Текст книги "Сердце Ворона"

Автор книги: Дэвид Геммел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Тогда поднимайся.

Она ловко взобралась на расщелину, но в месте, где та сужалась, остановилась. Кэлин придвинулся к ней.

– Не могу нащупать опору, – прошептала Чара.

– Переставь правую ногу выше, – сказал юноша.

Когда она сделала это, он направил ее ногу на маленький выступ.

– Я соскользну с него, – сказала девушка. – Он слишком маленький.

Закрепившись, Кэлин подставил свою руку под ее ногу.

– Теперь опирайся, – сказал он.

Чара приподнялась, потом соскользнула. Она закричала, когда ее руки сорвались со скалы. Кэлин подхватил девушку, ее нога ударила по его левой ноге. Он ухватился правой рукой за камень. Чара потянулась и вцепилась в маленький выступ, перенеся с Кэлина часть веса. Потом закрепилась сама. Юноша оглядел ее: на левой руке девушки была содрана кожа и шла кровь. Несмотря на рану, Чара вернулась в расщелину и подтянулась. Кэлин шел позади нее. Они были почти в ста футах над лесом. Дул сильный ветер, и шел дождь. Кэлин молил, чтоб они не сорвались.

Когда ущелье сузилось, они вышли к каменной плите около пяти футов шириной. Чара опустилась на камни, прислонившись спиной к скале. Кэлин встал рядом.

– Руки дрожат? – спросил он.

– Еще нет.

– Дай мне знать, когда это случится. Жэм говорит, что это знак усталости, когда уже нет сил. Тогда надо отдохнуть.

Кэлин прошел по плите. Она тянулась на шесть футов и была гладкой почти на всем протяжении. Кэлин, который взбирался на горы с Жэмом с детских лет, знал, что сможет найти выступы. Чара – нет. Отступив к краю настолько далеко, насколько мог, он оглядел скалу. Другая плита находилась в тридцати футах выше, но явного пути до нее не было. Вернувшись к Чаре, он перешагнул через ее вытянутые ноги и осмотрел скалу с другой стороны. Вековые дожди отполировали камни, сделав их гладкими. Но здесь были выступы, на которые Чара могла опереться. Проблема в том, что навес закрывал обзор сверху. Что, если они не найдут пути вперед, поднявшись туда? Смогут ли спуститься назад?

Обойдя Чару еще раз, он прошел по плите в поисках лучшего пути. Не нашел.

– Время идти, – сказал Кэлин.

Подъем до навеса занял больше получаса. Почти все время Чара прижималась к горе, не в силах дотянуться до единственно возможного выступа. Кэлин пытался помочь ей, но его уступы были слишком маленькие, и он не мог подтолкнуть ее. Наконец Чара рискнула и потянулась, левой рукой вцепившись в камень. Сердце Кэлина. подступило к горлу. Если девушка сорвется, спасти ее будет невозможно.

Они оба упадут и разобьются.

Но Чара не сорвалась.

Путники достигли навеса, пересекли плиту, потом нашли легкий подъем на широкий уступ. Кучевой туман плыл над ними, воздух был холодным и влажным.

– Сейчас мы пойдем сквозь облака, – сказал Кэлин. – Как ты?

В первый раз после спасения Чара улыбнулась:

– Хорошо. Как высоко мы теперь?

Четыреста футов. Может, чуть меньше. Надо подниматься. Скоро стемнеет.

Следующий час они осторожно взбирались, местами уклоняясь от падающих камней. Наконец добрались до гребня горы с огромной расщелиной посредине. На западе виднелись мягкие склоны долины ригантов. Чара повернулась и посмотрела вниз, туда, откуда они пришли. Стемнело, и теперь расстояние казалось еще более ошеломляющим. Почувствовав головокружение, она села.

– Не могу поверить, что поднялась сюда, – произнесла девушка.

– Но ты сделала это, Чара, – – сказал Кэлин. – Ты победила свой страх и победила гору. И ты свободна. Она устало поднялась:

– Я свободна благодаря тебе, Сердце Ворона. Прости, что я плохо помогала тебе в этом.

– Тебе не за что извиняться. Говорю это от всего сердца. Теперь давай отправимся в большой дом. Мы проделали этот путь не для того, чтобы умереть от голода и холода на скале.

