Текст книги "Кризис"

Автор книги: Дэвид Аллен Дрейк

Соавторы: Билл Фосетт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

В свое время Имани довелось видеть нескольких людей. Это были задиристые, как правило, недисциплинированные и обычно слабые существа. Но только не этот. Он держал себя в руках, ни малейшего колебания или неуверенности. По его позе и движениям – а точнее, по отсутствию движений – Имани почти сразу понял, кто он такой: перед ним стоял пловец Потока.

– Я Имани. Входи.

Халианин отодвинулся в сторону, чтобы дать человеку войти. У него не было сомнений: этот. Стоун – где он уже слышал это имя? – тоже знает, с кем имеет дело. Ва ни с чем не спутаешь, и один пловец, как правило, без труда мог узнать другого.

– Зачем ты искал меня.

– Чтобы учиться.

– А, вот оно что!

– Ты держишь свой монастырь во тьме.

– Проблемы с генератором. – Имани достал еще один биолюм, сжал его, и света вокруг стало больше. Он протянул палку Стоуну, и они продолжили путь.

– Как называется твоя система?

– Чан-ген, – отозвался Стоун.

– И ты ее адепт?

– Да.

– Сюда. Биолюм даст тебе достаточно света, чтобы увидеть то, что необходимо видеть.

С этими словами Имани отворил дверь в комнату с пружинами и сделал Стоуну знак войти.

Человек не мигая посмотрел на халианина. Он коротко кивнул, и Имани ощутил холодок от присутствия почти равного себе. Стоун знал, что ему предстоит испытание, знал, что оно опасно, и знал, что если откажется, то, значит, зря прошел весь длинный путь сюда. Все это стало ясно благодаря одному простому кивку, и халианин с достоинством ответил почтительным кивком.

Стоун вошел в комнату. Имани запер дверь и с помощью наружных рычагов включил механизм пружин. Настоятель установил полную мощность, удар блока мог оказаться смертельным. Сделать меньше было бы неуважением к гостю, который так безупречно владел собой. Человек мог совершить ошибку и погибнуть, но он хотел пройти подлинное испытание. Точно так же, как захотел бы и Имани, окажись он на месте Стоуна.

Даже сквозь закрытую дверь Имани услышал удар первого вырвавшегося на свободу блока.

Каким бы ни был этот человек, в храбрости отказать ему было нельзя. В незнакомой обстановке, с единственным источником света – биолюмом, который, без сомнения, уже отброшен на пол, даже малейшая ошибка могла оказаться смертельной. Имани надеялся, что те боги, к которым сейчас взывает чужак, будут благосклонны. Или что искусство человека спасет его.

Первое, что сделала Берк, – это вскарабкалась на вершину холма, куда рухнул ее корабль. Для нее было естественно попытаться увидеть все, что можно увидеть. Дождь почти кончился, идти стало намного легче. Получасовая прогулка по скользким камням – и она на вершине холма. Яркий свет звезд освещал местность далеко вокруг.

Первое и самое очевидное – корабль. Это было приземистое судно, сероватый корпус расцвечен круговыми отметинами, знаменовавшими многочисленные вхождения в атмосферу. Столбики пара все еще поднимались с расплавленного камня. Корабль оставался темным, не горело никаких бортовых или сигнальных огней. Конструкция его была неизвестна нидийцам. Похоже на военный крейсер, однако на корабле не было никаких знаков и эмблем Флота. Вообще никаких опознавательных знаков.

У дальнего конца корабля было заметно какое-то движение и вспышки света, но со своего насеста Берк не могла разглядеть, кто это.

Эта проклятая штука отчасти виновата в том, что она здесь очутилась. Могли бы по крайней мере помочь ей.

Однако, если будешь совать руки в гнездо детц, тебе никогда не стать Мастером-убийцей, а Берк им стала, так что она решила сначала немножко присмотреться и только потом нестись сломя голову вниз с холма, размахивая руками и призывая на помощь. Надо знать, кто там рыщет в ночи. Может, и у корабля отказали генераторы, но, судя по фонарям, какие-то источники энергии там были.

