Текст книги "Надежда патриарха"

Автор книги: Дэвид Файнток

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)

Часть третья

Октябрь, год 2241-й от рождества Христова

17

Чисно Валера был неуловим.

Дерек занялся клиникой. Будучи по натуре властным человеком, он подчинил себе администратора и отменил все его распоряжения. Сотрудники, которые не знали о моем присутствии в клинике – то есть большинство, – были отправлены по домам. Бевина с Ансельмом Дерек поставил у наружного входа, вооружив их моим горячо любимым лазером. Другой такой же оставался у Арлины.

Это являлось временной мерой. Мне требовалось найти надежный кров. Еще важнее было отыскать союзников. Несмотря на мои бравые речи, я не решался показаться на публике, и под моим началом не было никаких воинских подразделений.

Бранстэд вышел на связь через полчаса после моего появления в эфире.

– Сэр, тут… трудности. Подразделения ВВС ООН бродят по холлу. Никто не знает, кому доверять. Или кто ими командует.

– А где Валера?

Минули секунды, пока мои слова долетели до Земли и вернулся его ответ.

– На Ассамблее. Они организовали там свой штаб.

– Он переметнулся? – Я надеялся, что мое выступление охладит Чисно.

– Не знаю. Вероятно. Когда вы вернетесь на Землю?

Судя по словам Дженили, в ближайшие недели вряд ли. Если я попаду сейчас в условия нормального земного тяготения, то могу пролежать остаток жизни на спине.

– Пока не могу, Джеренс. – Я помассировал спину. Боль усиливалась. – Установи связь со Стангером. – Я все еще был вынужден скрывать свое истинное местонахождение, и связь через Ротонду обеспечивала нужные промежутки времени между отправкой и приемом.

– Хорошо, сэр. Визуальную?

– Нет. Хотя, да. – Мне нужно было увидеть Стангера, чтобы оценить его состояние.

Через час компьютер Ротонды был готов. Мы установили связь с «Галактикой».

– Господин Генеральный секретарь. – Стангер выглядел изможденным. Он говорил из капитанского мостика. – Мы должны положить этому конец.

– Согласен.

– Несмотря на вашу речь, все карты по-прежнему в наших руках. Я не хочу, чтобы гибли люди. Вы будете сотрудничать?

– Чего именно вы хотите?

– Прекратить борьбу за новое экологическое законодательство. Это включает пятипроцентное сокращение вредных выбросов, которое вы предлагали раньше. Использовать резервные фонды для ускорения строительства «Олимпиады» и других таких кораблей. Публичное обещание увеличить численный состав Флота до довоенного уровня.

– Как, по-вашему, я должен довести это до конца? Он ответил просто:

– Вы дадите мне слово.

– И оно будет надежнее вашей воинской присяги?

Он покраснел:

– Вы не оставляете нам выбора. Не представляю, как вам удалось перетянуть на свою сторону достаточно членов Сената, чтобы протащить через него ваши экологические бредни. Мы были уверены в стойкости сенаторов. Ваш план погубил бы Флот.

– Не совсем так. При этом бы только замедлился рост…

– Сэр, корабли нам жизненно необходимы. В колониях беспокойно. Мы не можем допустить возникновение еще одной горячей точки, как на Надежде.

Краем глаза я заметил, что Дерек нахмурился.

– И вы взбунтовались.

– Против чего, сэр? Правительство – от Господа Бога. А у нас есть его поддержка.

– Самонадеянное заявление.

– А вы не думаете, что патриархи являются Его представителями?

– Они своей позиции не заявляли. – Я говорил с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал.

– Публично не заявляли. – Он посмотрел в сторону. – Позже, мистер Спик. – Потом повернулся ко мне. – Сэр, я хотел продемонстрировать наши добрые намерения. Мы могли сжечь дотла Ротонду во время нашего с вами разговора. Но мы этого не сделали. Вы хотите, чтобы мы открыли огонь?

– Нет.

– Тогда у вас не остается выбора. Если хоть один земной лазер выстрелит по «Галактике», мы откроем огонь из всех наших боевых установок. И нас поддержат орбитальная станция и Лунаполис. Дайте нам наши корабли и откажитесь от экологического безумства.

– Почему, черт подери? Почему?

