Текст книги "Город солнца"

Автор книги: Дэвид Ливайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– А с Оскаром Ригги вы не встречались? – спросил Пол. Пообщавшись с Бером, он понял, что любой разговор – это в своем роде маленькое расследование, и хорошего результата можно добиться, если не тратить время, отвечая на чьи-то вопросы. Сибарски мог счесть его невежливым, но сейчас Полу было на это наплевать.

– Нет. Хотя фамилия знакомая.

– Он руководит «Хемлок-Пойнт». Ему за сорок, носит дорогие костюмы, лысый, крепкий на вид.

Сибарски закивал головой:

– Ну конечно! Я его видел. Он приходил посмотреть, как установили сантехнику.

– А еще он приходил, в другое время? – вступил в разговор Бер.

Сибарски перевел свой взгляд на него:

– Нет.

– А ключи у него есть? Он может зайти в ваш кабинет, когда вас нет? У вас никогда ничего не пропадало? Может, замечали, что кто-то рылся в документах? – продолжил Бер.

– Да нет. Вы же не думаете, что… – задумался Сибарски, которого Бер, похоже, здорово смутил. Врач посмотрел на непроницаемые лица мужчин. – Думаю, у компании есть ключи на случай непредвиденных обстоятельств. Следов вторжения я вроде не замечал. А вы считаете, что он может быть причастен к…

– А другие служащие «Хемлок-Пойнт»? – перебил его Пол.

– Может, вы знаете Тэда Форда или Гарта Минца или хотя бы слышали о них? – присоединился к нему Бер.

– Нет, никогда, – ответил врач, разводя руки в стороны. Пол посмотрел на сыщика и по ответному взгляду понял, что тут им больше ничего не светит.

Когда они уже выходили из кабинета, Айра Сибарски, несколько секунд молча шевеливший губами, произнес:

– Я… мы все очень сожалеем, что так случилось…

Пол в ответ только молча кивнул и вышел.

Они стояли у машины и просматривали список адресов, где уже побывали, и имен пропавших детей.

– Осталось одно-единственное место, – подытожил Бер.

– Это не считая дома Ригги, – уточнил Пол.

– Верно. – И это не был кабинет врача или торговый центр – жилой дом на Келлогг-стрит, сдаваемый в аренду. – А теперь я сяду за руль, – сказал Бер.

Пол с Бером поехали в район Хоторн, и по мере приближения к месту окрестности становились все более убогими. Деревья, растущие вдоль Линхерст-драйв, похоже, были поражены какой-то болезнью. Бер медленно вел машину по Келлогг-стрит, где стояли дома, изо всех сил старавшиеся сохранить остатки достоинства. Белые или серые, недавно покрашенные тонким слоем дешевой краски. Вот и дом номер 96 – тошнотворно-зеленого цвета и абсолютно нежилой на вид. Дом давно уже не красили, старая краска облупилась, деревянные стены представляли собой жалкое зрелище. Газон не подстригали целую вечность. Если бы было лето, то после последней стрижки трава могла бы вырасти на полметра. Газон зарос коричневыми сорняками. Узкая завалившаяся набок веранда вела к щербатой входной двери. Бер подъехал к тротуару и выключил двигатель. Некоторое время они смотрели на дом, пытаясь понять, есть ли кто-нибудь внутри.

– Ну и когда мы подключим полицейских? – поинтересовался Пол.

– Подключим, подключим. Но вначале я хочу попасть в дом, а полиция, конечно же, будет против.

– Тогда заходим?

– Я захожу.

Бер наклонился, протянул руку и открыл бардачок. Немного покопавшись там, он нашел то, что искал: две металлические штучки черного цвета. Одна напоминала сверло от дрели, а другая была в форме буквы L, плоская на конце.

Сыщик вышел из машины и посмотрел по сторонам – не подглядывают ли любопытные соседи. На улице никого не было. Пол направился вслед за Бером, который поднялся на веранду. Детектив постучал в дверь, затем приложил к ней ухо. Оба прислушались.

– Все тихо. – Бер спустился с веранды и обошел дом.

