Текст книги "Кризис"

Автор книги: Дэвид Аллен Дрейк

Соавторы: Билл Фосетт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Заходите, – произнес Горо, увидев в дверях босса. – Управляющий обещал провести здесь уборку, но я бы хотел, чтобы вы сами тоже взглянули на это. – Одет он был впопыхах и небрежно до необдуманности – даже не позаботился добавить украшения и знаки различия. Взяв Трэверза за руку, он потащил его за собой в дальний угол спортзала, где было свалено в кучу запасное оборудование. – Это за спайкбольной сеткой, – добавил он.

За неряшливо спутанной в моток сетью валялись обглоданные скелеты трех уки и двух хорридов.

– Они были убиты не так давно, – сказал Горо. – Чамбуло обнаружил их во время утренней зарядки и мигом сообщил мне. А я – вам. – Он подошел к остаткам трапезы. – У нас на станции по-прежнему не все в порядке; вам известно, как быстро Тарнхельм может превратить, подобную тварь в кучу обглоданных костей.

– Да, это произошло самое большее вчера, – сказал Трэверз, чувствуя что может не сдержать рвоты. – От каких именно костей так воняет серой?

– От хорридов. – Горо сделал шаг назад и глубоко вздохнул. – Я уже предупреждал вас, Трэверз, что на станцию проникли Тарнхельмы. – Он поднял глаза к потолку. – Может быть, они прямо сейчас парят над нашими головами, а мы не можем даже проверить это – без масс-детекторов.

– Но... – начал было Трэверз.

– ...но это может поставить под угрозу сам договор и все остальное, прервал его Горо. – Главе Семейства вряд ли понравится, если среди его войск появятся невидимые убийцы. – Он увидел, как тень промелькнула по лицу Трэверза, и недоуменно покачал головой. – Вы все еще не хотите верить в эту чепуху, не так ли? До сих пор думаете, что они будут заниматься лишь охраной и обороной? Трэверз, не будьте же идиотом! – Горо вскочил на ноги и отступил на шаг от шефа, не сводя с него глаз. – Семейство потеряло контроль над тремя богатыми планетами, перешедшими в собственность других семейств с тех пор, как нынешний Глава стал у руля. Это слишком много, чтобы быть простой потерей. Вы же понимаете, что это означает, не так ли?

– Наше семейство никогда не проводило агрессивную политику, внушительно ответил Трэверз.

– Тарнхельмы нужны лишь в двух целях: чтобы преграждать путь чужим убийцам и убивать самим. Если Тарнхельмы, оставаясь невидимыми, смогут выполнять какую-то работу. Глава Семейства найдет им применение. Но ведь они не могут атаковать, оставаясь невидимыми. Значит, они будут заниматься шпионажем или контрабандой. – Он потер лоб. – А теперь вы знаете, что Тарнхельмы находятся здесь.

– Вы уверены, что эти твари были убиты на станции, а не принесены сюда потом? – спросил Трэверз. Доказать этого он не мог, но ужасный серный запах, исходивший от скелетов, наводил его на размышления.

– Кто мог принести их сюда? – удивился Трэверз. – И зачем? С какой целью?

Трэверз вздохнул и устало кивнул.

– В этом может быть определенный смысл, – уклончиво ответил он. – Ну что же, пусть их уберут. Полагаю, мне придется побеседовать со старшим Бешеным Тарнхельмом.

Для этого требовалось облачиться для выхода на поверхность и подготовить транспорт, чтобы добраться на нем до ближайшего поселения Бешеных Тарнхельмов.

– Скажи Чамбуло, чтобы он подготовил для меня багги и переводчика, а также чтобы один из лучших его людей отправился со мной в качестве водителя. – Ехать туда ему страшно не хотелось. Трэверз мог только мечтать, чтобы впредь ему ни разу не пришлось видеть Тарнхельмов.

– Как скоро? – поинтересовался Горо и обернулся, заслышав шаги приближающихся уборщиков. – Вон там. Вы не подойдете туда без противогазов.

