меня же считали безродным полукровкой. Не скажу, что я всегда был невиновен, пойми меня правильно, вовсе нет. Скорее всего, я сам провоцировал такое отношение к себе.

Лия вполне могла в это поверить, хотя и подозревала, что наказания редко бывали заслуженными, даже если он и провоцировал их.

– А затем в один прекрасный день… – подсказала она ему.

– Откуда ты знаешь, что был этот «прекрасный день»?

Она пожала плечами.

– Это кажется вполне логично.

Около ее уха раздался его низкий смех.

– Ты совершенно права. О'кей. В один прекрасный день – кстати, в тот день мне как раз исполнилось пятнадцать лет – меня обвинили в том, чего я не делал. Но это случилось в последний раз.

– И в чем же тебя обвинили?

– В том, что я разбил хрустальный шар – знаешь, такие безделушки, которые можно потрясти, и в них кружатся вихри серебряных блесток? А в том шаре внутри был рыцарь, сражающийся с драконом.

Лия замерла.

– Рыцарь и дракон?

– Да. Этот шар всегда казался мне чем-то волшебным, но он принадлежал одному из воспитателей и был совсем недосягаем. Когда же он оказался разбитым, мне досталось на всю катушку, как будто это я был виноват.

– Но ты был совершенно ни при чем.

– Ну да.

– А почему ты говоришь, что это случилось в последний раз?

– Я сбежал. Сбежал навсегда.

– Слепое доверие… – прошептала она.

– Да, слепое доверие, – подтвердил он. – До сих пор никто и никогда не доверял мне просто так, без каких-либо условий, никто не решался поддержать меня, когда все складывалось не в мою пользу. Наверное, это пустые мечты. И все же… все же я иногда мечтаю об этом.

Лия села и обвила руками его шею.

– Если бы я могла уложить мое доверие, мою веру в тебя в маленькую коробочку, я бы подарила ее тебе как свадебный подарок, – сказала она. Но все, что у меня есть, – это слова.

– Не давай обещаний, которые не сумеешь сдержать, – предостерег он.

Она кивнула.

– Тогда я пообещаю тебе попытаться. Сейчас это самое большее, что я могу тебе предложить.

– Лиха беда начало.

Он обхватил ладонями ее лицо и после долгой паузы, которая, казалось, длилась вечно, приблизил губы к ее губам. Лия подумала, что никогда в жизни она не ждала ничего так долго, как момента, когда их губы соприкоснутся. Упреки и огорчения отошли в прошлое, и не было больше отсрочки этого сладкого приговора. Пройдет ночь, и она будет принадлежать ему, будет связана с ним узами более прочными, чем его кольцо, которое она носит на пальце.

На его языке чувствовался вкус клубники и шампанского, но поцелуй этот кончился слишком быстро, и Лия испытала отчаянный голод любви.

– Хантер, – умоляюще проговорила она.

– Шшш, – ответил он ей, легко прикасаясь губами к ее щеке и спускаясь все ниже. – Тише, не спеши, любовь моя.

Да, он действительно не спешил, соблазняя ее долгими, глубокими поцелуями, разжигая в ней огонь, который и без того уже пылал между их телами. Распахнув ее халат, он сдвинул его с плеч Лии и, безмолвно любуясь ее красотой, коснулся губами кулона с амулетом, который она носила, не снимая, со дня их свадьбы. Лия почувствовала, как губы и язык Хантера прикасаются к тому местечку на ее груди, где так часто покоился дорогой ей талисман.

Она схватилась за его плечи, закрывая глаза, словно желая отгородиться от зрелища его черноволосой головы на фоне ее белоснежной кожи, от этой почти языческой картины… Все, что она могла делать теперь, – это чувствовать… ощущать прикосновение его языка и зубов на своей груди, вздрагивать от блаженного, ласкающего движения его ладоней, скользивших по ее телу, когда он осторожно снял с нее халат.

– Ты еще прекраснее, чем я помню тебя, – сказал он ей.

– Люби меня, Хантер… люби меня… – Она пошевелилась в его объятиях, желая прижаться к нему еще крепче, дрожа от неистовой силы своего желания.

Он нежно опустил ее на покрывало, и Лия открыла глаза, глядя на него снизу вверх. Он возвышался над ней подобно воплощению жизни, мужества и первобытного желания – и лишь нежность в его взгляде могла соперничать с огнем этого желания. Когда он соединился с ней, тяжесть его тела показалась ей упоительной, и ей было несказанно сладостно кончиками пальцев ощущать его гладкую кожу и тугие мускулы.