– Нам нужны корабли, чтобы держать в подчинении колонии, обеспечивать безопасность поставок зерна и руды. Земля останется сильной, господин Генеральный секретарь, несмотря на то, что говорят целые когорты ваших прибабахнутых экологистов.

– А если я дам вам свое слово? – При этих словах Бевин разочарованно скривился.

– Конечно, вы должны дать его письменно. Меморандум или договор между правительством и Флотом. После этого вы сможете передвигаться.

– Передвигаться?

– Я хочу, чтобы вы поднялись на орбиту, на «Галактику». Без помощников, без войск, без морских пехотинцев. Только вы. Мы укрепим наше взаимопонимание.

– Когда?

– Послезавтра, попозже. – То есть в среду. – Сэр, адмирал Хой следит за всеми шаттлами, прибывающими с Земли и Лунаполиса, но я хотел бы заручиться вашим словом, что вы ничего не будете предпринимать. Не пытайтесь штурмовать «Галактику». У нас на борту ни в чем не повинные гражданские лица, и, кроме того, вы же не хотите повредить самый мощный корабль из вашего арсенала.

– Моего арсенала?

– Он был вашим и будет снова, сэр. – В голосе Стангера появились неуверенные нотки. – Мне ненавистно то, что вы заставили нас сделать. Я хочу быть лояльным. – Он посмотрел в сторону, на кого-то вне поля обзора камеры. – Дайте мне знать в течение трех часов, или мы будем вынуждены продемонстрировать свою мощь.

– Каким образом?

– Благодаря орбитальной станции, нашей базе в Лунаполисе и «Галактике» у нас большой выбор целей для поражения. Хотелось бы поскорее с этим покончить, поэтому нам нужен максимальный эффект. Будем обстреливать крупные города. Париж, Мадрид, Сидней, Каракас. Гражданские поселения на Луне. Не принимайте такой шокированный вид, будто мы столь же жестоки, сколь и вы. – Он в упор посмотрел на меня своими голубыми глазами, и в них была непреклонность.

– Вы убьете тысячи. Миллионы.

– Если вы сделаете это необходимым.

– Хорошо. Через три часа. – Кипя от злости, я разомкнул связь. – Бранстэд!

– Здесь, сэр.

– Отмените приказ ВВС ООН приготовиться к открытию огня.

– Они могут не подчиниться.

– Кто-то подчинится. – Если уж меня вынудили отдать такой приказ.

– Я хочу посоветоваться с Робби Боландом и сенатором Макханом.

– Ничего подобного ты делать не будешь. – Я строго на него посмотрел, но он не мог меня видеть, потому что я уже выкатился из поля зрения объективов. – Они отстранены от исполнения своих обязанностей вместе со всем Сенатом. – Я отключил мобильник.

– Ну? – вскинул брови Дерек. – Как ты собираешься воевать?

– Мы знаем, кто с нами? – Мой вопрос был не очень точным. – База Лунаполиса на самом деле поддерживает мятежников?

– Капитан Симович…

– Да, но как насчет его матросов? Если я проникну в центр Лунаполиса, позволят мне взять на себя командование?

– Ты не можешь позволить себе такой риск, – заметила Арлина.

Это моя работа.

– Если тебя арестуют, кто поведет за собой правительство? Валера? Кан?

Тэд Ансельм заерзал:

– Я мог бы сходить и…

– Молчи. – Она даже не взглянула на него. Но мне любая помощь была не лишней:

– Продолжай, Тэд.

– Я мог бы пробраться в занятые Флотом районы, посмотреть там, что и как. Допустим, я доставляю какое-то сообщение. Послушаю, что там говорят.

– Тебе никто ничего не скажет. Ты простой кадет. Он покраснел. Хотя я вовсе не хотел, чтобы он воспринимал понижение в звании как личное уничижение.

– В Лунаполисе нет кадетов, – добавил я мягко. – Ты здесь будешь как белая ворона. К тому же тебя только что видели в голубой форме гардемарина. Если же пойду я, то, возможно, смогу взять на себя командование базой Флота.

– И начать гражданскую войну, – сказала Арлина. – Их командир – Симович.

– Если мы захватим их лазеры…

– Мы сможем открыть огонь по «Галактике». А она возьмет на прицел нас. И сколько человек погибнет?