Только одного из трех работников эти слова, казалось, позабавили, но когда через несколько минут в зал вошел Кройдон, он залился неудержимым хохотом.

Дорога к поселению Бешеных Тарнхельмов заняла большую часть дня; при этом были уничтожены два полных комплекта шин и один топливный модуль. К тому времени, как они добрались до поселения, у Трэверза болело все тело, он устал настолько, что с трудом смог выбраться из багги и почувствовал, что ему особенно трудно быть с Тарнхельмами вежливым и обходительным.

– Бешеный Семнадцать, – обратился он к первому Тарнхельму, выплывшему, чтобы поприветствовать его, надеясь, что он не ошибся в обозначениях степени на крыльях.

– Он/он спросил: "Что ты делаешь здесь, несчастный кучка дерьма", сообщил переводчик Бингхам.

– Мне тоже очень приятно видеть вас, – пробормотал Трэверз, изо всех сил стараясь оставаться тактичным. – Может Сеньор Бешеный Тарнхельм побеседовать со мной?

– "Он/он поедает четвертый завтрак", – перевел Бингхам.

– Я подожду, пока он/он закончит, – сказал Трэверз, довольный, что не получил приглашения присутствовать на трапезе. Это зрелище в его теперешнем состоянии вынести было бы просто невозможно. Он дал знак Бингхаму следовать за ним. – Смотри внимательно, все запоминай, – сказал он ему. – Потом я потребую отчет.

Они трижды обошли поселение, прежде чем Сеньор Бешеный Тарнхельм выбрался из бесформенной груды шлаков, служивших ему хижиной, и направился к гостям, налету прочищая свои клыки.

– "Для меня большой сюрприз видеть вас здесь", – сказал переводчик, добавив от себя: – Кажется, он/он не очень большой любитель сюрпризов.

– Естественно, – ответил Трэверз. – Сеньор Тарнхельм, – сказал он, надеясь, что в его голосе не будут слышны нотки страха, – скажите мне: находится ли кто-нибудь из ваших Тарнхельмов на моей станции?

– А почему вы хотите это знать? – с легкой обидой ответил тот.

– Из чистого любопытства, – ответил Трэверз, пытаясь сохранять безразличный и беспечный вид. – Вы вполне могли захотеть узнать побольше о нас – мы ведь кажемся вам очень необычными.

– Конечно, там есть несколько, – сказал Сеньор Тарнхельм, явно не устыдившись столь откровенного ответа.

– Можете ли вы сказать мне, сколько именно и... – начал Трэверз, но был сразу же прерван.

– Никто не покажется.

Это была абсолютная правда, и Трэверз решил попытаться еще раз.

– Всего лишь несколько?

– Они находятся там, – сообщил Сеньор, издав недовольный звук, но ничем не показывая своего недовольства.

– Есть, – сказал Трэверз с прямотой, успокоившей его самого. – Я просто не знал об этом прежде. Я хотел бы удостовериться в том, что они наши гости...

– Они не гости, – последовал ответ. – Они в готовности. – Он/он указал на небо, где начинал собираться ночной грозовой шторм. – Все в готовности.

Слабая надежда, которую питал Трэверз, из-за которой отправился сюда, окончательно покинула его. Он понуро опустил голову, размышляя, как можно дипломатично ответить на столь откровенное заявление.

– Что вы имеете в виду? – спросил Трэверз. Ему была знакома теория, согласно которой Бешеные Тарнхельмы мигрировали, хотя еще никто, несмотря на многочисленные попытки, не смог подтвердить ее или опровергнуть. Он произнес про себя короткую молитву, обращенную к кому-то неведомому, чтобы странное поведение Тарнхельмов означало миграцию и ничего больше.

– В какой готовности? – спросил он.

– К отправлению. – Сеньор Бешеный Тарнхельм сделал известный Трэверзу грубый жест, а затем отдал несколько коротких четких приказов.

– Полагаю, нам нужно уходить. Менеджер Трэверз, – сказал переводчик. Он был не на шутку испуган. – Прямо сейчас.

