Текст книги "Давно пропавший"

Автор книги: Дэвид Моррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

6

Не помню, как добирался до фермы Дентов. Меня настолько ошеломил рассказ священника, что я просто чудом не съехал с узкой дороги и не врезался во что-нибудь.

Собственно, я не понимал, зачем мне надо попасть на то место, где случился пожар. Но альтернативой являлась бессмысленная поездка назад в Денвер, что не годилось совершенно. В голове звучали те самые слова Пейна: "Никогда не помешает посетить нужные места и увидеть людей, о которых хочешь что-либо узнать".

Сгоревшая ферма Дентов была одним из таких мест.

Указатель на обочине дороги сильно пострадал от дождей и ветров и почти полностью зарос кустарником. Однако что-то в моем подсознании заставило меня обратить на него внимание.

Большой фанерный щит. Некогда черные буквы выгорели на солнце и стали светло-серыми.

"Покаяние".

Одно слово, но я сразу понял, что въезжаю на территорию страны Дентов.

Сразу за лугом виднелся большой дом. До него было далеко, но даже на значительном расстоянии мне удалось определить, что ветхая постройка готова вот-вот рухнуть. Рядом с домом стоял сарай с провалившейся крышей.

Но преподобный Бенедикт утверждал, что владения Оруэлла Дента находились слева от дороги. Я сосредоточил внимание в этом направлении и вскоре заметил обожженные пни, окаймлявшие поле, на котором вперемежку с разнотравьем стояла рожь высотой по колено.

Я направил машину в рощу, в которой мертвые обуглившиеся стволы стояли рядом с молодыми деревцами, одетыми в буйную листву. За рощей снова открылось чистое пространство, и я увидел заросшую бурьяном пашню. Борозды тянулись примерно на четверть мили, упираясь в высокий холм.

Дорогу перегородили железные ворота. Цепной запор был закрыт на замок. Я выбрался из машины и убедился, что заперто надежно.

Порыв свежего ветра донес до меня брызги дождя. Совсем недавно небо было пронзительно голубым, но сейчас оно замглилось, а на горизонте появились свинцовые тучи. Через пару часов хлынет ливень. И все же я достал из машины свой рюкзак, в который заранее уложил запас продуктов, воду, плащ и прочие необходимые в дороге вещи. Прежде всего я позаботился о плаще, потому что по личному опыту знал: самая безобидная прогулка в лесу может перерасти в приключение, полное опасностей. Кроме того, твердо запомнил то, что случилось четверо суток назад. Поэтому в рюкзаке лежал и мой пистолет.

Карабкаясь через забор, я с удовлетворением ощущал тяжесть рюкзака на своей спине. Спрыгнул по ту сторону забора, подняв кроссовками облачка пыли. Двинулся вперед. Оглянувшись на окружавшие меня кусты, вспомнил о том, что мы с Кейт и Джейсоном делали прошлым летом – еще до того, как их у меня похитили.

Друг-архитектор купил хижину высоко в горах. Деревья и подлесок почти скрывали старое здание, поэтому в одно из воскресений он пригласил друзей расчистить место – в обмен на барбекю и то количество пива, которое мы сможем выпить. Наше семейство оказалось в числе приглашенных. Джейсон считал, что это будет замечательно – работать плечом к плечу рядом со мной, растаскивая срубленные ветви, и меня распирало от гордости, когда малыш усердно трудился, стараясь помочь отцу. Кейт долго смеялась, увидев его перепачканное потом и пылью лицо. Выглядел он просто как поросенок.

Я шел по лугу и с отчаянием думал о том, что ни на шаг не приблизился к разгадке мучившей меня тайны. Где мои жена и сын? Как их найти?..

Солнце било в лицо, от быстрой ходьбы пот градом катился по телу, джинсы и рубашка липли к коже.

Четверть мили кончилась быстро. Меня переполняло нетерпение, так что я смог бы бежать километр за километром, что и практиковал в Денвере. Но там это был всего лишь способ отвлечься от мрачных мыслей...

Я достиг края заброшенной пашни и замедлил шаг. Холм, замеченный мною с дороги, оказался огромной грудой почерневших обгорелых бревен. Их покрывала мертвая листва. Все поросло колючим кустарником и ядовитым плющом. За этим заброшенным пожарищем возвышалось второе, такое же обугленное и одичавшее – скорее всего, сарай.

На лбу проступил холодный липкий пот. Жуткое место. Меня пробрала дрожь, но нельзя было не почувствовать всего трагизма случившегося здесь много лет назад. В тридцати футах от места, где я стоял, родители Лестера Дента сгорели заживо. И эта мысль заставила меня снова содрогнуться от ужаса.