Берк отправилась вниз кружным путем, так что вскоре оказалась под прикрытием рощицы вечнозеленых деревьев и смогла подкрасться к кораблю незаметно. На это ушло еще с полчаса. Вскоре до недж стали долетать обрывки разговоров. Говорили на незнакомом ей языке, но, хотя Берк и не понимала слов, тон казался повелительным, приказным. Глубокий голос то и дело врывался в слитный гул речи, и, по ее мнению, раздавалось что-то очень похожее на неуставное "Заткните свои глотки!".

В конце концов ей удалось проползти вдоль извилистой линии темных кустов. Крупные иглы были полны воды, которая лилась на нее при малейшем прикосновении к проклятым колючкам. Она сняла мешок и забралась под куст, откуда могла наблюдать суету вокруг корабля.

При свете звезд видно, конечно, было хуже, чем днем, но Берк сумела разглядеть существа, не похожие ни на одну известную ей расу.

Это были четвероногие. Передние лапы довольно мощные, по размеру почти такие же, как у взрослых индийцев или землян. На каждой – по три пальца с большими подушечками. Задние ноги изогнутые, как у антилопы или оленя. Но там, где у оленя начинается шея, у этих существ было продолжение торса и пара рук. Головы на коротких шеях напоминали скругленные кирпичи. При скудном освещении трудно было различить цвет кожи, она казалась черной или темно-серой, висела просторными складками, почти скрывающими черты лица. Видны были только крохотные глазки и тонкая прорезь рта. Чем бы ни были эти существа, они не принадлежали ни к одной расе, о которой доводилось слышать Берк. Некоторые определенно были самцами, другие казались самками.

Да, она была права, это солдаты.

У каждого существа был длинный нож или короткий меч, болтавшийся на перевязи поперек туловища. У некоторых на плечах висели лазерные ружья. Другие носили какие-то пакеты на горизонтальной части корпуса. Кое у кого были пистолеты в кобуре. На некоторых виднелись лоскуты ткани или одежда с эмблемами. Около тридцати существ топтались в грязи возле корабля, и Берк прикинула, что, судя по тому, как они проваливаются в размокшую жижу при силе тяжести в один "g", самые крупные должны весить не менее двух сотен килограммов. Оставалось только гадать, были ли на корабле еще пассажиры.

Кем бы, чем бы они ни были, Берк была совершенно уверена, что здесь они чужие. Приглашенные гости обычно не вламываются тайком, в шторм и вооруженными до зубов.

Берк поняла, что не станет просить их подбросить ее до ближайшего космопорта. По правде сказать, сейчас лучше всего смыться, пока кто-нибудь ее не увидел, не учуял – или что они там могут.

Берк с большой осторожностью покинула свой наблюдательный пункт. Если они солдаты – а это уж, черт возьми, как пить дать, – они должны выставить часовых. Может, она за пределами внешних постов, а может, и нет. В случае нужды она, конечно, сумеет с ними справиться, но лучше, чтобы они никогда не узнали о ней. Их дела не касаются недж, и чем скорее она доберется до космопорта и покинет планету, тем лучше.

Искусно маскируясь, Берк начала бесшумно отступать в глубь рощицы. Оказавшись шагах в двухстах от корабля, она слегка расслабилась. Наверное, она уже за пределами их постов, если чужаки вообще их выставили.

Берк как раз огибала большой валун, когда услышала какой-то шум позади. Она развернулась. Халианин. Уже совсем близко, двигается быстро. С ним еще трое.

– Держи его! – завопил один из них.

Берк не успела достать пистолет.

У нее не было времени, и она сделала единственное, что оставалось сделать: вошла в транс Амайи.

Названное так в честь мифического хищника, боевое искусство Амайи было предназначено для того, чтобы преодолеть неповоротливость сознания. Двенадцать главных кат в сумме давали защиту от любого нападения; противников могло быть от одного до шести – безоружных, вооруженных ножами или палками, мечами или копьями. Однажды впав в транс, настоящий адепт не мог вернуться к обыденному сознанию, пока не одержит верх или пока не погибнет. Компромисса не было. Сила ответного удара зависела от силы атаки. Смертельный удар, направленный на адепта в трансе Амайи, вызывал ответный смертельный удар.