– Столь бесцеремонно? – спросил Трэверз, мечтая в душе броситься прочь отсюда, не медля ни секунды.

– Да. – Он в мгновение ока влетел в багги и, борясь с нетерпением, ждал, пока Трэверз заберется вовнутрь вслед за ним. – Не выношу этих тварей, – сказал он, как только двери багги были надежно закрыты. Ненавижу их.

– Как, собственно, и я, – утомленно произнес Трэверз, бессильно откинув голову. Он взглянул назад и увидел пару дюжин Бешеных Тарнхельмов, парящих как раз над тем местом, где багги находился всего несколько секунд назад. Нахмурившись, он пристально взглянул на них. – Ты не обратил внимания, это были он/она или она/она?

– А я не знаю, в чем разница между ними, – сказал Бингхам. – Что-то связанное с окраской спин, а?

– Да, – подтвердил Трэверз.

– Они могут быть... где-нибудь еще? Возможно, внутри помещений или где-нибудь еще в пределах поселения? – Багги въехал в гористую местность, и машину начало трясти и бросать из стороны в сторону. Они медленно продвигались в направлении долины, на которой располагалась станция.

– Да. – Трэверз понимал, что однажды нужно подчеркнуть свое начальственное положение, хотя и всячески пытался избежать этой задачи.

Некоторое время они ехали молча. Затем Бингхам неожиданно прервал молчание.

– Они уже уходят, не так ли, сэр?

– Да, – вздохнул Трэверз.

– Не знаю, как объяснить вам, насколько это опасно, – неуверенно произнес Трэверз, увидев перед собой на экране огромное лицо Хилендера. Выпустить Тарнхельмов отсюда.

– Неуправляемых, жестоких убийц – вы это имели в виду? Без заключенных "на крови" договоров? О, я уже имею об этом представление, – произнес Хилендер язвительным голосом. – Не чересчур ли будет поинтересоваться, насколько много их ушло?

– Нет, и не чересчур будет поинтересоваться куда, – сказал Трэверз. Мне известно, что они ушли на транспортные корабли, а значит, они были в состоянии обойти как наши масс-детекторы, так и другие средства контроля. – Возможно, правда, была и другая альтернатива, однако он не смог заставить себя произнести ее вслух.

– А что, если это сделал кто-то из персонала станции? – спросил Хилендер. – Или это не приходило вам в голову?

Трэверз на это ответил не сразу.

– Нет, не приходило. Я думал о Синдикате и о самих Тарнхельмах. Я думал о возможных конкурентах, которых мы не смогли обнаружить. Я думал о всех до последнего людях, поскольку они тоже члены семейства. Мне не хочется думать о том, что любой член другого семейства может оказаться таким недальновидным, чтобы спустить Тарнхельмов с цепи, поставив под угрозу весь Синдикат. Вот почему мне не хотелось думать о том, что это сделал кто-то из персонала станции. – Он прямо взглянул в свирепо смотрящие на него глаза. – Мне хотелось думать, что мы немного лучше, чем остальные. Тогда моя оплошность не была бы столь непоправима. Они уравняли бы друг друга. – Он поднялся с кресла и пошел прочь от экрана, не заботясь о том, насколько невежливо его поведение.

Ошарашенный Хилендер долго ничего не мог сказать в ответ.

– Напряжение оказалось слишком сильным для вас, – произнес он наконец, сокрушенно покачав головой.

– Да, вероятнее всего, это было слишком, – согласился Трэверз. – Эта планета, эта станция – всего чересчур. – Он выглянул в окно и увидел на небе мрачные тучи, среди которых сверкали молнии. Помолчав некоторое время, он добавил:

– Вы знаете, они все-таки отбрасывают тень. Я имею в виду Тарнхельмов. Их самих не видно, но они отбрасывают тень. Не забывайте об этом.

– Трэверз? – Голос Хилендера теперь совершенно не страшил его, и он вернулся к экрану. – Что вы делаете?