Я представил, как завоют сирены. Дверцы воздушных Шлюзов автоматически закроются, дробя на части несчастных, оказавшихся в их створе. Уровни муравейника-Лунаполиса затрещат и заполнятся густой пылью. Дым, крики, рушащиеся стены. Еще представил «Галактику», стоившую огромных денег, которые будут выброшены на ветер. Сотни людей будут извиваться в судорогах под безжалостным огнем лазеров. А те, кому повезло, задохнутся в вакууме.

Страшная картина перед моим взором погасла.

– Нет, – согласился я. – Мы не можем спровоцировать войну.

Однако, если мы уступим без боя, это станет первым шагом к экологической катастрофе. А диктатура Флота неминуемо будет укреплять свои позиции.

Я был беспомощен. Нельзя было обратиться ни к армии, ни к Флоту, и не было политических союзников.

Впереди виделись только отставка и бесчестье.

– Ник. – Дерек положил руки мне на плечи. – Что война, что капитуляция – без разницы.

Я долго сидел в раздумье. Мое сердце забилось быстрее.

– Разве?

Я отложил мобильник. Вопросы начальника Академии Хазена все еще звучали у меня в ушах. В конце концов я едко прорычал что-то насчет подчинения приказам и что на его место можно назначить и кого получше. Но это было несправедливо. Я позвонил ему только потому, что был почти уверен в его лояльности.

А теперь он пойдет своим путем.

Я нетерпеливо ждал связи с Бранстэдом. Наконец тот позвонил.

– Ну?

– Линкрофт, Андерсен, Поллак… – И четверо других офицеров флота, все – члены Совета Адмиралтейства.

– И это все?

– Бонделл и Петров отказались. По личным мотивам. – Остальные тянут резину. – Голос Бранстэда был полон иронии.

Семеро из пятнадцати. Ну, и командирчиков я собрал – не Совет, а задница.

– Отправить в отставку Бонделла и Петрова, – распорядился я. – Остальным два часа на размышления или тоже пусть катятся. А что ты сказал тем семерым?

– Что нам надо встретиться сегодня вечером в Лондоне. Адмирал Торн вызван из запаса, чтобы приступить к исполнению своих обязанностей. Он будет выполнять ваши приказы.

На Джеффа Торна можно было положиться. Во всем.

– Шаттл готов?

– Да, сэр. А вы уверены? Это осложнит ситуацию.

– Надо поговорить с глазу на глаз, а иначе мне до них не добраться.

– Переиграйте, сэр. Или позвольте мне хотя бы тоже отправиться на «Галактику».

– Нет. – Бранстэд был гражданским и не так уж молод. Я не хотел, чтобы ему угрожала опасность.

Он вздохнул.

– А что же мне делать?

– Уезжай из Ротонды. Затаись где-нибудь. – Я откашлялся. – Джеренс, когда настанет конец…

– Не говорите так.

– Как – не говорить?

– Что вы можете не вернуться.

– У вас ведь есть и другой безрассудный вариант, не так ли?

– Ерунда, – грубовато оборвал его я.

– Вы забыли, сэр, что я был с вами на «Трафальгаре». И видел, как вы разрушили ядерными бомбами орбитальную станцию. Что бы ни было у вас на уме, позвольте сделать это кому-то помоложе, поживее. Кто-то…

– Достаточно, Джеренс. – Я никого не хотел посвящать в свой безумный план, и, кроме того, терять мне в случае неудачи было меньше, чем Бранстэду.

– Вы позвоните мне? – уныло спросил он.

– До рассвета. По восточноамериканскому времени.

– Я буду наготове. Удачи.

Когда я закончил разговаривать с Бранстэдом, Арлина помассировала мне плечи. Это помогло.

– Ники, ты собирался мне кое-что сказать. – Да.

– Сейчас.

– Нет. – Однако она могла настоять на своем. Я стал тянуть волынку:

– Вот-вот надо будет звонить Стангеру.

Малейшая ошибка с моей стороны – и наши зыбкие надежды тотчас же рухнут. Я с большим трудом уговорил Арлину пойти в отель и попытаться поднять дух Фити и Джареда. Если Стангер всерьез вознамерится обстреливать Лунаполис, всем нам лучше держаться вместе.

Я дождался соединения, напомнив себе, что, по мнению Стангера, я нахожусь на Земле. Паузы перед моими репликами должны быть короткими-короткими.

– Стангер слушает.