Какого черта я здесь делаю? Захотелось развернуться и побежать обратно к машине, но нечто, находившееся за скоплением обгоревших досок и бревен, привлекло мое внимание.

Площадка примерно тридцать на тридцать футов, обнесенная невысокой каменной стеной. Камни тоже покрыты копотью, как и все кругом. Некоторые выпали из стены. Я обогнул пожарище и, стараясь не касаться ядовитого плюща, направился к площадке.

В стене обнаружился проем, в котором, очевидно, некогда находились ворота. Огороженное пространство, как и все остальное вокруг, покрыто плющом, мертвой листвой и колючим кустарником. Но в этом хаосе были заметны элементы планировки.

Я подошел ближе и понял, в чем дело: в траве виднелись камни, разложенные правильными рядами. Схема их расположения была слишком знакома, и я сразу понял, что ступил на территорию кладбища.

Вместо холмиков на местах могил образовались провалы – земля просела над сгнившими деревянными гробами и истлевшими в них останками людей. Такие провалы обычно встречаются на всех старых кладбищах, а на современных их не увидишь по той простой причине, что теперь гробы делаются из металла, а могилы окаймляются бетонной лентой, на которую укладывают надгробие, когда гроб уже опушен в могилу.

В этом унылом месте покоились поколения Дентов. Я подумал о боли и отчаянии, с которыми их близкие хоронили родных людей. Поражало количество маленьких могил – в них лежали дети.

Не знаю, сколько времени я стоял на кладбище, размышляя о независимой общине, которую Денты надеялись создать в этой глуши. Как жестоко посмеялась над ними судьба...

Наконец я развернулся и двинулся в обход руин.

За спиной в траве прошуршало какое-то маленькое животное. Наверное, белка. Но до этого момента я не замечал на пепелище никаких признаков жизни, и звук меня встревожил. Здесь не было даже птиц.

Грозовые тучи подползли ближе. Пробираясь сквозь заросли плюща, я пошел задами сгоревшего дома и внезапно почувствовал, что земля уходит из-под ног. Мелькнула мысль, что у меня не в порядке с головой, что я перегрелся и вот-вот потеряю сознание. Однако почва подо мной явно проваливалась.

Охнув, я рухнул по пояс в какую-то дыру. Ноги повисли над неведомой пустотой. Сердце стучало, как молот; я упирался руками, стараясь найти опору и выбраться из ловушки.

Однако чем отчаяннее я упирался, тем быстрее вокруг осыпалась земля. Меня опять потянуло вниз, но я успел раскинуть руки в стороны, чтобы хоть как-то замедлить неизбежное падение.

Беспомощно болтая ногами, я всей кожей чувствовал бездну, открывшуюся подо мной. Снизу доносился невнятный шум, напоминавший звук трещоток. На поверхности оставались лишь мои голова и руки. Задыхаясь от ужаса, я видел, как грунт осыпается в провал под моими ногами.

Трещотки внизу зазвучали громче, я закричал и окончательно провалился под землю.

7

Сильно ударившись пятками, я упал на дно и опрокинулся на спину, наткнувшись на что-то в темноте. Рюкзак не смягчил удара – карманный фонарь, фляга с водой и пистолет больно впечатались в лопатки. В голове затуманилось, и я едва не потерял сознание. В ноздри ударил запах сырой земли. Яростный звук трещоток заставил меня вжаться спиной в невидимую опору.

Вроде бы стена. Прогнившая деревянная стена. Тут я понял, что упал на такие же прогнившие остатки деревянного пола, под которым находилась бетонная плита. Ее покрывала вода, и одежда немедленно промокла. Но все это не имело значения. Меня волновал только треск в темноте и странное струящееся движение, различимое в свете солнца, бьющего в провал над моей головой.

Змеи!

Я вскочил на ноги и вжался в угол. Фонарь, надо достать чертов фонарь...

Рывком сбросив рюкзак со спины, я расстегнул молнию, выхватил фонарик и, включив его, направил луч в темноту.

Пол передо мной был покрыт извивающимися змеями, которые угрожающе трясли своими трещотками. У меня перехватило дыхание. Я направил свет фонаря себе под ноги, испугавшись, что мерзкие твари окружат меня со всех сторон. Но в грязной зеленой воде их не было. В глубину лужа была всего два дюйма, и мне очень хотелось верить, что нечто в составе этой жижи пришлось змеям не по нраву.

Пол шел под уклон к углу, в котором я затаился, поэтому здесь и собралась вода, но справа от меня, слева и у противоположной стены было сухо, и змеи обосновались именно там.