Мужчины заглянули в окна – темные комнаты, в которых почти не было мебели. Увидели еще одну дверь с затертой медной ручкой. Бер попробовал ее открыть – не поддалась, заперта. Они пошли дальше, дойдя до окон задней спальни. Заглянуть внутрь оказалось невозможным – стекла были закрашены черной краской.

Описав круг, они вернулись к запертой боковой двери. Бер опустился на колени и достал свои металлические штуки. Одну из них, в форме сверла, он вставил в замок. Немного подвигав ею, он вставил в скважину еще и L-образный инструмент. Следующие пять минут движения рук Бера напоминали жесты дирижера симфонического оркестра. Замок оказался с секретом.

– Один штифт я могу поднять, но там еще два, – сказал он, вынимая из замка свои инструменты.

– Замок, что ли, хороший такой?

– Замок-то дерьмовый, но мои штучки для него не подходят. Просто штифты расположены далеко один от другого.

– Ну и что делать?

– Кашлять.

Действие было скорее символическим, но Пол все-таки кашлянул, а Бер в этот момент ударил плечом в дверь. Дверной косяк взорвался фонтаном деревянных щепок, и они вошли внутрь.

В доме было тихо и пустынно. Дверь, которую они высадили, вела на кухню. Покрытый трещинами линолеум, завернувшийся по углам. Нехитрая кухонная техника. Они заглянули в выключенный холодильник. Пусто и слабый запах прокисших молочных продуктов. На плите ни кастрюли, ни сковороды – на ней давно уже ничего не готовили.

Единственным предметом «мебели» в гостиной оказался пластиковый ящик из-под молока. На задубевшем от грязи напольном покрытии виднелись следы когда-то стоявших здесь стульев и диванов. Стены были в дырах различного размера и конфигурации. В этой комнате смотреть больше было не на что, и они прошли дальше, оба испытывая сильное волнение. Подвал в доме был не оборудован – так, пустое узкое пространство под домом.

В конце коридора – две спальни, между ними – туалет. В одной на полу старое, ветхое покрытие коричневого цвета, а на окнах – жалюзи. И в самой комнате, и в стенных шкафах – пусто. Другая спальня тоже оказалась пустой, даже пол голый. Разглядеть что-либо было трудно – стекла закрашены черной краской. Эту спальню они уже видели снаружи. Подойдя к окну, мужчины заметили на подоконниках глубокие следы от винтов. Бер потрогал их пальцем, размышляя, что бы это могло значить. Пол сгреб ногой вдоль плинтуса бумажные обертки от фастфуда с названиями различных кафе и закусочных. Они походили по комнате, заглянули в стенные шкафы и перешли в туалет.

Там было грязно и пусто. На заляпанном грязью кафельном полу перед унитазом лежала газета «Стар», свернутая спортивной страницей вверх. От подтекающего унитаза она была влажной. Бер наклонился, чтобы посмотреть дату.

– Двадцать четвертое октября? – выдохнул Пол.

Бер кивнул, затем осторожно положил газету на крышку бачка и открыл первую страницу, где обычно пишут адрес подписчика. Но верхний правый угол страницы был оторван…

ГЛАВА 26

Сегодня его первое свидание со Сьюзен Даррант. Беру потребовалось сделать почти физическое усилие над собой, чтобы оторваться от дела и подумать о вечере. Они с Полом договорились встретиться рано утром и поехать посмотреть на дом Ригги. Но это будет завтра, и пока сыщик старался об этом не думать. По дороге к дому Сьюзен он пытался сосредоточиться на встрече с женщиной. Фрэнк уже давным-давно научился не питать больших надежд на первое свидание – слишком много у него было неудач в этом плане. Сколько раз он шел в ресторан или бар на встречу с женщиной, с которой познакомился по телефону, надеясь, что при очном знакомстве она понравится ему еще больше. Но каждый раз первая встреча неизбежно оказывалась последней. Конечно, это был поверхностный подход, и Бер не стал бы этого отрицать. Волнующий голос, который он слышал при телефонном общении, оказывался несущественным, если женщина не затронула при встрече его душевных струн. Притворяться Бер не мог и не хотел. В любом случае это всегда улица с двухсторонним движением. Аза последние несколько лет неприятностей и разочарований ему и без того хватало.