– Готовлюсь к вечеринке. Мы отправляем отряд за Кройдоном. Он однажды признался мне, что пошел бы на все, лишь бы выбраться отсюда. И похоже, он тогда не шутил. – Он подошел и встал прямо перед Хилендером. Предупредите Главу Семейства, что у него возникла проблема, решение которой потребует уймы его личного времени.

Теперь Хилендер смотрел на него с явной обеспокоенностью.

– Послушайте меня, Трэверз. Вы провели на этой станции очень много времени и великолепно изучили Тарнхельмов. По-видимому, лучше будет, если вы немедленно отправитесь сюда и...

– Я думаю иначе, – сказал Трэверз, чувствуя абсолютное спокойствие. "Ну и ну, – подумал он, – я либо впервые по-настоящему здоров, либо впервые по-настоящему свихнулся – впервые за всю мою жизнь". – Вы использовали меня долгие десятилетия, но теперь это время прошло. – Он вздохнул. Сейчас я оденусь для почетного чая, поздравлю моего изменщика-инспектора, затем хорошо поужинаю, а затем – отправлюсь на полночную прогулку.

– Вы шутите, – запротестовал Хилендер; его лицо приобрело фиолетовый оттенок, и выцветшие волосы стали легко различимы. – Вы просто не можете сделать это. Вам не позволено делать это.

– Могу. Моя жизнь прошла среди Тарнхельмов. А теперь вы можете сделать то, что считаете нужным. – Он сделал последний прощальный жест – впервые он получился у него грациозным и изящным – и выключил приемный экран.

ИНТЕРЛЮДИЯ

В короткий период затишья между капитуляцией Халии и титанической космической битвой, ознаменовавшей собой начало подлинной схватки Альянса с Синдикатом, обе стороны лихорадочно готовились к войне. Как обычно, стратегическое командование Флота ожидало самого худшего. Синдикат Семейств уже долгие годы тайно изучал возможности противника, и теперь Альянсу предстояло всецело положиться на боевую мощь Флота.

Тайные агенты Синдиката занимались в это время саботажем и развернули диверсионную деятельность на верфях Флота. Тысячи граждан Альянса были схвачены по подозрению в шпионаже и вредительстве. Как показало следствие, большинство арестованных и в самом деле работали на противника. Контрразведчики приходили в ужас, понимая, насколько плохо Альянс защищен от инфильтрации. В то же время значительные силы были брошены на разведку местонахождения планет Синдиката.

Среди множества героических подвигов, совершенных в этот период, следует особо отметить оборону Передовой Заставы Д3487 – небольшой базы, имевшей несчастье находиться на давно проторенном пути лазутчиков Синдиката. Легенда о трехдневной обороне заставы от превосходящих сил противника стала излюбленной темой ежедневных передач всех станций "Омни". Четверо погибших пограничников за проявленный в бою героизм были посмертно награждены Галактической Спиралью – высшим орденом Флота.

Никто не имел права приказать личному составу заставы пойти на верную смерть; в конечном счете решение жить или умереть может принять только сам человек. Только настоящий человек выберет подвиг – и смерть.

Как и в каждой войне, разные люди принимали разные решения.

Пол Андерсон. КИНЕТИЧЕСКОЕ УБИЙСТВО

Только потом мы узнали, что это был обманный маневр. Командование сил Синдиката полагало, что отвлечет адмирала Дуэйна, заставит его сконцентрировать все внимание на Цели, а дорога к Халии останется без охраны. В хрониках Флота сохранились описания действий, разрушивших этот гамбит. Но хроники молчат о том, как нам – всем тем, кто находился на Цели, – пришлось отбивать первую атаку Синдиката. Наши силы были невелики, силы нападающих – тоже. Это короткое сражение запомнилось только потому, что отступавшие синдики в критический момент присоединились к своим основным силам и чуть не вырвали у нас победу.

Какой бы ни была битва – решающим сражением главных сил или случайной стычкой двух отрядов, – раны болят так же и павшие уходят в тот же могильный мрак... Миновала непосредственная угроза, и мы занялись обычными делами, прежде всего наведением порядка. Я находился на нашем флагмане, легком крейсере "Аубург". Его защитные поля и истребители сработали великолепно, предохранив корабль от повреждений. Другим судам повезло меньше, оставшихся в живых офицеров пришлось распределить по вспомогательным подразделениям. Я же получил приказ отправиться на борт фрегата передовой разведки.