Однако сознание не исчезало полностью. Берк будто издалека видела, что возглавивший нападение пануа не выставил клыков и не выхватил оружия. Без сомнения, это означало, что он не собирается убить или искалечить ее. Тем лучше для него.

Берк развернулась, почти нежно положила руку на голову первого из нападавших, отскочила в сторону и наградила противника Орлом на Восходе.

Халианин перекувырнулся в воздухе и ударился о валун.

Она изобразила Королька в Гнезде, и в полет отправился второй.

Последовала Низкая Жердочка, и третий споткнувшись о вытянутую ногу Берк, покатился кубарем и растянулся под сенью невозмутимой скалы.

Недж снова развернулась в классическом веерном ударе Умирающий Дервиш. Тяжелый кулак врезался в череп четвертого. Он рухнул в лужу. Раздался всплеск.

Амайи осмотрел небеса в поисках новой опасности. Не обнаружив таковой, хищник взмахнул крыльями и исчез. Транс прервался.

Берк взглянула на свою работу. Неплохо, особенно принимая во внимание то, что эти хорьки, судя по их движениям, готовились стать адептами какого-то боевого искусства.

Она достала свой маленький пистолет и подошла к первому из нападавших, который уже пришел в сознание и стонал. Возможно, бедолаге придется полежать несколько дней в постели.

Берк говорила на двадцати языках и всех трех военных наречиях.

– Давай-ка побеседуем, – обратилась она к стонущему пануа.

Когда Стоун рывком распахнул дверь комнаты, старый халианин уже ждал его. В уголках глаз собрались морщинки, ноздри расширились. У халиан это сходило за широкую улыбку.

– Удивлен?

– Нет, – отозвался Имани. – Я не слышал, чтобы твое тело упало на пол. К тому же, тяжелых ударов тоже не было слышно. Как ты справился?

– Четырнадцатый задел меня, – Стоун указал на свое правое плечо, – но только скользящим ударом. Вот синяк от двенадцатого. – Он коснулся бедра.

– Очень хорошо, – снова улыбнулся Имани.

– Ты часто пользуешься этой комнатой?

– Каждый день.

– И как справляешься?

– Одно касание за последние пятьдесят раз.

Это произвело впечатление на Стоуна. Ему потребовалось все мастерство, чтобы избежать неминуемой смерти в этой клетке. Он почтительно поклонился Имани. Даже слепому ясно, у старика была мощная ки.

Имани ответил таким же поклоном.

– Сейчас у меня нет учеников, которые могли бы тренироваться в комнате пружин.

– Теперь есть.

Морщинки вокруг глаз и расширившиеся ноздри:

– Я польщен.

– Это мне следует гордиться, Господин.

– Давай называть друг друга "Учитель". Я вижу, что и ты можешь кое-что мне показать. Могу я считать, что ты не имеешь ничего общего с кораблем, который недавно приземлился неподалеку?

– Я наблюдал за ним из сарая. Он приземлился на ракетных двигателях, и их конструкция мне незнакома.

– У тебя есть с собой какие-нибудь электронные приборы?

– Таймер. Музыкальный генератор.

– Посмотри, работают ли они.

Стоун взял свой мешок и достал названные вещи. При голубоватом свете биолюмов было видно, что оба устройства не работают. Землянин озадаченно посмотрел на Имани.

– Наши друзья на корабле воспользовались ЕМП.

– Зачем.

– Не знаю. Интересная загадка. Но боюсь, что это к тому же дурной знак.

Стоун на минуту задумался.

– Вы воюете с кем-нибудь?

– Я об этом не слышал.

– До меня дошли слухи...

– Объясни.

– По пути на Халию я иногда встречал военных. Моего дядю очень уважали во Флоте; в память о нем кое-что рассказывали и мне. Так вот, вокруг Хатии назревает какая-то активность, в этот сектор двинули много боевых кораблей, но официально пока ничего не объявляли.