Ветер вился вокруг них, когда они начали свой спуск. Здесь не было крутых склонов, только несколько идущих вниз откосов. Чара сняла скрученный плащ, развернула и надела. Они с трудом пробирались сквозь сумерки и ночью добрались до основных поселений ригантов. Девушка падала от усталости. Их увидели двое разведчиков с высокого перевала справа и подбежали к ним. Один из них был Райстер.

– Клянусь Жертвой, откуда, черт возьми, вы взялись?

– С небес – ответила Чара.

Предварительное слушание в церкви против Мэв Ринг состоялось в Священном Суде, мраморном здании, расположенном позади собора. Это была красивая копия древнего каменного храма, где Персис Альбитан, как говорили, проводил свою первую церемонию. Больше ста лет Священный Суд был главной церковью в Эльдакре, пока не построили собор.

Двести футов в длину, поддерживаемое пятьюдесятью шестью колоннами, здание в основном использовали теперь как музей и хранилище свитков, описывающих историю северных земель за последние восемь веков.

Лучший экспонат – золотая урна, в которой, как говорили, покоился прах самого Персиса. Раз в год урну переносили в собор для Церемонии Исцеления, и паломники проходили сотни миль ради того, чтобы прикоснуться к ней и попросить святого Персиса заступиться за них, излечить от болезней себя и близких.

Сейчас в главном зале Святого Суда не было скамеек, а двести мест располагались на высоких галереях, по сто в каждой. В западном конце зала находился стол присяжных в виде поднимающихся кафедр под сводчатыми витражами.

Епископ Эльдакра сидел за столом, покрытым бархатом, два аббата и трое священников рядом, на стульях. В этот день галереи были пусты, ибо судебный процесс не может начаться, пока присяжные не решат, что дело заслуживает внимания. Несмотря на это, разбирательство было назначено на следующий день.

Мэв Ринг стояла перед столом: руки сзади, со связанными запястьями. Двое священников, размахивая чашами с ладаном, стояли около нее.

Следуя церковному обряду, ни один злой дух или демон не мог появиться, пока горит ладан.

Мэв поглядела на высокий витраж. На нем был изображен святой Персис Альбитан, стоящий на коленях перед женщиной в вуали. Золотой свет исходил из ее пальцев и образовывал ореол над головой святого.

– Начнем слушание, – сказал епископ. – У меня сегодня много дел, и меня ждет завтрак.

Клирик в черной одежде вышел вперед. Это был невысокий человек в белом завитом парике. Он поклонился присяжным.

– Господа и братья, – произнес он. – Я представляю церковь в этом случае и должен передать показания, данные под присягой.

– Суд узнал Арлина Бедвера, – сказал епископ. – Запишите это.

Священник с дальнего конца стола взял перо и начал писать. Епископ наклонился вперед и взглянул на Мэв Ринг.

– Присяжные собрались, чтобы… – начал он.

– Я пришел в защиту обвиняемого, – раздался голос из глубины зала.

Епископ выглядел испуганным. Глаза его сузились. Алтерит Шаддлер прошел мимо удивленной Мэв и низко поклонился перед присяжными.

– Вас не вызывали сюда, учитель, – произнес епископ. Алтерит открыл кожаную сумку и достал свиток бумаги и том Святого Закона в старом кожаном переплете.

– Следуя законам церкви и государства – у меня есть подтверждающие это документы, – любой варлиец, занимающий хорошую должность и имеющий степень по теологии, может выставить себя в качестве адвоката. У меня есть копия моего диплома из Академии Поучения Праведных.

– Вы желаете записаться как защитник колдуний? – спросил один из аббатов, худой пожилой мужчина с тонким высоким голосом.

– Насколько я помню, святой Персис начал свой путь, выступив в защиту святых перед церковью, и тоже был осмеян за свою речь.

Аббат покраснел:

– Вы допускаете, сир, что этот святейший и августейший совет может быть сравним с варварами? Осторожнее, мастер Шаддлер.

– Я говорю, господин аббат, о праве каждого подсудимого на адвоката. Мэв Ринг – честнейшая женщина, обвиняется людьми, которые обогатятся за счет ее падения. У меня есть документы. Вы разрешите предоставить их? Убедительно прошу вас подумать над этим, ибо у меня есть с собой письмо, которое я отошлю церковным авторитетам в Варингасе, если мне будет отказано, и это слушание признают незаконным. Второе письмо будет отправлено тайному королевскому совету по надзору за церковными служителями в Эльдакре с заявлением о нарушении закона самого короля.