Когда он позвонил снизу – сказать, что подъехал, – Сьюзен явно обрадовалась. И все же максимум, что он позволил себе представить, – женщина с приятным голосом, но далеко не красавица. Когда Сьюзен вылетела ему навстречу, с разлетающимися на ветру светлыми волосами, контрастирующими с ее черным пальто, Бер понял, что был не прав. Выше среднего роста, зачесанные назад белокурые волосы, белоснежные зубы. Плечи чуть широковаты. А главное – она слишком молода для него. Бер вышел из машины.

– Сьюзен.

– Привет, Фрэнк.

Рукопожатие у нее было крепкое, но рука мягкая, как он и думал. При ближайшем рассмотрении Бер заметил морщинки в уголках глаз, «смешинки». Так что возрастной разрыв может оказаться не таким уж большим, как ему показалось на первый взгляд. Ей между тридцатью и сорока, но энергии хоть отбавляй, и Бера это подбодрило.

Сьюзен сняла пальто и бросила его на переднее сиденье. На ней было черное платье с вырезом лодочкой, что позволило ему, пока она усаживалась в машину, полюбоваться ее гладкими мощными плечами пловчихи. Бер захлопнул за Сьюзен дверцу, и они поехали в «У Донохью».

Венк включил зажигание «форда-гран-торино» и выехал вслед за «олдсмобилом» Бера, держа дистанцию примерно в десять машин.

– Между вами должно быть примерно десять машин, – напомнил ему Гилли, что было совершенно излишним.

– Знаю, – ответил Венк, вливаясь в слабый транспортный поток на Норт-Купер-роуд, где следить за сыщиком было хоть и легко, но так же просто было себя обнаружить.

Для него их машина просто пара фар сзади, и Бер не должен заметить слежку. Наконец-то они получили возможность показать себя в деле. Они в курсе, что работа на Ригги – это большие деньги, много денег. И поддержка в случае чего. Нормальная работа – босс за нее платит, снабдил нужными «инструментами» и даже обещал адвоката в случае необходимости. Венк и Гилли боялись облажаться и потому были довольно мрачно настроены. Они проехали район Нолтон-Хайтс, ничем себя не выдав.

– Свидание, – ухмыльнулся Гилли, когда они остановились в квартале от места, где припарковался детектив, и увидели, как тот посадил в машину женщину.

– Первое свидание, – уточнил Венк. То, как напряженно и официально мужчина вышел из машины, рукопожатие – все указывало на первую встречу. – А этому парню повезло. Сейчас он, наверное, только и думает, как бы поскорее завалиться с ней в койку.

– Он и не догадывается, что койка у него сегодня будет больничная, – хохотнул Гилли.

– И это еще наилучший для него вариант, – заявил Венк, отъезжая от тротуара.

Они решили действовать по обстоятельствам и взять сыщика в оборот либо по дороге к тому месту, куда он едет, либо по пути домой. Ригги предупредил их, что тот, за кем они следят, опасен. «Я уже замочил нескольких больших парней, так что хорошо знаю, как это делать», – сказал тогда Венк, хотя замечание босса не забыл. Сыщик въехал на стоянку за кирпичным зданием на Белмонт-авеню. Венк проехал мимо входа в здание, чтобы разведать обстановку. Над зеленой дверью горела одна-единственная лампочка. Кроме нее, источников света поблизости не было. Обстановка просто идеальная.

– Жаль, что красотке придется через это пройти, – задумчиво пробормотал Венк.

Гилли так же задумчиво кивнул. Они вытащили оружие и приготовились ждать.