А затем, словно они нежданно оказались в раю, он вновь помог ей вспомнить значение блаженного слова «экстаз». Лия не сопротивлялась. Не могла. У нее не было сил. Ведь если она ничего больше не может отдать ему, она подарит ему всю свою любовь.

Они провели уик-энд, не выходя из квартиры, словно заново осваивая роли любовников. Лия чувствовала, что ее любовь к нему никогда не умирала, а теперь ожила и пустила еще более глубокие корни. К сожалению, понять реакцию Хантера оказалось намного сложнее. Он хотел ее – в этом она ни минуты не сомневалась. Одним легким прикосновением ей удавалось всякий раз возбудить его, и при этом в глубине его черных глаз вспыхивал такой голодный огонь, что у Лии замирало сердце. Кроме того, она не могла нарадоваться на его обращение с ней, на его нежность. Но вот была ли это любовь?.. Пожалуй, если он и испытывал такое чувство, ему прекрасно удавалось это скрывать.

К величайшему отчаянию Лии, ей было невыносимо тяжело ступить за порог его квартиры, чтобы вернуться на ранчо.

Еще тяжелее ей было видеть, как на следующее утро после их возвращения Хантер впервые проехался верхом на Фантазере – наконец жеребец сдался и уступил более сильному и решительному характеру. Лия не смогла удержаться от сравнения, чувствуя, что и она, подобно Фантазеру, уступила настойчивости Хантера, отдала ему все, что у нее было, в то время как он оставался по-прежнему независимым и готовым к действию. Никогда еще она не чувствовала себя более беззащитной, никогда не сознавала с такой отчетливостью, как она ранима и уязвима, – и никогда еще ей не было так страшно. И как бы ей ни хотелось получше защититься, она подозревала, что время упущено и уже поздно что-либо делать.

Через день после того, как Хантер укротил жеребца, страхи Лии приняли другое направление. Фантазер исчез с пастбища.

– Седлай Изюминку, – приказал Хантер. – И захвати плащ. Похоже, снова будет дождь.

Пытаясь скрыть свое беспокойство, Лия сделала, как он сказал, и привязала к седлу своей кобылки желтый пластиковый дождевик.

– Может быть, он снова повалил забор? – встревоженно спросила она.

Хантер покачал головой.

– Нет, это совершенно невозможно.

Он вскочил на своего мерина, и они направились к тому участку пастбища, с которого жеребец удрал в прошлый раз. Они почти достигли самой южной точки владений Хэмптонов, когда в воздухе над лугом раздалось пронзительное ржание.

Лии лишь дважды в своей жизни доводилось слышать подобные звуки, но она их отлично запомнила. Кровь похолодела в ее жилах. Охваченная паникой, она бросила взгляд на Хантера и, вонзив пятки в бока Изюминки, рванулась на звук; Хантер последовал за ней. Несколько мгновений, которые они мчались к границе с ранчо «Сёркл Пи», Лия отчаянно молилась о том, чтобы тревога оказалась ложной. Молилась о том, чтобы Фантазер оказался невредим.

Подскакав к границе двух ранчо, они резко остановились. Забор, разделявший два пастбища, действительно оказался повален, и Лия ощутила, как у нее упало сердце. Не оставалось больше никаких сомнений в том, что тут произошло… и что вот-вот должно произойти. За ближайшим холмом снова раздалось пронзительное ржание. Лия с Хантером пересекли границу двух ранчо и поспешили на вершину холма, где обнаружили Булла Джонса – он сидел верхом на своей кобыле, пристально наблюдая за развертывающимся перед ним спектаклем.

Посреди совсем небольшого, окруженного деревьями лужка Фантазер затеял поединок с чистокровным жеребцом гнедой масти. На другом конце лужка сбился в кучу табунок насмерть перепуганных кобыл – несомненно, они-то и были предметом ожесточенного спора. Фантазер то и дело приседал на задние ноги, обнажал зубы и принимался бить в воздухе передними ногами. Гнедой жеребец тоже начал ритуальный танец, в точности копируя каждое из угрожающих движений Фантазера.

– Это все твоя вина, Лия! – прошипел Булл Джонс, глядя на нее покрасневшими от гнева глазами. – Я уже говорил тебе, что следует починить этот забор. А теперь уже слишком поздно. Если твой жеребец прикончит нашего чистокровного, тебе это дорого обойдется. Очень дорого. Лазоревый стоит целое состояние. Если он окажется ни на что не годен, тебе придется расстаться со своим ранчо.