– Вы угрожаете нам? – спросил епископ.

– Да, мой господин. Я также посоветую Мойдарту арестовать всех, кто нарушает королевский закон. С тех пор как Мойдарт признал Мэв Ринг невиновной в предыдущих обвинениях, я уверен, он внимательно отнесется к моим доводам.

– Это недопустимо! – вскипел епископ. – Я должен наказать вас за дерзость.

– Могу я сказать, господа? – вставил Арлин Бедвер, выйдя к столу.

Он поклонился епископу и сказал что-то очень тихо, чтобы Мэв Ринг не услышала. Молчание нарастало. Потом епископ приказал Бедверу вернуться на место.

– Алтерит Шаддлер будет записан как адвокат ведьмы, – сказал он. – Суд собрался для того…

– Если суд позволит, – вмешался Алтерит Шаддлер. – Мне нужно три дня, чтобы собрать бумаги в поддержку защиты. Такое право указано… – он достал еще какие-то бумаги из сумки, – в главе семнадцатой, параграфе девятом Церковного Устава, рассматривающего ересь, мятежи и акты осквернения.

Епископ взглянул на Арлина Бедвера, и Мэв увидела, как тот кивнул в знак согласия.

– Суд переносится на три дня, – сказал епископ. – У вас есть еще какие-либо просьбы, мастер Шаддлер?

– Я хочу попросить, господин, чтобы Мэв Ринг отпустили из-под стражи до суда.

– Отказано! – Епископ поднял свое огромное тело с места. – Слушание окончено.

Потом он спустился с кафедры. Два стражника с копьями увели Мэв Ринг.

– Я скоро приду, – крикнул ей вслед Алтерит Шаддлер. Потом убрал бумаги в сумку и подошел к Арлину Бедверу.

– Я бы хотел получить показания, – сказал он.

– Конечно, мастер Шаддлер. В них много грязи.

– Как так?

– Пятнадцать партнеров Мэв Ринг под присягой сказали, что она наложила на них заклинание, заставив их отказаться от дел. Вдова Парсиса Фельда утверждает, что он изменился после прихода к нему Ринг. До этого он был верующим, добропорядочным человеком. А после того, как они стали партнерами, начал общаться со шлюхами и сильно пить. Суд настроен против Мэв Ринг. Мой совет вам, убедите ее признать себя виновной и показать искреннее раскаяние. Церковь тогда отберет все полученные нечестным путем доходы, приговорит к публичной порке и потом отпустит. Если она будет предпринимать тщетные попытки доказать невиновность, церковь настоит на строгом наказании. Ее подвергнут порке, потом повесят или сожгут.

Алтерит посмотрел в темные глаза мужчины:

– Я удивлен, мастер Бедвер, если вы действительно думаете, что эта пародия, суд над колдовством, и есть ваша подлинная вера.

– Во что я верю или нет, не важно, мастер Шаддлер. Церковь ведет это разбирательство, и я назначен ее представителем. Теперь возьмите бумаги. Можете свободно их читать. Я подожду, пока вы закончите.

Алтерит положил документы на стол, недавно освобожденный присяжными, и начал читать. Он нашел там много такого, что вызвало у него тошноту.

Час спустя его проводили в камеру в задней части собора. Она была построена не как тюремная комната, а как спальня для священников. Там была кровать и маленький стол с двумя стульями, на дальней стене висел на скобах из кованого железа фонарь. Маленькое окно выходило в сад.

– Не такое и ужасное место, – сказал он, войдя.

– Да, – согласилась Мэв Ринг. Алтерит подумал, что она выглядит усталой.

– Вас хорошо кормят? – спросил он.

– Да, мне приносят еду. Зачем вы сделали это, учитель?

– Я верю, что вы невиновны, мадам. Она пожала плечами:

– Какое это имеет значение? Виновна я или нет, меня сожгут.

– У них есть пятнадцать свидетелей, которые говорят, что были заколдованы вами, – сказал Алтерит. – Я переписал их имена. Но насколько я понимаю, у вас было больше двадцати партнеров.