Ригги оставил машину парковщику возле отеля «Уэстин» на Саут-Кэпитол-авеню и пошел в бар, откуда собирался руководить развитием событий. Ему нужно находиться в людном месте, делать покупки и расплачиваться кредиткой, неплохо бы попасть и в объектив телекамеры службы безопасности. А еще лучше – встретиться с деловым партнером или знакомым, чтобы потом, когда начнут задавать вопросы, подтвердили его, Ригги, алиби. Он сидел за столом в центре зала и даже не делал попытки привлечь к себе внимание официантки. Времени у него было предостаточно. По его плану для начала Венк и Гилли должны будут очень сильно избить Бера. Так сильно, чтобы у того пропало желание заниматься этим делом, а вместо этого серьезно заняться восстановлением собственного здоровья. Можно было бы, конечно, просто убрать его, но устраивать стрельбу со смертельным исходом Ригги боялся. Многие частные детективы – бывшие полицейские, поэтому его смерть вызовет подозрение и желание отомстить, не говоря уже о том, что сыщик мог оставить записи о своих встречах, с Ригги в том числе. Нет, избиение – совсем другое дело. Его можно списать на уличную преступность или на зашедшую слишком далеко драку – в любом случае виновных не найдут.

– Как получится, – уклончиво ответил Ригги на вопрос Венка о том, как далеко они могут зайти.

Венк и Гилли. Гилли – высокого роста, с длинными ногами, фанат-роллер; правда, уже несколько староват для того, чтобы раскатывать по трубам и перилам. Он вполне мог бы стать электриком или сантехником и жить нормально, если бы мог терпимо относиться к окружающим. Количество мастеров и бригадиров, пострадавших от его громадных кулаков, особенно от удара справа, было уже таким, что о Гилли услышал сам Ригги в своей риелторской конторе.

Оскар навел о нем справки и узнал, что у Гилли есть друг, Венк, которого раз десять задерживали за нападения, кражи и вымогательство. У Венка было уже три срока – от месяца в предвариловке до полутора лет в тюрьме штата. Квадратный, с густыми бровями, в шрамах и с низким лбом – ни дать ни взять наемный убийца. И был бы он им в любое время – не важно, в каком веке он бы жил. К примеру, в Нью-Йорке конца девятнадцатого века он наверняка был бы ярким представителем знаменитой банды уличных хулиганов. Так что Ригги, спрашивая себя, надежных ли людей нанял, удовлетворенно кивал.

Пол сидел в машине напротив красивого дома, хорошо понимая, что здесь ему находиться нельзя. В окнах горел свет, однако Пол сидел здесь уже сорок пять минут и не заметил в доме никакого движения или других признаков жизни. Скорее всего свет в доме включен для создания эффекта присутствия, а на самом деле там никого нет. Пол слышал биение своего сердца, эхом отдававшееся у него в висках. В той развалюхе, кроме газеты, они так ничего и не нашли. Сломанный косяк они наспех привели в порядок, дверь заперли. Фрэнк подвез Пола к тому месту, где оставил свою машину, и, поскольку у него были еще какие-то дела, они договорились завтра съездить посмотреть на дом Ригги. Часу не прошло, а Пол уже сидел напротив этого самого дома и размышлял, хватит ли ему мужества сделать то, что он задумал.

Последние несколько дней он видел список адресов, связанных с Ригги, столько раз, что давно запомнил его наизусть. Попрощавшись с Бером, он честно отправился домой, доехал даже до своего района и все же не смог противостоять желанию, которое, он знал, не даст ему уснуть. Деньги у Ригги водились – однозначно. Его дом, кирпичный и свежепобеленный, был современной постройкой в георгианском стиле – просторные комнаты на первом этаже, с огромными окнами. Если новые пристройки и не соответствовали общему стилю, то имиджу богатства и комфорта они явно не вредили. Дом окружали ухоженные газоны и подстриженные кусты самшита. В других дорогих домах на этой улице тоже горел свет, Иногда там кто-то подходил к окнам, где-то открывалась дверь гаража, кто-то выезжал или заезжал. Пол подумал, что, наверное, у профессионалов есть свои методы и приемы, пользуясь которыми они определяют, есть ли кто-нибудь в доме. Но Бера с ним не было. Он был один. Поэтому Пол решил воспользоваться своим методом: подождать два часа, и если за это время он не заметит в доме никакого движения, то приведет свой план в действие.