– Я прибуду на «Галактику». – Я лениво потер больное колено.

Капитан вздохнул, словно от облегчения:

– Очень хорошо.

– Вы хотите, чтобы я прибыл в эту среду?

– Чем дольше мы ждем, тем вернее какие-нибудь горячие головы откроют огонь.

– Согласен. Я приготовлю шаттл. Даю вам клятву, что я прибуду на «Галактику» в ближайшую среду.

– Никаких уловок. Без оружия, без военных. Только вы.

– Капитан Стангер, я клянусь вам именем Господа Бога, что прибуду на «Галактику» один и без оружия, что со мной не будет морских пехотинцев, кого-то из ВВС ООН или Флота. Или матросов, если на то пошло. Даже жителей Лондона.

Послышался смешок. Я спросил:

– Вы будете готовы к переговорам?

– Только для составления меморандума, о котором мы говорили. И больше ни о чем.

– Я могу постараться вас переубедить, – саркастически заметил я. – Что-нибудь еще? – Я затаил дыхание.

– Вы поклялись в этом без всяких оговорок? На «Галактику» не прибудет вооруженных людей, включая вас самого?

– Нет. Торжественно в этом клянусь. Один, без оружия, в среду.

– В качестве акта доброй воли, назовите мне ваше местонахождение.

– Нет.

– Почему нет?

– Со мной есть другие люди, которым вы можете причинить вред.

– Ты, су… – Фраза осталась незаконченной.

– Стангер, как много членов вашего экипажа осознают, что вы делаете? – Он контролировал капитанский мостик, и возможно, больше на борту «Галактики» о его вероломстве никто не знал.

– Я сказал тем, кому следует это знать. Они отправятся в полет со мной. Вы знаете, мы отбываем на «Константинию». Осталось взять последних пассажиров и кое-какие припасы.

Ну и нахал! Небольшой мятеж, свержение правительства – а потом обычный рейс. Я почувствовал, что меня колотит.

– До свидания, сэр.

– Правда, сынок, я сейчас чувствую себя хорошо. Тебе незачем здесь оставаться.

– А почему же ты такой угрюмый? Забот полон рот.

Филип внимательно на меня посмотрел:

– Джаред, подожди снаружи. – Через несколько секунд мы остались вдвоем в моей госпитальной палате. – Сэр, мне следует начинать вам врать?

– Нет.

– Тогда и вы не лгите мне. – Он устроился поудобнее в своем кресле, словно приготовился к долгой беседе.

– Это не ложь.

– Не надо прибегать к словесным уловкам. Правда на самом деле больше, чем формальная точность.

Он был прав.,Кое о чем ему знать не следовало. Пусть немного отдохнет. Утром я буду… все станет яснее.

– Ты перевозбужден, – продолжил Филип. – И стараешься отослать нас прочь. Что ж, это кризис. И каковы твои планы? Почему ты держишься так уклончиво? Почему Дерек так зол на тебя?

– Разве зол?

– Он постоянно сидит с кадетами, и вид у него, как у вершителя правосудия. Не хотел бы сейчас перебежать ему дорожку.

– Между нами вышла небольшая размолвка, потому что я не стал ему ничего рассказывать. – Я вздохнул. – А ты все еще усложняешь. Вы оба усложняете.

– Позвать мне его, чтобы мы услышали все оба? Я воздел руки к небу:

– Если тебе без этого не жить.

Я разъезжал по палате, безуспешно пытаясь успокоиться.

– Папа, ты не можешь этого сделать. Есть же суды, законы и аппарат правительства. Пусть они привлекут Стангера к ответственности.

При этих словах даже Дерек покачал головой.

– Когда он заговорил о лояльности, я чуть не рассмеялся ему в лицо, – сказал я. – Власть завораживает. – Я перевел взгляд с Дерека на своего сына. – Поверьте мне, я должен сам все узнать. Понимаете… – Я прокатился от одной стены к другой. – Если мы покоримся – если ВВС ООН и Ассамблея со всем согласятся, – будет только хуже. Мятежники требуют увеличения бюджета Флота, больше кораблей, гарантий автономии, контроля над колониями. За одним требованием следует другое. Я понимаю, что мы рискуем жизнями невинных людей, но не вижу иного выбора.

Дерек просто спросил:

– Когда мы вылетаем?

– Ты никуда не летишь. Только кадеты.