– Двадцать семь.

– Значит, двенадцать из них отказались обвинять вас. Я найду их и попрошу выступить в вашу защиту.

– Они не станут, – сказала Мэв. – Варлийцы закроют их лавки. Они будут думать о тех деньгах, которые смогут заработать, о долгах, которые не надо возвращать. Я не хочу ждать три дня.

– Нам нужно время, мадам.

– Мне не нужно это время. Приговор предрешен. Лучше покончить с этим быстрее.

– Не понимаю.

– Я не хочу, чтобы Жэм был здесь. Понимаете это? Когда Парсис умер, я знала, что могут быть проблемы, поэтому послала Жэма на север. Он вернется через две недели. Все должно быть окончено до этого.

– Вы не хотите, чтобы он видел, как вы умираете. Это я понимаю.

Она рассмеялась:

– Вы не понимаете, учитель. Моя смерть уже предрешена. Я не хочу видеть, как он умирает. Мы говорим здесь не о простом человеке. Жэм Гримо может пройти сквозь огонь ада, чтобы спасти меня. Его не должно быть здесь.

– Думаю, вы опережаете время, – сказал Алтерит. – Самое важное сейчас – сосредоточиться на вашей невиновности и доказать ее. Теперь назовите мне имена ваших партнеров. У нас есть три дня, и я использую это время с умом. Я не разделяю ваш цинизм, Мэв Ринг. Перед законом предстанут хорошо подготовленные люди.

Колл Джас оглядывал комнату и слушал, как тридцать его командиров один за другим докладывают о продвижении воинов, сражающихся под их началом. Кэлин, сидящий через стол от вождя клана, внимательно наблюдал за ним. Колл провел четыре часа с Чарой и, когда вернулся, спросил Кэлина о состоянии ее рассудка. Кэлин мало что мог предположить по этому поводу. Он рассказал вождю ригантов, что она держалась отчужденно и враждебно почти всю дорогу. Руки Колла дрожали от сдерживаемой ярости, он говорил о мести и о том, что убьет каждого варлийца в Черной Горе.

Даже сейчас, спустя два часа после их встречи, лицо Колла было бледным, в глазах плескалась ярость.

Райстер отрапортовал о силах врага с обоих перевалов. Две тысячи человек сосредоточены около каждого. Оба войска вооружены двадцатью пушками.

– Если мы выйдем из долины, – сказал Райстер, – нас разрежут на кусочки еще до того, как мы достанем сабли.

– Как насчет ночной атаки? – спросил Колл.

– Потери все равно будут огромными. Они развели костры около каждой пушки. Зажечь запалы и открыть по нам огонь займет у них пару минут.

– Им придется отступить, когда придет зима, – предположил другой воин.

– Нет, – сказал Колл. – Они не будут ждать зимы. Подкрепление в пути. Пять тысяч человек королевского полка. Потом они предпримут двойной штурм и, взорвав наши ворота, двинутся в долину. Обитательница Леса сказала мне, что еще три тысячи «жуков» на южной дороге, ведущей на север. Это королевские войска, и они идут с юга, из Баракума.

– Королевские войска? – вставил Райстер. – Зачем королю уничтожать нас?

– Убийство полковника Линакса приписали мне, – сказал Колл. – У Линакса были друзья. Вопрос: как мы отразим эту угрозу? Если атакуем, много потеряем. Будем защищаться – потеряем столько же, но не так быстро.

Вокруг снова воцарилось молчание. Кэлин поднялся.

– Знаю, что не член этого клана, хотя и ригант, – сказал он. – Можно мне сказать?

– Ты заслужил это право, мальчик, – ответил Колл. – Клянусь небесами, заслужил.

– Тогда я скажу, что мы должны атаковать одну из армий, но не с перевала. Я пришел сюда через горы. Я могу провести войско назад тем же путем в течение ночи. Мы сможем напасть из леса на незащищенный левый фланг на рассвете. Все пушки сосредоточены в ущелье. Если канониров разгромить или убить, они ничем не смогут остановить наш главный отряд и окажутся между молотом и наковальней. Мы также можем – в случае успеха – захватить двадцать пушек, порох, ядра и другое оружие и припасы. Кэлин сел.