Задира подтягивался на трубе, проходящей над дверью камеры. Он делал уже пятый рывок из обычных пятнадцати, прижимаясь предплечьями к «перекладине», но что-то с ним сегодня было не так. Целый день он не мог вызвать в воображении хоть какую-нибудь песню или хотя бы гитарный аккорд. Задира покопался в памяти и вспомнил, что последний раз он проигрывал музыку в голове перед тем, как его избили. Это была композиция «Пепел» группы «Данциг». Затем пришли эти двое, и музыка из головы улетучилась. Задира сделал последний рывок и почувствовал, как к мышцам спины прилила кровь. Встав на ноги, он сильно хлопнул в ладоши, чтобы высвободить энергию, затем лег на пол и начал отжиматься из положения лежа – обычно он делал это сто раз. Сегодня – тысячу. Неизвестно, сколько еще его здесь продержат, поэтому Задира решил поддерживать себя в форме. Это было осознанное решение. Если с головой у него поплохело, то может предать и тело, и тогда он сразу же станет таким, как все. Завтра утром он встречается с адвокатом, которого ему предоставил суд, и они обсудят предъявленные ему обвинения. А пока его держат в специальном блоке. Это даже неплохо: он один в камере, вместо просмотра телепередач – физические упражнения, пятнадцать минут – душ вечером, перед тем как погаснет свет. Еда, правда, паршивая – пересоленная, жирная, с избытком углеводов. Пока это единственная проблема. На мистера Бесплатного Адвоката он не особо надеялся. Эти парни самые безнадежные из адвокатской братии, и Задира даже подумал было позвонить Ригги и попросить прислать хорошего адвоката. Хотя если проклятый сыщик уже побывал у Ригги, Задира уже покойник. А может, есть еще шанс. Горящие мышцы живота сводило от боли. Он решил подождать до утра и послушать, что скажет общественный защитник, а затем уже звонить Ригги. Задира надел шлепанцы, взял мыло, бритву, полотенце и пошел в душ.

– Вначале я остановился на «Пинночино», но потом решил, что это слишком романтично. Не хотелось, чтобы это выглядело так, будто я форсирую события, – сказал Бер, после того как Сьюзен похвалила «У Донохью».

– Крутое место, – заметила она, – клубное.

– Кроме того, если раскрыть все карты на первом же свидании, чем удивлять женщину потом? – продолжал сыщик, поражаясь собственной разговорчивости.

– Да ладно, Фрэнк, не комплексуй ты, – улыбнулась Сьюзен.

– Извини, в последнее время я редко бываю в таких местах.

– Да? Это из-за того дела?

– Из-за него. Да и вообще работа у меня такая. Я редко…

– Я тоже.

– Ты? Не может…

– А с кем мне ходить на свидания? С этими писаками, с которыми я работаю? Нет уж.

Она допила скотч, черный «Джонни Уокер» со льдом, и заказала бифштекс, как Бер.

– Я салаты практически не ем, – оправдываясь, сказала Сьюзен, с аппетитом принимаясь за еду.

– Это хорошо.

– К тому же ты, похоже, прав. «Пинночино», свечи в винных бутылках… все это имеет налет какого-то отчаяния. А ты когда-нибудь был женат?

– Однажды был. А ты?

– Один раз. А дети?

– Был сын.

– Был?

– Может, поговорим об этом в следующий раз? – Беру вопрос не понравился.

Женщина внимательно посмотрела на него, стараясь понять, что это значит, затем кивнула и взялась за бифштекс.

– А это кто? – спросила она, глядя на Пэла Мерфи, который мило беседовал с окружавшими его молодыми людьми – их было шестеро, лет по двадцать с небольшим.

– Владелец.

– Так это Донохью?

– Нет, Мерфи.

– Он что, купил это заведение у Донохью?

– Нет, у Магуайра. Мне так кажется. Но Донохью[20]20
  Донохью, Мерфи, Магуайр – ирландские фамилии.


[Закрыть] тоже лицо не вымышленное.

– Ну конечно.

Оба рассмеялись.