Из пилотской кабины фрегата не было видно никаких следов войны: на таком расстоянии и солнце казалось всего лишь яркой бело-голубой точкой самой яркой на звездном небосводе. Впервые меня окружали тишина и неземной покой.

Тишину нарушил интерком.

– Зарегистрирован крупный металлический объект, – сообщил он, указав координаты и вектор скорости. – Предположительно – секция одного из нападавших кораблей.

Мое сердце бешено заколотилось.

– Сближение, – приказал я. – Попытаться установить связь. Приготовиться к обороне. В случае внезапной атаки немедленно ответить ракетным залпом. Закрытые и самогерметизирующиеся отсеки могли содержать уцелевший экипаж с полным запасом личного оружия.

– Есть вопрос, сэр, – послышалось с другого боевого поста. – Говорит лейтенант Холланд. – Не могли бы мы сначала позаботиться о своих? Эти сволочи могли бы и подождать.

Ответ я произнес ледяным тоном:

– Идея неплохая. Но может статься, это фрагмент корабля Флота. Кроме того, позволю вам напомнить, что дело вверенного мне фрегата – разведка. Для спасательных работ есть другие подразделения. Мы и так слишком мало знаем о противнике, в основном только из показаний разоблаченных шпионов. Наш объект – те, кто еще может продолжать сопротивление. Мы возьмем их живьем, если удастся, и доставим на "Аубург" для допросов. – Я помолчал. Вы не обязаны миндальничать с ними.

– Понял, сэр, – последовал ответ.

Я прекрасно знал, что поразил Холланда, а возможно, и остальных не столько инструкциями, сколько их тоном. Я нисколько не стеснялся своей бешеной ненависти к врагам. И это одобрялось не всеми. Господствовало мнение, что синдики все-таки люди, а не какие-нибудь хорьки. Командующий Фуджикава утверждал даже, что они стали нашими врагами случайно – из-за своего непостоянства, преувеличенной деликатности и идейных заблуждений.

Но к черту это жалкое блеяние!

Включив двигатели, мы осторожно тронулись навстречу объекту. Вскоре наши связисты установили с ним контакт. Это и в самом деле был отсек крейсера, разрушенного нашим огнем. Внутри находились двадцать пять человек команды и несколько трупов. Их капитан приказал подчиненным сложить оружие. Он неплохо знал наш язык, хотя понять его самого было трудно из-за чудовищного акцента. Но крайнее истощение и отчаяние одинаково внятны на всех языках.

Ну что же, неплохо, подумал я. Это может дать нам определенное преимущество.

– Вы многочисленнее нас, – сообщил я. – Поэтому не советую нарушать условия капитуляции. При малейшем подозрении мы вас уничтожим.

– Клянусь вам, что мы совершенно беспомощны.

– Тем не менее хорошенько запомните мои слова. Ожидайте дальнейших приказаний. – Я прервал связь, оставив его в раздумьях о смысле моей интонации.

Объект висел прямо перед нами – огромный искривленный кусак металла, тускло поблескивающий в слабом свете звезд. Участки его поверхности, где слой брони вскипел во время боя, оставались совершенно черными. Пространство вокруг уцелевшего фрагмента было усеяно искореженными и расплавленными обломками. Никаких признаков оружия заметно не было. По моему телу прошла дрожь радостного ожидания – во фрагменте я узнал очертания главного командного отсека. Наши инженеры найдут здесь немало интересного! Разумеется, отсек был изрядно поврежден. На места пробоин указывали огромные капли герметизатора. Снаряды, изрешетившие корпус, привели к гибели части личного состава. Если оставшиеся в живых не пройдут курса противорадиационной терапии, вскоре и они присоединятся к убитым.