– Скалы над лесом неприступны, – сказал Бал. – Я восхищаюсь тем, как ты переправил через них Чару. Многие из нас поднимались здесь на горы. Подниматься легче, чем спускаться. К тому же ночью? Мы потеряем людей, Кэлин.

– Согласен, – поддержал Райстер. – Даже мысли о таком подъеме заставляют мой желудок сжаться. Я рискую умереть перед лицом врага с саблей в руке, но сорвавшись со скалы ночью… не думаю, что это хорошая идея.

– Там есть несколько уступов, – сказал Кэлин, – С достаточным количеством веревки мы можем уменьшить опасность. Но вы оба правы. Люди могут сорваться и разбиться о камни. Если план сработает, мы уничтожим одну армию «жуков». Это подорвет уверенность варлийцев и, возможно, зима спасет нас.

– Сколько человек тебе понадобится в этом походе? – спросил Колл Джас;

– Триста, – ответил Кэлин.

Колл Джас перевел взгляд в то место за столом, где сидел мощный, крепко сложенный человек средних лет, молча сидевший с самого начала встречи.

– Что ты думаешь по этому поводу, Арик? – спросил он. Арик Айронлатч улыбнулся и потер бороду:

– Мои люди хорошие скалолазы, Колл Джас. Не сомневаюсь, я найду желающих для такого путешествия.

– Думаешь, это дело?

– Да или нет, – пожал плечами Арик.

– Но ты «за»? – настаивал вождь ригантов с нарастающим раздражением.

– Всегда предпочитаю действовать, а не болтать, – сказал Арик. – Я говорю, давайте сделаем так.

– Ты поведешь отряд? – спросил Колл.

– Могу и я, – ответил Арик. – Но это план южанина. А я последую за любым человеком с мужеством и трезвым рассудком в крепость врага и захвачу пленных. Вождям требуется немного льда в венах. Им всегда нужно трезво мыслить. А я слишком увлекаюсь. Пусть Кэлин ведет.

Коллу стало не по себе.

– Мы говорим о будущем клана, – сказал он. – Если мы победим, то выиграем время. Если нет – нам конец. Я уважаю Кэлина Ринга – он показал себя как исключительный воин, – но он неопытен в битвах и руководстве.

Кэлин видел, как Колл взглянул на повязку на его левой руке, и подумал, что вождь ригантов желает, чтобы южанин оказался достаточно сильным для того, чтоб возглавить поход.

– Давайте проголосуем, – предложил Колл. – Кто за то, чтобы наш друг Кэлин руководил атакой, поднимите руки.

Из тридцати присутствующих семнадцать проголосовали «за», включая Бала и Райстера.

– Значит, решено, – подвел итог Колл. Он повернулся к Кэлину: – Как скоро?

– Завтра вечером, – ответил юноша.

– Хорошо. Совет окончен. Арик, присоединишься к нам с Кэлином выпить по глотку перед тем, как уйдешь?

– Никогда не говорю нет уисгли, – сказал Арик.

Для Алтерита Шаддлера следующие двадцать четыре часа прошли неудачно. Из двенадцати предпринимателей из списка семеро неожиданно покинули Эльдакр, отправившись на юг в Баракум. Четверо других отказались говорить о Мэв Ринг, и Гиллам Пирс оказался не в состоянии говорить с учителем. Его жена сказала, что Гиллам лежит с лихорадкой.

Близкий к отчаянию, Алтерит сидел в маленькой таверне, деля пищу с Банни. Юноша за последний год вырос. Худой, но с сильными плечами, результатом – хотя Алтерит не знал этого – дней, проведенных с Жэмом Гримо в учении драться и орудовать деревянным мечом. Теперь он был более открытым, особенно после боя с Каммелем Бардом нынешним летом. Банни трижды дрался с варлийской молодежью, последний раз с Каммелем, которого сбил с ног прямым левой, и тот упал на мостовую без чувств.

– Еще есть время, – говорил Банни отчаявшемуся Алтериту. – У нас два дна в запасе.

– Нам некого позвать, Банни. Я в отчаянии – не из-за заслуживающей восхищения женщины, а из-за душ варлийцев. Я знаю, что члены клана считают нас жестокими и злыми, но в нас есть и благородство и отвага. Видеть, как большинство моих людей готовы солгать ради богатства, как хорошая женщина умрет, чтобы больше монет появилось в их карманах, – это позор, Банни.