– Ага. Здесь нет ничего, что имело бы военную ценность, но такое место было бы идеальным для высадки небольшого десанта, этакой пятой колонны. До ближайшей деревни несколько дней пути. Оба наших катера повреждены импульсом, связь выведена из строя. Я послал нескольких учеников на разведку, но это было еще до того, как произошла ЕМП-атака. Вдруг они в опасности? Мне надо пойти за ними.

– Я иду с тобой.

– Это не твоя забота.

– Она стала моей, Сенсей.

– У меня было где-то старое охотничье ружье. Я принесу его тебе, Сенсей.

Стоун последовал за своим новым учителем в темный коридор.

Ночное небо почти совсем очистилось, и света было достаточно. Имани и его новый друг направились в сторону далекого корабля. Они вооружились Имани своим ракетным ружьем, а Стоун воздушным дробовиком, но едва ли этого быль бы достаточно, чтобы противостоять войскам, если таковые попадутся на пути.

Чьи же это войска?

Они проходили по знакомой местности, когда Имани вдруг остановился у одной из построек. Кто-то шел навстречу.

– Спрячься, – сказал он Стоуну. – Мы не одни. Стреляй только вслед за мной.

Человек кивнул, быстро и бесшумно скользнул к зарослям колючего кустарника и скрылся в темной листве.

Имани вытащил пистолет и вжался в стену амбара.

Шум шагов. Несколько человек топают по размокшей земле. Он узнал шаги своих учеников и почувствовал облегчение. Нет. Минутку. С ними кто-то еще, шаг у него легче. Это не халианин. И не человек. Имани почувствовал что-то еще, какое-то натяжение Потока, потревоженного невидимым присутствием. Еще один пловец? Старик вдохнул в себя воздух, ощутил запах своих учеников, но пряный запах чужака был для него загадкой. Он казался почти знакомым, и все же Имани не мог вспомнить, откуда его знает.

Появился первый из учеников, он прошел мимо затаившегося Имани. Старик позволил себе немного расслабиться и приподнял пистолет.

– Стой! – раздался приказ все еще невидимого чужака.

Двое учеников остановились. Имани вошел в состояние отрешенности, именно поэтому послушники не замечали его, хотя стоило им только повернуть головы, и они увидели бы учителя.

– Я держу этих четверых на мушке, – произнес чужак. – Если хочешь, чтобы они были живы, выходи, мы мирно побеседуем.

Несмотря на опасность, Имани усмехнулся. Она – а это была женщина, он это чувствовал, – знала, что он и Стоун здесь, в засаде. Да. Еще один пловец, это уж точно. Имани не верил в совпадения. Она, как и Стоун, послана сюда с определенной целью. Халианин спрятал оружие в кобуру. Если бы незнакомка хотела убить его учеников, они давным-давно были бы мертвы. Может, она и опасна, но по крайней мере у нее есть здравый смысл. К тому же, ее послал Поток.

– Стоун, – позвал Имани.

Послушники-халиане подпрыгнули от неожиданности.

– Господин! – с облегчением воскликнул один из них.

Стоун появился из кустов, все еще держа наготове ружье, но, повинуясь знаку Имани, опустил его.

Имани вышел из своего укрытия.

Это была нидийка. Он уже много лет не видел ни одного индийца с тех пор, как получил увольнительную на станции "Круглый Мир". Да и тогда он встречался с ними мельком. Еще один равный. Должно быть, у Потока есть веские на то причины.

Послушники выглядели так, будто побывали в переделке, держались скованно – наверняка они получили несколько синяков, а может, и пару переломов вдобавок.

– Я Имани, Мастер этих мест. Это Стоун. Как вижу, ты уже встретилась с четырьмя моими учениками.

Нидийка кивнула:

– Тебе бы следовало научить их думать, прежде чем делать первый шаг.

– Они молоды, – пожал плечами Имани. – Все мы когда-то были молоды.

– Ты прав, – рассмеялась недж. – Иногда я об этом забываю. – С этими словами она засунула пистолет за пояс. – Меня зовут Берк, – представилась она.