Как далеко может дотянуться в броске гремучая змея? Две своих длины? Три? Если так, то она в состоянии достать меня через воду. Но мое падение встревожило мерзких гадов. Копошащаяся масса находилась на достаточном расстоянии, чтобы некоторое время я мог чувствовать себя в безопасности.

Подземелье. В какую еще чертову дыру я провалился? Помещение размером с гараж на две машины. Слева от противоположного угла часть стены рухнула. Сгнившее дерево, штукатурка и бетон обвалились, обнажив сырую землю. Промоина в фунте подсказывала, что строитель, замешивавший бетон для этого бункера, не позаботился о сооружении дренажной системы. Дождевая вода просочилась вниз, накопилась за бетоном и выдавила участок стены.

Теперь мне стало ясно, как в подземелье собралась вода. И перекрытие тоже подвело – его сделали не из бетона, а из бревен, настелив сверху фанеру (в разрезе отверстия виднелись прессованные слои). Потом положили резину, насыпали земли дюймов примерно на шесть. Что могло помешать мышам и прочим мелким тварям пробраться вниз и прогрызть резину и все, что находилось под ней? А когда влага достигла несущих балок, начался процесс гниения, и перекрытие потеряло способность выдерживать сколько-нибудь серьезный вес.

Но подземелье явно соорудили много лет назад. За это время здесь должна была собраться значительная масса воды, а не те несколько дюймов, в которых я стою. Вероятно, в плите образовалась щель, через которую вода стекает. В свою очередь, это ведет к дальнейшей эрозии, благодаря которой и последовал перекос бетонного пола.

Я всмотрелся в отвалившийся участок стены. В обнажившемся грунте была видна канавка, ведущая наверх. Очевидно, по ней змеи выбирались на поверхность. В голову пришла отчаянная мысль: удастся ли мне последовать их примеру?..

Но как же избежать укуса ядовитого гада? Трещотки не умолкали; звук становился все сильнее. Зажав под мышкой фонарь, я покопался в рюкзаке и извлек пистолет. И сразу понял, что затея моя просто глупа. Даже с пятнадцатью патронами в обойме и одним в патроннике, даже с запасными магазинами, находящимися в рюкзаке, я не сумею перебить всех этих тварей. Конечно, уничтожу немало. Их так много, что трудно будет промахнуться. Но всех? И не просто ранить, а убить? Не получится. Кроме того, необходимо учесть эффект от выстрелов. Наверняка змеи придут в ярость и станут атаковать все, что движется, невзирая на лужу, разделяющую нас. А как насчет пуль, которые станут рикошетить от бетонных стен?

Я еще сильнее вжался в свой угол. Стой тихо, твердил я себе, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Если змеи поймут, что ты не опасен, то успокоятся.

Однако я совершенно забыл, что запасных батареек для фонаря у меня нет. Через пару часов он потухнет. А потом зайдет солнце и из дыры в перекрытии перестанет поступать свет. Я окажусь в полной темноте, и змеи начнут подбираться ко мне через грязную лужу, которая, вполне возможно, совсем их не пугает. Кроме того, их наверняка привлечет тепло моего тела.

Ладно. Слабого освещения из провала сверху вполне должно хватить. Решив, что мои глаза привыкли к темноте, я выключил фонарь, чтобы сберечь батарейки.

Меня трясло от страха. Не шевелись! Не привлекай внимания, твердил я себе, до судорог напрягая мышцы, стараясь обрести контроль над собственным телом.

Однако ощущение тревоги не отступало. Наоборот, оно усиливалось. В чем же дело? Трещотки вроде бы начали стихать...

Черт побери, а почему эти твари собрались здесь, под землей? Насколько помню, змеи любят погреться на солнышке. Ну и ползли бы себе наверх, на красивую лужайку, вместо того чтобы терзать мои и без того расшатанные нервы. Гады – они и есть гады, подумал я с грустным озлоблением.

Липкое змеиное шуршание продолжало угнетать рассудок. Привыкнув к темноте, я разглядел, что сверху в подземелье скользнула похожая на резиновый шланг тварь, потом еще одна... Куда вы?! Зачем?

По коже побежали мурашки, когда я понял, что лучи солнца не проникают в провал. Ветерок снаружи обрел силу настоящего ветра и загудел в ветвях деревьев. Я услышал приглушенный рев, который вначале принял за звук двигателя подъехавшей машины, но внезапно понял, что это гремит гром. В провале сверкнула молния.

Приближалась настоящая гроза. Но я испугался не ее. Меня привели в ужас капли дождя, упавшие на сгнившие доски настила.