– Те, кого мы видели сегодня, лгали не из-за выгоды, сир. Разве вы не видите, что они слишком запуганы, чтобы сказать правду?

Алтерит кивнул:

– Я видел. К ним приходили рыцари, которые вбили им в головы рассказы о сожжении и расплате.

– Я видел сегодня двоих из них, – сказал Банни. – Отлично выглядят в белых плащах и с серебряным оружием.

– Они есть и были отличными стражами порядка, – согласился Алтерит. – Не знаю, что заставляет их совершать такое. Они призваны поддерживать безукоризненную чистоту рода и уничтожать зло повсюду, где найдут. А в последние годы я слышу истории о пытках и убийствах. Рыцари, по природе их ордена, не давали присягу королю. И теперь из-за проблемы на юге между королем и заговорщиками они сами себе закон.

– Что мы можем сделать? – спросил Банни.

– Я вернусь к Гилламу Пирсу. Со всеми его недостатками он честный человек. Я не могу поверить, что он оставит Мэв перед лицом казни.

Трапезу они закончили в молчании. Алтерит дал Банни денег оплатить еду и ушел. Было темно, когда он шагнул на узкую улицу.

Из тени появились трое мужчин. Алтерит остался очень спокойным. Все трое были одеты в белые плащи и серебряные шлемы.

– Можно вас на пару слов, учитель, – сказал первый.

– Что я могу сделать для вас? – спросил Алтерит.

– Держитесь подальше от зла, – ответил мужчина, – ибо о человеке судят по тому, с кем он общается, и компания ведьмы может привести только к сожжению. Ведьму Ринг казнят. Как и всех тех, кто помогал ей в ее темных делах.

– Мы, должно быть, говорим о другой Мэв Ринг, – сказал Алтерит. – Та, которую я знаю, хорошая женщина без всяких связей с темными силами.

– Вижу, вы не поняли, мастер Шаддлер. – Незнакомец подошел ближе.

Что-то тяжелое опустилось Алтериту на голову. Он откинулся на стену, почувствовав головокружение. Кулак ударил его в живот. Алтерит упал на колени, его стошнило на мостовую.

– Если вы появитесь у Гиллама Пирса, то умрете. Обещаю, – сказал человек. – Я не терплю зла и истребляю его везде, где нахожу.

Алтерит с трудом поднялся на ноги.

– Если вы… не выносите зла, – произнес он, – то как можете смотреть в зеркало?

Он получил удар кулаком в лицо и еще раз упал на землю, кровь сочилась из раны под правым глазом.

Три рыцаря Жертвы удалились. Алтерита еще раз вырвало. Банни нашел его здесь.

– Что случилось, сир?

– Помоги мне.

Банни поднял худого учителя на ноги.

– Найди пони и повозку. Мне нужно увидеть Гиллама Пирса сегодня.

Через двадцать минут Алтерит, все еще шатающийся после побоев, постучал в дверь Гиллама Пирса. Открыла его жена.

– Я говорила вам, – сказала женщина, – мой муж… – Голос ее затих, когда она увидела кровь на ране Алтерита и опухшее лицо. – Вы ранены.

Алтерит посмотрел ей в глаза, Это была женщина старше средних лет с морщинистым, отекшим лицом. Все раздражение прошло, когда она увидела его раны, что показало Алтериту, что у нее доброе сердце.

– Меня избили, госпожа, люди, которые не хотят видеть Мэв Ринг оправданной. Они сказали, что, если я приду сюда, меня убьют.

– Тогда вы должны понять, почему мой муж не сможет вам помочь.

– Я понимаю, что совершится великая несправедливость и хорошая женщина – такая, как вы, – подвергнется казни. Я не могу этого допустить. Меня не заставят пропустить подобное зло.

– Впусти его, Илда, – раздался голос из глубины дома. – Слишком холодно говорить на пороге.

Алтерит шагнул в маленькую гостиную. В камине горел огонь, маленький мужчина сидел перед ним.

– Сравним раны? – спросил он, поднимаясь со стула. Алтерит увидел, что его левый глаз потемнел и распух, а на переносице глубокая рана.

– Синяки заживут, – сказал Алтерит, – Они хотят убить Мэв Ринг.