Берк последовала за старым халианином и человеком в главное здание. Сначала она гадала, что же здесь делает землянин, но, когда подошла ближе, поняла. Человек и пануа были адептами, с ее талантом этого нельзя было не заметить, обоих выдавали и позы, и движения. Две трети своей жизни она потратила на то, чтобы изучить искусство Амайи, и отлично понимала желание этих двоих достигнуть совершенства. Они работали в разных системах, но на определенном этапе все системы сводились к одному. Эти двое походили на нее.

Оказавшись в монастыре, Имани повернулся к ученикам:

– Что с кораблем?

Тот, что первым напал на Берк, потупил взгляд и тихонько ответил:

– Мы не добрались до него, Господин.

Имани взглянул на Берк.

– Прошу прощения, – сказала та.

– Это моя вина, – отозвался Имани. – Я плохой учитель.

– Я могу рассказать тебе о корабле. Я как раз выбиралась оттуда, когда м... повстречала твоих учеников.

– И преподала им урок скромности, которой я не сумел научить их, достойная леди.

– Женщина! – воскликнул старший послушник. – Это женщина?

– Вы свободны, – сказал Имани четверым. – Идите и зажгите свет. Приготовьте факелы или биолюмы.

Четверка со всех ног бросилась выполнять его распоряжение.

– Наша электроника уничтожена ЕМП-импульсом.

– Черт! Так вот почему отказал мой флиттер. Эти проклятые четвероногие чуть не погубили меня!

– Четвероногие? – переспросил Имани.

Берк описала корабль и его команду. Ясно было, что Имани не узнает существ, которых она описывала. Но человек явно слышал о них не впервые. Имани тоже заметил это.

– Стоун?

– Когда я уже подлетал к Халии, один пьяный офицер рассказал, должно быть, больше, чем положено. Кажется, их называют косанцы. По словам офицера, это молодая раса, появившаяся в Синдикате.

– Что им могло здесь понадобиться?

Стоун покачал головой:

– Не знаю. Но если здесь замешан Синдикат, это печально. И если правдивы слухи, которые до меня дошли, – Халия в опасности.

– Почему? – спросила Берк.

– Мне кажется, готовится нападение на планету. Возможно, вторжение уже началось.

Когда появилась Берк со своими новостями, до рассвета еще оставалось три часа. Стоун знал: она из того же теста, что и он с Имани. Более того, она была искуснее его. Недавно ему пришлось убить троих халиан, она же справилась с четырьмя подобными противниками, но не нанесла им серьезных увечий, а эта задача куда более сложная. Убить гораздо легче, чем усмирить и оставить в живых.

При свете нескольких биолюмов нидийка рисовала. Было совершенно очевидно, что ей не хочется оставаться здесь, что это дело ее не касается. Но пока она набрасывала план местности вокруг корабля, а потом рисовала самих косанцев – если это были именно они, – Стоун понял, что нидийка разбирается в военной стратегии и тактике не хуже его самого. Монастырь был отрезан от мира, лишен связи и представлял собой очевидную мишень для чужаков. Берк, конечно, без труда могла скрыться в темноте, но она не знала, какие сенсоры есть у косанцев. С приходом рассвета она оказалась бы в незнакомой местности, и ей пришлось бы столкнуться с многочисленными врагами, которые вооружены лучше ее.

То, что это враги, не вызывало сомнений.

Берк указала на изображение косанца. Оно было исполнено мастерски, уверенными штрихами опытного рисовальщика. Косанцы были отвратительными животными.

– Ноги толстые, а верхняя часть туловища кажется достаточно сильной. Вот масштаб.

Рядом с четвероногим она быстро набросала нидийца. Гммм. Впереди косанцы ростом с человека, однако зад у них ниже.

– Кожа кажется толстой, они какого-то темно-серого цвета. Зубов я не видела. Все, кого я разглядела, носили режущее оружие, у некоторых были пистолеты и лазерные ружья. Там было и тяжелое вооружение, разобранное для транспортировки. Брони нет. Я бы сказала, что это легкая пехота, возможно, это партизанский отряд, а не боевая часть.

– Лошади-ниндзя, – изрек Стоун.