Конечно, мне становилось паршиво при одной мысли о том, что наши люди вынуждены медленно умирать в исковерканных обломках своих кораблей, пока я тащу свору синдиков к ближайшему лазарету. Но что делать: у каждого своя работа. А то, что нам удастся узнать с помощью пленных, в дальнейшем сбережет гораздо больше наших жизней и поможет уничтожить гораздо больше врагов.

Тем временем наша шлюпка приблизилась к объекту. Двое инженеров соединили шлюзовые камеры обоих кораблей большой трубой. На нашем конце образовавшегося коридора в полной готовности ждал отряд десантников, вооруженных огнестрельным оружием и дубинками. Каждого входившего синдика хватали, связывали ему руки за спиной и быстро заталкивали внутрь шлюпки. После того как процедура завершилась, трое хорошо вооруженных солдат в бронекостюмах отправились на осмотр трофея.

Никакого подвоха я не ожидал. Наши пленники больше всего напоминали наспех собранных роботов с пустыми глазами и заторможенными движениями. Лица их покрывала корка ссохшейся крови. Некоторые не реагировали на команды – я решил, было, что они не понимают языка. Но один старый вояка объяснил мне, что они полностью оглохли.

– Разрыв барабанных перепонок, – уточнил он. Позднее я узнал, что от этого известия самого молодого парня из нашего отряда вырвало прямо в шлем скафандра.

Последний пленник оказался представительным, высоким, седовласым и очень надменным. Несмотря ни на что, он умудрялся высоко держать голову. Поверх стандартного боевого костюма на нем был роскошный мундир. Я заметил вице-адмиральские знаки различия, а также тройную нашивку. Нам попалась жирная рыбка!

– Оставьте его руки свободными! – приказал я солдатам. – Его звание требует достойного обращения.

– Если не ошибаюсь, капитан-лейтенант... – презрительно улыбнулся он.

– Мак-Клеллан, – подсказал ему я. – Согласно Военному Кодексу, вы можете вести себя соответственно своему высокому положению. – Я дал понять, кто здесь главный.

– А мои люди?

– Их возьмут под стражу, как того требуют меры безопасности, однако никаким унижениям и истязаниям подвергать не будут. Мы ведем себя цивилизованно. – Я повернулся к своему помощнику. – Займитесь трофеем, мистер Шинавасан. Когда осмотрите все, точно определите орбиту и доложите капитану Юаню. Затем, если я не вернусь, отправляйтесь прямо на "Аубург". Я буду в своем кабинете вместе с адмиралом Годольфином.

Мой ординарец шел за нами, держа пистолет у бедра – лишняя предосторожность: после того, что вынес наш пленный, я и сам справился бы с ним без труда. Однако тот шагал на удивление прямо и твердо.

– Вам знакомы эмблемы Семейств, – заметил он.

Я кивнул, бросив взгляд на гордо красующийся на его груди герб Годольфинов.

– Знать такие вещи – моя работа, – пояснил я.

– Уже начинаете допрос? Вы обязаны дать мне отдых, не говоря уж о возможности умыться и сменить одежду. – В его словах не было ни тени жалобы или просьбы – только совершенно необъяснимое презрение.

– На шлюпке особых удобств нет. Сейчас мы доберемся до корабля, где вам и вашим людям будет оказана медицинская помощь. Вы можете связно говорить, вот я и стараюсь использовать любую возможность.

– Я не обязан сообщать вам ничего, кроме своего имени, звания и личного номера.

– Не волнуйтесь. В мои намерения не входит принуждать вас. (Кроме вполне понятного желания побольнее задеть вас за живое). – Я изобразил радушную улыбку. – Вы не против слегка подкрепиться и поговорить? – Роль благородного и великодушного победителя удавалась мне вполне. – Вот мы и пришли.

В небольшой пустой комнате мы уселись за стол друг напротив друга и обменялись взглядами. Вскоре Ольсен принес кофе благословенного аромата и сэндвичи.

– У нас есть и кое-что покрепче, – невзначай заметил я.

– Нет, благодарю, – покачал головой Годольфин.

– Почему? Вам станет намного лучше.