– Знаю, и это огорчает меня, – сказал Гиллам Пирс. – Она отличный, тонкий предприниматель. Но что я могу сделать, мастер Шаддлер? Пятнадцать уважаемых горожан заявили, что она околдовала их. Если я скажу, что они все лжецы, то разорюсь. Никто больше ничего не купит у меня. Хуже, когда ее признают виновной, меня обвинят в сообщничестве и повесят или сожгут. Так о чем вы хотите попросить меня? Встать перед церковью и сказать им правду, даже если это уничтожит меня?

– Да, – сказал Алтерит, – об этом я хочу попросить.

– А какова цель? Мы не спасем Мэв Ринг.

– Все показания фиксируются, мастер Пирс. Учитываются для потомков и отсылаются в Варингас церковным авторитетам. Вот почему рыцари так заботятся о том, чтобы вы не заговорили. Не потому, что вы повлияете на приговор, который уже куплен и оплачен Джорайном Фельдом, но потому, что их бесчестие будет засвидетельствовано. Этот суд – позор, насмешка надо всем, во что мы верим. Кому-то надо выступить, чтобы это было записано. Если Мэв Ринг должна пройти перед смертью через это, то пусть знает, что у нее есть верные друзья, люди чести и отваги, которые не боятся говорить правду и клеймить зло. Гиллам Пирс засмеялся.

– Я сказал что-то такое, что развеселило вас, сир? – сухо спросил Алтерит.

– Конечно, мой друг. Посмотрите на нас: тощий учитель и маленький сапожник. Какую грозную армию мы представляем против церкви и рыцарей Жертвы. Мы будем просто грязью под их башмаками.

– Так вы выступите в пользу Мэв?

Гиллам двинулся к маленькому столу у дальней стены, достал из ящика бумаги:

– Это мои показания, данные под присягой три дня назад и засвидетельствованные. Возьмите и сохраните, Они будут действительны в суде, даже если меня убьют.

Алтерит положил бумаги в карман пальто.

– Я у вас в долгу, сир, – сказал он.

– Не за что, мастер Шаддлер. Благодарю вас за то, что напомнили мне, что такое честь. Я буду – если Исток поможет – в Священном Суде.

Кэлин Ринг сидел на земле, ожидая, пока ветер разгонит затянувшие небо тучи. Погода не благоприятствовала тремстам двадцати двум воинам, ночь выдалась непроглядно темная.

Рядом опустился Арик Айронлатч.

– Какой у тебя план? – спросил он.

В кромешной тьме Кэлин с трудом различал черты лица старика.

– Спустимся вниз группами по двадцать человек. Здесь нам делать нечего. Если, конечно, тучи разойдутся и станет хоть чуть-чуть светлее.

– Может, разойдутся, а может, и нет, – заметил Арик. – Что толку беспокоиться.

Кэлин ничего не ответил. Тревога и беспокойство одолевали его, и он ничего не мог с этим поделать. Когда они поднялись на вершину, было еще немного светло, и Кэлин подошел к краю выступа и посмотрел вниз. Сейчас отвесный склон казался вдвойне опасным, темным, уходящим в никуда. —Уверенности, переполнявшей юношу, когда он выступал на собрании, заметно поубавилось.

Ветер налетел могучими порывами, в воздухе чувствовалось приближение дождя.

Подъем был опасен и в благоприятных условиях, но попытка ночного спуска грозила куда большими неприятностями. Поднимаясь, человек смотрит вверх и видит, за что ухватиться, спускаясь, он двигается на ощупь. На голой отвесной скале тебя может сдуть ветер, к тому же в дождь камень становится скользким и ненадежным.

Во рту у Кэлина пересохло. Он постарался вспомнить, как они поднимались. Вот когда пригодились бы веревки. У обрыва росло несколько деревьев, за них можно было бы зацепиться… Интересно, есть ли ниже какие-нибудь выступы? Он так задумался, что не сразу отреагировал на слова Арика.

– Ну и как там дела на моей ферме?

– На вашей ферме?

– Да, на той, что я продал Мэв Ринг.

– Прибыль дает хорошую, сир.