8

Дождь усиливался. Змеи, расположившиеся прямо под дырой, принялись дергаться, недовольные беспокоящими их каплями. Часть тварей переползла в дальнюю часть подземелья, собравшись на какой-то плите, возвышавшейся над полом, длинной тяжелой плите, назначения которой я не мог разобрать в потемках. Ее контуры словно были размыты дождями, выпавшими за много лет.

Однако некоторые змеи поползли и в моем направлении. Казалось, сам пол стронулся с места и двинулся к грязной застоявшейся луже.

Несколько тварей скользнуло в воду. В ноздри ударил запах прели и сырости. Дрожа, я взял пистолет на изготовку и уже решил стрелять, но змеи снова уползли на сухой участок пола. Я оказался прав. Чем-то им эта вода не нравилась.

В дыру потоком полились дождевые струи. Образовалась еще одна лужа, стекающая к моему углу. Скоро весь пол зальет водой. А когда сухого места не останется, змеи доберутся до меня.

Задыхаясь от волнения, я включил фонарик в надежде обнаружить предмет, которым можно было бы отбиваться от змей, когда они начнут подползать ко мне. До обломков у противоположной стены было чересчур далеко, я рисковал оказаться слишком близко к змеям и подвергнуться нападению.

Вода заливала пол. Очень скоро ядовитые твари поползут во всех направлениях, выискивая сухие островки. Мне пришла в голову мысль оторвать доску от обшивки стены. Можно соорудить подобие дубинки. Я должен попробовать!

В провале над головой сверкали молнии. Вода подбиралась к змеям все ближе, и они лезли друг на друга, сбиваясь в кучу. Некоторые расползались в стороны. Скоро они будут повсюду...

Я засунул пистолет за пояс и посветил фонариком вправо, выискивая достаточно широкую щель между досок. Зацеплюсь и вырву кусок дерева из стены...

Смутные тени, видневшиеся сбоку, оказались стропилами, рухнувшими с крыши. Возможно, мне удастся соорудить из них настил, вскарабкаться по нему, разгрести землю и выбраться наружу. Меня даже не пугала мысль, что вся крыша может рухнуть и я погибну. Как бы там ни было, надо спасаться от змей.

Воды в дыру налилось столько, что теперь она покрывала весь пол. Змеи, собравшиеся напротив меня, постепенно расползались в разные стороны, плыли по воде. Я повернулся направо и надавил ногой на одно из стропил, проверяя его на прочность. К сожалению, дерево прогнило настолько, что переломилось под моим весом. Я неожиданно потерял равновесие; стараясь не упасть в воду, шагнул вперед и ударился о стену.

От удара плечо пронзила боль. Я чуть не выронил фонарик. Хуже всего было то, что шум встревожил змей и некоторые из них раздраженно затрещали. Меня охватила паника, и я не сразу понял, что, судя по звуку, стена, о которую я ударился, отделяет подземелье от соседнего помещения.

Змеи скользили по воде, приближаясь ко мне. Вслепую шаря по стене, я неожиданно обнаружил дверь. Ближайшая из змей была в трех футах от меня, когда я ухватился за ржавую дверную ручку. Попытался повернуть, но ничего не вышло. Я напряг все силы, почувствовал, что ручка подается, и всем весом ударил в дверь.

Еще один отчаянный толчок – и я полетел в пустоту. Споткнувшись, растянулся на мокром бетоне, ударился подбородком, но не обратил внимания на боль, стараясь любой ценой спасти фонарик. Потом вскочил на ноги и бросился обратно к двери.

Буквально в пяти футах от меня на полу шипела и трещала готовая атаковать змея. Я дернул дверь, но из-за проржавевших петель она закрылась недостаточно быстро. Змея бросилась вперед. Ее прищемило дверью как раз посередине туловища.

Было слишком темно – свет из дыры сюда не проникал. Луч фонарика выхватил из мрака бьющуюся в мучительной агонии ядовитую тварь. Внезапно передняя часть гадины оторвалась, шлепнулась в воду и, брызгая кровью, прыгнула ко мне.

Я отшатнулся, ударившись обо что-то головой, и в этот момент змея упала на мою ступню. Вне себя от бешенства, стал топтать ее, чувствуя, как что-то противно хрустит и чавкает под подошвами.

Отскочив в сторону, я направил луч фонарика на растоптанную тварь, превратившуюся в кровавое месиво, потом, вспомнив, что ядовитые зубы опасны даже после смерти змеи, пинком отшвырнул ее прочь.