– Почему они?

– Они для этого подходят, они хорошо натренированы, они военные и готовы пойти на риск.

– Я тоже для этого подхожу, тоже натренирован и готов пойти на риск.

– Ты даже не гражданин Земли. Какое лично тебе дело до падения моего правительства?

– Лично мне до этого есть дело.

– Извини, Дерек, но ничего не получится.

Его глаза засверкали:

– Послушай-ка, Ник. Я был мальчишкой, когда ты отказался взять меня на «Дерзкий». Но больше такого не будет. Мой выбор – лететь с тобой. Не качай головой, откажешь мне – и я поведаю Стангеру твой план.

– Ты этого не сделаешь.

– Клянусь Господом Богом, что сделаю. – Он в упор уставился на меня, и я вынужден был отвернуться. – Я не оставлю вас двоих.

Я обмяк, чувствуя свое поражение:

– В таком случае, троих.

– Четверых, – сказал Филип.

– Я полечу вместе с Фити, – заявил Джаред.

– Тогда никто из нас не полетит. – Без предупреждения я швырнул свою трость через палату. Она ударилась о дверь почти в то же мгновение, как та распахнулась. – Не будет этого.

– Привет, – сказал Майкл. Он нагнулся за моей тростью. – Разве не вы учили меня сдерживать свои порывы?

– Мал еще дерзить! – Я проковылял через палату и выхватил трость из его рук.

– Папа, а почему гардемарин одет в серое?

– Он понижен в звании. Где Арлина?

– Здесь. – Войдя, она глянула на Дерека, на сына, потом на меня. – Кто победитель? У меня заболела спина:

– Ничья.

– Ваш супруг, – язвительно промолвил Дерек, – действует как осел.

Джаред глубоко вздохнул.

Мне захотелось огреть своего старого приятеля тростью по голове, и я с трудом сдержался.

– Это не в первый раз, – с нескрываемым удовольствием заметила Арлина.

Я был готов вот-вот взорваться и наметил уже новую цель для своей трости.

– Не отец наш враг, – промолвил Филип, – а Стангер.

– Спасибо, сынок. – Громадным усилием воли я сдержал свою ярость. – Со мной отправляются только кадеты.

– Отправляемся куда, сэр? – спросил Бевин от двери. Ансельм выглядывал через его плечо.

Я медленно оглядел небольшую палату, в которой вдруг оказалось так много народу.

– Да, куда? – Доктор Дженили стоял позади всех.

– Я покидаю госпиталь.

– Вам ни в коем случае нельзя отсюда уезжать. – Чтобы видеть меня, Дженили пришлось привстать на цыпочки. – Если нервные узлы не срастутся…

– Я все понимаю.

– Господин Генеральный секретарь, одному Богу известно, какой вред вы можете себе причинить. Паралич – на этот раз навсегда. Или еще хуже.

Я не стал вступать с ним в дискуссию:

– Понимаю.

Если такова будет цена, я ее заплачу. Я слишком много должен своему народу. Возможно, я смогу искупить свою вину перед теми бесчисленными миллионами людей, которые стали жертвами моей нерадивости и глупости.

Ходить в тяжелом скафандре оказалось гораздо труднее, чем я надеялся. Пульсация у меня в спине переросла в постоянную боль, а потом во все усиливающееся жжение. Возможно, причиной тому стали мои движения и прогибы во время одевания. Гримасу боли на моем лице скрывал шлем, чему я был несказанно рад. Я весь вспотел, пока мы шли по «муравейнику» Лунаполиса, но остался неузнанным. Я привлек нежелательное внимание только троих крикливых подростков, которые носились и вопили возле нас и которых мы попросили немного угомониться. Они было растерялись, но тут же отвели взгляды в сторону. «Надо будет отблагодарить их, когда все это закончится», – решил я.

Большинство шаттлов были в ведении Флота или ВВС ООН. Мы не решались показаться в местах, что находились под их контролем.

На верхнем ярусе Лунаполиса было только несколько общедоступных шлюзов. Один, конечно, выводил на всем известную, ярко освещенную площадку. В этот ночной час огни уже не зажигались, так что мы оказались в полной темноте.

Мы вынуждены были прикинуться группой частных лиц, в арендованных скафандрах. Любой идиот, если ему сильно захочется, мог свободно вылезти на поверхность Луны и сломать там себе шею. Никаких охранников или привратников не было, если только не включалось по графику освещение.