В его слабом от истощения голосе послышались стальные нотки:

– Я не знаю, что _еще_ будет в таблетках.

Я не смог сдержать гнева:

– У нас на борту нет психотропных препаратов. Я же сказал вам уже, что Флот придерживается цивилизованных канонов ведения войны. Неужели до синдиков это так плохо доходит?!

Бледное лицо пленника внезапно порозовело.

– Это оскорбление, – сказал он, – изобличает ваши намерения. Вам следует быть сдержаннее.

Становилось ясно, что мягкое обращение не даст мне ничего. Ну что же, придется стать более жестким и хорошенько встряхнуть его, чтобы привести в чувство.

– Честно говоря, вы заслуживаете худшего. Мы думали, что халиане настоящие монстры, а они оказались только когтями на лапе Синдиката.

Мой удар попал в цель, однако у него хватило мужества игриво ответить:

– Но кто-то же должен был держать первую линию обороны, пока мы сами готовились к войне. Ваш Альянс думал с ходу проглотить нас. Не вышло, у нас своя собственная организация. Мы продолжим дело наших предков.

– Если только ваше сообщество окажется способным к существованию.

– Я же сказал вам, что халиане...

Он верил в свою правоту, но мои слова тяжело обрушились на него:

– Мне известно, что означают ваши нашивки. Вы участвовали в сражении у так называемого Нового Сириуса. В нашей системе обозначений этот сектор тридцать семь. Мне нужно еще что-нибудь добавить?

Он непонимающе прищурился.

– Аджета-37, – продолжил я. – Или, по принятой во Флоте классификации, усовершенствованная звездная база Дзета в секторе 37. И одна обитаемая планета, Вердея. Это произошло десять лет назад, а война длится уже двадцать пять. Надо добавить еще что-то, чтобы освежить вашу память?

Он снова непонимающе тряхнул седой головой:

– Мне это ни о чем не говорит. Я не понимаю, о какой именно из ваших баз идет речь. Мы используем совершенно иную систему обозначений. И кроме того, в этом районе я служу всего три года.

– Да подождите, вы слышали, что я сказал, или нет? Наверное, нет. Выпив залпом свой кофе, я подумал о пользе изрядной дозы бренди и уже хотел было позвонить, но потом решил немного подождать. – Ну что же, тогда я поведаю вам всю историю.

Рассказывая, я не сводил с него тяжелого взгляда.

– Возможно, вы помните, что двадцать пять лет назад в этом секторе царили мир и спокойствие. Война с халианами шла своим чередом вдалеке отсюда – по крайней мере так полагал Флот. И вдруг хорьки нанесли удар с совершенно неожиданных позиций. К счастью, на этом направлении была предусмотрительно размещена база Флота; ее содержание обходилось нам недорого, так как располагалась она на планете земного типа Вердее, обращавшейся вокруг звезды G – типа Аджеты. Так же она называлась на языках всех основных наций. На Вердее обитала раса аборигенов – красивых, дружелюбных и склонных к творчеству людей. У них имелась промышленность, использовавшая энергию ископаемого топлива; искусные механизмы. Они только входили в период индустриального роста, и природа планеты еще совершенно не пострадала от промышленных отходов. Население Вердеи охотно кооперировалось с Флотом, приобретая знания и технику в обмен на сырье, рабочую силу, осуществляло взаимовыгодную торговлю с человечеством. Мы, как нетрудно догадаться, запретили переселение на Вердею, ведь она не была нашей собственностью. Но личный состав гарнизона и их семьи основали на планете небольшое поселение, ставшее для них домом.

Мы только начинали развивать сотрудничество, как появились халиане. Флот не делал Секрета из самого факта войны – хранить в тайне все было бы попросту невозможно. Но никто не предполагал, что противник нанесет удар в районе, максимально отдаленном от области военных действий. Не забывайте, тогда мы еще очень мало знали о халианах. Господствовало мнение, что мы воюем скорее с пиратами, чем с империалистами. Они попадались на нашем пути случайно, совершенно бессистемно и, как правило, небольшими силами. Инцидент с Вердеей вынудил нас по-новому посмотреть на противника.