Подняв фонарик, я осветил дверь, желая убедиться, что она надежно закрыта и остальные твари до меня не доберутся. Потом осмотрел помещение, пытаясь понять, куда попал и не затаились ли змеи и здесь. Пусто. Я спасся от смертельной опасности, но оказался в ловушке.

Помещение имело футов пять в ширину и двадцать в длину. Подняв руку, я смог достать до потолка. Стена напротив двери была завалена всяким хламом вроде обугленных бревен. В отличие от первой комнаты здесь не было обшивки из досок, однако потолок выглядел так же убого: бревна, покрытые фанерой и засыпанные сверху землей. В щели просачивалась вода. Рано или поздно древесина сгниет, и потолок обвалится.

Пока я рассматривал две непонятные металлические трубы, идущие поверху, дождь снаружи усилился и вода по стенам потекла гораздо быстрее. По завалу в дальнем конце подземелья потекли ручьи. Вскоре вода поднялась мне до лодыжек. Щель под дверью была слишком узкой, чтобы она успевала вытечь. Я попал в некое подобие цистерны.

Сколько осадков может выпасть в сильную июньскую грозу? Дюйм? Два? Вроде бы не страшно... если не учитывать пространство над подземельем и квадратуру сгоревшего дома, а ведь оттуда все льется в камеру размером пять на восемь и двадцать футов, в которой я заключен. Возможно, до потолка вода и не поднимется, но существует опасность, что она достигнет уровня, при котором мне придется плавать, чтобы удержать голову над поверхностью. И сколько я продержусь, если замерзну? Через три часа я погибну от холода.

Собственно, я уже начал дрожать. В свете фонарика был виден пар от моего дыхания. Я зашлепал к обломкам, заблокировавшим выход из подземелья. Укрепил фонарик между обгоревших досок. В неверном свете трудно было определить, с чего начать разборку завала, и я просто ухватился за первое попавшееся бревно, попробовав стронуть его с места. От усилия дыхание участилось. Глубоко вдохнув, я закашлялся от запаха гари и гнилого дерева.

Я потянул сильнее и вытянул бревно. Неожиданно весь завал двинулся с места – и фонарик начал падать. Я попытался его поймать, но пальцы лишь скользнули по мокрой пластмассе. Бросившись на колени, я успел подхватить фонарик до того, как он упал в воду. Прижал его к груди, как сокровище. Ведь он почти наверняка выйдет из строя, если намокнут батарейки. Меня затрясло еще сильнее, когда я понял, что мог остаться в кромешной темноте.

Холодная вода почти достигла колен. Я попытался одной рукой держать фонарь, а другой разбирать доски, однако ничего толком не вышло. С большой неохотой я попробовал еще раз закрепить фонарик на обломках, но он упал почти сразу же, как только я взялся за следующее бревно.

Пистолет за поясом врезался в тело. Это навело меня на мысль засунуть за ремень и фонарик, но он не поместился. Стоп, сказал я себе. Думай. Должен быть выход...

Я снял рюкзак, открыл боковой карман и закрепил в нем фонарь. Снова закинул рюкзак за плечи, и фонарик осветил потолок, но, когда я склонился за очередной доской, луч света попал как раз туда, куда требовалось.

Я работал с остервенением: тяжело дыша, вытаскивал обломки и отбрасывал их за спину. По завалу ручьем стекала вода; я вспотел, но не переставал дрожать. Вытащив еще одно бревно, увидел покрытую плесенью бетонную ступеньку, воспрянул духом, отбросил несколько досок, освободил следующую ступеньку... Скоро поднимусь выше, и переохлаждение мне не грозит! Все будет хорошо. В рюкзаке есть еда. Можно отдохнуть и подкрепиться, дать отдых батарейкам и включать фонарь только во время работы.

Я бодро ухватился за очередную доску, вытащил ее и уже хотел отбросить за спину, но тут раздался треск, и сверху начала валиться целая куча обгоревших обломков. Я хотел отпрыгнуть назад, но мокрая масса уже рушилась, придавливая меня к воде. Только бы не намочить фонарь!

Оглохнув от треска, отраженного стенами, я старался устоять на ногах и не упасть в воду, отпихивал бревна и отбрасывал доски. Ухватил что-то, на ощупь явно не дерево. Оно было круглое и мягкое...

Когда я понял, что держу в руке раздавленную змею, то пронзительно закричал и отбросил ее: и тут меня в грудь ударило падающее сверху бревно. Я упал. Грязная вода накрыла меня с головой. Задыхаясь и кашляя, я вскочил на ноги, судорожно хватая ртом воздух, протер глаза – и вдруг понял, что ничего не вижу.

Фонарик больше не работал.