Мы прошли через шлюз.

Направляющие тросы вели к ближайшему кратеру, где была устроена освещавшаяся площадка. Тяжело дыша в своем скафандре, я попутно осваивал походку, которая возможна только на Луне. Жителям Земли она дается с трудом – полупрыжки, полуходьба.

Бевин с Ансельмом впереди передвигались длинными скачками, плавно опускаясь на поверхность и взбивая фонтанчики лунной пыли. До этого они выходили наружу только на противоположной стороне, на Фарсайде, и к тому же находились под неусыпным оком сержантов.

Майкл держал за руку Арлину и осторожно семенил ногами. Фити и Джаред еще не вполне освоились, но чувствовали себя вполне сносно. Я сокрушенно качал головой, удивляясь своей слабости и тому, что позволил всем им сопровождать меня в моей одиссее. С другой стороны, я не мог оставить их в Лунаполисе, одних перед гневом Симовича. Теперь требовалось во что бы то ни стало разделить хотя бы Арлину и Фити. И не втягивать в это дело Майкла – он был слишком юн, чтобы рисковать собой.

Хотя Бевин был младше моего приемного сына.

«Спокойно. Ведь я обязан обеспечить ему родительское участие».

Фити повернулся:

– Далеко еще, папа?

– Километр на северо-восток от кратера. Переход оказался долгим, даже в условиях лунной гравитации. Деле осложнялось тем, что я опирался на две трости. Учитывая чрезвычайные обстоятельства, я попробовал пользоваться только одной, но через несколько шагов почувствовал сильную боль, мои движения сделались неуверенными, и меня начало кидать из стороны в сторону.

Жжение в спине возросло до жара работающего реактивного двигателя. Каждый мой шаг сопровождался охами и вздохами.

– Мне надо отдохнуть, – сказал Дерек.

– Не надо со мной нянчиться, – процедил я сквозь зубы.

– Хорошо. Тебе надо отдохнуть.

– Еще немного осталось. – Я посмотрел на дисплей своего мобильника. Два часа ночи по местному времени. – Он может появиться в любой момент. Смотри за горизонтом. – В отличие от того, что показывали в фильмах, шаттлы опускались на лунную поверхность под углом, а не падали отвесно сверху. Только, когда оставались последние метры, они тормозили и совершали посадку, как и всякий самолет с вертикальным взлетом. Я посмотрел вперед сквозь стекло шлема.

– Вижу его! – От пронзительного крика Майкла у меня едва не разорвало барабанные перепонки. Я с запозданием уменьшил громкость в наушниках. Тамаров то и дело подпрыгивал, передвигаясь вперед большими, замедленными скачками.

Во время торможения крошечный двигатель шаттла накалился докрасна. Он плавно опустился на поверхность Луны. До него было примерно полкилометра.

Я вздохнул и, неуверенно раскачиваясь, зашагал вперед.

Казалось, прошла бесконечность, пока мы начали подниматься по наклонному трапу шаттла.

– Доброе утро, сэр. Я – пилот Ван Пэр.

Дверца закрылась, мы были внутри. Я проверил давление воздуха и снял шлем.

– Давненько не виделись, – сказал я. – Со времен «Порции».

У пилота отвисла челюсть.

– Но вы же… Вы – господин Генеральный секретарь?

– Совершенно верно.

Комендант неукоснительно выполнил приказ: пилоту сообщили только, что он заберет от кратера частных лиц. но не сказали, кого именно. Что ж, для сохранения анонимности мне следовало париться в своем скафандре до самого Фарсайда, но я был не склонен и дальше приносить такие жертвы. Я вытер пот со лба.

– Сэр, это… Моему удивлению нет границ. – На «Порции» Ван Пэр был еще совсем молодым человеком. Легкомысленным, неугомонным. Такой же любитель шахмат, как и я. Зрелые годы только прибавили ему обаяния, как и Дереку.

– Отправляемся? – Я показал на кабину.

– Слушаюсь, сэр. – Ван Пэр начал готовиться к взлету.

Пока мы пристегивались, Майкл осмотрел все крепления, проверил привязанные к шпангоутам кислородные баллоны и тридцать одно сиденье – именно столько в шаттле обычно помещалось кадетов.