Во Флоте существовали пограничные части, однако их сил было недостаточно, чтобы противостоять рейдовым группам. Если бы налет удался, бандиты попросту уничтожили бы заставу со всем личным составом. Оставшиеся в живых пограничники вынуждены были дождаться подкрепления и только после этого отправили разведотряды к соседним звездам. Разведка обнаружила на планете в десяти световых годах базу, с которой, по всей видимости, и нанесли удар разбойники. Было совершенно очевидно, что база основана недавно – уже после того, как мы установили контакты с Вердеей, однако ее оборудование оказалось на удивление основательным. Командующий Флотом проявил благоразумную предусмотрительность и распорядился провести беглое изучение базы, прежде чем Флот до основания разрушил ее. Сейчас мы понимаем, как поторопились тогда, но, с другой стороны, кто бы мог предположить, на пороге какой гигантской бойни стоит разумный мир.

Мы отправили на Аджету усиленный корпус и прочесали весь район. В следующие пятнадцать лет ничего существенного не происходило – разумеется, я имею в виду Вердею. Как вам известно, в других секторах война стремительно разрасталась. Наша колония на планете процветала. Аборигены освоили производство дополнительных материалов для нужд войны – они были охвачены радостными предвкушениями. Выросло целое поколение, усвоившее новые знания. Молодежь связывала свои надежды с большой Вселенной. Наш анклав на Вердее мечтал о счастливой жизни по окончании войны. Все шло хорошо.

Но в один прекрасный день...

Экипажу патрульного корабля повезло. Пятнадцать лет безмятежного спокойствия не притупили бдительности гарнизона Вердеи. Приемная станция обнаружила аномалию – идентифицировала слабый сигнал среди естественных шумов и помех космического фона.

Со скоростью, близкой к световой, источник излучения направлялся в сторону Аджеты – он должен был пройти в непосредственной близости от звезды на расстоянии меньше двух миллионов километров. Факт этот не представлял никакой угрозы, но вызывал определенный научный интерес – как, например, мог образоваться такой объект? К счастью, шкипер судна оказался осторожным человеком. Он прервал рейс и отправился с докладом прямо на Вердею. Для детального изучения странного объекта начальство отрядило большой корабль, снабженный всем необходимым.

"Удача не во всем сопутствует нам", – думал контр-адмирал Саймон Берлинг. Дредноут "Целестия" уже преодолел почти тридцать миллиардов километров, выйдя за пределы кометного облака; но по-прежнему ничего не было видно.

Обзорные экраны в главном центре управления – в корабельной рубке окружили Берлинга мириадами звезд. Аджета сильно выделялась среди остальных, но тоже была лишь яркой бриллиантовой точкой на окраине одного из молочно-белых галактических рукавов.

Наступила полная тишина, такая полная, что биение пульса в висках казалось контр-адмиралу раздражающей помехой. Медленно, словно через силу, Берлинг перебросил расположенный перед ним рычажок сканера. Область обнаружения значительно увеличилась.

Сначала он разглядел что-то очень яркое, сплошное свечение. Нечто, находившееся в пятнадцати мегакилометрах, ползло от созвездия к созвездию. Увеличение возросло, и оптика превратила изображение в пятнышко неясных очертаний, но сквозь легкий туман окружающего сияния капитан разглядел овальный предмет примерно шестидесяти метров в поперечнике, с разогретым добела носом и угольно-черной кормой, где располагались непонятные трубы, окна и кабели.

"Его масса покоя составляет около миллиона тонн. – Мозг капитана несколько раз прокрутил оценочные данные, полученные от технической службы. – Полная масса с учетом скорости примерно в три раза больше..."

– Да, – произнес капитан в гробовой тишине, – это, без сомнения, искусственный объект. Снаряд.

Объект выполз за пределы экрана, однако капитан не стал включать слежение. Он перевел взгляд в противоположном направлении. Вдали, на Сучке, ярко вспыхнула красная точка.

– Это запуск, – хрипло произнес он. – Где еще?