Оскар Ригги сидел за коктейльным столиком и нервно тряс левой ногой. Ему осточертел вкус скотча и соленых орешков, и два раза он уже вставал, намереваясь уйти, но в последний момент брал себя в руки. Он уже разок спросил, как пройти в туалет, потом – откуда можно позвонить. Кредитную карточку он уже засветил – последние полтора часа ему все записывали на счет. Ригги сделал все, чтобы официантка его запомнила, а бармен узнал, если полицейские будут задавать ему вопросы. Люди приходили и уходили, потом появились участники какого-то съезда, у которых был обеденный перерыв, – в общем, многие запомнят хорошо одетого господина со сверкающей лысиной, который сидел один за столиком в центре бара. «Наверное, он кого-то или чего-то ждал», – подумают они. Он и в самом деле ждал звонка от Венка и Гилли, которые должны сообщить, что дело сделано. Время тянулось медленно, еле ползло, и Ригги начал заметно нервничать. Он сказал парням, чтобы не торопились и выбрали подходящее место и время, но видел, что те так и рвались в бой, поэтому с минуты на минуту ждал звонка. Все, его терпение лопнуло. Ригги поднял руку, подзывая официантку, чтобы расплатиться. Он поедет домой, сделает несколько звонков, а затем залезет в Интернет. Это, конечно, не ожидание в баре, но он здесь больше и минуты не останется.

Пол барабанил пальцами по рулю и выравнивал дыхание, готовясь принять решение. Последние полтора часа он постоянно думал о Джейми, и это было странно. К воспоминаниям о сыне у Пола был особый подход. Если он позволял себе думать о Джейми больше чем пару минут, воспоминания обрушивались на него нескончаемым потоком, который грозил утопить его, поэтому он старался держать их под контролем. Но, сидя в машине и видя перед собой только большой белый дом, Пол не мог ни на что отвлечься, кроме собственных мыслей, роящихся в голове. Он видел совсем маленького Джейми, который сидит у него на коленях в пижамке с паровозиками, и ощущал его теплую тяжесть в руках. А вот он стоит на правом поле, ему скучно, рука в перчатке опущена. Он вспомнил радостную улыбку на лице своего мальчика, когда Пол делал вид, что не может его найти, и, якобы отчаявшись, говорил: «Я сдаюсь. Ума не приложу, где его искать». И тут Джейми выскакивал из-за форта, построенного из картонных коробок в подвале их дома. Эти воспоминания действовали на Пола как удар в солнечное сплетение, после которого тошнит и никак не можешь отдышаться. Он крепко потер ладонями лицо и вышел из машины.

Ночной воздух обдал его морозцем – обычное дело в конце зимы, когда до весны уже рукой подать. Пол пошел к дому, но не по мощеной дорожке, а прямо через газон. Он не стал стучать или звонить в дверь – сразу подергал ручку. Закрыто. Обошел дом, как они делали с Бером сегодня днем. Двери крепкие, задвижки заперты, не говоря уже о системе безопасности, лампочки которой были хорошо видны через маленькие толстые окошки входной и задней дверей.

Пол вернулся к тому месту, с которого начинал обходить дом, но пути для проникновения внутрь так и не нашел. Он понимал, что нужно быстрее возвращаться в машину и уносить отсюда ноги, но вместо этого присел в садовое кресло на заднем дворике и задумался. За домом было тихо, какофония уличных звуков сюда почти не доносилась. Слабый внутренний голос прошептал ему: «Уходи! Уходи!» – но Пол даже не пошевелился. Он попытался придумать, как объяснит Ригги свое присутствие, если тот вдруг вернется домой и обнаружит его здесь. Не придумав ничего путного, Пол стал размышлять, не попробовать ли ему применить физическую силу, если уж до этого дойдет. Здесь у него возникли сомнения. Тут возможны два варианта: он бьет Ригги по колену, а затем добивает или начинает с неожиданного прямого удара правой по лицу. Ни один из них ему не нравился.

Пол почувствовал, что вечерние звуки мешают ему думать, и сообразил, что находится здесь уже слишком долго и давно пора сматываться. Обходя дом, он увидел небольшой сарайчик, который скрывал мусорные отходы от набегов енотов и других лесных хищников. Пол посмотрел по сторонам и подошел к нему. Открыв дверь, обнаружил в сарае три мусорных бака – два пустых, а в третьем были кухонные отходы. Пол вытащил пакеты с мусором, закрыл сарай и понес их к машине. Он уже открыл багажник, когда фары подъехавшей машины залили его ослепительным светом.