– Если бы мы только могли вскрыть одного из них, – вздохнул Имани.

Стоун кивнул. Да. Знать, что снаружи, важно, однако еще важнее знать невидимые секреты твоего врага. Где у них сердце и легкие? В главном корпусе? Или в верхней части туловища? Нервные центры? А мозг? Куда лучше стрелять или наносить удар? С одной стороны, задняя часть кажется уязвимым местом, возможно, сломать этим тварям хребет легче, чем халианину или, скажем, человеку, но будет ли от этого прок? Может, они с тем же успехом могут драться и на двух ногах. Кажется, они произошли от стадных животных. Значит ли это, что они двинутся строем, или они могут действовать в одиночку? Какая у них реакция? На сколько они могут прыгнуть? Много вопросов и очень мало ответов.

Хорошо. Все это они узнают, когда представится возможность. Пока ничего здесь не поделаешь.

– Что ты об этом думаешь?

– Мы не знаем, чего они хотят, – ответил Стоун, – но, если у них есть хоть какое-то представление о военных действиях, они позаботятся о том, чтобы обезвредить единственный форпост цивилизации в этих местах. Хватило же у них ума ударить по монастырю импульсом и отключить связь. Я считаю, что они постараются напасть прежде, чем мы успеем сообразить, что происходит, и восстановить какой-нибудь передатчик.

Имани кивнул.

– Берк?

– Я согласна со Стоуном. Если бы четвероногими командовала я, я бы уже была на полпути сюда. Они могут замаскировать корабль, чтобы обычные спутники его не обнаружили. Так что теперь остается постараться, чтобы его не обнаружили с земли. Если полагать, что они сюда не на каникулы прилетели, а собираются что-то предпринять, то им понадобится место, где можно спрятать достаточно войск. Монастырь мог бы стать неплохой базой.

Мне тоже так кажется, – ответил Имани. – Я отослал своих учеников. Их двенадцать, и они хорошо знают местность, так что надеюсь, что хотя бы один из них доберется до ближайшей деревни. Пешком до нее около пяти дней. Они предупредят власти.

– Ты мог бы отправить меньше и оставить нескольких здесь, – заметила Берк.

– Они готовы сражаться, но от них было бы больше беспокойства, чем помощи. У нас нет оружия, которое мы могли бы им раздать.

– Можно просто затеряться в лесах и ждать помощи, – предложила Берк.

– Я – халианин, а они служат тем, кто поработил мою расу. Я не могу убежать, спрятаться и ничего не предпринимать. Ты бы стала прятаться, если бы это был твой мир?

– Возможно, – пожала плечами Берк.

Имани смерил ее холодным взглядом.

– У нас разные представления о верности, – сказал он. – А если бы что-нибудь угрожало Гильдии Без Гнезда?

Берк моргнула и пристально посмотрела на старика.

Стоун почувствовал, что было сказано нечто очень важное. Но он никогда не слышал о Гильдии Без Гнезда. Что это? Какой-то клан?

– Я не такой уж плохой учитель, чтобы моих учеников запросто уложил какой-нибудь неопытный боец. Я слышал об Амайи, о тех немногих, кто может летать вместе с ним.

– У тебя острый глаз, – кивнула Берк.

– Что касается тебя, ты вольна уйти, когда захочешь.

– А может, и нет, – отозвалась Берк. – Я еще не расквиталась за сбитый флиттер.

Имани быстро обрисовал план действий. Воздушный дробовик стреляет точно и убивает оленя со ста метров. Реактивное ружье самого Имани посылает снаряды дальше, но нужна очень твердая рука, чтобы попасть в цель за пределами тех же ста метров. Берк заметила, что ее дротиковый пистолет действует только на половину этого расстояния. Таким образом, продолжал Имани, они до некоторой степени ограничены в выборе стратегии. До рассвета не более двух часов, и необходимо как можно лучше использовать оставшуюся часть ночи. Когда чужаки доберутся до монастыря и взойдет солнце, все станет гораздо сложнее. Единственное реальное преимущество, которое у них есть, – то, что Имани хорошо знает местность. И, быть может, еще одно: Берк сказала, что все чужаки носят холодное оружие. Возможно, у них в ходу какие-то понятия о воинской чести. Это можно было бы как-то использовать.