– Здесь, в горах, мы обращаемся друг к другу попроще, – сказал Арик и усмехнулся. – Мне эта ферма не принесла никаких денег. Я пустился в пляс от радости, когда убедил твою тетю купить хозяйство за половину того, что оно стоило. Я считал себя таким ловкачом. – Он вздохнул. – Теперь ферма стоит в шесть раз больше того, что она заплатила. Умная женщина эта Мэв Ринг.

– Да, верно.

Разговор о вещах, далеких от войны и смерти, позволил Кэлину расслабиться. Страх и напряжение постепенно отступили

Арик пододвинулся поближе:

– А теперь скажи еще раз, что мы будем делать, когда спустимся вниз.

– Подождем до рассвета, потом ты возьмешь сотню воинов и ударишь по канонирам. Я поведу остальных против главных сил.

Кэлин сам удивился тому, как спокойно и уверенно звучит его голос.

– А потом Колл проведет своих людей через перевал?

– Надеюсь.

Тучи рассеялись, и Кэлин взглянул на небо. Бледный свет луны лег на вершины гор, но ветер гнал новые облака, грозящие вновь погрузить землю во мрак. Поднявшись, юноша взял веревку и подошел к краю скалы. Внизу, примерно в сорока футах, проступали очертания первого выступа. Он вернулся «а прежнее место и обвязал веревкой ствол старого дерева. Потом перебросил моток через край и, захватив вторую веревку, спустился на выступ площадью примерно четыре на тридцать футов. Юноша огляделся, надеясь найти что-то, к чему можно было бы привязать канат, но ничего подходящего не обнаружил. Луна спряталась за плотным пологом туч, и Кэлин опустился на камень, ожидая, когда она выглянет снова.

Мысли невольно обратились к Чаре и выпавшим на ее долю испытаниям. Они не виделись с того момента, как девушка вошла в дом отца, и Кэлин даже после разговора с Ведуньей не вполне постиг всю глубину ее страданий. Ему оставалось лишь надеяться, что со временем боль утихнет и Чара заново откроет для себя радость жизни. В памяти всплыли слова Колла Джаса, произнесенные вождем после разговора с дочерью.

– Я благодарю тебя за то, что ты сделал, за то, что вернул мою дочь домой. Ты добр и смел. Я всегда буду в долгу перед тобой. Хочу, чтобы ты знал: я пойму, если ты возьмешь свое предложение назад.

Кэлин сидел молча, пытаясь постичь смысл услышанного. Неверно истолковав его молчание, вождь ригантов добавил:

– Уверен, Чара тоже поймет.

– Я люблю ее, Колл. Для меня ничего не изменилось. Когда она оправится, мы, как и собирались, поженимся. Если, конечно, она не передумает.

Колл Джас положил ему руку на плечо:

– Слова, достойные риганта. Поживем – увидим.

– Я хочу поговорить с ней.

– Она не желает никого видеть. Дай ей время. Налетевший ветер завыл, взметнул песок и умчался. В просвете между облаками появилась луна, и все вокруг выступило из темноты. Кэлин поднял голову – похоже, небо начало проясняться, то там, то здесь вспыхивали искорки звезд.

Следующий выступ виднелся футах в шестидесяти под ним, немного правее. Кэлин привязал вторую веревку к первой и проверил прочность узла, потом бросил ее вниз. До выступа не хватало примерно пяти футов. Он вздохнул и стал карабкаться к тому месту, где оставил старика Арнка, и, к своему удивлению, обнаружил там же Райстера, заявившего на собрании племени, что лазить в темноте по отвесным скалам равнозначно самоубийству.

– Страх– лучший советчик, – сказал тогда высокий

Кэлин сел рядом с Ариком и Райстером.

– Мне нужна еще одна веревка. Ждите моего сигнала, и потом пусть люди следуют за мной группами по двадцать человек. Не больше. И пусть не шумят. Если нас обнаружат, нам конец.

– Не беспокойся, – сказал Арик, – все будет тихо.

Боевых песен петь не будем.

– Знаю. – Кэлин нетерпеливо кивнул. – Я хочу сказать, что если кто-то упадет, то он должен молчать.

– Все понимают, – тихо вздохнул Арик.

– Надо, чтобы первые захватили побольше веревок. – Юный командир провел взглядом по обеспокоенно застывшим воинам. – Некоторые все еще носят мечи на поясе. Пусть привяжут за спину, так удобнее.