– Ты часом не на Флот решил податься, сынок? – спросил я настолько добродушно, насколько позволяла боль в спине.

– И не подумаю. – Он наклонился вперед, чтобы получше рассмотреть кабину. – Что он делает?

– Предполетные приготовления. – Если только проклятый комп нормально работает. Компьютеры шаттлов пользовались дурной славой.

Я боялся, что взлет окажется для меня трудным. Но вышло совсем другое. Я просто потерял сознание.

– Осторожно. Потихоньку его поднимайте.

– Со мной все в порядке. – Я оттолкнул протянутые мне для помощи руки. – Я пойду сам.

– Позвольте мне помочь, – подавленным голосом предложил Майкл и подставил мне плечо, чтобы я мог на него опереться.

– Ты что, плакал? – Я с трудом поднялся на ноги. Слава богу, гравитация была небольшой; Хазен приказал снизить мощность гравитронов.

– Нет. – Майкл вытер покрасневшие глаза.

– Врет, – беззвучно пошевелил губами Бевин. Я сделал вид, что ничего не заметил, и оперся на Майкла даже сильнее, чем следовало.

Из шлюза появилась мешковатая фигура:

– Начальник Академии Хазен прибыл, как приказано, сэр.

– Отлично. Вольно. – В коридоре никого не было как я и ожидал. Я осмотрелся:

– А ваши подчиненные?

– Большинство – на Земле, вместе с кадетами. Остальные…

– У вас что, нет здесь кадетов?

Я ж совсем забыл – все они были отправлены в Девон, на поминальную службу! Все мои планы рухнули.

«Сифорт, ты болван. Вся твоя нынешняя стратегия предполагала использование кадетов. И что теперь?»

– Я принесу кресло. – Хазен исчез. Через несколько мгновений я уже сидел и глубоко, с облегчением, дышал.

– У меня есть казармы на случай, если вы захотите отдохнуть.

– Да. – У меня кружилась голова.

– Позовите вашего врача, – предложила Арлина.

– Не смеши людей, – сказал я.

– Он, по крайней мере, сможет снять боль. Мистер Хазен, позовите его. Ники, это изолированная база, почти безлюдная. Никто, кроме врача, не узнает, что ты здесь. Не ерепенься.

Арлина временами умела добиться своего. Я кивнул и черепашьими шагами заковылял в спальню.

– Я проведу вас в казармы Томаса Кина, – сказал начальник Академии. – Они новые. – Им было пятнадцать лет, и их все еще называли новыми. Их назвали именем одного хорошего парня, которого я убил в один недобрый час в тренировочном полете.

– Кому-нибудь известно, что мы здесь?

– Ни одна живая душа не знает. Хотя, конечно, думают, что у меня какие-то особенные гости. – С этим ничего нельзя было поделать. На такой небольшой базе, как Фарсайд, таинственные приготовления начальника Академии не могли остаться незамеченными.

– Когда должны прибыть из Адмиралтейства? Он посмотрел на часы:

– В шесть пополудни. Ван Пэр обеспечит надлежащую встречу. Сэр, все приготовлено… Вы бледны, как призрак. Пожалуйста, сядьте.

– Хорошо. – Я слишком устал, чтобы спорить.

Я предупредил врача, чтобы он не давал мне никаких лекарств, от которых у меня мог бы появиться туман в голове. Возможно, из-за этого боль в спине скоро стала совсем невыносимой…

Я очнулся, и до моего слуха донесся разговор моих ребят.

– Я бы еще выпил лимонада. – Выжидательная пауза.

– Хорошо, мистер Тамаров, – сказал Ансельм. Он прошел к импровизированному столу с закуской и вернулся с холодным лимонадом.

Я открыл один глаз. Майкл сидел, скрестив ноги, на койке.

– Ха, уже освоился? Или ты здесь бывал раньше?

– Нет, сэр. – Спокойно промолвил Ансельм.

– Служба здесь не для слабаков.

– Не знаю, сэр.

– Хватит, Майкл, – не удержался я. Ансельм, как и все кадеты, переносил разные подколки гораздо лучше Майкла, но и у того чаша терпения была не безгранична. Я осторожно пошевелился. Ничего во мне не сломалось, но жгучая боль пронзила всю спину.

– Я ничего не делал, па.