– У меня есть халианские боевые ножи, вы окажете мне честь, если согласитесь принять их.

– Конечно, – ответил Стоун.

– С удовольствием, – сказала Берк.

– Думаю, мы сможем подыскать вам подходящие перевязи. И давайте поторапливаться. Тут есть лощина, которую не миновать, если хочешь добраться до монастыря. Если мы попадем туда первыми, то преимущество будет на нашей стороне.

Берк не знала, что заставило ее поступить именно так. Старик-халианин явно бросил вызов ее чести, но каким образом, она не могла дать себе отчет. Это дело ее совершенно не касалось, и все же она обнаружила, что не может просто отойти в сторону. Неужели только потому, что эти двое такие же, как она? Они были настоящими воинами – если не равными, то почти равными ей. Если не считать нескольких членов Гильдии, Берк никогда не встречала никого – будь то нидиец или чужак – кто мог бы сравняться с ней. И даже в Гильдии она была лучшей. Что чувствуешь, когда идешь в бой бок о бок с равным себе? Даже при таких шансах?

Ладно, шансы у них не из лучших, но так уж вышло. Вся жизнь – это риск. Ты создан для того, чтобы действовать, к тому же дома ее никто не ждет. Если она не вернется, Гильдия изберет нового Мастера-убийцу. По ней не будут плакать птенцы или суженый.

Им потребовалось пятнадцать минут, чтобы перенести припасы из монастыря в ближайший лесок и направиться к лощине. Она вспомнила, что уже проходила здесь раньше и что это отличное место для засады. По дну вдоль раздувшегося от дождя ручья бежала узкая тропинка, глубина лощины тоже была приличная – семь-восемь поднятых рук. Пятнадцать метров для дротикового пистолета не такое уж идеальное расстояние, но Берк была уверена, что не промахнется по такой цели, как косанец, даже в темноте. А вот проникнут ли иголки достаточно глубоко под кожу и подействует ли на этих тварей яд – это уже другой вопрос. Есть только один способ это выяснить. Сегодня ночью она уже один раз избежала смерти, и поэтому сыроватый воздух был особенно сладок. К тому же Берк прожила лишние десять лет – с тех самых пор, как во время ее третьего задания у охранника заклинило пистолет. Свое последнее задание она выполнила. Ей было нечего терять, кроме жизни. Но понимание непрочности бытия – это первое, что осознает убийца.

И уж конечно, ей могли подвернуться худшие товарищи, чем Стоун и Имани. Все, что их ждет, свершится по воле богов. Скоро она узнает, что же задумали боги.

Стоун жалел, что у него не было времени испытать свое воздушное ружье. Имани сказал, что оно пристреляно на пятьдесят метров и мушка обозначена тремя светящимися иридиевыми точками, можно сделать пять выстрелов, а потом придется поработать механическим воздушным насосом. В магазине оказалось пять снарядов, к тому же у него был пакет с еще сорока пятью патронами.

Какой бы по пути сюда ни представлялась Стоуну жизнь в монастыре, такой сценарий ему и не снился.

Но он принимал неизбежное. Смерть придет, когда ей будет угодно. Главное – техника.

До рассвета оставался еще час, когда трое добрались до лощины и заняли позиции. Имани и Стоун расположились с восточной стороны, Берк – с западной. Казалось, годы, что прошли со времени последнего сражения, канули в никуда, и все старые чувства снова вернулись к халианину. Немного по-другому, конечно, ибо он уже не боялся смерти, как раньше. Он обрел мир с Ожидающим, но нетерпение было таким же.

Прошло пять минут. Еще не видя, старик почуял их. У них был вязкий мускусный запах, казавшийся тяжелым в прозрачном ночном воздухе. Имани поднял лапу и сделал знак Берк, затаившейся на другой стороне лощины. Они успели договориться о нескольких простейших сигналах. Этот означал: "Вот они".