Беру очень нравилось сидеть за столом с молодой красивой женщиной. Ее запахи превратили привычную, как старый халат, кабинку в ресторане в новое, совершенно загадочное место. Ощущался легкий аромат мяты от резинки, которую она пожевала после кофе, а затем засунула в пакетик от сахара; пахло цитрусовыми (Бер решил, что это лак для волос) и цветочными духами. Однако пора было уходить. Во время первого свидания ему совсем не хотелось затягивать разговор до момента, когда обоим уже не о чем говорить. Вообще-то со Сьюзен это было маловероятно, потому что она чувствовала, сколько задерживаться на одной теме разговора, перед тем как переходить к другой, а в какие моменты вообще нужно помолчать. И тем не менее Бер поднял руку, подзывая Кэйтлин, которая стояла у стойки. И она поспешила к ним с уже готовым счетом.

– Еще чего-нибудь, Фрэнк? – спросила официантка сиплым голосом. Да и каким еще он может быть у женщины, работающей в подобном заведении?

– Нет, спасибо, – ответил Бер, прежде взглянув на Сьюзен, которая отрицательно помотала головой. Когда он вынул кошелек, она тут же полезла за своим.

– Можно я…

– Конечно же, нет, – пробормотал Бер, отсчитывая банкноты, – но за предложение спасибо.

– Я знала, что ты скажешь «нет», – улыбнулась Сьюзен, и от этой улыбки его бросило в жар.

– Пошли?

Она взяла сумку, пальто и шарф и выскользнула из кабинки.

Задира зашел в душевую танцующей походкой, хотя музыка в его голове так и не зазвучала. Он освоил эту походку еще во время первой отсидки. Задира понял тогда, как это важно – демонстрировать уверенность даже тогда, когда ее не чувствуешь. Он прошел мимо двух амбалов, которые уже заканчивали мыться, и направился к крайним кабинкам. Задира слегка напряг мышцы спины и почувствовал, что накачаны они неплохо, но до этих двоих ему далеко, что и неудивительно при весе восемьдесят четыре, ну максимум восемьдесят шесть килограммов. Эти два лба, которые, закрыв воду, уже вытирались, были тяжелее его килограммов на двадцать каждый, что им явно не стоило особых усилий. Тюремные полотенца едва сходились у них на поясах. Задира прислушался к звуку своих шагов по кафельному полу, осознав вдруг, что обманывал себя – мускулатура у него что надо, но ростом он не вышел. К тому же за время бездействия он потерял изрядную долю скорости и стремительности, которые считал своим основным преимуществом. Задира решил, что если ему удастся отсюда выбраться и сесть на диету, он сократит число подходов, увеличит количество повторов, повысит скорость движений и в результате станет жилистым, как азиатский кикбоксер. Хватит уже быть быком, пора стать коброй.

Задира следил вполглаза за парнями, которые, собрав свои вещи, вышли из душевой. Он отрегулировал температуру воды, встал под душ и намылился дешевым тюремным мылом. Он уже смывал мыльную пену, когда вошли они – три огромных мускулистых амбала. Задира услышал звук их шагов, который не заглушила льющаяся вода. Боковым зрением он увидел шлепанцы первого из них совсем рядом, и это было плохим признаком. Задира решил не дергаться и повернулся к ним спиной, чтобы показать, что не боится. Но они не собирались пугать его. Они пришли не для этого.

Первый удар, мокро шлепнувший Задиру по пояснице, застал его врасплох. На секунду он ощутил самодовольную уверенность, потому что удар показался ему легким и безболезненным, и повернулся было, чтобы надрать задницы этим типам. Конечно, драться нагишом было не совсем удобно, но думать об этом было некогда – его охватила ярость. Потом его тело вдруг осознало, что это был вовсе не шлепок. Его чем-то пырнули.

– Черт! – выдохнул Задира, чувствуя, как холодеет почка. Ее как будто заморозили.