– Иди сюда. – Я устремил на него свой суровый взгляд. – Двадцать отжиманий. Немедленно.

Он возмущенно задышал, но подчинился. При столь слабом тяготении выполнить их было несложно.

– Поставь этот стул у конца кровати. Сядь на него. Ты слышишь меня? А теперь скажи, какая столица Ирландии?

– Дублин.

– Аргентины?

– Бразилиа.

– Ты что, никогда не учился? Слабоумный?

– Па, я…

– Десять отжиманий. Быстро!

Майкл соскочил со стула. Когда он закончил выполнять упражнение, я похлопал рукой по кровати:

– Многовато берешь на себя, сынок. Оставь подколки тем, кто поопытнее.

– Да-сср. – Он украдкой вытер глаза.

– И ты не слабоумный, – грубоватым тоном сказал я. Потом повернулся к кадету:

– Ансельм, иди сюда. – Я внимательно посмотрел на него. – Выйдите с этим парнем куда-нибудь и уладьте это сами. Меня не заботит как.

– Слушаюсь, сэр. – Сделав подчеркнуто вежливый жест рукой, он направился к дверям.

Я не спал нормально целую вечность. И после этого снова задремал.

Я пробудился от сильной тупой боли и неприятного голоса диктора. Дэнил баловался с голографовизором.

«…требования Генсека Сифорта объявлены незаконными. Валера отдаст распоряжение…»

«…адмирал Хой присягнул в верности правительству Валера-Стангера в качестве…»

«…под арест по обвинению в государственной измене. Бранстэд был руководителем администрации бывшего Генсека…»

«…в завтрашних выпусках…»

– Не трогай! – Я попытался подняться.

– Что, сэр?

– Дай послушать!

«…Джеренс Бранстэд, уроженец колонии Надежда, был принят на службу, несмотря на возражения традиционалистов, которые полагали, что занимать пост главы администрации Генсека может лишь гражданин Земли. Его арестовал патруль ВВС ООН за пределами Ротонды…»

– О боже. – Я не обращал внимания на предупреждения, и вот результат. Будут судить за измену… Они могут казнить его, исключительно из чувства мести.

Я пошевелился. Двигаться я мог, но едва-едва. Даже если бы кадеты Хазена не были отправлены на Землю, я вряд ли смог бы реализовать свой убогий план. А без них меня уж точно ждали полный провал и гибель.

Я надолго задумался.

«Что ж, хорошо. Ничего другого я и не заслужил».

Дверца скользнула в сторону. Вошел Джаред Тенер.

Я кивнул ему:

– Давай поговорим. – Он сел на стул. – Джаред, если Филип отправится со мной, он подвергнется сильному риску. Отговори его.

Он печально улыбнулся:

– Как мне это сделать, мистер Сифорт? Он ничего не хочет слушать.

– Ты говорил, что его можно убедить.

– Когда он не прав. А сейчас?

– Еще бы! Он запросто может себя угробить.

– А вы бы разрешили ему отправиться туда самому и рисковать жизнью в одиночку?

– Конечно, нет. Я же его отец.

– И он чувствует то же самое. Он – ваш сын. – Джаред помолчал. – Не знаю вашего замысла, но я должен тоже отправиться вместе с вами.

– Я этого не хочу.

– Из-за моей неуравновешенности?

– Отчасти.

– Знаете, я вовсе не похож на девицу, которая на танцах стоит у стенки и не может дождаться приглашения. – Джаред говорил почти по-приятельски. – Я убивал людей во время восстания беспризорников. И могу делать это снова. Тем более чтобы защитить Фити.

По спине у меня сверху вниз прокатилась дрожь. На мгновение Тенер показался таким жестоким, каким я никогда прежде его не видел.

– Я не хочу, чтобы тебя убили.

– А я не позволю Филипу погибнуть, – отрезал он, дав понять, что спорить бесполезно.

Заглянул Дерек, увидел, что я проснулся:

– Ник, шаттл уже здесь. Наконец-то!

– Скажи мистеру Хазену, что мы воспользуемся его кабинетом. – Я принялся сползать с кровати.

– Па…

Я был измотан нашим долгим, утомительным совещанием, и у меня больше не оставалось терпения:

– Ты останешься здесь. – Надо будет поручить Хазену присмотреть за ним. – Не возражай.

– Но почему?

– Тебя могут убить, – отрезал я.