Вот и они. Принимая во внимание число и размеры этих тварей, двигались они довольно тихо. Ничто не щелкало и не бренчало. Тридцать или даже больше, прикинул Имани. У него не хватило времени сосчитать точно: враги поравнялись с ним.

Как и договорились, он возьмется за вторую пятерку. Первая пятерка Берк, третья – Стоуна. У недж самый маленький радиус действия, так что стрелять начнет она.

Имани услышал тихое "хлоп!" дротикового пистолета и, не дожидаясь дальнейшего, открыл огонь.

Шипение его реактивного снаряда совпало с выстрелом воздушного ружья Стоуна.

Внизу кто-то выкрикнул приказ, несколько косанцев упали, убитые или раненые. Вспышки желтого огня ударили по стенам лощины, в сторону полетели камни, закипела жидкая грязь.

Засечь в темноте реактивное ружье Имани было очень легко. Ему удалось сделать четыре выстрела, прежде чем огонь лазера выровнялся и стал приближаться к его позиции. Он скользнул прочь от края лощины, в то время как огонь дюжины лазеров дотла сжег место, где секунду назад лежал халианин.

Стоун тоже откатился назад, когда лучи накрыли его позицию.

По другую сторону лощины несколько лазеров палили по насесту. Ее оружие не давало никаких предательских вспышек, но те, внизу, открыли беглый огонь, чтобы не оставить ей никаких шансов. Имани видел, как Берк отползла назад, когда вокруг заметались смертоносные лучи.

– Идем, – сказал он. – К месту встречи.

Тройка встретилась в километре от лощины. Берк оказалась первой, Стоун и Имани не заставили себя долго ждать.

– Я выстрелила все пять раз, но упали только трое, – сказала Берк. Думаю, что в двух других иголки вошли недостаточно глубоко. Сомневаюсь, что я могла промахнуться.

– Я выстрелил четыре раза. Четверо упали, – сказал Имани. – Я целился туда, где было бы сердце у оленя.

– Я выстрелил всего трижды. Думаю, мозг у них в голове. Первому я попал в голову, и он немедленно рухнул. Второму я стрелял в верхнюю часть корпуса, он упал, но потом поднялся. Третьему я метил в нижнюю часть, в плечо. У меня не было времени поглядеть, что с ним сталось.

– Итак, мы убили или ранили десятерых, – подвела итог Берк. – А всего я насчитала тридцать пять.

– У тебя острый глаз, – заметил Имани.

– Значит, осталось больше двух дюжин, даже если все, в кого мы попали, выведены из строя, – сказал Стоун. – Но в следующий раз так легко нам не подобраться.

– Назад к пшеничному полю? – спросила Берк.

Имани кивнул.

– У меня есть шесть взрывчатых ракет. Если они покажутся днем, мы можем подстрелить еще парочку.

– А если они поторопятся и доберутся до места в темноте? – спросил Стоун.

– Тогда нам придется придумать что-нибудь еще, – пожал плечами Имани.

Косанцы были не такими уж дураками. Они совершили огромную ошибку, оказавшись в лощине. Но не склонны были повторять ее, углубляясь всей частью в пшеничное поле высотой по колено. Они достигли поля, когда солнце было уже высоко, но даже тогда решили оставаться под прикрытием деревьев.

– Что скажете? – спросил Стоун.

– Возможно, они обойдут поле с фланга или установят пушку и чуть что откроют огонь, – предположила Берк.

– Мы не можем образовать цепь, нас только трое, – заметил Стоун.

– Тогда уходим, – сказал Имани.

Человек, нидиец и халианин наблюдали из леса, как косанцы с опаской приближались к монастырю. Четвероногие готовились встретить сопротивление, но его не будет.

Своими острыми глазами Берк разглядела, что двое косанцев несли крупнокалиберные огнеметы – достаточно мощные, судя по крепившимся к ним силовым установкам; несколько солдат водили вокруг себя какими-то сенсорами – возможно, это были теплолокаторы.

Никаких следов убитых или раненых.

– Должно быть, косанцы решили, что напавшие на них отправились за подкреплением, так что долго они здесь не задержатся.