Затем на него обрушились удары заточками, как рой разъяренных пчел. Он попробовал отбиваться кулаками, но удары были уже слабыми и цели не достигали. Удары же нападавших каждый раз оставляли ярко-красные кляксы крови на бледной коже Задиры. Ноги его ослабели и превратились в желе. Он даже не упал, а буквально стек на пол, прямо под душ. Нападавшие немного постояли над ним – трое чернокожих, которых он никогда не видел, с пустыми, ничего не выражающими лицами.

– Добро пожаловать в тюрьму штата, амурчик,[21]21
  На уголовном жаргоне – насильник малолетних.


[Закрыть] – сказал один из них сквозь зубы.

Они подставили свои окровавленные заточки под струю воды и, когда они стали чистыми, повернулись и вышли из душа. В глазах у Задиры потемнело. Он уже почти ничего не видел. Прищурился – перед глазами оказался кафельный пол. По нему широким потоком его кровь стекала в сливное отверстие в нескольких сантиметрах от лица.

«А ведь я был не такой, как все», – промелькнуло в голове. Он глубоко вздохнул, и это был его последний вздох.

Они шли по небольшой автостоянке возле «У Донохью», когда услышали стаккато двух одновременно закрываемых автомобильных дверей. Бер посмотрел туда, откуда раздались звуки. Там стояла машина с работающим двигателем и включенными фарами. От нее к ним направлялись двое. «Опять ищейки Помероя», – подумал сыщик. Появление полицейских ему не помеха, беспокоиться тут нечего и уж тем более незачем возвращаться в ресторан.

Двое, верзила и коротышка, ускорили шаги. Шли они молча, в глазах горела жажда крови, и до Бера дошло, что никакие они не полицейские.

– Спрячься за машиной, – бросил он вполголоса Сьюзен и швырнул ей ключи. Только сейчас он разглядел, что в руках у обоих типов куски арматуры.

Впереди враскорячку, как краб, шел толстяк коротышка. В одной руке он держал железяку, другой закрывал подбородок, готовый к атаке. Бера, правда, они тоже врасплох не застали. Он почувствовал азарт, а вместе с ним и выброс адреналина.

Боковой удар ногой, выполненный сильным, хорошо тренированным мужчиной ростом под два метра, – мощный маневр, противодействия которому улица еще не придумала, и коротышка сполна почувствовал это на себе. Бер нанес ему удар прямо в незащищенную середину корпуса. Несмотря на то что при росте сто семьдесят сантиметров Венк весил почти сто пять килограммов, удар буквально оторвал его от земли. Он тяжело приземлился на пятую точку, громко крякнув от боли, и выражение его лица при этом было совершенно идиотским.

Бер успел вернуться в левостороннюю стойку и распрямиться, когда верзила нанес ему удар по голове. Сыщик собирался его блокировать, но мышцы левого предплечья уже приняли на себя скользящий удар. Теперь оно будет болеть несколько недель, а синяк продержится несколько месяцев, благо до кости удар не дошел. Бер, развернувшись, нанес правой сокрушительный удар в подбородок долговязому. Он был настолько сильным, что передался по всей руке до самого плечевого сустава. Верзила повалился назад, осел на колени, и прут выпал из его руки. Да, это сломанная челюсть как минимум.

Бер оглянулся и увидел, что Сьюзен сидит на корточках возле бампера. Он повернулся к коротышке, ожидая оттого ответного удара или хотя бы размахивания пистолетом. Тот, тяжело дыша, стоял на четвереньках, а изо рта у него стекала обильная слюна. Сыщик подхватил железный прут и сделал шаг в его сторону, пока тот силился встать на ноги. Бер топнул ногой, и толстяк, развернувшись, рванул со стоянки в сторону улицы. Если бы не Сьюзен и не дикая боль в предплечье, Бер, может быть, и погнался бы за ним, но вместо этого он решил уделить внимание долговязому, который ухитрился отползти уже метров на десять. Затем он с трудом встал и, покачиваясь, побежал длинными шагами за напарником. Они прыгнули в «гран-торино» без номерного знака и дали задний ход. Машина выехала на улицу, рывком набрала скорость и скрылась из виду.